Иллюзия новой надежды

      Проснулся Люк один в комнате, чувствуя себя на удивление свежим. Заснул он поздно, вслушиваясь в рваное дыхание своего соседа, который, наверное, так и не смог закрыть глаза этой ночью. Но это уже были не проблемы Люка: он обозначил черту и что будет, если её пересечь. Уж на то, чтобы понять это, мозгов должно хватить даже такому кретину, как Хейл.       Обслуживающий дроид привёл форму в достойный вид, Люк пригладил волосы, чтобы ничего не выбивалось, и, одёрнув манжеты, чтобы одежда сидела идеально, вышел в коридор. Жилой бокс был оживлён: все спешили завершить свой утренний моцион до преступления к своим обязанностям. Люк неспешно направился в столовую, дождавшись у выхода Каю. Она не прокомментировала никак то, что он вернулся ночевать к себе, поняв, что тот решил проблему так, как делал это обычно. Понимающий взгляд и лёгкая ухмылка — всё, что как-то указало на её осведомлённость. Люк знал, что она не устроит истерики: если бы его поведение её задевало, то их пути уже давно бы разошлись.       — Как продвигается твоя отработка? — поинтересовалась Кая, когда они уже уселись за стол.       — Весьма, — Люк задумался, пытаясь подобрать правильное слово, — непродуктивно. Но могло быть и хуже, так что грех жаловаться.       За столом кроме них никто не сидел, хотя помещение было переполнено.       — Вейдер тебя полы мыть заставляет?       — Если бы это было так, табличку «Осторожно! Мокрый пол!» я бы не ставил. Как думаешь, он бы сразу упал или грациозно проехал?       — Ставлю на «грациозно проехал», — ответила Кая, отправляя в рот кусочек фрукта, — эффектно взмахнув своим чёрным плащом! Никто во всём флоте такое не носит, откуда он его достал вообще?       Люк пожал плечами и мысленно докинул ещё один пункт в список странностей Вейдера, решив не развивать этот вопрос. Внешний вид милорда не относился к темам, которые было принято обсуждать. Особенно во флоте. Особенно на Опустошителе.       — Ладно, пожелай мне удачи.       — Удачи, — Кая небрежно махнула ему на прощание.       Люк кивнул, залил в себя остатки горького растворимого кафа и, пожелав ещё раз хорошего дня, встал из-за стола. Ему стоило выйти пораньше, чтобы успеть добраться до командной башни вовремя. Отрабатывать — так с полной отдачей. Если Вейдер и сегодня отпустит его в середине дня, то это будет даже как-то неспортивно: зачем прибирать себе кого-то к рукам и никак не использовать? Люк подумал, что вряд ли главком получает удовольствие от маячившего перед носом без дела курсанта, но раз уж сам так решил, то пусть теперь что-то с этим делает.       Он быстрым шагом преодолел коридоры и переходы, добираясь к месту назначения в кратчайшие сроки. Вейдер уже был в кабинете, передавая документы присутствующему там же адъютанту.       — Ты сегодня рано, — Вейдер кивнул головой, отпуская нагруженного бумагами помощника.       — И вам доброго утра, милорд, — уголок губ Люка приподнялся в улыбке.       Вейдер промолчал, включая рабочий планшет и погружаясь в чтение. Похоже, что этот день обещал стать таким же, как и предыдущий. Люк сел в одно из кресел напротив стола, доставая свой мини-пад. Личные средства связи в основном были запрещены для использования во флоте из соображений безопасности, но конкретно эта модель не содержала в себе никаких систем для осуществления коммуникации, что позволило протащить её с собой. Эта игрушка была последним аргументом против скуки: даже на вечно требовательного к себе Люка порой накатывала лень, когда не было никаких моральных сил, занимать себя чем-то полезным, тогда он просто садился в тихое место, включая эту детскую аркаду.       Проносить сюда что-то похожее было верхом безумия или бесстрашия, но желание устроить подобного рода провокацию почти горело на кончиках пальцев. Провокация сработала: Вейдер медленно поднял голову, обратив внимание на Люка, который показательно вальяжно развалился в кресле, не обращая на главкома никакого внимания.       — Ты… играешь?       — Вы сказали следовать за вами, наблюдать и не мешать, — Люк посмотрел поверх прибора, — я здесь, наблюдаю краем глаза — ничего нового не происходит, сижу молча, не мешаю. Вы хотите, чтобы я пялился на вас, не отрываясь?       — Вчера ты очень активно вступал в диалог, — подметил Вейдер.       — У меня сложилось впечатление, что вам не понравились мои вопросы и вы решили от меня пораньше избавиться, — пожал плечами Люк. — Хотите разговор из вежливости? Как-то глупо говорить о погоде, сидя на звёздном разрушителе, который летит в гипере.       — Правда взамен на правду. У меня тоже есть вопросы, которые я хочу задать лично.       — Снова опрос для влюблённых? — Люк улыбнулся, подняв бровь. — Как вульгарно, милорд.       Вейдер отложил свой пад, удобнее устраиваясь в кресле. Честно, Люк не представлял, какого рода вопросы к нему могут иметься, что аж сам главнокомандующий хочет задать их лично. Он нигде не светился и даже на Альдераане почти не принимал участия в светских мероприятиях, появляясь там лишь в качестве дополнения к отцу. Поэтому он занял зеркальную позицию, убирая игрушку обратно в карман и показывая, что принимает условия. Вейдер показал жестом, что даёт ему право начать.       — Насколько велики ваши повреждения?       Вопрос на грани — никто не любит говорить о своих физиологических проблемах, а если они близки к инвалидности, то их тем более стоит избегать. Люк бы не надеялся получить на него ответ, но правила были предложены не им. Вейдер задумался на несколько секунд, прежде чем ответить:       — Обе ноги протезированы до середины бедра, руки — до середины плеча и по локоть. Ожог восьмидесяти процентов наружного кожного покрова, сожжена сетчатка, имплантирована трахея, лёгкие почти не работают самостоятельно, повреждён желудок. Полный список куда больше, это основное.       — Вы на удивление живучи, сэр, — уважительно ответил Люк.       — Зачем ты поступил в академию?       Люк на мгновение оказался сбит столку: вопрос показался ему слишком банальным и не имевшим никакого значения. Однако, вспомнив о предвзятом к себе отношении, он понял, что у Вейдера были вполне обоснованные мотивы спросить об этом.       — Этот выбор показался мне оптимальным.       — Оптимальным?       — Да, — Люк закусил изнутри щёку, пытаясь сформулировать подходящий ответ, — мне всегда нравилась техника, но заниматься инженерией… скучновато, идти на госуправление не хотелось, зато полёты казались чем-то романтичным. Я считаю, что с выбором не ошибся.       — Значит, дело всё-таки именно в полётах?       — Преимущественно, — ответил Люк, поняв подоплёку вопроса, — положение моей семьи позволило бы построить карьеру в любой другой более безопасной сфере, милорд. Нормальные люди ради высоких званий в пилоты не идут. Такие как раз живут меньше остальных.       — А вы считаете себя нормальным?       Люк тихо засмеялся.       — Хороший вопрос, — он посмотрел на Вейдера, подняв бровь, — но сейчас моя очередь.       На самом деле, у него было много вопросов, и имей он в запасе больше времени, то обязательно бы подготовился к этому разговору. Главком был настоящей загадкой, и Люк мог спросить обо всём (или почти обо всём), уже сейчас ему было известно про него больше, чем кому-либо другому. Только сейчас он задумался о том, что Вейдер может его потом из этого кабинета и не выпустить, но отмёл эту мысль. Хотел бы убить — убил бы. Вейдеру было что-то от него нужно.       — Кто и как смог сделать такое с вами?       Вейдер отвернулся от Люка, постукивая пальцами по поверхности стола. Возможно, в начале им стоило обсудить границы, но курсант был уверен, что если речь зайдёт о гостайне, то ему, естественно, никто не даст ответа. Пока что вопросы были личного характера, и они оба, не привыкшие к задушевным беседам, испытывали дискомфорт.       — Мой бывший наставник, джедай.       — Вы его убили?       — Нет.       Это многое объясняло. Вейдера называли палачом, но казнил он в основном мятежников и бывших джедаев, причём последних с особой жестокостью. Орден оказывал огромное влияние на историю галактики и Республики в течение своего существования, но об их культуре Люку было мало что известно, для него джедаи представляли собой некую религиозную организацию. Он читал о том, что в последние дни своего существования Орден попытался совершить переворот и захватить власть, напав на канцлера — сейчас Императора, но никогда не понимал, почему действия нескольких стали причиной уничтожения всех?       Император отдал приказ шестьдесят шесть, но исполнял его Вейдер. Будучи его правой рукой, он приступил к исполнению с невиданным энтузиазмом. До Люка порой доходили слухи о сопутствующих жертвах в ходе отлова и убийства беглого джедая, которые были почти всегда — Вейдер мог и шёл по головам в таких случаях. Он преследовал личные счёты. Он хотел мести. Люк понимал это.       — Сожалею, — произнёс он.       — Хотел бы, чтобы я убил джедая?       — Нет, — покачал головой Люк, — этого хотите вы. И вы в своём праве.       — Месть не вернёт мне тело.       — Зато даст моральное облегчение.       Люку показалось, что он наконец смог почувствовать Вейдера. Всё это время тот был закрыт от него, и было невозможно понять, что он чувствует, эта стена всё ещё присутствовала, но Люк понимал его. Ему было тяжело представить, смог бы он сам пережить такое и не свихнуться. Что если Вейдер заработал свою чёрную славу как раз из-за того, что после трагедии был слегка в неадеквате? Органа понял, что испытывает к нему уважение, которого не испытывал даже к родному отцу. Перед ним сидел тот, кого можно было назвать воином. Наверное Вейдер и был когда-то джедаем, но встал на сторону Империи. Интересно, это произошло из-за поражения в схватке с наставником, или были какие-то причины отвернуться от Ордена до него?       — Тебе приходилось общаться с джедаем? — нарушил тишину Вейдер.       — Вопрос провокационный, — протянул Люк, — моё признание могло бы поставить жирный крест на моей карьере и, возможно, свободе, — он широко улыбнулся, покачав головой, — но мне нечем вас порадовать: если в окружении моего отца и были джедаи, то меня с ними не знакомили. Он не слишком-то мне доверяет.       — А как же семейные узы?       — После смерти матери от них осталось только название. Но я вас вряд ли удивил — это не такое уж редкое явление, — Люк устало потёр шею. — Я изучал историю ордена в рамках истории Республики, но живых представителей не встречал. А даже если бы и встречал, не признался — все знают, как вы относитесь к джедаям. Последнее, что мне нужно, это чтобы вы со своими инквизиторами обрушились на Альдераан. Думаю, от них уже ничего не осталось.       Вейдер откинул плащ и вытащил из-под стола какой-то цилиндр, протягивая его. Люк придирчиво осмотрел вещь, не пытаясь взять её в руки и переводя взгляд с предмета на Вейдера. Он наклонился поближе, чтобы внимательнее рассмотреть, когда до него дошло, что это.       — Световой меч? — Люк поражённо посмотрел на главкома.       — Их ношение без специального разрешения запрещено, — Вейдер наклонился, чтобы положить предмет на самый край стола перед Люком. — Такое могут получить только инквизиторы либо же те, кто работает на меня или Императора лично.       — Это оружие джедаев.       — Не только, — возразил Вейдер, — это оружие одарённых. Возьми его, — Люк с сомнением посмотрел на собеседника. — Не бойся, под статью не попадает.       Люк осторожно взял в руки сейбер, поворачивая его и осматривая с разных сторон. Предмет ощущался в руках необычно: тяжелее, чем Люк себе представлял, и покрытый мелкой паутинкой царапин, а кожаная обшивка слегка потёрлась от частого использования. Меч был тёплым и будто бы вибрировал. Люк вытянул вперёд руку, повернув рукоять параллельно полу, и включил. Из эмиттера вышла ярко красная жужжащая плазма, которая, вероятно, могла прожечь что угодно в этой комнате.       В тёмной комнате жужжащее лезвие выглядело слишком ярким, и Люк с непривычки сощурился, с восхищением рассматривая устройство. Его сердце сжалось, будто откликаясь на вибрацию рукояти. Однако Люку не приходилось учиться бою на мечах — его обучали держать бластер, что было значительно проще, поэтому он выключил меч, положив его обратно на стол, испытывая при этом смешанные чувства.       — Экзотично. Смертоносно. Но, — Люк поднял взгляд на Вейдера, — бессмысленно. Понадобятся годы тренировок только для того, чтобы при использовании этой прелести случайно не отрубить себе чего. И меч вынуждает вступить в ближний бой. Эффектно, но бластер был бы эффективнее.       — Световой меч способен отразить бластерную атаку — твой выстрел прилетит тебе же в голову.       Люк усмехнулся.       — Нет, это невозможно. Заряд слишком быстрый, никто бы не смог успеть среагировать. Ну, ладно, — вскинул он руки, — один выстрел. Но несколько подряд? Если у кого-то и получалось, то это была чистая случайность.       — Либо с ними была Сила.       Вейдер притянул к себе меч, убирая его обратно. Люк сложил руки на груди, скептично подняв бровь. Он побаивался высказать своё отношение к древней конфессии в присутствии главнокомандующего, который, судя по всему, был её глубоким приверженцем, но и делать вид, что сам является её часть, он не мог. Для него Сила и магия были чем-то, во что верили глубоко отчаявшиеся люди, которые нуждались в этой вере. Себя он к ним не относил.       Вейдер встал с места и, обойдя стол, произнёс:       — Иди за мной.       Люк, чуть помедлив, встал и пошёл следом, прибавляя шаг, чтобы нагнать. Они дошли до лифта, который примыкал к приёмной главкома. Вейдер пропустил Люка вперёд, заходя после и вставая спереди перед дверью. Курсант стоял за его плечом почти вплотную, и Люк мог снова почувствовать тот смертельный пронизывающий холод, который испытывал в их первые встречи, однако, он ощущался лёгкой дымкой и не давил на него, как прежде.       — Считаешь, что я сошёл с ума? — спросил Вейдер. — Много кто отрицал Силу, ещё когда джедаев не истребили, сейчас про неё ещё меньше вспоминают.       — У каждого есть право на вероисповедание, — равнодушно пожал плечами Люк, стараясь скрыть своё напряжение.       — Сила — это не просто религия, — возразил ситх.       — Разумеется, любой верующий так бы и сказал, милорд, — Люк поднял голову и взглянул тому в затылок, — но вы не можете просить меня стать частью вашей… общины.       Лифт остановился и двери открылись, выпуская их. Вейдер стремительно покинул кабину, и Люк осмотрелся. Они были на мостике — главном месте всего крейсера, если не флагмана. Вот и первые преимущества отработки появились: без сопровождения главнокомандующего он бы сюда ни за что не попал. Люк осторожно ступил вперёд, старательно подавляя детский восторг: находиться здесь было для него огромной честью.       На курсанта почти почти не обратили внимания: все были заняты своей работой, да и он не являлся какой-то интересной персоной, особенно на фоне главнокомандующего. Его сопроводили несколькими косыми взглядами, но никто не рискнул оторваться от своих обязанностей, тем более в его присутствии.       Вейдер встал напротив центрального иллюминатора спиной ко всем. Люк неспешно подошёл к нему, вставая сбоку.       — Это же были магниты? Вы же не хотите сказать, что притянули к себе меч с помощью телекинеза?       Милорд ему не ответил. Люк заметил краем глаза, как чёрная фигура сбоку пошатнулась и отошла ему за спину. Волосы на затылке шевелились в такт сипению респиратора, но Люк продолжал смотреть на корпус разрушителя, видимый отсюда, не в силах заставить себя развернуться.       — Твой уровень веры в Силу не влияет на неё саму никоим образом, лишь на пределы твоих возможностей. Ты считаешь, что её не существует и тебе никогда не приходилось её использовать, но ты использовал её всю жизнь, а потому не считал какие-то свои способности аномальными. Ты видишь других людей — их чувства.       Люк дёрнулся, не рискуя повернуться.       — Простая эмпатия.       — Вчера ты чуть не убил своего сокурсника, — сердце сжалось от испуга, Люк сжал кулак, вдавливая ногти в ладонь. — Его захватил страх, а ты этим страхом наслаждался. Такие сильные эмоции — я не мог их не почувствовать в такой близости. Это, по твоему, эмпатия? Эмпатия позволяет считывать эмоции по мимике, — возразил Вейдер, — понимать, что чувствует человек, и сопереживать ему. А что делаешь ты? Выстраиваешь вокруг себя стены. И ты не сопереживаешь. Так что дело не в эмпатии.       Люк чуть повернул голову. Он мог видеть только край чёрного плаща боковым зрением, но поднять голову и посмотреть в визоры тело отказывалось.       — Сила всегда была частью твоей жизни, но отделить её от обычного мира ты смог лишь недавно, когда столкнулся с другим одарённым. Почувствуй это.       Знакомый холод пробежал по плечам, пробираясь под одежду и пронизывая до самых костей. Люк сжал челюсти: всё его естество хотело броситься в бегство подальше отсюда, но он заставил себя стоять, не шевелясь. Сознание сжалось, пытаясь укрыться от подступающей опасности.       — Ты пытаешься закрыться от меня, поднять ментальные щиты, но всё это — интуитивно, — голос Вейдера звучал будто у него в голове. — Тебе видны границы моего присутствия, но ты не можешь определить, где проходят твои границы.       Чужеродное давление исчезло, позволив Люку расслабленно опустить плечи. Он тяжело дышал, не обращая внимания на текущую по виску каплю пота. Когда пришло осознание, что респиратор больше не дышит ему в ухо, его собственное дыхание будто замерло в напряжённом ожидании. Неприятная дрожь, пробежавшая прямо по затылку, заставила его резко обернуться, упёршись взглядом прямо в дуло бластера.       Вейдер стоял шагах в семи и целился прямо в него. Вероятно, он взял оружие у одного из штурмовиков, стоявших у входа на мостик, но Люка в последнюю очередь беспокоило, откуда оно у него. Куда важнее было то, что Вейдер будет с этим оружием делать, и Люк не сомневался в том, что ему хватит духу пустить выстрел.       — Это крайне неразумно, милорд, — осторожно произнёс он, опасаясь сделать лишнее движение, — моя смерть принесла бы вам много хлопот.       — Так отбивайся.       Люк отпрыгнул в сторону за секунду до того, как плазма прожгла бы дыру в его голове. Выстрел попал прямо в иллюминатор, поглощаясь внутренними защитными щитами. Все рабочие на мостике, кроме Вейдера, Люка и двух штурмовиков у входа, находились на нижнем ярусе, где располагались панели управления. Они не обратили внимания на произошедшие — даже головы не подняли. Все были заняты своим делом, не замечая, как их главнокомандующий целится из бластера в курсанта.       «Отбивайся».       Голос Вейдера набатом ударил внутри головы. Люк с удивлением обнаружил, что держит в руках знакомый цилиндр — световой меч Вейдера. Он не помнил, в какой момент он у него оказался, но и времени думать тоже не было: Вейдер снова наводил на него прицел. Люк неуверенно нажал кнопку, включая его, и сделал несколько прыжков в сторону, уходя из-под огня, когда всё сознание завопило об опасности. Он сам не понял, как отразил три выстрела, летевших прямо ему в живот.       — Неплохо, — кивнул Вейдер, — но всё ещё интуитивно.       — Да что вы от меня хотите?!       — Осознанности. Сосредоточься!       Следующий выстрел был нацелен прямо в грудь, Люк едва смог от него увернуться, но всё равно почувствовал, как обожгло плечо. Он зашипел и напряжённо замер, глядя на продолжавшего целиться, но не стрелять Вейдера. Вся обстановка и боль в руке никоим образом не помогали сконцентрироваться, но это не была виртуальная тренировка - все ранения будут реальными, и прожжённый рукав прямо свидетельствовал об этом.       Вейдер стоял с наведённым бластером, не спеша делать выстрел. Он давал время. Люк начал думать. Его реакция на Вейдера была подсказкой — что-то выбивающееся из привычной картины мира. Угроза? Должен ли он пытаться опираться именно на это чувство. У него получилось отразить выстрелы, как-то смог… Думай, думай!       Ощущение вертелось на краю сознания. Неуловимый образ, как когда пытаешься вспомнить ускользающий сон. Каждый раз, пытаясь сделать картинку ярче, видение исчезало. Что-то выбивающееся из привычной картины мира… Люк закрыл глаза, пытаясь подобраться к исчезающему и возвращающемуся снова образу так, чтобы не потерять из виду. Он видел в лёгкой дымке, как выстрел летит в него, и повернул кисть, подставляя меч под траекторию выстрела. Вейдер снова открыл плотный огонь, и Люк едва успевал отражать его атаку, продолжая оставаться с закрытыми глазами, чтобы не терять связь с видением. И всё же один удар он пропустил — горячая плазма прожгла одежду, обжигая живот и заставляя болезненно зашипеть.       — Потрясающая «случайность», курсант, — произнёс Вейдер, притягивая к себе обратно свой меч и наблюдая, как Люк оседает на пол, держась за живот. — Любой десятилетний юнлинг раскатал бы тебя в фарш, но начало хорошее.       Люк осторожно отвел ладонь от раны: на коже был ожог, но никакого сквозного ранения, как бывает от бластерного выстрела, не наблюдалось. Он ошарашенно поднял взгляд на главкома. Тот снова поднял бластер и, не глядя, выстрелил в ногу одному из офицеров, стоящих на нижнем уровне. Мужчина вскрикнул, хватаясь за бедро.       — Минимальная мощность. Ты же не думал, что я буду на поражение стрелять? — пояснил Вейдер. — Лейтенант, возьмите больничный.       Подстреленный не отреагировал, продолжая скулить от боли. Его коллеги, обратившие наконец внимание на начальника с бластером, забеспокоились и начали пытаться помочь раненому лейтенанту. Вейдер уже не обращал на это внимания: он направился к выходу, возвращая по пути бластер одному из стоящих у входа штурмовиков.       Люк неловко поднялся. Разгибаться до конца было больно, поэтому в чуть согнутом положении и зажимая рану рукой, он пошёл следом к лифту. Вейдер ждал его. Люк зашёл внутрь, радуясь, что должен стоять позади, а не спиной к нему.       — Вы в меня стреляли, — в его голосе было возмущение вперемешку с укором. — На мостике. Поверить не могу, что никто даже не обратил внимания.       — Они бы и твоего убийства не заметили, если бы я захотел.       — Вы стреляли в меня! — прорычал сквозь стиснутые зубы Люк.       Вейдер повернулся к нему лицом. Сейчас, когда он возвышался как чёрная скала, Люк снова мог чувствовать исходящий от него холод, но всё равно продолжал яростно смотреть на мужчину в ответ.       — Иногда, чтобы научить плавать, необходимо бросить в воду. Нужно обработать ожог.       Лифт приехал на нужный уровень, выпуская их. Вейдер повёл его не в свой кабинет, но Люк, не имея другого выбора, пошёл за ним, слегка прихрамывая и не поспевая за размашистым шагом главкома.       — Почему мостик? — спросил он. — Бить меня можно было бы и здесь, внизу.       — Вот ты мне и ответь.       Помещение, в которое они вошли, было обставлено медицинским оборудованием. Оно отличалось от стандартного медбокса, и похоже, что оно было предназначено персонально для Вейдера. Медицинский дроид стоял у стены деактивированный, и, судя по виду, им вообще вряд ли когда-либо пользовались. Из прилегающего помещения к ним вышел мужчина, который, увидев кивок Вейдера, указал курсанту на кушетку. Люк расстегнул форму, давая доступ к ране, и лёг на указанное место.       — Как вы поняли? — спросил он, пока врач осматривал ожог. — Тоже Сила подсказала?       — И анализ крови на медихлорианы.       — Вы брали у меня анализ? — Люк смутно припоминал, как дроид брал у него кровь. — Я не давал разрешения.       — А я и не спрашивал.       — Справедливо.       Врач, осмотрев ожог, нанёс обезболивающий крем и накрыл сверху бактопластырем. Гель начал работать почти сразу, распространяя онемение вокруг повреждённого участка. Доктор протянул сменные пластыри, но Люк возразил:       — Не нужно. К вечеру заживёт.       Мужчина растерянно посмотрел на Вейдер — всё-таки тот привел его сюда и сказал вылечить. Но он отнёсся к этому спокойно, кивнув врачу.       — Ещё одно доказательство, — Люк в недоумении посмотрел на Вейдера, — Сила помогает твоему организму исцеляться быстрее, но тебе нужно больше питательных веществ, чтобы не было дефицита. Ускоренная регенерация ведёт к ускоренному метаболизму.       Органа припомнил, как ему много раз говорили, что убить его проще, чем прокормить. А в периоды болезни он вообще готов был планету съесть и не подавиться.       — И что дальше? — Люк посмотрел на Вейдера. У него в голове роились десятки вопросов, ему до сих пор было трудно поверить в происходящее. — Джедаи вне закона.       — Ты не джедай.       — Но зачем-то вы рассказали мне про Силу.       — Быть одарённым не запрещено. Ты мог бы обучиться…       — На инквизитора? — Люк перебил его. — Стать вашим мальчиком на побегушках и начать гоняться за такими, как я? А может, вы хотите, чтобы я стал таким, как вы?       Вейдер ощутимо дёрнулся. Он подошёл ближе к койке, на которой сидел Люк, глядя на того сверху и затапливая помещение своей аурой. Это было то самое давление, которое Люк ощутил тогда в коридоре, впервые столкнувшись с ним, но сейчас он знал, что это. Сила Вейдера.       — Таким? — переспросил мужчина, сдавливая парня в невидимых силках, раскрывая свою мощь ещё больше. — Таким мне стоит тебя сделать? Или ты про это? — он постучал пальцем по панели на своём костюме. — Может, мне стоит тебе лёгкие вырвать и поставить вместо них один бракованный имплантат? Или заменить руки и ноги несовместимыми протезами? Ты уточни, какого «такого» меня ты имеешь ввиду.       Люка начало потрясывать. Он не знал, можно ли поставить блоки и как это сделать, но позволить себе заскулить от страха он не мог. Злость начала переполнять его, превалируя над страхом. Злость на Вейдера, который перешёл все допустимые черты в их общении. Злость на хаттого Бейла, который не мог не знать о его способностях и молчал всю его жизнь. Злость на самого себя за свою слепоту. На его лице расплылась дрожащая улыбка, но голубые глаза остались ледяными без капли эмоции.       — Это уж вам решать, — прошептал Люк, — какую часть себя вы считаете самой… выделяющейся.       Его перестало сдавливать со всех сторон, но ощущение промёрзлости никуда не исчезло. Вейдер развернулся, взмахнув плащом, и направился к выходу, на ходу бросив:       — Приведите форму в порядок, курсант. Жду у себя.