На пути к свободе

      Испустив выдох, Анна с шумом вновь повалилась на землю, раскинув руки в разные стороны. Стон недовольства сорвался с губ, и девочка скривила губы, обнажив зубы. Тонкая рука со злостью ударила по земле, подняв в воздух тонкий слой дорожной пыли. Буквально через секунду над ней склонился Фарлан, с лёгкой ухмылкой смотря в детское лицо, которое буквально кричало о недовольстве. Где-то слева неподалёку послышался тяжёлый разочарованный вздох, из-за чего на душе у Анны стало ещё паршивее. Настроение полностью пропало, но девочка понимала, что никто в этом не виноват, кроме её самой.       — Не лежи на холодной земле, — послышался недовольный голос Леви со стороны.       Фарлан ещё больше растянул губы в ухмылке, взглянув на своего товарища, который наблюдал за ними. Анна тоже повернула голову и посмотрела в сторону, отмечая, что Леви продолжал стоять на том же самом месте, облокотившись спиной на каменную стену и сложив руки на груди. Его лицо оставалось столь же бесстрастным, как и раньше, лишь в холодных тёмно-серых глазах, так напоминающих грозовое небо, было лёгкое недовольство.       Казалось, Леви уже пожалел о том, что в какой-то момент согласился обучать Анну боевому искусству. Флоренс была старательной девочкой, но очень неуклюжей для своего возраста. Сколько бы Аккерман ни говорил ей, чтобы она вовремя уклонялась, она каждый раз опаздывала с этим и получала удары от Фарлана. Тот прилагал минимум усилий, пытаясь не избить девочку, поэтому в большинстве случаев просто опрокидывал на землю.       Анна каждый раз падала на спину и вставала, но её навыки, казалось, нисколько не улучшались. Леви недовольно следил за всей тренировкой, не понимая, что он делает не так. В своё время он быстро понял, что к чему, и мог с лёгкостью управлять своим телом, но с Анной всё было по-другому. Она двигалась достаточно медленно, так же медленно реагировала на выпады, а силы не хватало на то, чтобы с одного удара повалить противника на землю. Смотря на бессмысленные попытки ответить Фарлану, Леви понимал, что за всё то время, что они тренировались изо дня в день, они ни к чему толковому так и не пришли.       Флоренс, кажется, тоже всё понимала. Она не уставала злиться на саму себя, так как осознавала, что вся проблема была именно в ней. Леви был хорошим учителем, а она плохой ученицей. Она поглощала всю предоставленную информацию, запоминая каждое движение, но у неё просто было недостаточно сил и выносливости. Анна хотела одолеть Фарлана, который вызвался помочь им с этим нелёгким делом, но парень был достаточно большим и проворным. Каждый раз, когда её удары попадали по воздуху, а не по человеку, Анна будто спиной чувствовала недовольный взгляд Леви. И от этого ей становилось стыдно.       С каждой минутой она всё больше начинала злиться на саму себя, а из-за этого её удары стали более неровными. Леви не раз говорил ей, что в момент драки стоит выкинуть все мысли из головы и сосредоточиться, не быть импульсивной и не поддаваться чувствам, но Анна будто каждый раз забывала об этом. К концу тренировки она уже размахивала кулаками без разбора, лишь бы добраться до Фарлана, для которого это была скорее игра, чем тренировка.       И вот, оказавшись в очередной раз на земле, Флоренс поняла, что она бестолковая ученица. Вся надежда на то, что она станет так же превосходно драться, как Леви, трещала по швам. Как бы она ни старалась — ничего не выходило, и от этого становилось лишь противней от самой себя.       — Вставай, — произнёс Фарлан, протягивая Анне свою руку помощи. — Так и правда простудиться можно.       Анна тяжело вздохнула и приняла руку. Чёрч резким движением потянул её на себя и поставил на ноги. Флоренс опустила взгляд и посмотрела на свои штаны, которые были полностью покрыты пылью. Быстро отряхнув свою одежду, она снова приняла боевую стойку, вставая напротив противника. Она не могла уйти домой, пока не опрокинет Фарлана на землю. Они столько дней тренировались, а эта задача всё ещё казалась невыполнимой.       — На сегодня хватит, — послышался холодный голос Леви.       — Что? — спросила Анна, опуская руки и оборачиваясь. — Почему?       — Это уже какое-то издевательство. Ты полностью выдохлась, а твоя сосредоточенность на нуле. Ты так и будешь продолжать пропускать удары и падать, поэтому это безобразие стоит остановить уже сейчас.       Анна возмущённо открыла рот, втянула побольше воздуха, чтобы ответить, но тут же замолчала, увидев колкий взгляд серых глаз. Сжав кулаки, она недовольно пнула носком ботинка камень под ногой и отвела взгляд в сторону.       — Не переживай, в следующий раз всё будет лучше, — попытался успокоить её Фарлан, сложив руки на груди.       — Когда в следующий раз? Вы уже опять собрались на какое-то задание, — недовольно пробормотала Анна. — Вас опять нельзя будет найти несколько дней, а то и больше.       — Подумаешь, — ответил Чёрч, пожав плечами. — Несколько дней — это не месяц. Продолжим после твои тренировки.       — Или ты куда-то спешишь? — спросил Леви, сощурив глаза.       — Нет, — ответила Анна, потупив взгляд.       — Тогда почему мы так часто стали тренироваться? Для чего тебе, Анна? Тебе что-то угрожает? Ты опять во что-то ввязалась?       Флоренс почувствовала, как по затылку прошёл холодок, а в горле появился небольшой ком. Анна не говорила о том, что её на самом деле волнует. Она также не говорила и про Майка, которого недавно видела, и про случай с теми ящиками с бутылками. Флоренс сама не понимала, почему решила скрыть эту историю. Возможно, потому что понимала, что на этот раз во всём произошедшем была только её вина. Ей было стыдно, что она была столь невнимательна и допустила то, что произошло. Неловкость от произошедшего до сих пор была, а также страх при одной только мысли, что она снова встретится с Майком.       Почему-то её не покидала мысль, что при следующей их встрече ей не удастся так просто сбежать от Майка. Она будто находилась в постоянном ожидании их встречи — так была уверена, что это может произойти. Анна не раз думала о том, что он захочет ей отомстить. С одной стороны, Майк будто оказался на её месте, получил тоже порезы, как и она в детстве. Анна должна была радоваться, что спустя столько время справедливость восторжествовала, но, с другой стороны, ей казалось, что из-за произошедшего стало только хуже. Флоренс будто ждала, что Майк найдёт её, чтобы отомстить, именно поэтому она так сильно налегала на тренировки. Она хотела быть готовой постоять за себя.       — Никуда я не ввязывалась, — ответила Флоренс, отвернувшись. — Просто…       — Что? — потребовал ответ Леви.       — Просто хочу уметь драться. Что в этом такого?       — Тогда тебе придётся подождать пару дней, мы будем заняты, — добродушно ответил Фарлан. — Кстати говоря, нам не пора уже выдвигаться?       Леви согласно кивнул, оттолкнувшись от стены, на которую облокачивался. Он собирался уже уходить, когда неожиданно остановился и обернулся к Анне через плечо. Его взгляд упал на щёку, на которой было пятно грязи. Он задумчиво посмотрел на пятно, а затем перевёл взгляд на голубые глаза, которые были устремлены в сторону.       — У тебя есть еда? — вдруг спросил он.       Анна дёрнулась, как от удара, и посмотрела на Аккермана. Леви уже не в первый раз задавал этот вопрос, видимо, это было после того случая, когда он застал её убегающей с картошкой. Видимо, парень догадывался о том, что у Анны в семье было не так всё просто.       — Да, — неуверенно ответила та, скосив взгляд.       — Ты уверена? — нахмурив брови, спросил тот. — Ты стала ещё более тощей. Твой отец вообще тебя кормит?       — У нас есть еда, не волнуйся, — уклончиво ответила та. — Можешь собираться в свой поход, куда бы вы там ни шли, и не переживать.       — Мы идём не в поход.       — Да, знаю, вы собираетесь напасть на военную полицию, я слышала ваш разговор, — произнесла Флоренс, поджав губу. — Сам же мне говорил, что воровать плохо, а сам-то?       Леви нечего было на это ответить. Он нахмурил брови, долгим взглядом смотря на Анну, а затем, ничего не сказав, отвернулся и направился на выход. В этот момент Флоренс почувствовала и горечь, и злость. Она хотела опрокинуть Леви, сказать, насколько это опасно связываться с полицией, но понимала, что не имеет на это никакого права. Ей было страшно за этих ребят — не только за Леви, но и за Фарлана, к которому уже успела привыкнуть. Они были ей дороги, ведь, по сути, у неё больше никого не было из близких, кроме них и отца.       Каждый раз, когда Леви уходил на какое-то своё «дело», Анна всегда переживала и с нетерпением его ожидала. Хоть её и не считали достаточно взрослой, чтобы обо всём рассказывать, но девочка понимала, насколько всё было опасно. Она боялась, что своими нападениями и вылазками Леви мог только усугубить всё, угодить в неприятности или же и вовсе покалечиться. Мысль о том, что его могли бы поймать и наказать, а, возможно, и просто убить, сводила Флоренс с ума.       Она переживала, не зная, как у него обстоят дела. Она должна была осуждать его поступки, ведь Леви считался воришкой и преступником, но Анна понимала, что иного пути не было. В этом городе нельзя было по-честному зарабатывать деньги, а на что-то необходимо было существовать. Её отец был простым сапожником и имел такую маленькую зарплату, что они еле сводили концы с концами. Они постоянно голодали и жили в очень хрупком доме, у которого были тонкие стены и дырявая крыша. Их жизнь нельзя было назвать зажиточной, и, возможно, если дела и дальше будут так плохи, Анне придётся что-то придумывать.       Она готова была воровать, если то будет необходимо. Девочка уже привыкла чувствовать голод, который захватывает всё нутро. Флоренс знает это чувство, когда желудок начинает пожирать сам себя. Чтобы не ощущать этот голод, она и правда может пойти на преступление — так она думала. Но в глубине души она понимала, что пока ещё не была на это способна. Она была недостаточно сильна, — как духом, так и телом — чтобы это сделать. Леви же был другим.       — Я понимаю, зачем воровать еду у торговцев, — произнесла Анна, наклонив голову вперёд. — Но зачем вы подвергаете себя такой опасности и связываетесь с полицией?       Леви остановился, но не спешил оборачиваться. Фарлан продолжал стоять, сложив руки на груди и с интересом следя за всей этой ситуацией. Он не произнёс ни слова, дожидаясь, пока эти двое сами разберутся.       — Ты ещё слишком мала, чтобы понять.       — Я достаточно взрослая, — вспылила Флоренс, сжав руки в кулаки. — Вспомни себя в моём возрасте.       — Я прекрасно помню себя в этом возрасте, именно поэтому я постоянно говорю тебе, чтобы ты не ввязывалась ни в какие неприятности и не создавала ещё больше проблем, — передёрнув плечами, ответил Леви, так и не обернувшись. — Мы не можем выживать в этом всеми забытом месте, если будем просто добывать себе еду. Нам надо выискивать деньги, чтобы хотя бы найти себе жильё, не говоря уже о том, чтобы выйти на поверхность.       Анна заморгала, наверное, впервые задумавшись о том, что, в отличие от неё, у Леви не было семьи и дома, куда он всегда мог прийти. Она помнила то место, куда однажды забрела в детстве, когда ей было пять лет. Девочка догадывалась, что в одном из разрушенных домов жил Аккерман, и это, пожалуй, было самым ужасным местом для жизни ребёнка. Со временем он нашёл себе новое жильё, но наверняка за него нужно было платить. Флоренс готова была ударить себя по пустой голове, что никогда не задумывалась об этом.       Но если с жильём было всё понятно, то Анна впервые слышала о том, что Леви хотел выйти на поверхность. Они столько раз разговаривали обо всём на свете, но они ни разу не затрагивали эту тему. Флоренс не знала иной жизни, кроме Подземного города, и как бы он ужасен ни был, она никогда не мечтала выйти наружу. Раньше, когда её мать была жива, ей этот город всегда казался прекрасным. Она любила находить красоту в разрушенных зданиях, прогнивших крышах и плесени на стенах. Конечно, со временем её мировоззрение поменялось, но она и не думала, что на поверхности может быть чем-то лучше.       — Зачем тебе на поверхность? — спросила Анна, нахмурив брови. — Тебе не нравится жить здесь?       — Жить здесь? — переспросил Леви, обернувшись. Его лицо было мрачнее тучи, и это даже на секунду испугало девочку. — Кому может понравиться жить в темноте, сырости, грязи и холоде? Жить среди убогих, бездомных, пьяниц и убийц? Анна, ты действительно не от мира сего, если думаешь, что эта жизнь может кому-то понравиться.       — Эй, эй, успокаиваемся, — вмешался Фарлан, раскинув руки в стороны. — Ничего не произошло. Просто Анна ничего не знает про поверхность. Если ей побольше об этом рассказать, то она тоже не захочет жить в этой яме.       — О чём вы? — спросила она, вздёрнув брови. — Разве мы живём в яме?       — Мы заперты в пещере, — холодно произнёс Аккерман. — В подземный город сбросили весь сброд, от которого хотели избавиться. Здесь процветает преступность. Большинство людей даже не умрут в этом месте своей смертью. На поверхности живут люди гораздо лучше, уж поверь мне. Там есть водоёмы, ручьи, трава, горы, леса. Там есть всё то, чего нет у нас здесь. На поверхности вся земля плодоносна, ты столько урожая и представить себе не можешь.       — Только представь: голубое небо, такое же чистое, как и твои глаза, а вокруг зелёные луга, — мечтательно добавил Фарлан. — Вот то, ради чего стоит жить. Ради мечты, что когда-то ты выйдешь на поверхность и увидишь это собственными глазами.       — Там, наверное, и цветы везде растут? Я раньше слышала об этом.       — Все поля в цветах! — воскликнул Фарлан. — И в воздухе летают бабочки! Да не только бабочки, но и разные насекомые, а также птицы. Представь множество птиц разных видов и размеров. А животные? Настоящие, живые козы, олени, кролики, белки, да всё что угодно. Ты же видела только, наверное, копчёное мясо? А представь, как огромный зверь идёт к тебе навстречу. Представь мягкость шерсти маленького кролика. В мире столько чудесного, что всего и не описать.       — Неужели… — произнесла тихо Анна, запнувшись. — Неужели там так красиво, как вы говорите?       — Там ещё красивей, — ответил Фарлан, улыбнувшись во весь рот. — И мы делаем всё, что в наших силах, чтобы лично удостовериться в этом. Мы, живущие под землёй, всей душой жаждем свободу.       — Свобода, — тихо повторила Анна.       Флоренс задумалась о том, как же на самом деле может быть красиво на поверхности. Неосознанно она повернула голову в сторону, где должна была находиться лестница, которую всегда охраняли. Анна пока знала только один способ, как можно было очутиться наверху — это способ, по которому вышла её мать — смерть. Рассказы о поверхности пробудили в ней тоже желание взглянуть на эту красоту хотя бы раз.       Леви с Фарланом жаждали свободы. Они были заперты в Подземном городе, как и все остальные местные жители, и раньше Анна не осознавала этого. Теперь её глаза были будто открыты, и она поняла весь ужас ситуации.       — Мы не можем выйти на поверхность, когда захотим? — удивилась она, захлопав веками.       — Ты никогда не задумывалась об этом? — спросил Чёрч.       — Нет. До этого момента я и не думала об этом.       — Мы не можем, — холодно ответил Леви. — За каждый выход на поверхность мы должны дорого заплатить, и то это не даст нам права остаться там навсегда. Мы в любом случае должны будем спуститься обратно вниз.       — Это… — пробормотала Флоренс. — Несправедливо.       — В этой жизни нет справедливости.       — Поэтому мы ищем способ, как пробраться на поверхность и остаться там навсегда, — произнёс Фарлан, подмигнув.       Это звучало заманчиво. Отвернувшись от лестницы, Анна посмотрела на потолок, а затем на крыши домов. В этом месте и правда было темно и мрачно. Удивительно, как она раньше не замечала этого. Каменный потолок был высоким, но почему-то складывалось ощущение, будто он давил. Острые свисающие скалистые шипы больше не казались ей столь милыми. Полуразрушенные дома были прямым доказательством нищеты.       То, чем занимались ребята, уже не выглядело столь ужасным. Они пытались обрести свободу любыми способами, поэтому за это их нечего было осуждать. Анна тоже в глубине души желала больше не терпеть голод, который сводил её с ума. Она не хотела спать на полуразваленном диване и каждый раз переживать о том, что крыша над головой просто разрушится от ветра.       — Будьте аккуратны, — произнесла девочка, заведя руки за спину. — Я буду ждать.       Это было одобрение, которое никому не нужно было, но почему-то что-то откликнулось в сердце Леви. Наверное, он впервые слышал, что кто-то его будет ждать. Удивлённый этим фактом, он посмотрел на Флоренс. Он видел надежду в её голубых, столь детских глазах. Пожалуй, он впервые заметил, насколько она была ещё мала. Она была совсем ребёнком, и её взгляд не померк в этом ужасном месте.       Анна сильно отличалась от него самого, когда он был такого же возраста. Жизнь в подземном городе заставила его выживать, никому не доверять и грызть горло за шанс на существование в этом месте. Флоренс же была столь хрупка и невинна, что, казалось, не смогла бы раздавить и жука. Её взгляд был чистым, открытым, и даже жизнь с Эрлом не убила в ней лёгкого огонька. Анна была живой, в отличие от них всех.       Она не заслуживала жить в этом проклятом месте, где было столь много ужасных людей, что их невозможно было сосчитать. Леви хотел бы отгородить её от всего этого, но понимал, что он был не всесильным. Но в этот момент, глядя в её глаза, полные надежды, Леви подумал, что хотел бы, чтобы у Анны тоже был шанс выйти на поверхность. Правда, он не знал, что можно было сделать, чтобы это произошло.       — Мы вернёмся, — мрачно заверил её Леви, отворачиваясь. — Не попади в неприятности, пока я буду занят.       Анна кивнула, обещая, хотя понимала, что тот даже не увидит этого. Девочка подняла руку и помахала Чёрчу, когда тот напоследок улыбнулся ей и кивнул, прощаясь. Развернувшись, он последовал за Леви, и вдвоём они направились в свой штаб, в который Флоренс запрещено было ступать.       Девочка вновь осталась одна, но возвращаться домой она пока не собиралась. Эрл ушёл ещё в обед, как сказал — в мастерскую, но, судя по тому, как у него в кармане позвякивали монеты, он собрался в какой-нибудь бар. Если её догадки были верны, то Эрла стоило ожидать поздно ночью в нетрезвом состоянии.       Решив немного прогуляться, Анна направилась медленным шагом в сторону дома. Она специально пошла другой дорогой, чтобы не выйти на рынок, так как опасалась увидеть Майка, поэтому путь должен был занять чуть больше времени. Пока Флоренс шла, задумчиво глядя себе под ноги, она думала о тех словах, что сказали ей ребята.       Жизнь, которая была на поверхности, звучала довольно заманчиво. Сейчас же, тайком посматривая на людей в округе, Анна видела, какими несчастными они были. На их лицах не было улыбок и удовлетворения своей жизнью. Все люди выглядели мрачными и опустошёнными, будто им не в радость было и вовсе жить. Каждый пытался выжить, как мог, собирая последние копейки, чтобы купить себе чёрствый хлеб. Никто не выглядел приветливым или добродушным. Всем было наплевать друг на друга и даже порой на самих себя.       Этот город и вправду был жесток, и, на самом деле, Анна не раз сама с этим сталкивалась лично. Она постоянно встречала на своём пути неблагородных людей. Сначала её мать зарезала какая-то банда хулиганов, от которой и след простыл, потом на её пути появился Майк. А как же та ужасная собака с мужчиной, которые погнались за ней в том мрачном районе?       Махнув головой, Флоренс пыталась отогнать неприятные воспоминания. Мурашки прошлись по спине, когда девочка начала думать об этом. Вместо того, чтобы только нагнетать, Анна стала представлять себе жизнь на поверхности. Она размышляла о том, какой бы у неё был дом с участком, где всюду росли цветы и деревья. Девочка представляла себе большие зелёные луга, которым не было конца. И голубое небо, усыпанное облаками.       Неосознанно она стала мечтать об этом, желая когда-нибудь увидеть в реальной жизни. Она понимала, что она достаточно мала, чтобы каким-то образом заработать деньги. Устроиться на работу казалось чем-то невозможным, поэтому для этого необходимо было подождать ещё пару лет. Анна понимала, что если Леви узнает, что она начнёт воровать, то только сильно разозлится на неё. Поэтому ей ничего не оставалось кроме ожидания момента, когда она вырастет.       Полностью погружённая в свои мысли, Анна не обращала ни на что внимание. Девочка продолжала бродить, пока не услышала своё имя. Не понимая, кто её может окликнуть, Флоренс обернулась и подняла голову. Её взгляд прошёлся по толпе, но никто не обращал на неё даже внимания. Откуда донёсся голос, было непонятно, поэтому девочка подумала, что ей просто показалось. Она уже собиралась отвернуться, когда снова послышался чей-то голос.       — Анна!       Этот голос доносился чуть правее, поэтому Флоренс слегка развернулась. Осмотрев толпу, она увидела знакомое лицо и как-то растерялась, что даже замерла на месте. Чёрные, как смоль, волосы были зализаны назад. Бледно-зелёные глаза, чем-то напоминающие болото, смотрели на девочку с искренним удивлением. Мужчина, будто не веря, приподнял свои круглые очки с носа, а затем вновь их опустил. На бледном лице промелькнуло удивление, а уже затем радость.       — Анна? — переспросил он, делая осторожный шаг вперёд. — Это ты? Ты так изменилась!       — Чарли? — удивилась Флоренс, узнав этого мужчину.       Она узнала его, потому что за семь лет он нисколько не изменился. Около глаз только пролегли более глубокие морщины, а в целом мужчина остался совершенно таким же. Патологоанатом был первым, с кем Анна познакомилась в новой жизни. Он был вполне добр к ней, и Флоренс не забыла его отношения. Да, он отвёл её в приют, но на тот момент, казалось бы, это было лучшим решением в её ситуации. Теперь же этот человек стоял перед ней.       Ненароком он вызвал в ней воспоминания о том дне, когда умерла её мать. Анна вспомнила, как очутилась в морге и увидела накрытые простынёй тела. Даже спустя столько лет она будто могла вновь почувствовать этот противный запах химии, хлорки и разложения.       Но мужчина, стоявший перед ней в нескольких метрах, совершенно не походил на патологоанатома. Чарли был одет в обычную одежду: тёмную рубашку, такие же под цвет брюки, а сверху — слегка потрёпанный старый пиджак. В руках он нёс сетку с продуктами, и Анна ненароком посмотрела на целое ассорти из различных овощей.       Поняв, что девочка его узнала, Чарли улыбнулся и выдохнул с облегчением. Он в несколько шагов преодолел расстояние, которое их разделяло, и встал перед ней. Его взгляд внимательно прошёлся по знакомой с головы до ног, а затем устремился на лицо.       — Сколько лет прошло, — прошептал Чарли, хлопая ресницами. — Я так рад тебя видеть. Как ты поживаешь?       — Эм, хорошо, — неловко ответила та.       — Ты так изменилась, выросла, — всё ещё не веря увиденному, произнёс мужчина. — Я уже и отчаялся тебя найти.       — Вы меня искали? — спросила Анна, смутившись. — Зачем?       — Я осознал свою ошибку, когда отвёл тебя в тот приют, — с печальной усмешкой ответил тот. — Ты не знаешь, но спустя две недели я вернулся в приют, чтобы забрать тебя. Я решил, что поступил неправильно, и подумал о том, что у меня тебе было бы лучше жить. Я поговорил со своим сыном, мы посоветовались, и я отправился в приют, но, к сожалению, тебя там уже не было.       — Меня забрали, — осознавая всё, произнесла Флоренс.       — Да, и я потом очень сожалел о том, что так долго решался на этот шаг, — печально произнёс мужчина. — Я мог лишь надеяться, что ты счастлива, ведь мне сказали, что за тобой пришёл твой родственник.       — Мой отец.       — Вот как, — с лёгкой улыбкой произнёс тот. — И как ты живёшь? У тебя всё нормально?       Анне стало неудобно, когда Чарли посмотрел на её худые руки. Пытаясь скрыть от него свою худобу, Флоренс убрала руки себе за спину, сцепив их в замок. Она неуверенно посмотрела в сторону, размышляя о том, что бы ей сказать. Она не хотела открываться и рассказывать всю правду, которую не рассказывала даже Леви.       — Всё хорошо, — уклончиво ответила она. — У нас есть собственный дом, у меня есть своё постельное место.       — Ты счастлива?       Этот вопрос застал её врасплох. Что означало быть счастливой? Чувствовала ли Анна себя таковой? Она не могла найти ответа, задумавшись над этим вопросом, поэтому молча стояла и пялилась на Чарли, который с каждой секундой чувствовал себя более неловко. Он неосознанно потрогал свои очки, поправляя.       — Счастлива?       — Да. Ты счастлива?       — А можно ли быть счастливым в Подземном городе?       На сей раз Чарли не знал, что и ответить. Улыбка постепенно начала сползать с его лица, пока мужчина и вовсе хмуро не взглянул на девочку. На сей раз его взгляд прошёлся по испачканной одежде и грязи на лице, которую Анна так и не вытерла. Что-то промелькнуло у него в голове, и он по-серьёзному взглянул на ребёнка.       — Это действительно сложный вопрос, — ответил Чарли. — Но многое может делать нас счастливым. Вот я счастлив, что у меня есть работа, в которой я хорош, и сын.       — У меня нет работы, — задумчиво ответила та.       — Конечно, ты же ещё ребёнок. Мой сын всего лишь на немного тебя старше. Сколько тебе лет?       — Двенадцать.       — А моему Итану тринадцать, — с лёгкой улыбкой произнёс мужчина. — Вы бы подружились.       Анна с сомнением посмотрела на мужчину, а затем перевела взгляд на его сетку, в которой были овощи. Желудок снова сжался, напоминая, что в нём давно не наблюдалось еды. Заметив голодный взгляд, Чарли всё понял и открыл сетку, доставая красный овощ.       — Будешь помидор? — спросил Чарли. — Я ещё тебе огурец дам. Ты же ешь огурцы?       — Ем, — удивлённо произнесла девочка, смотря на то, как ей отдают еду.       Пожалуй, это была самая вкусная и лёгкая еда в её жизни. Флоренс без колебаний приняла овощи, которые ей вложили прямо в руки. Она с удивлением смотрела на Чарли, который действительно желал ей помочь, и в этот момент девочка думала, что, возможно, в этом мире ещё были добрые люди.       — Вот, держи, — произнёс мужчина, отдавая последний огурец. — Скажи, может, тебе ещё что-нибудь нужно?       У него было такое выражение лица, что Анна поняла: он действительно хотел ей помочь. Казалось, что бы она ни попросила, он готов был это ей отдать, поэтому, немного поразмыслив, Анна тут же выпалила своё желание.       — Дайте мне работу.       Казалось, это было лучшее, что она могла попросить. Леви был против того, чтобы она шла по его стопам и становилась вором, поэтому ей необходимо было найти работу, чтобы как-то выживать. Попросить работу у Чарли показалось Анне великолепной идеей, поэтому девочка с ожиданием взглянула на мужчину, надеясь на его согласие.       — Но ты ещё маленькая, — опешив, произнёс Чарли.       — Я справлюсь, — уверенно произнесла она. — Я старательная, тихая и понимающая. Я могу помочь.       — Ты умеешь писать? — поразмыслив, спросил человек.       Это был тупик. Она видела, что мужчина задумался над её предложением, но его вопрос поставил точку в их разговоре. Джулия начинала её учить читать, но Эрл за все эти годы ни разу не дал Анне в руки книгу. Ребёнок не знал ни как писать, ни как читать, поэтому Флоренс тут же нахмурилась, смотря на мужчину исподлобья.       — Не умею.       — Я работаю в морге, а там тебе точно не место. Ты могла бы помогать мне с документацией, но раз ты не умеешь писать…       — Я хорошо мою полы! — тут же выпалила Анна, подавшись вперёд. — Умею убирать и выкидывать мусор! Возьмите меня прибирать этот морг! Мне очень нужны деньги, я буду делать всю грязную работу, я это умею, поверьте!       Чарли выглядел растерянным, в то время как Анна была уверена в себе как никогда. В её глазах горела жажда работать, что не могло утаиться от мужчины. На несколько секунд он замолчал, задумчиво дотронувшись рукой до подбородка. Он смотрел на девочку перед собой, понимая, что работать для неё было слишком рано, но тем не менее он действительно хотел ей помочь.       — Хорошо, я дам тебе работу, — произнёс он, соглашаясь. — Но пообещай мне, что научишься читать и писать, чтобы в дальнейшем мне помогать. Тогда тебе не придётся просто мыть полы, и денег, соответственно, ты будешь получать больше.       Понимая, что тот согласился, Флоренс радостно завизжала и затопала ногами на месте. Она была так счастлива, что будет получаться деньги, и хотела об этом сказать всему миру. Анна уже ждала с нетерпением того дня, когда вновь увидит Леви и расскажет о том, что она нашла работу, но… Но она не знала, что, когда в следующий раз встретит своего друга, это будет не единственная новость.