На пути к свободе

      Она сама была виновата во всём. Сидя в дальнем углу этого гиблого заведения, Анна размышляла о том, как так получилось, что их с Леви отношения с каждым разом всё больше и больше портились. Оглядываясь назад, она понимала, что в этом была лишь её вина.       Всё началось с того дня, когда Анна убила Майка. Эта боль была невыносимой, и ей было настолько противно от самой себя, что становилось плохо наедине с самой собой. Флоренс не могла простить себя за содеянное, ведь теперь она была убийцей. Она украла чужую жизнь так быстро и легко, будто это ничего не стоило. Анне было противно от самой себя, и она была уверена, что это чувство испытывают к ней все те, кто в тот день был свидетелем её ужасного поступка.       Непонятно почему, но у Флоренс основательно закрепилась эта мысль. Видя на себя взгляд Леви, она думала, что в этот момент он размышлял о том, что она сотворила. Представлял её руки и лицо в крови молодого человека, чья жизнь могла бы продолжаться ещё много лет. Почему-то Анне казалось, что где-то в глубине этих серых глаз она видела презрение и брезгливость. В глубине души Флоренс понимала, что ей это всё казалось, но она продолжала чувствовать себя грязной.       Наверное, она просто боялась разочаровать Леви. Боялась, что увидит тот самый взгляд. Боялась нелестных слов в свой адрес, но, на самом деле, этого не последовало. Он ничего не говорил ей ни через день, ни через неделю. Он стойко пытался её поддерживать, но она была в таком отчаянии, что не заметила, как начала отдаляться.       Она так боялась его потерять, но собственными руками начала строить между ними пропасть. Анна не избегала его, но их общение практически сошло на нет. Каждый раз, когда он заговаривал про то, что Флоренс ему ничего не рассказала, Анна чувствовала себя ещё хуже. Её настроение портилось, она ощущала себя какой-то лгуньей, а в связи с последними событиями она и вовсе впадала в депрессию. Леви был недоволен её молчаливостью, и, видя это недовольство, она ещё больше замыкалась в себе.       Он просил её больше ничего от него не скрывать, но вместо того чтобы рассказать о долге и принять его помощь, она снова смолчала. Анна могла воспользоваться добротой Леви и ощутить его поддержку, но ей было так стыдно за содеянное, что она не могла произнести ни слова. Неприятные чувства постепенно пожирали её изнутри, делая огромную гнилую дыру в сердце.       Леви тоже не мог терпеть её долгую игру в молчанку. Он видел, как Анна с каждым днём становится лишь мрачнее, но что бы он ни предлагал, она всегда пыталась от него отмахнуться. Он не имел права ничего говорить ей про отца, который относился к ней как к рабыне после того, как его парализовало; не смел предлагать помощь, так как Флоренс начинала отказываться и подаваться каким-то истерикам. В итоге Леви начал замечать, как Анна всё больше отдаляется от него. Она перестала его слышать, доверять и разговаривать, полностью уйдя в свой мир. И Анна понимала, что он мог чувствовать в этот момент, но ничего не сделала.       Конечной точкой стал долг, который просила Розаулин за Эрла. Прошло не так много месяцев, как Чарли выплатил за Анну долг и та стала работать не покладая сил. Целыми днями она пропадала в мастерской и морге, спешно забегая домой, чтобы покормить Эрла. Флоренс начала зарабатывать деньги, но практически всё, что ей удавалось заработать, она отдавала Чарли, оставляя лишь гроши для еды. Девушка ещё больше исхудала, осунулась и приобрела больной вид, что не могло скрыться от Леви. Он видел, как она много работала, но куда пропадали все деньги — не мог понять. Помощь от него она не брала, что ещё сильнее злило парня, поэтому он решил всё выяснить.       И выяснил. Ничего не могло утаиться от Аккермана, и Анна могла об этом подумать. Она должна была знать, что когда-то Леви узнает о том, что отец продал её за долг. Флоренс должна была быть готова к этому моменту, но всё равно испугалась, когда хмурый Леви вошёл в мастерскую, перегородив своим телом выход из помещения. Его лицо в тот момент было хмурым как никогда, а тёмные глаза готовы были испепелить на месте. Он долго стоял, давая шанс Анне выговориться, но та продолжала молча смотреть на него, чувствуя, как от напряжения начинают подгибаться ноги.       Анна помнила, как Леви тогда сильно расстроился и обиделся из-за того, что она снова смолчала. Нет, он разозлился, так как Флоренс обещала ему, что не будет ничего больше утаивать, а вместо этого умолчала о таком страшном долге. Он злился, что она не попросила у него помощи. Злился, что она ухаживала за отцом, который оказался полным ублюдком, раз продал свою единственную дочь. Леви долго возмущался, выплёскивая всё то, что думает, а Анна, лишь молча опустив голову, смотрела куда-то в пол и всё выслушивала. Леви пришёл к выводу, что Анна считала его никем и совершенно ему не доверяла. Он говорил, думал, что они друзья, но на деле же видел, что она его считала никем.       Он ждал долю секунды, видимо, чтобы услышать обратное, но Флоренс была в таком оцепенении, что не смогла ничего произнести. Она видела, как сильно задели Леви за живое все её поступки, и могла лишь постыдно опустить голову, не имея сил произнести и слова. И тогда, ничего не услышав в ответ, Леви ушёл, сделав свои выводы. И с тех пор он больше не появлялся.       И сейчас, сидя в тёмном углу этого заведения, Анна думала о том, что бы она изменила в тот день. Наверное, она бы не допустила того, чтобы Леви ушёл, но она совершила ряд ошибок, за которые ей теперь стыдно. Она не видела Аккермана долгих шесть лет и не знала, что почувствует, когда его найдёт. Что скажет? Она боялась растеряться и снова всё испортить. Флоренс не знала, где его можно найти, но знала, где бывал Фарлан. В отличие от Леви, Чёрч иногда навещал её.       С Фарланом девушка тоже давно не виделась, но прекрасно знала, что раз в неделю он точно заглядывал в один из баров. Анна, решив найти Леви именно через старого приятеля, уже четвёртый день поджидала его в баре, притаившись за дальним столиком, где её бы никто не заметил и не стал трогать. Девушка чувствовала давление и давящую атмосферу этого заведения. Заказав себе лишь воду и расплатившись за неё, Анна продолжала сидеть на деревянном стуле уже ни один час.       Её взгляд то и дело скользил по постояльцам, которые постоянно засиживались в баре допоздна. Некоторые были очень шумными, постоянно что-то выкрикивали, поднимая свои стаканы с алкоголем вверх, а другие же тихо выпивали в одиночестве, сидя за барной стойкой. Смотря на этих выпивающих людей, Анна представляла Эрла, который так же мог сидеть в одном из баров Подземного города и напиваться до поросячьего визга.       Подумав об этом, Флоренс сморщилась и подставила под подбородок руку, продолжая осматривать помещение. Окна в здании были только с одной стороны, но даже от них исходило мало света. Тёмные стены казались совершенно чёрными. На столах стояли зажжённые свечи, а на стенах висели светильники. Света было не так много, поэтому помещение находилось в полумраке. Вдоль одной из стен расположилась барная стойка, за которой стоял плотный мужчина. Он постоянно протирал стаканы с хмурым видом, порой обращая внимание на людей, которые находились в помещении. На вид он был довольно большим и грозным, и Анна предположила, что он также мог порой и усмирять некоторых нетрезвых и шумных постояльцев. Протерев стакан, бармен положил его в сторону и опёрся руками о столешницу, пристально осматривая забитые столы.       Сами столы были небольшие, но в определённом углу заведения за маленьким столом уместилось целых пять человек. Они и были одними из самых шумных, так как постоянно что-то выкрикивали, стукаясь стаканами. Один из них, который был самым крупным и, как показалась Анне, самым пьяным, постоянно кидал на неё взгляды.       Заметив его взгляд, девушка почувствовала себя совершенно неуютно. Она вся сжалась, смотря на грозного мужчину, который нависал над столом. Его голова была побрита, и местами проглядывали старые шрамы на черепе. Борода была густой, тёмной и столь длинной, что можно было сплести косичку. Вид этого мужчины отталкивал, а его пронзительный взгляд заставлял чувствовать себя несколько грязной. Он смотрел похотливо своим опьянённым взглядом, столь пристально следя за девушкой, что даже не отводил взгляд ни на секунду. В его руках до сих пор находилась стеклянная кружка, в котором был алкоголь, и в те минуты, когда его друзья поднимали стаканы вверх и кричали, он молчаливо поднимал свой стакан следом.       Флоренс делала вид, что совершенно этого не замечала, и даже передвинула стул так, чтобы сидеть чуть спиной, чтобы он не смотрел на неё. За другими столиками в основном сидели по одному-два человека, и обычно это были мужчина с девушкой. Видя нарядные платья и вызывающие декольте, Анна не сомневалась в том, что это работали девочки из дома мадам Розуалин. Слишком уж неестественными были их смех и движения. Их руки постоянно дотрагивались до груди или лица мужчины, как бы обольщая его. В этом баре было таких три девушки, и они были одеты в похожие платья, только разных цветов.       Девушки были красивыми, но достаточно молодыми. Анна сомневалась в том, что у них с ней была большая разница в возрасте. Их лица были нежными и ещё округлыми, а на щеках проступал румянец. Девушки звонко смеялись, прильнув к мужчинам, совершенно без комплексов. В их взглядах не было ни стыда, ни боязни; они были уверены в себе и знали, что делать.       У одной пары вообще была самая настоящая страсть, так как они, не стесняясь, целовались прямо посреди зала. Складывалось ощущение, что мужчина готов был съесть её губы, а его руки постоянно дотрагивались до выпирающих частей тела девушки. Темноволосая девушка постоянно хихикала, когда мужчина сжимал её ягодицы, будто это действительно было так весело. Она отвечала на его страсть, подставляя губы и шею, порой выгибаясь, как самая настоящая змея. Анна подумала о том, что ещё минута — и они начнут раздеваться прямо на глазах у зрителей, но неожиданно мужчина оторвался от девушки и резво потянул её на выход.       Анна провожала взглядом эту пару, догадываясь, чем они займутся после того, как найдут укромное место. Красная помада была размазана по подбородку девушки, слегка обесценивая её внешний вид. Она шла до двери вполне устойчиво на ногах, в отличие от своего спутника, который выпил достаточно много и еле держал равновесие.       Если это и были девочки Розаулин, то Анна в очередной раз убедилась, что не хотела быть одной из них. Может быть, у них были и отличные условия для жизни, но так тесно общаться с разными мужчинами она не была готова. Только от представления, что на месте этой девушки могла быть она, у неё вызывался рвотный рефлекс. Она не желала, чтобы какие-то неизвестные мужчины трогали её, где вздумается. Но, смотря на то, как другие девушки позволяли им до себя дотрагиваться, становилось понятно, что те были не против.       Чувствовать чужое дыхание на своих губах совершенно незнакомого человека было ужасно — как представляла себе Анна. Только от мысли, что этот человек будет таким же пьяным, как тот, что вышел из бара, её бросало в дрожь. Флоренс не желала, чтобы пьяные люди вообще касались её тела, не говоря уже о том, чтобы целовать. Всё это казалось слишком мерзким. Неправильным. Продажным.       Она работала слишком много, чтобы скатиться до такой жизни. Даже будучи совсем маленькой, она видимо понимала, к чему всё может привести. Поэтому она работала до потери пульса, чтобы не стать одной из этих дам, которые за деньги обольщали незнакомцев, которые видели в них лишь товар и способ развлечения.       Её мысли летали около этих девушек, пока она осматривала пару за столом. Совсем молодая, внешне чем-то похожей на Анну, девушка начала забираться на колени к мужчине. Он пьяно улыбнулся, поддерживая эту идею, а Флоренс сморщилась от увиденного, отвернув голову. И стоило ей отвернуться, как она заметила через плечо, что к ней направляется силуэт. Девушка тут же стушевалась, узнав в крупной тени того самого мужчину с бородой, который до этого столь пристально на неё смотрел.       Заметив, что она смотрит на него, он ещё уверенней двинулся к её столику в дальнем углу. В его руках до сих пор находилась кружка, которая была практически опустошена. На мрачном лице появилась кривая ухмылка, делая вид мужчины ещё более пугающим. Анна молилась о том, чтобы он изменил свою траекторию, но тот упорно шёл на неё.       Руки сжались в кулаки, когда мужчина резким движением отодвинул стул в сторону и сел рядом с девушкой за стол. Он приземлился на стул с таким грохотом, из-за чего могло показаться, что тот его не выдержит и сломается под весом. Практически пустая кружка тоже опустилась с характерным звуком на стол, буквально оглушая всех, кто был рядом.       — Ну что, красавица, — произнёс мужчина, облизывая губы. Если он пытался сделать это несколько эротично, то у него получился обратный эффект. — Одна скучаешь?       — Я не скучаю.       — Да что ты мне в уши заливаешь, вижу же, что сидишь тут одна и скучаешь. Так и ждёшь, что к тебе подойдут. Вот я и подошёл.       Анна поморщилась, ощущая дискомфорт рядом с этим мужчиной. Она хотела, чтобы он ушёл отсюда и больше к ней не приближался. Флоренс не намерена была с ним разговаривать. Её вполне устраивало то, как тихо она сидела в одиночестве до этого. Она специально выбрала столик подальше, в самом тёмном углу, чтобы на неё не обращали внимания, и все эти дни её тактика работала.       Но, судя по всему, мужчина думал, что ей срочно нужна была компания. И решил, что нет лучшей компании, чем он. Это можно было судить по его наглой и самодовольной улыбке, а ещё по расслабленной позе, в которой он развалился на стуле.       — Извините, но мне не нужна компания, — произнесла Анна, смотря на него исподлобья.       — Да что ты тут недотрогу из себя строишь, — усмехнулся он, оскалив зубы. — Разве я не знаю, для чего сюда приходят дамы?       Он махнул головой на девушек за столами, которые буквально вешались на мужчин. Анна обратила внимание, что и вторая девушка уже страстно целовалась со своим спутником, не обращая ни на кого внимания. От понимания того, за кого этот мужчина её принял, Флоренс возмущённо раздула ноздри.       — Вы ошибаетесь, я не одна из них.       — Да что ты мне уши чешешь. Все вы, девушки, одни и те же. Думаешь, я не знаю вашу натуру?       Он рассмеялся во весь голос, привлекая к себе внимание. Те ребята, что сидели за столом, откуда он пришёл, обернулись и оценивающе посмотрели на Анну. Девушке не понравились эти взгляды, и она стала только сильнее злиться.       — Я вам ещё раз говорю — я не такая.       — Такая, не такая, какая мне разница. Давай ближе познакомимся!       — Я не ищу знакомств, я жду друга.       — Зачем тебе его ждать, когда тут уже сижу я? Давай пообщайся со мной.       — Вы не понимаете. Я сказала «нет».       — Да хватит тут из себя строить не пойми кого, — начал злиться мужчина. — Пошли к моим товарищам. Там тебе будет весело!       В следующее мгновение он схватил Анну за руку и дёрнул на себя, параллельно вставая на ноги. Флоренс вскрикнула от резкой боли в руке и непроизвольно встала следом. Когда её начали оттягивать от стола, девушка принялась вырываться. Она пыталась вытянуть свою руку, но мужчина был гораздо больше и сильнее её.       — Да ты меченая, — вдруг он произнёс, перевернув её ладонь. — Какой уродский шрам. Ну да ладно, не будем на него смотреть, когда будем тебя раздевать.       Злость вперемешку с болью смешались в этот момент в ней. Она смотрела на свой шрам на ладони, который был столь кривой и белый, выделяясь среди остальной кожи. В эту секунду она будто бы увидела лицо Майка, который насмехался над ней. Будь он жив, он бы позлорадствовал над Анной.       Видя, с какой ухмылкой смотрел на неё этот мужчина, внутри у Флоренс всё перевернулось. Она начала испытывать злость за то, что тот мог смеяться над её увечьем. Какое он имел право смеяться над ней? Какое право он имел хватать её за руку и куда-то вести?       Злость волной начала прокатывать по ней, взявшись из-ниоткуда. Анна злилась, слыша, как тот кидает шуточки про проституток, относя её к ним. Его рука крепко держала её за запястье, не давая ей вырваться и причиняя боль. Он был как Майк, когда схватил её в пятилетнем возрасте. Тогда их силы тоже были не равны. Но вместо того чтобы растеряться и заплакать, как тогда, Флоренс испытывала злость.       Когда мужчина сделал очередной шаг, дёрнув её за руку, пытаясь потянуть за собой, Анна перестала сопротивляться и вместо этого сделала два шага к нему. Из-за этого манёвра мужчина потерял равновесие, запутавшись в ногах, и в этот момент Флоренс сделала ему подножку.       От неожиданности тот пошатнулся и свалился на стол, сломав тому ножки. Столешница провалилась на пол вместе с мужчиной, который продолжал держать Анну за руку, поэтому девушка полетела вместе с ним. Флоренс совершенно не ожидала этого исхода, рассчитывая, что он всё же отпустит её руку при падении, но этого не произошло. Завалившись рядом с ним, она почувствовала, как мужчина начал перекатываться и нависать над ней.       — Ах ты, сука! — прошипел он.       Он схватил её за шею, начав душить, и это было ровно как тогда, одиннадцать лет назад, в комнате Майка. На мгновение Анна опешила, вновь увидев эту картину, и испытала тот же страх, что тогда. Она чувствовала, как тяжёлая рука душит её, причиняя боль гортани, буквально сдавливая её так, будто намереваясь сломать. Из глаз непроизвольно выступила влага, но это были не слёзы страха. Флоренс ощущала, будто попала в прошлое, но затем её взгляд прояснился и она увидела перед собой не Майка, а бородатого мужчину. И тогда всё поменялось.       Она начала вновь испытывать злость, а не страх. То была маленькая девочка, которая была зашугана и опечалена смертью матери. Та девочка всегда была под крылом родителя, не зная всех аспектов жизни, но теперь всё было по-другому. Анна была другой. Именно поэтому она, очнувшись будто ото сна, резко выставила ногу и ударила своего противника в пах, из-за чего тот скрючился и отпустил её шею. Этого мгновения хватило для того, чтобы Флоренс толкнула его в грудь и перекатилась, нависая теперь сверху. Её разум затуманился, и она не отдавала себе отчёта, когда её руки вцепились ему в шею. Она душила его обеими руками, вонзая ногти в плоть. Анна смотрела на глаза, которые постепенно начинали затуманиваться, и при этом не чувствовала никакого сожаления.       Но она была не столь сильной, как мужчина, а достаточно хрупкой, из-за чего её с лёгкостью подкинули и переместили обратно вниз. Её руки скинули, ударив по ним, а сам мужчина навис над ней, замахнувшись кулаком. Видя его кулак перед своим лицом, Флоренс зажмурилась, ожидая неизбежного удара, но его неожиданно не последовало.       Она ждала секунду, две, три, но боли не было, и тогда она открыла глаза. Она заметила, что нападавшего скрутил бармен, который подоспел на помощь. Бармен был такой же крупный, как тот, что был с бородой, поэтому без проблем мог тому противостоять. Анна наблюдала с пола, как бармен потянул нападавшего на выход, намереваясь выкинуть его на улицу.       — Чёрт возьми, за что?! — возмущался тот.       — Ты напал на девушку, — объяснял тот. — На сегодня твои посиделки закончились.       — Да она сама меня ударила!       — Ты пытался её принудить. Ты знаешь, что в нашем заведении это запрещено.       Бородатый продолжал возмущаться вплоть до тех пор, пока его не вытащили на улицу. Там он продолжал кричать, но буквально через минуту умолк, а бармен вернулся обратно. Анна нерешительно поднялась с пола, отряхнувшись от пыли, и исподлобья посмотрела на мужчину, который направился к ней. Она ожидала, что тот тоже её выгонит, но неожиданно он поступил наоборот.       — Я прошу прощения, что вам принесли неудобства наши постояльцы, — холодно произнёс тот. — Могу я предложить вам выпить за счёт заведения?       — Что? — опешила Анна, не ожидая. — Э, то есть, нет, спасибо. У меня была вода… Я могу остаться? Вы меня не выгоняете?       — Вы в этой ситуации жертва, — произнёс мужчина, указывая на стол, за которым она сидела. — Вы можете и дальше сидеть, если хотите, но если появится желание, то я готов вам бесплатно налить бокал чего-то крепкого.       — С-спасибо.       Анна удивлённо смотрела на бармена, который оказался довольно галантным, несмотря на своё недоброжелательное лицо. Бармен кивнул и поспешил за барную стойку, а Флоренс нерешительно вернулась на своё прежнее место, порой оглядываясь на сломанный стол по центру, который так и остался лежать.       Сев на стул, Анна чувствовала, как её сердце сильно грохочет. Она не могла поверить, что всё это только что произошло именно с ней. Адреналин начал утихать, и разум вновь начал включаться. Тихий стон сорвался с её губ, и Флоренс стыдливо спрятала своё лицо в руки. Ей потребовалось пару минут, чтобы всё переосмыслить, остыть и попытаться забыть это происшествие как страшный сон. Она не знала, что на неё нашло в тот момент.       Время тянулось, а Флоренс всё поглядывала на разрушенный стол, чувствуя холодок на спине. Она постоянно махала головой, отгоняя плохие мысли. Порой она смотрела на ту компанию шумных мужчин, но те будто и не переживали, что их товарища выгнали с бара. Те продолжали весело болтать и пить, будто ничего не произошло. Девочки Розаулин также делали вид, будто ничего не было, и Анна подумала, что в этом месте такое, должно быть, происходит часто. Страстные парочки продолжали быть увлечены друг другом.       Взгляд Флоренс медленно переходил от одной пары к другой, а когда входная дверь открылась, то девушка посмотрела в ту сторону, ожидая увидеть наконец-то Фарлана. Но и на сей раз это был не он.       Всё, что произошло в этом баре до этого момента, сразу же забылось. В дверном проёме на мгновение застыла девушка в синем платье, быстро оглядываясь по сторонам, будто пытаясь кого-то отыскать. Тёмные волосы доставали до груди, причудливо завиваясь. Карие глаза были ярко подкрашены, делая их ещё темнее. На бледных щеках имелись румяна, пытаясь придать лицу здоровый вид. Сама девушка была молода и красива, но не это привлекло внимание Анны. Может быть, ничего особенного и не было в ней, но Флоренс подозрительно сощурилась, а затем распахнула глаза, понимая, кто застыл в дверном проёме.       — Элли, — прошептала она, опуская голову.       Анна не верила, что узнала в этой даме свою бывшую соседку из сиротского приюта. Из юной девушки Элли выросла настоящей взрослой красавицей. В моменте появилось жуткое желание встать со своего места и подойти к Элли, но Флоренс сдержала порыв и осталась на месте, когда увидела, как девушка бывшая подруга быстрым шагом направилась к барной стойке.       Присев на край стула, Элли опустила голову и положила руки на стол. В следующее мгновение она достала из маленькой сумочки платок и повязала его на руку. Анна, сощурив глаза, следила за этим действием, не понимая, зачем ей нужен был на руке платок. И не прошло и минуты, как рядом с Элли за барную стойку присел мужчина в плаще.       Флоренс не видела его лица, лишь затылок, но заметила, как тот слегка наклонился, чтобы заговорить с Элли. Девушка выглядела слегка напряжённой, сидя за стойкой, но также склонила голову в сторону. Мужчина сказал лишь пару слов, а затем передал Элли свёрнутый клочок бумаги, который та тут же спрятала в лиф своего платья. Больше не говоря ни слова, мужчина поднялся на ноги и медленно пошёл на выход, после и вовсе выйдя из заведения. Откуда он появился изначально — Анна и представить не могла, так как не обратила на него внимания. Возможно, он столь же долго сидел где-то в тени, как и она сама.       Вопросов становилось лишь больше, а ответов так и не было. Странные дела происходили с девочками мадам Розаулин, и с каждым днём Анне становилось всё интереснее. Она желала узнать всю правду, но боялась впутаться в лишние проблемы, которые и так всю жизнь буквально преследовали её.       Но один вопрос, видимо, вознамерился решиться сам по себе, так как, собираясь уходить, Элли обернулась и её взгляд встретился со взглядом Анны. Не было сомнений в том, что Элли узнала свою старую соседку. Её глаза слегка расширились, накрашенные губы вытянулись от удивления, а затем девушка, посмотрев по сторонам, стянула с руки платок и поспешила к Анне за стол. Флоренс не ожидала, что бывшая подруга сама подойдёт, но, когда та присела рядом с ней, приветливо улыбнулась.       — Как твоя жизнь? — с лёгкой улыбкой спросила Анна.       — Зачем ты тут сидишь? — в ответ недовольно спросила Элли, слегка нагнув голову, чтобы их никто не услышал.       Такая реакция была не совсем понятна девушке, поэтому на мгновение она опешила, непонимающе хлопая длинными ресницами. Она видела, как Элли была насторожена, постоянно осматриваясь по сторонам.       — Я жду друга, — нахмурив брови, ответила Анна.       — Не самое подходящее место, не считаешь? Тут одни алкоголики да…       — Проститутки?       Произнеся это слово, Флоренс не хотела никого обидеть, но она увидела, как зрачок подруги слегка расширился, а затем сузился. Элли закусила губу и исподлобья посмотрела на собеседницу, раздумывая над тем, что же ей ответить. По сути, она не могла обижаться на это слово, так как в этом заведении из женщин были лишь девочки мадам Розаулин и Анна.       — Да, именно, — в итоге произнесла Элли, положив руки на стол.       — Я не хотела кидать камень в твой огород.       — Ничего, это же правда.       — Но, как погляжу, ты не с мужчинами, как другие девушки, — произнесла Флоренс тихим тоном, кивком головы показывая на остальных девушек в компании мужчин, которые пускали вовсю слюни.       — Я… — Элли запнулась, скосив взгляд в сторону. — Я не из таких.       — Каких?       — Я обычно не сплю с мужчинами.       — А зачем ты тогда мадам Розаулин?       Анна решила, что это отличной способ всё разузнать. Это был единственный шанс узнать хоть что-то, что было скрыто все эти годы. Она действовала резко и быстро, видя некоторое смятение в глазах Элли. Девушка, судя по всему, хотела рассказать и поделиться, но чего-то боялась.       — Санту убили, — попыталась добить Анна, пристально смотря на бывшую соседку.       Она видела, как та вздрогнула и удивлённо вскинула брови. Её взгляд на мгновение стал стеклянным, а после грустным. Карие глаза наполнились тоской и сожалением, а затем страхом за собственную жизнь. Элли замерла на несколько секунд, а когда хлопнула входная дверь, она вздрогнула и обернулась. Кто-то вышел из бара, слегка не рассчитав силы.       — Нам не сказали об этом, — тихо призналась Элли, поворачиваясь обратно. — Но я знала, что она не могла так просто пропасть. Как её убили?       — Судя по всему, подсыпали яд в воду или еду.       — Это ужасно.       — Ты знаешь, кто это мог сделать?       Элли отвела взгляд, и тогда Анна наклонилась к ней, дотронувшись до её руки. Она сжала пальцы бывшей подруги, тем самым показывая, что она готова поддержать. В её кулаке до сих пор был стиснут платок, и Флоренс сжала зубы, вспоминая, что и сама Санта повязывала платки. Это был какой-то опознавательный знак, которым пользовались девочки мадам Розаулин, но для чего — Анна не могла сказать. Судя по всему, он нужен был для тех мужчин, которые находили с ними встречи, как сегодня, для передачи. Передачи чего? Записок? Информации? Зачем?       — Что происходит, Элли? — с нежностью спросила Анна, заглядывая той в глаза. — Всем, кто связан с Розаулин, грозит опасность? Моя мама умерла по той же причине, что и Санта?       — Я не могу тебе сказать, — призналась Элли, с жалостью посмотрев на ту. — Не могу…       — Никто не узнает, — заверила её девушка, а затем слегка надавила. — Зачем вам эти платки? Я видела, как к тебе подсел тот мужчина и что-то передал.       — Ты всё видела? — спросила та, понизив голос.       — Да, какую-то записку.       — Анна, лучше не лезь в это дело. Забудь всё, что видела, целее будешь.       — А я не хочу быть целее, — прошептала девушка, крепко сжимая руку Элли. — Я хочу выяснить правду. Кто вы такие? Зачем всё это делаете? Моя мама тоже была в этом замешана? Кто-то убирает этих девушек?       Она видела сомнение на лице Элли. Брюнетка пыталась вырвать свою руку из хватки Анны, но та держала её так сильно, что не позволяла сдвинуть и с места. Она почувствовала силу, которой в ней никогда не было, и твёрдость, которой никогда не обладала.       Эти годы, казалось, заточили в ней стрежень. Анна не готова была убегать, как раньше, а желала выяснить всю правду и настоять на своём. Она не собиралась отставать от Элли, которая повстречалась ей по воле всевышнего. Удача была на её стороне, и она готова была тянуть её за хвост так долго, как сможет.       — Мы шпионим, — признала в итоге Элли, наклонившись к уху. — Собираем информацию, которую нам передают с поверхности, а затем передаём их «Тройкам». Многие девочки из дома мадам Розаулин обязаны этим заниматься, но некоторых не допускают до этой миссии, поэтому я не знаю, была ли твоя мама такой же, как я. Но мне кажется, что нас начали «убирать». Санта была не первой и, думаю, не последней.       — За что вас убивают?       — Как за что? — спросила тихо Элли, смотря исподлобья. — Мы знаем информацию, которую передают. Не всем это может нравиться.       — Ты сказала, вам передают информацию с поверхности? Кто? Какую?       Элли скривилась, будто ей доставляло какую-то боль что-либо говорить дальше. Она опасливо обернулась назад, а затем поспешно встала с места, выдёргивая свою руку. Не говоря больше ни слова, она развернулась и быстрым шагом направилась на выход. Анна успела лишь привстать с места, когда Элли захлопнула за собой дверь.       Первый порыв был броситься вслед за Элли, и Анна уже собиралась направляться к двери, когда увидела, как в помещение входит Фарлан. Его взгляд тут же наткнулся на девушку, что стояла у стола. Его глаза удивлённо распахнулись, когда он узнал обладательницу длинных волос и голубых глаз. Прибавив шаг, он в две секунды добрался до стола и взял Анну за руку, заглядывая ей в лицо.       — Анна, что ты тут делаешь? — не скрывая своего удивления, поинтересовался Чёрч. — Мы, конечно, давно не виделись, и я рад тебя увидеть, но не в таком месте. Что ты тут забыла? Всё в порядке? Что-то случилось?       — Всё в норме, — выдохнув, ответила Анна, а затем посмотрела на закрытую дверь и поджала губу. Она была расстроена тем фактом, что Элли так легко и быстро от неё сбежала, но она была уверена, что они ещё увидятся. — Я тебя искала, Фарлан, поэтому в этом баре сижу уже не первый день. Ты же любишь здесь выпить?       — Люблю, но, если честно, очень удивлён тебя здесь увидеть. Зачем ты меня искала?       Фарлан был одновременно удивлён и рад, не в силах насладиться видом Анны. Он до сих пор не мог привыкнуть, что она так быстро выросла, и с каждой их новой встречей он всё больше и больше убеждался в том, что она уже давно не была маленькой девочкой.       — Я ищу Леви, — произнесла Анна, заглядывая ему в глаза. — Ты ведь поможешь мне его отыскать? Он в Подземном городе?       — Он-то тут, под землёй, — нахмурившись, произнёс Чёрч. — Но ты уверена, что хочешь его видеть?       — К чему такой вопрос?       — Ну, вы не виделись уже много времени, и он сильно изменился, Анна.       — Изменился? — переспросила девушка, хлопая ресницами.       — Да. Леви стал тем ещё грубияном. На самом деле, он как старый сухарь, я таких людей не видал ранее. После того как вы оборвали все связи, он стал будто не совсем в себе. Не думаю, что тебе понравится то, что ты увидишь.       Анна обомлела, не веря своим ушам. Она не думала, что своими словами и поступками могла изменить человека и каким-либо образом повлиять на него. Слышать о том, что Леви изменился из-за неё, было больно, поэтому она закусила щеку, чтобы вся эта боль не отразилась у неё на лице. Флоренс не хотела, чтобы Фарлан видел всё то, что она чувствовала. Но даже если это было так и Леви действительно стал таким, это не отменяло того, что она желала его найти.       — Мне всё равно, какой он, — произнесла уверенно Флоренс. — Он мне нужен.       — Ну, раз нужен — так нужен, — ответил Фарлан, пожав плечами. — Он живёт сейчас в другом районе. Я отведу тебя к нему.