Смотрящий за ведьмой

- Сегодня ты совсем смурной. Еще хлеще, чем обычно, – сказал Бан Чан, рассматривая Чанбина сквозь граненое стекло фужера, заполненного янтарной жидкостью. – Недурно, – Крис покачал бокал из стороны в сторону, заваливая емкость то на один бок, то на другой. Напиток играл в приглушенном свете электрической лампы бликами расплавленного золота, источая густой насыщенный аромат минувшего лета, наполненного солнечными днями и редкими грозами. – Весьма недурно. - Ага. - Твоя мама не шутила – вино получилось что надо. - Даже не стану спорить с тобой. - Это действительно странно. - Ничего страшного, хен. Видел то дерьмо, которое творилось в гостиной? – возмутился Со. - Тут ты прав, – сочувственно отозвался Бан Чан, опуская стакан на винтажную резную подставку. – Это было весьма… хмм… диковато. - Ты просто так давно не приходил к нам в гости, что совсем позабыл о том, как это бывает, – поморщился Чанбин. – Особенно когда приходят родственнички с обеих сторон. Мамины еще ладно, но отцовские… - А вот теперь уже я не буду ввязываться в спор. - Сегодня, надо сказать, было что-то особенное, – просипел Чанбин. – Каждый раз, когда эта мерзопакостная старушенция вваливается к нам с визитом, я начинаю жалеть о том, что не украл с выставки гномьих доспехов пару топориков. Ма-а-а-аленьких таких. Ей бы хватило. Прямиком в голову. - Даже так? - Каждый выживает как может. - Тебя бы наказали, – резонно заметил Бан. - Плевать! - А Феликсу потом что, снова «смотрящего» искать? – полюбопытствовал Крис, с интересом наблюдая за тем, как меняется выражение лица Чанбина при упоминании имени подопечной ведьмы – с грозного до смиренно-растерянного. Путь протяженностью в несколько секунд. Любопытно. – Ты теперь вполне официально лишен права думать только о себе. «Бинго!» - Не стану я так делать, – ворчливо отозвался Со. - Феликс бы этого не одобрил, – продолжал раззадоривать друга Бан Чан. - Слушай, ну все! Хватит уже! - Не ты ли минуту назад раздумывал над возможностью свернуть своей троюродной тетушке шею? Мне показалось, ты выглядел вполне серьезно. Я, по крайней мере, поверил. - Хватит, я тебе говорю. - Я тебя не осуждаю. - Ты только что угрожал мне наказанием. - Нет, я просто предупреждал о последствиях. - А так бы ты что… одобрил? – хмыкнул Со. - Я не слишком силен в сокрытии преступлений, – посетовал Крис. – Да и в целом, как ты знаешь, всегда стараюсь придерживаться тактики переговоров. И чем раньше они произойдут, тем лучше для всех. Но. - Но? - Но. Сегодняшний выпад и в самом деле выглядел не очень, – Бан Чан покачал головой. – Не чтобы я был удивлен или впервые столкнулся с подобным отношением… но это, черт возьми, полное дерьмо! - Да, полное. Полнейшее, – поддержал друга Чанбин. – И таких вот людей мы защищаем. - Побочный эффект нашей деятельности? – усмехнулся Крис. - Похоже на то. - Не бери на свой счет. - Да я не… - Или на счет Ликси. - Угу, – Чанбин прикрыл глаза, соглашаясь со словами названного брата. – Ему об этом знать совершенно необязательно. Хотя не думаю, что Ликси вынес бы из разговора что-то принципиально новое для себя. Иногда мне кажется, что его семья… а… Неважно! – Со махнул рукой. – Неважно, конечно, но все равно блевотно. - Но твой отец меня удивил, – признался Крис. – Он весьма крут, надо сказать. - Да, я тоже немного удивился… - Вина? – Бан Чан, развалившись в мягком антикварном кресле, которое мать Чанбина неожиданно для себя самой с жаром выторговала у местного коллекционера, славящегося скупым нравом и безграничной алчностью, подтянул бутылку с вином поближе к краю стола. – Офигенный цвет, честно. Как будто золото янтарем разбавили. И тягучее такое… Твоя мама от души постаралась. - Все сердце вложила. - Ну так что, налить тебе немного янтаря? - Валяй. - На один мизинец, ладно? - Чего это вдруг? – возмутился Со. - Просто нам еще многое нужно обсудить. Будет странно, если нас развезет в середине беседы, и мы наговорим совершенно не то что надо. - Один хрен. - Не скажи, – возразил Бан. – Не так я собирался провести вечер, конечно, но… ладно. Будем следовать намеченному плану с небольшими, но некритичными отклонениями от курса. - Такое чувство, что это я у тебя дома в гостях, а не наоборот, – проворчал Со. - Ну, я просто привык, – хмыкнул Крис. Он аккуратно, стараясь не пролить ни капли на столешницу, наполнил бокал золотистой жидкостью. – Ух, до самых краев! - Если кому-то и хватит, так это тебе, хен. - Я еще даже не начинал. - Не пугай, не на того напал. - Будем! – отсалютовав, Бан Чан прикоснулся губами к краю бокала и втянул в себя янтарную влагу, уместившую аромат виноградных лоз, шорох яблоневой листвы, в которой спрятались подрумяненные с боков круглые плоды, и слабое тепло уходящего лета. - Будем! – сделав глоток, Чанбин одобрительно покачал головой. – Шик! Все-таки у мамы золотые руки. - А моя мама классно жарит мясо, – вставил свои десять вон Крис. - Обиделся, что ли? - Да нет. - Давно мы уже не сидели за столом все вместе… – Со повертел бокал в пальцах. – Очень давно. - Сколько уже? Года два, три? - Так и есть, – согласился Чанбин, поразмыслив. – А здорово мы тогда в Сиднее отдохнули, да? Помнишь? Взяли два катера, сняли террасу, сидели до самого утра… Наши отцы потом потащились рыбачить. Цирк, а не рыбалка. Три раза возвращались в коттедж – то за снастями, то за приманкой, то вообще забыли, куда собирались идти. Крис хохотнул, предаваясь похожим воспоминаниям. То лето, точнее говоря, его австралийский антипод-зима, промелькнуло перед глазами безмятежным сном, оставив в памяти яркие картины прошлого: закатанные до колен легкие брюки, капли воды на стеклах очков, не желающего сдаваться на милость победителю самца баррамунди и вечера, пропитанные дымком, возносящимся над грилем, и звонким женским смехом. Невероятные десять дней, смакование воспоминаний о которых помогли пережить корейскую зиму, выдавшуюся в тот год особенно суровой. И только однажды за все время отпуска Бан Чан ощутил болезненный укол зависти, поразивший его в самое сердце – когда ненароком застукал родителей Чанбина, мирно раскачивающихся в гамаке, подвешенном к верхушке раскидистой акации. Голова госпожи Со привалилась к плечу мужа, нескладно напевающего супруге старую корейскую песню, и скрип качелей послужил для мелодии своеобразным аккомпанементом. Крис тогда тихонько отступил в тень дома, после чего вернулся в номер незамеченный четой Со. Всю ночь напролет ему снился прекрасный сон, в котором он видел себя сидящим в гамаке, в то время как рядом мирно дремал Минхо, приникнувший щекой к его плечу. Увы, но в тот год Ли уже покинул постель Бан Чана, лишив бывшего любовника привычного тепла, исходящего от его тела. - Распугали всю рыбу в округе своими храпами, в итоге, – вздохнул Чанбин. – Твоя мама потом долго ругалась на то, что мелкие с нами напросились и завалились дрыхнуть где придется. Ханну так вообще еле нашли. Как ей только в голову взбрело залезть на второй катер, лечь на дно и накрыться одеялом по самые уши? Я мимо нее раз десять проходил и все никак не мог отыскать. - Она просто умеет прятаться. - Ну разве что… Но ты-то ее сразу нашел! - Годы тренировок. - Хорошо тогда было все-таки. Папа впервые за… за долгое время оторвал глаза от рабочего ноутбука. Правда, не сразу. - Все нормально было, не парься, – перегнувшись через стол, Крис ободряюще похлопал друга по плечу. - Я тогда чуть со стыда не помер, – признался Со. – Представь только: прилетели в гости, за столько миль, и на тебе – усесться за работу. - Говорю тебе, не парься. Мои все понимали. - А я – нет. Дикость какая-то. - В конечном счете все остались довольны. Это ведь самое главное, разве не так? - Типа того. - Я предпочитаю заострять внимание на позитиве. По возможности, конечно. Ну а не совсем приятные мелочи… знаешь, они не стоят того, чтобы тратить на них хорошее настроение. И без этого хватает фигни, которая может его испортить, – Крис поднял бокал над головой, вглядываясь во всполохи растворившегося в вине августа. – Ты прав. Мы провели тогда чертовски хорошие каникулы. Я бы с радостью их повторил. - Как будто в другой жизни все это было… - В какой-то степени так оно и есть. - И похожего, наверное, уже и не будет… - Ну, выше нос! Будет даже лучше, я уверен. - Иногда твой токсичный оптимизм начинает меня пугать, – Чанбин поджал губы. – А как услышишь твой вопль спозаранку: «Доброе утро всем!», так позвоночник в трусы чуть ли не проваливается. - Я б на это посмотрел. - Не надо. - Шучу, конечно. Что я, не видел твой позвоночник на медосмотре? - Очень смешно, – опрокинув остатки вина в горло, Чанбин закашлялся – густая жидкость наполнила глотку, оросив трахею несколькими крупными каплями спиртного. – Твою мать… кх… кхе… Да еб! - Постучать? – участливо поинтересовался Бан Чан. - Отва… ли… пожалуйста… кхем… Некоторое время назад они покинули оживленную столовую, полную захмелевших гостей (родственников и друзей, приглашенных на юбилей главы семьи Со), и удалились в библиотеку – единственное место в доме, кроме подвала и чердака, куда громкие голоса людей почти не доносились, что позволяло обсудить дела насущные и рабочие без риска нарваться на чей-нибудь любопытный взгляд. Да, место и время для совещания-экспромта, устроенного на двоих, были выбраны не самые подходящие, но что еще им оставалось? Не вытащи Крис приятеля из-за стола – неизбежно случился бы скандал. Изрядно набравшаяся вина тетушка Чой, не стесняющаяся лезть в душу с бесцеремонными расспросами и в обычные-то дни, на этот раз превзошла саму себя. Перейдя от потрошеной курицы по-китайски к рюмочке белого, она огорошила Бан Чана вопросом о личной жизни (точнее, о ее почти полном отсутствии) и, не особо удовлетворившись его вялым ответом, переключилась на племянника. - Ну? – старуха уперлась в Чанбина близорукими глазенками. – Ну, я тебя спрашиваю? Когда будем гулять на твоей свадьбе, Бин~а? «Когда сирена передо мной свой хвост задерет», едва не брякнул Чанбин, но вслух ответил: - Как только закончу выбирать. - Так, значит, кто-то есть? – навострилась старуха и Со мгновенно пожалел о том, что не отделался от навязчивого внимания родственницы обычным пространным ответом, не содержащим ни капли искренности. «Не могу найти по сердцу. Не умеет готовить. Глупая. Только о деньгах и думает. Трещит как сорока. Болтает исключительно о себе и своих подружках. Думает только о шмотках и пластике. Семья мутная. Сама по себе мутная. Поразмышляю об этом в следующем году». Бла-бла-бла. И так по кругу, раз за разом, пока мозг ссыхаться не начнет. Испытание старухой Чой в свое время прошел как отец, так и дядя Чанбина, и вот теперь оно перекинулось на самого младшего члена семьи, будущего наследника и продолжателя клановой ветви Со. Неимоверная радость. Порой доставалось даже Бану – прямому начальнику Чанбина (отнимающего львиную долю свободного времени, которое можно было с успехом потратить на поиски невесты), представлявшему из себя неудобный пример человека свободного от брачных уз. Бан Чан отделывался шутками, а Чанбин тихо закипал. - Тебе, Бин~а, надо не какую-нибудь вертихвостку, а приличную девушку. Понимающую, покладистую. Что б слушалась тебя. «А че сразу родом не из Чосона?», мысленно кривился Чанбин, отгоняя из мыслей воображаемое созвездие веснушек, выстроившихся в неровный рисунок на смуглом небе-лице. Какого лешего его дернуло соврать о так называемой невесте, не существующей в природе даже мифически, Со понять не мог. Очередная лунная фаза, не иначе. Та самая, которая вызвала в воображении мордашку, усыпанную крупными веснушками. Чертово наваждение! - Не люблю послушных, – пробормотал Со. - Что-что? – переспросила старуха. Чанбин гневно скрипнул зубами и мать, успевшая неплохо изучить мимику своего ребенка за двадцать три года его жизни, опасливо покосилась на сына. Ситуация накалялась. - Слышала, что ты все еще не оставил попыток найти родственников по отцовской линии? – проскрипела старуха, выуживая жирный кусок свинины из общего блюда. – Совершенно бесполезное занятие, я считаю, – женщина неприятно пошамкала губами, готовясь заглотить мясо. Чанбин едва удержался от брезгливого фырканья. Переглянувшись с матерью, он понял, что та полностью разделяет его настроение, но вынуждена сдерживать эмоции, придерживаясь образа благопристойной хозяйки дома и жены главы семейства. Впрочем, молчаливо принять сторону своего ребенка ей никто запретить не мог и, выказывая поддержку, госпожа Со улыбнулась сыну глазами. Хоть что-то. - Да, ищу любые ниточки, – ответил Чанбин, крепко сжимая в руке серебряные палочки для еды – наследие предков клана Со. Какая ирония. - И что будешь с ними делать дальше? Плести узел? Так ты вроде на вязальщицу непохож, пальцы не те, – хохотнула старуха. Шутку никто из гостей не подхватил, лишь господин Со вяло приподнял уголки губ, придерживаясь правил этикета, но не более того. - Уважать свое прошлое, – отрезал Чанбин. – Так же, как и других людей. Разве наша нация не привыкла ценить его? - Уважение стоит проявлять к ныне живущим людям, – старуха скептично оглядела свою добычу – сочный кусок свиной мякоти, зажатой между острыми наконечниками палочек. – И к предкам, конечно… это бесспорно, но те, кого ты ищешь, никак на твою жизнь и судьбу не повлияют. «Да ты же сейчас буквально жрешь с помощью их наследия, тупая ты грымза!», мысленно прорычал Чанбин. - На мой взгляд, Бинни, ты гоняешься за чем-то не стоящим большого внимания, – заключила старуха. Госпожа Со тихо покашляла, выражая несогласие, и Чанбин снова обменялся с матерью понимающими взглядами. Так повелось с первых дней его появления на свет – поддержка мамы, часто молчаливая, но от этого не менее важная. Отец, посвятивший жизнь становлению и развитию бизнеса, часто отсутствовал дома, а когда возвращался в родовое гнездо, то ограничивался стандартными вопросами об учебе, здоровье и друзьях, после чего ужинал и отправлялся спать, разбитый усталостью и ежедневной обеспокоенностью делами фирмы; и именно мать стала для Чанбина самым близким человеком на долгое время, взяв на себя роль его первого друга и учителя. Она была той, кто познакомил сына с его предками по отцовской линии, затерявшимися в пелене событий далекого прошлого. Мальчика удивляло то обстоятельство, что именно мать взвалила на свои плечи труд стать проводником в историю его именитого рода; женщина, пришедшая из другого клана, для которой предки Со – гномы великого государства Когуре, стали новой семьей, а не являлись ею изначально; но не отец. Тот, казалось, придерживается традиционных канонов уважения к именитым предкам, но не более. Как бизнесмена, живущего сегодняшним днем и заботами о хлебе насущном, мужчину больше волновала современность, чем призрачные музейные ценности; даже если имелась вероятность найти дальних родственников на другом материке. Его волновала семья здесь и сейчас, так же, как дело всей жизни и будущее сына, повышенный интерес которого к прошлому со временем стал восприниматься не просто как блажь, а превратился в фактор, вызывающий раздражение. Не найдя понимания у отца, Со перестал делиться с ним своими находками (точнее, их почти полным отсутствием), поступил на работу в «JYP», окончил университет по специальности «Международные отношения» и съехал из отчего дома. Дальше его поиски потекли спокойно, лишившись осуждения сторонних глаз. Эрудированность Сынмина и оптимизм Бан Чана стали лучшей поддержкой для Чанбина. Пусть он и не мог похвастаться крупными успехами из тех, о которых рассказывают на званном ужине среди высоких гостей, но сердце подсказывало Со: ему обязательно удастся обнаружить то, что ищет – найти и встретиться с потомками прежде грозного рода королевских гномов. И, может, тогда, наконец, он почувствует себя дома и получит ответы на терзающие сердце вопросы. Кто я? Зачем я здесь? Для чего? На своем ли я месте? Кто встанет со мной до конца жизни рука об руку? Кто разделит ее со мной? Кто создаст что-то новое, прекрасное? Мириться с реальностью, состоящей из безысходного доживания, уподобляясь старухе Чой, скатившейся до осуждения всего и всех, или из безостановочного бега, присущему его отцу, не видящего ничего вокруг, кроме работы, Чанбин не желал. Так же, как и не хотел погружаться в круговерть спецзаданий, не имеющих ни конца ни края, а порой и выбора. Это не жизнь. Жизнь значит нечто большее, – юноша это понимал. Может быть, то, что удалось отыскать Минхо и Джисону – теплое, близкое и родное. То, чему захотят следовать и будут уважать. - Прошу прощения, – Чанбин резко поднялся из-за стола, стараясь не сорваться на хамство в сторону старушенции-родственницы, заткнуть которую не хватало духа ни у хозяина дома, уважаемого бизнесмена, ни у его супруги – в прошлом выпускницы Ихва. - Работа зовет? – промычала тетушка Чой, медленно пережевывая кусок свинины. – Милочка, – обратилась она к госпоже Со, – мясо сегодня чудесно приготовлено. Немного не хватает остроты, но… в остальном все очень неплохо. - Приятно слышать, – сдержанно поблагодарила гостью хозяйка. - Так что ты там сказал, Бин~а? – старуха громко постучала палочками о край тарелки, привлекая внимание юноши. - Да. Срочное дело. Чан-хен! – позвал Чанбин Бан Чана, мотнув головой на дверь, ведущую из столовой в холл, а оттуда – в разветвление коридоров, опутывающих дом. Крис мгновенно считал намек, нацепив на лицо выражение крайней озабоченности, судя по всему, должное донести до гостей и хозяев дома необходимость покинуть комнату и посвятить остаток вечера рабочим вопросам, требующих экстренного решения. - Простите. Нам с Бином придется ненадолго удалиться. Отец Чанбина понимающе кивнул. - Я слышала, что ты уже некоторое время курируешь ведьму, – бросила тетушка Чой в спину Чанбину. – Такое событие… Хм. Как странно, что никто из семьи не упомянул об этом. Сплошные слухи, да и только. Как будто вы намеренно скрывали от внимания нашего клана столь важный факт. Интересно знать, почему. «Бля!», мысленно выматерился Со. «Этого, конечно, стоило ожидать. Не то чтобы я специально умалчивал об этом факте, но… бля же, ну!» - Бин~а? – повторила старуха требовательным голосом. - Да, – выдавил Чанбин. Крис замер, с подозрением посматривая на друга. Ситуация складывалась странная, а напряжение, повисшее в воздухе немым укором, можно было едва ли не нащупать рукой, таким явным оно было. Гости громко зашушукались, удивленно обсуждая необычную новость – не каждый день ты слышишь о том, что кто-то из членов семьи берет на себя роль «смотрящего». Весть довольно важная, но чета Со, несомненно знающая о назначении единственного сына на ответственный пост, почему-то не удосужилась сообщить о нем никому из родственников. - Выходит, это правда? - Д-да. - И в самом деле интересно, – старуха положила палочки на край тарелки, сосредотачивая внимание на разговоре. – Как давно? - Полгода. Чуть больше, – с неохотой признал Со. - Имя? Пол? Возраст? Чанбин нахмурился. «Енбок не скотина, чтоб так выспрашивать о нем, лошадь ты дряхлая!» - Ну же! - Этого я не скажу. Гости ахнули, изумленно выворачиваясь на хозяина дома. - Ч-что? - Не скажу, – упрямо повторил Со. - Еще интереснее! Что это за тайны такие? Ведьмы в нашей семье… Невероятно! Я всегда была против твоей работы в этой проклятой системе. Кому она нужна? Никогда не знаешь, чего ожидать от этих ненормальных… Твоих рук дело, Чан? В Корее так не принято, – женщина смерила Криса оценивающим взглядом снизу вверх, получив, к своему огромному неудовольствию, в качестве ответной реакции лишь вежливую улыбку. – Надеюсь, это хотя бы женщина, и ты умеешь ставить ее на положенное место, – старуха возмущенно раздула ноздри, поглядывая на притихших гостей, осознающих, что до начала скандала остались считаные секунды, если только чета Со и их бунтующий сын не сгладят острые углы, пойдя на привычный компромисс. «Хрен тебе. Не в этот раз!» - Боюсь, что сильно разочарую вас, тетушка, – с мстительным удовольствием произнес Чанбин. - Это не будет новостью, – старуха высокомерно выгнула брови. - Мужчина. - Что-что? – непонимающе вытаращилась старуха. – О чем ты? - О том, что вы спросили. Моя ведьма – мужчина. И это, черт возьми, одна из самых сильных ведьм, которую я встречал за всю свою жизнь. О, уверяю, вы бы очень удивились! Чанбин торжествовал, произнося слова, восхваляющие Енбока, чувствуя себя откровенно странно, даже необычно – словно владелец удивительной птицы, гибрида спортивного голубя и выставочного, ставящего рекорды в любой из дисциплин, в которой его выдвинули участвовать. Перед внутренним взглядом возникло лицо Феликса, обрамленное светлыми прядями волос, завивающихся на самых кончиках – внимательный взор темно-карих глаз, кляксы веснушек и чуть вздернутая вверх пуговка носа. Над правой бровью сирены белел слабый рубец, оставленный заросшим проколом, а в крохотных ладошках тонул увесистый корпус айфона. «Пялишься?», издевательски хмыкнул бесплотный голос Минхо, бесцеремонно вторгающийся в картину воображаемого любования то ли ведьмой, то ли птичкой. «Ты пялишься, Со Чанбин!» - Ведьма… Мужчина… – повторила старуха, и Чанбин едва удержался от довольной ухмылки, расползающейся по его губам. – Уму непостижимо! Гости затихли, растерявшись, не понимая каким образом следует реагировать на такого рода информацию. В глазах многих из них Чанбин, давно перешагнувший порог совершеннолетия и побывавший в переделках, в центре которых им посчастливилось не оказаться, все еще оставался несмышленым мальчишкой, подростком с угрюмым взглядом. Но теперь почтенные члены общества, люди, старше его на несколько десятков лет, обязаны были выказать юноше свое уважение, несмотря на сомнения и статус. «Смотрящий» за ведьмой. Со Чанбин. - Точно. «Знала б ты, что он – сирена, подавилась бы свиным ребрышком. Может, все-таки сказать? Или нет? Ликсу это, скорее всего, не понравилось бы…» - И ты, Ендже, не соизволил поставить свою семью в известность? – ядовито проскрипела старуха, обращаясь к главе клана. – Просто поразительно! Как это понимать?! Ты прекрасно знаешь мое отношение к этим… к этим… Неважно! Ты был обязан сообщить! Если даже твой сын не считает нужным… - «Смотрящим» является именно Чанбин, и он поставил свою семью в известность, хотя по закону о ведьмах не обязан этого делать. Более того, любое давление на «смотрящего», кем бы оно ни было осуществлено и под каким предлогом, строго карается законом на высочайшем уровне, госпожа Чой, – отрезал мужчина. – Мне важна моя семья. Ради нее я и живу. А мой сын уже давно не ребенок. И мне бы хотелось видеть, что вы уважаете его самого и работу, которую он выполняет. Со ошеломленно замер, глядя на отца. Чего он не ждал от него, так это резкой отповеди, произнесенной в лицо тетушки Чой, едва не поперхнувшейся собственным языком от возмущения. И, кажется, не он один – мать Чанбина глядела на своего мужа с таким же удивлением, как и ее сын. «Папа…» - И все же… - Чан, вы с Чанбином, кажется, спешили? Важный рабочий вопрос, если я вас верно понял? – обратился к Бану господин Со. - Да, весьма срочный, – подхватил Крис, ютящийся в углу. – Приношу извинения, но дело не терпит. Чуть позже, мы с удовольствием присоединимся к вам за десертом. - Обязательно возвращайтесь, мальчики, – мягко улыбнулась хозяйка дома, и старуха Чой, пораженная откровенным игнорированием ее личности, молча захлопнула рот. – Библиотека в вашем полном распоряжении. Совещайтесь столько, сколько понадобиться. Не спешите. Бинни, – обратилась мать к сыну. – Если вы с Чаном захотите перекусить, свяжись с кухней по внутренней связи. А если тема беседы позволяет вам немного отвлечься, то в стенном шкафчике вы найдете бутылочку домашнего вина. - Очень предусмотрительно, – рассмеялся Бан Чан. - Было приятно увидеться со всеми, – сказал Чанбин, проходя за спинами родителей и кланяясь гостям. Выражая благодарность за поддержку, он коснулся плеча отца и, подхватив кисть матери, приник губами к тыльной стороне ее ладони. - Все хорошо, – прошептала женщина. – Даже не думай об этом. Со улыбнулся. Тетушка Чой не отрывала глаз от тарелки, старательно ковыряя остатки свиной ножки, а горстка гостей, сделавших выбор в сторону итальянского шампанского, а не традиционного корейского семейного скандала, зазвенела бокалами. Уже проходя по коридору Чанбин услышал, как мать радушно предлагает гостям продегустировать домашнее вино прошлогоднего урожая, а отец включается в спор, предметом которого стали очередные политические лозунги Ким Е Чжон. Бан Чан, в жизни носящий должность начальника оперативной группы «Stray», на пару со своим замом покинули столовую с самым гордым видом, который были способны принять, неторопливо вышагивая по вощеному паркету из красного дерева. Но не успели за ними закрыться двери, как оба юноши рванули прочь, как две борзые, погнавшиеся за русаком. Главное – подальше от тетки Чой и ее глупых претензий. - Чертовски жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этого недоумения. - Недоразумения, ты хотел сказать? – уточнил Бан. - Не-а. Тетку Чой никак, кроме как недоумением не назовешь. - Даже спорить не стану, – согласился Крис. Влетев в библиотеку, легко способную стать предметом зависти любой норны, они, запыхавшись, плюхнулись за письменный стол, выигранной матерью Чанбина в неравной схватке на аукционе, и уставившись друг на друга, наконец-то смогли выдохнуть и громко рассмеяться. - Мне кажется, я так от вьетнамской огневушки не бегал, как от тетки Чой, – признался Крис. - Охотно верю… – Чанбин попытался восстановить дыхание. - Где тут обещанное твоей мамой винцо? - Сразу с места в карьер? - Мне нужно успокоительное, ты должен понять… - Понимаю, – Со тяжело поднялся с кресла. – Самое ужасное то, что в клановой ветви тетки Чой водятся долгожители, – Чанбин подошел к высокому шкафчику, украшенному изящной резьбой, изображающей псовую охоту на лисиц, пример европейского мастерства середины 19-го века, и распахнул дверцы. В недрах шкафа скрывались ровные ряды запечатанных бутылок, наполненных спиртными напитками различной крепости и цвета, и, потянувшись за одной из них, Со выудил на свет литровый сосуд, содержащий жидкость, цветом напоминающую липовый мед. - Только не говори мне, что есть серьезный риск того, что она всех нас переживет? – ахнул Бан Чан, не замечая, как жадно облизывает сухие губы. - Боюсь, что так. - Если я скажу, что сочувствую тебе в связи с такой возможностью, это прозвучит очень бесчеловечно? - Нормально это прозвучит, – Чанбин вернулся к столу, выставляя емкость с вином перед названым братом. Потратив пару минут на непродолжительные поиски бокалов, он вытянул пробку из горлышка бутыли и до самых краев наполнил посуду напитком. Осушив фужер, Крис немедля повторил действия Чанбина. И только когда горла вновь коснулась обволакивающее нёбо и язык тягучая жидкость, Бан Чан глубоко вздохнул и издал удовлетворенное хмыканье. Так и началась их беседа. - Кстати, если думаешь, что я вытащил тебя сюда лишь для того, чтобы свалить от тетки, то ошибаешься. - Кто кого еще вытащил?! - Ну, отчасти это правда, но… отчасти. Брось, я же видел, что ты почти на грани, – сказал Бан Чан, наваливаясь всем телом на спинку кресла. Ему нравилась библиотека в имении Со. Он был очарован ею с момента первого визита в дом Чанбина, его десятой воде на киселе, с которым познакомился в год своего первого юбилея – десятилетия. Прогуливаясь по коридорам, пока хозяева дома вели беседы с четой Бан, Крис забрел далеко вглубь особняка, не замеченный прислугой и управляющим, и так бы и слонялся по зданию, снедаемый скукой, не наткнись он на кованные железом, внушительного вида двери. С усилием толкнув одну из тяжелых створок, мальчик проскользнул в комнату, оказавшуюся библиотекой, и застыл, пораженный ее размерами и величием. От самого потолка до пола тянулись длинные, заставленные книгами этажерки. Свет, источаемый огромной хрустальной люстрой, возраст и стоимость которой определялись мальчиком не иначе как «очень большие», падал на стены, заставляя принимать тени, отбрасываемые предметами, причудливые очертания. В центре помещения располагался письменный стол, водруженный на забавно изогнутые ножки, и несколько мягких кресел, обитых бархатом цвета изумруда. К стенам жались деревянные шкафчики, чьи запертые на ключ дверцы-панно открывали взору пейзажи, вырезанные руками признанных мастеров прошлого, а на стенах висели картины, изображающие будуарные сценки времен Людовика XIV. В комнате стоял характерный для читален запах – смесь книжной пыли, аромат старого дерева и дух приключений и преодоленной лени, сплетенные воедино. Королевство воображения, настоящего и будущего. Крис оказался настолько поглощен восторгом, что не сразу заметил сидящего в основании одной из этажерок мальчика, наблюдающего за непрошенным гостем из-под тяжелых век. Парнишка захлопнул томик «Высшей математики для новичков», смотрящийся в руках ребенка, возрастом младше Криса, весьма сомнительно, шмыгнул носом и спросил: – Те че надо тут, а?! Ты кто вообще? Так Бан Чан и познакомился с двумя сокровищами семьи Со: сыном четы и библиотекой. И часто потом вспоминал упрямый, внимательный взгляд Чанбина, только по недоразумению показавшийся ему на первых порах сонным. Как бы не так. Наследник четы Со обладал острым умом (обидным исключением для которого, почему-то, стала сфера личной жизни), железной логикой и преданностью принципам, по счастливому совпадению отражающих и ценности Бан Чана. Все это, вкупе с хорошей образовательной базой и физической подготовкой, а также незлобивый и отходчивый нрав, сделали Чанбина желанным сотрудником «JYP», а позже соратником и замом Криса. Менялось многое. Но только не те ностальгические чувства, которые охватывали Бан Чана каждый раз, когда он переступал порог библиотеки семьи Со. Начавшись с не самого приятного знакомства, они вылились в совместные вечера, проведенные с Чанбином под светом огромной люстры, и привели к нередким собраниям, устроенных экспромтом. - Чего лыбишься? – спросил Со, заметив, как по губам друга пробежала улыбка. - Ничего. Просто вспомнил прошлое. - Хорошую его часть или плохую? - Ту, благодаря которой мы с тобой сейчас находимся здесь. - Ну, тогда серединка на половинку. - Пусть так. Что ж… – Бан Чан с сожалением заглянул в опустевший стакан. - Еще? - Нет, спасибо. Повеселились и хватит. Делу – время. - Тоже верно. - Бин, – позвал Крис. - Мм? – взгляд Со блуждал по стенам библиотеки, совсем как в далеком детстве, когда он мог часами просиживать в хранилище, мысленно переносясь в чужеземные страны, описываемые на страницах книг, опускаться на дно моря вслед за капитаном Немо и вступать в неравный бой с неприятелем, превращаясь в легендарного короля Артура. - Если думаешь, что я не замечаю того, что ты весь вечер не выключал ушной монитор, то зря. Что там за важность такая, скажи мне? Поначалу Бан не придал большого значения тому, что рабочий наушник Чанбина мигает зеленым огоньком online. Выполняя функции зам начальника оперативной группы, Со держал руку на пульсе почти круглосуточно, не прерываясь на уик-энд или нечастые дни отпуска. Ренегатам из «одаренных» и особенно выходцам из «Рынка» было плевать на редкие минуты личной жизни участников спецкоманды и время суток. Но в последние дни противники «JYP» особенно осмелели, словно подхлестнутые к действиям чьим-то влиянием. Их вылазки начали принимать дерзкий и весьма агрессивный характер, выходящий за границы привычного ареала, и агенты старались не упускать ни одной возможности отследить их перемещения, проводя целые сутки среди частот радиоволн. Вот только Чанбин пошел чуть дальше, прицепив шпионское ПО на телефон к объекту, о слежке за которым в штабе не сказал ни слова. Да и реакция на передвижения неизвестного была весьма необычной: Со будто не за объектом следил, а играл в строгую, но заботливую курицу-мамашу, сопровождая короткие взгляды, брошенные на экран личного Samsung, одобрительной улыбкой или недовольным хмыканьем попеременно. Никаких горячих заданий за плечами Чанбина не значилось (уж кому об этом было не знать, как не Бан Чану), так что дело сводилось к ответу, лежащему на поверхности – Со занимался личным вопросом. Что было совершенно непохоже на него. Как ни пытался Крис вытянуть шею и разглядеть адресата, за которым следил его коллега, ничего не выходило. Чанбин старательно укрывал дисплей от чужих глаз, зажав телефон между коленями, будто школьник, прячущий от матери порножурнал, с красующейся на развороте моделью месяца – сисястой, призывно улыбающейся блондинкой. Блондинка, как ни странно, и впрямь существовала, вот только совершенно лишенная пухлых объемов. - Это… это ничего такого. Ничего важного, – Со выглядел неподдельно смущенным. В мыслях Бан Чана вспыхнуло одно-единственное имя; подозрение, которое друг тут же подтвердил: – Это Феликс. - В смысле – Феликс? – насторожился Крис. – Что-то случилось? – он помрачнел. – Что такое? - Нет, нет… что ты… - Тогда в чем дело? - Просто. Смотрю. Слушаю. - На кого? – помолчав, спросил Бан. Ему стоило немалых усилий переварить информацию, выданную приятелем как от нечего делать, вот так просто, в лицо. Думать о Енбоке – это одно. Следить за ним… это уже отчетливо попахивало чем-то странноватым. Очередной ссорой, глупой шуткой, к которым Чанбин прежде не показывал склонности, или чем похуже. – На Феликса, что ли? Зачем? - А в чем проблема?! – подорвался Со. – Времена смутные, сам он – тощий, бегать быстро не может, ест мало, а я не всегда нахожусь рядом. - Аргумент, конечно. Бин, ты его «смотрящий», а не мамка, – едва не закашлялся Крис. - Про мамку никто и не говорит. - Ну хорошо, ладно. И давно ты за ним следишь? - Что значит – следишь? – ощерился Чанбин. – Это моя ведьма, имею право! - Твоя подопечная ведьма, – внес аккуратное уточнение Бан Чан. - А что, есть разница? - Ну… тебе лучше знать, но звучит как весьма принципиальное различие, – Крис едва удержался от улыбки. Даже не осознавая суть сказанного, Со выдал себя с потрохами. «И как давно это происходит с тобой, интересно?» - Я понятия не имею, о чем ты сейчас подумал, но судя по твоей физиономии, ни о чем хорошем, – заметил Чанбин. - Не знал, что ты открыл в себе новую грань способностей – чтение мыслей. - Ой, хорош, а! – Со непроизвольно сжал пальцы в кулаки. - Если говорить серьезно: то я тебя понимаю. И это даже правильно, только… - Только? - Хорошо бы и Ликсу знать о том, что он у тебя на крючке. - Звучит совершенно по-дебильному, между прочим. Никто ни у кого на крючке не висит, – твердо заявил Со. «Да быть того не может!» - Еще раз говорю: я отлично понимаю твое беспокойство, как друг и как агент. Тем более что в свободное от работы время каждый из нас представлен сам себе. Ну, может быть, только за исключением Нинни. В целом, это логично, но, учитывая характер нашей работы, не всегда безопасно. Сложный вопрос, одним словом, – Бан потер висок ладонью, выдавая легкую нервозность. – Скажи Ликсу, в общем. Это нужно сделать, для того, чтобы избежать недопонимания. Потому что, в противном случае, он может расценить твои действия совсем не так, как следует. - Я ничего плохого не желаю, – проворчал Чанбин. - Я тебя сто лет знаю, Бин, так что отлично понимаю твои мотивы. Но поверь мне, со стороны это может показаться… - Сталкингом? - Или чем похуже. Просто скажи ему, что беспокоишься. Ликс поймет. Уж кто, если не он? Может, Феликс тоже захочет ответить тебе взаимностью, – Крис подмигнул другу и тот, растерявшись, взорвался возмущенным: – Че за намеки? Какая взаимность? О чем ты вообще?! - Ни о чем таком, что могло бы вызвать подобную реакцию. Просто… а ты о чем сейчас подумал? – загадочно улыбнулся Крис. – Я говорил о личном маячке, а ты? - Я прекрасно понимаю все твои подъебы, так что даже не старайся вывести меня на чистую воду, – Со потянулся к опустевшему бокалу и покрутил его в пальцах. «Да мне и стараться не нужно», подумал Бан Чан. «Но твоя реакция, мой драгоценный друг, очень уж забавная. Или… неужели я что-то упустил? Что-то важное? Неужто старею?..» - Откровенно говоря, я против того, чтобы держать человека в поле зрения в его личное время, чем бы это ни объяснялось. Подобные вещи, какими бы мотивами они не были продиктованы, всегда заканчиваются плохо. Безграничным контролем, слежкой и узурпаторством, если хочешь так знать, – Крис перевел взгляд на бутылку, в которой плескались остатки вина, жидкого луча солнца, пойманного в ловушку прошлым летом. – Я считаю, что все можно решить разговором. - Бан… - Бин. - Господи, опять мы приходим к одному и тому же! - Я сейчас вполне серьезен, Бинни. Поговори с Ликсом. Он не обидится на тебя, уверяю. Но поставить его в известность, объяснить свой поступок, пока еще есть возможность избежать недопонимания, крайне необходимо. Чанбин молчал. - Я сам не очень спокоен, зная, что Ликси часто расхаживает по итэвонским клубам, – Бан Чан сглотнул образовавшийся в горле комок, отметив, каким гневом сверкнули глаза друга, – но как я могу ему запретить или что-то посоветовать в личной сфере? Он меня не спрашивает, да и совать нос в чужое белье не в моих правилах. Ликс – умный парень и хороший человек, но далеко не всегда наш круг общения состоит из таких же людей, как мы. Даже сирену можно застать врасплох. К тому же за плечами Енбока находится не слишком счастливая история, связанная с его первым «смотрящим». Тебе о ней известно лучше, чем кому-либо еще. А сейчас, когда обстановка с каждым днем накаляется все сильнее, и я, честно говоря, боюсь предсказать, чем она может обернуться, – любая ведьма становится лакомым кусочком для противника, ренегат это или недоброжелатель из обычных людей. Так что поговори с Енбоком. Ну, – решился на откровенную провокацию Бан Чан, – или начни ходить вместе с ним по клубам. - Че? – бокал жалобно звякнул в пальцах Чанбина, рискуя в любой момент превратиться в груду сверкающих осколков. - Вместо охраны. - Иди в жопу со своими шутками, хен! – Со демонстративно отодвинул бокал подальше и скрестил руки на груди. – Я не от нечего делать за ним присматриваю. - Понимаю. - Хенджин… – Чанбин замолчал, недоговорив фразу. - Та-а-а-а-к, и что с ним? – насторожился Крис. Джинни. Агент «Рыбка». Лучший снайпер организации за последние пятнадцать лет. Их пепел розы – надорванный лепесток цветка. Сильный, но израненный. Человек, мысли о котором никогда не переставали носить оттенок жалости, смешанной с восхищением. Живой, но вряд ли выживший, навсегда оставивший часть себя в грязной комнатушке борделя, его личной темницы и пыточной. Штатный психолог, назначенный на работу с группой «Stray», отказался от сеансов с Хенджином после того, как юноша полез тому в штаны. Мягкая отповедь, прочитанная мужчиной, делу не помогла – Хван только глубже погрузился в себя и перестал идти на контакт. - Боюсь, что это не мой профиль. Но я с радостью порекомендую вам отличного специалиста. Постараемся обойтись без «песни» сирены и сложных препаратов. Тем более что мальчик настроен категорически против любых лекарственных форм, а зачаровывание лишь затуманит разум, но не решит главного – сути проблемы, – посоветовал психолог и не обманул. Его коллеге, крепкому профессионалу, удалось вытащить Хвана из раковины, в которую тот спрятался, спасая психику от разрушения, переключить внимание с деструктивных мыслей на позитивный диалог и, главное, научить говорить «нет» любому человеку, даже невзначай коснувшемуся его тела. И все же, работы предстояло много. Иногда Бан Чан ловил взгляд Хенджина – устремленный куда-то вдаль, мутно-странный, словно юноша находился далеко отсюда; отчего становилось не по себе. Но уже в следующий момент Хван возвращался на землю, в круг близких людей, смеясь, как ни в чем не бывало, и кокетливо поправлял выбившуюся из пучка прядь волос. Сердце Криса тревожилось за каждого из членов команды «Stray», никто не был исключением из правил, но Хенджин, познавший самые мрачные круги ада с первых дней своего детства, оставался предметом сильнейшей боли. Стоячей водой лесного пруда, затянутой ряской, в центре которого спал древний родник, окруженный бутонами кувшинок. «Рыбкой», не знающей в какую из сторон ей плыть – падать в неизвестность, следуя бурному течению горного водопада, или выбраться на отмель, прогретую лучами солнца. А, может, и вовсе замереть, прижавшись к илистому дну, ничем не выдавая своего присутствия, спрятавшись среди камней, покрытых склизкой тиной. Порой Бан Чану начинало казаться, что он крепко ошибся, называя свою команду «Stray». Имя «Unbroken» им всем подходило куда лучше. Надломленные, раненные, непонятые, но продолжающие вести борьбу. Наотрез отказывающиеся сдаваться. И Хван был одним из них. - Что с Джинни? – повторил Крис. Рот наполнился жгучей горечью, как это часто случалось в моменты сильного волнения. Чертова изжога, рефлюкс и еще какая-то хрень, спровоцированная хроническим стрессом, название которой он никак не мог запомнить. – Что с ним такое? - Расслабься. Ничего. Пока что ничего. - Пока что? – Бан скептично выгнул бровь. - Он думает, что кто-то следит за ним. - Та-а-к, – протянул Крис, ожидая продолжения. - Сам же потом и отмахнулся от своих слов. Решил, что надумывает всякую всячину. Вот только я так не считаю. Да, у Джинни… хм… – Чанбин споткнулся о фразу, которую собирался произнести, но, взяв секундную передышку, решился договорить, – у Джинни есть некоторые… «обстоятельства», которые, как ему самому часто кажется, служат источником фантазий, но… Хенджин здорово изменился за последнее время. Стал менее ершистым, научился отстаивать личные границы, частенько бегает к Минхо на чай или что за бодягу они там распивают… хоть бы раз меня позвали, сволочи… В общем, дело идет на лад. Потихоньку, конечно, но прогресс вижу даже я, – Со неловко пошутил над собственной невнимательностью, распространяющуюся на все, что выходило за рамки должностных инструкций. - К чему эти расшаркивания, Бин? – Крис сузил глаза, выдавая подозрительность. - К тому, что Хенджин привык шутить над своими, как он это называет, параноидальными наклонностями. Ну как – шутить… Ты же знаешь: его шутки и не шутки вовсе. Так… скорее попытки опередить чужие насмешки – вдруг его назовут истеричкой или чем похуже. Вот только… – Чанбин закусил нижнюю губу, – я никогда не думал о нем подобным образом. Наоборот, я считаю, что это повышенная чувствительность или восприимчивость, называй как хочешь, служит ему хорошую службу. Собственно, как тренер, я могу предположить, что именно это качество помогло его открывшимся способностям «гифта»-снайпера стать острее. И, конечно, имело объяснение с самого начала. Все это я говорю к тому, что не считаю подозрения Джинни бреднями. Вот что я хочу сказать. - То есть, ты думаешь, что за Джинни кто-то следит? И как давно? – Бан Чану все меньше и меньше нравился подтекст разговора. - Пару месяцев. Может, дольше. Точнее сказать сложно. - А остальные? - Никто не делился со мной такими мыслями, но, думаю, что нет. Ребята сразу сказали бы, почувствуй они дискомфорт или хоть что-то похожее на слежку. Все-таки профи, не первый год в агентах. Да и наши ведьмы не стали бы умалчивать о подобном. Так что… похоже, что нет. - Черт! – Крис запустил пальцы в шевелюру, взбивая тщательно уложенную прическу в копну мягких кудрей. – Почему Джинни ничего мне не сказал? – Бан Чан чувствовал себя разочарованным, но не тем, что снайпер умолчал о важных подозрениях, касающихся его жизни, а своей ролью командира – судя по всему, проваленной по всем параметрам. – Что за фигня такая… - Не злись на него. Я и сам случайно об этом узнал. Феликс сболтнул, а потом и Минхо поделился соображениями. - А со мной он своими мыслями не поделился, – Бан оказался задет словами Чанбина о Минхо. Ли всегда жил сам по себе, мыслил что-то, делал странные, но часто верные выводы из сложившихся ситуаций – натурально кот, но в последнее время он будто отдалился от него, мягко, спокойно, но явственно, причину чего Крис не понимал. Скорее всего, дело заключалось в Джисоне. В том, насколько они с Минхо растворились друг в друге. Или в сближении с младшей сестрицей-сиреной Феликсом. Или в строительстве летнего домика на берегу озера – недешевой игрушки, требующей приличных капиталовложений. Сложно было точно сказать. – И что он надумал, в итоге? - То, что это может быть чем-то личным, направленным конкретно против Хенджина. И то, что нужно сосредоточить внимание на предмете. Не отмахиваться от подозрений. Мало ли кто это? Кто-то из знакомых (Со предусмотрительно опустил из речи слово «любовник»), просто двинутый псих какой-то или… не знаю… Для обывателей и прессы «Лупанар» канул в Лету, но на деле же это совсем не так. Кто их знает? Может, ютятся сейчас где-нибудь на границе с Китаем или в горах. Всего можно ожидать. Или же это… - Или что? Что еще? – с нетерпением переспросил Бан Чан. - Или же противники считают Джинни слабейшим звеном нашей команды и думают, что ударить по нему будет отличной идеей. Хм, странно, что не по Чонину. - Чонин находится под усиленной охраной и круглосуточным наблюдением, и не так уж нечасто покидает стены учебных заведений. К тому же он прогрессирующий «пересмешник» с большим потенциалом. Даже самому Нинни неизвестны пределы его возможностей. Вдруг он в президента перекинется, попробуй к нему подобраться, – Крис невесело усмехнулся. – Так что тут все весьма логично. Сынмина сложно вызволить из его библиотечного королевства. Иногда мне кажется, что он там живет. К Минхо подъехать – себе дороже. У меня есть серьезные подозрения, что среди ренегатов разослана листовка с его лицом и предупреждением «Пиздовать изо всех сил на край света, даже если просто услышишь его имя». Джисона хрен поймаешь, благодаря способностям «гифта», да и «Бастет» за него любому кишки выпустит заживо. Феликс… думаю, и о нем уже гремит слава. Ты тоже не самый приятный персонаж в стычке. Ну а о себе я скромно умолчу. Так что остается Джинни. Он не слабак, ничуть, просто боец совсем иного уровня. Он – наша скрывающаяся в тени королева роз. Но, несмотря на свои умения, Джинни все же можно застать врасплох. Твою мать! – в сердцах выругался Крис. – Только этого не хватало! - Бан… – Со неловко коснулся плеча друга ладонью, пытаясь успокоить. – Что бы там ни было – мы все вместе, мы здесь, и не позволим произойти ничему плохому. - Не знаешь, что и хуже – личное или чуть менее личное. Хрен редьки не слаще. - Теперь ты понимаешь, почему я сле… смотрю за Ликсом и не хочу лишний раз его пугать? - Теперь я тоже желал бы знать о его передвижениях, несмотря на то, что у тебя есть прерогатива на это, как у «смотрящего», – сказал Крис. – Приходится оступаться от собственных же правил, – посетовал юноша. - Конечно. Но я, в свою очередь, хотел бы попросить ничего ему пока не говорить. Я сам скажу, когда придет время. - Увы, оно может наступить быстрее, чем кажется. Бин, с утра я созову экстренное совещание. В такой ситуации, как ты описал, у меня нет права ждать. - Хен, я все понимаю. Гораздо лучше, чем ты думаешь. - Послушай, Бинни, я не о том совсем… - Дай мне несколько часов. - Не могу, прости. - Я прошу тебя. - Не могу, извини. - Пожалуйста, – Со с мольбой посмотрел на друга. Бан Чан нахмурился. - Я пожалею, что пошел у тебя на поводу. - Не пожалеешь, нет, – Чанбин выдохнул с видимым облегчением, чувствуя, что приятель поддается увещеванию. – Буквально несколько часов – только для того, чтобы я сам все рассказал Феликсу. Не хочу выглядеть идиотом. Или сталкером. - Не знаю… - А днем устроим общее совещание. Так пойдет? Крис поджал губы. - Я рад, что мы выяснили этот вопрос, – Со предупреждающе выставил перед собой ладонь, прося друга и коллегу выслушать его уговоры не перебивая. – Я все расскажу Феликсу, как только мы с ним увидимся. Не по телефону, а лично. Не позже завтрашнего утра. Обещаю. - Хорошо. - Ты же доверяешь мне? - Да, – кивнул Бан Чан, наконец соглашаясь. – Да, я доверяю тебе. - Окей. - И Ликс тоже. - Ну, ему пришлось, в конце концов, – хмыкнул Со. – Выбор у него небольшой. - Дольше восьми месяцев прошло. - Чего? С чего? – непонимающе переспросил Чанбин. - Ты… – Крис вскинул на друга взгляд, пронизанный недоверием. – Ты сейчас серьезно, что ли? - Давай, продолжай! Назови меня тугодумом, не сдерживайся! – сварливо отозвался Со на подколку. Он уныло поковырял угол стола – выпирающий в сторону треугольник, украшенный глубокими рытвинами художественной резьбы, не придавая значения тому, как жалобно скрипит деревянная деталь. Покрытый лаком хвост заморской рыбины, выпиленной из сибирской сосны, опасно качнулся под его пальцами – того и гляди, отвалится. - Да погоди, я не шучу. Бинни, эй! Восемь месяцев это больше, чем полгода, – Крис пустился в терпеливые объяснения, стараясь не сорваться на смех. – Восемь месяцев. Слушай, да оставь ты эту рыбину в покое! Разломаешь стол, и твой отец нам обоим шеи свернет! Чанбин с видимым сожалением выпустил угол стола из пальцев – угроза нарваться на холодный гнев отца звучала вполне реалистично: - Да, восемь месяцев больше, чем полгода, спасибо за урок арифметики… Ты, бля, шутить, что ли?! Что за переходы такие?! - Ты правда не понимаешь? Что у вас с Ликсом вообще происходит?! – поразился Бан. - Н-ничего… – запнулся Чанбин. - Не уверен, – с сомнением ответил Крис. – Но я тебе про полгода, вообще-то, не просто так сказал, не ради красного словца. - Ну и к чему тогда? Кстати, сначала ты упомянул про восемь месяцев. Что это такое? Что за срок? Длительность беременности лосихи? Я помню из курса зоологии, что они вынашивают лосенка около восьми месяцев. Окей, но я здесь причем? Я лося в жизни не встречал. - Да ты сам не лучше лося, поверь! – вспылил Крис. - Че за… - Полгода – самая нижняя граница для перемены или отказа от «смотрящего» со стороны ведьмы, Бин! А также первого прошения ухода с должности со стороны самого «смотрящего». - А, – изрек Со после некоторого молчания. - То, что ты не помнишь о такой «мелочи»… ну так я даже не удивлен этим фактом, – говорил Бан Чан одно, но весь его вид, изумленный и растерянный, демонстрировал совсем иное. – Но странно то, что и Феликс ничего не сделал. Он мне несколько месяцев подряд мозг чуть ли не ложкой ел: «Хочу уйти от него, хочу то, хочу се, хочу звезду с неба…», а потом он… Чанбин замер, медленно осознавая смысл слов Криса. - А че, правда хочет? - Что? – тупо спросил Бан Чан. - Звезду с неба. Крис прикрыл глаза, коснулся ладонями груди и медленно, плавно выдохнул, следуя выученным назубок инструкциям дыхательного тренинга. Вдох-выдох. Релаксация. И еще раз. Вдох и длинный выдох. - Сам у него и спроси! - Хм, – рука Чанбина непроизвольно потянулась к краю стола. В памяти почему-то возникли маленькие сверкающие заколочки, которыми Енбок часто перехватывал отросшую челку и не менее часто забывал, раскидывая по всем горизонтальным поверхностям – на скамьях в раздевалке тренировочного зала, на полках в душевых и даже в кабинете Со (черт знает каким образом там оказывающихся). То ли ранним склерозом страдал, то ли метил территорию – да вот только с чего вдруг? А когда Чанбин возвращал хозяину потерю, высыпая разноцветные зажимы для волос в подставленные лодочкой ладошки, тот еле слышно шептал под нос, внимательно отсчитывая появление каждого предмета: «Одна. Вторая… О, моя любимая, зеленая в черную крапинку… розовый глиттер… ага… пять…», и, собрав полную коллекцию, удовлетворенно улыбался, выглядывая из-под занавеси светлых волос, падающих на глаза. «Хен, спасибо!» Твою ж мать! Милота-то какая. Ми-ло-та. Непонятно только, с чего вдруг вспомнилось. Со, задумавшись, ковырнул кромку прорехи, открывшуюся в сколотом мебельном лаке. «Ми-ло-та…», он покатал на кончике языка непроизнесенное вслух слово, гладкое как спинка молодого тюленя; пробуя его на вкус. «Смешной такой. Сильный, но хрупкий. Боки. Мой Бо…» - Оставь мебель в покое! – рявкнул Бан Чан. – Знаешь, я впервые встречаю такую боевую связку, как у вас с Феликсом. Вы реально самые непонятные на моем недолгом пока веку ведьма и «смотрящий». Но как ни странно, вы сумели неплохо сработаться, чего я никак не могу объяснить. - Загадка века, – изрек Со, приходя в себя. - Вот это ты очень точно подметил. - Так что там насчет полугода? – немного помолчав спросил Чанбин. Хвост деревянной рыбины, гостьи, прибывшей из далекой Сибири, манил к себе, соблазняя раздвоенной лопастью плавника. Сдержаться от того, чтоб не отломать от него хотя бы крохотный кусочек стоило огромных усилий. В какой-то момент в воображении Со мордочка рыбы приобрела человеческие черты, озарилась слабой улыбкой и, подмигнув круглым глазом, расцветилась кляксами веснушек. «Какого хуя?», спокойно спросил себя Чанбин. - Да я, в общем-то, уже сказал. - Мм. - Просто поразмысли об этом. Случайные вещи часто совсем неслучайны. - Поразмыслю. - Я вас с Ликсом не понимаю, – вздохнул Крис. – Оба так рвались разбежаться… И ладно, я бы понял, но Феликс, похоже, даже не начинал искать кого-то другого на роль «смотрящего». Просто ворчал на тебя и все. Но тут я его понимаю – мы все на тебя периодически ворчим. А когда я подошел к нему с расспросами, отговорился больной головой и сбежал. Раз пять я к нему подходил, и каждый раз он сваливал. Потом я отстал. Решил, что – ну и черт с ним. Чего тут расспрашивать, когда и так все ясно. - А что ясно?.. - Тебе не ясно, я понял… – Бан Чан воздел глаза к потолку. – То, что он пролонгировал договор между вами по умолчанию. Ну, и успокоился. Поначалу Феликс все ходил, смотрел волчонком, думал, наверное, что я опять подойду с расспросами… даже на собраниях отсаживался дальше всех, помнишь? - Помню. - А потом утихомирился. Странно, да? - Ага, странно… - И, все-таки, вам нужно между собой и этот момент обсудить, Бин. - Ага, надо бы… Резная рыбина похлопала ресницами и, смешно сморщив носик, усыпанный веснушками словно шоколадными крошками, сложила губы в воздушном поцелуе. «Пу!» «Раз-два-три-четыре…», начал считать Чанбин, пытаясь отвлечься от нарастающей тяжести внизу живота, распирающей ширинку сладостным давлением. «Очень вовремя, бля! До чего я дожил – до стояка на деревянную рыбу, ебать твою налево!» Соблазнительница выставила округлость обнаженного плеча вперед и ехидным взглядом указала на бугорок, возникший между бедер Со. «Без тебя вижу!» «Пу!» неслышно проговорила рыба, принявшая обличье Енбока, и хихикнула в плотно сжатый кулачок. «Пу?!» «Может, и «пу», вздохнул Чанбин. «Кто ж его знает?» - А ты в курсе, что сиренами иногда называют морских коров? – задумчиво поинтересовался он у Криса. - Ты главное Феликсу об этом не говори, – прокашлявшись просипел юноша. – И Минхо не вздумай – иначе он опробует на тебе новый набор кухонных ножей. - Ну да… – протянул Со. – Духовка-то занята. - Чем? - Кем. - Не понял. - Минхо обещал в ней зажарить Хенджина, если тот будет себя плохо вести. - Я, наверное, упустил нечто очень важное в их взаимоотношениях, – посетовал Крис. - Скорее всего, – Чанбин не мог оторвать взгляд от деревянной рыбины-сирены с лицом Феликса, хитро улыбающейся ему из своего укрытия – нагромождения лакированных волн, находящих одна на другую. Чаровница, коллекционирующая души моряков столетиями, озорно стрельнула глазами в юношу, высунула язычок, дразнясь, и, обернувшись чешуйчатым плавником, растворилась среди волн. – А… ушел, – Со проводил сирену зачарованным взглядом и вздохнул, медленно стряхивая с себя оцепенение – лишь звучал в голове томный низкий смех, больше похожий на раскат грома. - Кто? – спросил Бан Чан. «Стояк», хотелось признаться Чанбину, но вслух он решился произнести смягченную форму откровения: – Настрой. - Тогда мне придется понизить его градус еще немного. - Валяй. - Собственно, об этом я и хотел поговорить. - Гляжу я на твое лицо и что-то мне совсем нерадостно делается. - Так и тема… – Крис поморщился, как от резкой боли, – непростая. Точнее, их две. - Час от часу не легче. Давай уже, выкладывай. - Погоди, – Крис решительно потянулся к бутылке. Откупорив пробку, он наполнил свой стакан вином не меньше чем на четыре пальца, позабыв предложить другу присоединиться к маленькому пиру. - Даже так? – Чанбин внимательно следил за движениями рук хена, подозревая о том, что тема, которой тот собирался коснуться, заставит и его прибегнуть к поддержке в виде горячительного напитка. - Чипы, – Крис двумя крупными глотками осушил фужер. Кадык юноши быстро задвигался вверх-вниз, отправляя напиток в желудок. Покончив с вином, Бан Чан отер влажные губы краем рукава дорогого, предназначенного на вечерний выход пиджака и с грохотом опустил бокал на стол. - Бля! – от всего сердца выругался Со. – Так и знал! Что, все настолько серьезно? Только не говори мне, что все уже решено. - Боюсь, что так. - Окончательно? Что за чушь!? - Пока никто из верхушки не спешит открыто говорить о принятии закона… - Как это нет? Мы что, в военном лагере Ким Чен Ына живем?! – возмутился Чанбин. - Как бы до этого ни дошло, – мрачно ответил Крис. - Ты шутишь… - Ох, если бы, Бин, если бы… – лицо Бан Чана покрыла печать искренней тревоги. – Перспектива, которая открывается перед нами… она пугает меня, приятель. - Насколько все серьезно? - Шутками тут уже не отделаешься. - Минхо знает? - Да. Может, даже больше, чем я. Он ведь такой – всегда ждал худшего. Не хотел этого, но ожидал. И вот мы здесь… – Крис потер переносицу. – Желал бы я провести наш вечер за такими занятиями, как перемывание косточек твоей тетке или воспоминаниями об отпуске… - Расскажи, – попросил Со. – Только давай прямо, без утайки. Я ведь все равно узнаю, как и Феликс. - Феликс… – Бан Чан нахмурился. – Да. Феликс. Прежде всего чипирование коснется ведьм. С них начнут в первую очередь. Чанбин беззвучно выматерился. - Когда? - Четкой даты нет. - Но это точно? Ты уверен? - Да, Бин, – твердо заявил Крис. – Скорее всего, государственных ведьм просто поставят перед фактом. Может, кто-то уволится или уедет заранее, я не знаю. Я ничего не знаю… Кроме того, что не хочу этого ни для кого. Сначала ошейник нацепят на ведьм. Пересчитают их, как собак. Затем дело дойдет до «одаренных» – их даже предупреждать не будут, я уверен. А потом… я не знаю… Потом дело дойдет до свободных ведьм. Чертова хреновина! – горячо возмутился Бан Чан. – Я слышал, речь велась о резервациях для ведьм – зоне, свободной от надзора правительства, в которую сложно будет попасть стороннему человеку, но, на мой взгляд, это станет обычной клеткой. Кто мы такие, чтоб поступать подобным образом с людьми, чьими силами пользуемся почти безвозмездно? Звери? А кто они для нас? Дикие животные? Кто? Не для этого я вступал в ряды организации и собирал команду. Не для того, чтобы ставить на каждого из моих людей тавро, как на племенном скоте. А что если корова станет бешеной, на взгляд верхушки? Что тогда? Ее убьют? Что с ней сделают? Как так можно, я не понимаю… – Крис бессильно уронил голову на скрещенные кисти рук. – Я помню… когда мы были еще вместе… как-то раз Минхо упомянул о такой возможности. Не то чтобы он точно знал, но в кругу ведьм разговоры, видимо, ходили давно. Ничем хорошим эта затея не закончится, Бинни, я точно знаю. Я думаю, что… – юноша поднял голову, вцепляясь горящим взглядом в посуровевшее лицо друга. – Есть два пути. Если, конечно, все обернется наихудшим для нас, команды, образом. - О чем ты говоришь? – идея надраться до поросячьего визга уже не казалось Чанбину такой уж нелепой. Жаль только, что остатки маминого вина не могли помочь напиться, но в самом глубоком шкафчике в библиотеке скрывалась коллекция вин на любой вкус и цвет. Хочешь тебе – вишневое, хочешь – классическое бордо. А если рискнешь отважиться на эксперимент, то вот тебе и мексиканская настойка, полученная из проспиртованной кожи песчаной гадюки. Последнее пойло представлялось самым логичным вариантом для того, чтобы попробовать не сойти с ума от новостей. – Мне кажется, что тебе надо выпить. Еще. - Нет, хватит. Если хочешь – допивай. Чанбин отрицательно покачал головой: - Продолжай. - Да все ясно и так. Придется либо бежать из Кореи – и при таком раскладе тебе нужно будет спрятать Феликса на какое-то время, либо… Я в любом случае не намерен соглашаться с подобным исходом, – Бан Чан решительно заткнул горлышко бутылки пробкой и отодвинул емкость прочь, на противоположный край стола. – Я считаю, что исследовательский отдел должен найти способ противостоять силам ведьм, причем любым, но не становится узурпатором, не пугать их и не подчинять себе. Это путь в ад. Не защита, а какое-то новое прочтение охоты на ведьм. - О каком втором пути ты говорил? – напомнил Со. - Однажды ты уже последовал за мной. Так же, как и Минхо, так же, как и Сынмин… Как другие ребята, которые поверили мне… И я не собираюсь сдаваться и на этот раз, – с пылом заговорил Крис. – Но для того чтобы бороться, для того чтобы выжить и быть силой, с которой считаются и уважают… черт с ним, даже если будут бояться! Для этого нужно сплотиться, стать командой и двигаться вперед. - Хен! – пораженно выдохнул Чанбин. – Неужели ты снова хочешь… - Да, если понадобится! И я не отступлюсь от своих слов, – Бан Чан смотрел на Со открытым прямым взглядом. В глазах юноши сверкала решимость, лишенная даже крохотной капли сомнения. Таким видел его Чанбин несколько лет назад – излучающим уверенность, готовым вступить в бой с голыми руками, но вооруженный принципами и чувством справедливости; человеком, за которым он согласился пойти хоть на край света. – Вообще, друг мой, я хочу сделать больше. Хочу шагнуть вперед намного дальше, чем планировал когда-то. Я мечтаю покинуть организацию и создать свою. Без притеснений кого бы то ни было и унижений, а с верой и надеждой. Чтобы каждый сотрудник, который состоял в ней, так же как потенциальный заказчик или клиент, чувствовал себя нужным и защищенным, понимал, что его уважают и блюдут интересы, не наживаясь на чужой беде и не предавая. И, может быть, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы задавать тебе подобный вопрос, но, бля… кто ж его знает, с чем мы столкнемся завтра! Если жизнь повернется таким образом, что тебе снова придется делать выбор – скажи мне, Бинни, ты пойдешь за мной? Согласишься стать частью новой команды, которую я планирую возглавить, и займешь пост моего зама и правой руки? Поверишь мне еще один раз? - Думаю… – вздохнул Со, пощелкав языком, – думаю, такое решение нельзя принимать за пару минут. Бан Чан настороженно, изо всех сил пытаясь скрыть волнение, наблюдал за тем, как рука друга тянется к бутылке, затем откупоривает пробку и медленно наполняет бокал вином. – Но можно за три, – коротко хохотнул Чанбин. – Вообще тут, конечно, лучше бы соджу, а не мамино десертное вино для протухших аристократов, – Со опрокинул в желудок золотистую жидкость и с силой хлопнул бокалом о край стола. В ту же секунду стенки фужера издали жалобное звяканье, точеная ножка, поддерживающая стеклянную чашу, надломилась… и сосуд рассыпался вдребезги, усеяв столешницу серебристой пылью, переливающейся искрами в свете люстры. – Ой, бля! Не думал я, что она такая слабенькая… – Чанбин с сожалением поджал губы. – Ну… кажется, мне здорово влетит от мамы. Ей не очень нравится, когда я ломаю вещи в доме. Вот если за пределами дома, то это другое дело, но когда… – юноша оторвал взгляд от осколков, тонким слоем покрывавших потемневшую от времени поверхность стола, и пристально, в упор посмотрел на Криса, замершего в ожидании ответа. – Чан-хен, – позвал Со. – Дружище. Неужели ты думал, что я откажу тебе? Крис встрепенулся. Улыбка озарила его лицо, раскрашивая глаза светом надежды, и юноша подмигнул названому брату и соратнику с видимым облегчением. - Хреново же ты меня знаешь, друг, – с деланной обидой произнес Со. – Конечно, я пойду за тобой. Разве ты сомневался во мне? - Нет. Конечно, нет. Но я обязан был убедиться. Должен был спросить тебя и попытаться принять возможный отказ, если бы ты решил пойти по иному пути, чем я… - Так легко ты от меня не отделаешься, – усмехнулся Чанбин. - И я чертовски этому рад, – Бан Чан смущенно почесал затылок. – Даже не знаю, чтобы я без тебя делал, – он потянулся к другу, ободряюще коснувшись плечом его плеча, и вдруг изменился в лице, смертельно побледнев. – Что это такое? – спросил Крис. – Бин, это что… это же Ликс, да? - Что? – растерялся Со, смущенной резкой переменой в настроении приятеля. – Что не так? - Сигнал, – Бан Чан осторожно коснулся пальцем рабочей гарнитуры, покоящейся в изгибе ушной раковины Чанбина. – Он – алый. Опасность. Ты что, отключил звуковое предупреждение? Бинни, ты чего?! Зачем тогда все это?! - Нет, я ничего не отключал, – удивился Со, дотрагиваясь до наушника, но как только он сделал это, слуховой канал заполнился противным высоким писком. – Черт! Схема отошла, что ли… Зараза! - Феликс! - Феликс! – одновременно выдохнули ребята. Чанбин вытащил гарнитуру из уха, не глядя швырнув оборудование на пол, под ноги – аппаратура закатилась под стол, чему владелец не придал ни малейшего внимания. Он спешно вынул телефон с установленным шпионским ПО из кармана, едва не разорвав от волнения тонкую ткань брюк, положил аппарат на столешницу и, борясь с нервозностью, взглянул на дисплей. Сигнал индивидуального маячка, окрашенный красным – цветом опасности и угрозы, которой подвергался объект слежки, бился в иступленной попытке привлечь к себе внимание. - Феликс… Черт! – заорал Чанбин, резко вскакивая на ноги. Стол покачнулся. Опустошенная бутылка потеряла устойчивость, опрокинувшись, и, докатившись до края столешницы, упала на пол, огласив библиотеку громким звоном. – Я нужен ему! - Где он сейчас? – напрягся Крис. - На пересечении двенадцатой и восьмой. - Что там такое? Что он там делает? - Гуляет! Какая разница? – пол заплясал под ногами Со. Распитие вина, сослужившего во время беседы неплохую службу, обернулось неприятной стороной. - Огромная! - Там вроде недавно клуб открылся или киношка, – начал припомнить Чанбин. – На днях Джинни что-то такое говорил… Название… черт! Не знаю! Блядство какое! - Он там один, что ли? - Наверное. - Позвони ему немедленно! - Я и без тебя знаю, что мне делать! Кто его «смотрящий», ты или я?! – злобно огрызнулся Со. – Занято… черт! Какого хрена он с кем-то болтает?! – Чанбин судорожно тыкал дрожащими от волнения пальцами в дисплей телефона, но усилия были напрасны – занятая линия срывала попытку дозвона короткими гудками. - Такси! – заорал Бан, поднимаясь из-за стола, и шумно, скрипя ножками кресла, отодвинул сидение в сторону. – Черт… вино... Зараза какая! – тело резко повело вправо. - Плевать, – отмахнулся Со. - Ничего не плевать, одурел?! Если ты сдохнешь, кому от этого будет легче? Точно не Ликсу! - Ладно, хрен с тобой! Вызывай! Или нет, погоди! Давай лучше я! – лицо Чанбина исказилось болезненной судорогой при взгляде на экран телефона. – Нет, нет, нет, нет! – Со судорожно забарабанил пальцами по защитному стеклу дисплея аппарата. - Что там?.. – замер Крис. - Нет… - Бин. Что там?! – жестко повторил Крис, но ответа так и не получил. «Смотрящий» стоял, сгорбившись, не успев дойти до двери, ведущей из библиотеки в коридор; вцепившись в корпус Samsung с такой силой, что всерьез рисковал превратить телефон в труху. Всматриваясь в изображение на экране, он моргнул, раз-другой, стряхивая оцепенение, охватившее тело, и, не поднимая глаз, выдавил: - Он. Исчез. Алая точка на экране, названная «Феликсом», и отвечающая за перемещения человека, носящее то же имя, вспыхнула ярким заревом, затрепетала пламенем свечи, задрожала и вдруг… погасла. И точно также погас взгляд Чанбина. - Боки. Крис не дышал, прислушиваясь к сдавленному голосу друга. - Боки…

***

Феликс шагал по слабоосвещенной улочке, погрузившись в размышления. Серые стены домов жались друг к другу, словно стая бродячих собак, с трудом находя место для узеньких поворотов и тупиков, скрывающихся в глубине переулков. Окна зданий зияли темнотой, присущей дешевому съемному жилью, а из подвалов доносились недовольное кошачье ворчание. Район слыл настолько бедным, что в нем не водилось ни одного мало-мальски пристойного ресторанчика – только пару раз на обратном пути встретились точки третьесортного фуд-трака. Тот смельчак, точнее – сумасшедший, кто рискнул открыть полулегальный кинотеатр, прокатывающий по выходным дням инди-фильмы, определенно не дружил с головой. Но его идея, как ни странно, нашла своих почитателей. И, может, поток зрителей не был столь насыщен, как того ожидал владелец кинозала, однако интересные находки среди авторских лент, дешевое вино в буфете и попкорн с семью видами карамели помогли заведению приобрести некоторого рода популярность среди богемной публики Сеула и обзавестись налетом псевдоэлитарности. А если б хозяин кинотеатра взял на себя заботу о маршруте своих клиентов, то цены бы этому месту не было. Но пока приходилось мириться с видимыми неудобствами. И, пусть дорога до дома занимала у Енбока не меньше двух часов, половина из которых проходила по узким темным улочкам окраины, не создающим ощущения безопасности; но для сирены подобный расклад не казался пугающим, а шестидесяти минут вполне хватало для того, чтобы заняться философствованием на выбранную тему, – такую как, скажем, поздний звонок из Сиднея. Недавний разговор с Мелиссой застал его врасплох. Кутаясь в яркую ткань экстравагантного подарка Хенджина, алого бомбера с иволгой на спине, Феликс блуждал в лабиринте мыслей и никак не мог прийти в себя, – настолько нереалистичным казалось происходящее. Девушка позвонила ближе к вечеру. Путаясь в словах и нервно смеясь, что было абсолютно ей несвойственно, только к концу беседы, вызвавшей у Енбока искреннее изумление, Мелисса призналась: - Фели, послушай… Я хочу тебе кое-что сказать… Сэм на днях предложил мне встречаться. Енбок замер посреди переулка, крепко сжимая телефон в руках. - Мне кажется, что я должна сказать тебе об этом, – продолжила говорить девушка. – Ты здесь? Алло? Фел? - Да, я тут… Я… я слушаю тебя, Лисс, продолжай. - Ты знаешь… наверное, я соглашусь на предложение Сэма. - О! – все, что смог выдавить из себя Енбок. - Как думаешь, не рано? Я выгляжу легкомысленной, да? Наверное, так оно и есть… – шепот Лиссы больше походил на шорох дождевых капель, нежели на слова. Енбок был настолько ошеломлен: и признанием подруги, и тем обстоятельством, что Сэм, никогда прежде не показывающий интереса к Лиссе, решил попытать удачи в роли ее бойфренда; что даже не мог понять, какое из сделанных открытий поразило его сильнее всего. Услышав вопрос Мелиссы Енбок едва не споткнулся о собственные ноги. Девушка замолчала, затаив дыхание, не решаясь продолжить беседу. - Почему… – сирена с усилием откашлялась, прочищая горло, – почему ты спрашиваешь меня о таком? - А разве не должна? – едва слышно спросила Мелисса. - Не уверен… Оба они, впрочем, отлично знали, почему бывшая невеста Джека позвонила Феликсу – не просто обращаясь к нему, как к самому близкому другу Стюарта, и совсем не потому, что Ли-ведьма на протяжении нескольких лет находился под присмотром Джека-«смотрящего». Имелся и третий аспект вопроса, может быть, самый важный из всех. И Мелисса это прекрасно понимала, не желая осуждения со стороны сирены, некогда влюбленной в ее жениха. Сирены, которая, как казалось девушке, все еще пребывала в вакууме трагических чувств и обстоятельств, но отчаянно нуждалась в глотке свободы. - Не знаю, почему ты просишь моего совета, Лисс, – произнес Енбок, блуждая взглядом по низким стенам домов. – Но если тебе нужно мое мнение на этот счет… - Да, Фел. Нужно, – твердо заявила девушка. - Я думаю… – Феликс набрал в грудь воздуха, решаясь дать ответ, который, как он считал, не мог быть иным. Они оба с Мелиссой нуждались в этом – в том, чтобы попробовать устремиться за горизонт, сделать, наконец, решающий шаг вперед по дороге, на которую подруга снова рискнула ступить раньше него. – Я думаю, Джек не был бы против. Нет… погоди… Я уверен в этом! – с горячностью произнес Енбок, и девушка засмеялась, пытаясь скрыть звучащие в голосе слезы благодарности. – Он был бы очень рад. Но только если Сэм действительно попробует сделать тебя счастливой, Лисс. Только при таком условии. - Спасибо, Фели. Мне нужно было услышать это от тебя, – призналась Мелисса. – Именно от тебя, а ни от кого другого, – и снова рассмеялась, на этот раз с нескрываемым облегчением. Ночь опустилась на город, накинув на крыши домов синюю шаль, расцвеченную блестками звезд, и Енбок ступал по разбитому полотну асфальта, продолжая вести немой диалог с подругой. Девушка давно отключилась от линии, вернувшись в объятья сиднейского утра, но в голове ведьмы продолжал звучать ее голос, произносящей со всей искренностью, на которую Мелисса была только способна: «Я желаю тебе счастья. От всего сердца!» - Должен ли я тоже?.. – безостановочно спрашивал себя Феликс, кусая губы. – Я хотел бы… Перед его глазами встал широкий разворот плеч Со Чанбина, выглядящий мощно и надежно даже в воображении – картина, удивительным образом заставляющая чувствовать себя спокойно и уверенно, как если бы ты стоял под сводами крепостных стен, в жизни не знавших падения. Поэтому-то, наверное, ведьма и попала врасплох, упустив момент, когда за ее спиной, возникнув из небытия, зазвучали глухим эхом шаги, принадлежащие нескольким чужакам. И один из них, обладатель гнилостно-слащавого голоса, позвал его. - Сисси! – поманил незнакомец, таящийся во мраке. – Эй, Сисси! Не хочешь поиграть с нами, розочка? – спросил он с угрозой. А потом на Феликса обрушилась непроглядная тьма.