На пути к свободе

      Прошло чуть меньше суток, как Анна появилась в сиротском приюте. Всё это время она практически не выходила из комнаты, в которую её определили. Помещение было довольно маленьким, но две кровати и небольшой высокий шкаф помещались. Собственно, в этой комнате больше ничего другого и не было. Соседка у Анны оказалась молчаливой девочкой чуть старше неё, с пронзительным и недоверчивым взглядом. Ночью Анна слышала, как та просыпалась и пару раз вставала, чтобы взглянуть на новоприбывшую. Видеть в темноте детский силуэт, склонившийся над кроватью, было жутко, но Флоренс не подавала виду, что ей страшно. Она вообще делала вид, что спит, крепко зажмурив глаза, надеясь лишь на то, что её не тронут. Её дыхание учащалось, стоило ей снова услышать скрип кровати в другом углу комнаты.       На неё просто смотрели, а значит, ничто не угрожало её жизни, но Анна всё равно не ощущала себя в безопасности. Дети, которые жили в этом здании, были совсем не такими, как она. Они выглядели злыми, сломленными и агрессивными, и лишь одного взгляда хватало для того, чтобы понять, что лучше к ним не подходить. Некоторые дети смотрели на Анну с нескрываемой неприязнью, поэтому девочка решила держаться от всех них подальше. Флоренс посчитала, что гораздо безопаснее будет находиться от остальных детей как можно дальше, лишний раз не появляясь у них на глазах, поэтому, когда старушка показала девочке её комнату, та так и осталась там сидеть. Анна пропустила ужин, устроившись у окна. Её комната находилась на третьем этаже, и с окна открывался вид на широкую улицу. Где-то вдали даже можно было увидеть лестницу, что вела на поверхность, поэтому сиротка смотрела в то направление. Она ожидала, что в какой-то момент увидит знакомый кокон из простыней, который будут поднимать по лестнице, но сколько бы девочка ни стояла, никто так и не появился на лестнице.       Боль от утраты матери всё так же была, но Анна не плакала. Привалившись к окну, она думала о том, что былых беззаботных деньков больше не будет. За дверью слышались голоса, которые пытались перекричать друг друга. Кто-то сильно ругался и, судя по звукам, даже разбивал посуду, но девочка не стала выходить из комнаты и проверять, что это был за шум. Все крики стихли только к ночи, когда дети разошлись по своим комнатам и наступил комендантский час. Когда дверь комнаты отворилась и внутрь зашла темноволосая девочка, Анна уже лежала в кровати. Она лишь бегло осмотрела соседку поверх края одеяла, встречаясь с ней взглядом едва ли на пару секунд. Никто из них даже не заговорил; соседка прошла к своей кровати и уселась на неё с ботинками, а Флоренс отвернулась к стене.       Всю ночь Анну мучили кошмары. Она постоянно видела морг и обезображенные тела, а также пустой взгляд своей матери. Девочка просыпалась в поту, боясь, что её руки вновь были в крови. Сердце в этот момент бешено колотилось в груди, дыхание прерывалось, а помутневший взгляд бродил по тёмному потолку. Кривые тени от домов располагались на стенах, и, чтобы успокоиться, Флоренс начинала их рассматривать. Проходило много времени, прежде чем девочка вновь засыпала, но буквально через час она вскакивала с кровати с тяжёлым дыханием. Вся ночь была для Анны тяжёлой, поэтому, когда с утра послышались первые голоса, девочка еле разлепила глаза. Через пару минут в дверь постучались, а затем послышался слабый голос старушки, которая звала через пятнадцать минут всех на завтрак. Флоренс не хотела вставать, уткнувшись носом в одеяло, но она видела, как её соседка послушно откинула одеяло в сторону и бодро вскочила на ноги. Анна тихо наблюдала за ней, размышляя о том, смогут ли они подружиться.       Она никогда не имела подруг. Обычно Анну всё время окружали взрослые люди и практически никогда не встречались на пути другие дети. Наверное, поэтому девочка и не знала, как себя вести со сверстниками. Но теперь, когда она была в приюте, она могла общаться с другими детьми. Не лучшим ли решением было обзавестись друзьями, чтобы не было столь одиноко? Анна размышляла об этом, смотря на свою соседку. Та выглядела отчуждённо, но, может быть, они бы могли найти общий язык.       — Меня зовут Анна, — вдруг тихо произнесла Флоренс.       Соседка неожиданно остановилась, застёгивая штаны на пуговицу, когда впервые услышала мелодичный голос. Нахмурившись, она свела чёрные брови и обернулась. Карие глаза с лёгким недовольством посмотрели на Анну, а затем девочка вновь отвернулась, продолжив одеваться. Она бегло натягивала на себя широкую кофту, которая местами уже затёрлась, и Флоренс подумала, что соседка так и продолжит её игнорировать, но та неожиданно ответила:       — Я знаю, — недовольно пробормотала девочка. — Старуха Грейс вчера сказала.       — А тебя как зовут?       — Элли, — спустя некоторое время ответила девочка.       Больше не сказав ни слова, Элли застегнула толстовку и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. В коридоре уже слышались голоса детей, которые спешили вниз, но Анна так и не поднялась с кровати. Прикрыв глаза, она прислушалась к себе и решила, что не так голодна, чтобы спускаться в столовую. Она не хотела в это скопление детей, поэтому, накрыв голову одеялом, девочка решила ещё немного полежать. Она слушала скрип половых досок, звук воды, текущий по старым трубам и нередкие вскрики с первого этажа. В скором времени можно было расслышать и клацанье вилок о тарелки, и именно под этот звук Флоренс вновь задремала.       На сей раз её не тревожили кошмары. Она находилась где-то на грани между сном и реальностью. Впервые за сутки маленький ребёнок сумел расслабиться и отдохнуть, не находясь в ужасном стрессе. Даже прогнутый тонкий матрас, кинутый на деревянную кровать, не вызывал дискомфорта. Наверное, она пролежала не так долго, пока не услышала звон разбивающегося стекла. Резко приняв сидячее положение, Анна спросонья начала смотреть по сторонам, не понимая, где именно был звук. Протерев глаза, девочка откинула тонкое одеяло в сторону и опустила ноги на холодный пол. Внизу послышались чьи-то возмущённые голоса, и из крика Флоренс поняла, что это кто-то выбил стекло в гостиной. Взрослый голос отчитывал ребёнка, который в ответ ругался без какого-либо стеснения. Поморщившись, Анна встала с кровати и потянулась к своей одежде, которую оставила на деревянной спинке. Малышка смотрела на белое платье с некоторой печалью, замечая на подоле несколько капелек крови. Это теперь была единственная одежда Анны, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как натянуть на себя испачканное платье.       Джулия всегда смотрела на то, что одевала, и это же прививала своей дочери. Женщина всегда пыталась за собой ухаживать и покупать себе красивую одежду. Она ни за что в жизни не надела бы дырявое или грязное платье, и, пожалуй, увидев красные пятна на белой ткани, она и вовсе пришла бы в ужас. Но Анне ничего не оставалось, кроме как закрыть на эти пятна глаза и натянуть платье.       Анна расправила подол руками, пытаясь придать себе ухоженный вид. Ей нужна была новая одежда, но она не ведала, где её получить. Можно было бы ускользнуть и пробраться в старый их дом, но Флоренс не знала, отпускали ли в этом месте детей выйти погулять. Девочка решила, что выяснит это позже.       Заправив постель, малышка наконец-то вышла из комнаты и очутилась в длинном пустом коридоре, в котором было ещё минимум девять дверей. В носу защекотало от резкого запаха гари, который исходил с первого этажа. Желание есть, только начинавшее до этого просыпаться, вовсе исчезло. Анна не привыкла баловаться деликатесами, обычно потребляя простую пищу, но запах гари был столь противен, что она ни за что не стала бы это есть.       Флоренс не горела желанием идти вниз, первым делом направившись на поиски ванной комнаты. Девочка не имела никакого представления, где здесь мог разместиться туалет, поэтому нерешительно замерла по центру коридора. Взгляд то и дело скользил по закрытым деревянным дверям, которые были идентичны друг другу. Не зная, что делать, Анна нерешительно прошла к одной из дверей и потянула за ручку. Дверь подалась и открылась, и девочка заглянула в комнату. Это оказалась обычная комната с такими же двумя кроватями, как и у неё. Только в отличие от их комнаты с соседкой, в этом помещении была самая настоящая свалка. Вещи валялись на полу и кровати, свёрнутые, словно половые тряпки. Из-под кровати торчали какие-то коробки, а в углах валялись скомканные листы бумаги. На деревянном полу было что-то пролито, и, судя по высохшему пятну, это было довольно давно. Поспешно прикрыв за собой дверь, Анна отошла в сторону и вновь начала осматриваться. Она предполагала, что все двери, находящиеся в коридоре, вели в жилые комнаты, но где-то же должна была быть дверь, ведущая в туалет.       Осмотревшись, Анна заметила одну дверь у лестницы, которая была чуть в стороне. Решив, что, может быть, это и была дверь в ванную комнату, девочка поспешила к ней. Ручка поддалась, и дверь открылась, и, в отличие от первой комнаты, Анна была настолько уверена, что не заглянула в чьё-то жилое помещение, что сразу же в него вошла. И тут же пожалела об этом. Это тоже была не ванная комната, а жилая, но, к несчастью, в этот раз здесь находился житель апартаментов. Мальчик лет четырнадцати сидел на полу, точа изогнутый нож. При виде оружия внутри у Анны всё заледенело. Тёмно-коричневые волосы спадали на глаза мальчика, взгляд которого был устремлён на нож в своих руках. Услышав шум, голубые глаза дёрнулись и посмотрели на замершую Анну в дверях. На бледном лице вначале проскользнуло удивление, а затем нескрываемая злость. Резко вскочив на ноги, парень в одно мгновение очутился перед нежданной гостьей, одной рукой ударив по двери, чтобы та захлопнулась, а второй прижав девочку к стене.       Флоренс не успела даже пискнуть, как к шее приставили острый нож. Страх волной поднялся по всему телу, заставляя неметь руки. Задержав дыхание, Анна широко раскрытыми глазами уставилась в голубые глаза, которые смотрели на неё с ненавистью. Тонкая кожа ощущала лёгкую боль от соприкосновения с лезвием. Ноги начали предательски дрожать, и, возможно, малышка бы и вовсе упала на пол, если бы парень крепко не держал её за плечо. Он буквально вдавливал её тело к стене, заставляя перехватывать дыхание. Анна была настолько испугана, что даже не пыталась вырваться из захвата, лишь затравленно смотря ему в глаза. Его тёплое дыхание опаляло лицо, но этот эффект заставлял лишь ещё больше дрожать.       В голове тут же появился образ тех хулиганов, из-за которых умерла Джулия. Теперь Анна понимала, что ножом можно было без проблем лишить жизни в одно мгновение, отчего становилось страшно. Девочка была совсем ещё крохой, но она невероятно сильно хотела жить. Поэтому, увидев нож, она действительно испугалась. От парня исходила опасность, и все чувства в этот момент будто усилились.       — Кто ты такая? — грозно спросил мальчик, приближая лицо ещё ближе.       — Анна, — прошептала девочка, зажмурив глаза, боясь даже смотреть на него.       — Что ты тут забыла? Кто тебя подослал?!       — Я… — запинаясь, пробормотала она. — Я просто искала туалет.       Парень сощурил глаза, смотря на испуганное лицо маленькой девочки. Он был в разы больше неё, и, чтобы до неё добраться, ему приходилось сгорбиться и нависнуть над ней. Его тело было невероятно тощее для такого возраста, и на фоне его Флоренс даже выглядела полнее. Руки были длинными и тонкими, такими же были и ноги, облачённые в узкие штаны. Тонкие костлявые пальцы крепко держали неровную деревянную рукоять ножа. Местами дерево от времени было поцарапано, и само по себе оружие выглядело довольно старым. Можно было предположить, как долго и часто пользовались этим ножом и сколько разной плоти им было разрезано, но Анна старалась об этом не думать.       — Не ври мне, — тем временем прошипел парень. — Все знают, что ко мне в комнату нельзя заходить! Ты думала, что меня здесь нет? Ты хотела пробраться и выкрасть что-то из моих вещей?       — Н-нет! — пискнула девочка, открывая глаза. — Я же сказала… Я просто искала туалет… Отпусти меня.       — Ага, сейчас, — усмехнулся парень. — Ты видела, что у меня есть нож. Ты расскажешь наставнице Грейс, а она придёт и отберёт его у меня.       — Я никому ничего не расскажу, — пообещала Флоренс, чувствуя, как лезвие ещё больше надавливает на кожу шеи.       — Я тебе не верю.       — Поверь, — взмолилась девочка. — Я тут новенькая! Я ничего не знала. Отпусти меня, пожалуйста.       — Новенькая, — прошептал парень, сощурив глаза. — Значит, тебе надо преподать урок.       Анна уже думала, что он закончит своё дело, полностью утопив свой нож в её шее, и она закончит жизнь так же, как её мать, но парень неожиданно убрал оружие. Но рано было радоваться этому, так как в следующий момент девочку больно схватили за руку и дёрнули в сторону. Запутавшись в своих ногах, она повалилась на парня, но тот резко её развернул и подставил подножку, опрокидывая ребёнка на пол. Флоренс ощутила жгучую боль в затылке, ударившись головой о деревянный пол. На мгновение перед глазами всё потемнело и поплыло, а когда зрение вернулось, она увидела, как над ней нависает парень. Он буквально сел на неё сверху, прижав своим телом к полу. Колени разместились по бокам, не давая возможности поднять руки.       — Ты пожалеешь о том, что зашла сюда, — прошипел парень. — Запомни меня и держись подальше.       С этими словами он схватил второй рукой Анну за запястье, начав выкручивать руку. Сначала девочка подалась всем телом, но когда её запястье стало выгибаться ещё сильнее, она не смогла сдержать вскрика. В следующее мгновение её рот зажали, не позволяя издать ни звука. Боль стала нарастать, и слёзы непроизвольно потекли рекой по щекам. Она чувствовала, как маленькие косточки в руке двигаются, сгибаются под натиском, но ничего не могла с этим сделать. Попытка вытянуть руку не увенчалась успехом, а затем её так скрутили, что Флоренс не могла даже контролировать. Ещё чуть-чуть, и её кисть будет сломана.       — Не кричи, мелочь бездомная, — прошептал парень, наклоняясь над ней. — Иначе я тебе и вовсе сломаю руку. Ты этого хочешь?       Анна покачала головой, жалея, что вообще высунулась из своей комнаты. Она так и знала, что надо было оставаться сидеть на кровати. Где-то в глубине души девочка понимала, что здешние дети не выглядели добрыми и отзывчивыми, но она и представить не могла, что всё могло обернуться именно так. Она не знала, что заходить в чужие комнаты столь опасно. Также она и не знала, что в любой момент каждый мог накинуться с ножом, намереваясь убить. Анна ничего не знала про это место.       В подтверждение своих слов он ещё больше выгнул запястье, и Анна почувствовала, как непроизвольно уже выгнулось её плечо, пытаясь облегчить боль. Её мышцы растягивались, как и кости, но те могли в любой момент сломаться. Девочка продолжала плакать, сквозь слёзы смотря на бледное лицо, которое имело даже какой-то зеленоватый оттенок. Под глазами залегли огромные чёрные круги, делая вид парня ещё более зловещим. Голубые глаза были выпучены, и он с таким энтузиазмом смотрел на свою жертву, что у той не возникало никаких сомнений, что он и правда мог сломать руку. Поэтому, как больно ни было бы Анне, она закусила изнутри щёку, пытаясь подавить стон боли.       — Ты думаешь, что в сказку попала? — спросил парень, сжимая её челюсть в руке. — Выглядишь прям такой невинной и милой. Даже противно на тебя смотреть!       Анна захлопала ресницами, моля всевышнего, чтобы это оказалось лишь сном. Она не готова была ко всему этому. Ей вновь хотелось к маме, но понимание того, что теперь она не сможет её защитить, волной захлестнуло девочку. Теперь она обязана была сама защищать себя, но у Флоренс совершенно не было на это сил. Она не могла сдвинуть с себя парня ни на миллиметр, не говоря уже о том, чтобы ему противостоять. Всё, что она могла делать, — это смирно лежать и чувствовать, как глаза начинают щипать от слёз.       — Не смотри на меня так! — разбушевался парень. — Не смотри на меня так, будто я здесь монстр!       Он был не в себе. Анна поняла это в тот момент, когда его челюсть сжалась, а глаза выкатились наружу. Во взгляде читалось неконтролируемое безумство, от которого некуда было деться. Всё становилось только хуже, а рука, державшая её, с каждой секундой нажимала всё сильнее.       — Ты навсегда запомнишь, что ко мне не стоит приближаться. О, ты запомнишь, я обещаю.       Анна тяжело дышала, пытаясь сморгнуть слёзы с глаз. Рука, которая держала её за рот, слегка надавливала и на нос, поэтому со временем девочке совсем перестало хватать воздуха. Она сопела, грудь ходила ходуном, и Анна готова была уже потерять сознание от боли и страха, когда руку неожиданно перестали выкручивать. Ладонь со рта тоже пропала, но Анна не успела даже этому обрадоваться, как увидела снова в руке у нападавшего нож. На бледном лице промелькнула кривая ухмылка, которая не сулила ничего хорошего.       Лезвие буквально блестело при слабом свете. Нож был настолько наточен и зачищен, что девочка могла видеть в отражении собственное перепуганное лицо. Она видела свои голубые глаза, во взгляде которых застыл самый настоящий ужас.       — Это будет тебе напоминанием, Анна.       — Нет… — прошептала малышка, видя в его глазах странный блеск. — Я всё поняла! Я буду молчать…       — Это хорошо, — довольно произнёс парень. — Но это будет гарантом твоего молчания.       С этими словами он схватил её за ту же руку, которую до этого держал, и резким движением направил нож в раскрытую ладонь. Анна успела лишь широко открыть рот и выпучить глаза, осознавая, что он намеревался делать. Её рука лишь дёрнулась в слабой попытке вырваться, но всё было тщетно. Острый конец ножа с размаху впился ей в ладонь, протыкая кожу. Лезвие преодолело лёгкий барьер, а затем проткнулось через плоть, полностью насквозь пронзая ладонь. Оглушительный крик застрял в горле, когда ей вновь закрыли рот рукой. На сей раз Анна не переставала кричать, чувствуя, как лезвие полностью проткнуло ей руку и там же и осталось. Адская обжигающая боль сфокусировалась на том месте. Согнув колени, девочка пыталась оттолкнуть от себя обидчика, но он был слишком большим для неё. Ему не стоило никакого труда нависать над ней, полностью прижимая к полу. Его глаза горели нездоровым огнём вперемешку с удовольствием. Видя, как искажается болью детское личико, парень медленно, словно издеваясь, вытащил нож из плоти.       Она впервые ощущала такую резкую боль. Её никогда в жизни не били, не говоря уже о том чтобы Анна получала какие-то увечья. Только однажды она споткнулась и упала с лестницы, разбив себе до крови коленку. Флоренс даже сейчас могла вспомнить, как то место горело и пекло и сколько слёз она пролила над раной. Но, на самом деле, те царапины ни в коем разе не стояли наравне с тем, что с ней происходило в эти минуты. Боль была настолько сильной, что буквально оглушала. Анна готова была кричать во всё горло, но её губы были закрыты, из-за чего доносилось только продолжительно мычание. Она хотела умереть в ту же секунду, дабы не чувствовать эту боль.       Анна тяжело дышала, ощущая каждый сантиметр оружия, когда оно выходило из неё. На какой-то момент разум затуманился, когда она скосила взгляд и увидела дыру в своей ладони, из которой текла кровь. Красная субстанция окрашивала не только бледные тонкие пальцы, но и запястье, а уже затем тёмный деревянный пол. Перед глазами на какой-то момент потемнело, но затем картина стала как никогда чёткой. Она могла видеть кусочки плоти и их идеально ровные края. Ей даже показалось, что она видела кусочек маленькой кости, отчего ей стало только хуже. К горлу подступил ужасный ком, желудок взбунтовался, и Анне показалось, что её сейчас стошнит. Мокрые глаза уставились на злорадную усмешку, которая так и не сходила с лица парня.       — Меня зовут Майк, — тихо произнёс парень, наклоняясь над лицом, от которого отлилась вся кровь. — А теперь так же тихо проваливай из моей комнаты. Никому не говори, что здесь случилось. Уяснила?       Сморгнув подступающие слёзы, Флоренс медленно кивнула. Она закусила губы, плотно их сжимая, когда Майк убрал свою ладонь с её рта. Парень небрежным движением вытер свой окровавленный нож о белое платье девочки и встал на ноги. Он успел сделать лишь пару шагов по направлению к кровати, как Анна вскочила на ноги и бросилась к двери. В первую секунду у неё закружилась голова от резкого подъёма, но она полностью проигнорировала это. Она даже не обернулась, когда открывала дверь и выбегала обратно в коридор. Сердце бешено стучало, а руку нещадно ломило. Флоренс прижала раненную руку к груди, пытаясь унять боль, но она становилась лишь сильнее. Кровь только сильнее хлестнула из раны, большими каплями падая на белое платье. Анна понимала, что кровь нужно было срочно остановить, но она не знала как.       Она хотела провалиться сквозь землю, упасть на колени и зарыдать во всё горло. Флоренс не понимала, почему с ней так поступили и за что она это всё заслужила. Она хотела забежать в комнату, запереться и сесть в углу, оплакивая своё состояние, но где-то внутри она понимала, что сейчас было не время. Если она убежит и закроется, то, скорее всего, она истечёт кровью и умрёт.       Крепче сжав руку, девочка бегло осматривалась по сторонам. В округе никого не было, а значит, никто не мог ей помочь. Хотя после случившегося она сомневалась в том, что в этом месте мог быть хотя бы один человек, который готов был ей помочь, а не навредить. Девочка была до жути испугана, а кровь, которая всё не останавливалась, приводила в ещё больший ужас. Рука постепенно слабела и становилась холодной, и страх, что она умирает, заставил Анну двигаться. Она решила, что ей срочно нужно найти ванную комнату, чтобы промыть рану водой и замотать руку полотенцем, но она боялась после случившегося открывать другие двери. Поэтому, слыша внизу разговоры, девочка поспешила к лестнице. В одно мгновение она оказалась на втором этаже, а уже затем и на первом. Остановившись у подножья лестницы, она замотала головой в поисках того, что могло бы ей пригодиться. Она слышала голос старушки Грейс, который доносился из соседней комнаты.       Холл не был сильно просторным, но в нём практически ничего не было. На стенах висели куртки и зонтики, но это было совершенно не то, чем могла бы Анна обвязать рану. В холле находилось три дверных проёма, но девочка не знала, куда ей нужно было бежать. Её взгляд то и дело метался по комнате, пытаясь хотя бы что-то найти. На глаза попадались лишь картины, висящие на стенах, обувь, что была раскинута у двери, да какая-то коробка в углу, из которой торчали чьи-то вещи.       Кругом не было ничего, что могло бы ей пригодиться. Флоренс затравленно смотрела по сторонам, пока не услышала, как в её сторону направляются шаги. Тут же в голове всплыла фраза, что никто не должен был узнать, кто именно с ней это сделал, поэтому девочку начала охватывать паника. Она взглянула в другой конец холла, видя, как там мелькают дети, а затем перевела взгляд на тот вход, откуда доносились шаги взрослого человека. Палка, стучащая по деревянному полу, давала понять, что к ней приближалась старушка. Находясь на грани паники, Флоренс обернулась и заметила разбитое окно, которое, судя по всему, разбили как раз сегодня. Видимо это и был источник шума, который её разбудил. На полу не было уже осколков, скорее всего, их убрали, но в раме ещё остались остатки стекла. Острый конец буквально сверкнул на свету, и Анна тут же приняла решение.       Прежде, чем кто-либо смог зайти в холл, маленькая девочка подбежала к окну и замерла перед огромным куском стекла. Поджав губы, Флоренс схватилась больной рукой за осколок, ещё больше царапая себя и оставляя на стекле свою кровь. Ей казалось, что это было единственное правильное решение на тот момент. Никто не узнает, что случилось на самом деле, подумав, что она проткнула руку, схватившись за стекло. Девочка хотела схватить его и сломать в руке для правдоподобности, но услышала за своей спиной звонкий вскрик. Обернувшись, она заметила старушку Грейс, которая с расширенными глазами смотрела на девочку. Казалось бы, седые волосы старушки поднялись вверх, когда она увидела, сколько крови осталось на стекле. Начав кричать, наставница, вовсе позабыв про больные ноги, бросилась к девочке. Подлетев к ней, она замахнулась тростью и ударила Анну по спине, а затем и вовсе оттолкнула её от окна. Малышка лишь поморщилась от боли в спине, больше страдая от руки, которая уже горела.       Её нисколько не беспокоило то, что её ударили тростью. После того, как ей проткнули ножом руку, для неё это была слабая, еле заметная боль. Она даже не вскрикнула при ударе и тут же практически забыла о нём. Присев на колени, Анна прижала к груди руку и испуганно посмотрела на старушку, которая была просто в ужасе. Та смотрела на капли крови, которые продолжали падать на пол.       — Безмозглая девчонка! — закричала старуха. — Ты совсем из ума выжила?! Кто же к разбитому стеклу лезет!       Буквально за секунду став красной от злости, старуха подбежала к маленькой девочке и схватила её за здоровую руку, потянув за собой. Быстрым шагом они направлялись по узкому тёмному коридору, в итоге добравшись до маленькой комнаты, где все умывались. Под конец дороги Грейс совсем сильно начала хромать, буквально припадая на правую ногу, но скорости не сбавляла. Она силой втащила Анну в ванную комнату, наспех срывая все полотенца с настенных крюков. Флоренс послушно стояла, когда наставница обматывала её руку полотенцами.       Уже через пару секунд они все пропитывались кровью, и тогда, ругаясь без разбора, старушка Грейс доставала новые. На её крики к ним подбежала пара ребятишек, чуть постарше самой Анны, любопытно заглядывая внутрь.       — Ты, — обратилась к светловолосой девочке старушка, указав на неё пальцем. — Быстро беги за врачом! А ты! — продолжила говорить она, указав на вторую. — Надень перчатки и выбей остатки стекла сапогом, а затем собери, чтобы ещё какой-то глупый ребёнок не пострадал! Знаю я вас, оболтусов!       Девочки тут же послушно убежали, каждая выполняя своё поручение, а старушка откинула в сторону очередное полотенце. С секунду она смотрела на огромную рану в ладони, пока ругательства вновь не сорвались с языка. Подняв злой взгляд на Анну, Грейс покачала головой и потянулась за новым полотенцем, завязывая руку пострадавшей.       — Ну и зачем ты полезла туда? — устало спросила старушка, насупив брови. — Это же не игрушки тебе!       Анна продолжала молча стоять, смотря на то, как на сей раз полотенце не стало столь стремительно красным. Она чувствовала лёгкую усталость во всём теле, поэтому, когда её дёрнули за плечи, она еле сфокусировала свой взгляд на женщине. Та, заметив это, ещё больше испугалась, в ту же секунду побледнев. Она взяла девочку за плечи и потянула её вниз, усаживая на кафельный пол.       — Эй, ты в сознании? — перепугавшись, спросила она. — Ты меня видишь? Как себя чувствуешь?       — Голова кружится, — призналась девочка, нахмурив брови.       — Ты теряешь много крови. Нам срочно нужен врач, чтобы тебе зашили рану.       Старушка Грейс начала снова кому-то кричать, но Анна её уже не слушала. Откинув голову назад, облокотившись о холодную стену, она смотрела затуманенным взором на гору испачканных полотенец на полу. Крови было столько же, сколько и в момент, когда умерла Джулия, поэтому Анна неосознанно стала принимать мысль о скорой кончине. Её разум был слегка затуманен от потери крови, страха и пережитых эмоций, поэтому она не до конца понимала всего того, что с ней происходило.       Просто в какой-то момент Анна поняла, что в комнате стало появляться слишком много незнакомых людей. Дети разных возрастов буквально окружили её. Лица смешались между собой, но среди этих детей Флоренс увидела и знакомое лицо — это была её соседка Элли. Её тёмные глаза с недовольством смотрели на Анну, и девочка в тот момент не могла понять, чем же на сей раз она провинилась. Но как неожиданно быстро появилась Элли, так же стремительно она и исчезла.       Затем её подняли подростки, подхватив под руки, и потащили в гостиную комнату, где посадили в кресло. Анна не стала ничего делать, отдавшись их воле, лишь нахмурилась, почувствовав сильное головокружение при передвижении. Очутившись в кресле, она замыленным взглядом осмотрела собравшихся, видя, по крайне мере, около пяти детей разных возрастов и старушку Грейс, которая продолжала на всех ругаться. Старушка достала из тумбы маленькую розовую потрёпанную коробочку, начав что-то в ней искать. В свете лампы Флоренс увидела острую иглу, которую достала женщина, а затем и катушку чёрных ниток. Это несколько отрезвило Анну, поэтому она тут же подняла от спинки кресла голову и выпучила глаза, осматриваясь по сторонам.       Её взгляд непроизвольно наткнулся на мрачную высокую фигуру в дверном проёме, и страх новой волной пробежал по телу. Анна испуганно смотрела на Майка, который, сощурив глаза, бегло переводил взгляд с неё на старушку.       — Я порезалась об стекло! — вдруг закричала Анна, смотря на детей. — Осколок проткнул мне руку!       Она видела, как Майк подобрался всем телом, а затем скрылся. Старушка Грейс лишь мельком обратила на девочку внимание, пытаясь всунуть нитку в ушко иглы. От старания она даже слегка высунула язык, смотря на конец нитки поверх своих очков.       — Вы убрали все стёкла? — закричала старушка, обращаясь к кому-то из детей.       — Убрали! — ответила ей девочка, которая была по левую сторону от Анны.       — Отлично. Врач?       — Нет на месте, — пискнула светловолосая, стоя ближе к окну.       — Тогда придётся всё же зашивать самим, — недовольно пробормотала Грейс, вставая. — Парни, держите её за руки так, чтобы она не шевелилась. Это будет больно.       В тот же момент два мальчика, которые были чуть младше самого Майка, но уже довольно крупные для своего возраста, встали с обеих сторон от Анны. Девочка не успела даже ничего сказать, как её схватили за руки и прижали их к подлокотникам кресла. Даже если бы она хотела — она не смогла бы вырвать свои руки.       Мысли были несвязанными, голова затуманена, но Анна постепенно начала понимать, что они собирались делать. Она начала сопротивляться и ёрзать на месте, когда старушка Грейс пододвинула к креслу табуретку и села рядом с девочкой. Парни ещё больше навалились всем своим весом, сдерживая Флоренс, когда старушка откинула в сторону полотенце. Видя, как бултыхаются в воздухе ноги, та девочка, которая убирала осколки, запрыгнула сверху на Анну и зажала ей ноги.       Теперь Флоренс была практически полностью обездвижена. Она во все глаза с ужасом смотрела на то, как, подставив лампу, Грейс поднесла иглу в открытой ране на ладони. Она подозвала к себе одну из девочек и велела той принесли бутылку спирта. Девочка вернулась буквально через несколько секунд с бутылкой в руках. Тогда крышку открыли и содержимое вылили на рану.       Анна зашипела от боли, чувствуя, как всё там начинает щипать. Но не успела она даже начать возмущаться, как почувствовала, как её кожу протыкают иглой. Это было не столь больно, как тогда, когда её руку проткнули ножом, но слёзы всё равно предательски полились из глаз. Девочка начала пытаться вырваться, но крепкие руки не давали ей полностью сдвинуться с места. Один из парней начал что-то говорить, но Флоренс его совершенно не слушала. Она шумно дышала, пытаясь каждый раз вобрать как можно больше воздуха, когда игла вновь протыкала нежную кожу.       Это было больно. Чувствовать, как игла ходит под кожей, а нитка затем стягивает разрезанное мясо. Ей хотели помочь, но в этот момент Анна думала, что они все делают только хуже. Она лишь могла плакать и думать о том, почему всё это выпало на её долю. Она хотела обратно в комнату, под одеяло, плакать от потери матери, а не от того, как сживают её плоть.       Ей казалось, что прошли часы, пока Грейс не закончила своё дело. Даже после того, как старушка завязала узел и отрезала нить, боль никуда не исчезла. Анна почувствовала, как жгли те места, где её удерживали силой, когда ребята отпустили её и отошли в сторону. Ей было как никогда плохо: как морально, так и физически. Всё, что она могла сделать, — это сложиться калачиком на кресле и плакать в надрыв. Она жалела себя, даже не пытаясь успокоиться, чтобы перестать плакать перед другими ребятами. Анна не заботилась о том, что своими слезами может показаться слабой в их глазах. Она и так была слабой, она это знала сама.       Когда слёзы кончились, но боль нисколько не утихла, Анна устало открыла глаза. Комната была к этому времени пустой, и никого постороннего не было. Краем взгляда она видела старушку Грейс, которая бродила по коридору, заходя то в одну комнату, то в другую.       Притянув к себе больную руку, Флоренс взглянула на ужасные швы обыкновенными нитками. Они были кривыми, кое-как сделанными, но держали кожу на месте. Сам вид приводил в ужас, особенно когда взгляд падал на припухшие красные места. Анна отвела взгляд в сторону, даже боясь смотреть на свою руку. Она была просто отвратительной на вид, совершенно не здоровой, и будет чудо, если она вообще останется целой.       Она могла жалеть себя сколько угодно, продолжая лить слёзы, но затем заметила, как в гостиную к ней зашли. Это оказалась молчаливая Элли, которая отводила свой взгляд в сторону. Пройдя по комнате, она остановилась у окна и заглянула за шторку, а затем перевела хмурый взгляд на Анну. Девочки молчали, смотря друг на друга, пока Элли вдруг неожиданно не произнесла:       — Это было сильно.       — Что? — переспросила Анна, чувствуя, как её голос дрожит от боли, которая отзывалась в горле.       — То, что произошло, — ответила Элли, пожав плечами. — Не каждый мог бы это вынести. Ты сильная. Но глупая. Глупо было порезать руку об стекло.       — Да, — растерянно произнесла Анна, потупив взгляд. — Не знаю, как так получилось.       — Вот и я не знаю, — протянула Элли, пристально смотря на неё.       Анна не стала ничего отвечать так же, как и не стала поднимать свой взгляд. Лишь сквозь опущенные ресницы она видела, как соседка молча поспешила на выход. Откинув голову назад, на какой-то момент девочка закрыла глаза и так и сидела на кресле, чувствуя пульсацию в руке. Ей хотелось почесать швы, но она понимала, что тем самым сделает себе хуже.       Через пару минут к ней подошла старушка Грейс и спросила, будет ли она кушать. Анна что-то невнятно пробормотала, но наставница приняла это за согласие, поэтому сказала, чтобы та шла на кухню через пару минут. Девочка послушно кивнула, но осталась также сидеть на кресле с закрытыми глазами. Она чувствовала невероятную усталость, поэтому, судя по всему, на какой-то момент заснула, пока не проснулась от звука шагов за своей спиной.       Резко открыв глаза, она решила, что это снова подошла к ней Грейс, но, подняв голову наверх, она заметила Майка. Парень облокотился руками о спинку кресла, пристально наблюдая за девочкой. В ту же секунду Анна почувствовала, как страх заполняет с головой. Моментально вскочив на ноги, девочка обернулась и прижала больную руку к груди, затравленно смотря на парня.       — Что с тобой произошло, малышка? — с хитрым прищуром спросил Майк.       Она чувствовала неуверенность, смотря в его бледное лицо. В горле образовался неприятный ком, и Анна почувствовала, как тяжело ей глотать. Ощущая, как по спине проходит неприятный холодок, девочка неосознанно сделала шаг назад.       — Я порезалась о стекло, — тихо произнесла Анна.       — Боже, как же так тебя угораздило? — с лёгкой улыбкой и с неким сочувствием спросил парень.       — Потому что я глупая, — тут же ответила девочка.       — Надо быть осторожней, — протянул он, а затем добавил. — А то мало ли ещё что может случиться.       Майк, напоследок хищно улыбнувшись, развернулся на пятках и покинул комнату. В этот же момент в комнату зашла и Грейс, с лёгким недоверием смотря парню вслед. Только проводя его удаляющуюся фигуру взглядом, старушка обернулась к перепуганной Анне и позвала её за стол. А Анна, следуя за наставницей, думала лишь о том, закрываются ли их комнаты изнутри на замок.