Иллюзия новой надежды

      Белые стены медицинского бокса уже давили, но Люк послушно выполнял предписания и ждал, когда ему наконец дадут отмашку, чтобы он смог выйти отсюда. Дроиды почти не обращали на него внимания, находясь большую часть времени в спящем состоянии, — Люк был один в целом отделении.       Голова уже не болела, рана на ноге затянулась за сутки, и он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы покинуть медбокс, но, по рекомендации лечащего врача Вейдера, меддроиды решили передержать его ещё немного на питательных капельницах. Поэтому Люк смиренно лежал в койке с иглой в руке и ждал.       Он подозревал, что Вейдер специально задерживал его: у Люка руки чесались пойти поговорить с Чёрным-девять, и потому главком решил таким образом сдержать его пыл. Мог ли ситх почувствовать тот миг слабости, когда, лёжа под сканирующими его тело системами, Люк подумал, что ошибся и дать ответ Девятому всё-таки стоило? Наверняка, да. Но Вейдер инициировал расследование, так что Люк оставался спокоен хотя бы в отношении того, что оно не закончится безрезультатно: Вейдер умеет добиваться желаемого.       — Привет.       Кая вошла в палату уже как к себе домой, и залезла на койку к Люку, усаживаясь у него в ногах.       — Что там, в большом мире?       — Агенты СБ трясут всех, — она тяжело вздохнула. — Я уже дважды побывала на допросе, кто-то больше. Но мне повезло — у меня не было инквизиторов.       — Инквизиторов?       Люк приподнялся, глядя с удивлением. Наличие агентов СБ было ожидаемо, хотя Люк и считал поначалу, что Вейдер решит разобраться со всем по-быстрому сам. Инквизиторий находился под командованием Вейдера, но в их задачи входило отслеживание джедаев, а не решение внутренних вопросов безопасности. Однако появление инквизиторов выглядело так, будто Вейдер воспринял произошедшее всерьёз.       — Говорят, что это главком настоял на их присутствии, — Кая пожала плечами. — Не знаю, что они там делают, но ребята после них совсем серые выходят. Не знаешь, может они используют эту вашу Силу?       Задумчиво покивав в ответ, Люк встряхнул головой, отбрасывая мысли об инквизиторах: если главком настоял, значит так надо было. Ему-то какое дело, его не допрашивали. Он, конечно, ждал, что к нему придут, но никто так и не появился, и Люк решил, что всю необходимую информацию Вейдер сообщил сам.       — Что-нибудь уже известно?       — Не говорят. Думаешь, это был Девятый?       — Ну, — протянул Люк, — у него были причины, но его участие выглядит настолько очевидным, что я даже сомневаюсь. Не может же он быть таким идиотом?       — Он оказался достаточным идиотом, чтобы избить тебя под носом у Вейдера.       Люк нахмурился. Вейдер всё больше и больше выглядел как-то неоднозначно. Если в отношении всей своей эскадрильи он инициировал целое расследование по фантомной наводке Люка, то почему самого Люк до сих пор не конвоировали после признания в убийстве? Вейдер вёл себя слишком благосклонно, а после аварии на Джеде Органа никак не мог отделаться от ощущения, будто ситх его преследовал круглые сутки.       — Кстати, о Вейдере, — осторожно произнёс Люк. — Я рассказал ему о Лии.       Кая удивлённо подняла брови, уставившись на него.       — Мы договорились не вспоминать о Лии.       — Пол напомнил о ней, — пожал плечами Люк.       Оба имени дались легче ожидаемого. Выговорившись Вейдеру, Люк словно снял с себя груз, который тянул его много месяцев, и встал на путь принятия. Теперь он был готов сесть за стол переговоров.       — Как только окажемся на гражданской территории, напишу ему, — Люк задумчиво улыбнулся. — В конце концов, мы оба взрослые люди.       Как раньше, уже не будет, но он надеялся, что можно ещё спасти хоть что-то. Пол проходил сейчас через сложный период, и Люк не хотел и не должен был его бросать, они трое с самого начала были друг для друга якорем. Пора вернуть это.       — Думаешь, ответит?       — Я умею быть крайне настойчивым, — усмехнулся по-доброму Люк. — Вот увидишь, всё нормализуется.       Кая кивнула, слезая с кровати и глядя на него с хитрым прищуром. Она сложила руки за спиной и выпрямилась, принимая официальный вид, от которого Люк насмешливо прыснул. Стараясь сохранять серьёзность, Кая ровным голосом произнесла:       — У меня послание от Лорда Вейдера: лейтенант Органа, вы можете покинуть медицинское отделение и вернуться к службе в штатном режиме. Так же вы должны явиться к лорду главнокомандующему как можно скорее.       Люк с мгновение смотрел на неё застывшим взглядом, после чего подскочил, вылетая с койки и доставая свою форму. Уже до автоматизма отточенными движениями он спешно начал натягивать одежду на себя, возмущаясь:       — И ты только сейчас об этом говоришь? Ты об этом с порога заявить должна была!       — Даже не стану извиняться, — рассмеялась Кая, — ты был слишком очарователен, лёжа в кроватке в больничной одежде.       Люк, покачав головой, бросил на неё наигранно-осуждающий взгляд и вылетел из палаты. Его несло по коридорам в сторону Вейдера, который находился на мостике. Никто не говорил об этом, но Люк чувствовал, что главком находился именно там. И он его уже ждал.       Люк почти видел впереди его чёрную высокую фигуру, будто какой-то мираж, который исчезал, стоило к нему приблизиться. Может, травма головы имела более серьёзные последствия и стоило всё-таки ещё отлежаться?       Впереди показались двери лифта, который по башне соединял крейсер с мостиком, и Люк резко затормозил, останавливаясь напротив него. У входа стояли штурмовики: попасть наверх можно было только со специальным доступом.       — Лорд Вейдер желает видеть меня.       Один из штурмовиков равнодушно махнул винтовкой в сторону дверей, пропуская его, и Люк проскользнул мимо них в лифт. На Опустошителе Вейдер имел статус почти что бога, он вполне мог оставить личные распоряжения, минуя процедуры в СИБ по выдаче доступа и давая Люку разовый допуск, как он уже однажды и сделал.       Лифт остановился, выпуская его. Вейдер стоял напротив огромного иллюминатора, откуда открывался вид на корпус крейсера; офицеры занимались своими делами в нише нижнего яруса. На появившегося пилота никто не обратил внимания. Люк подобрался и уверенным шагом направился к Вейдеру, останавливаясь у того за спиной по стойке.       — Милорд.       Вейдер не повернулся к нему, продолжая наблюдать, как нос разрушителя разрезает гиперпространство. Ничего, кроме ритмичного дыхания ситха не нарушало тишину, даже офицеры не переговаривались между собой, молча выполняя свою работу. Никто не хотел нарушать размышления главкома, но в воздухе не сквозило никакого напряжения, все были предельно сосредоточены на своих задачах.       — Как самочувствие, Чёрный-один?       — Готов вернуться в строй, сэр.       Высокая чёрная фигура даже не пошевелилась, но Люк почувствовал одобрение, направленное в его сторону. Как тогда на Джеде. Он не понимал основ того, что чувствовал, и это дезориентировало.       — Ты не ошибся, — прервал его мысли Вейдер, — твой истребитель действительно был повреждён. Виновных нашли.       Значит, инквизиторы сделали свою работу. Вейдер не хотел тратить своё собственное время и воспользовался доступными ему ресурсами, чтобы решить повисшую проблему. Как итог: предатель в личном подразделении. Люк знал, что все пилоты Чёрной эскадрильи отбираются лично главнокомандующим и измена любого из них становилась уже личным оскорблением. Он хотел высказать сожаление, но вовремя себя одёрнул: Вейдер не нуждался в его жалости. Он был не из тех, кто привязывается к людям. Скорее из тех, кто от них легко избавляется.       — Какой приговор?       — За организацию диверсии против офицера флота, которая подвергла риску представителя высшего командующего состава? Казнь. Люк кивнул. Хотел ли он как-то на это повлиять? Нет. Ему было всё равно, а эти люди знали, на какие риски идут. Вейдер воспользовался тем, что его самого сбили, чтобы вынести жесточайшее обвинение. Виновных не спасёт уже ничего. Если главком решил их убить, их убьют. В каком-то смысле, Люк считал это милосердием: их могли сослать на Кессель и поместить в самые суровые условия.       Фигура Вейдера наконец покачнулась, разворачиваясь. Он обошёл Люка и направился в сторону лифта. Люк пошёл за ним, стараясь не отставать от размашистого шага. Вейдер вёл его в неизвестном направлении: на Опустошителе было достаточно мест, в которые заглядывать пока не приходилось, а, судя по форме штурмовиков и маркировкам на шлюзах, доступ в эту часть крейсера был ограничен.       Помещение, в котором они оказались, было сплошь чёрным, как кабинет Вейдера. Сплошь чёрные потолок, пол и стены без единого иллюминатора. Люк закашлял от стоявшего здесь в воздухе запаха химии.       Весь свет был направлен на одну стену, возле которой, опустив головы, стояли двое. Люк прищурившись, вгляделся в их лица и без особого удивления узнал в одном из них Чёрного-девять. Осознание не принесло ему облегчения или горечи: этот человек был ему никем, но такое бессмысленное предательство не оставило внутри ничего кроме разочарования. Вторым был техник, имени которого Люк даже не знал. Бессмысленное предательство, приведшее к такому концу.       Было бы проще, если бы от него попытались избавиться повстанцы? Люк считал, что да: у них имелись причины. А у этих? Он не испытывал никакого сочувствия к этим двоим, так бездарно погубившим свои жизни. Они совершили необдуманную ошибку и теперь, ослеплённые бьющим прямо в глаза ярким светом, стояли здесь, в помещении с чёрными стенами, без окон, где воняло какими-то химическими средствами.       В расстрельной комнате.       Вейдер не станет ждать трибунала, он уже подвёл обвинение так, чтобы вынести приговор самостоятельно.       — Я могу идти, милорд?       — Нет.       Люк покорно кивнул, отходя к стене. Девятый, услышав голоса, поднял голову. Он щурился, пытаясь разглядеть Люка, но вряд ли мог это сделать из-за светившего ему в лицо прожектора. Он выглядел на удивление спокойно, знал ли он, что его ждёт? Даже если нет, наверняка понимал, что присутствие Вейдера не означает ничего хорошего. Может, он всё понял уже давно и просто смирился со своей участью.       Двери с тихим шипение открылись, впуская двух штурмовиков в чёрной форме. Сегодня они были палачами. Солдаты подошли к пленным, надавливая тем на плечи, чтобы опустить на колени. Техник весь затрясся и заскулил: от него волнами исходили страх и отчаяние, с которыми он не мог справиться. Он что-то бормотал себе под нос. Наверное, это была какая-нибудь молитва с того мира, в котором он родился. Люк равнодушно смотрел на его едва сдерживаемую истерику.       Никакого сочувствия.       Он перевёл взгляд на Девятого: тот смотрел прямо на него. Он не обращал внимания на свет, из-за которого ему приходилось щурить глаза. Люк даже не был уверен, что он его действительно видел, но продолжал, не моргая, смотреть в ответ.       Вейдер начал зачитывать приговор, а Люк всё продолжал смотреть Чёрному-девять в глаза, в которых не было ни страха, ни вины, ни ненависти. Он смирился. Он не просил прощения. Он просто смотрел. Это не был клич о помощи или обвинение.       Может, смотреть в глаза кому-то ему было проще, чем на взведённую винтовку, направленную в его сторону.       Вейдер отдал приказ. Короткий свист бластера — и техник с глухим стуком оседает на пол. Девятый даже не дёрнулся, только моргнул, когда тело опало прямо перед ним. А после второго выстрела его голова дёрнулась назад, и он упал рядом. Палачи стреляли с секундной задержкой, но внутри Люка эта секунда растянулась на пятнадцать, разрезая внутренности, будто в него самого стреляли. Он смотрел туда, где только что были глаза живого человека, видя периферийным зрением два лежачих тела и чувствуя, как из них стремительно утекает жизнь.       Направленное на него внимание Вейдера надавило тяжёлым прессом, заставляя отвести взгляд в сторону, а не посмотреть ответно в красноваты визоры. Люк не мог скрыть от ситха что-либо просто потому, что банально не знал, как это сделать. Но это и была причина, по которой он здесь оказался: Вейдер хотел увидеть его реакцию. Люк не знал, удовлетворила ли она его — никаких комментариев не последовало и, скорее всего, не последует.       В помещение вошли чистильщики в белой униформе, и Вейдер вышел, утаскивая за собой Люка. Свежий воздух наполнил лёгкие, помогая отогнать мысли об увиденном. Но как бы ни хотел Люк забыть, он понимал, что воспоминания о казни останутся с ним так же, как его собственные руки в крови Лии, которые вставали перед глазами, стоило этому имени всплыть на поверхность.       — Ты сохраняешь свой позывной и своё место, Чёрный-один. Завтра возвращаешься в строй.       — Да, сэр.       Люк хотел свернуть в любой смежный коридор, но они всё ещё находились в незнакомой ему части Опустошителя, и он был вынужден следовать за Вейером, вышагивая позади него. На его лицо будто прилипла какая-то грязь, от ощущения которой он поморщился.       — Зачем? — глухо спросил Люк.       — Что именно?       — Зачем вы привели меня туда? Можно было просто сказать. Что вы хотели увидеть?       — Что хотел, то увидел.       Люк устало хмыкнул, не удивлённый таким ответом. Как он и ожидал, Вейдер не скажет ему своих мотивов.       Они, наконец, вышли из закрытой зоны прямо к кабинету главнокомандующего, и Люк сразу развернулся, чтобы уйти, когда тяжёлый бас Вейдера остановил его:       — Я тебя не отпускал.       Люк сразу затормозил, будто его пригвоздили к полу. В суматошном состоянии он совсем забыл про правила субординации, которые только что грубо нарушил, и развернулся лицом к главкому, вставая смирно. Сил на то, чтобы вести с ним разговор, уже не было, но правила есть правила.       — Прошу прощение, милорд.       — За что, по-твоему, их расстреляли?       До этого смотревший в никуда Люк посмотрел на Вейдера, удивлённо сведя брови.       — За то, что они нарушили закон.       — За то, что они идиоты. Были.       — Не знал, что за это казнят.       Вейдер прошёл в свой кабинет, закрывая за ними двери. Здесь ничего не поменялось, и эта стабильность внушила Люку чувство покоя и безопасности, позволяя расслабиться в знакомой обстановке.       — Твоя версия является следствием моей. Я встречал пиратов, работорговцев, террористов и прочий сброд. Разумные подставляют свою голову под прицел по разным причинам. Это пошли на риск из-за своего эго. Были бы мозги, не рисковали бы. Или хотя бы не попались.       Его слова прозвучали очень многозначительно, из-за чего по спине Люк пробежал холодок: Вейдер подозревал его. Он не хотел иметь его во врагах. Что такого могло вызвать подозрение?       — Вы на что-то намекаете? — решил он спросить прямо.       — У тебя большое эго. И высокие амбиции. Мне бы не хотелось в следующий раз подписывать приказ о твоей казни. Я считаю тебя ценным кадром, но незаменимых нет. Не забывай об этом.       — Я вас понял, милорд.       В кабинет влетел офицер, не обращая внимания на Люка. Он выглядел обеспокоенно, но, остановившись напротив Вейдера, взял в себя в руки и твёрдым голосом произнёс:       — Милорд, мы получили сообщение с гарнизона на Лотале. Повстанцы атаковали имперский оборонный комплекс, они подорвали четыре склада с боеприпасами и казармы. Второй и пятый штурмовые отряды и эскадрилья «Дельта» уничтожены. Лотал запрашивает поддержку.       Повстанцы? Люк переглянулся с Вейдером: раньше они не совершали такие дерзкие нападения, занимаясь мелкими операциями и вербовкой. Офицер обернулся на него, неуверенно нахмурившись, и Вейдер махнул на дверь, приказывая ему выйти. Люк, кивнув, оставил их вдвоём.       Повстанцы в той или иной форме были проблемой с первых дней существования Империи, но до сих пор Люк ни разу не слышал, чтобы они наносили ей серьёзный урон. Альдераан в течение многих лет принимал на своей территории беженцев из разных миров, среди них были как те, кто искал мира, так и враждебно настроенные кадры, но ничего опаснее антиимперских митингов они не устраивали. По крайней мере, на Альдераане. Наверное, Люк просто был изолирован этой информации добровольно или принудительно.       Думать ещё и об этом сегодня уже не хотелось — день и так вышел богатым на впечатления. Люк свернул в сторону жилого бокса, надеясь провести время в тишине.       — Люк, — Кая подошла к нему сзади, — как сходил?       — Это действительно был Девятый.       Кая поравнялась с ним. На её лице не было удивления, но она выглядела задумчиво. Люк бы не хотел, чтобы её беспокоила эта проблема, и надеялся, что этот инцидент забудется. Хотя бы для окружающих.       — Что дальше? — неуверенно спросила она.       — Уже ничего, — Люк равнодушно пожал плечами, — его расстреляли несколько минут назад.       — Что?       Кая остановилась, ошарашенно глядя на него. Люк затащил её в ближайшее помещение, чтобы не торчать посреди коридора. Кая взволновано следила за ним, ожидая каких-либо подробностей.       — Вейдер к измене приписал ему покушение на его жизнь.       — Ему даже суд не потребовался, — прошептала она.       Люк кивнул. Кая не была близка с Чёрным-девять, но осознание того, что человек, которого ты видел живым и здоровым ещё вчера, сегодня умер, не может не выбить из колеи. Но она волновалась не из-за этого. Кая подошла ближе и тихо, почти шёпотом, спросила:       — Ты не боишься, что с тобой может то же произойти?       — Что? — Люк непонимающе уставился на неё.       — Вейдер не потерпит предателей за своей спиной, а вокруг твоего отца ходят разные слухи. Милорд скор на расправу, сколько времени ему потребуется, чтобы в случае малейшего подозрения вынести смертный приговор тебе?       То, о чём говорил Вейдер: если что, Люка заменят. Он надеялся, что Каю эта проблема не затронет, но уже то, что она озаботилась, было плохим сигналом. Люк положил ей руки на плечи, спокойно улыбнувшись.       — Я не буду давать ему поводов для сомнения. И от меня будет не так-то просто избавиться — помимо военного звания у меня есть ещё и политический статус.       — Из-за него-то тебя как раз и пристрелят, — Кая раздражённо посмотрела на него, сбрасывая руки. — Никто никого не пристрелит. Послушай, Вейдер — не дурак, он наверняка меня подозревает, но, если я до сих пор жив, значит живым я ценнее, чем мёртвым. Если что-то изменится, я пойму это. Но ты права: я хожу по грани. Повстанцы стали слишком активными и уже атаковали гарнизон на Лотале. Если дальше будет война, то ко всем, кто хоть как-то связан с другой стороной, будут относиться предвзято. И даже тогда я справлюсь.       — Повстанцы напали на Лотал? — обеспокоенно переспросила Кая. — Что там сейчас происходит?       — Без понятия, — Люк провёл руками по волосам, — два гарнизона и одна эскадрилья полностью ликвидированы, подорвали склады… Тревожный звоночек.       — Какая эскадрилья?       Кая вцепилась в его форму, едва не тряся его. Люк осторожно отцепил от себя её пальцы, подумав, что у неё на Лотале могли быть знакомые. Большинство эскадрилий формируются из выпускников их академии, он и сам мог знать кого-то, но Кая была более открыта к общению с окружающими, чем он. Люк поморщился, вспоминая название.       — Дельта, кажется.       — Люк…       Кая отступила на шаг, глядя на него с недоверием. Она напряжённо смотрела на него, будто ждала, что он сейчас рассмеётся и скажет, что это была шутка, но Люк так же смотрел на неё, ожидая, когда она скажет, кто был на Лотале. Её губы скривились, будто она вот-вот расплачется.       — Люк… — повторила она надломленным голосом.       — Нет…       Он начинал понимать, что произошло. Люк отказывался верить. Кая всхлипнула, пытаясь подойти ближе, но он сделал шаг назад, упираясь спиной в выход.       — Нет, — повторил он жёстко.       — Он был в Дельте… Может, кто-то выжил?       — Никто не выжил, — оборвал её Люк сквозь сжатые зубы. — Может, он в другой эскадрилье? Кая, прошу, вспомни. Может, это была не Дельта, может это была другая Дельта? Он же не мог там быть!       Кая судорожно закачала головой, пытаясь сдержать слёзы. Люк, как заведённый, повторял её движения, вглядываясь в её лицо, будто она могла сказать что-то иное.       — Сука, — он с силой впечатал кулак в дверь, поморщившись от боли.       Люк явственно понял, что это была правда. Пол умер. Там, на Лотале, он умер, когда повстанцы подорвали его казарму. Может, он спал в тот момент. Может, успел всё осознать. Это не имело уже ровно никакого смысла.       Он был мёртв.       Сила говорила, что они не ошибались. Она начала бурлить где-то внутри него, выплёскиваясь и заставляя задыхаться от новых ощущений. Люк видел, как из него будто вылетело щупальце, улетая в неизвестное направление и растворяясь, так и не найдя человека на том конце.       Он осел на пол, пытаясь затолкнуть всё, что рвалось наружу обратно внутрь, но нехватка воздуха мешала сосредоточиться, как бешено скачущие мысли. Он видел Каю, которая обеспокоенно опускалась к нему, пытаясь встряхнуть и привести в чувство, он видел Вейдера, который почувствовал его срыв. Люк пытался как-то успокоиться, но гнев и боль были слишком сильны и сметали напрочь любые попытки взять эту волну под контроль.       — Отпусти, — в его голове раздался спокойный голос. Люк не слышал его раньше, но сразу понял, что это был Вейдер. — Отпусти себя.       — Нет…       Люк судорожно затрясся. Он боялся отпустить контроль и позволить этому плотно сжатому и распирающему его изнутри кому разорваться. Он чувствовал себя бомбой, которая вот-вот рванёт и разнесёт всё вокруг, и пытался, как мог, предотвратить этот взрыв.       Вейдер был далеко. Этот хаттов сын был далеко и ничем не рисковал, говоря свое проклятое «отпусти».       Дверь… Люк понял, что заблокировал собой дверь и Кая даже не может выйти. Он боялся сдвинутся с места. Она была заперта с ним, напуганная и не понимающая, что с ним происходит.       — Спрячься, — Люк понял, что не сможет дольше сдерживаться, — прошу, спрячься где-нибудь.       Горячая и дикая энергия взрывается внутри, ослепляя его. Люк не видел, что происходило вокруг, его с головой накрыла лавиной, вызывая тошноту, и он утонул в этих ощущениях, теряя связь с реальностью.       Сознание вернулось быстро. По крайней мере, Люку казалось, что прошло не больше минуты, но когда он открыл глаза, то понял, что находится опять в больничной палате. Прошло больше, чем одна минута. Свет был приглушён, но всё вокруг всё равно казалось слишком ярким, и Люку приходилось морщиться, так как у него уже начинала болеть голова.       — Люк.       Он повернул голову на голос и встретился глазами с Каей, которая лежала на соседней койке. Она казалась неестественно бледной в его искажённом восприятии, но никаких серьёзных повреждений Люк не заметил. Он не помнил, что с ней произошло, но она была слишком близко и могла серьёзно пострадать. Кая выглядела усталой и изнеможённой.       — Как ты?       Она слабо кивнула, как бы говоря, что всё в порядке. Он протянул свою ватную руку в её сторону, и она ухватилась за неё своей. Их руки, крепко сжимающие друг друга, повисли между кроватями.       — Отомсти за него, — слабо прошептала она. — Выжги их всех.       — Обещаю, — прохрипел Люк.

***

      Опустошитель трясло. Не успевшие покинуть разрушитель агенты Службы Безопасности, услышав взрыв, подняли панику, тряся обоих Иссардов, Оззеля, Вейдера и чуть ли не самого Императора.       Вейдер держался из последних сил, чтобы не выставить их за порог своего флагмана прямо в гиперпространстве: они подняли панику и никак не хотели успокаиваться, заверяя всех, что на борту произошёл теракт. «Все» оказались более адекватными: по приказу Вейдера, солдаты пятьсот первого угомонили СБшников, взяв их под стражу и заткнув чем-то рот.       Однако вскоре выяснилось, что затыкать рот было уже поздно: Иссард успел получить свидетельства других членов экипажа о том, что на Опустошителе действительно прогремел взрыв, и теперь требовал подробного отчёта, которого у Вейдера, разумеется, не было. Писать о том, что у него на главном флагмане флота оказался необученный одарённый, которой причиной взрыва и являлся, было равносильно тому, что сдать Люка как вражеского диверсанта. Тем более в свете репутации его семьи. Император мог бы замять это дело, но без аргументов в защиту Люка он скорее отдаст приказ о его ликвидации.       Взрыв разворотил всё в радиусе десяти метров и вырубил мелкую электронику в нескольких соседних блоках. Техники ещё оценивали повреждения более детально, но им всем повезло, что никакие системы жизнеобеспечения оказались не повреждены. Двое погибли, оказавшись в смежном коридоре — слишком близко к очагу, и ещё одной повезло: она почти не пострадала только потому, что Люк, судя по всему, не хотел ей навредить и всеми силами сдерживал себя, минимизировав ущерб, хотя в процессе сам себя чуть не выжег.       Девчонка наверняка знала, что послужило причиной срыва, но молчала, стиснув зубы, не поддаваясь ни на угрозы, ни на уговоры. Эти двое были близки, она отказывалась отходить от Люка даже сейчас, когда её выписали и он очнулся.       Писк планшета привлёк внимание Вейдера, и он открыл пришедшее сообщение. Пол Калебс. Пилот эскадрильи Дельта, уничтоженной недавно на Лотале. По словам Тома, они с Люком были друзьями, и его смерть могла спровоцировать нестабильное эмоциональное состояние.       Откинув планшет на стол, Вейдер вышел из кабинета, направляясь в палату, где лежал его пилот. Кая была там же.       — Выйди, — приказал он ей.       Она даже не пошевелилась, равнодушно посмотрев на Вейдера. В иной ситуации он бы воспользовался Силой, чтобы напомнить её положение, но не в присутствии её одарённого друга, который и так находился в подвешенном состоянии. Люк кивнул ей, и она, недовольно скривившись, прошла мимо главкома.       — Простите её, — слабо произнёс Люк, — ей просто нужно время, чтобы прийти в себя.       Последнее, что волновало Вейдера, это дерзкая запасница. Перед ним сидел невероятно сильный форсюзер, вокруг которого нестабильно пульсировала Сила, готовая снова сжаться перед новым взрывом. Люк выглядел серым и сидел, застыв и глядя пустым взглядом перед собой. Его мысли были далеки от его обязанностей и витали вокруг темы, которую Вейдер как никто другой прекрасно понимал.       — Отпустите меня на Альдераан. Я прошу о досрочном увольнении по причинам здоровья. На Альдераане мне предоставят квалифицированную помощь. После восстановления я сразу же вернусь в строй.       Вейдер мог бы согласиться на эту, казалось бы, безэмоциональную просьбу. Потерять установившуюся между ними связь и пустить мальчишку на самотёк. Но он слишком хорошо понимал горящую внутри него боль.       — Не вернёшься. Я чувствую твои гнев и ненависть. Тебя переполняют эмоции. Что ты будешь делать на Альдераане?       — Восстанавливаться.       — Мстить.       Люк поднял на него из-под бровей злобный взгляд. Он с силой сжал челюсти и смял побелевшими пальцами край больничного одеяла, будто был готов броситься на Вейдера, но из последних сил себя сдерживал. В его глазах горела ярость. Не та, которая помогает двигаться вперёд. Вейдеру она была знакома — на ней он выбрался с Мустафара. Это был огонь, который сжигал всё внутри дотла, оставляя после себя апатию и презрение к самому себе.       Люка распирало изнутри. Вейдер чувствовал внутри него протест против всего мира.       «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, — подумал Вейдер, — кончай этот цирк».       — Бейл Органа напрямую связан с повстанцами, — жёстко произнёс Люк. — Он не просто снабжает их гуманитарными грузами, он финансирует их вооружение и является одним из лидеров их Альянса. Мне не доверяли, я не знаю, где находятся их базы, но если бы знал, то сказал бы.       — Нам известно об участии твоего отца в повстанческом движении.       Люк вскинул голову.       — Тогда почему он ещё жив?       — Потому, что мы не можем просто прилететь на планету и устроить там кровавую резню. Бейл Органа — король нейтральной планеты, открыто поддерживающий мир, и нам нечего предъявить против него. Если ты устроишь на Альдераане бойню, то я прилечу вместе с флотом и инквизиторами и остановлю тебя.       Люк обессиленно сгорбился.       — Это несправедливо.       — Справедливости не существует.       Вейдер смотрел на него, понимая, что он наконец достиг желаемого. Люк не вернётся домой. Его преданность Империи станет абсолютной. Огонь догорел и забрал с собой силы сражаться.       Настало время зажечь новое пламя.       — Ты всё ещё хочешь у меня учиться?