Гон

С каждым мгновением Лану становилось хуже — живот всё сильнее скручивало болью — закономерная реакция на инопланетную пищу. Он должен был что-то подобное предвидеть, но всё равно съел мясо, принесённое сталкером, уж очень вкусно оно пахло. Да и, судя по прочтённому анаром в учебниках, — земной белок практически идентичен наорийскому. Возможно, всё дело в том, что еда была прожарена? Да и какая теперь разница? Лан даже колени к подбородку подтянуть не мог, чтобы уменьшить боль, не позволяла раненая спина. Но самым плохим было даже не это, а то, что ему всё сильнее хотелось в туалет, и на сей раз не помочиться. От собственного отвратительного бессилия на глаза наворачивались слёзы — хорош же он будет, если уделает постель! Только такого позора и не хватает для полного счастья. Ведь об этом обязательно узнает отец, от него невозможно ничего скрыть. И хоть ничего он не скажет — знать будет, а это просто ужасно. Отец и так всегда считал Лана слабаком и неудачником — время от времени анар улавливал такие отцовские мысли. Потому-то и отправился в путешествие в неисследованный сектор галактики, желая доказать отцу, что тот ошибается и он, Лан, вовсе не слабак. Доказал. Что отец… прав? Антио нар! Прикусив губу, анар попытался приподняться — хотя бы с кровати сползти, пусть лучше на полу всё останется — не так стыдно будет перед Ридо и самим собой. Вот только сдвинуть наполовину парализованное тело оказалось не так-то просто, оно почему-то стало ужасно тяжёлым, и каждый лим* давался анару с невероятным трудом. Ладони и ступни мигом вспотели, и приходилось то и дело вытирать руки о простыню. Край кровати приближался ужасно медленно, а паника и боль, напротив, росли слишком быстро. Лан шипел, выдыхая сквозь зубы все известные проклятия, стараясь выиграть сражение с собственным телом. За этим занятием его и застал вернувшийся наконец-то Ридо. Увидев, что анар пытается стащить себя с кровати, сталкер опустил рюкзак на пол и спросил: — Ты это куда собрался? Линяешь, что ли? В ответ его просто захлестнуло волной отчаяния и боли и стал ясен мотив странного поведения. Не тратя времени на слова, парень подхватил анара на руки и потащил в туалет. Лан крепко вцепился в шею своего спасителя и плотно зажмурился, чтобы не расплакаться от облегчения и благодарности. Дрожь то и дело пробегала по горячему пушистому телу, а в голове царил хаос. Лан немного успокоился, только когда Ридо усадил его на стульчак и вышел, оставив наедине со своим организмом. Когда спазмы в животе стихли, анар выдохнул и огляделся в поисках чего-то, чем можно было привести себя в порядок. Не хотелось, чтобы Ридо видел его таким, да и самому было неприятно. Но рядом с унитазом Лан заметил только небольшой белый рулон и больше ничего. Снова нарушая правила, он залез в мозг сталкера, распихивавшего в этот момент по полкам холодильника продукты и дымившего сигаретой — так назывались белые палочки, дававшие при горении невыносимо вонючий дым. Нужная информация отыскалась скоро, и, спустя ещё немного времени, Лан уже отрывал от рулона кусок бумаги, которую люди использовали для этой цели. Не сказать, что удобно и эффективно, но всё лучше, чем ничего. Закончив с туалетом, он мысленно позвал сталкера, чувствуя себя значительно лучше. Живот больше не болел, можно было вернуться в постель, при всех недостатках, кровать всё же была удобнее унитаза. Призыв был услышан, и Ридо появился на пороге: — Ну чего, полегчало? — спросил прямо, ощущая в воздухе резкий запах облегчения. — Да, — ответил Лан вслух, протягивая обе руки, — теперь хорошо. — Ясен хрен, — усмехнулся сталкер, нажимая на слив, — с чего это тебя пронесло-то? — Не знаю, — анар снова ухватился за шею парня, запоминая манипуляции со сливом, — разберусь. — Давай, не хватало ещё загнуться от нашей хавки, — на своём языке продолжил Ридо, транспортируя Лана обратно в спальню и укладывая в постель. Где-то на самых задворках сознания мелькнуло и зацепилось странное ощущение от прикосновения к меху анара — космический кот был тёплым и приятным. — Не знаю, почему, — продолжил анар, оказавшись на постели, — белок такой же… — Может… из-за нервов? — предположил сталкер. — Моя мать часто говорила, что от нервов все болячки и пронести может. — А где она? — Умерла. Давно, когда была война. Она заразилась, — Ридо отвернулся, но всё же договорил: — Многие тогда подхватили заразу, вот и моя мать… и отец. Потом. Вдаваться в подробности сталкер не стал, но Лан успел прочесть в его мозгу, что он сам и положил конец мучениям родителей. Прочёл и уставился на человека изумлённым взглядом кошачьих глаз. Это было жутко, то, что он успел увидеть, картина болезни… и то, как умерли отец и мать Ридо. — Чего вылупился? — рявкнул сталкер, понимая, что его снова прочитали. — И прекрати лазить у меня в голове, мать твою! Да я их обоих. Сам. Потому что так было надо. То, что хотелось забыть, то, что не давало покоя по ночам, иногда возвращаясь в кошмарах, снова выплыло, и парень разозлился: — И срать я хотел на то, что ты думаешь, ясно? Тебя там не было, ты не знаешь, что тут творилось тогда. Но вместо испуга и извинений Ридо услышал: — Расскажи о вашей войне. Я не буду читать в твоей голове. — А чего рассказывать? — Всё. Я хочу знать о людях всё. — Изучаешь? — приподнял бровь сталкер. — Да, — бесстрастно и честно ответил анар, — так надо. Когда вернусь — спросят. — Даже так? Ну да, надо же вашим знать, что за срань тут творится, чтобы не вляпаться больше, как ты. Тогда вот что, я кое-что принесу и расскажу тебе, что знаю про войну, — сказав это, Ридо пошёл в свою комнату. Там, на одной из полок до сих пор пылился маленький глобус — Земля в восьмидесяти миллионном уменьшении. Вот его-то сталкер и собирался использовать, чтобы просветить анара. Быстро вытерев с глобуса пыль и прихватив по пути из холодильника бутылку пива, он вернулся в комнату Лана. — Ну что, больше на толчок не тянет? — полюбопытствовал первым делом. — Нет. И ничего не болит, — заверил Лан, кладя руку себе на живот. Анар по-прежнему лежал обнажённым, не укрываясь, и взгляд Ридо невольно то и дело опускался к его паху. Анатомические различия уже не казались уродством, но продолжали удивлять. — Это хорошо, тебе не холодно? Может, одеялом укрыть? — Нет. Нормально. Тебе неприятно смотреть на моё тело? — прямо спросил анар, проследив взгляд человека. — Если так, то… — Не то чтобы неприятно, странно просто, — признался Ридо, — я всё яйца твои ищу. Раз мужик — должны быть яйца! Тут он впервые услышал анарский смех — тот напоминал мурчание, какое бывает перед тем, как кошка заснёт — отрывистое, как рокот мотора, Лан смеялся, обнажив острые белые зубы, а потом сказал: — Чтобы их увидеть, тебе придётся разрезать мне живот, вот тут, — анар указал на место, где у человеческих самок, которых люди именовали женщинами, находились яичники. — Не, нафиг, — отмахнулся парень, — я ж не живодёр, блин. — Хорошо, — совершенно серьёзно согласился Лан, снова вспомнив, что совсем скоро у него появится веская причина прятать кое-что от Ридо. Овар наступит вовремя, и никуда от этого не деться. Лекарств, способных подавить желание, тут нет, да и не стал бы Лан их принимать — ему не улыбалось сойти с ума, а риск этого был достаточно высок. Анар понимал, что должен рассказать Ридо об этом, но… решил не торопиться с подобными откровениями. Для начала стоило получше узнать человека. — Смотри сюда, — сталкер присел на край кровати и поднёс глобус к лицу анара, — это моя планета. Так она выглядела до войны. Если найду где-то карты того, что осталось — покажу, но не обещаю. — Красивая, — Лан улыбнулся, рассматривая голубой шар на чёрной подставке, — можно? — протянул руку, и сталкер вложил в неё модель Земли. Вращая глобус, анар отмечал различия с Наорией, впечатывая всё в памяти. — Много воды. — Ага, только толку? Теперь она почти вся отравлена и ни хрена в ней нет, кроме говна радиоактивного. Ты знаешь, что такое радиация? — Я прочёл твою физику, — сообщил Лан, продолжая изучать глобус, — у нас такое оружие использовали в последней войне. Теперь отказались. Грязное. — Погоди, — не врубился сталкер, делая глоток из бутылки и ставя её на тумбочку, — ты же говоришь, что не воюете… — Между собой — нет, с проклятыми мирами — да. «Анары служат в галактических вооружённых силах, в полиции, в карательных отрядах и в колонизаторских войсках, — мысленно пояснил Лан, — ловят пиратов и преступников, нам надо куда-то девать свою агрессию, потому так». На сей раз против прямой трансляции Ридо не возражал — не в его голове же читали, просто передали картинки, и он воочию увидел анарские войска, отметив, что форма — тёмно-синяя — пушистикам идёт. «Служат лучшие, это честь для каждого, — слова сопровождала серия картинок, — анарки тоже, у нас нет разницы. Мы можем читать мысли врагов — это есть только у анаров, ценится среди других рас. Часто нас берут переводчиками и контактёрами в новые миры. Для анара позор — не побывать в другой галактике». — Лихо, — усмехнулся сталкер, — так у вас и бабы воюют? Круто. А на корабле твоём девки были? — Да, — вслух ответил Лан, опуская голову, — Тами и Кофана. — Блин, прости, — Ридо хлопнул себя ладонью по лбу, — я мудила, напомнил. Ты про нашу войну узнать хотел, ну так слушай. Видишь это, — сталкер указал место на глобусе, — Корейский полуостров. Был. Теперь нихрена там нет, только верхушки гор из-под воды торчат. Но там всё и началось. Там две страны было: Северная и Южная Корея, узкоглазые жили, короче, собакоеды. — Узкоглазые? — анар собирался сдержать обещание и не лезть в голову парня. — Ну, у нас три расы есть: белые, как я, чёрные и жёлтые с узкими глазами, завтра принесу учебник. Так вот там, — Ридо снова указал на глобус, — жёлтые жили. Одни на Севере, — палец указал на страну, вторые — на юге. И срались они вечно, но всем плевать было. Америке, — глобус повернулся, и перед глазами Лана оказалась другая сторона планеты, на которой Америка и находилась, — и России, — теперь на анара смотрела вторая сторона, — пофиг было, пока ядерное оружие в ход не пошло. — А потом? — следя за пальцем, спросил Лан. — А потом япошки подтянулись и все остальные, и целый год ракетами пулялись. Только большая часть до земли не долетала, не то мы бы с тобой сейчас не разговаривали, — сталкер невесело усмехнулся, — да и самой Земли бы не было… — Понимаю, — кивнул анар, — а чем закончилось? — Это вообще анекдот! Ты знаешь, что такое подводная лодка? — Нет. Можно я… — Ладно, — вздохнул Ридо, понимая, что анар снова хочет покопаться в его голове, да и так проще будет, потому что пояснить он просто не сможет, — я читал когда-то про это, может, чего и удержалось. И действительно, удержалось, потому что Лану удалось найти информацию об окончании войны. И она оказалась… странной. Анар понял, что подводная лодка — это военный корабль, который плавает под водой и может долго лежать на дне. Такие аппараты были и у анаров, только принцип устройства двигателей отличался. После последней войны анары отказались от атомной энергетики, сумев найти замену. И вот эта лодка находилась на дне, как раз над одним из разломов земной коры. А потом оружие, имевшееся на её борту, просто взорвалось. Всё и сразу. Почему? Ответа в голове Ридо Лан не обнаружил. Но зато нашёл результат взрыва: восточное побережье этой… Америки просто ушло под воду, а огромные волны, которые люди называли цунами, смыли несколько городов. После этого война закончилась, потому что правительство Америки решило — Россия использовала сейсмическое оружие. Это было Лану знакомо, такое анары применяли уже давно, в частности — в последней войне. Оно было очень эффективным, но последствия порой оказывались слишком разрушительными, и от него пришлось отказаться. — А где мы сейчас? — спросил Лан, продолжая рассматривать глобус. — Вот, рядом с этим, — Ридо ткнул в одну из точек, — это был Екатеринбург, большой город… несколько миллионов жило, его бомбами закидали, как и все крупные города. Так что это, — сталкер крутанул глобус, — уже история. Ничего не осталось тут, — он очертил добрую половину материка, который назывался Евразией. — Нету больше Европы, как твой мёртвый континент. И тут почти никого, — теперь Лан снова видел Северную Америку, — зато нигры уцелели, это те, которые чёрные, — образ человека с тёмной кожей и кудрявыми волосами возник в голове парня и был тут же считан анаром. — Они здесь живут, — большой жёлтый материк назывался Африка, — они не воевали, своих проблем вечно полна жопа. И вот тут всё более-менее нормально, — Ридо повернул глобус, давая Лану прочесть название маленького континента — «Австралия». — А в остальных местах — полный амбец. Сейчас уже лучше, хоть свет появился. — А было темно? — осведомился анар. — Электричества не было, понимаешь? Ничего не работало — ни холодильник, ни телевизор, а мобилки до сих пор не пашут и компы без пользы почти, интернета нет и не будет. Это у нас связь всемирная так называлась… Много всяких ништяков там найти можно было: фильмы, инфу, а теперь ни хера не осталось. Но это фигня, по сравнению с тем, что было… — Ридо замолчал, продолжая рассеянно вращать в руках глобус, а потом поставил его на тумбочку в изголовье кровати и поднялся: — Я поищу чего-то про войну, может, в книгах или журналах. Я не знаю много, не до того было, — он взял уже успевшее нагреться пиво, — будешь? — запоздало спросил у анара, желая сменить тему. — Что это? — принюхиваясь, спросил Лан. — Пиво, не то, что было до войны, но пить можно, правда башка трещит потом, но это если перебрать. — Тогда нет, — снова выставил вперёд правую руку анар, — не буду. Не хочу, чтобы снова болел живот. — Дело твоё, — сталкер достал из кармана сигареты, — я к себе пойду. Если чего надо — свисти. — Что делать? — Зови, короче, — махнул рукой Ридо, направляясь к двери.