Мой телохранитель хочет меня убить

      Я, конечно, желала такого исхода событий всем сердцем, но никак не ожидала. Мне придётся к этому привыкнуть, чую я. До того момента нас связывала чувственная боль, которую он доставлял мне так искусно, со всем рвением и... — Данте? — Почему-то сразу на него подумала я. Ибо кто ещё может так неслышно зайти в комнату, поглощённую тьмой (и только слегка освещаемую лунным светом) сзади, давая о себе знать только тяжёлым обволакивающим всё вокруг дыханием. Его горячие и мягкие подушечки пальцев заскользили от шеи до плеча, я уже, было, начала впадать в состояние полнейшего блаженства и экстаза, была готова отдаться ему полностью, но мои внутренний страстный порыв и задержанное дыхание перебились неожиданным жестом Данте. Слева появилась другая его рука, которая держала красную розу. Я робко приняла этот подарок и медленно развернулась к нему. Хоть мы и стояли в кромешной тьме, но я всё же ощущала, что передо мной стоит другой Данте, совершенно другой, и это вызывало у меня смешанные эмоции. А быть может, это и был самый настоящий он, суть которого так глубоко скрывалась за этой маской маньяка-убийцы с железным терпением и выдержкой?       Я как-то невольно задумалась обо всём этом, теребя в руках красивейшую розу, и поэтому резко и громко ахнула, когда поняла, что проколола палец. Данте же медленно опустил голову и взглянул на каплю крови, появившуюся совершенно естественно. Он взял в руки мою ладонь, смахнул эту каплю, а затем прижал плотно подушечкой пальца ранку. — Ты по старой привычке это делаешь? — Улыбнулся он. — Я не специально. Это всё твоя прекрасная роза. — Ты ведь её достойна и даже более. Только не рань себя. — Ты, правда, больше не желаешь видеть мою кровь? — Я слишком по-другому теперь к тебе отношусь, чтобы желать твоей крови. Странная фраза. Ещё страннее то, как она была произнесена. После того, как она разнеслась еле слышно по комнате, Данте виновато опустил взгляд. Спасибо свету луны, что позволил увидеть это. — Данте? — Я даже нахмурилась. — Что-то хочешь сказать? Говори, я пойму. — Нет, — очень внезапно поднял он голову и прострелил меня взглядом, таившем в себе ужас. — Не сейчас. Мне нужно кое-что исправить для начала, чтобы всё пришло в норму. Он чем-то всерьёз обременён, даже не мог смотреть на меня, он был полностью в своих мыслях, взгляд был пустой и отвлечённый. — Наверно, тебе пора спать, — попыталась я вернуть его в жизнь из мира мыслей, фантазий и прочей ерунды (да, потому что это всё мешает нам порой здраво мыслить и счастливо жить) и сжала его предплечье. Он в последний раз взглянул на меня и медленно приблизился лицом к моему лицу катастрофически, и так желанно, плотно. Я закрыла глаза, дыхание уже само задержалось, а время на несколько секунд застыло и, казалось, оградило нас ото всего тонким пузырём. Губы Данте прикоснулись к моим легко и горячо, по телу от этого начала разливаться теплая тягучая лава воодушевления. Боже, как же это непривычно, но, тем не менее, это именно то, чего всегда требовали душа и подсознание. — До завтра, — прошептал он и подошёл к двери. — Ты, правда, мне расскажешь потом всё? — Когда придёт время, обязательно. Дверь шумно захлопнулась, я даже немного вздрогнула, а после — унесла розу в вазу. Погладив напоследок Бяку, я завалилась в кровать. После такого странного дня, когда ты испытываешь на себе же разные сущности одного человека, чуть не умираешь, захлёбываясь водой, а потом получаешь признание от своего убийцы, то чувствуешь себя измотанным настолько, что кажется, будто большая часть жизни прошла за несколько часов. Но и будто началась совершенно другая, новая, в которой будет происходить нечто невероятное, освежающее, вдохновляющее. Хотя меня, по всей видимости, пока ждут одни тайны...