Contra spem spero Без надежды надеюсь.
В этом году Рождество выпало на субботу, и беспрерывно снующие по этажам Hyundai Seoul люди предвкушали провести с семьями целый уик-энд. Город был соткан из звуков рождественских песен и детского смеха. По воздуху плыл аромат жареных кофейных зерен и клубники. Девушки-зазывалы, кутающиеся у дверей непопулярной забегаловки в объемные пуховики, надетые поверх коротких платьев, предлагали отведать праздничный спешл-сет, состоящий из острой курочки и имбирного пива. Гуляки не спешили принять их приглашение — не все еще подарки были куплены, и не все звонки сделаны. Снег запорошил дорогу, укрыв асфальт рыхлой пудрой осадков. Чанбин вел «Белоснежку» на такой неприлично низкой скорости, боясь ненароком угодить в аварию, что даже Феликс не выдержал и рассмеялся, назвав партнера «тихоходом». Со на провокации сирены не поддавался — слишком уж ценным был «груз», который он перевозил. »…Сделай так, чтобы мое желание сбылось, Все, что мне нужно на Рождество, это… ты!», пела Мэрайя Кэри по радио. Феликс покачивал головой в такт. - Make my wish come true All I want for Christmas is… You! — вторил он певице. - О чем песня? — спросил Чанбин, мягко выворачивая руль. Слева засверкала огнями новогодних гирлянд громадина E-Mart — промежуточный, но очень важный пункт их поездки. - О Рождестве и подарках, — Енбок спрятал улыбку в уголках губ. — О чем же еще? - А-а-а, — протянул «смотрящий». — Ясно. - Это же знаменитая песня, хен! Ну чего ты в самом деле?! - Я слышал что-то такое… — Со прищурился, высматривая свободное парковочное место. — Черт! Народу — не протолкнуться! Куда все выперлись? Идите, покупайте семье подарки! Кыш-кыш! — проворчал агент. — Дайте нам спокойно закупиться жратвой! — он недовольно цыкнул. Ли прыснул от смеха: - Хен! Они приехали в магазин с той же целью, что и мы! — он вытянул шею, вглядываясь в темноту, подсвеченную сиянием уличных фонарей. — О, смотри! — юноша указал на выезжающий из дальнего ряда седан. — Давай туда скорее! Ну быстрее, хен, не тормози! — сирену охватил неподдельный азарт. — Быстрее-быстрее-быстрее! — справа подкрадывался темно-серый «Volvo V90» — в сумерках он становился похож на выслеживающего добычу волка, цветом и повадками, только вместо раненого оленя целью было парковочное место. Водитель «Volvo», средних лет мужчина, и его спутница, слишком юная для того чтобы пребывать в статусе супруги, напряженно следили за передвижениями агентов, расценивая их как соперников. И вполне справедливо. — Они сейчас займут место! — закричал Енбок. — Ну же, двигай, хен! - Вижу, Боки. Все вижу! — взвизгнув шинами «Белоснежка» рванула вправо, следуя приказу хозяина. Замешкавшись, водитель Volvo пропустил Chevrolet Tahoe вперед. Секунда, — и лакомое местечко в автомобильном ряду было занято. «Белоснежка» предупреждающе мигнула фарами. — Хрен тебе, мужик! — Чанбин победоносно потряс кулаком. — Может, ночью тебе повезет чуть больше. - Фу, хен! — Ли поджал губы в притворной печали. — Фу ты таким быть! - Каким таким? - Первобытно-напористым, — поддразнила «смотрящего» сирена. - Ничего не знаю. Закон городских джунглей! — Со аккуратно, словно удерживая лошадь под уздцы, завел «Белоснежку» на участок асфальта, расположенный между двумя автомобилями. С параллельной парковкой Чанбин справлялся блестяще, и Ли не уставал восхищаться, насколько элегантным выходит у него сложный маневр. Машина словно наслаждалась тем, как умело ею управляли руки агента, и в этом Феликс ее хорошо понимал. - Что у нас там по плану? — Чанбин щелкнул застежкой ремня безопасности и заглушил мотор. Радио замолчало. Очередная рождественская песенка оборвалась в начале второго куплета. - Та-а-а-а-к, — вытащив из кармана куртки айфон, Ли активизировал устройство. Зайдя в раздел «заметки», Феликс поскроллил страницу, принявшись изучать список покупок. — Та-а-а-к, — он в задумчивости почесал кончик носа. — Для начала: у нас дома закончились молоко и апельсиновый сок. - Как это нет сока? Вчера же был! — возмутился «смотрящий». — Я точно это помню. - А я знаю, что нашел пустую упаковку из-под сока в мусорной корзине. Так что не надо мне тут заливать, пожалуйста! — укоризненно покачал головой Феликс. — Ты его допил вечером! Скажешь, что забыл об этом? - Правда? Странно. И впрямь забыл… — Со растерянно потер подбородок ладонью. - Чего ты еще не помнишь? - Остальное все помню, притом очень хорошо. - Ну-ну. - Чего «ну-ну»? — повторил «смотрящий». Он придвинулся поближе к сирене. Мимо машины прошагала пара из «Volvo». Девушка шла, вздернув острый носик к небу, демонстрируя крайнюю степень презрения к соперникам, оказавшимся более удачливыми в поисках свободного парковочного места. Мужчина сердито зыркнул на Чанбина, ответившего ему не менее тяжелым взглядом. - Ничего, — Ли прижался к дверце, нахохлившись, словно маленькая птичка, цепляющаяся коготками за ветку дерева. - Слушай, ну чего ты привязался к этому несчастному соку, а? — удивился «смотрящий». — Ну я правда не помню, что выхлестал его. - Ага, — Енбок вернулся к изучению списку. — Да не вопрос. - Зато я не забыл гораздо более важные вещи, — Со начал загибать пальцы, один за другим: — Точно помню, как ты стонал, — сирена громко ахнула. Рука замерла в воздухе, зависнув над экраном смартфона. — Помню, как ты сильно намок внизу. Настолько, что хоть простынь отжимай, — щеки Ли вспыхнули румянцем будто по команде. — Помню, как умолял поскорее вставить… ну и подрочить, конечно… это святое, куда ж без него… — Чанбин продолжил вести перечень событий прошлого вечера. - Хватит тебе! — зашипел Ли, тяжело задышав. — Что ты несешь, хен? - Помню, что едва начал вылизывать твою тонкую шейку, но уже одного этого оказалось достаточно для того, чтобы ты кончил… Да еще кончил! Я даже прикоснуться к твоему члену не успел, а получил целый фонтан… - Да блин! - Помню, что ты сказал, что готов позволить мне войти в твою ваги… — горячая ладошка накрыла рот Чанбина. Сжимая телефон в руке, сирена сверкала гневными глазами: - Хватит! - Я фолько нафал, Воки, — промямлил Со в ладонь, зажимающую ему рот. - Не сейчас! - Фыфаф я лызну тибя, — предупредил Чанбин. Рука в ту же секунду отдернулась. - Лизать ты любишь, — проворчал Ли. — Что есть, то есть. Не могу сказать, что я возражаю против этого… — Феликс предупреждающе направил указательный палец на партнера: — Не сейчас. Не здесь, хен. Всё будет дома. После прошлого раза в машине у меня поясница неделю болела! - Ну, дома так дома, — Со откинулся спиной на кресло. — Зимние вечера очень длинные, — «смотрящий» плотоядно причмокнул губами. Енбок усилием воли подавил усмешку. Ночи, проведенные с Чанбином, становились продолжительнее раза в два, это было правдой. Просыпаясь утром, Ли терялся в чувствах, сотканных из восхищения выносливостью «смотрящего», силой его страсти и собственной бесстыжестью. Границы эмоций раздвинулись настолько далеко, что их уже не представлялось возможным вернуть на первоначальный уровень. Да и какой смысл было это делать? Новоиспеченной паре оставалось преодолеть два важных шага: окончательный переезд Феликса в квартиру напарника (осталось только перетащить коробки с кухонной утварью) и первый вагинальный секс. Чанбин не торопил Феликса, и то, с какой бережностью «смотрящий» внимал желаниям своей ведьмы, лишний раз доказывало Ли, что он сделал правильный выбор. - Куплю тебе пять упаковок сока! — Со вытянул ладонь вперед и растопырив пальцы. — Пять! Или десять! Могу двадцать! - Достаточно двухлитровой упаковки, — улыбнулся Феликс. Он поскроллил страницу, вернувшись к началу списка необходимых покупок: — Ладно, что у нас тут… - И ленту презервативов, — обронил Чанбин. Скосив глаза на Феликса, он исподтишка наблюдал за его реакцией. - Пулеметчик нашелся, — сирена забавно оттопырила нижнюю губу. — Ленту презервативов ему подавай, тц! - Ты прав, — «смотрящий» завалился набок, прижав сирену к дверце пассажирского места — не пошевелиться, не повернуться толком. Ли ахнул. — Лентой не обойдемся. Возьмем три. Резинки у нас расходуются как орешки у белки, — Чанбин нахмурился. — Кстати, о белке… — агент выпрямился, вернув тело в прежнее положение. - Да, кстати, о Сони, — Феликс печально опустил плечи. Настроение в машине изменилось как по щелчку пальцев, преодолев расстояние от тихого счастья до острой грусти за секунду. Именно такие эмоции вызывало все, что было связано в последние месяцы с именем «гифта». — Я даже не уверен, что у него в доме есть еда. На звонки он не отвечает, сообщения в чате игнорит. - Этот пацан… — Чанбин провел ладонью по лбу. — Ладно, будем исходить из расчета, что он сидит голодный. Значит, нам надо обдумать, что взять ему из продуктов. Пробежимся по основным пунктам, Боки, — предложил агент. - Окей, хен! — согласился Феликс. Открыв электронные заметки, он приготовился внести в список покупок необходимые изменения, рассчитанные на еще одного человека. Особой разницы не было. Увеличилось только количество продуктов. — В прошлый раз у Сони даже жидкого мыла не было. - Он из дома-то не выходит, считай, тут все понятно, но мог хотя бы доставкой воспользоваться? - Не мог. Не надо ему это… - В общем, смотри, — Со выглянул в боковое окно. Он проводил задумчивым взглядом стайку ребятни, бегущую из магазина к одной из машин, припаркованных на дальней линии стоянки. Вслед за детьми шли их родители, усталая пара, нагруженная пакетами с продуктами, словно вьючные верблюды. Один из пакетов надорвался, и из получившейся дыры выглядывала пачка лапши быстрого приготовления. — Будем отталкиваться от предположения, что у Джисона в доме сейчас вообще ни хера нет. Ни еды, ни банальной туалетной бумаги. Плохо представляю, чем он тогда обходится в этом случае… ну ладно… может тряпками свой сральник подтирает. - Хен! — Ли укоризненно покачал головой. - Я привык прямо выражать свое мнение. - Да уж, имел честь узнать. - Мне вообще кажется, что если б Джисон и захотел заказать что-то, кроме игрушек или бургера из Мака, то не сумел бы. Всей бытовухой занимался Минхо. Кошак весь дом на себе тащил, — с недовольством подчеркнул Чанбин. — Наверняка Хан до сих пор считает, что продукты берутся из воздуха, а пища готовится сама по себе… - Не говори так, хен, — тихим голосом попросил Ли. Чанбин скривился: - Пиши, в общем. Так. Пару килограмм риса, большую упаковку кимчи, хм-м… — он задумчиво поскреб затылок пятерней. Безупречной укладке это нисколько не помешало — волосы у агента были густые и ровные, легко принимающую форму дорогой стрижки. — Хорошо бы ему сладостей взять… хм… и закуски не забыть. Соусов набрать. По дому там всякой всячины, типа мыла, шампуня и туалетной бумаги… что еще… ну сока, само собой… Колу брать не будем. - Почему? - Пользы никакой. Он и без нее хреново питается. Так, поехали дальше. Лапши несколько упаковок… — «смотрящий» взъерошил челку. — Ладно, пробежимся по отделам, поглядим, что еще нужно прикупить. Разве что алкоголь ему брать не будем, это лишнее. Пойдет? — Чанбин вопросительно взглянул на сирену. - Пойдет, — внеся дополнения в заметки, Ли щелкнул иконку «изменить» и закрыл приложение. — Надо выдвигаться. Через час-полтора нам будет сложно выехать за город. И так мы, скорее всего, попадем в пробку. - Останемся у Джисона с ночевкой? — поинтересовался Со. - Думаю, да, — Ли отправил смартфон во внутренний карман пуховика. - Если он не выгонит нас на мороз, конечно, — «смотрящий» взялся за дверную ручку. — Ночью обещали усиление ветра. - Бин-хен, давай не будем загадывать наперед, — открыв дверцу, Енбок выскользнул на улицу. В салон автомобиля ворвался морозный воздух, пропитанный соблазнительным ароматом клубничного торта и запахом прогоревших бенгальских огней. - М-да, это хорошее предложение, — согласился Чанбин, последовав за сиреной. Мимо спешили толпы покупателей. — Загадывать наперед — себе дороже, — не оборачиваясь, «смотрящий» кликнул по кнопке электронного брелока-ключа. «Белоснежка» отозвалась характерным звуком сигнализации, подтверждающим, что автомобиль оказался надежно заперт. - Начнем с фруктов? — предложил Феликс. Они с Чанбином бодро зашагали по расчищенной до блеска подъездной дорожке. Перед ними маячил вход в магазин. Электронные двери безостановочно двигались, приглашающе распахивая створки перед посетителями. — Овощи Сони есть не будет, только зря деньги на ветер выкидываем. Сколько уже сгнило… Смысл покупать? Чтоб выбрасывать? Да еще и холодильник заванивается. А мандарины он любит. Возьмем еще связку бананов и яблоки? — спросил Ли. — Сони очень нравится сорт «Ред Делишес». - Это какие? — «смотрящий» ловко увернулся от тележки для продуктов, выскользнувшей из рук невнимательной покупательницы, покидающей магазин. — По мне, яблоки — это просто яблоки, — сказал он. — Красные, желтые, зеленые… кислые там, сладкие… — агент зорко огляделся по сторонам. Придержав Ли за рукав, Чанбин гневно зыркнул на тощего подростка, уткнувшегося в телефон и едва не влетевшего в агентов. Дождавшись, когда паренек заметит их и остановится, Со подтолкнул сирену вперед. Автоматические двери распахнулись. На пару обрушился шум и гомон людских голосов. Повсюду сверкали новогодние гирлянды. В центре зала стояла пышно украшенная елка, упирающаяся макушкой в потолок. Рядом с ограждением, не позволяющим дотронуться до густых, остро пахнущих хвоей лап, толпились дети. Девушки-промоутеры выкрикивали рекламные слоганы, привлекая посетителей магазина в стойке с новыми видами продукции. Со всех сторон кричали покупатели, недовольные уровнем скидок, и менеджеры, еле держащиеся на ногах от усталости, отвечали им заученными фразами. В мясном отделе разгоралась нешуточная ссора между двумя аджуммами весьма преклонного возраста, положившими глаз на толстый кусок свиной вырезки. Судя по накалу эмоций, ни одна из женщин сдаваться не собиралась. У входа в отдел игрушек рыдал малыш, требующий у матери новый набор «Лего». Отец ребенка, искусно притворяющийся глухонемым, с апатичным видом листал в телефоне новостную ленту. Праздничная круговерть завертела агентов яркой каруселью. - Красные, американский сорт, — Феликс взглянул на семейную сценку с нескрываемой жалостью. — Его нечасто увидишь в здешних магазинах. Хотя сорт Фуджи, произошедший от скрещивания Ред Делишес и еще какого-то, не помню его название — самый популярный сорт яблок в Корее и в Японии. Интересно, правда? - Откуда ты только все это знаешь? — искренне удивился Чанбин. Сжав ручку оставшейся без присмотра свободной покупательской тележки, он оттер нацелившегося на нее пьяноватого мужчину в сторону и подхватил Феликса под локоть. - Хен… ты что, увел у кого-то корзину?! — возмутился Енбок. — Ты чего?! - Мир жесток, Боки. Стоит на минуту зазевываться, и вот ты уже — одинокий мужчина средних лет, проводящий весь день в поисках свободной тележки для продуктов, — продекламировал Чанбин. - Ужасный жизненный сценарий, — сирена вжикнула молнией пуховика. - Но он не мой. Укажи путь, моя путеводная звезда, и я последую за тобой! — торжественно произнес «смотрящий». - Ага, — Ли проигнорировал попытку напарника сыграть в героя героического эпоса. — Нам туда, — он махнул рукой, указав нужное направление. — В центр зала. - Так откуда ты знаешь про любимый сорт яблок Джисона? — Со искусно лавировал в людском потоке, технично управляя скрипучими колесами тележки. — Он тебе рассказывал? — «смотрящий» выпустил локоть Феликса из пальцев, но только для того, чтобы обхватил сирену за плечо и прижать к себе. — Не теряйся… - Да нет… это… нет… Минхо-хен в разговоре обмолвился… — Феликс замолчал, стушевавшись при упоминании имени лунной сирены, - Ясно, — Со шумно вздохнул. — Понятно. - Давай постараемся управиться поскорее и поедем к Сони, — Ли осторожно высвободился из объятий «смотрящего». Перед агентами открылся зал, забитый ящиками с фруктами. Юноша принялся высматривать лотки с яблоками. - У меня после визитов к нему настроение падает ниже нуля, — сообщил Чанбин. Приблизившись к стойке с полиэтиленовыми пакетами, он ухватился за торчащий из рулона краешек упаковки и потянул за него. Один неловкий рывок — и в руках агента оказался ворох шуршащих пакетов. Ожидающая своей очереди седенькая старушка недовольно поджала губы. - Пожалуйста, не говори так, — обнаружив несколько ящиков с Ред Делишес, Ли рванул в направлении добычи. — Идем, я нашел их! - Хуже бывает только после того, как я навещаю кошака, — сказал Со. Он протянул сирене один из пакетов, а оставшийся сверток опустил на дно тележки. - Не надо, хен, — Феликс взял из ящика одно из яблок. Повертел плод в руке, Ли придирчиво оглядел его на предмет повреждений. Бордовая кожица фрукта была безупречно ровной. Оставшись довольным увиденным, Ли засунул яблоко в пакет и потянулся за следующим. Чанбин рвано вздохнул. - Джинни писал тебе? — «смотрящий» решил перевести разговор на более безопасную тему. Легкой она тоже не была, но в свете происходящих событий могла послужить примером надежды. - Да, вчера мы с ним даже созванивались, — приглядевшись к темному пятнышку на кожице плода, Ли недовольно наморщил нос. Яблоко отправилось в ящик, не пройдя проверку на качество. - И чего? Как он там? Опять говорит, что до меня не дозвониться? — проворчал Со. - Не скажет. Джинни болеет, — следующее яблоко понравилось сирене больше предыдущего. Фрукт занял свое место в пакете. - Что? Как это? — «смотрящий» вздернул брови в деланном удивлении. — В Тибете умеют болеть?! - Ой как смешно! — фыркнул Ли. Он поднял пакет на уровень груди, оценивая получившийся вес. — Монастырь и подворье покосил грипп. - Ох ты ж… — мгновенно посерьезнел Чанбин. — Джинни давно болеет? - Почти неделю, — ответил Ли. Убедившись, что в пакете осталось достаточно свободного места, он опустил в него еще парочку яблок. — Джинни уже идет на поправку. Ему стало гораздо лучше, — сказал Феликс. — Еще три дня назад он просто в лежку лежал. Чиркнул пару сообщений и молчал до вчерашнего утра. Не знаю, что за напасть такая? — Енбок пожал плечами. — Около месяца назад всех с ног валил ротовирус. Представляешь, такая инфекция, и зимой? Очень необычно… - Джинни-то хоть эта зараза минула? - Ага, ему повезло, — Ли отыскал взглядом ценник. Килограмм яблок сорта Ред Делишес стоил целое состояние. Для кого-то цена могла стать настоящей проблемой (покупатели бросали на бордовые плоды жадные взгляды и проходили мимо, не задерживаясь), но не для Феликса, желающего порадовать Джисона хотя бы такой малостью. — Так, ну вроде с этим пунктом разобрались. - Неловко было бы, обосри Хенджин все вокруг, — заключил Чанбин. Взяв в руки одно из яблок, он подержал его на ладони. Гладкая шкурка блестела в свете электрических ламп. — Весь имидж полетел бы к чертям! — «смотрящий» вернул фрукт в ящик. - Да ты просто юморист года, хен! — заполнив пакет, Енбок стянул края узлом и направился к ящику с бананами. — Взвесь пока этот, ладно? — он всунул мешок с Ред Делишес в руки «смотрящему». - Давай я все сразу взвешу, — предложил Чанбин. - Делай как тебе удобнее, — бананы подверглись не менее тщательному осмотру, чем яблоки. — Что-то сегодня они не очень… — Феликс раздумывал, сжав в руке пакет. — На смузи или для пирога сгодились бы, а так чтобы пожевать… — Ли вдруг просиял. — Слушай, а это хорошая идея — банановый пирог! - Да? — с сомнением отозвался Чанбин. — Думаешь? - Конечно. И Сони его любит, — с уверенностью заявил Феликс. Выбрав из массы бананов гроздь, кажущуюся наиболее привлекательной, он опустил ее в пакет. — Я не настолько хорош в выпечке, как хотелось бы думать, но и не полный профан. - А почему я никогда не пробовал твоего пирога? — с обидой спросил Чанбин. — Другие, получается, его ели, но не я. Так почему? - Потому что тебя ждет пирог с малиновым вареньем! — выпалил Феликс. Густо покраснев, он рванул из фруктового отдела в помещение, оказавшееся, по нелепому совпадению, отделом консервированной продукции. Енбок лелеял робкую надежду на то, что Чанбин не поймет намека на их первый интимный разговор, произошедший несколько месяцев назад, но, увы, его чаяньям не суждено было сбыться. Обернувшись на «смотрящего», он успел заметить, как лицо партнера расцветает пошлой, понимающей улыбкой. Ли сокрушенно вздохнул. «Ладно», подумал он. «Пусть все будет так, как будет!» - С тебя пирог с малиной, — подойдя ближе, Со недвусмысленно потерся бедром о ягодицы сирены. — А с меня — горячая струя чая. Уже знакомая по очереди за пакетами старушка, невесть каким образом снова оказавшаяся рядом с Чанбином, предупреждающе покашляла в сморщенный кулачок. «Смотрящий» не повел и ухом. Феликс шокировано распахнул рот: - Фу, — только и смог выдавить он. — Вот просто фу и никак иначе. - Мне нравится твое фуканье, — Чанбин светился самодовольством. — Каждый раз, — он взял из ослабевших рук ведьмы пакеты с фруктами. — Очень приятно звучит для моих ушей. Все никак наслушаться не могу, — «смотрящий» обогнул сирену, игнорируя любопытный взгляд старушонки, и зашагал к ближайшим весам, расположенных у ящиков с мускатной дыней. — Ты идешь? — спросил он. — Догоняй. У нас еще очень много дел впереди.***
Путь к загородному поселку прошел в молчании, но не в абсолютной тишине. Салон автомобиля сначала заполнили мелодии рождественских к-поп песенок, а на смену им пришли англоязычные треки, — от старых, родом из 50-х, до совсем свежих, источающих дух мимолетной моды. Любуясь в окно на подсвеченный радужными огнями мост-фонтан, Феликс медленно двигал челюстью, пережевывая лакричную конфету. Он случайно наткнулся на сладость в отделе зарубежных товаров, и поспешно сгреб в кучу две смятых упаковки продукции с истекающим в следующем месяце сроком годности. Чанбин от угощения отказался. Ни запах, ни цвет лакричной полоски не понравился «смотрящему» настолько, что он не решился рискнуть и попробовать сладость на вкус. Со глядел на сирену с плохо скрываемым волнением — не успевал Енбок прожевать одну конфету, как отправлял в рот следующую. - Когда-нибудь ты распробуешь лакрицу, я тебе точно говорю! — Ли зашуршал фантиком. - Надеюсь, что это напасть обойдет меня стороной, — Со прибавил скорость. — Нам сегодня повезло. Я даже и не надеялся покинуть черту города так быстро. Похоже, народ все еще закупается в магазинах, — сказал он. — Что ж, нам же лучше, — «смотрящий» свернул вправо, согласно стрелке указателя. До коттеджа оставалось несколько миль. — Ты звонил нашему отшельнику? — автомобиль слегка тряхнуло. — Твою мать… зашипел агент. — Откуда тут чертов гравий взялся? — Чанбин сбросил скорость. — Ну так что? - Звонил. - И? - Трубку не поднимает. - Ожидаемая реакция. - Я скинул ему сообщение в KakaoTalk. - Умно. - Ответить он не ответил, но сообщение прочел. - Надеюсь, Джисон не запер дверь на амбарный замок, узнав, что мы едем, а то неловко получится, — мрачно усмехнувшись, Чанбин принялся набирать скорость. «Белоснежка» летела по шоссе, мягко покачивая аспидными боками. — Он хоть дома сейчас? А то по офису опять слушки поползли… — агент бросил на сирену осторожный взгляд. Слухи и впрямь ходили, странные и гадкие, как обязательный элемент обеденных перекуров. На этот раз их предметом стал агент «Питер», чье имя стало эпитетом неудачника. - Меньше слушай всякую гадость, хен, — Ли засунул очередную конфету в рот. Кончик языка коснулся подушечек пальцев, слизнув пудру обсыпки. - Резонно, — ответил Со. — Просто… - Что? — Ли замер, впившись в партнера немигающим взглядом. В руке зашуршала оберточная бумага. — Что «просто»? - Ничего, — сказал «смотрящий». — Забудь. Просто очередная мерзость, вот и все. - Не обращай внимания. - Придется признать, что меня задевает подобная дрянь. Надо же… — Чанбин крепко сцепил зубы. — Все-таки Хан — часть команды, а не чужой человек… Плеча коснулась миниатюрная ладошка сирены. - Я понимаю, Бин-хен, — откликнулся Феликс. — Меня эти разговоры тоже бесят, но они и правда не стоят нашего внимания. - Проблема в том, что, похоже, кое-какие слухи… — Со повторно сбросил скорость — дорожный указатель гласил о том, что до въезда в населенный пункт осталось менее мили, — кое-что может быть не совсем враньем. - Ты о чем? — непонимающе спросил Ли. Наполовину опустошенную упаковку с конфетами он спрятал в бардачок. - Хондэ. - Что «Хондэ»? - Клуб в Хондэ, в котором якобы видели Джисона, — Чанбин неохотно пустился в объяснения. - Когда? — спросил Феликс. — Сейчас? - Да, недавно. - И что? Что за чушь?! - Якобы Хана видели в клубешнике. - Либо выдумали, либо обознались. Вот же прицепились к нему… Как блохи! — воскликнул Енбок. - Да, я согласен с тобой, но… — Чанбин запнулся, — это не все. - Господи… - Типа он там был не один, а с парнем каким-то… - Быть того не может! — Феликса едва не подбросило на кресле от возмущения — сплетники разводили слухи, бросающие тень не только на Джисона, но и на его чувства к Минхо. Это было верхом цинизма. - Я тоже так решил, но… - Ты можешь обо всем спросить лично у Сони, — Ли раздраженно подергал карабин на застежки ремня безопасности. — Что за чушь вообще? Не живется же людям спокойно. Как это низко… в такой ситуации, да и вообще… - Еще как низко! Но не расстраивайся понапрасну, Боки, — попросил Чанбин. — Жизнь покажет, как нам быть дальше, — за окном замелькали дома, не входящие в территорию поселения. Хозяева строений не первый год бились за право считаться жителями поселка, но администрация оставалось непреклонной — те, кто купил землю с расчетом на то, что границы селения будут со временем расширяться, сильно просчитались. — Худо ли бедно ли, мы как-то справляемся… - Как поживает Бан Чан-хен? — поинтересовался Енбок, смягчившись. На лицо ему упали разноцветные тени от новогодних гирлянд, которыми жители поселка украсили ветви кленов. Растущие по обеим сторонам дороги деревья переливались тысячами огней, окрашивая облепивший ствол снег отражением искусственной радуги. - Косплеит Джисона, не вылезая из квартиры, — ответил Чанбин. «Белоснежка» бесшумно подползла к нужному дому. Коттедж Джисона и Минхо безошибочно угадывался среди подобных строений, будучи единственным жилищем на улице, лишенным рождественских украшений. Дом зиял темными окнами. Калитка утопала в снегу. — С той лишь разницей, что в состоянии самостоятельно заказать доставку еды. - Никаких новостей о расследовании? Вообще ничего? - Пока нет, — Со подвел машину к калитке. Вплотную к забору встать не удалось, так же, как и заехать в гараж — ворота были заперты. Ржавую цепь, перехватившую замок, покрывал толстый слой снега. — Одно сплошное подвешенное состояние, — Чанбин зажег фары посильнее. Холодный белый пучок дальнего света ударил в окна гостиной коттеджа. Ответной реакции не последовало. — Зато нам повезло с Кан-хеном. Командующий хоть куда, — «смотрящий» заглушил мотор. — А Хан точно дома? - Точно, — откликнулся Ли. - Значит, сейчас будем пробираться внутрь, — Со отстегнул ремень безопасности и потянулся к сирене, намереваясь помочь с замком пряжки. — Сыграем в партизанский отряд. - Давай сразу же пакеты с продуктами возьмем, чтобы не бегать туда-сюда? — предложил Феликс. Он поплотнее запахнул разошедшиеся в стороны полы пуховика — подарка «смотрящего» ведьме в честь их сотого дня отношений. Агенты тогда провели в примерочной больше трех часов, но остались полностью довольны покупкой. Требования Чанбин выдвигал высокие. Одежда должна была согревать в самые лютые морозы, и при этом оставаться удобной и соответствовать последним трендам корейской уличной моды. Феликс пребывал в восторге. Пуховик подошел под все выдвинутые условия и стал одной из самых любимых вещей в гардеробе сирены. - Погоди немного с подарками, Боки, — сказал Чанбин. — Сначала нам надо убедиться в том, что наш мальчик хорошо себя вел, — агент вылез из автомобиля. — Посиди пока в машине, зачем мерзнуть? Я тебя позову. - Ладно, — Феликс послушно сложил руки на коленях. Спорить с напарником он не стал. Глядя на то, как Чанбин подходит к забору и безуспешно пытается отворить запертую калитку, он авторизовался в KakaoTalk. «Сони, ты дома? Мы подъехали. Открой нам, пожалуйста» Ответа не было. «Сони. Прошу тебя» Снова молчание. «Бин-хен ведь так просто не сдастся, ты же сам понимаешь!» Тишина. «Нам просто нужно убедиться в том, что с тобой все в порядке» Ничего. «Сони, ты не заболел? Все хорошо? Ты спишь? Мы не останемся надолго» И вновь вместо ответа было молчание. «Сони… ну, пожалуйста. Я прошу тебя!» Наконец, Феликс дождался появление строчки «Питер Хан печатает…». Он облегченно выдохнул. Постучав в стекло лобового окна, Ли знаками дал понять «смотрящему», что Хан находится дома. Поездка не прошла напрасно. «Мне ничего не нужно. Уезжайте и оставьте меня в покое!!!» Не такой ответ рассчитывала получить сирена, хоть и понимала, что удивляться ему не приходится. Вступать в спор Ли не стал, и просто вышел из чата, оборвав скупой диалог с Джисоном. - Ладно, как знаешь… Феликс вылез из машины. Ноги мгновенно погрузились в рыхлый снег. Уборка прилегающего к ограде участка дороги входила в зону ответственности хозяев домов, однако Джисон не занимался выполнением обязанностей, зарастая сугробами по самые уши. Сопереживающие его беде соседи взяли расчистку снега на себя, но прошлая ночь побила рекорды по количеству выпавших осадков за сутки, и у жильцов просто не успели дойти руки до уборки чужого участка. — Ну дела… — прошептал Енбок. Он подошел к напарнику, замершему у ворот. Через широко расставленные прутья калитки открывался вид на сад, смотревшийся заброшенным даже в условиях суровой зимы. На крыльце дома валялся комнатный коврик, безнадежно испорченный непогодой. Крыша чайной беседки утопала в белоснежной шапке, а ступени опасно поблескивали сизой изморозью. Стебли роз, погибших в условиях проваленной подготовки к зимовке, клонились к земле. На некоторых из них все еще висели нераспустившиеся бутоны, промерзшие до самой сердцевины. Пруд покрылся толстым слоем льда. Из сугроба торчала ручка садовой лопаты. С ветвей яблони свисала фольга, служащая для отпугивания птиц — тонкие серебристые ленты колыхались на ветру, запутываясь в плотный, неразрывный узел. Нигде и ни в чем не ощущалось следов присутствия Минхо. Феликс вздрогнул. Он почувствовал себя одним из тех самых розовых бутонов в саду, которые заснули холодной ночью, да так и не проснулись поутру. - Боки, ты глянь только! — несмотря на нерасполагающую к восторгам ситуацию, Чанбин не смог удержаться от восхищенного вздоха. — Эта маленькая срань заперлась изнутри! — Со подергал калитку, издавшую жалобный металлический скрип. — Идиот, что ли? — градус настроения «смотрящего» заметно упал, совершив обратный разбег за долю секунды. — Когда это меня могла удержать подобная хлипкая хрень, м? - Сони ответил в чате. - И че высрал? — Чанбин снова подергал калитку. Бесполезно. - Попросил нас уехать. - Ага, вот я прям взял и побежал исполнять его просьбу, — осклабился «смотрящий». — Бегу и падаю. Встаю и снова бегу, — он грохнул кулаком по воротам. Те скрипнули, но не поддались. — Сколько ебанутых вокруг меня ходит… И ходит… и ходит… Одна ты у меня радость, Боки, — Чанбин клюнул сирену в рот. — Дрогнем? — спросил он. - Что-что? — не понял Енбок. Губы дернулись в непонимающей улыбке. - Дрогнем. - Бин-хен, ты же… — в голову сирены стало закрадываться нехорошее подозрение. — Подожди, так нельзя! — Ли замахал ладошками. — Он же… - Оп! — Чанбин резко навалился плечом на калитку, вложив всю силу в один-единственный рывок. Промерзший металл издал характерный звук. Засов хрустнул. — И путь открыт! — «смотрящий» толкнул ворота. Они распахнулись с такой легкостью, словно еще минуту назад не были заперты. — Прошу! — Со задвинул створку калитки как можно дальше. Железные прутья врезались в сугроб. Ли покачал головой. - Лекцию о попирании личных границ прочитаешь мне позже, — «смотрящий» перенес ногу через порожек ворот. — Желательно лежа подо мной. Феликс стрельнул в напарника острым взглядом. На «смотрящего», впрочем, подобные методы не действовали. Чанбин сосредоточился, представив воображаемое табло с перечисленными на дисплее задачами: 1. Закупиться продуктами (вычеркнуто) 2. Приехать к Хан Джисону (вычеркнуто) 3. Войти в дом (полоса препятствий с каждым разом множится, но кто такой «гифт»-дрищ против силы потомка гномов Корё?) 4. Не прибить Хан Джисона (трудновыполнимая задача, но попытаться можно) 5. Не вляпаться в кошачье дерьмо (успешный итог маловероятен) 6. см. п. 4 7. см. п. 5 8. По возможности разгрести бардак в доме (миссия Ли Феликса) 9. Приколотить ту полочку в душевой (миссия Со Чанбина) 10. Сохранять спокойствие (кому я, бля, вру??!) 11. Поужинать (прим: не поддаваться на провокации Хан Джисона) 12. Остаться с ночевкой (прим: не поддаваться на провокации Боки) 13. Убрать кошачье дерьмо (Боки, прости, но эта миссия ляжет на твои плечи) 14. Позавтракать (прим: не поддаваться на провокации Хан Джисона) 15. Убрать снег во дворе. 16. …жизнь покажет… Со рванул к дверям коттеджа. Легко не было — снега навалило едва ли не по колено. - Ты похож на лося, хен, — прощебетал Ли. Он двигался за «смотрящим», вцепившись в рукав его куртки — когда Чанбин делал рывок, то сирена едва не валилась с ног, чудом удерживая равновесие. - Шутишь?! - Не-а, — Феликс не успел пройти и двух метров по белой пустыне, как умудрился запыхаться. «Смотрящий» шел, медленно передвигая ноги. Сначала он поднимал из снега одну стопу, выставляя ее как можно дальше вперед, делал шаг и затем подтягивал вторую стопу, стараясь уравновесить тело. Ли следовал за напарником по образовавшемуся коридору. — Видел на National Geographic, как лось-самец передвигается по снежной равнине. Очень похоже. Прям как ледокол. Чанбин фыркнул. - О! — воскликнул Феликс. — И кряхтит он так же! - Кряхтят деды, а я перевожу дыхание, — возмутился Со. — Язык прикусишь, будешь так болтать! - Я разогреваюсь, — объяснил Ли. - В смысле? — «смотрящий» покачал головой. Он с сожалением взирал на жалкие остатки сада — агенты почти подобрались к дому. Чанбин никогда не считал себя фанатом розариев или прочей цветочной чепухи, но то, что делал Минхо со своим садом, выходило за рамки воображения. Ты словно оказывался в центре рая: стебли алых роз переплетались с белыми, бледно-розовые лепестки сливались в танце с бордовыми, а плотно сбитые бутоны перемежались с полностью раскрывшимися соцветиями. От сладкого аромата кружилась голова. Повсюду слышалось тяжелое гудение шмеля. Розарий был предметом гордости лунной сирены и зависти соседей. Со не раз замечал в дни визитов к паре, как очередная старушка заглядывает через прутья калитки, любуясь пышным буйством цветения. В отсутствие хозяина и достойного ухода, сад, усилиями Джисона (точнее, полным игнорированием с его стороны), потерял не меньше половины роз. Печальная удручающая картина, царящая во всем. Минхо вдыхал жизнь в дом и цветник. Минхо вдыхал жизнь в Джисона. Исчез «Бастет» и мир сковало ледяным панцирем. — Ты о чем, Боки? — Чанбину стоило немалых усилий отвести взгляд от печальной картины замерзшего цветника и сосредоточиться на дальнейшем пути. - Разогреваюсь перед общением с Сони. «Смотрящий» тяжело вздохнул: - А-а. Это ты правильно делаешь… — он завел руку за спину. Верно расценив намек, Феликс вложил ладошку в ладонь напарника. Ощутив легкое пожатие пальцев, Чанбин подтянул Ли поближе, ставя вровень с собой. Перед ними возвышался небольшой пригорок — заваленная снегом едва ли не по самые перила лестница, ведущая на крыльцо. Судя по тому, что площадка была худо-бедно расчищена, из дома Джисон все-таки выглядывал. Но не дальше. Вылазки его не простирались за территорию крыльца. По лестнице «гифт» не спускался и в сад не выходил. — Как думаешь, сразу дверь с петель сносить или сначала все-таки постучаться? — Со решил не тратить время на лишние сантименты. - Думаю, стоит постучаться, — последовал уверенный ответ. - Да? Точно? — с сожалением вздохнул Чанбин. — Уверен? - Абсолютно. - Ну хорошо, — разрыхлив снег носком ботинка и убедившись, что под белой насыпью не скрывается коварная наледь, Чанбин двинулся по ступеням вверх. Ли следовал за ним. — Ночью снова обещают шторм. Как бы машину не завалило напрочь. - Выберемся, — твердо сказал Енбок. - Люблю тебя такого, — Чанбин не мог удержать улыбку. - Какого такого? — Ли склонил голову набок. Маленькая любопытная птичка. - Не скажу, — Со сдул несколько снежинок, упавших сирене на плечо, отряхнул налипший на край брючины иней, поочередно постучал ногами о пол и, наконец-то, позволил себе выпустить эмоции наружу. — Хан Джисон! — заорал он. Феликс едва не подпрыгнул на месте. — Открывай! — дверь содрогнулась от удара кулаком. Наличник заскрипел. — Хм. Мне всегда казалось, что она была покрепче. Странно. Впрочем, мне же проще, — «смотрящий занес руку вверх. — Если сейчас же не откроешь, — набрав в грудь воздуха, Со заорал со всей мочи, невзирая на опасность побеспокоить соседей, — то я вынесу эту хлипкую дверь к чертям собачьим, а ущерб возмещать не стану! Слышь! Ау! Хан Джисон! Быстро вылез наружу! Я не шучу! Удар. Еще один удар. В ответ не донеслось ни звука. В окнах коттеджа, расположенного по соседству, вспыхнул свет. Глухо залаяла собака. - Бля… — прошипел Чанбин. — Этого только не хватало! — на скулах агента заиграли желваки. — Открывай, Джисон, я не шучу! — Со не преувеличивал; он на полном серьезе готовился воплотить угрозу в жизнь. — Мы с Феликсом приехали к тебе не для того, чтобы сваливать, поджавши хвост. Так что, либо ты впускаешь нас внутрь, мы здороваемся и мирно беседуем, либо я вышибу дверь… и в этом случае мы с Боки все равно попадем в дом! — торжествующе произнес «смотрящий». — Вариантов много — целых два. Выбирай, Джисон. Ответа не последовало и на этот раз, однако Феликс успел заметить, как в окне гостиной слабо шевельнулась занавеска. Хороший знак. Джисон не только находился в доме, но и слушал незваных гостей, пусть делал это и вынужденно. Ли вгляделся в черноту окна, размышляя над тем, не могло ли ему померещиться. Но нет. Он оказался прав. Тюль снова колыхнулся. Уголок ткани отодвинулся в сторону. В темноте сверкнули белки глаз. Очевидно, Хан вел наблюдение за непрошенными гостями. - Между прочим, здесь холодно, — пожаловался Чанбин, занеся кулак над дверью. Нарастающий ветер, предвестник скорой пурги, швырнул ему в глаза горсть снежинок. — А еще я хочу ссать. Ли несильно шлепнул напарника по руке. - Прекращай, хен. - Как я должен прекратить то, что не могу контролировать? Ты знал, что сдерживать позывы мочевого пузыря — очень вредно? — Со обеспокоенно сдвинул брови к переносице. – Можно одновременно заполучить килограмм камней в почках и импотенцию! - Как мило… - Да никогда в жизни! — воскликнул Чанбин. Удар кулака о дверь он сопроводил оглушительным грохотом ботинка. — А ведь еще и простата может вывалиться… - Вот прям так она и вывалится? — недоверчиво переспросил Феликс. - Ну, может, не прямо сейчас, — сжатая в кулак ладонь взлетела над головой, — но поссать надо неотлагательно! Я не шучу. - Хен… - Не смей ссать на моем крыльце!!! Открывший дверь человек мало напоминал агентам привычного глазу Хан Джисона. От юноши несло спертым запахом немытого тела и перегаром. На отечном лице поблескивали уставшие глаза. Неровная щетина затянула подбородок и щеки серым налетом. Старые разношенные тапочки были надеты на босые ноги, а домашняя футболка, потерявшая форму настолько, что больше походила на тунику, красовалась расплывшемся на груди жирным пятном от сырного соуса. Подол футболки был сильно измят. Очевидно, Джисон использовал одежду в качестве полотенца для рук или тряпки для вытирания пыли. Волосы «гифта» сильно отросли. Каштановые пряди падали на лицо. В последний раз ножницы касались шевелюры юноши за пару недель до комы Минхо — Хан почти перестал выходить из дома и не считал нужным привести прическу в порядок. Его поглотили апатия и лень, которым он и не думал сопротивляться. «Гифт» оперся плечом о наличник. Он скрестил руки на груди, транслируя гостям упадническое настроение: - Нассышь на пороге моего дома, и я не знаю, что с тобой сделаю, Бин-хен, — предупредил Хан безжизненным голосом. - Угрожаешь? — Со громко фыркнул. — Ты? Мне? Смешно, малец. - Не вижу ничего смешного. - Раз огрызаешься, значит, жить будешь, — Чанбин ввалился в дом, едва не сбив Джисона с ног. Хан чудом избежал падения. На лице «гифта» промелькнуло раздражение. Стоило «смотрящему» пересечь порог дома, как он уселся на пол и принялся разуваться. - Привет, Сони, — позвал Феликс. - Привет, Ликси, — откликнулся Джисон. Он коротко кивнул сирене. — Не стоило вам приезжать ко мне… Феликс смотрел на приятеля с плохо скрываемой жалостью. С их последней встречи минуло не больше недели. Сирене тогда едва удалось уломать Хана съесть пару ложек кимчи тиге и плошку риса, но это стало настоящей победой. С тех пор прошло семь дней, за которые юноша с неохотой отвечал на телефонные звонки, по большей части отмалчиваясь в трубку или вяло поддакивая собеседнику, зарос щетиной и умудрился сбросить несколько килограмм. Кажется, Джисон и впрямь ничего не ел. Ли нахмурился. «Гифт» сделал вид, что не замечает изучающего взгляда сирены. - Уверен, что ты еще не ужинал, — Феликс выдавил неловкую улыбку. Сбив снег с подошв ботинок, он вошел в дом вслед за «смотрящим». — Я приготовлю тебе что-нибудь, хорошо? В багажнике машины полно продуктов, — Ли махнул рукой в неопределенном направлении. - Я даже еще не завтракал, — сказал Хан, закрывая за ведьмой дверь. Ли удивленно округлил губы в форме буквы «о». - Вот как… Значит, яичница с беконом придется ко двору, — без особой уверенности сказал юноша. — В холодильнике остались яйца? - Фиг знает. - М-м, — промычал Енбок, — а вообще хоть что-нибудь есть из съедобного? Однажды Ли поймал друга на вранье: не желая разогревать бульон или хотя бы съесть его холодным, Хан дождался того, что блюдо испортилось и со спокойной душой слил похлебку в унитаз. Если поначалу «гифт» ради вежливости еще делал вид, что питается приготовленной Феликсом едой в отсутствие друга, то потом перестал это делать. Навещая Джисона, сирене приходилось опускаться до банального шантажа в духе «ложечку за маму, а поварешечку за Минхо-хена». Только таким образом Ли удавалось немного накормить приятеля. - Не знаю, — Джисон равнодушно пожал плечами. — Может, кимчи осталось. Может, пара яиц. Может, вообще ничего. Не помню точно. - Окей, разберемся, — прошептал Феликс. — Не проблема. Из глубины дома послышались смачные ругательства, произнесенные на незнакомом языке. Со изощренно матерился на древне-гномьем. - Кажется, Бин-хен опять вляпался в кошачье дерьмо, — заметил Джисон. — Специально, что ли, ищет? — без особого интереса спросил юноша. — Как ему это удается?.. - Счастливым будет, — неловко пошутил Феликс. И тут же пожалел о сказанном. На лицо «гифта» набежала густая тень. - Ну хоть кто-то счастлив, — процедил сквозь зубы Хан. - Дай мне десять минут и пару чистых сковородок, — пытаясь спасти ситуацию, Ли перевел тему на более безопасную, как ему самому казалось. Впрочем, любой разговор с Джисоном (даже на самую безобидную тему) был подобен прогулке по очень тонкому льду. Феликс чувствовал себя участником конкура «по возрастающей сложности». Оставалось только разобраться, в роли кого он выступал, наездника или лошади. Общение с Ханом, легкое, звенящее смехом и шутками на грани фола, кануло в лету. - Ладно, — ответил Джисон. — Делай как знаешь. — Он рассеянно почесал шею. На коже алели вспухшие отметины, оставленные ногтями. - Ладно? — Ли непонимающе похлопал глазами. - Да. Ладно, — Хан раздраженно пнул небольшой каучуковый мячик — такой игрушкой любил забавляться Дори, самый проказливый из котооборотней. Зверек часто бросал мячик где попало, резко теряя интерес к развлечению, и так же внезапно возвращался к своему занятию. Феликс постепенно приучился проверять горизонтальные поверхности, перед тем как усесться на них, и внимательно смотрел под ноги. Второе было даже важнее первого: с ощущением круглого предмета, оказавшимся между ягодиц он еще мог смириться, но наступать на верткий шарик было опасно. — В смысле, если ты хочешь, то пожалуйста — можешь приготовить что-нибудь. Мне без разницы. - Хорошо, — сказал Феликс. — Если честно, я проголодался. Так что давай поужинаем… и поболтаем. Вместо ответа Джисон двинулся в сторону кухни. Спешно избавившись от верхней одежды и уличной обуви, Енбок последовал за другом. Хан даже не обернулся, проверить — все ли в порядке у Феликса. Шаркая подошвами тапочек, юноша медленно шел по коридору. Дом выглядел так же одиноко и холодно, как и его второй хозяин. Джисон избавился почти от всех картин, висящих на стенах, и старался не включать полное освещение, томясь в полумраке комнат. Сделав пару шагов по коридору, сирена пошевелила пальцами. Откликнувшись на тайный призыв гоблинского огня, электрические лампочки прибавили яркость. Дом посветлел, но, кажется, «гифт» даже не заметил произошедших изменений. Он продолжал идти по коридору, громко шлепая замятыми задниками тапочек. Ли поравнялся с откатившимся к стене мячиком и поднял его. Повертев игрушку в руках, Феликс отправил ее в плетеную корзинку для ключей, стоящую на обувной тумбочке. Каучуковый шарик лег поверх тяжелой связки отмычек, предназначенных для ворот в гараж, сарая для садового инвентаря, чердака и калитки. Ключи от BMW 8 Gran Coupe, машины Минхо, пылившейся в гараже, лежали на дне емкости. После того как Чанбин пригнал автомобиль от здания штаб-квартиры «JYP» к дому пары, Джисон опустил ключи-брелок в корзинку и больше к ним не притрагивался. Со пришлось собственноручно укрывать машину чехлом. - Придется тебе, малышка, отдохнуть некоторое время, — сказал он, сочувственно погладив дверцу со стороны водительского места. Хан не выказывал ни малейшего интереса к тому, что происходило с автомобилем жениха, недостроенным домиком у озера, застывшим во времени каплей янтаря, окружающим миром и самим собой. Все переговоры и «заморозку» строительства Чанбину пришлось взять на себя при посильной помощи семейного юриста. Джисон ставил подпись на десятках листах документов, даже не интересуясь их содержанием. Ежедневные невеселые новости заставили юношу отгородиться от всех. «Гифт» перестал появляться на работе, придерживаясь несложного маршрута «дом-больница-иногда круглосуточный магазин», а остальное время проводил в кровати. Обернувшись одеялом на манер куколки шелкопряда, он впадал в поверхностный болезненный сон. Просыпаясь, Джисон вяло листал в телефоне новостную ленту и если на то хватало энергии, делал заказ в бургерной. Иногда он забывал про доставку, и курьеру приходилось убираться восвояси, оставляя бумажный пакет с заказом на крыльце. На стук в дверь и звонки «гифт» не отвечал. Часто еду растаскивали крысы, ставшие настоящей бедой в эту зиму, или сороки, заселившие сад, и ветер волочил по двору разодранный в клочья бумажный пакет и пожухлые листья пекинского салата, выпавшие из гамбургера. Хан мог оставаться голодным на протяжении нескольких суток, а потом пробуждаться от дремы и бросаться в подвал, где хранились остатки консервации, сделанной Минхо, а мог неделю существовать на стакане воды или ложке недоваренного риса. Страдающим гастритом желудок скручивало сильным спазмом, и, бывало, Джисон засыпал в туалете, оседлав унитаз. Юноша нередко забывал покормить коотоборотней, ускользавших сквозь приоткрытую щелку в чердачном окне в поисках добычи, и восполнить запас корма, подошедший к концу. Насытившиеся зверьки всегда возвращались домой и, слизывая с усов сладкую кровь мелких грызунов, укладывались на диван, не сводя внимательного взгляда со спящего «гифта». Однажды Дори притащил в дом дохлую крысу, решив продемонстрировав Джисону охотничьи навыки. Подарок Хан не оценил, зато приободрился на целые сутки, вопя как оглашенный и носясь по комнатам маленькой кометой. Позвонив Чанбину, юноша умолял приехать и спасти его от «самой мерзкой гадости, которую ему пришлось видеть». Пока Со занимался погоней за Дори, оскорбленным тем, что его подарок не оценили по достоинству и попытавшимся спрятать трупик крысы в одной из комнат, Феликс принялся за уборку, вычищая каждый угол от скопившегося мусора. Видеть Джисона в бодром настроении (пусть его причиной и послужило не слишком приятное происшествие), было сирене в радость. Ли забил холодильник приятеля контейнерами с готовыми блюдами и пакетами с полуфабрикатами, а Чанбин пополнил запас корма для котооборотней и приобрел новую автопоилку. Разговаривать с Ханом, прося его обходиться с собой и животными более бережно было бесполезным занятием. Хороших новостей из больницы не поступало (Сынмин безуспешно бился над картой маршрута перелетных птиц, а на Бан Чана возложили полный запрет участвовать в деятельности группы), а именно они позволили бы Джисону развеять апатию. Вскоре Хану подписали заявление на годичный отпуск с частичной оплатой, и юноша с полным правом погрузился в добровольное отшельничество. Он редко выходил из дома, а виделся только с семьей, да и то неохотно. Из коллег подобной чести заслужили лишь Феликс и Чанбин. Пара приезжала не реже трех раз в неделю, но со временем сократило число визитов — Джисон начал выказывать недовольство столь частыми набегами. Опасаясь того, что «гифт» прекратит вовсе пускать гостей на порог, Феликс перешел на общение в личном чате. Но навещать приятеля не перестал, сократив визиты до одного в неделю. От идеи Со нанять клининговую бригаду пришлось отказаться — Хан устроил такую истерику, что перепуганные котооборотни едва не растерзали Чанбина. Уборка дома и двора легла на плечи агентов. Джисон умудрялся за неделю привести коттедж в такое плачевное состояние, что оставалось только удивляться тому, насколько Минхо умудрился вымуштровать любовника. Пока лунная сирена хозяйствовала в доме, Феликсу не удалось наткнуться ни на один уроненный на пол фантик, ни заляпанную жиром сковороду и даже упавший на кровать волосок. С «исчезновением» Минхо дом превратился в сосредоточие хаоса. Но Енбок нашел в бедламе и плюсы. Гораздо страшнее было бы, оставь Хан стоять вещи на своих местах, словно замершую во времени картину поклонения Минхо. Чанбин не особо спешил соглашаться с этой точкой зрения. Впрочем, Со был растерян не меньше своей ведьмы. Частенько его настроение выражало не бодрость духа, а попытку не скатиться в уныние вслед за Джисоном. Вечерами агент беседовал с Бан Чаном, пересказывая скудные новости, и частенько навещал друга в квартире, в которой тот осел, мало чем отличаясь от Хана, — разве что чаще связывался с членами команды и прогуливался по скверу, разбитому неподалеку от дома. В больнице Крис не появлялся. На правах опекуна и жениха агента «Бастет» Джисон умудрился добиться полного запрета на посещение палаты Минхо Бан Чаном. Довольный своей маленькой местью, он едва не разругался с Чанбином, не разрешая тому рассказывать новости про Минхо опальному командиру. Со твердо отказал Хану в его требовании. Поколебавшись, «гифт» согласился. Впрочем, знай он, что Феликс сливает Крису фотографии спящего Минхо, скандала было бы не миновать. Агенты решили благоразумно не ставить Джисона в известность и не раздувать тлеющие искры истерики. - Не могу я с ним так поступать, — сказал Феликс, отправляя Бан Чану очередную серию фото. - С кем именно? — спросил Чанбин. - Да со всеми так не могу, — туманно ответил Ли. Со улыбнулся. - Нам же не обязательно все рассказывать Сони? — Енбок замер с телефоном в руках. Глазок фотокамеры, направленный на Минхо, неподвижно лежащего под аппаратом ИВЛ, выполнял роль свидетеля, фиксирующего происходящие с лунной сиреной неприятные события. В начале декабря в состоянии Минхо произошли негативные изменения — кризис привел к тому, что ведьма лишилась возможности дышать самостоятельно, и теперь полностью зависела от аппарата искусственного дыхания. Каждый раз, когда Енбок видел старшую сирену такой, беспомощной и мало напоминающую себя прежнюю, превратившуюся в пустую оболочку, — глаза щипало от слез. Ему было страшно даже просто представить то, что испытывал в такие моменты Джисон. — Не люблю врать… — вздохнул Феликс. - Это не вранье. - Все равно чувствую нехорошо, — признался Енбок. — Но не вижу другого выхода. - Он будет, — Чанбин ободряюще потрепал сирену по голове, — просто чуть позже. Феликс слабо улыбнулся. Пока он готовил файлы к отправке, Со глядел на Минхо сквозь защитную пластиковую ширму, отгораживающую пациента от прямого контакта с посетителями. «Где же ты, кошак?..», думал он. «Здесь ли ты вообще? Или мы бьемся над задачей, которая давно решена и не в нашу пользу? Ушел ли окончательно? Или еще вернешься? А если ты сейчас далеко, то почему ушел? Что случилось, что? Сынмин безуспешно ищет тебя несколько месяцев и не может найти. Команды, считай, и нет вовсе. Чонин совсем отбился от рук… Говорят, что мелкий связался с какой-то паршивой компанией. Я спрашивал его напрямую, но он все отрицает. Похоже, что даже Хенджин ничего не знает. Чан на мелкого толком не может повлиять, к тому же он и сам сейчас не в лучшем положении. А Джисон… Джисон просто раздавлен. В нем как будто не осталось жизни. Была и угасла. Я никогда не понимал этого, но теперь вижу, как себя чувствует «смотрящий», потерявший ведьму… А Хану еще хуже, ведь он упустил тебя. Не оставляй его, Минхо-хен. Вернись. Даже если ты ранен или болен — неважно, все можно преодолеть… Просто вернись…» Пока «Бастет» отсутствовал, агенты всеми силами пытались поддержать Джисона, в рамках того, какого рода помощь он позволял себе оказать. Задача была непростой: сегодня Хан спокойно принимал заботу, а на следующее утро мог вытолкать друзей взашей, объясняя свой поступок тем, что те посмели помыть любимую кружку Минхо, стоящую в кухонном шкафчике со следами кофейной жижи на стенках. От истерик Джисона у Со шла кругом голова, и порой он сам был готов заорать на «гифта». В такие моменты его сдерживали только собственное благоразумие и ладошка Ли, поглаживающая его по плечу. В отличие от напарника, Енбок умел тонко чувствовать ту грань, за которую не следовало переступать, по-настоящему изумляя напарника. За время пропажи сознания Минхо Феликс открылся для Чанбина по-новому — «смотрящий» каждый день узнавал что-то интересное о своей ведьме. Енбок мог быть сосредоточенным. Мог быть ласковым. А еще сирена была очень упертой, да настолько, что порой у Со не находилось никаких слов. Кажется, Феликс перещеголял упрямством даже своего «смотрящего», известного непреклонным мнением по многим вопросам. Островная сирена была подобна огню, которым владела: то разгораясь почти до пожара, то тлея, но никогда не угасая. Хрупкая, но при этом неимоверная стойкая личность. С каждым часом Чанбин влюблялся в Енбока все сильнее. - Мне чертовски повезло с тобой, — признавался «смотрящий» и лежащий в постели Феликс, прижимался к нему всем телом. - Цени! - Ценю. Их маленький союз креп день ото дня, и одной из своих задач взял на себя поддержку слабнущих личных связей в команде. - Знаешь, — говорил Со, — мне гораздо проще врезать кому-нибудь. Не пойму, как ты справляешься с Джисоном. Или как с ним справлялся Минхо. - Я просто стараюсь представить себя на его месте. - Плохая привычка. - Но она помогает мне понять Хани. - Что ж… — Чанбин прекрасно осознавал тот факт, что самую сложную задачу Феликс взял на себя. Со готов был часами вылизывать дом, но не знал, как справиться со слезами Джисона, которые шли дождем или прекращали литься, словно по щелчку пальцев. «Гифт» мог сидеть за обеденным столом, медленно пережевывая кусок мяса, приготовленный Феликсом, и вдруг принимался плакать в полной тишине. Ничто не предвещало слез, и вот он уже сидел и рыдал навзрыд. В такие моменты Со едва справлялся с позорным желанием сбежать. Он беспомощно смотрел на то, как Енбок вытирает глаза Хана краешком кухонного полотенца, заставляет выпить успокоительную настойку и отправляет в постель, снабдив стаканом холодной воды и тарелкой с сэндвичами. Феликс мог часами слушать жалобы Джисона на слабо прожаренную говядину или пересоленный суп, хоть это никак и не соответствовало действительности. Он старался привлечь его к уборке, случайно (конечно же, нет) высыпав на пол пазлы картины-головоломки, или придумывал способы развеселить, пересказывая содержание новой серии модного сериала. Иногда у Феликса получалось добиться успеха, иногда нет. Но даже после очередного провала Ли не сдавался. В такие моменты Чанбин искренно восхищался Феликсом. Да и во все прочие тоже. — Пусть будет так, — согласился он, — но если тебе покажется, что ситуация становится хуже, то сразу расскажи мне. - Хорошо, хен, — ответил Енбок. Легко ему не было, но он действительно справлялся. Иногда, возвращаясь домой, Феликс ложился в постель и тихонько вздыхал, глядя в потолок, и тогда Чанбину приоткрывалась раненная чужим горем душа сирены. - Ты — молодец, — говорил Со, лаская Ли до рассвета. — Я очень тобой горжусь, Боки. - Хен… — стонал Феликс, извиваясь в объятьях «смотрящего», — как же хорошо… Как же хорошо, что ты у меня есть… В одну из таких ночей произошел их первый анальный секс. Он не был пропитан похотью или горячей страстью и не огласил спальню громкими стонами. Соитие было нежным и неторопливым, став естественным продолжением отношений, подтверждением статуса и чувств. Феликс обнимал пышущую жаром спину «смотрящего» и ловил губами поцелуи, пока любовник двигался в нем. Утро Чанбин встретил со спящей сиреной в постели, расположившейся в его объятьях так вольготно, словно это было лучшим местом на земле. Со чувствовал себя счастливым и размякшим. Он чувствовал себя любимым. «Смотрящий» знал, что Боки сделал его таким и нисколько не возражал. Отношения пары развивались так мирно и спокойно, что иногда Чанбину становилось совестно за свое счастье перед теми людьми, которым не столь сильно повезло. Например, перед Бан Чаном или Джисоном, потерявшими все за одну ночь. Кажется, Феликс испытывал похожие чувства, оттого почти не позволял себе снизить темп. Он находился в постоянном движении даже после тяжелых рейдов — то носился по магазинам, то мониторил сайты психологической помощи, то звонил Джисону или посещал Минхо. Ли будто боялся взять передышку. И только по ночам, скинув с себя одежду и вуаль тревоги, позволял расслабиться в руках напарника. Порой агенты оставались ночевать и у Хана. Поначалу, в те дни, когда состояние Джисона было особенно плохим — чаще. Затем — реже. Парни словно поменялись местами — теперь уже Феликсу и Чанбину приходилось сдерживаться, оставаясь наедине с хозяином дома, а не наоборот; и силился не слишком открыто демонстрировать привязанность друг к другу, так сильно изменившуюся за последние месяцы. Разбредаясь по разным комнатам, с наступлением ночи любовники крались по дому, словно воры, тихо стучась в двери спальни. Феликс утыкался лицом в подушку, пытаясь сдержать стон, пока руки Чанбина слепо бродили по его телу, и наутро старался не встречаться взглядами с Джисоном. Но «гифт» оказался догадлив, безошибочно считав атмосферу, царившую между коллегами. Дождавшись следующего визита, совпавшего с началом рождественской недели, он задал щекотливый вопрос в лоб. Отправившись на кухню вместе с Феликсом и убедившись, что Чанбин заперся в ванной комнате, отмывая подошву тапочек от кошачьего дерьма, и не слышит их, Хан осел на стул и, смотря исподлобья тяжелым взглядом, спросил: - Встречаетесь? Или просто трахаетесь? — он широко расставил локти в стороны, опершись на стол. — От вас еблей за милю разит, так что не вздумай отпираться, Ликс. - Что… Я… — Феликс отгородился от «гифта», распахнув дверцу холодильника. Нехитрый маневр позволит ему скрыть растерянность. — Ох… — Ли рассмеялся с притворной веселостью, — кажется, здесь мышь повесилась. Целая стая мышей. Похоже, он и правда был слишком беспечен для того, чтобы бьющее фонтаном счастье удалось скрыть хотя бы наполовину. Ну и недооценивать Джисона тоже не стоило. - Брось, говорю, — Хан поморщился словно от боли. — Уверен, что тебе это надо? - В смысле? — забывшись, Ли выглянул из-за дверцы. Джисон мрачно смотрел на сирену. — Ты о чем вообще? — ведьма нырнула обратно, громко задвигав полками холодильника. — Блин, у тебя тут что-то липкое… Йогурт? Молоко? Не уверен… А это что? Похоже на плесневелый сыр. Не тот, что сыр с плесенью, а наоборот. На дух его не выношу, кстати… - У тебя не очень хорошо получается избегать темы. - Ну а может, я просто не хочу отвечать на твой вопрос, ты не думал об этом? Между прочим, у меня есть такое право, — взяв с боковой полки единственное обнаруженное в холодильнике куриное яйцо, Ли повертел его в пальцах. Поднеся находку к носу, он поморщился от неприятного запаха. Скорлупа треснула. Яйцо безнадежно протухло. Ясно, — Феликс раскрыл дверцы нижнего шкафчика, за которыми пряталось ведро для отходов. — Это в помойку, — обмотав скорлупу куском бумажного полотенца, Ли приготовился отправить яйцо в мусор, но замер, держа в испорченный продукт в руке. Сердце пропустило удар. В ведре лежало несколько пустых бутылок из-под соджу. Поспешно захлопнув дверцы шкафчика, Феликс едва не выругался. — Хорошо, что мы с Бин-хеном купили два десятка, — он медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы. — Тебе хватит на некоторое время, а потом мы привезем еще. Я видел, что у тебя закончился соевый соус. Повезло, что мы решили взять бутылку про запас, как раз пригодилось. - Такая банальность… - Что? Соус? — не понял Енбок. — Ну а как без него обойтись? Он принялся озираться по сторонам. Не найдя салфетки из микрофибры на положенном месте, Ли встал на цыпочки и потянулся к ручке шкафчика, висящего по правую сторону от плиты. Невскрытая упаковка нашлась на верхней полке. Разорвав целлофан, Феликс вытянул из пачки салфетку, затем положил упаковку обратно в шкафчик и принялся за уборку. Плита и столешница пестрели пятнами жира. Сирена аккуратно стараясь не оставить царапин на поверхности плиты, принялась отмывать грязь. При Минхо кухня почти блестела — от каждого, даже самого крохотного пятнышка жира хозяин дома незамедлительно избавлялся. Сейчас же помещение напоминало пародию на само себя — по кухне плыл запах испорченных продуктов и прогорклого масла. — Не помню, где хен хранит освежитель для воздуха? Я, конечно, включу вытяжку, но без ароматизатора, боюсь, тут не обойтись. Не помнишь, где он его держит, а? - Не знаю. В туалете, наверное. Понятия не имею. - Ладно, — Феликс отжал воду из салфетки в раковину. — Потом гляну. Хорошо бы еще проветрить помещение. Ты ведь не против? - Мне пофиг. - Ну, значит, так и сделаем, — Ли положил салфетку на край плиты. - «Смотрящий» и ведьма, — Джисон откинулся на спинку стула. Не сводя глаз с Феликса, он следил за его реакцией. — Шаблон. Штамп. Банальность. Даже не так — ба-на-ли-ще, — по слогам произнес Хан, стремясь усилить произведенный сказанным эффект. — Оно того не стоит. - Разве? А мне казалось, что ты так никогда не думал. Стал бы иначе спать с Минхо-хеном и делать ему предложение о браке? — парировал Феликс. Под ложечкой неприятно заныло. Не такую он ожидал реакцию от Джисона. Да, время для подобной новости было выбрано неудачно по всем параметрам, Ли это понимал, но подтекст, который приятель вложил в свои слова, задел сирену. Оказалось, что колкости, сказанные о дорогом сердцу человеке, ранят сильнее тех, что направлены исключительно в твою сторону. - Может, и не надо было, — «гифт» раздраженно завел за ухо длинную, потерявшую форму челку. - Это ты сейчас так говоришь. Перестань, Сони, — ведьма с укоризной покачала головой. - Не могу. Не хочу, — Джисон скрестил руки на груди. - Хочешь поссориться? — Феликс расценил жест приятеля как оборонительный, а не агрессивный. Иногда Хан показывал себя настоящим ребенком, все еще немного диковатым и капризным. Похоже, Чанбин был не так уж и неправ, утверждая, что Минхо разбаловал возлюбленного. - Нет. Просто предостерегаю тебя. - От чего? - От кого. - От Бин-хена? — Феликс потянулся к металлическому рейлингу, протянувшемуся на добрую половину стены. — Господи, что за лютый бред ты несешь, Сони? — сняв с крючка суповую поварешку и венчик, Ли положил кухонные принадлежности на столешницу. — Бин-хен — хороший человек. Я жалею, что сомневался в нем, — сирена открыла дверцу шкафчика, в котором хранились бутыли с растительным маслом и соусами. С прошлого раза все осталось стоять на своих местах — Джисон не трогал и не передвигал ни одну из емкостей, а Енбок просто придерживался того порядка, который был заведен у Минхо. Идеального, к слову сказать, порядка. - Да нет… — поколебавшись, ответил Хан. — Бин-хен и правда неплохой человек. - Просто неплохой?! Как некрасиво! — Ли попытался скрыть недовольство за фальшивым смехом. Ему было неприятно слышать грубые слова о своем «смотрящем», даже несмотря на то, что их произносил Джисон, глубоко страдающий и разбитый личным несчастьем. В сердце сирены заскреблись коготки маленького, но чрезвычайно агрессивного зверька, пребывающего в состоянии вечного голода — чувства собственничества. - Так значит это правда? Вы спите? А я все думал, когда ж вы, наконец, разродитесь? — Хан поерзал на стуле. - Мы встречаемся, Сони, — поправил приятеля Феликс. — Разница критична. - Все одно и то же… — отмахнулся Джисон. — Никто никому ничем не обязан и ни за что не отвечает. Как там говорится? — он потер подбородок ладонью, делая вид, что силиться вспомнить точную фразу. — «Все тлен»? Ну вот как-то так, да. - Никогда не понимал, в чем состоит радость от ковыряния ран, — Феликс водрузил на стол бутылку с растительным маслом, купленным Минхо у одной из бабулек, торгующих домашней продукцией на местном рынке. Пахло масло не слишком приятно, но любое блюдо, приготовленное на нем, как будто становилось в несколько раз сытнее, а вкус пищи насыщеннее. - Ни в чем. Но так я чувствую себя… живым? - Причиняя себе боль? — поставив сковородку на плиту, Ли плеснул на дно немного масла. — Где там хен ходит? Пора уже готовить… — прошептал Феликс. Он выглянул в коридор. Чанбин по-прежнему скрывался в ванной. Из-за дверей доносился плеск воды. — Ты не ответил на мой вопрос, — Енбок перевел взгляд на Джисона. - Нет… — Хан за долю секунду потерял прежний задор. Глаза виновато забегали из угла в угол. — Не только причиняя боль себе. Но и тебе тоже. - Полегчало? — внимание сирены снова привлекли следы на шее Джисона. Красные отметины выделялись на смуглой коже длинными линиями, тянувшимися от шейного позвонка к взгорью кадыка. Хотелось надеяться на то, что «гифт» не причинял себе боль намеренно. - Не-а, — Джисон мелко затряс головой. Заправленная за ухо прядь волос снова упала на лицо. — Стало только еще противнее. Прости. Но я правда беспокоюсь за тебя, Ликси… — рука юноши потянулась к шее, но перехватив взгляд сирены, Хан сжал ладонь в кулак и уложил на колени. - Спасибо, — слабо улыбнулся Феликс. Тревога отхлынула. - Расскажешь? - Будешь осуждать меня? - Нет, не буду, — Джисон попытался отвести волосы со лба. Он снова и снова заправлял прядь за ухо, но упрямый завиток не поддавался, продолжая выскальзывать из пальцев. После нескольких попыток юноша оставил волосы в покое, позволив им свободно спадать на лицо. — Я же извинился. Не хочешь рассказывать? — Хан поковырял угол стола. — Я понимаю и не обижаюсь. Знаешь, не надо, наверное, на меня готовить. Я выпью кофе и пойду спать, — стул под «гифтом» заскрипел. — Так будет лучше для всех нас. - Перестань. Дай мне десять минут, и я накормлю тебя. Серьезно, –Ли издал едва слышимый вздох, — ты похож на приведение… - Надеюсь, доброе? - Не уверен, — пошутил Феликс. — Бин-хен! — закричал он. — Ты там скоро?! Я уже подготовил сковородку для жарки, а продуктов все еще нет! - Сейчас принесу, — громыхнув дверью, Со наконец-то вышел из ванной комнаты. - Ты чего так долго? - У этих зверей какое-то термоядерное дерьмо. Еле его отмыл, — сообщил Чанбин. — Никак не пойму: они же знают, куда надо гадить! Специально, что ли, выпендриваются? - Может, они это делают персонально для тебя, подгадывая к нашему приезду? — предположил Феликс. — Я вот ни разу в их какашки не вляпывался, а тебе прям везет. Наверное, это к счастью? — Ли хихикнул. - Да к какому там счастью? Просто они засранцы, вот и все! — пожаловался Со. — А ты, Джисон, что думаешь по этому поводу? - Я думаю, что моя жизнь и так дерьмо, — прошелестел тихий голос «гифта». Юноша снова выставил локти на стол. — Спать хочу. - Понятно, — гости переглянулись. — М-да, надо было сразу пакеты со жратвой брать, ты был прав, Боки. Теперь тащиться обратно до машины сквозь всю эту белую дрянь. У тебя, кстати, двор засыпало по самый хрен, — сообщил Чанбин, глядя на Джисона. — Завтра с утра почищу. Весь двор вылизать не обещаю, но дорожку до калитки и гаража сделаю. - Как хочешь. Мне плевать, — Хан скрестил руки на столе и улегся головой на получившуюся «конструкцию». - Ясно все с тобой, — Чанбин подмигнул сирене. — Я пошел. - Ага, — ухватившись за ручку, Феликс оторвал сковороду от плиты и произвел несколько круговых движений. Масло равномерно растеклось по дну посуды. — Только принеси второй десяток яиц тоже, — попросил Ли. - Мы же себе покупали… — спохватившись, Чанбин прикусив язык, боязливо взглянув на «гифта». Тот не отреагировал на слова коллеги. Со удивленно выгнул бровь. — Л-ладно… Ну я пошел тогда. - Иди-иди, — Феликс возмущенно замахал на «смотрящего» ладошками. — Осталось что-нибудь к чаю с прошлого раза? — обратился он к Джисону. - Понятия не имею, — прозвучал привычный ответ. Ли поджал губы. - И коробку с датским печеньем тоже принеси, пожалуйста, — сказал он «смотрящему». Со смешно округлил глаза: - Мое любимое! — прошептал агент, скорчив гримасу. - Я куплю тебе три коробки! — так же тихо прошелестел Феликс, выставив перед собой ладонь с растопыренными в стороны пальцами. Обида напарника была такой нелепой и смешной, что сирена не смогла удержаться от улыбки. - Я запомню, — ответил Чанбин. Он крутанулся на месте и зашагал по коридору. Через мгновенье раздался хлопок — «смотрящий» отправился забирать из багажника машины пакеты с продуктами. - А где СунДунДо? — спросил Феликс, разворачиваясь к Джисону, замершего в неудобной позе. — Я их не видел. - С утра ушли, — из-под длинной челки сверкнули темные глаза. — На охоту, наверное. Вот какие у нас заросли… — лес, растущий на границе поселка, состоял из смешанных пород и простирался на несколько десятков миль. В нем и выгуливали охотничьи инстинкты котооборотни. Иногда зверьки исчезали на несколько дней, но всегда возвращались сытыми и довольными. Местные жители любили прогуливаться по опушке леса, но вглубь не заходили. Несколько лет назад по округе прошелся ураган, уничтоживший добрую половину взрослых плодовых деревьев. Страшащиеся непроходимых буреломов люди не рисковали устраивать вылазки в сердце леса, полагая, что участь яблонь и груш не миновала и вековые ели. Меньше всего жители поселка хотели рисковать своей головой. — Говорят, там даже зайцы есть. Болтали про кабанов, но я не особо верю. - А ты СунДунДо вообще кормишь? — Ли зачем-то снова заглянул в холодильник. С прошлого раз ничего не изменилось — лишь пустые полки и гаденький запашок. Феликс разочарованно захлопнул дверцу и вернулся к плите. - Кормлю, — с обидой ответил Хан. — Вы же в прошлый приезд весь подвал забили пакетами с кормом. - Помню. - Они едят дома, но все равно уходят на охоту, — Джисон приподнял голову. — Наверное, СунДунДо всегда так делали, а я просто не замечал… не знаю… Главное, чтобы крыс больше в дом не тащили. А то такая мерзость, господи… — юноша передернул плечами, вспомнив отвратительный эпизод с дохлым грызуном. - Это был подарок тебе. Типа моральной поддержки. - Пусть себе оставят. Гадость. - Все-таки они — котооборотни. Охота для них — второе «я», — Феликс дотронулся до ручки сковороды, поправив и без того ровно стоящую на плите посуду. - Может, они тоже ищут Минхо-хена? — еле слышно спросил Хан. - Не знаю, — после короткой паузы, ответил Ли. — Все может быть… - Я так понимаю, вы хотите заночевать? — «гифт» судорожно сглотнул, протолкнув образовавшийся в горле ком. - Ну да, собирались, — Феликс снял стоящий на столе электрочайник с подставки. Начищенный до блеска металлический корпус сверкал. Распахнув крышку, Ли сунул чайник под кран и отвернул вентиль холодной воды. - Похоже, спрашивать, будете ли вы спать в одной комнате или в разных, не имеет смысла? — хмыкнул Хан. Он снова уронил голову на сложенные крест-накрест руки. - Ну… — Ли внимательно следил за уровнем воды, набираемой в колбу. — Наверное, — захлопнув крышку, Феликс вернул чайник на подставку и щелкнул кнопкой нагрева. - Он… он хоть нравится тебе? В смысле, Бин-хен… - Господи, Сони! Ну конечно, он мне нравится! О чем ты говоришь? — рассмеялся Енбок, и в его голосе зазвучало облегчение, смешанное с изумлением. Вопрос «гифта» показался ему сущей нелепицей. — Иначе стал бы я с ним встречаться? Ну ты даешь вообще… - Да я не об этом… Я говорю о масштабе. - Все серьезно, Сони, — развернувшись, Ли оперся бедром о край столешницы. — Я не шучу. - Ясно. - И не перебиваюсь подачками. - Да, я понял. - Бин-хен очень нравится мне, Сони, — Феликс тепло улыбнулся. — А я нравлюсь ему. Я понимаю твои чувства. Хан неясно хмыкнул. - Ты можешь не беспокоиться обо мне. Никто из нас, двоих, не заинтересован в том, чтобы причинять друг другу боль. И никто из нас не хочет больше страдать. - Ты решил быть с Бин-хеном точно не из-за того, что он — твой «смотрящий»? И не потому, что чувствуешь себя одиноким или ему обязанным чем-то? — Хан наблюдал за сиреной сквозь неровный занавес челки. - О, вовсе нет! — горячо возразил Феликс. — Несмотря на то что я не всегда нахожусь в согласии с собой, я бы не пошел на такой шаг. С хеном мне хорошо, — Ли открыто улыбнулся. — С ним мне тепло и надежно, — шум разогреваемой воды в чайнике внес в беседу элементы уюта. Сирене нравилось говорить о своем «смотрящем». Напарник задерживался, и Ли очень жалел о том, что окна кухни не выходили на подъездную дорожку, скрывая напарника от его взгляда. Феликс скучал по Чанбину. Даже на таком коротком расстоянии он скучал по нему. Ли хотел уткнуться в шею напарника и вдохнуть тяжелый мускусный запах его тела. — Приятно знать, что он рядом. Знать, что я в любой момент могу обернуться и увидеть его. В нем очень много любви, Сони, — в груди сирены разлилась волна теплой сладости. — Я рад, что хен никому не достался… - Да ты тот еще собственник! — беззлобно фыркнул Джисон. Он постучал кончиками пальцев по столешнице. - Наверное, так и есть, — Енбок звонко рассмеялся. - Сколько в тебе сокрыто тайн… - Теперь на одну меньше, — вода в чайнике забурлила. Кнопка нагрева громко щелкнула. Феликс поспешно отвернулся, захлопав дверцами верхнего шкафчика. Приподнявшись на цыпочках, он потянулся за чашками, убранными глубоко в ящик; засуетился, надеясь на то, что от внимания «гифта» ускользнула его реакция на высказанную фразу. Тайны? О, тайн в сирене было предостаточно. - Ясно, — Джисон сдавленно покашлял в кулак. - Простыл? — из темноты шкафчика на свет появились фарфоровые чашки. По краю посуды бежали темно-синие волнистые линии, разбавленные вкраплением золота. Тонкая ручка изящно выгибалась в пальцах. Ровная белая поверхность изделия создавала иллюзию невесомости. Большинство домохозяек оставили бы подобный сервис для визита гостей, но Минхо придерживался мнения, что любой, даже самый обычный день достаточно хорош для того, чтобы радовать себя вкусным напитком, разлитым по красивым дорогим чашкам. Людей и эмоции он ставил выше денег и вещей. «Как же тебя не хватает, Минхо-хен…», вздохнул Феликс. «Ты здесь во всем, но тебя нет…» - Где я мог простыть? — ворчание Джисона помогло вернуться сирене в реальность. — Я из дома-то не выхожу. - Не знаю. Может, продуло? — Ли поочередно выставил на стол три блюдца, в центр которых осторожно, стараясь не повредить хрупкий фарфор, опустил чашки. Дополняя сервировку, Феликс достал на свет из огромной, обитой черным бархатом коробки старинные серебряные ложечки, — если память ему не изменяла, приборы были преподнесены бабушкой Минхо в честь помолвки внука. - Вряд ли, — Хан снова закашлялся. Он постучал ложечкой о стенку чашки. - Осторожнее с фарфором, — Феликс снял электрочайник с нагревательной панели и потянулся за термосалфеткой, висящей на одном из крючков рейлинга. - Окна я не открываю, не люблю сквозняки, — ложка легла на край блюдца. — Может, от пыли? - Может, — Ли вернулся к столу. Он положил термосалфетку между чашек и сверху опустил электрочайник. — Дом не мешало бы проветрить, если честно, — сирена смущенно улыбнулась. — Дай-ка я потрогаю твой лоб, — обогнув стол, Феликс вытянул ладонь, смешно растопырив пальцы. — Сони… - Да не надо, нормально все… — Хан двинулся назад. Ножки стула опасно накренились. — Я бы почувствовал… Правда, все хорошо. - Перестань. А вдруг ты действительно заболел? - Я и так болен, — буркнул Джисон. Он мастерски увернулся от сирены, мотнув головой в сторону. - Опять плохие сны? — сочувственно спросил Ли. «Гифт» неопределенно пожал плечами. Под глазами юноши залегли глубокие многодневные синяки. Ресницы слиплись от выделившегося слезного секрета. - О чем? О Минхо-хене? - Не только… — нехотя ответил Хан. Он потер глаза кулаком. — О разном. - Например? — Ли не сдавался — рука упрямо тянулась ко лбу приятеля. Обреченно вздохнув, «гифт» перехватил ладонь ведьмы на полпути к цели. Она оказалась горячей и сухой — тлеющий уголек, заключенный в теле человека. - Да всякое снится… — Джисон стиснул в пальцах ладошку друга, ощутив легкое подбадривающее пожатие, да так и не стал отпускать. Феликс не спешил возражать. — Школа, старые друзья, которых я тысячу лет не видел, бабушка… Я так погрузился в отношения с Минхо-хеном и работу, что умудрился позабыть имена школьных друзей… — ощутив легкое касание пальцев на затылке, Хан едва не заурчал от удовольствия. Это слабо напоминало ласки, которыми его осыпал Минхо, но юноша был не в силах отказаться даже от такой малости. Не вырывая ладонь из ладони «гифта», второй рукой сирена гладила волосы друга, словно утешала малого ребенка. — Понял, какая эта дикость, на самом деле… Хен никогда не просил меня разрывать отношения с друзьями. Это я все сам. Мне казалось, что большего и не надо, что все и так хорошо, — Джисон привалился головой к Феликсу, вжавшись лбом в живот приятеля. — Я был доволен таким раскладом, и хотел того же и от хена, — юноша ощущал жар, излучаемый телом сирены, сквозь толстый слой одежды. — А он все время говорил о том, что хороших людей надо держать под сердцем и не отпускать. Плохие — сами отвалятся. Или тебе придется их отпустить, даже если кажется, что ты совершаешь ошибку. А вот хорошими людьми разбрасываться не стоит. Их нужно ценить. - В какой-то момент твой мир замкнулся на Минхо-хене, — понимающе кивнул Ли. - Да… А ведь он хотел этого меньше всего… Блин, я говорю так, как будто хен уже… — Хан зябко повел плечами. Ли продолжал гладить друга по голове. — Какой пиздец… — «гифт» содрогнулся. - Если не хочешь говорить об этом сейчас — не надо, — предложил Енбок. - Я хочу другого… — Джисон снизил голос. Он звучал хрипло и потерянно. - Чего? - Приласкай меня, — попросил «гифт». - А? — не понял Феликс. - Приласкай меня, Ликси… — повторил Хан. Он крепко вцепился пальцами в бедро приятеля. - Я не… не понимаю тебя, Сони… Что мне сделать? — нехорошее подозрение, гнездящееся внутри, стало подниматься из глубин сердца. — Чем я могу помочь?.. - Я же говорю, Ликси, — Джисон вскинул подбородок, уставившись на сирену жадным, просящим взглядом. Он потянулся к Ли всем телом. — Приласкай меня… - Но ведь я… Феликс не сразу понял, что странное прикосновение к его лицу, ничто иное, как поцелуй. Ощутив рот Хана на своих губах, Ли остолбенел. Сухая, искусанная в кровь кожица неприятно царапнула рот. По сути, Хан даже не целовал Феликса — он просто прижался к губам друга, да так и замер. Джисон не пытался углубить поцелуй или вторгнуться языком в полость рта. Он не наслаждался безмолвным отказом сирены и не настаивал на большем. Он просто хотел забыться. Снова почувствовать себя нужным и любимым. Или вовсе не быть. Хан крошился имбирным человечком, выпеченным на Рождество, и сам не сознавал этого. Широко распахнутые глаза ведьмы исследовали кухню. Вот тут стоял стынущий чайник, здесь — замялся край занавески, а там — за призрачным стеклом шкафчика пылилась опустевшая банка из-под земляничного варенья, которую «гифт» позабыл отправить в мусорное ведро. Первым порывом сирены было оттолкнуть друга. Вторым — обругать его, словно нашкодившего котенка. Третьим — сразу же простить. Но все стремления рушились под весом слабой надежды, рассчитанной на то, что Чанбин не застигнет неловкую сцену и не расценит ее неверно. Что ж, Феликсу не повезло. Со не кричал, а ревел. Замерев на пороге кухни с двумя огромными мешками с продуктами наперевес, красный как вареный рак «смотрящий» бешено вращал глазами. - Это че за хуйня?! — заорал он. Пакеты шлепнулись на пол. Один из углов упаковки прорвался и через образовавшуюся прореху на паркет выкатились ярко-оранжевые, источающий острый запах цитрусов мандарины. Юноши испуганно вздрогнули. Джисон нехотя оторвался от Феликса, поспешно вытирающего губы тыльной стороной ладони, и равнодушно взглянул на замершего в дверях кухни Чанбина. - А что такое? Со не скрывал шока. - Чего?! - Уходите, — Хан широко зевнул, расслабленно развалившись на стуле. Он вел себя так, словно ничего не произошло. Будто не было поцелуя с Феликсом и отчаянного, молчаливого крика о помощи. — Я хочу спать. - Что это было сейчас? - Сейчас? — с ленцой переспросил «гифт». — Ты про поцелуй, что ли? Ли растерянно переминался с ноги на ногу. Ему нестерпимо хотелось броситься к «смотрящему» и объясниться. Феликс не сомневался, что Чанбин не злится на него и все понимает — но, отчего-то, не мог заставить себя сдвинуться с места. - Да, про него. Что за фигню ты творишь, Хан Джисон?! - Почему ты решил, что именно я хотел поцеловаться? — «гифт» скрестил ноги в лодыжках. Изображая полное равнодушие, он упустил из виду искренность невербальной реакции — колени мелко подрагивали, выдавая нервозность юноши. — Может, так хотел Ликс. Феликс отшатнулся к плите, вцепившись пальцами в край столешницы. Он укоризненно посмотрел на друга. Джисон защищался глупым и совершенно нелепым образом. Прекрасно понимая, насколько жалкой является его попытка выпутаться из щекотливой ситуации, он старательно избегал встречаться взглядами с Феликсом. Заалевшие щеки и намеренная грубость слов выдавали острый стыд юноши за свое поведение. Манеры, которые Ли Минхо прививал Джисону на протяжении всего периода их близких отношений, слетели с «гифта» словно шелуха, обнажив натуру слабо социализированного ребенка. - Это Боки хотел тебя засосать? Очень сомневаюсь в этом. Ты хоть врать научись, если взялся пиздеть, — отрезал Чанбин. - Хен… — попытался вмешаться Енбок. Он еще никогда не был участником столь нелепой ситуации, и совершенно не понимал, что ему делать. - Это еще почему? — огрызнулся Джисон. — Потому что я всегда творю хуйню?! — «гифт» нервно почесал шею. Кожа расцвела новыми яркими отметинами. — Или потому что Феликс никогда не станет тебе изменять?! Кстати, я знаю, что вы вместе. Была тайна и нету! — язвительность не шла Хану. Вместо ядовитых слов собеседники слышали еле сдерживаемый крик обиды, направленный против всего мира и самого себя. — Вы у нас теперь парочка! - Поздравляю тебя с этим знанием, — цыкнул Со. Покряхтев, он опустился на колени и начал собирать рассыпавшиеся по полу кухни мандарины. Заметив, что Феликс готовится к нему присоединиться, «смотрящий» отрицательно покачал головой. Один за другим фрукты оказались лежать в пакете. Связав ручки узлом, агент привалил мешок к стене. Второй пакет стоял рядом, раздувший как бегемот после водопоя. — Молодец, Джисон, отлично. - Я никогда не был отличником, — сквозь сжатые зубы проговорил Хан. - Чья в этом вина? Опять кто угодно виноват, кроме тебя? - Что за фигня… — поморщился Джисон. - Въебать бы тебе! — в голосе Чанбина зазвучали отчетливые угрожающие нотки. Хана они, впрочем, не смутили. «Гифт» продолжал смотреть на агента расфокусированным равнодушным взглядом. — Так ведь сломаешься после первого же удара моего кулака. Хилятина, бля! Мне же потом отвечать-то… - Ебать тебе лучше Феликса, — осознав суть сказанного, Хан резко замолчал. Но, поддавшись природному упрямству, дерзко взглянул на Чанбина и вздернул подбородок. Ли сдавленно ахнул: - Пожалуйста, не надо… Джисон ступал по грани, все продолжая и продолжая расковыривать кровоточащие раны. Стычка грозила перерасти в настоящий скандал. Енбок беспомощно перевел взгляд с одного агента на другого. Меньше всего, Ли хотел нарушить данное «гифту» обещание и воспользоваться против него «песней», но ссора начинала пугать его ни на шутку. - Послушай, ты! — процедил Со. Он сурово посмотрел на «гифта» тем самым знаменитым взглядом, который не раз заставлял студентов-первокурсников похолодеть. Пальцы угрожающе сжались в кулаки. — Я, конечно, отлично понимаю, что тебе сейчас пиздец, как хуево, и очень хочется вылить на кого-нибудь свое говно. На кого угодно. Без разницы. Кто первым под руку попадется. Да, я понимаю тебя, представь себе. Но не смей так обходиться с Боки! Он этого не заслуживает. Уж точно не Боки, — «смотрящий» потер пропахшие цитрусами ладони о джинсы. — Я дико тебе сочувствую, Джисон. И мне очень больно за тебя и Минхо. Больно за все происходящее с тобой, с нами… Хочешь, можешь меня обосрать, тебе не впервой, — спящая ярость понемногу пробуждалась. Чанбин почти рычал. — Или сорваться на курьере службы доставки, хотя я не советовал бы так поступать. Правильным решением было бы, наконец, позвонить психологу. В принципе, можешь даже позвонить Бан Чану и высказать ему все, что ты о нем думаешь. Запрещать не стану. Но Боки трогать не смей, — Со предупреждающе выставил вперед указательный палец. Сжавшийся в комок Хан мгновенно утерял дерзкий вид. Феликс с тревогой наблюдал за друзьями, готовясь сорваться на помощь любому из них. — Боки для тебя делает сейчас больше чем кто-либо другой. Уверен, что даже семья не прикладывает столько усилий, сколько он, чтобы хоть как-то помочь тебе. Феликс не твоя дыра для слива дерьма, ясно? Намотай это себе на ус, Джисон! И, кстати, – добавил «смотрящий», — тебе давно пора побриться. Выглядишь как сто раз обоссанная выдра. - Бин-хен, не надо! — жалобно попросил Феликс. Он сцепил пальцы рук в молитвенном жесте. Ему вспомнилась одна из сцен прошлого, из тех, что произошла в Сиднее, в местной часовне колледжа, в котором он проходил обучение. Сдавленный смех, маленькие бумажные записочки, путешествующие по ряду, и оплывающие свечи. Ли никогда не был особенно верующим, молитвы учил кое-как, больше для проформы и галочки в табеле посещения. Но сейчас он пожалел о том, что позабыл их — какая-нибудь из молитв, та в которой просили о мире в доме, очень пригодилась бы. - Надо! — отрезал Чанбин. Феликс вздрогнул. — Слушай, пацан, — он снова обратился к «гифту», сидящему с опущенной головой. — В Боки я вообще не сомневаюсь, ишь что надумал! Расфантазировался тут! Я понимаю, что тебе хуевато, но не смей с ним так. Просто не смей. Есть границы, за которые переходить нельзя. - Забавно… — голос Джисона задрожал. К глазам подступили слезы. — Недавно Ликс говорил о тебе почти в таких же выражениях. Вы и впрямь сладкая парочка, кто бы мог подумать… - А разве ты с кошаком не такая же сладкая парочка? Хан стиснул зубы, но промолчал. Глаза больно защипало. Юноша мелко заморгал, стараясь остановить поток слез. Феликс с тревогой смотрел на друга. Ссора перевалила за экватор (что было неплохо), но ее исход могло решить любое, самое незначительное слово. - Хватит уже жалеть себя! — отрезал Чанбин. Подхватив пакеты с продуктами, он водрузил их на столешницу рядом с плитой. Енбок сорвался с места и с головой нырнул в один из мешков. — Засрал тут все вокруг, как бомж поганый, — вытащив яблоко из пакета, Со крутанул один из вентилей раковины и сунул фрукт под струю теплой воды. — Ты не ребенок, никто не должен нянчиться с тобой, — агент продолжал орудовать жесткими словами, словно хлыстом. Феликс осторожно покосился на «смотрящего». Тот предупреждающе дернул плечом. Может методика «холодного душа» и не являлась вершиной гуманизма, но, по мнению Чанбина, Хану стоило очнуться и наконец-то сделать вдох свежего воздуха, пусть даже первая попытка и рисковала разорвать легкие в клочья. Джисон угасал на глазах. Второго шанса могло и не представиться — и Со поставил на кон все, рискуя не получить ничего. — Помочь тебе — да, всегда и с радостью. Но нянчиться с тобой я ни за что не стану, — агент недовольно посмотрел на помытое яблоко, лежащее в ладони. Не решившись покуситься на купленный Джисону фрукт, он положил его на стол. Енбок продолжал украдкой наблюдать за напарником. — Знаешь, я всегда считал, что Минхо дико тебя разбаловал, — сказал «смотрящий». Услышав слова коллеги, Хан оцепенел. - Что… - Раз уж у нас тут случился вечер откровений, скажу прямо то, о чем, собственно, давно думал. Ты буквально сел Минхо на шею, свесил ножки в этих своих модных кроссовочках, купленных на его бабки, и поехал, — продолжил говорить Чанбин. — Забыл, кто ты, что ты должен делать, какие у тебя обязанности. Не как у агента, а как у обычного человека. Перед всеми. Перед Минхо, перед командой и семьей. Ты жил под опекой, при этом мало что отдавая взамен. Чистые чувства? Секс? Этого недостаточно. Да, вы неплохо сработались как боевая связка, очень неплохо. Ты — отличный напарник для кошака, его «смотрящий». Я имею ввиду — настоящий «смотрящий», а не те что были у него все это время, — открыто признался агент. — Ты не виноват в том, что произошло с кошаком. Тебе не в чем себя винить, как «смотрящего». Но как партнер по жизни ты… не знаю, Джисон, не знаю… Вот скажи мне, может кошак на тебя положиться в болезни или несчастье? Да ведь ты же загнешься в первый же день! От чего? От тоски, от жалости к себе, от безделья. Собственно, сейчас мы это и видим, — упадническим тоном произнес Чанбин. — Признайся, когда ты посещал его в последний раз, а? На той неделе? На прошлой? Хан неясно промычал в ответ. - А почему? Сердечко болит? А у него сердечко за тебя не болело бы, как думаешь? А у его семьи не болит? Че молчишь? Я с кем сейчас говорю?! — Чанбин грохнул кулаком о столешницу с такой силой, что Феликс едва не подпрыгнул. Пальцы сирены вцепились в край пакета с продуктами: - Ну все, Бин-хен, хватит. Это не работает… - Что я могу сделать?! — заорал Джисон. Слезы брызнули из его глаз соленым дождем. Критическая точка была пройдена. — Что, а?! Ты такой, бля, умный, так скажи мне! Что?! Что мне, блядь, делать?! По потолку носиться? Пытаться что-то исправить? Окей, не вопрос, только я не знаю, что именно мне нужно сделать… Я костьми лечь готов — знать бы, что это поможет! Я умираю от неясности и бессилия… - Ты этого добивался? — прошептал Ли, толкая «смотрящего» локтем. - Пусть проорется, — Со опалил лицо сирены горячим дыханием. — По-настоящему, с воплями и криками. А не охая в подушку, размазывая прозрачные сопли по физиономии. - Я в жопе… господи… что мне… аххх… Уходите… уйдите нахуй, оба… Что я вообще могу?! — слезы текли по щекам «гифта» потоком, словно в какой-то момент проржавевшую трубу, держащуюся на честном слове, наконец-то прорвало, и наружу вышли все невысказанные слова, сомнения и жалобы. Джисон безуспешно пытался оттереть влагу с глаз. Слезы падали на стол крупными каплями. Край футболки пропитался соленой жижой. Руки юноши мелко дрожали. Делая вдох, Хан задыхался, срываясь на рыдания. Он начал тихонько завывать, обхватив себя за плечи. - Что… что… бля… Феликс с неподдельным ужасом наблюдал за страданиями друга. Он поднес ладонь к повлажневшим глазам. Уступая силе чужих эмоций, Ли и сам начал сдавать. Ему на плечо легла тяжелая рука. - Все хорошо. Ему это нужно, Боки. Не поддавайся, держись. Это его плач. Его, но не твой. Просто продолжай разбирать пакеты, — подмигнув, «смотрящий» щелкнул сирену по кончику носа. — И держись, ладно? — прошептал Со. — На двоих меня пока не хватит. Енбок нервно икнул. Он опустил руки в пакет, нащупав пальцами связку бананов. Их шутливый разговор с Чанбином в супермаркете, произошедший у ящиков с фруктами, теперь казался ему эпизодом далекого прошлого. Битва за парковочное место, мелодия рождественской песенки, детский смех и дегустация нового сорта кимчи, все это виделось насмешкой. - Что… что мне делать… что… — продолжал выть Джисон. Обхватив голову руками, он раскачивался на стуле в кататоническом ступоре, взад-вперед. — Хен… Минхо-хен… Что мне… делать… Со подошел к обеденному столу. Взяв свободный стул, он поставил его как можно ближе к Джисону, сидящему на табурете. Честь занимать выпиленный из ствола старой березы табурет, плод творения рук отца-краснодеревщика, всегда принадлежала Минхо, но теперь на нем сидел Хан. - Что делать, говоришь? — переспросил Чанбин. — Для начала: не потерять человеческий вид, — агент расположил стул таким образом, что оказался сидеть напротив младшего коллеги. Ему было необходимо установить зрительный контакт с «гифтом». — Взять себя в руки, — Чанбин обхватил заплаканное лицо Джисона ладонями. — Очистить ваш дом от грязи и пыли, — начал перечислять Со. Он открыто и ровно смотрел Хану в глаза. — Помыться. Прочитать книгу. Поговорить с семьей и посетить психолога. Принять реальность. Неплохо было бы начать ходить на работу. И не сдаваться, Сони. Ни в коем случае не сдаваться. Из меня вышел крайне хреновый психолог, — Чанбин криво усмехнулся, — но это все, что я могу посоветовать, если ты действительно хочешь услышать от меня совет. Возможно, я неправ. Не спорю. Специалист лучше поможет справиться с твоей ситуацией, я уверен. Сейчас ты считаешь, что только ты — жертва и единственный пострадавший, но это не так. - Ты говоришь о команде? — просипел Джисон. Он неуклюже смахнул крупную слезинку с глаз. Истерика потихоньку теряла силу, но еще не отступила окончательно. — О Бан-хене? Перед «гифтом» появился стакан, полный холодной воды, который тот осушил за несколько крупных глотков. Чанбин благодарно взглянул на сирену. «Все будет хорошо…», прошептал он одними губами. «Спасибо, Боки…» Феликс улыбнулся напарнику в ответ. Выглядел Ли ненамного лучше Джисона — уставшим и опустошенным. - Отчасти, — Со вернулся к беседе. — Чан понес свое наказание, но ему еще предстоит заплатить по счетам. - Да уж… - Но есть человек, который пострадал сильнее вас всех, и с твоей стороны очень эгоистично не понимать этого факта. - Бин-хен… — предостерегающе позвал Ли. - Да, я говорю о Минхо-хене, — Чанбин продолжал бередить душевные раны Джисона. По чести сказать, вся команда «Stray» представляла из себя одну большую гноящуюся рану, требующую очищения и выздоровления. Никто из членов группы не был исключением. — Ради Минхо-хена ты не имеешь права погружаться в тоску, и не имеешь права сдаваться, — сказал агент. — Хен всегда был для тебя крепким плечом. Всегда. Уж я-то знаю. А теперь пришло время подставить тебе свое плечо. - И все же, что я могу… — всхлипнул Хан. Сохнущие слезы оставляли на щеках грязные разводы. Со бросил короткий взгляд на сирену, стоящую к агентам спиной — плечи ведьмы дрожали, но голову она держала высоко. Чанбин больно закусил губу. - Жить. Просто жить, — сказал он. — Это очень много, Джисон. Не подводи Минхо, не сдавайся. Не опускай руки. Я знаю, однажды он откроет глаза, и мы снова сядем за общий стол. А пока… просто живи и смотри по сторонам, потому что хен может быть рядом с нами, прямо сейчас… но только ты способен узнать его и не обмануться… Я верю в это, пацан. И я верю в тебя… - Прости за… — во взгляде «гифта» читалось искреннее раскаяние. — И ты, Ликси, тоже прости… — Хан виновато улыбнулся сирене. Та ответила взглядом, пронизанным сочувствием и мгновенным прощении. Джисон вымученно вздохнул. — Мне кажется, что мир вокруг меня рухнул… что его больше нет… Я словно чужой в нем… Мне так одиноко без Минхо-хена… - Прежний мир — да, исчез, даже спорить не стану, — Чанбин опустил руку на плечо младшего коллеги. — Но мы все еще здесь, – он потрепал «гифта» по шее. — Минхо жив. Сынмин успешно борется с «отшельничеством», не сдаваясь так просто, как ожидалось. И Хенджин, и Боки… Чан, Нинни… все они, все мы, и я в том числе, преодолеваем эту сучью жизнь. Каждый божий день. И мы все здесь, вместе… и будем вместе, я уверен. - У тебя в одном предложении встречаются слова «сучья» и «божий», — сказал Джисон. — Как такое возможно? - Все возможно, когда ты Со Чанбин, — легко произнес «смотрящий». Феликс сдавленно покашлял, пытаясь сдержать смех. Закончив разбирать пакет, он выложил фрукты в мойку и включил воду. - Когда ты успел стать таким оптимистом? Я помню тебя совсем другим, хен… — Хан шумно шмыгнул носом. — Это на тебя так Ликси повлиял? — юноша попытался зачесать челку набок. Волосы упрямо продолжили принимать прежнюю форму. — Черт… надо бы постричься, а то я как крот. Ничего не вижу сквозь эту занавеску… - Ноу комментс, — ответил Чанбин. - С какого перепуга? - С того, что это прайвет лайф. Джисон с недоверием сузил заплаканные глаза. От долгого плача веки юноши сильно опухли, отчего выражение его лица приняло вид не серьезный и сосредоточенный, а попросту уставший. - И английский ты тоже подтянул… — «гифт» снова шмыгнул носом. — Звучит подозрительно… Чанбин развел руками. - Тебе лучше? — перед Ханом, как волшебству, появилась пачка бумажных платков, услужливо протянутая Феликсом. Вскрыв клапан, Ли вытащил салфетку и передал ее другу. - Немного… — Джисон благодарно кивнул. Он приложил салфетку к глазам. Тонкая бумага мгновенно пропиталась соленой влагой. Енбок вытащил из коробки пачку платочков и протянул приятелю. Тот с готовностью схватил салфетки. — Спасибо тебе за все… вам обоим спасибо… и простите меня еще раз… не знаю, что на меня нашло… - В голове хоть просветлело? — спросил Чанбин. - Более-менее… - Это хорошо. - Хочешь еще воды? — Ли опустил коробку с салфетками перед Джисоном. - Можно… - Сейчас я начну готовить ужин, — сказал Феликс. Вернувшись к раковине, он вынул фрукты из мойки и выложил их на заранее подготовленное блюдо. Наполнив стакан холодной водой, Ли вручил его Хану. Юноша жадно припал к краю бокала. — Закуски подоспеют минут через пять, — сообщил Енбок. — День был долгий — нам всем нужно как следует отдохнуть. - Помочь чем-нибудь? — спросил Джисон. Утомленность начала понемногу охватывать его тело, погружая сознание в сон. - Нет, не надо, — Феликс вынул из пакета пачку риса и надорвал край упаковки. Затем он обернулся на собеседников и поманил своего «смотрящего». — Лучше просто поболтаем. Расскажем тебе последние сплетни… А Бин-хен поможет мне готовить. - Он и это теперь умеет? — изумлению «гифта» не было предела. - Я не стал бы называть то, что он делает, готовкой. Рис у хена получается, хм… весьма… весьма подгоревшим, — сирена виновато улыбнулась «смотрящем. — Прости… - Я называю это рис по-чанбиновски, — объявил Со. - А-а-а… — сирена едва не прыснула со смеху. — Ну пусть так. Но над рецептом надо еще поколдовать. - Что ты с ним сделал? — Хан с неподдельным интересом изучал «смотрящего» островной сирены покрасневшими от плача глазами. Он провел по носу ладонью. На коже остались влажные следы. Чанбин поморщился. - Ну, вытрись ты нормально, ну… — пробурчал он, пододвигая упаковку с салфетками к «гифту», на что тот не обратил ни малейшего внимания. Джисон ждал ответа сирены. - М-м… — загадочно улыбнулся Феликс, заполняя рисоварку до самых краев. Он с удивлением осознал, что зверски голоден. — Что-то определенно сделал. Но это работает в обе стороны, — Ли готов был петь и танцевать. Жуткая ссора улеглась. Буря миновала. Конечно, он понимал, что эта размолвка не была последней — душевное состояние Джисона оставалось нестабильным и сеанса психотерапии от Со Чанбина «Торина» хватило бы от силы на пару дней. Но задел на будущее был совершен, что никак не могло не вселять надежду. Им всем без исключения (команде, друзьям и членам семьи), нужен был Хан Джисон — крепкий, бодрый и по возможности открытый к диалогу. — Хен, — позвала сирена своего «смотрящего». Со впился в ведьму горячим взглядом. — Иди сюда. Ты мне нужен. Джисон сжал пальцы правой руки в кулак. Ногти больно впились в тонкую кожицу. Оказывается, чужая радость могла ощущаться очень болезненно, в то время как личное счастье ты привыкал воспринимать как то, чем будешь обладать вечно. Жизнь показала, что размышлять подобным образом было большой ошибкой. Годами добиваясь Минхо и достигнув успеха, Хан пребывал в уверенности, что главное уже сделано, вершина Эвереста покорена и навсегда принадлежит тебе, без-раз-дель-но. Но оказалось, что трагическая случайность может легко разрушить выстроенный воздушный замок покоя и блаженства, и все достигнутое в один миг превратится в мираж. Не сломаться под гнетом разочарования и горя было бы удивительно. Но Чанбин был прав: сдаться — значило бы отказаться от Минхо. А допустить даже мысль о таком, Джисон не мог. Осознание едва не совершившегося предательства по отношению к возлюбленному, обрушилось на него со всей силой. Он не мог поступить с Минхо таким образом, просто не мог. Джисон вытянул из упаковки одну из салфеток, случайно зацепившись за другую, — и в руках у него оказался ворох бумажных платочков. Юноша смотрел на салфетки, не понимая, что ему делать с такой кипой и каким образом запихнуть обратно в коробку. - Дай сюда, — сказал Чанбин, протягивая руку. В центре ладони оказался лежать комок салфеток. — Боки найдет им применение. Он у меня умница. Хан вцепился в стакан с водой, принесенный Феликсом, и с кислым видом повертел наполовину опустошенную емкость в руках. - Прям загадка про оптимиста и пессимиста, — сказал он. — Бин-хен, — Джисон одним махом опрокинул в желудок остатки воды. — А разве Ликси не просил тебя помочь ему? Чего это ты тут расселся, если тебя твоя умница звала, м-м? - Ага, уже иду, — Чанбин поднялся на ноги, рывком отодвинув стул в сторону. — Надолго не прощаюсь, — «смотрящий» похлопал коллегу по плечу. — Кстати, хотел сказать, — он наклонился к Джисону таким образом, что его рот оказался на линии уха юноши, и зашептал: — Еще раз увижу, что ты лезешь к Боки, сверну твою цыплячью шейку нахрен, — Чанбин по-звериному осклабился. Джисон вздрогнул. - Я не… - Да шучу я, господи, ну что ты… Наверное, — агент старался говорить как можно тише, чтобы ни одно слово не долетело до ведьмы. Сомнительного качества труд, если было брать во внимание размеры кухни и прекрасный слух сирены. — И, бля, Джисон… Помойся ты, бога ради, или я сблюю прямо на стол!***
Ужин прошел в странном настроении. Феликс потрудился на славу, заслужив искреннюю похвалу Джисона и благодарное чавканье Чанбина, вызвавшее у «гифта» приступ гнева. Оказалось, что Хан толком не ел четыре дня, перебиваясь дешевыми снэками и остатками заплесневевшего багета. Неудивительно, что его нехитрый маршрут частенько пролегал через туалет. Котооборотни вернулись ближе к наступлению ночи. Дуни отправился спать в гостиную, не удостоив гостей вниманием, Дори, раскачиваясь из стороны в сторону от громкого мурлыканья, следил за визитерами сонным взглядом, а Суни вскарабкался на колени Феликса, требуя ласки и не позволяя сирене двинуться с места. Когда Ли пришлось подняться из-за стола, чтобы отправить остатки ужина в контейнеры, а тарелки в посудомоечную машину, зверек продемонстрировал крайнюю степень недовольства. Стоило юноше только опуститься на стул, как Суни вскочил обратно ему на колени и свернулся клубком. Феликс гладил котооборотня по спине, и зверек отвечал на ласку громким прерывистым мурлыканьем, напоминающим тарахтенье старого трактора. Честь раскладывать десерт по блюдечкам досталась Джисону, и если было не брать во внимание разбитую чашку (слава богам, не фарфоровую), он справился со своим заданием весьма неплохо. Беседа протекала вяло. Сначала поговорили о бесплодных поисках Сынмина, поднявшего на уши не только архивы «JYP», но и трех крупнейших организаций страны по контролю за «гифтами» и ведьмами. Даже на Хана столь горячая преданность норны лунной сирене произвела неизгладимое впечатление. Затем перешли к состоянию Минхо. Кризис был преодолен, но снимать лунную сирену с аппарата ИВЛ медики не спешили. В расследовании «рыночных» тоже не происходило подвижек — главный свидетель лежал в коме и не мог предоставить информацию о личности главаря организации. Сознание к лунной сирене не возвращалось, и пусть никто из команды не озвучивал свои мысли, но подозрения в том, что Минхо может никогда и не очнуться, крепли с каждым днем. Расследование не имело ни малейшего представления, за какую ниточку стоит зацепиться. Пока что только Сынмин, придерживающийся теории «перелетных птиц» и рекомендующий дождаться весны и возвращения стай, служил слабым огоньком надежды как для Джисона, так и для остальных членов команды и семьи Минхо. Потом агенты поговорили о Чонине. Хан был неприятно удивлен поведением макнэ, переживающего подростковый период. Очевидно, пубертат ударил по юной ведьме со всей силы. Побеседовали и о Кан Енхене, взвалившем на себя заботы о команде «Stray». Слухи не врали: временный командующий и остатки «бродяжек» довольно неплохо сработались, учитывая неясный статус группы. Кан Енхен нашел подход к каждому из членов команды. Злые языки наперебой болтали о том, что агенту «Young K» стоило бы взять на себя роль постоянного руководителя группы «Stray», а впавшему в немилость Бан Чану положить на стол директора Пака заявление об увольнении. Сам же Кан Енхен твердо дал понять, что занимает место командующего временно. Затем разговор коснулся и участи Бан Чана. К большому удивлению Чанбина Джисон выслушал просьбу командира, переданную ему через ближайшего соратника. Крис просил разрешения поговорить по телефону с Ханом и возможность посещать Минхо. На первую из просьб «гифт» ответил отрицательно. - Я не готов. Звонить ему точно не буду. И на его звонок тоже не отвечу. Не могу пока. Не сейчас. Может, попозже… — сказал он. — Но я подумаю над тем, чтобы разрешить визиты в палату к Минхо-хену. - Спасибо, — поблагодарил юношу Чанбин. — Ты правильно мыслишь. - Надеюсь. К концу ужина у Джисона разболелась голова. Извинившись, он удалился в ванную комнату. Наскоро приняв душ, юноша отправился в спальню и вслед за младшим хозяином ушел и Суни. Перед тем, как благоухающий цитрусовой отдушкой геля для душа Хан покинул гостей, Феликс снабдил друга стаканом воды и двумя таблетками аспирина. - Не тяни. Не жди, пока голова совсем разболится. Как ляжешь в кровать, так сразу таблетку и выпей. Не отпустит через полчаса — пей вторую. И обязательно зови меня, если что-то будет не в порядке, ладно? - Из тебя получилась бы самая понимающая жена на свете, Боки, — сказал Чанбин, помогая сирене убрать остатки ужина со стола. - Да ну хватит тебе, хен! — засмущавшись, Ли втянул голову в плечи, надеясь скрыть вспыхнувший на щеках румянец. Лишенный возможности заняться любовью, Феликс проворочался в кровати около часа, вслушиваясь в заливистый храп Чанбина. На душе было неспокойно. Решив, что от беглого осмотра с него не убудет, Ли тихонько выскользнул из кровати (Со недовольно всхрапнул, почувствовал образовавшуюся в руках пустоту, которую сирена спешно заполнила диванной подушкой в виде кальмара) и покинул спальню. Звуки плача настигли его уже в коридоре. Ли вздохнул. Конечно же, Джисон не мог успокоиться столь легко. Толкнув дверь хозяйской спальни, сирена вошла в комнату. Хан спал, скрючившись в позе эмбриона, зажав подушку между колен. По обе стороны головы юноши лежали котооборотни. При виде Феликса глаза зверьков тускло замерцали в темноте. Джисон плакал, не пробуждаясь. - Минхо-хен… где ты… где, — стонал он. — Вернись ко мне… пожалуйста… - Я должен был сразу прийти к тебе, Сони… — ведьма отогнула край одеяла, стараясь не потревожить «гифта», и нырнула в кровать. Ли крепко прижался к Джисону. Вдавив поджарое тело в исхудавшее туловище приятеля, он обвил его всеми конечностями, словно щупальцами обитателя морских глубин. Попытайся кто-нибудь оторвать сирену от объекта внимания, только потратил бы время зря. Котооборотни с неподдельным интересом наблюдали за ведьмой. Устроившись на кровати поудобнее, они громко замурлыкали на три голоса, чем сумели изрядно удивить Феликса. То, что было не позволено сирене, не стало запретом для зверей. Но Хан не проснулся. Зачарованный мурлыканьем и теплом чужого тела, он лишь слабо пошевелился, привалившись головой на грудь сирены. Рука Феликса легла Джисону на спину. - Отдохни, — прошептал Ли. — Все будет хорошо, я уверен, — он провел подушками пальцев по острым выступам шейных позвонков. — Не сейчас, но точно будет. Ты справишься. Мы справимся. А пока тебе надо набираться сил и отдыхать. Не плачь. Прошу тебя. Просто спи…***
Джисон проснулся от чувства неподъемной тяжести, сдавившей грудную клетку. Поперек живота лежала рука, подозрительно напоминающая верхнюю конечность Со Чанбина — пройдя обязательный курс физподготовки «гифт» имел честь видеть старшего агента в непосредственной близости. Ошибки не было. Оставалось только понять, что Со Чанбин делал в его постели. Да еще и не один, а вместе со своей ведьмой, уютно прикорнувшей под левый бок «гифта». Покрутив шеей, Хан разбудил лежащего в изголовье кровати Суни. - Что здесь происходит? — с недоумением спросил юноша. В ответ котооборотень издал недовольное мяуканье, встал на лапы, выгнул спину дугой и спрыгнул с кровати. Распушив хвост, зверек зашагал к двери спальни. - Эй, ты куда? — Хан попытался приподняться на локте. — Подожди, а где остальные? Уже выбрались на кухню? Да подожди же ты! — в глаза ударил утренний свет — ночная вьюга завалила осадками первый этаж дома по краю нижней рамы. Морозные узоры украсили стекла окон причудливыми росписями. Непогода превратила поселок в сказочное царство зимы. Крупные снежинки танцевали вальс, сбиваясь в тесный круг. Где-то вдалеке лаяла собака. Из сада доносились трескучие голоса сорок, вспугнутые непрошенным гостем — сидящим на заборе соколом-сапсаном, чужаком, преодолевшим северные границы Страны утренней свежести. Хищник вертел головой, с любопытством разглядывая заваленный снегом коттедж. Птица расправила крепкие крылья, но не стала покидать насиженное место, а лишь устроилась поудобнее. Громкий крик спугнул наглых соседок-сорок с ветвей погруженной в спячку яблони. Сокол моргнул. Обведенные ярко-желтой окантовкой черные круглые глаза заблестели. Северный ветер взъерошил неплотно прилегающие к телу пестрые перышки. Дом манил птицу к себе непреодолимой таинственной силой, которой невозможно было сопротивляться. Так же, как и человек, живущий в нем. Почему сапсана тянуло в это место, зачем, и кто был тому причиной, он не знал; но чувствовал, что находиться здесь — значило для него поступать правильно. Настенные часы мерно отсчитывали время. Хан лежал, слепо глядя в потолок. В постели, в которой несколько месяцев назад тело «гифта» ласкал Минхо, спали его друзья. Они крепко обнимали Джисона с двух сторон, не позволяя юноше двинуться, словно боялись ненароком потерять. Мощные руки Чанбина не причиняли боли, а хрупкие ладошки Феликса оказались наполнены невероятной силой. По спальне разнесся звук сдавленного рыдания. - Пиздец какой-то… Позабытый на полке в ванной комнате айфон пробудился. На экране всплыло сообщения из личного чата. «Сон~а, сегодня в девять? В «Белом круге?» Как договорились, все без изменений? Жду. Отпишись, когда проснешься.Хосок.
P.S. кстати, я был прав. Это действительно был Киен, черт его побери!»