Жизнь на крейсере текла размеренно. За почти полторы недели здесь не случилось ничего критичного, а большую часть времени они провели в гиперпространстве. Люк не ожидал, что их бросят в боевой вылет, но хотя бы понаблюдать за одним таким со стороны он всё ещё надеялся. Всё-таки Опустошитель не межзвёздным туризмом занимался, а лез в горячие точки, порой даже не дожидаясь поддержки. Но, по словам энсинов, подобное затишье наблюдалось уже почти месяц, и экипаж корабля с удовольствием наслаждался этими мгновениями тишины, позволяя себе расслабиться после череды тяжёлых и опасных операций. И новоприбывшие курсанты, поддавшись этому стадному чувству, уже через несколько дней забыли о том, зачем сюда прилетели, и начали воспринимать свои каждодневные тренировки так же обычно, как те, что у них были в Академии.
Для Люка всё оказалось менее радужно. Разумеется, его первым впечатлением от ИЗРа был колоссальный восторг. И это он ещё не успел из ангара выйти! Всё вокруг было отполировано до блеска; каждый дроид, каждый человек — все были заняты своей работой, каждый на своём месте. Органа кожей чувствовал эту неописуемую атмосферу порядка, который здесь царил. Весь Опустошитель будто дышал в унисон.
Но, естественно, в эту бочку мёда затесалась ложка дёгтя. Люк никак не мог понять, в чём именно состояла проблема. Он просто шёл по ангару, куда их только высадили, и мельком бросил:
— Тут прохладно.
— Да нет, — возразила Кая, — я бы сказала, даже жарко. От двигателей, наверное.
Люк удивлённо посмотрел на неё: он чувствовал, как холод пронизывал его чуть ли не до костей, какое там жарко? Он оглянулся на своих сокурсников, но ни по кому не было видно, чтобы он мёрз, кто-то наоборот даже оттягивал ворот. Что-то происходило именно с ним, но этот озноб не казался болезненным. Так что же?
Тогда вопрос остался без ответа, но это ощущение не покидало его ни на секунду, и даже стоя под горячей водой, Люк испытывал холод.
Ситуация обострилась через три дня. Он просто шёл из тренировочного зала в сторону каюты, чтобы привести себя в порядок и пойти на ужин, когда всё его нутро скрутило, заставляя замереть на месте и беспокойно оглядываться по сторонам.
Люк увидел Вейдера издалека: тот шёл в его сторону по коридору размашистым шагом, громко отчитывая семенившего за ним с отчаявшимся видом офицера. На этого несчастного Люку было плевать. Всё его внимание сосредоточилось на высокой фигуре: каждое его движение источало силу и уверенность, но причина была не во встрече с живой легендой Империи и не в непередаваемом шарме главнокомандующего. Люк понял, что не может продохнуть от охватившего его ужаса. Он просто стоял и смотрел, как Вейдер будто в замедленной съемке сворачивает в другой коридор, чувствуя, что эта давящая аура ужаса удаляется вместе с ним, оставляя на своём месте космический холод.
Люк успел только облокотиться о стену, когда ноги подкосились и он осел на пол, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Он провёл дрожащей рукой по лбу, стирая испарину. Мысли судорожно метались, пытаясь отыскать хоть одно достойное объяснение произошедшему.
— Я не то что двинуться, — рассказывал потом Люк Кае, — я даже вдох сделать не мог.
Они сидели на её кровати. Кая задумчиво смотрела на него, вспоминая всё, что ей было известно о Вейдере.
— Это похоже на паническую атаку.
— С чего бы? Вейдер не представляет для меня никакой угрозы. Пока.
— Говорят, он шеи своим подчинённым ломает силой мысли, — пожала плечами Кая.
— Бред, — выплюнул Люк, вставая на ноги и нервно расхаживая из стороны в сторону. — Сарлак, если у меня на него каждый раз такая реакция будет, то все планы рассыпятся, как карточный домик!
— Ты слишком эмоционален в последнее время. Тебе нельзя подавлять себя — мы оба знаем, чем это закончится — срывом, но если не возьмёшь своё тело и свои чувства под контроль, то вылетишь отсюда, даже не успев пересесть с симулятора на истребитель.
Люк прикрыл глаза.
— Ты права. Я постараюсь не отвлекаться на посторонний шум.
Если он прилетел сюда, чтобы стать пилотом, то нужно сосредоточиться именно на этом. Между ним и Вейдером лежала огромная пропасть, главнокомандующему не было дела до стажёров, поселившихся на его флагмане. Люк мог продолжать накручивать себя, а мог действительно поднапрячься и воспользоваться предоставленными ему возможностями и ресурсами.
Бытовая жизнь на крейсере, к слову, шла вполне себе размашисто: каюты не первого класса, но и не бараки, тихие, уютные, на двоих человек каждая. К режиму курсанты уже привыкли — в академии он был менее строгим, но всё же был. Куда сложнее было адаптироваться к тому, что они все оказались заперты в ограниченном пространстве. Хоть Опустошитель и поражал своими размерами, их жизнь ограничивалась пространством казарма-ангар-казарма, где они жили и тренировались, и будь у них больше свободного времени, то среди группы точно бы появились кандидаты на вылет.
В целом жизнь на крейсере шла по заведённому расписанию: подъём, душ, завтрак, первая тренировка, обед, вторая тренировка, перерыв, третья тренировка, ужин, личное время, отбой. Каждый пункт им прописали по минутам, за опоздание — штрафная отработка. Какая? На что кураторам фантазии хватит.
В первый же день каждого из них приписали к куратору — одному из пилотов местных эскадрилий (каких — не уточнялось из соображений безопасности). Эти люди составляли график тренировок, следили за своим подопечным, подстраивали под него индивидуальную нагрузку и несли физическую и моральную ответственность. «Вы уже не дети, но ещё не взрослые, поэтому делайте, что говорят, и без глупостей», — так им сказали.
Тренировки проходили в специальном ангаре больше стандартного раза в полтора. Оно было оборудовано тренажёрами, как обычными для физической подготовки, так и лётными симуляторами, для отработки навыков пилотирования. То, что право покинуть борт крейсера, они получат только после успешной аттестации на симуляторах, им сказали сразу. Это послужило причиной нескольких разочарованных вздохов, но после первого теста все поняли, что поторопились. Даже те, кто стоял и наблюдал. Уровень сложности был выше того, который им ставили инструкторы академии, но, по словам кураторов, минимальным из возможных, поэтому «хотите летать — подтянетесь».
Как правило, первая тренировка включала в себя общую физическую подготовку. Стандартная вещь: пилот обязан был иметь прекрасную физическую форму, чтобы выдерживать напряжение при пилотировании и перегрузки. Вторая тренировка обычно была довольно вариативной, на ней что только не отрабатывалось: от знания языков и протоколов — до меткости стрельбы и владения холодным оружием. Как им объясняли ещё в академии, иногда приходится совершать аварийные посадки в недружелюбной местности, и тогда ты должен суметь себя защитить. Неподготовленный солдат — мёртвый солдат. Поэтому вот тебе и возможность договориться, и шанс на то, чтобы пробиться с огнём. Под конец оставляли полёты, которые выжимали последние соки, и поэтому большая часть курсантов использовала оставшееся после личное время, чтобы пораньше лечь спать.
Люку в наставники попался мужчина весьма педантичной натуры. Если остальные поддерживали какое-то личное общение со своими курсантами, то он придерживался строго официального распорядка, следил за выполнением обязательных формальностей и спрашивал всё от корки до корки. Подобная требовательность была Люку на руку, а что до дружеских посиделок — и без них обойдётся. Плюсом было и то, что мужчина мог откупиться на самоподготовку ввиду своих собственных обязательств на флагмане, и Люк получал возможность спокойно тренироваться без кого-то над душой.
Так что он быстро влился в местный ритм, работа шла своим чередом, Вейдер больше на горизонте не объявлялся, а окружающий холод Люк быстро приспособился задвигать на задний план. Всё шло почти что спокойно.
Почти.
Феллу Портеру понадобилась пара дней, чтобы отойти от той лёгкой растерянности, которая осталась у него после общения с Люком. Он почти не оставался один, его всегда сопровождали двое других курсантов, имена которых Органа даже не потрудился запомнить. В прямой конфликт они не вступали, но и возможности как-то задеть не упускали.
Люка это только забавляло — настолько по-детски выглядело. Но нападать первым он не собирался, ожидая более смелых действий со стороны Портера. Столь открытое игнорирование его персоны бесило с каждым днём всё сильнее, а ведь он старался! Поэтому Органа чувствовал, что момент столкновения уже близок, и с нетерпением ждал его.
Остальные члены группы держались либо обособленно, либо поближе к Портеру, показывая, что хотят быть в его команде. Люку было плевать, для общения ему хватало и Каи, а доказывать что-то этому стаду не имело смысла. Никто не будет подставляться и рисковать своим будущем, только чтобы круто выглядеть, поэтому на командных тренировках все вели себя тише воды и не мешали ему работать.
Наконец, наступил тот день, ради которого курсанты выжимали из себя все соки на симуляторах. Опустошитель выходил из гиперпространства для перегруппировки и перехвата груза, что в общей сложности занимало часов шесть. И весьма удачно за день до этого объявили, что теперь они могли, наконец, покинуть пределы ангара и выйти в открытый космос. Объявление восприняли с энтузиазмом, который кураторы быстро приглушили, выставив кучу ограничений, предназначенных для обеспечения безопасности вылета. Запрещено отлетать от флагмана дальше установленной границы, запрещено палить боевыми снарядами, запрещено палить по своим любыми снарядами (какая жалость!), разрешено строго следовать инструкциям руководителя, запрещено нарушать инструкции. И так далее, и тому подобное.
Несмотря на длинный список запретов, эта новость привела к эмоциональному подъёму среди курсантов, которые уже надели свои лётные костюмы и теперь только и ждали команды, чтобы залезть в истребители и дать газу. Наконец Опустошитель с мягким толчком вышел из гиперпространства и начал сбавлять скорость, чтобы перейти на дрейф. По средствам связи, встроенным в шлемах, дали команду.
Люк бросил взгляд на Фелла: в этот раз его поставили ведомым Портера. Многие знали, что между ними существует напряжённость, поэтому кто и зачем поставил их в пару было неясно. Может кто-то хотел проверить на способность работать в команде, а может они оказались в связке чисто случайно, но теперь выхода не оставалось.
Люк сел в истребитель, пристегивая ремни безопасности и включил приборную панель. Индикаторные датчики показывали, что системы работали без отклонений, и Люк, ещё раз проверив крепление и герметичность костюма, дал сигнал по общему каналу связи:
— Синий-два готов.
В течение минуты остальная группа также сообщила о готовности.
Защитный экран, закрывающий шлюз, отключили, и курсанты, подняв машины в воздух, покинули ангар, направляясь в указанную точку. Люк выстроился сзади по правому борту Портера, которому присвоили первый позывной, и приготовился к выполнению задания.
Из гиперпространства вышли несколько грузовых кораблей. На них могли находиться пересменка экипажа или какой-нибудь груз. Их, курсантов, в такие подробности, естественно, не посвящали. Их дело малое — отлетать отведённые часы.
— Синий-два, — Люк глянул на индикатор, который показал, что связь осуществлялась по частному каналу, — постарайся не подстрелить меня между делом, ты должен целиться в противника. Повторяю, в противника, не в меня.
Люк включил прицел и навёл его на истребитель Портера, зная, что системы безопасности в его кабине известят пилота о наведённом прицеле.
— Вот так, синий-один? — ответил он ему, даже не пытаясь скрыть сарказм. — Подтвердите, синий-один, я правильно всё делаю?
— Органа, ты идиот?! — донеслось с того конца совсем не уставное обращение. — Убери с меня прицел, ещё на спуск случайно нажмёшь!
Люк с едкой улыбкой задумчиво как раз проводил по нему пальцем, провоцируя самого себя. За подобную «шалость» ему обязательно прилетит выговор, но оно явно того стоило.
По общему каналу связи начался инструктаж:
— Внимание, Синяя эскадрилья, принять оборонительный строй. Ваша задача состо… О, чёрт!
Яркие вспышки взрывов привлекли к себе внимание всех: в считанные секунды из гиперпространства вышли неизвестные корабли, направляясь в сторону медленно плывущих грузовиков и открывая по ним огонь. Щиты одного из транспортников не выдержали концентрированной атаки, и корабль, разваливаясь на металлолом, взорвался под ошарашенными взглядами курсантов.
— Внимание, Синяя эскадрилья, орудия в боевой режим, сохраняйте строй и возвращайтесь в ангар, бортовые турели вас прикроют! Не вступать в бой, только обороняться!
Люк переключил режим, морально готовясь к бою. Сказали не вступать в бой, но для разворота придется пролететь вперед, что приведёт к прямому столкновению, после чего им придется развернуться и лететь на всех парах, пока противник будет обстреливать их по корме. Щиты на истребители, разумеется, никто не вешал — они шли в ущерб манёвренности и скорости.
Люк перевёл энергию на ускорители. Синий-один дал сигнал, и эскадрилья полетела вперед, загибая угол, чтобы развернуться. Вражеские корабли уже приблизились на расстояние атаки и открыли огонь по синим, которые были вынуждены лететь им прямо в лоб. Люк навёл прицел и открыл огонь по цели, прикрывая ведущего от боковой атаки. Кто это вообще такие? Пираты? Повстанцы?
Корабль принял выстрел на щит. «У каждого щита есть уязвимое место, — вспомнил Люк, — где же оно у тебя?» Он решил довериться своему чутью и, прицелившись, сделал выстрел ещё раз. Корабль противника разорвало, и Органа почувствовал, как что-то знакомо резануло его по нервам. На анализ ощущений времени не было, да и место неподходящее, поэтому он просто продолжил следовать за Синим-один, уворачиваясь от огня и отстреливаясь в ответ.
Всё его нутро кричало о том, что разворачивать клин нельзя, — они окажутся беззащитны под обстрелом, потеряв атакующих из поля зрения. Пока что было чудом, что они вообще ещё сохранили строй.
Знакомый холод окатил всё тело Люка, пробираясь до внутренностей — Вейдер был рядом. Органа до боли прикусил изнутри щеку, вытаскивая себя из оцепенения.
— Синяя эскадрилья, — раздалось по общей связи, — это Чёрный-лидер. Возвращайтесь в ангар, мы прикроем.
Вейдер. Этот знакомый бас вокодера Люк узнал, хоть и слышал лишь однажды.
Прибытие Чёрной эскадрильи дало им возможность безопасно отступить, и наконец развернувшись, они полетели в сторону ИЗРа.
***
Вейдер стрелял по пиратским кораблям, радуясь возможности выплеснуть накопившуюся агрессию. Хорошо, что он оказался недалеко от ангаров в момент нападения, иначе эти курсанты бы не вернулись обратно. Вейдер внутренне передёрнулся, представляя последствия: они были пока что всего лишь студентами, не принёсшими присягу, а значит по протоколу приравнивались к гражданским, и ответственность за их головы нёс лично он.
Такой ситуации не должно было произойти, кто позволил курсантам вылететь в открытый космос без сопровождения в непроверенной местности? Вейдер навёл прицел. С этим он разберётся позже. А пока можно сорвать своё недовольство на нарушителях.
***
Пока Чёрная эскадрилья во главе с Вейдером месила пиратов, Синяя почти долетела до ангара. На подлёте к шлюзу Люк почувствовал, как его сознание помутнело. Что-то тянуло его обратно, но здравая часть рассудка твердила, что вернуться будет огромной ошибкой — это прямое нарушение приказа. Он не понимал, что происходит, но как в замедленном сне, мог наблюдать будто со стороны, как руки тянут на себя штурвал, резко заводя истребитель клином вверх в считаных миллиметрах от борта разрушителя.
На автомате перевернув СИД, Люк на несколько секунд замер, отключаясь от каналов связи, по которым на него орали инструктора, приказывая немедленно вернуться в ангар. Ему нужно было подумать в тишине. Впереди развернулась битва, исход которой был предрешен — перевес склонялся на сторону Вейдера, нарушители потеряли свой шанс, как только он вылетел со своей эскадрильей. Почему же тогда Люк развернулся?
***
Вейдер уже продумывал последний скоординированный удар по остаткам нарушителей, когда из гиперпространства вышло ещё несколько кораблей. «Кто, чёрт возьми, они такие?!» — просипел он под маской.
Новоприбывшие сходу открыли огонь по имперским истребителям. Через Силу Вейдер услышал смерть одного из своих пилотов, а сообщение «Чёрный-три — мёртв» от Четвёртого только подтвердило потерю. Вейдер с силой сжал штурвал, обдумывая дальнейшие действия. По-хорошему надо было поднять ещё минимум одну эскадрилью, но пока те придут на подмогу, либо они перебьют противников, либо противник — их.
Чёрная эскадрилья считалась лучшей во флоте, и Вейдер был уверен в своих пилотах. Он мог в одиночку выступить против роя истребителей и одержать победу. И пусть остальные не могли опираться на Силу, он тренировал их лично и точно знал, что даже с потерянным звеном они смогут перестроиться и стать ещё опаснее.
— Размажьте этих дилетантов, — отдал он приказ.
Вейдер повернул эскадрилью в сторону новеньких, открывая по ним огонь, но щиты успешно загасили выстрелы. «Чтоб вас! — выругался главком. — Откуда только вылезли?»
Прямо перед его носом пронёсся неизвестный имперский истребитель, врываясь в строй противника и подрывая на лету сразу три вражеских машины, после чего ушёл на второй круг. Никаких других эскадрилий вблизи не наблюдалось, этот был одиночкой.
— Это ещё кто такой? — спросил кто-то из чёрных по общей связи. — Он за нас?
— Неизвестный иСИД, говорит Чёрный-лидер, назовите свой позывной, — почти проорал в микрофон Вейдер, молясь, чтобы тот услышал. — Повторяю, назовите свой позывной!
— Чёрный-лидер, это Синий-два.
Вейдер повернул голову в сторону динамика, надеясь, что ему послышалось. Синий-два? Из Синей эскадрильи практикантов? Это курсант?!
— Синий-два, вам был дан приказ вернуться в ангар.
— Виноват, сэр, — без особого раскаяния отозвался пилот, — но подмога вам тут явно не помешает. Эти поганцы обвешались щитами, при атаке лоб в лоб все выстрелы загасятся, но они уязвимы с боков, прямо под крылом.
«К хатту!» — плюнул Вейдер. Если этот мальчишка хочет свернуть себе тут шею, то это его выбор, и кто он такой, чтобы вставать у него на пути. Причина смерти — нарушение приказа, сам виноват.
— Синий-два, встать в строй на место чёрного-три, позывной сохраняете.
— Вас понял, чёрный-лидер, — ответил Органа, занимая своё новое место.
Вейдер вёл свой истребитель на разворот, когда почувствовал вспышку Силы. Синий-два. Одарённый? Почему он раньше его не почувствовал? Системы корабля запищали, оповещая о том, что его корабль взяли на прицел.
***
А после этого началась мясорубка. Вейдер выводил эскадрилью на самые выгодные для атаки позиции, и под его руководством удалось значительно сократить количество противников. Третья позиция — ведущая, а значит Люк мог целиком сосредоточиться на атаке, а не прикрытии кого-то, как это было с Синим-один, и он почувствовал, что попал в родную стихию.
Один из кораблей взорвался, отрезая его и Вейдера от остальной эскадрильи. Главком дал команду заходить на следующий круг, что позволило бы им присоединиться к остальным пилотам. Залетая в вираж, Люк почувствовал что-то странное, вроде зуда на затылке.
А тем временем Люк завернул истребитель вверх в петлю, как на подлёте к разрушителю, и открыл огонь по следовавшему за ними кораблю, разнося его в хлам. Он почувствовал от этого такую эйфорию, что потерял концентрацию, за что сразу же расплатился вражеским выстрелом, подбившем ему правое крыло, из-за чего истребитель быстро закрутило. Люк с трудом вернул контроль, выровняв СИД, но машина стала хуже реагировать на штурвал и её начало заметно косить.
— Синий-два, — раздался голос Чёрного-лидера, — тебя подбили, возвращайся в ангар. Это приказ.
— Принято, Чёрный-лидер, — согласился с таким решением Люк, так как понимал, что на неисправном истребителе лететь в бой — всё равно что могилу себе копать.
Он направил истребитель в сторону разрушителя, зная, что Чёрная эскадрилья прикроет его отступление. На слегка мотающемся истребителе он влетел в ангар, сажая его на своё место. Безумно хотелось снять шлем, но нужно было ждать, когда машину проверят снаружи на предмет возгораний, чтобы безопасно её покинуть. Наконец, техник показал в лобовое стекло знак, что всё в порядке, и Органа, открыв люк, вылез из истребителя, отходя от него на пару шагов на ватных ногах и снимая шлем.
Лавина ощущений сразу же обрушилась на него. Во рту стоял металлический привкус крови из-за прокушенной щеки, тело насквозь промокло от пота и тряслось от озноба в прохладном помещении. Запахи металла, плазмы и машинного масла от стоящего рядом истребителя заполнили лёгкие. Голова Люка закружилась от всех ощущений, из-за чего он застыл, мелко подрагивая и глядя в пустоту прямо перед собой.
***
Закончив с пиратами, Вейдер завёл свой СИД в ангар. Мысли о пилоте-курсанте не вылезали из его головы. Получается, уже почти две недели у него под носом жил одарённый юноша, причём, судя по тому, что удалось почувствовать, достаточно сильный, а он ни сном, ни духом. Скрывался? Если да, связан ли он с джедаями?
Вейдер вылез из своего истребителя, стремительным шагом направляясь в учебный ангар, куда должен был вернуться Синий-два. Войдя туда, он застал картину, как один из его лейтенантов отчитывает явно оторванного от реальности, судя по взгляду, курсанта.
Его появление повлияло на его состояние, Вейдер ощутил, как мальчишка напрягся, опуская глаза в пол и поворачивая голову в его сторону. Курсант взял себя в руки и повернулся к нему всем телом, поднимая голову и смотря прямо в визоры, но перед этим в Силе сверкнула короткая вспышка боли, что ясно дало понять, как ему удалось справиться с давлением тёмной стороны лорда ситхов. Он переключал внимание на физический спектр ощущений.
«Значит, не обучен», — понял Вейдер.
В ангаре больше никого не было. Видимо, остальных разогнали, чтобы не мешались под ногами, что было только на руку. Вейдер жестом дал лейтенанту команду уйти и подошёл ближе к парню. Тому пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы смотреть главкому в глаза, а не в грудь. Вейдер подметил, как курсант, снова начавший терять связь с реальностью, сжал челюсть, стараясь остаться в сознании.
— Имя, — требовательно произнес Вейдер.
— Люк Органа, сэр, — как можно спокойнее ответил он.
Органа. Вейдер наклонил голову, пытаясь понять, как произошла такая ситуация. Он точно помнил, как собирался отклонить его кандидатуру, так как этот мальчишка сумел попасть сюда? Вариант, что прилетел сюда самовольно, даже не рассматривался.
Что-то было с этим парнем странное. У Вейдера в голове не укладывалось, что сын Бейла Органы — одарённый, да ещё и находился на его флагмане. Будь сенатор глупее, он бы поверил в подобное стечение обстоятельств, но тут… Либо не знал про чувствительность к Силе, либо вообще за сына не держался. Вариант со шпионажем был нехотя отброшен — для этого стоило научить хотя бы базовым техникам работы с Силой, а парень представлял собой просто образец необученного. Все его манипуляции являлись чистой воды инстинктами, и скорее всего он и сам не подозревал о своих способностях.
— Курсант Органа, — осторожно начал Вейдер, — вы неплохо показали себя сегодня, — глаза Люка чуть прищурились в удивлении, — но вы осмелились нарушить прямой приказ вышестоящего. Будь вы военнообязанным, вас ждал бы трибунал, но пока я лишь могу внести соответствующую пометку в ваше личное дело. При повторном инциденте двери во флот вам будут закрыты.
— Я понял, милорд, — ответил Люк, не дрогнув лицом.
— Свободны.
«А неплохая выдержка у парня, — подумал Вейдер, — у многих моих бывалых офицеров слабее. Посмотрим, что ты ещё покажешь в будущем».
Сила шептала, что это не последний раз, когда ему приходится отчитывать его.
***
Дождавшись, когда главком покинет помещение, Люк осел на пол, чувствуя, как всё тело трясёт после адреналинового выброса. Так, ну, у него получилось не обделаться в присутствии Вейдера и даже что-то ответить. Может, это дело привычки? Чем чаще он будет с ним контактировать, тем быстрее привыкнет и перестанет так реагировать.
— Бред какой-то, — прошептал Люк уже в который раз. — С одним из нас точно что-то не так.
Весь сегодняшний день был каким-то непонятным. Зачем он вернулся в бой? Почему Вейдер разрешил остаться? Откуда эта реакция на главкома? Всё это путало мысли и жутко бесило.
Люк поднялся и на ватных ногах пошёл в сторону жилого блока. По пути он завернул в туалетную комнату. В помещении было тихо, но Органа чувствовал других людей. Сейчас ему было не до этого. Он подошёл к раковине, включая ледяную воду и, набрав её в ладони, быстро ополоснул лицо. Это не принесло ожидаемого результата — тело всё ещё потряхивало, и Люк, сжимая пальцами край раковины, просто стоял, сгорбившись и не моргающим взглядом смотря, как вода стекает в сток. Он не слышал, как за спиной открылись кабинки и кто-то вышел оттуда, но чутьё подсказало, что его уединение нарушено.
Их было трое, и они стояли сейчас позади него явно не для того, чтобы поговорить по душам. Исход этой потасовки был предрешён: Люк чувствовал, что в том состоянии, в котором он находился, дать достойный отпор сразу трём противникам не получится, а потому просто надеялся, что это всё быстро закончится, и он сможет пойти к себе.
— Органа, — обратился к нему один из присутствующих знакомым голосом.
— Портер, — ответил Люк, всё ещё не оборачиваясь.
Фелл резко дёрнул его за плечо, заставляя развернуться, из-за чего Люка заметно пошатнуло, но он сумел ухватиться за раковину и устоять, продолжая придерживаться за неё.
— Ты хоть понимаешь, что сегодня устроил?
— Ты про тот фокус с прицелом? — ухмыльнулся Люк. — Не знал, что это так тебя заденет.
— Да к хатту прицел! — воскликнул его Портер, подскакивая ещё ближе и встряхивая Люка за плечи. — Из-за твоей хотелки покрасоваться под ударом может оказаться вся наша группа! Ты что, действительно не догоняешь?!
Откровенная враждебность Портера и его шестёрок окутала Люка. Одного из них он уже знал: тот парень, к которому приставал Фелл перед отправкой на Опустошитель и по совместительству сосед по комнате Люка. Они ни разу не заговорили с тех пор, как поселились вместе. Похоже, что мальчик решил выбрать сторону Фелла, а не терпеть его нападки. На третьего ему было всё ещё плевать — он не стоил и капли внимания.
Люк повернулся к всё ещё держащему его за плечи Феллу и, наклонившись к нему ближе, сказал:
— Пошёл ты к чёрту, Портер.
Фелл слегка отшатнулся, не поверив поначалу тому, что услышал. Он рассмеялся, повернувшись к своей компании, после чего с размаху впечатал свой кулак прямо в живот Люка. От удара ноги подкосились, и он упал на колени, закашлявшись в попытке восстановиться дыхание. Но Портер не дал ему такой возможности, хватая за шиворот и отбрасывая на пол. Люк не успел закрыться, когда первый удар ногой прилетел прямо в лицо. После этого он мог только прикрывать голову от ударов, которые, казалось, сыпались со всех сторон. Этими тремя будто овладела какая-то безумная горячка, они выплёскивали скопившееся после произошедшего напряжение, запинывая его ногами втроём в общем туалете.
Первым пришёл в себя, на удивление, Портер, воскликнув:
— Стойте!
Те двое не обратили на возглас никакого внимания, продолжая своё дело со всем доступным энтузиазмом.
— Да остановитесь же вы!
Портер подскочил к ним, отталкивая и пытаясь привести в чувство. Наконец, они взяли себя в руки и неуверенно посмотрели на лежащего без движения Люка.
— Твою ж мать! — произнёс Фелл, хватаясь за голову. — Ты там не сдох?
Он присел рядом с Люком, аккуратно его переворачивая. Скула и губы Люка были разбиты, из носа текла кровь, но он ещё находился в сознании, смотря на Фелла ледяным взглядом.
— Зря не добил, — прошептал он, улыбнувшись.
— Псих, — Портер отшатнулся от него и, поднявшись на ноги, сказал, — идёмте отсюда, этот сам справится.
Они покинули помещение, оставив Люка лежать на полу одного.
