***
Учиться Анна не любила, но она понимала, что без этого ей никак не обойтись, так как она обещала Чарли, что научится писать и читать. Хоть её вполне и устраивало прибирать морг, мыть полы и инструменты, но она понимала, что всю жизнь она этим не сможет заниматься. Перспектива заполнять документы ей вполне нравилась, а смотря на Итана, который, казалось бы, всё знал, Флоренс тоже хотела быть такой же умной. Сильной, как Леви, и умной, как Итан. Что могло быть лучше? Ничего. Но как бы она не хотела быть похожей на этих двух, у неё мало что получалось. Возможно, её можно было бы назвать неудачницей, но Флоренс старалась изо всех сил. Постепенно занятия с Итаном приносили плоды, и Анна выучила практически все буквы. Читать было пока довольно трудно, но Итан не сомневался в том, что у той всё получится. Этот парень был довольно хорошим учителем. Он помогал, досконально объяснял и имел такое терпение, которому можно было только позавидовать. Анна поражалась тому, как легко ей было с Итаном и как трепетно он к ней обращался — будто они были настоящей семьёй. Девочка ещё никогда не встречала таких добрых людей, за исключением Леви. Но, в отличие от темноволосого парня, Итан был всегда улыбчив и говорил о своих чувствах напрямую. Их невозможно было сравнивать, но Анна заметила за собой такую особенность, что почему-то всё же пытается их между собой сравнить. Как бы ни был хорош собой Итан, Анна продолжала неосознанно скучать по Леви, который всё ещё не закончил свои дела с Фарланом. Каждый раз, когда Флоренс уходила после занятий и отправлялась домой, она осматривалась по сторонам в поисках этих двух. Девочка скучала и ожидала, что они вот-вот явятся, но пока что от них не было никаких вестей. Она постоянно думала о том, как они там вдвоём — смогли ли сделать то, чего желали, или же их миссия провалилась и их схватили? Прошла практически неделя, как они ушли, и Анна не могла найти себе места. Она помнила и те времена, когда не видела Леви и несколько месяцев, но сейчас всё было будто по-другому. Флоренс знала, что они что-то затеяли, поэтому сильно беспокоилась. Она ничем не сможет помочь, если их вдруг поймают. Да если и говорить об этом, то она даже и не узнает, если их обоих посадят в тюрьму. От собственной беспомощности Анна злилась, но ничего не могла поделать. Только лишь надеяться, что всё будет хорошо и в скором времени они вернуться в целости и сохранности. А пока время шло и жизнь продолжалась. Анна ходила убираться к Чарли, затем училась у Итана, и так практически каждый день. Эрл, казалось, и не замечал её исчезновений, так как то бывал на работе, то в запое. Отработав два дня, он выполнил все заказы и снова начал пить. Засел дома с бутылками алкоголя, и, казалось бы, ему в этой жизни больше ничего и не надо было. В первые дни он ещё приносил еды, но затем перестал этого делать. Но теперь Анна тоже приносила деньги в дом, хоть и небольшие, но на продукты хватало. Эрл будто бы и не замечал, что их полки наполнились запасами, продолжая жить в своё удовольствие. Ругаться с ним не было никаких сил. Анна уже настолько привыкла к его запою, что просто молча слушала его бредни, ни на что не обижаясь. Она видела, как трепетно и уважительно относился Чарли к своему сыну, и от этого внутри неё просыпалась зависть. Это было ужасное чувство, неправильное, поэтому Флоренс постоянно его подавляла, но каждый раз, смотря на Эрла, она задавалась вопросом, почему ей попался именно такой отец. И вот сейчас, направляясь к дому, Анна снова ожидала, что Эрл уснул на её диване, оставив после себя погром, который ей нужно было убрать. Лучше бы он спал, так как видеть пьяного отца и слушать его ругань Флоренс была сегодня не готова. Она устала под вечер, спина немного затекла, а силы были лишь на то, чтобы поесть и завалиться спать. Голова ужасно гудела от учёбы, которая сегодня затянулась. Всё, о чём могла мечтать Анна, — это спокойствие, но этому не суждено было сбыться. Подняв взгляд, она сразу же приметила на крыльце дома Эрла. Судя по тому, как он шатался, мужчина был довольно сильно пьян. Было удивительно, что к такому времени он ещё не спал, а стоял на улице. Первое, о чём подумала Флоренс, — это развернуться и уйти, но было уже довольно поздно, а это значило, что на улицах города не стоило оставаться. Ей ничего не оставалось, кроме как собраться мысленно с силами и пойти прямо. По мере того, как девочка приближалась, лицо Эрла становилось всё суровее. Мужчина глубоко вздохнул и раздул ноздри, одновременно с этим облокотившись рукой о стену, дабы не упасть. Только по одному взгляду на него Анна поняла, что сейчас снова начнётся представление. — Шлялась? — с порога спросил он, даже не дождавшись, пока дочь дойдёт до него. — Папа… — Не называй меня так! — сразу же взбесился он. — Какая ты мне дочь, если ты меня совершенно не слушаешься? Ты маленькая соплячка, которая бродит не пойми где! Бродишь по подворотне, а мне потом что — стыдиться за тебя?! Анна устало прикрыла глаза, пытаясь мысленно досчитать до десяти, чтобы успокоиться. Ей было обидно, но она понимала, что он таким бывал только тогда, когда выпьет. У Эрла бывали и хорошие стороны, просто они сильно скрывались за выпивкой. Все эти оскорбления и высказывания просто нужно было пропускать мимо ушей. За эти годы Эрл столько уже успел наговорить, что ничего нового Анна не могла услышать. Всё, что ей оставалось, — это спокойно стоять и слушать, послушно опустив голову. Как бы ей ни было обидно — не стоило этого показывать, поэтому, закусив изнутри щеку, Анна терпеливо ждала конца тирады, чтобы суметь после пройти в дом и лечь спать. Она понимала, что, скорее всего, перед сном ей предстоит уборка. С её появлением в доме Эрл совершенно забыл местоположение мусорного ведра и раскидывал все отходы куда только мог. Он даже не способен был отнести бутылки на кухню, оставляя их или на полу под столом, или рядом с диваном. Пытаться что-то в нём менять было совершенно невозможно, поэтому Флоренс просто со временем смирилась. Смирилась с бардаком, нелестными высказываниями и вечными криками. — Вот где ты шатаешься целыми днями? — спросил тот, плюнув в сторону. — Я работаю уборщицей, — тихо ответила Анна, посмотрев на него исподлобья. — Уборщица? Может быть, ты обслуживаешь людей в баре или ещё чего похуже? Может, ты уже стала, как твоя мать? Она была той ещё шлюхой! — Не говори так о ней, — так же тихо попросила Анна, сжимая кулаки. — Почему это не говорить о ней? Я тебе столько расскажу. Ты точь-в-точь как… — начал он свою пластинку, а затем, нахмурив брови, посмотрел ей за спину. — А это кто? Твой ухажёр, что ли? Флоренс нахмурилась, не понимая, о ком он, но на какую-то секунду ей показалось, что это мог быть Леви. Волна радости прошлась по спине, и, пытаясь подавить улыбку, окрылённая, Анна обернулась. Но тут же испустила вопль ужаса и отчаяния. Она сделала несколько шагов назад, буквально столкнувшись с Эрлом спиной, увидев перед собой Майка. Волна отчаяния прошлась сквозь неё, а дикий ужас пронзил все органы. Она не ожидала увидеть Майка столь близко к своему дому. Она не готова была столкнуться с ним лицом к лицу, когда рядом не было никого, кроме Эрла. Вся усталость и сонливость моментально ушли. Адреналин подскочил в крови, и Анна готова была снова броситься бежать, как ранее, если бы не одно «но». Майк знал теперь, где она живёт, и в любой момент он снова мог прийти к ней. Его лицо всё так же было украшено синяком. Голубые глаза были наполнены безумствам, и в этот момент Флоренс вспомнила все истории о нём, которые ей рассказывала Элли. О том, как Майка избивал его отец и как ему тот пробил голову кирпичом. О том, как мать Майка заколол отец и как Майк ему отомстил, устроив поджёг дома. Все эти события казались безумством, но сейчас, смотря в голубые глаза парня, Анна понимала, что безумцем был именно Майк. В нём не было ничего человечного. Его лицо было искривлено, на губах растянулась злобная кривая ухмылка, а в глазах горел огонь ненависти. Майк был настоящим безумцем, в руках у которого находился нож. Лезвие блеснуло в свете фонаря, и от этого блеска в груди у Анны всё сжалось. Неосознанно она снова сделала шаг назад, подходя к крыльцу, в то время как Майк сделал шаг вперёд. — Попалась, малявка, — произнёс он, облизнув пересохшие губы. — Я долго тебя искал. Сейчас ты у меня за всё заплатишь. Он выглядел сильно исхудавшим, будто не ел несколько дней. Его руки и запястья были тощими, как ни у кого другого. Казалось, ещё немного — и его кости будут торчать со всех сторон. Как так можно было измениться буквально за несколько дней, Флоренс не знала и не была уверена в том, что хотела знать подробности. Всё, что она хотела, — это чтобы Майк развернулся и ушёл, но, судя по всему, он не собирался этого делать. — Пожалуйста… — попросила Анна, чувствуя, как её голос дрожит. — Что-что? — переспросил тот, усмехнувшись. — Ты хочешь что-то попросить у меня. — Не подходи, пожалуйста. Анна чувствовала, как её ноги предательски дрожат. Она столько раз думала о том, что их встреча могла состояться, но, оказывается, совершенно не была к этому готова. Она не могла стойко стоять перед ним, не показывая своего страха. На её лице всё было написано, и Майк только наслаждался этим. — Ну уж нет, — протянул он, криво улыбаясь. — Ты у меня за всё заплатишь. Из-за тебя я получил просто ни за что. Из-за тебя меня уволили с единственной работы, на которую меня взяли за долгие годы. И знаешь что ещё? На меня повесили долг за разбитый товар! Долг, который я должен буду отрабатывать несколько лет, голодая на улице! С каждой секундой Майк становился всё безумней. Его плечи слегка дрожали, как будто парень находился в предвкушении. Анна понимала, что дела обстояли совсем плохо. — Кто ты такой? — строго спросил Эрл, выпятив грудь вперёд, с прищуром смотря на парня. — Выкинь нож, придурок. — Папа, не надо его злить, — попросила Анна, пристально следя за Майком. — Я сам буду решать, что делать, — ответил тот, плюнув в сторону. — Иди отсюда, малец, пока не поздно. Иначе… — Иначе что? — с ухмылкой спросил тот, делая шаг вперёд. — Иначе голову проломлю, усёк? Анна готова была трястись от страха, в то время как Эрл, наоборот, готов был лезть на рожон. Девочка обернулась и схватила отца за руку, когда тот неровной походкой направился вперёд. Он был пьян, и в таком состоянии лезть в драку было самой ужасной идеей. Флоренс не знала, чем всё может закончиться, если отец дойдёт до Майка. Страх пронзил её в ту же секунду, когда Эрл сделал очередной шаг навстречу к опасности. — Пожалуйста, папа, давай убежим! — просила Анна, пытаясь остановить мужчину. — Он опасен! — Чтобы я да убегал? — спросил тот, усмехнувшись. — Отойди в сторону, мелкая. Отпихнув её рукой, Эрл неровной походкой спустился с крыльца и пошёл на Майка. Тот, видя всё это, усмехнулся и стал дожидаться лучшего момента. Анна готова была кричать от волнения, не понимая, как ей поступить. Она не могла остановить своего отца, потому что он был в разы крупнее её, но и бросить его и убежать она тоже не сумела бы. Всё, что ей оставалось, — это смотреть на то, как Эрл идёт на верную смерть. Необходимо было срочно принимать решение. Анна должна была взять себя в руки, собраться с духом и попытаться противостоять Майку, но нож в его руках навевал ужасные воспоминания. Девочка постоянно пыталась сделать шаг в их направлении, но то и дело останавливалась, борясь со своими страхами. И только тогда, когда она наконец-то смогла побежать в их сторону, Эрл уже дошёл до Майка. Замахнувшись, Эрл направил всю силу в кулак, желая пробить им голову высокого парня. Возможно, это ему бы и удалось, если бы он крепче держался на ногах. Видя его состояние, Майк просто пригнулся, уходя от удара, а затем сделал шаг вперёд. Анна закричала, когда увидела нож, который направился прямо в живот её отца. Она думала, что Эрл замертво упадёт на землю, но тот резко выкинул вторую руку, отбивая нож. Лезвие ножа порезало его костяшки пальцев, но рука с ножом отбросилась в другую сторону. Этого было достаточно для того, чтобы Эрл замахнулся второй рукой и ударил Майка в солнечное сплетение. Парень, не ожидавший этого, резко согнулся, держась за место удара. Он зло скинул голову, смотря во все глаза на Эрла, который снова замахнулся. Не желая снова получить удар, Майк бросился в сторону, сделав кувырок. Он упал на землю, а затем резко встал, оказавшись чуть в стороне. Пьяный Эрл не сразу понял, куда пропал его противник, поэтому стал нелепо озираться по сторонам. — Он слева! Слева! — закричала Анна. — Куда ты… — пробормотал Эрл, разворачиваясь. Этого мгновения хватило для того, чтобы Майк подпрыгнул со стороны и вонзил нож в бедро. Эрл в ту же секунду воскликнул и пошатнулся, схватившись руками за рукоять оружия. Жмурясь от боли, мужчина резким движением руки вытянул из своей плоти лезвие и откинул в сторону. Анна наблюдала за тем, как отец начал терять равновесие и припал на одно колено. Девочка тут же бросилась к нему, чтобы помочь, но стоило ей добежать, как Майк занёс ногу и ударил её в живот. Это было столь резко, что Флоренс по инерции отлетела чуть в сторону, согнувшись пополам. Она закряхтела от боли, взявшись руками за живот, в то время как Майк ударил ногой по коленке Эрла, заставляя того упасть на землю. Пьяный мужчина рухнул на живот, продолжая держаться за бедро. Он пытался перевернуться, добравшись до Майка, но тот ловко появился сверху. В его руках оказался тяжёлый булыжник, видимо выпавший из стены соседнего дома, и, увидев его, Анна испытала невероятный страх. Флоренс не понимала, как всё так быстро происходит. Она не могла понять в тот момент и то, как так получилось, что Майк нашёл дом, в котором она жила. В момент, когда Майк поднял булыжник над головой, Анна подумала о том, что во всём виновата только она. От неё постоянно были проблемы, и, если что-то случиться с Эрлом, она всю жизнь будет винить в этом себя. Но, казалось, она ничего не могла сделать, кроме как лежать на земле, сложившись пополам, и смотреть на то, как Майк нависает над отцом. Она закричала во всё горло, когда этот булыжник опрокинулся на спину отца. В этот момент всё будто рухнуло внутри у Анны. Эрл закричал и дёрнулся, раскинув руки в разные стороны, а затем последовал следующий удар. Хруст буквально эхом разносился у Флоренс в ушах. Её ноги дрожали и будто онемели, из-за чего Анна не могла подняться и броситься на помощь. В её глазах начали появляться слёзы от бессилия, а в горле зародился крик. Майк продолжал бить булыжником по спине и шее, а затем удар попал и в голову. После того, как камень ударился о череп, Эрл резко обмяк и больше не кричал. Волна ужаса прошлась по Анне, когда она решила, что Майк убил отца. Она почувствовала, как её пальцы леденеют, а как к горлу подкатывает ком. Тошнота начиналась откуда-то с желудка, но прежде чем она успела дойти до рта, Флоренс вскочила на ноги и побежала к ножу, который лежал в стороне. Она действовала в состоянии аффекта. Мысль о том, что она потеряла второго родителя, полностью сломила её. Анна чувствовала в этот момент невероятное отчаяние, которое её захватило. Те чувства, которые она испытывала на момент смерти матери, повторились точь-в-точь. Несмотря ни на что, Флоренс любила своего отца, и то, что случилось в этот момент, что-то надорвало в ней. Она не понимала, что происходило в ту секунду. Перед глазами будто застилалась пелена, мешая видеть, а разум отключился. Флоренс не чувствовала своих ног, но они почему-то двигались. Она не отдавала себе отчёта о действиях, но в следующую секунду она уже была в той стороне, куда было откинуто оружие. Схватив в руки нож, Анна обернулась и кинулась на Майка. Ненависть волной нахлынула на девочку, которая никогда не ощущала это чувство. Гнев зародился где-то изнутри, пожирая собой все внутренности. Анна даже не целилась, так как ненависть полностью затмила ей взор. Она лишь видела на земле своего отца, который не подавал признаков жизни. Отчаяние заставило девочку бить Майка без разбора. Она только видела, как тот дёрнулся, когда нож воткнулся ему в руку. Но она не готова была так быстро его отпустить. Она ощущала невероятные негативные чувства, которые окутали её сердце. Анна чувствовала всю боль, которую пережила, когда умерла её мать. Понимая, что она потеряла второго родителя, Флоренс испытала ужас. Невероятный ужас, который заполнил собой всё пространство. Она больше не ощущала страха, который до этого душил её. Она не ощущала ничего, кроме всепоглощающей ненависти, которая её окружила, подобно мраку в этом Богом забытом месте. Она не понимала, что делает. Её тело действовало на автомате, когда рука дёрнулась, выдирая нож из плоти человека. Она слышала, как Майк закричал, но вместо того, чтобы остановиться, она лишь вновь вонзила нож в его тело: на сей раз в живот. Нож до сих пор был у него в животе, когда он опрокинул Флоренс на землю. Он навис над ней сверху, скрипя зубами, но вместо того, чтобы испугаться его вида, Анна не чувствовала ничего. Пожалуй, кроме невероятной злобы, которая затмила всё вокруг. Ударом ноги она заставила Майка скатиться с неё. Она видела, как тот скрючился, когда она попала по нему, а затем опрокинула в сторону. Он замахнулся рукой, но Анна сумела уклониться, уйдя в сторону, из-за чего удар прошёлся по воздуху. Девочка делала всё расчётливо, пытаясь сохранить трезвость ума, но на самом деле это всё будто делала вовсе не она. Она двигалась столь стремительно, что не могла ни за чем уследить. Флоренс не поняла, как снова оказалась на ногах, когда Майк поднялся и попытался на неё налететь. Он был в два раза больше неё, поэтому у неё не хватило бы сил опрокинуть его, как то раньше делал с ней Фарлан, поэтому Анна сделала ему подножку. Обыкновенная подножка заставила Майка упасть на землю, очутившись на спине. Не давая ему возможности подняться, Флоренс прыгнула на него сверху, ударив кулаком в лицо. Это заставило мужчину дезориентироваться, и, пока его голова была откинута назад, Анна выхватила нож из его живота и снова нанесла удар. Она тыкала ножом раз за разом, протыкая грудь. Где-то вдали она слышала хлюпающий звук, хрипы и стоны, но совершенно не обращала на это внимания. Она била столько раз, что не могла сосчитать, а остановилась только тогда, когда руку начало сводить судорогой. Флоренс в этот момент не ощущала ничего. Ни страха, ни ужаса, ни удовлетворения. Девочка действовала без раздумий, продолжая бить без разбора. Она видела перед глазами кровь, которой с каждой секундой становилось всё больше. Красное пятно расширялось на груди, пропитывая серую ткань. Ужасная пустота внутри могла напугать, но с ней почему-то в этот момент было комфортно. Неизвестно, сколько времени она сидела на Майке, продолжая вонзать в него лезвие. Она даже не остановилась, когда он перестал сопротивляться и обмяк. Просто в один момент что-то щёлкнуло внутри, и девочка в последний раз опустила руку. Анна вытащила нож из груди и замерла на месте, смотря перед собой. Она видела окровавленное лицо Майка и его голубые глаза, которые были устремлены вверх. Эти глаза безжизненно смотрели куда-то далеко, и, заметив эту знакомую дымку, Анна испугалась. Будто очнувшись ото сна, она вскочила на ноги, смотря на окровавленное тело перед собой. Грудь Майка была полностью продырявлена, и, сколько было нанесено ударов, сложно было сказать. Крови было столь много, что под ним растекалась огромная лужа. Вся его одежда была окровавлена, а посмотрев на себя, Анна поняла, что она тоже была вся в крови. Увидев кровь, слёзы непроизвольно полились по щекам. Всё тело начало потряхивать, озноб прошёлся по спине, а руки начало выкручивать. Всхлипы вырывались из груди, а уже затем переросли в вопли. Анна кричала, упав на колени рядом с Майком, не понимая, что она наделала. Она смотрела на свои руки и видела на них тёплую кровь, понимая, что никогда в жизни не сможет избавиться от этого ощущения. Её всю трясло, когда понимание о содеянном до неё дошло. Она не верила, что так легко смогла отобрать чью-то жизнь. В тот момент она действовала бездумно и нанесла столько смертельных ударов, что практически превратила грудную клетку в фарш. Ей было плохо. Видя окровавленный труп, Анна ощущала, как её желудок опустошается. Согнувшись пополам, она пыталась пережить рвотные позывы. Запах крови делал только хуже, и, поддавшись истерике, Флоренс начала пытаться вытереть кровь с рук своей одеждой. Но как бы она ни старалась — у неё ничего не выходило. От крови невозможно было избавиться, сколько бы она ни пыталась, а слёзы всё продолжали литься по щекам. Только недавно они с Итаном говорили о нечто подобном, и он сказал, что Анна не способна на убийство. В этот момент, понимая, что произошло, она ужаснулась от самой себя. Убить человека оказалось гораздо легче, чем она думала, ведь решение пришло в её голову буквально за долю секунды. В тот момент она не чувствовала неуверенности, ничего подобного. Она делала это быстро и машинально, будто делала это не в первый раз. Ей стало противно от самой себя, и непроизвольно Анна снова согнулась, поддавшись рвотному рефлексу. Девочка нагнулась, убирая волосы с лица, а затем тихо заплакала. Тело стало содрогаться от рыдания, и впервые за день Флоренс почувствовала, как ей невероятно холодно. Руки и ноги казались ледяными, а лицо было словно и не её вовсе. Когда до неё дотронулись, Анна вскрикнула и отпрыгнула в сторону, повалившись на землю. Пелена перед глазами не давала возможности разглядеть того, кто был рядом, поэтому Флоренс начала махать руками, пытаясь отбиться от невидимого противника. Она вновь подалась истерике, испугавшись до невозможности. — Это я! — крикнул Леви, хватая её за плечи. — Успокойся… Услышав его голос, Анна тут же перестала кричать. Она заморгала, смотря на тёмный силуэт перед собой. Она почувствовала, как холодная рука дотронулся до её глаз, смахивая слёзы, а затем увидела лицо Леви. Оно было бесстрастным, мрачным, но всё же столь родное, что Флоренс сразу же подалась вперёд и обняла Леви, спрятавшись лицом у него на груди. Она продолжала плакать с новой силой, но теперь она понимала, что она не одна. Понимание происходящего постепенно до неё доходило, и Анна просто боялась оторваться от Леви и посмотреть на то, что сделала собственными руками. Где-то неподалёку она слышала чьи-то шаги, но не решалась поднять голову. Она чувствовала, как крепкие руки её обнимают, и от этого становилось спокойней. — Это я сделала, — прошептала Анна, содрогаясь от плача. — Я его убила. — Всё хорошо, — пытался успокоить её Леви. — Ничего не бойся. Его объятия были сильными. Он крепко держал её в руках, будто опасаясь, что она сможет сбежать. Возможно, она бы провела так в объятиях ни один час, если бы не услышала голос Фарлана. Он показался ей отдалённым, поэтому она подняла голову и затуманенным взором посмотрела в сторону, где Фарлан склонился над её отцом. Его пальцы находились у шеи Эрла, а буквально через секунду Фарлан выпрямился и посмотрел прямо на них. — Леви, у него есть пульс! — воскликнул тот. — Надо срочно звать врача. Облегчение наполнило Анну. Она пронзительно быстро выдохнула, буквально обмякнув в руках Леви. Сердце сжалось, а затем с новой силой забилось, когда девочка поняла, что её отец жив после случившегося. Понимание того, что он пытался защитить её, грело сердце. Эрл был не столь ужасен, как то можно было подумать. Возможно, он полез на Майка из-за того, что был пьян, но Анна в этот момент была уверена, что он сделал это только ради того, чтобы её защитить. Каким бы ужасным он ни был отцом, но он загородил её собой, ничего не боясь. Но видеть его тело на земле было просто невозможно. Если бы Фарлан не сказал, что он жив, Анна не смогла бы успокоиться. Она бы продолжала плакать без остановки, но слова Чёрча заставили её на мгновение замолчать. Флоренс испытала надежду, которая грела её сердце. А затем её взгляд снова вернулся к мёртвому Майку, и на душе снова стало ужасно. — Надо позвать Чарли, он патологоанатом, — прошептала Анна, продолжая смотреть на труп. — Он разберётся с Майком. — Майк — это вон тот? — спросил Леви, кивком головы показывая на тело. Анна лишь молча кивнула, а после долгого изучающего взгляда Леви кивнул. Он помог Анне подняться, и, когда девочка встала, она заметила, что Фарлана среди них уже не было. Её ноги не слушались, поэтому она буквально повисла на Аккермане. — Ты мне всё расскажешь, — хмуро произнёс Леви, перехватывая её ноги и беря на руки. — Расскажешь всё до малейшей детали и больше никогда в жизни не будешь ничего скрывать. Я такого больше не допущу. Флоренс послушно кивнула, пряча лицо у него в плече. Неожиданно она почувствовала ужасную усталость, и не обратила внимания даже на то, что Леви продолжил ей что-то говорить. Его равномерный баритон постепенно затихал, становясь всё тише и тише. А затем просто в один момент её сознание начало отступать, а мир грёз принял в свои объятия.***
Анна сидела перед постелью, опустив голову. Она мрачно смотрела на бледное лицо Эрла, на котором не было никаких эмоций. Эрл спал глубоким сном, и это был один из немногих моментов, когда Флоренс могла насладиться тишиной. Прошло несколько дней после произошедшего. Тело Майка забрал Чарли, который не стал в тот момент задавать лишних вопросов. Только когда он сумел подделать документы и избавиться от тела, он спросил о случившемся. Анна, которая до этого всё рассказала Леви, не могла повторно поведать эту историю, поэтому с Чарли разбирался Аккерман. Она не понимала, как так всё вышло. Её до сих пор бросало в дрожь от одной только мысли, что она сделала. Сколько бы дней ни прошло, но ей совершенно не становилось лучше. Образ окровавленного Майка всё ещё продолжал всплывать у неё перед глазами, даже когда она закрывала веки. Майк преследовал её даже после собственной смерти, и это было просто ужасно. За все эти дни Анна практически ничего не ела, её тело сильно исхудало. Спать она совершенно не могла. Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой множество дыр в груди Майка. По ночам она вскакивала и подолгу не могла в себя прийти. Флоренс ничего не могла с собой поделать. Она убивала себя изнутри. Даже Леви ничего не мог с этим сделать. Пожалуй, он даже не мог подобрать правильных слов, чтобы успокоить Анну. Он видел, как она постепенно умирает, сама идя на этот путь, и ничего не мог поделать. Леви не осуждал её, наоборот, считал, что она поступила правильно, но Флоренс была иного мнения. Аккерман лишь злился на самого себя за то, что когда-то не настоял на том, чтобы Анна ему всё рассказала. Если бы он знал об этой всей ситуации, он бы не допустил всего того, что произошло. Он злился, что всё произошло так. Он не находил себе места из-за того, что понимал, что вся эта история тянулась ещё с малых лет. Теперь же, видя на руке у Анны шрам, он зло сжимал зубы. У него не было сомнений, что этот вопрос он мог решить ещё будучи ребёнком. Леви был довольно сильным, чтобы в то время ещё противостоять Майку, он в этом не сомневался. Но он был слишком глуп, чтобы обращать на такое внимание. Анна на тот момент была ему никем, и он не стал расспрашивать её о проблемах. Он не настоял на том, чтобы маленькая девочка ему всё рассказала. Теперь же он во всём винил себя сам. Винил себя за то, что не заметил раньше, как та бывала порой слишком напуганной. Он мог всё понять, когда та попросила обучить её обороне. Он винил себя и за то, что ушёл на дело с Фарланом, оставив её без присмотра на столь долгий срок. Он не мог смотреть на то, как корит себя Анна. Он видел её страдания, переживания и угнетения, но ничего не мог сделать — от этого же злился на самого себя. Даже сейчас он не знал, как сделать лучше. Он видел, как она сидела у постели своего отца, сожалея о случившемся. Но в его понимании она была ни в чём не виновата. Леви не до конца понимал, почему она так убивалась по нему, ведь, как оказалось, он был не лучшим примером. Он знал не так много, но всё же догадывался о том, что Эрл был не простым человеком и что порой Анне было нелегко. На её красные от слёз глаза невозможно было смотреть, поэтому Леви каждый раз отводил свой взгляд в сторону. — Эй, — позвал её Леви, стоя в стороне. Его голос был как-никогда тихим. — Ты не можешь сидеть у постели целую вечность. Голова девочки чуть дёрнулась, но затем она снова опустилась вниз, прикрывая волосами глаза. Длинные волосы на сей раз были распущены. Леви не мог видеть её лица, но был уверен, что она снова тихо плакала. Не в силах что-либо сделать с этим, он сложил руки на груди и цокнул языком. — Теперь это моё место, — тихо произнесла Анна, не поднимая взгляд. — Он заступился за меня, понимаешь? — Так бы сделал любой отец. — Эрл… Он… — Флоренс не могла выговорить и слова, чувствуя, как ком в горле буквально душил её. — Он не простой отец, ты ведь понимаешь? — Объясни мне, — потребовал Леви, нахмурившись. Анна тяжело вздохнула, положив руку на постель. Повернув голову, она посмотрела на Леви, и тот заметил в привычных нежных голубых глазах такую бездну печали и горечи, которую никогда и представить не мог. На мгновение он испугался, впервые в жизни, что эти глаза больше никогда не зажгутся внутренним огнём. Ему нравилась Анна за то, что в ней всегда горел внутренний огонь. Она смотрела на мир несколько по-иному, не так, как все остальные, постоянно находя в чём-то свою красоту. Но сейчас… её взгляд был совершенно другим. Мрачным, пустым, убитым. Все краски жизни будто потерялись, оставив лишь блеклую тень. — Мне иногда казалось, что он меня совсем не любит, — тихо ответила Анна, смотря ему прямо в душу. — Он часто говорил такие ужасные вещи, из-за чего я думала, что он меня просто ненавидит. Но так было, когда он был пьян. — А когда был трезв? — Он становился другим. Но, понимаешь, в большинстве случаев он был именно пьян, поэтому я больше знаю такого отца: грозного, шумного, вечно ругающегося. Он никогда не боялся меня обидеть, вечно сравнивая со шлюхами и букашками под его ногами, но он… он защитил меня, понимаешь? На её глазах выступили слёзы, и тело тихо стало содрогаться. Что-то внутри у Леви сжалось от этого вида, но он закусил изнутри щёку, продолжая пристально смотреть на Анну. Он никогда не желал показывать свои чувства, и в этот момент он желал быть крепким как никогда. — Он бросился на Майка, даже несмотря на то, что у него был нож. Я не думаю, что он был столь пьян, что не понимал, как это опасно. Он защищал меня… Анна замерла на мгновение, удивлённо смотря куда-то в пространство, а затем так тяжело вздохнула, будто ей было тяжело дышать. Его голова снова опустилась, и она отвернулась к Эрлу, который спокойно лежал на кровати. Мужская грудь, укутанная одеялом, постепенно медленно поднималась и опускалась. Его лицо было затронуто щетиной, а отросшие волосы спадали по бокам. — А теперь… из-за меня… — Он прикован к постели, — закончил за неё Леви, понимая, что Анна не может произнести этих слов. Эрл был парализован из-за многочисленных повреждений в позвоночнике и в шейном отделе. Майк постарался на славу, чтобы мужчина больше не имел возможности никогда встать с постели. Всё, что мог сделать Эрл, — это только шевелить шеей и говорить. Когда мужчина проснулся впервые, он не мог понять, что с ним не так. Он кричал и ругался на всех, кто был рядом с ним. Много неприятного было сказано в тот момент, из-за чего сильно пострадала Анна. Девочка и так чувствовала себя виноватой в произошедшем, а когда узнала, что Эрл остался инвалидом, её чуть не хватил удар. Теперь вся забота легла на её плечи. Ей приходилось выносить не только проклятия и жалобы Эрла, но и заботиться о пропитании. Леви помогал Анне, как мог, но та не брала слишком много денег. Аккерман не понимал этой взявшейся гордости и злился на Флоренс, когда та не просила помощи. Он знал, как ей было тяжело с Эрлом, ведь его нужно было не только кормить, но и ухаживать. Этот мужчина показался Аккерману слишком требовательным и грубым, и ему было жаль Анну, которая всё это терпела. Анна не рассказывала Леви о том, что Эрл хоть и не был больше пьян, так как не имел возможность пить, но по характеру стал только хуже, чем был. Это можно было легко понять, поэтому Флоренс терпела его и каждый раз извинялась за произошедшее. Как бы сильно Эрл на неё ни ругался и ни проклинал, обвиняя её в случившемся, Анна всё равно чувствовала любовь и благодарность. Она на всё закрывала глаза, готовая в любой момент сделать всё, что он просил, что невероятно раздражало Леви. Леви всё раздражало. Он считал, что Анна была достойна лучшего, чем терпеть все эти высказывания и убирать за огромным мужиком. Он желал, чтобы она была твёрже, умела высказаться в ответ, но та только опускала голову и молчала перед Эрлом, когда тот что-то говорил. — Но это чистая случайность, — произнёс Аккерман, сжимая кулаки. — В этом нет твоей вины. — Ты не понимаешь, — ответила Анна, замотав головой. — Леви… Она вновь повернула голову и посмотрела на него с такой печалью, что Леви, нахмурившись, отвёл взгляд и отошёл к окну. Он не мог видеть, как сильно страдала Анна, вот так сидя у постели, дожидаясь, пока проснётся Эрл. Тот же спал глубоким сном из-за сильных препаратов, так как его голова всё ещё раскалывалась после удара. Эти препараты были дорогие, и Флоренс тратила последние деньги на то, чтобы хоть как-то облегчить отцу боль. Казалось, она готова была отдать всё, что у неё было, лишь бы тому было хорошо. — Ладно, — сдался тот, нахмурив брови. — Но ты хоть возьмёшь деньги? — Нет, — упёрто ответила Анна. — Ты не должен мне помогать, ведь это всё случилось из-за меня. Мне это всё и тянуть. Мне же и самой зарабатывать деньги. — Упёртая девчонка, — пробормотал сквозь зубы парень. — Как ты сможешь заработать, если ты постоянно сидишь рядом с ним? — Я буду выходить на работу, когда он будет спать. — Куда? К Чарли мыть полы? — не выдержал он, раздражённо посмотрев на затылок Флоренс. — У Эрла осталась мастерская, я буду принимать заказы и шить обувь. — Отличная идея! — воскликнул Леви, опустив руки. — Будешь заниматься чем угодно, вместо того чтобы позволить тебе помочь! — Не кричи, ты разбудишь папу! Анна резко вскинула голову и по недоброму взглянула на Леви. Тот, пожалуй, впервые увидел этот взгляд. Раньше она смотрела на него совершенно по-другому, а сейчас так, будто это он был во всём виноват, хотя просто хотел ей помочь. Сжав кулаки, Леви понял, что той нужно время, и, что бы он ни говорил, всё это проходило мимо ушей. Поэтому, ничего больше не сказав, он направился на выход из дома, а Анна даже и ухом не повела, когда услышала закрывающуюся дверь. Так даже было лучше.***
Эрл ненавидел, когда она уходила из дома, но Анна должна была зарабатывать деньги. Ей было неловко от того, как много ей давал за уборку Чарли, но она всё равно принимала деньги. Что касалось Леви, всё, что она могла от него взять, — это лишь еда. Она не готова была принимать от него что-то большее. Ей было стыдно перед ним, ведь он знал, что она сделала с Майком. Помимо работы в морге, Флоренс также подрабатывала и в мастерской, создавая обувь. У Эрла были постоянные клиенты, к которым после обратилась Анна. Она была ещё мала и, возможно, много чего не умела, но те люди слышали о том, что произошло с её отцом, и дали ей шанс проявить себя. Анна училась делать обувь и спустя какое-то время у неё даже что-то стало получаться. Она зарабатывала не так много, но этого хватало на некоторые лекарства, которые ей доставал Чарли для Эрла. Её отец постоянно жаловался на головные боли, поэтому ему необходимы были обезболивающие. Анна стала постоянным покупателем, и порой Чарли пытался ей дать лекарства бесплатно, но та всё равно отдавала ему деньги. Она была в ответе за случившееся, поэтому только ей теперь всё и разрешать. Постепенно Флоренс стала привыкать к такой жизни. С утра она сидела в мастерской, затем уходила домой, чтобы покормить Эрла, после шла к Чарли в морг, убиралась там, а уже потом обучалась у Итана. Её день был завален столькими делами, что у Анны не было возможности и времени встречаться с Леви. Это несколько расстраивало, но, в основном, у Флоренс не было на это времени. Вот и сейчас, делая очередную пару обуви, Анна ни о чём не могла думать, кроме того, что она опаздывает в морг. Она даже не успевала заскочить, чтобы покормить Эрла, и от этого чувствовала себя паршиво. Но она не хотела задерживаться ещё сильнее, чтобы не было неудобно перед Чарли. Поэтому Флоренс спешила так, как могла. Руки болели, так как приходилось делать обувь вручную, но девочка совершенно не смотрела на эту боль. Раньше Анна и представить не могла, что эта работа может быть столь сложной, пока не начала заниматься этим сама. Сначала необходимо было отбраковать все участки с дефектом на шкуре, потом вырезать нужные части коже и сшить их, тем самым получив верх обуви. Это было муторно, но необходимо. Каждый раз, сшивая верх с подкладкой, Анна не верила в то, что занимается этим. Она удивлялась, как постепенно, с каждым новым этапом работы, перед ней выстраивается картина, а в итоге получается красивая пара обуви. Они, конечно, были не идеальны, но для Подземного города Анна считала, что в самый раз. Сегодня заказ был сложным, но Анна с ним справилась. И когда покупатель пришёл за своим заказом, девочка была рада отдать ему новую пару обуви. Она получила выше запрашиваемой суммы за счёт скорости, поэтому этот день должен был быть хорошим. Анна уже собиралась закрывать мастерскую, готовясь на выход, когда входная дверь неожиданно открылась. Не ожидая гостей, Флоренс нахмурилась и посмотрела на пришедшего человека. Её рот неожиданно открылся, а глаза выпучились, когда Анна увидела в дверях мадам Розаулин. Одетая, как всегда, в роскошное платье женщина медленно, будто лениво, осмотрела помещение, прежде чем перевести свой взгляд на Анну. Заприметив девочку, её губы слегка приоткрылись, а затем растянулись в улыбке. Этот день не предвещал никакой беды, поэтому Анна действительно была удивлена увидеть столь неожиданную гостью. Девочка смотрела на Розаулин исподлобья, следя за каждым ленивым движением. Женщина двигалась столь плавно, точно порхая, будто и вовсе не стояла на каблуках. Она выглядела изящной, красивой, и в глаза даже не бросалось то, что с годами она стала старше, а у глаз появились морщинки. Что привело эту женщину в мастерскую Эрла, Анна не понимала. Она чувствовала, что она принесла недобрую весть, поэтому в тот же момент, когда увидела её, тело будто задеревенело. Во рту появился неприятный привкус горечи, но Флоренс до последнего пыталась отмахнуться от нехорошего предчувствия. — Здравствуй, — поздоровалась Розаулин, слегка прищурив глаза. — А что, Эрл сегодня не работает? — Вы не знаете? — удивилась Анна. — Он больше не может работать. Случился несчастный случай, он прикован теперь к кровати. — Вот как, — задумчиво произнесла женщина, проходя в помещение. — Как же теперь быть? Кто мне вернёт долг? Её губы дрогнули, когда она подошла к столу и сделала грустный вид, будто её действительно опечалила новость. Длинным пальцем она провела по деревянной столешнице, а затем посмотрела на нее, будто ожидая увидеть пыль. Анна лишь с подозрением и лёгким недоверием смотрела за действиями Розаулин. Новость о долге её и вовсе шокировала. Девочка удивлённо заморгала, не понимая, о чём речь. По спине пробежала толпа мурашек, ноги задрожали, и, чтобы не упасть, Анна схватилась обеими руками за столешницу. Это то, чего она точно не ожидала услышать. На какой-то миг Анна подумала о том, что та снова начнёт говорить про свой публичный дом, но Розаулин начала с другого. Флоренс впервые слышала об упомянутом долге, но в голове всплыли слова о том, что Эрл имел дела с этой женщиной. Постепенно к ней стало приходить понимание, и от этого Анна напряглась всем телом, чувствуя неладное. — О каком долге вы говорите? — А ты не знаешь? — лживо грустно проговорила она. — Эрл постоянно брал у меня взаймы, думаю, на выпивку. Он был тем ещё алкашом. За столько лет набежала довольно большая сумма. Это был конец. Анна думала, что в её жизни ничего не может быть хуже, но как она ошибалась. Каждый раз ей преподносили всё новое и новое испытание, на которое у неё уже не было сил. Прикрыв глаза, Флоренс надеялась на то, что всё это окажется лишь сном. Но, подняв веки, Анна поняла, что мадам Розаулин никуда не исчезла. Она всё так же стояла перед ней, а её хитрые глаза смотрели на девочку с некой издёвкой. Розаулин потянулась к маленькому клочку бумаги, что лежал на столе, и к карандашу. Её рука медленно порхала над бумагой. Черканув сумму, женщина повернула листок к Анне, у которой глаза стали ещё шире, чем были. Девочка наклонилась над столешницей, не веря своим глазам. Это было то, что она никогда не ожидала. — Этого не может быть, — прошептала Флоренс. — Может, девочка, — с ухмылкой ответила Розаулин. — Но раз Эрл не может мне выплатить долг, то, может, это сделаешь ты? Она не знала, к чему та клонит. Смотря в противные глаза, Анна размышляла о том, где ей взять денег. Множество мыслей крутилось в голове, но она так и не могла найти решение. А Розаулин тем временем по-хитрому на неё смотрела. — У меня нет столько денег. — Я знаю, — с кривой улыбкой ответила та. — Поэтому у меня есть вот эта бумага. Произнеся эти слова, Розаулин потянулась к груди и, отодвинув чашечку, достала свёрнутый лист бумаги. Распрямив его, женщина протянула его Анне. Флоренс только начала читать, но ей всё равно было сложно разобрать написанное. Пока она читала, слова буквально прыгали у неё перед глазами от напряжения. Дышать стало тяжело, но Анна продолжала смотреть на бумагу, пытаясь понять смысл. Постепенно понимание стало приходить, а на последней строчке Флоренс и вовсе не сдержала вздох разочарования. Девочка прикрыла глаза и взялась за голову, размышляя о том, как такое могло произойти. — Тут говорится, что ты, Анна Флоренс, переходишь ко мне во владение, если долг не будет выплачен до конца этого месяца. — Этого не может быть. — Всё может, — с ухмылкой ответила та. — Поэтому я жду или денег, или тебя. Решать тебе. Увидимся, дорогая. Она развернулась на своих каблуках и поспешила ленивой походкой на выход, и стоило двери закрыться, как Анна опустилась на колени и прижалась лбом к деревянной ножке. Она вся дрожала, понимая, что угодила в ещё большую яму, чем раньше. У неё совершенно не было таких денег, но и отправляться в бордель к Розаулин она не хотела. Анна не хотела быть одной из тех девочек, которые обслуживают мужчин, как и не хотела быть похожей на свою мать. Отчаяние захватило Флоренс, и она, закричав, со всей силой ударила по полу. Она продолжала бить и кричать, пока весь гнев не иссяк и она просто не осталась сидеть на полу в тишине. Анна не могла также поверить в то, что Эрл мог подписать такую бумагу. Он собственноручно приговорил её к той жизни, которую сам же осуждал. Он не раз называл её шлюхой, а сам же подписал договор, по которой она должна была стать одной из них. Флоренс не понимала, за что она так провинилась, что собственный отец так сделал. Собирался ли он вообще когда-нибудь возвращать свой долг? Или он знал изначально, какая судьба её ждёт? Она не знала, что делать, но ответ пришёл сам по себе. Анна лишь устало подняла голову, когда входная дверь снова открылась, а затем увидела Итана, который и не должен был появиться в этот момент. Заметив свою подругу на полу со слезами на глазах, улыбка с его лица тут же померкла. Итан стал серьёзным, изменившись в лице в одно мгновение. Подойдя к Анне, он осторожно опустился перед ней на колени и взял за плечи. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он, заглядывая в её глаза. Анна без слов просто протянула ему бумагу, которую ей дала Розаулин. Девочка не могла произнести ни слова, убитым взглядом наблюдая за тем, как лицо друга постепенно меняется. Он был столь же удивлён происходящим, как и сама девочка. Такого исхода событий никто не мог и предположить. Анна чувствовала себя раздавленно, сидя на полу в мастерской. Всё, что она могла делать, — это глотать слёзы и смотреть на Итана в надежде, что она неправильно прочла этот договор. Она надеялась, что всё же где-то была ошибка. Надежда, что из этой ситуации был выход, не угасала. Судя по тому, как в одно мгновение изменилось лицо Итана, он тоже чувствовал то же самое. Когда он прочёл до конца, в его глазах виднелась уверенность. — Я знаю, где найти деньги. — Где? — сдавленно произнесла Анна, поджимая губы. — Надо спросить у отца. За эти годы он сумел кое-что накопить. Мы собирали деньги, чтобы купить документы и разрешение на проживание на поверхности. Уверен, что этих денег хватит на то, чтобы погасить долг. — Итан, — хрипло прошептала Флоренс, замотав головой. — Я не могу… Эти деньги… — Не переживай, — вдруг произнёс Итан, заключив её в объятиях. — Мы же семья. А в семье надо помогать друг другу. Анна замерла на месте, услышав эти слова. Каждый раз, смотря на Чарли с Итаном, она задавалась вопросом, почему же так всё сложилась, что она не попала к ним в семью. Она была уверена, что её жизнь сложилась бы совершенно иначе. Она всегда хотела таких родных и сейчас, находясь в объятиях Итана, чувствовала, как внутри неё снова загорается огонёк надежды. Ей было сложно принять чужие деньги, но, наверное, это был единственный шанс. Смотря в добрые глаза Итана, Анна почувствовала, как что-то обрывается внутри неё. Она смотрела на парня сквозь слёзы, не веря, что на свете существуют такие люди. — Только давай это будет нашей тайной, — прошептала Анна, сглатывая. — Пожалуйста, не говори про этот долг Леви. Просить у Леви после случившегося было просто ужасно. Анна не могла позволить себе этого, особенно после того, как практически выгнала его из своего дома. Он ещё тогда предлагал ей свою помощь, а она отказалась, решив, что справится сама. Она также сомневалась в том, что у Леви была такая большая сумма. Анна помнила, что они с Фарланом делали всё, чтобы накопить и перебраться жить на поверхность, и она не могла лишить их этого шанса. Их отношения пошатнулись, и в этом снова была виновата только она одна. Взять деньги у Чарли было единственным верным вариантом. Возможно, это был шанс на новую жизнь. Она не хотела жить у Розаулин, как рабыня, и единственное, что можно было сделать, — это воспользоваться предложением Итана. Анна не хотела этого, но понимала, что это единственный вариант, как спасти свою свободу. Она была уверена, что Чарли согласится ей помочь так же, как была и уверена в том, что пройдут годы, прежде чем она сможет вернуть все деньги им с Итаном. Но у неё хотя бы будет шанс. Шанс на нормальную жизнь.