На пути к свободе

      Нерешительно взглянув на дверь, Анна вздохнула и переступила с ноги на ногу. Она приходила сюда уже во второй раз, но всё не решалась постучать в деревянную дверь. Фарлан выполнил своё обещание и показал девушке место, где в последнее время жил Леви, но на этом его задача была окончена. Чёрч решил не лезть в дела этих двоих и предоставил возможность Анне всё решить самой. Он деликатно покинул её, буквально отведя к тому самому дому, где обитал Аккерман. Флоренс ощущала сильную уверенность, но стоило ей предстать перед порогом, как в ней закрались сомнения.       Ей почему-то стало казаться, что всё это было плохой идеей. Обращаться за помощью к Леви, когда они не виделись столько лет? Хотел ли он вообще с ней видеться? Может, он таил на неё обиду и не желал иметь с ней ничего общего. Эти мысли постоянно вертелись в голове, и Анна чувствовала с каждой секундой всё большую нерешительность.       Тогда, не решившись в первый раз, девушка ушла и вот спустя пару дней снова вернулась. Этот район, где жил Леви, был намного лучше тех трущоб, в которых жили одни отбросы. Анна помнила тот контингент людей, которые обитали в полуразрушенных домах. Этот же дом сильно отличался от тех. У него была и несгнившая крыша без мха, и целые стеклянные окна. Дом с виду был достаточно красив, и Флоренс задумалась о том, сколько Леви понадобилось усилий и денег, чтобы перебраться в это жилище.       Он двигался в верном направлении. Анна не знала, чем именно он занимался по жизни, но предполагала, что, как и Фарлан, до сих пор промышлял грабежами. Если его до сих пор не поймали, значит, он был довольно хорош в этом деле. Флоренс не имела права его осуждать. Каждый выживал в этом мире как мог. Возможно, если бы Чарли не помог ей в своё время и не дал бы возможность заработать, она бы занималась тем же. Воровала, грабила, обманывала — делала всё, лишь бы получить возможность прожить ещё один день.       Кто знает, как вообще могла бы повернуться её жизнь. Иногда такие мысли сильно пугали. Анна не раз задумывалась, что могло бы случиться, если бы она в той или иной ситуации поступила иначе. Об этом можно было думать бесконечно, но реальность постоянно возвращала Флоренс на землю. Всё, о чём она могла думать в этот момент, — это как набраться сил, чтобы постучать в дверь.       Она знала, что он был дома. Окно было завешено толстой шторой, но с краю была видна щель, через которую проступал лёгкий свет. Леви никогда бы не оставил в доме свечу без присмотра, а это означало, что в данный момент он находился в комнате. Порой Анна слышала скрип половиц и тихий разговор, но она не могла понять, был ли ещё кто-то за дверью или Аккерман разговаривал сам с собой.       Казалось бы — что сложного в том, чтобы поднять руку и постучать, но для Флоренс это было практически невозможно. Поджав губы, Анна боролась с тем, чтобы развернуться и броситься прочь. Ей было стыдно смотреть в глаза Леви после того дня, когда они разошлись на долгие годы, ведь в произошедшем была лишь её вина. Она была глупа, раз не бросилась в тот момент вслед за ним. Флоренс должна была поговорить с ним и попросить прощения, но вместо этого она сделала то, о чём начала жалеть уже спустя недели.       Анна потеряла главного человека в своей жизни. Это было так глупо, что девушке было стыдно и по сей день. Она винила и корила себя за произошедшее, но почему-то не могла найти сил, чтобы отыскать Леви и извиниться перед ним. Только спустя шесть лет она смогла собраться для встречи с Аккерманом, но дело было не в том, что она осознала свою ошибку и пришла просить прощения. Нет, дело было в её матери.       Прошло много лет с момента гибели Джулии, но тайна её смерти до сих пор не была раскрыта. Анна знала, что всё было не так просто, но после разговора с мадам Розаулин у девушки появилось только ещё больше вопросов. Флоренс наконец-то решила выяснить всю правду, и единственный, кто мог ей помочь, — это Леви. Анна ощущала некий стыд от того, что пришла к мужчине только из-за этого нерешённого дела.       Станет ли он помогать ей или прогонит прочь? Будь она на месте Леви, она бы даже не стала открывать дверь. Флоренс стала злиться из-за всей этой ситуации, только лишь ещё больше накручивая себя. Понимая всю свою вину и то, как это могло выглядеть со стороны, Анна неожиданно приняла решение. Она опустила руки по швам и в последний раз посмотрела на тёмную дверь. Скрыться с этого места показалось ей лучшим из вариантов, поэтому девушка собиралась развернуться и уйти, когда дверь неожиданно распахнулась перед ней.       Порыв ветра, исходя от распахнутой двери, привёл Анну в чувства. Она удивлённо заморгала, замерев на месте. Её взгляд наткнулся на мужскую фигуру, которая замерла на пороге. Рукава белой рубашки были закатаны до локтей. Чёрные брюки были столь тёмными и опрятными, не имея ни одной пылинки, будто их только что привезли из ателье. Тёмные волосы спадали по обе стороны от лица, делая ровный пробор посередине. Глаза, цвета грозного неба, смотрели на девушку без единой эмоции.       За эти шесть лет Леви сильно возмужал. Его черты лица заострились, приобрели некую угловатость. Больше не было никакой детской округлости. Анна считала, что и в восемнадцать лет Леви выглядел довольно взросло, но она и представить не могла, что он мог ещё больше возмужать. Она видела, как его тело окрепло. Аккерман больше не был столь худым, что казался тощим. На его руках выступали мышцы, которые были наработаны трудом и упорством. Плечи были широки для его комплекции и роста. Он действительно выглядел, как взрослый мужчина и даже за эти шесть лет несколько вырос. Он не был столь высоким, как Фарлан, но был всё равно выше Анны, которая казалась довольно низкой.       Но не внешность заставила опешить Флоренс, а его выражение лица и глаз. Видимо, он не ожидал увидеть у себя на пороге девушку, так как на мгновение в его взгляде промелькнуло удивление, но оно тут же пропало, сменившись на безразличие. Бледное лицо оставалось столь же бесстрастным, как и ранее, пока Аккерман смотрел Анне прямо в глаза. Он будто хотел что-то понять для себя, увидеть, убедиться в чём-то.       Флоренс ожидала что угодно, но не молчания. Она готова была услышать и ругань, и то, что он прогонит её со своего крыльца, но Леви протяжно молчал. Казалось, он и не собирался ничего говорить, а девушка начинала испытывать странные чувства. Она неуверенно закусила губу и спрятала руки за спину, пряча свой взгляд. Она не могла вынести того пронзительного и холодного взгляда мужчины, который буквально пронизывал всё её нутро.       — Привет, — нерешительно поздоровалась Анна, смотря ему на ноги и лишь на секунду подняв взгляд на лицо. — Давно не виделись.       Она думала, что Леви ответит, но тот молчал, будто проглотил язык. Его лицо не менялось, и с виду он выглядел так, будто был глыбой льда, но девушка и представить не могла, какие эмоции он мог ощущать в этот момент. Флоренс могла лишь догадываться, о чём он мог думать в сие мгновение. Она хотела знать, что он чувствовал в эту секунду, увидев её спустя шесть лет.       А затем она вспомнила, сколько на самом деле прошло времени. Когда он видел её в последний раз, она была совсем ещё ребёнком. Она была низкой, худой и несформировавшейся, а сейчас перед ним предстала взрослая девушка. Её волосы отросли, слегка потемнели с возрастом, а тело и подавно изменилось. В нужных местах Флоренс обрела округлости, ноги вытянулись, появились бёдра и талия. Лицо больше не было столь круглым и детским. Она стала действительно симпатичной девушкой, и мало что осталось от того ребёнка, поэтому в какой-то момент Флоренс осенило и она удивлённо открыла рот. Леви просто мог её не узнать.       — Это я, Анна, помнишь? — с лёгкой улыбкой произнесла девушка, закусив губу от нервозности. — Прошло шесть лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мы довольно часто общались.       — Я помню, — холодно ответил Леви, не сводя взгляда с её лица.       Что-то рухнуло внутри от его голоса. Его голос был слегка грубоват и столь холоден, что вызывал ледяную бурю внутри. По спине девушки пробежали мурашки, и она невольно обхватила себя руками. Возможно, это произошло и не от его голоса, а от холодного ветра, ведь тёплый сезон подходил к концу. На улицах города становилось прохладно, и пройдёт каких-то два-три месяца, как все начнут мёрзнуть в своих домах.       Он помнил, и от этого становилось как-то спокойней. Их дружба была в прошлом, но воспоминания о ней у него всё ещё остались. Это наводило на мысль, что не всё ещё было потеряно. Возможно, что-то можно было исправить.       Но оставался вопрос — как именно. Анна хотела вновь дружить и общаться, как раньше, но как это сделать — оставалось неизвестно. Флоренс сомневалась в том, что Леви тут же встретит её с распростёртыми объятиями спустя столько лет. Да и сейчас, смотря на его мрачное лицо, девушка и вовсе думала, что он не хотел с ней даже разговаривать.       Между ними непроизвольно повисла тишина, которая сильно морально давила. Переминаясь с ноги на ногу, нежданная гостья думала о том, как начать разговор. Почему-то она решила, что это будет довольно легко, как в детстве, но сейчас всё было по-другому. Они оба были взрослыми людьми, совершенно чужие друг другу, и общих тем для разговора просто не находилось.       Пожалуй, надо было начать с того, что она действительно по нему скучала. Необходимо было сказать о своих чувствах и о том, как она сожалеет, что недоговаривала и пыталась отстранить его от себя, но язык словно не поворачивался. Анне было что сказать. Она могла рассказать ему о том, что произошло за всё то время, пока её не было рядом с ним, но она не знала, с чего начать. Поэтому, будто представ перед незнакомцем, девушка не решалась на разговор. Она мялась, как стеснительный ребёнок, даже не в силах встретить столь пронзительный взгляд тёмно-серых глаз.       — Я… — промямлила Анна, не зная, что сказать. — Давно не виделись, да? Ты изменился. Наверное, и я изменилась, прошло ведь так много времени.       Она несла какую-то чушь. Флоренс понимала, что ей надо остановиться, но слова непроизвольно вылетали изо рта. Девушка не отдавала себе отчёта. Она говорила совершенно очевидные вещи, но ровно до того момента, пока не посмотрела Леви в глаза. Они оставались такими же холодными и мрачными, и это несколько отрезвило Анну. Замолчав, она закусила нижнюю губу и потопталась на месте.       — Что ты тут забыла?       Он должен был об этом спросить, но на самом деле Анна всё же не была готова к этому вопросу. В глубине души она хотела, чтобы он сказал, что скучал по ней, а этим вопросом лишь выбил из неё весь воздух. Ей стало казаться, что Леви совершенно не рад её видеть, поэтому появилось желание поскорее убраться с этого места.       А что она, собственно, хотела? Испортить их отношения, разорвать всю дружбу, а затем вернуться к нему через шесть лет? Это звучало дико, не говоря о том, как это было на самом деле. Сощурив глаза, Анна понимала, что должна была что-то сказать. Возможно, это был её шанс извиниться, признать свою вину, но у неё в этот момент будто пропал дар речи. Всё, что девушка могла сделать, — это стоять на месте, желая развернуться и убежать, дабы не чувствовать на себе этот стыд.       Сбегали только трусы. Была ли она в их числе? Раньше Флоренс считала, что она не такая. После того, как она не убежала, когда её выследил Майк, она решила, что она была достаточно храброй. Но почему тогда перед Леви она трусила? Хотела развернуться и укрыться в укромном месте, лишь бы не чувствовать на себе этот взгляд? Лишь бы не ощущать этот стыд, который пробирал до самых пят.       — Ну… — не решалась Флоренс, крепко стискивая свои руки. — Просто…       — Что «просто»? — спросил он, даже не поведя бровью. — Спустя шесть лет ты просто случайно появилась на пороге моего дома?       Анна закусила губу, выворачивая руки. На случайность это совершенно не походило, поэтому она глухо промычала, избегая ответа, который она не могла найти.       — Откуда ты узнала, где я живу?       — Фарлан показал, — призналась девушка.       — Вот же, — прыснул тот, сощурив глаза. — Так что же ты…       — О, у тебя гости? — послышался голос со спины Леви.       Анна опешила, услышав мелодичный голос. Она должна была понять, что в доме кто-то был, ведь Леви не стал бы разговаривать сам с собой, но всё же она не ожидала увидеть то, что увидела.       За спиной у Леви появилась миловидная девушка. На её щеках был здоровый румянец, и она не выглядела столь бледной и больной, как большинство здешних горожан. Короткие каштановые волосы, сильно отдающие красным цветом, были убраны в два низких маленьких хвоста. Небольшая чёлка спадала на лоб, едва доходя до больших зелёных глаз, в которых был озорной огонёк. Тонкие губы слегка разомкнулись, когда девушка вышла к Леви и увидела незнакомку на пороге. В её глазах сначала промелькнуло удивление, а затем интерес. Улыбнувшись, девушка упёрла руки в бока и оценивающе осмотрела Анну с головы до ног.       Флоренс не понравилось то, как на неё смотрели. Первоначальный шок спал спустя секунду, и тогда девушка почувствовала странное чувство, которое поселилось у неё внутри. Увидев рядом с Леви девушку, Анна ощутила какие-то неприятные чувства. Она не могла определить, что же это было, но почувствовала, как сердце предательски больно сжалось, а где-то в горле засел ком обиды и злости.       — Кто ты? — спросила девушка с хвостиками, улыбнувшись во весь рот. — Как тебя зовут?       Удивительно, но Анна находилась в таких растерянных чувствах, увидев в доме Леви юную особу, что не могла вымолвить и слова. Она постоянно моргала, переводя взгляд с мужчины на девушку, а затем обратно. Понимая, что вся эта ситуация выходит из-под контроля, Флоренс ощутила невероятное желание убраться отсюда подальше. Она не была готова говорить с Леви — в этом она убедилась окончательно.       — Эм… — протянула девушка, часто заморгав. — Меня зовут Анна. Анна Флоренс.       — А меня Изабель Магнолия, — радостно ответила та. — Приятно познакомиться! — а затем обернулась к Леви и спросила. — Это твоя знакомая, да?       — Да, — бесстрастно ответил тот, сложив руки на груди.       — Так что она стоит на пороге? Пригласи в дом!       И только Магнолия собиралась выйти вперёд и схватить Анну за руку, как девушка резко сделала шаг назад. Она не любила, когда её трогали малознакомые люди, и это действие было столь резким, что несколько удивило и насторожило Изабель. Но девушка, долго не показывая своего удивления, опустила руку и улыбнулась.       Изабель показалась довольно милой девушкой, не такой, как большинство в Подземном городе. Такие добродушные улыбки готовы были расположить к себе любого, но почему-то на Анну всё действовало иначе. Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, Флоренс почувствовала, как её тело непроизвольно напрягается. Возможно, это было потому, что она не водила раньше дружбу с девушками. Анна дружила в детстве только с Элли, и то та тогда сказала, что никому нельзя доверять, а дружбы и вовсе не существует. Были ли они тогда кем-то большим друг другу, чем просто соседки? Этот вопрос до сих пор оставался без ответа.       Анна все эти годы общалась только с Итаном и Чарли, если не считать короткие разговоры с Фарланом и ссоры с отцом. В окружении Флоренс были сплошные мужчины, и, как себя вести с девочками, она не знала. Изабель выглядела вполне безобидной, довольно милой и открытой, но Анна не знала, почему та вызывала в ней странные смешанные чувства.       — Не стой на пороге, проходи.       — Нет… Я, наверное, лучше пойду, — пробормотала Анна, начав отступать назад. — Просто я…       Не став договаривать, Анна развернулась и начала уходить, когда неожиданно кто-то схватил её за руку. Чужая ладонь крепко сжала её собственную, и Флоренс резко развернулась, ожидая увидеть Изабель за спиной, но, к её удивлению, это был Леви. Аккерман сделал шаг к ней, чтобы успеть схватить за руку. Когда Флоренс замерла на месте, Леви продолжал её держать, будто в любой момент ожидая, что если он её отпустит, то она тут же снова пропадёт.       Его взгляд был столь же мрачен, как и ранее, и Анна не могла определить в этот момент, что же он чувствовал. Она смотрела на его напряжённое лицо, а затем на руку, которой он схватил её ладонь. Проходили секунды, а они так и продолжали стоять. Молчание затягивалось, а на горизонте маячила Изабель, которая не понимала, что происходит.       Мужская ладонь была еле тёплой, но эта теплота тут же стала передаваться девушке, которой не давали уйти. Сильные пальцы, на которых была слегка грубоватая кожа, сжимали тонкое запястье. Анна чувствовала, как он контролировал свою руку, сжимая её не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы не позволить сделать и шага.       Это было странно. Он выглядел столь холодным, будто не желая вообще её видеть, но в то же время он не дал той уйти. Возможно, Леви сам не понимал, что он делал, но по его взгляду ничего нельзя было прочесть. Анне оставалось лишь гадать о том, что же заставило его так поступить.       — Никуда ты не пойдёшь, — холодно произнёс Аккерман.       Анна замерла, услышав эти слова. Дыхание спёрло, и она в этот момент не знала, что делать. Словно повинуясь его голосу, она осталась на месте. Флоренс не знала, что может произойти в этот момент. Она испытывала смешанные чувства. Она вроде хотела сбежать из-за своей трусости, но в то же время хотела и остаться.       За его словами должно было что-то последовать, но они продолжали молча стоять. Каждый находился будто в оцепенении, словно никто из них не ожидал услышать сказанную фразу.       — Наверное, мне лучше уйти, — в итоге произнесла Магнолия, проходя мимо них. — Увидимся, братец Леви.       Изабель начала быстро спускаться по лестнице, перепрыгивая через ступени, а затем и вовсе скрылась за поворотом. Понимая, что Анна не выказывает никаких сопротивлений и вроде не собирается бежать, Леви отпустил её руку и выровнялся. В то же время до Флоренс медленно стали доходить слова Изабель, и удивление показалось на её лице.       — Братец? — недоумевала девушка.       — Мы с ней не родня, если именно это тебя интересует.       — Тогда почему она тебя так называет?       — Это долгая история, — нахмурив брови, ответил тот. — Я не думаю, что это именно то, о чём нам сейчас надо поговорить. Ты так не думаешь?       Наверное, это было действительно не то, о чём они должны были говорить в этот момент. Теперь, когда они снова были наедине, им стоило наконец-то выяснить отношения. Леви стоял подобно столбу, пристально, с ожиданием смотря на девушку перед собой, которая выглядела слишком потерянно. Секунды шли, пролетала первая минута, как они замерли на крыльце, и прежде, чем Аккерман снова бы начал задавать свои вопросы, Анна наконец-то решилась заговорить.       — Мне не хватало тебя.       Ей понадобилось много сил, чтобы произнести это вслух. Девушка подняла взгляд, смотря на бледное лицо мужчины, которое всего лишь на миг переменилось. Скорее всего, Флоренс смогла уловить толику удивления, которое Леви тут же успешно скрыл. Ничто большее не выражало его эмоций, но Анна видела, как его веки слегка приподнялись, словно он действительно был удивлён. Лишь на секунду он посмотрел куда-то поверх головы собеседницы, будто пытаясь переварить эту информацию. И тогда она решила, что ей не стоит ждать вопросов. Ей нужно было говорить первой.       — На самом деле, я очень сожалею о том, что была столь глупа и пришла к тебе только спустя столько лет. Теперь я понимаю, что поступила неправильно в тот раз с тобой. Мне не стоило ничего скрывать. Необходимо было доверять тебе и рассказывать всё, что происходило в моей жизни. Наверное, это был страх, который в меня вселил Майк. Тогда, когда он напал на меня, мне было всего лишь пять лет. Я была мала и глупа, и я столь сильно испугалась, что замкнулась. Он грозил, что расправится со мной, если я кому-то расскажу, что случилось, и это глубоко засело во мне. Видимо, после того случая где-то внутри у меня сработал механизм, и я решила, что мои проблемы — только мои проблемы, о которых никому лучше не знать, дабы не накликать ещё большую беду.       Главная проблема таилась где-то глубоко внутри неё, и сейчас она осознавала всю тяжесть этой ноши. Ей стоило делать совершенно всё наоборот. Рассказывать, не замыкаться, просить помощи, а не таить всё, боясь оступиться. Тогда, в детстве, она выбрала совершенно не ту тактику, из-за которой ей теперь приходилось страдать.       Она говорила о том, что её действительно волнует, но Леви молчал всё то время, пока она говорила. Он внимательно слушал, не смея открыть рта, давая Анне впервые за года полностью выговориться. А Флоренс же чувствовала, что та плотина, которая строилась внутри годами, наконец-то дала трещину. Постепенно она рушилась, словно слова, которые вылетали изо рта, делали в ней новые отверстия.       — Я постоянно умалчивала. Даже тогда, когда ты сказал, что защитишь меня, я всё равно ничего тебе не рассказывала. Уверена, что если бы я в самом начале рассказала о том, что сделал со мной Майк, ты бы тут же с ним расправился, несмотря на то, что на тот момент ты меня совершенно не знал. Ты бы наказал этого мерзавца, и моим мучениям настал бы конец. Майк бы не трогал меня. Он бы не отбирал мою еду и не запугивал до смерти одним только своим взглядом. Возможно, тогда бы он не подговорил своих друзей напасть на меня. Вероятно, он бы не осмелился вообще меня трогать, если бы встретился с тобой лицом к лицу. И не было бы того, что я с ним сделала. Он бы не пришёл за мной ради мести, а я бы не убила его…       Анна сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Прошло столько времени, но ей всё ещё становилось плохо при воспоминаниях о кровавом месиве, которое она устроила собственными руками. Эта картина никогда не покинет её. Флоренс приходилось жить с этим воспоминанием, борясь со своими травмами, оставшимися с ней на всю жизнь. Девушка понимала, что всего этого действительно можно было избежать, если бы она делала верные шаги в своей жизни, а не поступала по глупости.       — Я сожалею, что всё это произошло, — произнесла тихо Анна, чувствуя нарастающий ком в горле. — Сожалею, что не открылась тебе, когда ты был добр и честен со мной. Мне действительно жаль, что то происшествие так сильно повлияло на меня. Я стала отдаляться от тебя, потому что мне казалось, что тебе противно от того, кем я стала. Омерзительно быть рядом с убийцей. Разговаривать с человеком, который так легко может заколоть ни в чём неповинного человека.       — Он это заслужил, — вдруг впервые за весь монолог произнёс Леви. — Если бы я знал, я бы сделал это давно собственными руками. И ты не была мне омерзительна. Я, наоборот, испытал уважение к тебе, ведь ты не побоялась. В убийствах нет ничего страшного, когда это жизненно необходимо. Ты спасала себя. Ты убила не ради удовольствия, а ради спасения себя и своего близкого. Это заслуживает уважения.       Хлопнув ресницами, она поняла, что неосознанно заплакала. Это произошло, когда Леви заговорил. Её глаза наполнились прозрачными слезами, которые затем быстро скатились по щекам, опадая после на землю. Они появились столь стремительно, что Флоренс не успела даже их смахнуть рукой. Вслед за мокрой дорожкой ничего более не последовало, и в глазах появилась удивительная сухость, будто секундой назад они и не были мокрыми.       — Тебе не было противно со мной общаться? — удивлённо тихим голосом спросила девушка.       — Ни грамма, — ответил Аккерман, пронзительно смотря ей в глаза. — Но я был недоволен тем, что ты начала избегать меня и всё больше закрываться.       — Я была глупа, — призналась та, опустив голову. — Мне действительно надо было всё рассказать. Если бы я тебе сказала про мадам Розаулин, то мы бы не прервали общение.       Она признала свои ошибки. Если бы она могла вернуть время назад, то она бы поступила по-другому. Рассказать про мадам Розаулин было бы правильным решением, ведь именно утаивание заставило Леви уйти.       — Хорошо, что ты всё осознаёшь, — спокойно произнёс он, поворачивая голову в сторону, чтобы посмотреть на человека, который проходил мимо них по улице. Когда мужчина отошёл на достаточное расстояние, Аккерман снова посмотрел на собеседницу. — Ты выплатила долг?       Стоило ожидать, что он спросит об этом, и Анна опасалась этого вопроса. Она знала, что он всегда хотел ей во всём помочь, включая этот долг. Тогда она не позволила ему помочь с выплатой, и сейчас, смотря на комфортный дом за его спиной, она понимала, что, возможно, правильно сделала. Если бы Леви отдавал бы ей свои деньги, он бы не улучшил качество своей жизни. Они оба так и остались на самом дне.       Но больше врать не было сил. Набрав побольше воздуха в грудь, Анна сжала ладони, а затем опустила руки по швам, догадываясь, что за этим всем последует. Девушка выдохнула, а после хмыкнула, поднимая взгляд. Тёмно-серые глаза смотрели на неё, дожидаясь ответа.       — Ещё нет, — призналась Флоренс.       — Сколько осталось?       — Не так много, как было. На самом деле, я практически выплатила весь долг. Мне осталось поработать всего лишь пару месяцев. Заказы только прибавляются, поэтому всё вполне хорошо.       — Я выплачу оставшуюся часть долга, — строго проговорил Леви, так, будто не готов был принимать отказ. По его виду Анна сразу поняла, что тот был вполне серьёзен, и, возможно, это было именно то условие, которое могло возобновить их дружбу. — Всё до последней монеты.       У неё не было возможности отказаться. Для Леви всегда было важно оберегать её и защищать, в том числе и помогать всем тем, чем он мог. Она понимала, что если откажется, то они вернутся к тому, на чём остановились шесть лет назад. Но и соглашаться выплачивать такую сумму за неё она тоже не могла. Анна была молода, но, судя по всему, слишком горда, чтобы получать подачки. Но дружба с Леви была дороже, поэтому, чтобы не совершать снова те же ужасные ошибки, Флоренс выдохнула и слегка кивнула, соглашаясь с этим условием.       — Спасибо, — произнесла она, в то же время чувствуя и благодарность.       — Не за что, — холодно проговорил Аккерман, а затем добавил. — Но это ведь не всё. Ты пришла не только для того, чтобы извиниться, разве не так?       Он читал её, как открытую книгу. Его взгляд опустился вниз, когда девушка перед ним закусила губу, выдавая себя с головой. Если бы дело было только в принятии своей вины, она могла бы прийти и раньше, но что-то заставило её прийти именно сейчас. Леви был не дураком, поэтому выжидающе смотрел на Флоренс, ожидая настоящую причину её появления.       — У меня есть одна просьба, — смутившись и потупив взор, произнесла девушка.       — Какая?       — Мне надо найти убийцу моей матери. Я понимаю, что это было очень давно и все забыли про тот случай, но мне необходимо выяснить, кто его послал, чтобы убить.       — Ты уверена, что это было убийство?       — Да, — устало произнесла та, а затем провела рукой по лицу. — Мне надо действительно многое тебе рассказать.       — Тогда заходи в дом.       Леви расправил руки и указал большим пальцем на открытую дверь за своей спиной. Он впервые приглашал её в свой дом, и Анна, не раздумывая, сделала шаг в том направлении. Она понимала, что ей придётся многое рассказывать, но Леви должен был обо всём знать. С этого дня она не собиралась перед ним ничего скрывать. Она должна была ему доверять как самой себе, а также она понимала, что с поисками того человека никто не справится лучше самого Аккермана. Их ждал долгий разговор длиною ни в один час, и впервые, переступая порог ухоженного дома, Анна подумала о том, что ей не стоит спешить к Эрлу. Возможно, это было неправильно, но она не хотела сломя голову мчаться к немощному орущему отцу, желая как можно больше времени провести с Леви.       — И да, — неожиданно произнёс он, когда Анна проходила мимо. — Я тоже рад тебя видеть.       Анна удивлённо замерла, услышав эти слова. Не веря своим ушам, она обернулась, потрясённо смотря на мужчину. Она видела, как тот отвёл свой взгляд в сторону, а затем сделал шаг, чтобы закрыть дверь. Эти слова были подобны грому среди ясного неба. Флоренс чувствовала, как её щёки начали краснеть и как её саму кинуло в жар. Это явно было не то, что она ожидала услышать, но это было лучшее, что она слышала за всю свою жизнь.