Иллюзия новой надежды

      Переговоры окончены. Вся галактика на грани признания Альянса. Всего лишь шаг останавливал Императора от официального объявления войны. Стоило отдать должное тому, что он терпел повстанцев столь долгое время, не выделяя их среди террористов, — в конце концов, у любого режима есть противники. Он надёжно держал в руках руководство Альянса, пока один из них не укусил за палец, выкрав чертежи важного военного объекта.       Теперь это был вопрос государственной безопасности. А стоило ли говорить, какой удар это нанесло по гордости Палпатина? Люк ни разу не видел его злым и думал, что увидит, когда Вейдер сообщал новости о произошедшем на Скарифе, но он держал лицо и ни на секунду не позволил себе поднять голос. Пусть даже находясь за сотни парсеков от Корусанта, Люк почувствовал, как всколыхнулась Сила, возмущённая всплеском ярости.       Император дал приказ: станция должна уцелеть любым способом, и его не волновала законность методов — ему был нужен результат. Если у неё имелись слабые места — а их не могло не быть — то повстанцы обязательно воспользуются ими, и тогда многолетняя работа, куча вложенных средств, дальнейшие планы развития флота — всё это отправится в утиль.       Единственным ключом к их местонахождению был Бейл Органа. Опустошитель перехватил Тантив в районе Татуина после того, как его заметили в битве при Скарифе. Вейдер лично видел, как чертежи передали на корабль, но после перехвата всё судно обыскали, а переживший штурм экипаж ничего не смог сказать.       Имперские ищейки уже выяснили, что на поверхность с корабля при абордаже эвакуировались два дроида, и теперь чуть ли не песок носом рыли, но искать на Татуине двух дроидов неизвестной модели… Скорее всего, они постараются доставить планы повстанцам на базу, но этих баз было разбросано по галактике слишком много, и Империя знала далеко не обо всех. Поэтому Бейлу Органе не повезло оказаться на захваченном Тантиве — всем было очевидно, что он не мог не знать, где искать. И даже если он действительно ничего не знал, смерть он заслужит нескоро.       Вейдер, в расписании которого найти свободное окно и в более спокойные времена было почти невозможно, оказался погребён под кучей бюрократических проблем. Служба безопасности, Таркин и Император тянули его на себя в разные стороны, и ситх с каждым часом становился всё менее адекватным и всё более вспыльчивым. Допрос он оставил на своего ученика, который долго мялся у входа в допросную.       Люк не видел отца с того вечера на Корусанте. Даже когда он оказывался в здании Сената, им удавалось чудесным образом не пересекаться, что его, в общем-то, и не расстраивало. Он осознанно игнорировал все новости с Альдераана, боясь услышать, что его там объявили предателем и изгоем, хотя это никоим образом уже не изменило бы его жизнь. Люк помнил, как в последнюю встречу предупреждал Бейла, что его действия приведут Альдераан к войне с Империей, но тот, вероятного, к этому и шёл. Сейчас казалось, что он всё же об угрозе знал и осознано шёл на риск, каждый раз бросая всё более дерзкие провокации в сторону Императора.       Последняя провокация оказалось слишком дерзкой. Ему даже никаких предупреждений не выносили — он просто оказался скованным в пыточной камере в глубине Опустошителя. Люк уже не раз там бывал и знал, что ни один побывавший в ней до суда не дожил. Бейла ждала та же участь, Люк не строил никаких иллюзий по поводу его судьбы, но всё равно с неуверенностью смотрел в сторону запертой двери.       Впервые попав сюда, Люк подумал, как это всё дико и нецивилизованно. Он не испытывал сочувствия к тем, кто сюда попадал, — Вейдер быстро выбил из него подобного рода гуманность. Эти люди стали преступниками, они обладали информацией, и они могли сообщить её сами, либо под пытками. Кто-то вроде Императора смог бы убедить выдать самый глубокие тайны даже такого человека, как Бейл, — вот что Люк называл высшей формой допроса. Вейдер его взглядов не разделял. Люк не сомневался, что при необходимости ситх мог и ему допрос с пристрастием устроить.       Зайдя в помещение, Люк скривился от ударившего в нос запаха крови, с трудом перебиваемого запахом различных медикаментов. Кровью здесь пахло всегда, даже если допрос вёлся медикаментозно, запах будто уже въелся в стены на многие года.       В распятом на столе обнажённом мужчине с трудом можно было узнать короля Альдераана. Его надёжно зафиксировали, закрепив ремнями руки, ноги и даже голову. Он выглядел истощённым, лицо с неаккуратной щетиной сильно впало, вокруг глаз налились яркие фиолетовые круги — наверное, ему сломали нос. Это единственное место, где были кровоподтёки, всё остальное тело выглядело нетронутым. Приклеенные к разным участкам тела диоды пускали ток, вызывая бесконечные спазмы, а наркотические вещества давили на психику, ломая ещё сильнее. Люк не сомневался, что ему ещё вкололи что-то возбуждающее, чтобы он не мог уснуть.       Обычно люди не выдерживали больше трёх дней, они начинали говорить. Пусть и ложь, но начинали. Бейл Органа не говорил ничего. Его тело конвульсивно вздрагивало от перегрузки нервной системы, он непроизвольно издавал нечленораздельные звуки, но ни разу даже не попросил остановиться. Стойко.       Люк неспешно вошёл в камеру, подходя к отцу. Он с отвращением окинул взглядом его дрожащее тело. В затуманенных глазах Бейла мелькнуло узнавание, а губы слабо скривились в презрении.       — Ты не заслужил права быть королём Альдераана, — произнёс Люк, глядя ему в глаза. — Эти люди доверяли тебе, а теперь их всех будут подозревать в измене. Империя высадит миротворцев, чтобы подавить протесты, а после устроит зачистку. Ты этого добивался?       Бейл не ответил ему ничего, но и взгляд не отвёл. Люк не знал, на сколько ещё его хватит, но вопрос с чертежами стоило решить как можно быстрее, а не ждать, когда наконец единственный, кто обладает нужной информацией, сломается. Он встал у изголовья, обхватывая голову Бейла ладонями, от чего тот ощутимо передёрнулся, замычав.       — Я должен узнать. Расслабься.       Люк закрыл глаза, сосредотачиваясь. Перед ним начали проноситься образы людей, кто-то был ему знаком, кого-то он видел впервые, но все они не имели значения — это была завеса, выставленная, чтобы защитить ценные воспоминания. Люк усилил давление, отбрасывая эти ненужные образы и пробираясь глубже. Базы… Он видел базы повстанческих ячеек… Слишком мелко, он бы не доверил им планы, это было не то, всё не то…       — Открой мне.       Сознание Бейла заволокло красной пеленой боли, тот закричал, но Люк продолжал продираться сквозь бесполезные иллюзии, надеясь добраться до необходимой сути. Он видел знакомый горный пейзаж… и людей, таскающих грузы… Яркая вспышка почти ослепила его, заставляя покинуть сознание отца.       Люк наклонился к нему, яростно хватая за горло.       — Ты обустроил базу на Альдераане. — Бейл ничего не ответил, сипло дыша, из его носа вытекла потекла кровь. — Как же ты мне отвратителен. Придушил бы, да живым нужнее.       Люк еле удержался от того, чтобы плюнуть ему в лицо. Он вылетел за помещения прямо в коридор, чувствуя себя так, будто окунулся в грязь после этого «разговора». Люк не верил, что на Альдераане действительно находилась повстанческая база, однако он не знал, насколько фанатичны идеалистические взгляды его отца, и вполне допускал, что он мог пойти на риск.       Люк обязан был сообщить об увиденном Вейдеру, но каждый шаг отдавал тревогой в груди. Теперь высадка миротворцев стала неизбежной. Штурмовики начнут расстреливать всех, кто попадёт под подозрение, и кто знал, сколько безвинных гражданских погибнет в ходе операции. Люк хотел стереть повстанцев с лица галактики, но именно здесь для него проходила черта: Альдераан был ему слишком дорог вместе со всеми его жителями.       Вейдер в последние дни с трудом контролировал свой гнев, срываясь даже на Люка, он всё равно узнает и неизвестно, как себя поведёт. А так был небольшой шанс сгладить углы и разобраться своими силами, не привлекая ресурсы флота.       Транспортный шаттл быстро перенёс Люка на Звезду Смерти с Опустошителя. Станция едва успела сойти с верфей, она ещё была слишком чистой и пустой. Люк привык к тому, что аура Вейдера пропитала Опустошитель даже в самых недосягаемых уголках. Эта станция же была чиста, как младенец. Сила ещё не успела пометить это место.       Вейдер стоял в одном из внешних коридоров, глядя в иллюминатор, и был на удивление спокоен.       — Милорд, у вас есть минутка?       Недовольство ярко всполыхнуло, разгоняя былое спокойствие. Вейдер сжал кулаки, произнеся:       — Есть, но я надеялся провести её в одиночестве.       Люк проигнорировал колкость в свой адрес.       — Я был у Бейла Органы.       — Я знаю. Ты ему чуть мозги не выжег. Когда я вызвал тебя на дело, я хотел, чтобы ты занялся расследованием, а не уничтожением следов, — Вейдер повернулся к нему лицом, подходя ближе. — Это наталкивает на подозрительные мысли.       — Вы можете не сомневаться в моей верности вам и Императору, милорд, — Люк вскинул подбородок, глядя Вейдеру в глаза. — Я всё делал так, как вы меня учили.       — И что выяснил?       — На Альдераане есть база.       Вейдер покачал головой и обошёл его. Люк поспешил за ним.       — Альдераан обыскали от полюса до полюса. Мы держим планету под прицелом, но Бейл Органа слишком умён, а Альдераан — слишком очевиден. Ты просто потратил время.       Люк почувствовал, как у него камень упал с плеч. По крайней мере, этот вопрос был решён, и он мог не опасаться репрессий со стороны Империи и Вейдера в частности.       — Мы должны найти украденные чертежи как можно скорее, а Бейл Органа — единственный источник информации, — жёстко возразил Люк. — Очевидно, что я начал с него.       — Он держится достойнее многих, но в итоге сломается, как все.       — У нас нету столько времени.       — Хочешь полететь на Татуин и поискать дроидов? Ставлю на то, что джаввы уже разобрали их на запчасти.       Татуин… Люк скривился: эта планета не была худшей представительницей хаттского сектора, но никаких приятных ассоциаций с ней не находилось. Он никогда не бывал там и не мечтал однажды оказаться, поэтому предложение слетать посмотреть встретил без особого энтузиазма.       — Искать дроида на Татуине это всё равно, что… искать дроида на Татуине. От службы безопасности, я так понимаю, нет никаких новостей.       — Нет, и вряд ли будут.       — Дроиды не смогут покинуть Татуин сами. Если у Альянса есть сторонники в этой дыре, то проще будет найти их.       — Именно этим и занимается служба безопасности. Таркин приказал доставить Бейла Органу на мостик станции, сопроводи его. И постарайся на этот раз не плавить ему мозг.       — Да, милорд.       Люк остановился, наблюдая, как Вейдер широким шагом удаляется по коридору. Приказ есть приказ, как бы он ему не нравился. Непонятно, конечно, зачем гранд-моффу мог лично понадобиться Бейл, да ещё и на мостике. Люк бы хотел вообще больше никак не соприкасаться с отцом, да и с Таркиным, если быть честным, тоже.       Шаттл без проблем вернул его обратно на Опустошитель. Люк сразу направился туда, где содержали Бейла, не понимая, как тот смог обдурить его. Его сознание было ослаблено наркотиком и физическим изнеможением, не каждый здоровый человек может сопротивляться воздействию Силы. Люк не испытывал разочарования в себе из-за того, что ошибся, скорее наоборот, был рад. Хотя никакого уважения к Бейлу не прибавилось, Люк так много накручивал себя все эти месяцы, что уже и сам не мог найти концов своего презрения к нему.       Презрение было взаимным. У Бейла не имелось официальных причин вычёркивать сына из линии наследования, но Люк сомневался, что в случае его смерти, он сможет избежать серьёзных проблем при попытке вступить в права наследования. Его это не особо беспокоило: корона никогда не была его целью, он был больше человеком войны, чем человеком политики. Но Люк собирался занять законное место на троне просто из принципа, чтобы этот человек в гробу перевернулся. Это едва ли характеризовало его как хорошего правителя, но он прекрасно понимал, что проблем будет побольше: курс планеты придётся перестроить с нейтрального на проимперский, народу это не понравится, но Люк не потерпел бы никаких повстанцев в своём мире. Он поклялся выжечь их всех и будет держать это обещание до самой своей смерти.       Штурмовики без проблем пропустили его в камеру. Судя по всему, приказ был отдан достаточно давно: Бейла одели в серую униформу заключённого, он стоял босиком, слегка пошатываясь и прижав руки к животу. Люк ни разу не видел его таким слабым, даже прикованный и с трудом осознающий себя он выглядел сильнее. Бейл поднял пустой взгляд на вошедшего, узнавая в нём Люка. Он постарался выпрямиться, но его тело только сильнее затряслось, и стоящим чуть позади штурмовикам пришлось схватить его за локти, удерживая от падения. Люк равнодушно окинул взглядом эту картинку и холодно приказал:       — Идём.       Всё ещё державшие заключённого под локти штурмовики потянули его вперёд, и тому пришлось сделать несколько нетвёрдых шагов по направлению к выходу. Его ноги сильно заплетались, тем более Люк шёл достаточно быстро, не желая растягивать выполнение приказа губернатора. Уже на подходе к ангару Бейл бросил попытки идти и просто повис на штурмовиках, которые дотащили его до шаттла и посадили внутрь.       — Т-тебе это д-доставляет уд-довольствие?       Язык Бейла спотыкался то ли от усталости, то ли от электрической пытки, его самого очень сильно заносило при любых наклонах шаттла из-за сильно ослабевших мышц. Люк не горел желанием поддерживать с ним диалог, поэтому даже не повернулся в его сторону.       — Ты мог бы стать в-великим, — Бейл тяжело сглотнул, пытаясь взять под контроль собственное тело, — но ты выб-брал не ту с-сторону, — Люк повернулся к нему, скептично смерив взглядом. Из них двоих в проигрышном положении сейчас находился не он, но Бейл, несмотря на тремор, выглядел достаточно уверено для человека, которого несколько дней подряд пытали. — Я готов ум-мереть за свои у-убеждения, — он постарался улыбнуться, встретив высокомерный взгляд сына. — А ты? Ч-что есть у т-тебя?       Люк растянулся в улыбке и отвернулся. Он не собирался умирать. Накаляющаяся вокруг обстановка только раззадоривала страсть к жизни, в нём полыхал такой огонь ненависти, что он едва его сдерживал. Люк ждал момента, когда сможет отпустить себя.       — Твоя стойкость даже восхищает, — ухмыльнулся он, — но никто не услышит о ней. Когда ты умрёшь, от неё ничего не останется, от тебя ничего не останется, ты просто исчезнешь с лица галактики. Ты не станешь мучеником, ты просто сдохнешь в камере, и никто об этом даже не узнает. Однажды и я умру, но будь уверен, когда это случится, я похороню вместе с собой весь ваш Альянс, — Люк взглянул на Бейла, улыбнувшись ему и похлопав по плечу, от чего тот чуть не упал на пол, и сказал штурмовикам: — тащите его.       Шаттл приземлился в ангаре станции. Солдаты подхватили Бейла под плечи и поволокли вслед за Люком, который направился прямиком на мостик. Бейл не предпринимал никаких попыток идти самостоятельно всю дорогу, однако, на походе к мостику он всё же дёрнулся в руках штурмовиков и попытался встать на ноги. Люк остановился, давая ему эту возможность, и прошёл в двери.       Таркин обернулся к новоприбывшим, удовлетворительно осматривая старавшегося держаться крепко Бейла. Тот неспешно шёл за Люком, держа спину ровно, что требовало от него всех оставшихся после допроса сил.       — Вице-король Органа, — поприветствовал его кивком Таркин, — право сказать, я ожидал, что однажды мы с вами встретимся при подобных обстоятельствах, но не ожидал, что это произойдёт так скоро.       — Губернатор Таркин, — сипло и медленно выдавил Бейл, — не скажу, что рад встрече.       Люк стоял чуть сбоку между ними и мог видеть и Таркина, на старческом лице которого расплылась неприятная ухмылка, и отца, чья челюсть подрагивала от напряжения. Он ждал каких-либо распоряжений и вообще надеялся, что его отпустят: ему было неприятно здесь находиться.       — Думаю, вы знаете, зачем мы здесь. Недавно у Империи украли очень важные данные, вы участвовали в их передаче третьим лицам…       — Не представляю о чём вы, — перебил его Бейл. — Мы совершали дипломатическую миссию.       — Ожидаемый ответ, — Таркин кивнул в ответ головой. — Знаете, я долго ждал, когда смогу подписать приказ о вашей казни. Я даже рад, что лорд Вейдер позволил это сделать мне вместо того, чтобы лично вас ликвидировать. Правда дату исполнения пока пришлось оставить пустой — сейчас ваша смерть принесёт больше проблем, чем пользы. К сожалению.       Люк отвернулся, поняв, что его участие в диалоге не требуется. Он подошёл к иллюминатору: они находились в системе Альдераана. Плохое предчувствие сжало сердце. Вейдер посчитал вероятность, что планы отправят сюда, слишком низкой, но всё же Таркин пригнал станцию к планете. Флот в поддержку не запросили: Таркин стоял выше Вейдера, и всё же главком с большим скрипом подчинялся его приказам, игнорируя большинство из них. Значит, штурма не будет.       — Не могу ничем вам помочь, — слабо произнёс Бейл.       — А Альдераану?       Люк напрягся, поворачиваясь к Таркину и с подозрением глядя на него. В глазах Бейла на секунду мелькнула растерянность, но он быстро взял себя в руки и спокойно переспросил:       — Альдераану?       — Вы же понимаете назначение этой боевой станции? — Таркин посмотрел на Бейла, ожидая реакции, которой не последовало. — Вы передали чертежи дроидам, чтобы они доставили их в безопасное место. Где может быть безопаснее, чем на планете, где вы являетесь королём? К тому же до меня давно доходят слухи о преступных настроениях среди ваших граждан, давно пора вырвать эту заразу. Вряд ли бы вы допустили ошибку, отправив сюда чертежи, но, если мне придётся уравновесить риски для Империи повстанческой кровью, Император не станет возражать.       Люк сжал кулаки, пытаясь удержать себя в руках. «Это провокация, — успокаивал он себя, — это просто провокация». Таркин не обладал достаточными полномочиями, чтобы отдать подобный приказ: любая военная операция должна быть санкционирована самим Императором, который понимал, к чему приведёт уничтожение целой мирной планеты. Бейл нахмурил брови и недоверчиво посмотрел на губернатора.       — Вы не осмелитесь, — прошептал он, — галактический сенат ни за что не одобрит…       — Галактического сената больше нет, — самодовольно перебил его Таркин, — Император распустил его. Галактика продолжит развиваться при новом режиме, а после сегодняшней демонстрации под Империей объединятся ранее нейтральные системы.       — Альдераан — мирная планета…       — Вы не оставляете мне выбора, — Таркин развёл руками. — Разумеется, вы можете предложить и другие варианты. В конце концов, вы ведь король Альдераана и имеете право принять участие в судьбе этого мира.       Бейл рассеянно посмотрел в иллюминатор на небольшой голубой шар.       — Дантуин, — произнёс он еле слышно, — там расположена основная база Альянса. Чертежи доставят туда.       — Отлично, — Таркин довольно улыбнулся и повернулся к стоящим у орудийных терминалов офицерам и кивнул им. — Удар на полной мощности.       — Что? — Бейл пошатнулся в его сторону, но штурмовики удержали его на месте.       — Дантуин слишком далеко для демонстрации, его уничтожение не вызовет должного резонанса.       Люк непонимающе смотрел на губернатора. Несмотря на то, что это было полное безумие, он выглядел спокойным и уверенным в себе. Люк не верил, что Император мог одобрить такой приказ, ведь это было равносильно тому, чтобы самому себе руку отрубить. Он так же понимал, что никаким милосердием ситх не обладал, но они и так стояли на грани полномасштабной войны, и Палпатин не мог не понимать, что уничтожение целой планеты приведёт к ещё большему расколу, причём не в пользу Империи.       Мысли начали быстро бегать в голове, пытаясь найти способ, как можно предотвратить неизбежное. Он бы убил Таркина, но приказ это не отменит, а его самого казнят за измену. Люк подскочил к губернатору, как можно спокойнее произнеся:       — Отмените приказ.       — Не мешайте, коммандер, — отмахнулся от него Таркин.       — Отмените. Приказ. — Процедил Люк.       Таркин повернулся к нему, высокомерно смерив взглядом, в котором горело не скрываемое отвращение.       — Не заставляйте меня отдавать приказ о вашем аресте, Органа. Я уверен, вы не хотите оказаться в одной камере вместе с вашим отцом.       Люк презрительно скривился и перевёл взгляд на отца, который стоял ни живой, ни мёртвый и, не отрываясь, смотрел на Альдераан в иллюминатор.       — Ваши действия незаконны.       — Похоже, что имперская подготовка не смогла изжить ваше воспитание, — Таркин поднял бровь, отворачиваясь от него к иллюминатору. — Я доложу лорду Вейдеру о вашем поведении и подниму вопрос о вашей лояльности. Уверен, в свете вашей связи с Альянсом Император задумается, стоит ли держать вас так близко и вообще стоит ли держать на свободе. А пока отойдите и не мешайте.       — Сэр, все системы готовы к залпу.       Люк пошатнулся в сторону Таркина, намереваясь схватиться за горло. Он начал просчитывать варианты: смерть старика не отменит приказ, но Таркин — слишком весомая личность, можно взять его в плен и пойти на шантаж. Это приведёт к его полному краху в стане имперцев и похоронит все многолетние старания, но если Альдераан разрушат, то всё станет бессмысленно.       Рука потянулась вперёд, как невидимый кокон обхватил его со всех сторон и сжал настолько, что даже вздох давался с трудом. Таркин сухо посмотрел на Люка и отдал приказ:       — Огонь.