На пути к свободе

      В голове не было ни единой мысли. Анна послушно следовала за Леви, совершенно не разбирая дороги. Она была сломлена, подобно старой игрушке. Многие годы она держала стержень и выдерживала всё на своём пути, но последние дни полностью выбили её из колеи. Шесть лет, которые она провела в вечной беготне в поисках денег и заботе об Эрле, выдались действительно тяжёлыми. Флоренс не позволяла себе расслабиться. За всё это время она ни разу даже не плакала, как бы ей обидно не было, но сегодня что-то будто надломилось в ней.       История Эрла открыла ей глаза. Её отец, а точнее дядя, вызывал в ней противоречивые эмоции. С одной стороны, Анна могла его понять: все его действия, мотивы, алкоголизм и прочее, — но, с другой стороны, ей было невероятно обидно и больно.       Он пытался заменить Анной свою покойную дочь, которая изначально была обречена на смерть. Теперь, когда она знала всё, становилось понятно его поведение. Ничего не было удивительного в том, что он злился на неё, когда напивался. Она была ни в чём не виновата, но Эрл просто выплёскивал на неё всю свою боль от утраты. Как бы Флоренс ни пыталась его задабривать хорошим поведением, уборкой и готовкой — всё это было напрасно. Этот суровый мужчина был опьянён болью, которая разрушала его изнутри. Он думал, что, взяв ребёнка, он сможет залечить свои раны, но вместо этого с каждым годом дыра в его сердце лишь росла.       Анна понимала, что своим присутствием только лишь постоянно напоминала ему об утрате. Она была уверена, что, видя её и то, как она росла, он представлял на её месте свою дочь. Он думал, какой бы она выросла, как бы выглядела и как себя вела, будь она жива. Представлял, а после из-за этого пил, высказывая своё недовольство под градусом.       Он не смог её полюбить и относиться, как к родной, сколько бы ни пытался. Поэтому он так легко и продал её мадам Розаулин, списав на Анну свой долг. Потому что не дорожил так сильно, как настоящий отец.       Сейчас, бредя по улицам Подземного города, Флоренс могла думать только об этом. Она размышляла о том, что Эрл же заступился, когда на неё напал Майк, но затем тут же пыталась вразумить себя. Возможно, могло показаться, что это любовь со стороны мужчины, его опека и забота, но… Но вдруг он бросился пьяный в драку, потому что решил, что Анна его покойная дочь? Что могло произойти в его пьяном уме? Да что угодно. И эта мысль ещё сильнее вгоняла девушку в тоску.       Она была так подавлена, что даже не чувствовала на своём локте руку Аккермана. Краем взгляда она видела, что он шёл рядом и вёл её за собой, направляя в нужную сторону, так как девушка совершенно не следила за дорогой. Ноги будто не несли, став с того момента ватными.       Когда она бросилась на шею Леви, она рыдала столь сильно, как никогда в жизни. Ей казалось, что она была достаточно морально сильна после всего пережитого, но это оказалось далеко не так. Усталость, которая накопилась годами, буквально вырвалась через маленькую трещину в стене, которой отгородилась Флоренс. Леви терпеливо держал её в руках и позволял выплакаться, а когда та более-менее успокоилась, то спросил, в чём дело. Но проблема заключалась в том, что Анна не могла вымолвить и слова. Она лишь устало посмотрела на него сквозь оставшиеся слёзы на глазах, и Аккерман всё понял. Видя состояние девушки, он предложил ей вернуться в дом, но Флоренс от одной только мысли становилось плохо.       Мужчина видел, как её глаза широко раскрылись, а взгляд стал вымученным, когда он озвучил своё предложение. Поняв всю проблему, он без лишних разговоров взял Анну за руку и повёл прочь отсюда. Когда они стали отходить в сторону, на краткий момент у Флоренс промелькнула мысль, что она не может оставить Эрла одного, так как она так его и не покормила. Совесть взыграла в ней, и она хотела остановиться, но затем всё резко отпустило. Внутри появилось какое-то непривычное безразличие, и девушка поняла для себя, что лучше, чтобы Леви и правда увёл её от этого места и дал ей время прийти в себя после всего.       Всю дорогу Аккерман молчал, лишь порой кидая хмурые взгляды на девушку, что еле плелась за ним. Возможно, он хотел ускорить шаг, но Анна еле передвигала ноги, смотря куда-то в пространство. Порой она вытирала со щёк оставшиеся слёзы, тихо шмыгая носом. Когда слёзы иссякли и прошло довольно много времени, девушка перестала издавать жалобные звуки и лишь устало брела по каменной дорожке. Флоренс даже не обращала внимания на прохожих, которые с интересом поглядывали на пару. Со стороны всё это выглядело странно, и можно было подумать, что Леви обидел её и силой за собой тащил. Но даже если у кого-то и промелькнула эта мысль, то никто не стал ничего делать.       В этом месте ни от кого не стоило ожидать помощи. Если бы Анну действительно тащили против её воли, маловероятно, что кто-то бы заступился за неё. Большинству людей не было до этого никакого дела, и каждый трясся лишь за свою жизнь. Единственным, кто всегда приходил на помощь, был Леви. Он будто всегда знал, когда Анне нужна поддержка. Девушка до сих пор удивлялась тому, как вовремя он всегда появлялся, будто что-то чувствуя. Даже сейчас он оказался рядом с её домом именно в тот момент, когда она так нуждалась.       Флоренс была рада, что он её не оттолкнул, когда она бросилась ему на шею. Они стали совершенно чужими друг другу людьми, но Леви всё равно поддержал её, будто и не было этой пропасти в шесть лет. Анна чувствовала его неуверенные движения, но в итоге он всё же обнял её. А она что? Прыгнула на него, пряча лицо, будто была всё той же маленькой девочкой, которая искала защиту. Анна была уже взрослой девушкой, и она не могла так поступать, но в тот момент она совершенно об этом не думала.       Не думала и о том, что Леви продолжал держать её за руку, ведя за собой. Её взгляд лишь лениво опустился на его напряжённую ладонь, но девушка тут же потеряла к ней всякий интерес. Она прикрыла глаза, чувствуя в этот момент такое опустошение, что сил хватало лишь на то, чтобы просто лечь и ничего не делать. Флоренс даже не говорила о том, что ей пора на работу в морг, где её ждали. Если она сегодня не появится на работе, то Итан обеспокоится, а может и вовсе после начнёт её искать.       Тревожить Итана совершенно не хотелось. Анна знала, что её друг точно сильно обеспокоится её отсутствием, и эта мысль слегка отрезвила девушку. Открыв глаза, Флоренс проморгала, чувствуя лёгкое жжение в глазах, будто на глазные яблоки попали песчинки.       — Итан, — произнесла девушка слабым голосом, желая объясниться, но её голова резко заболела.       Леви вздрогнул, напрягаясь всем телом, а затем медленно обернулся и посмотрел на девушку через плечо. Его взгляд был как раньше достаточно холоден и ничего не выражал, поэтому было сложно понять, что именно чувствовал в этот момент мужчина. Увидев безжизненные тёмно-серые глаза, Флоренс на мгновение замолчала, чувствуя себя как мышь перед голодным котом.       — Я хотела сказать, что меня Итан ждёт, — пробормотала Анна. — У меня по вечерам работа в морге. Он будет волноваться, если я не появлюсь.       — Ты находишься не в лучшем состоянии, — строго проговорил Леви, замедлив шаг. — Ты хочешь, чтобы я отвёл тебя в морг?       Он смотрел на неё довольно пристально, дожидаясь ответа, над которым девушка задумалась. На самом деле, она не хотела в морг. Анна желала, чтобы Леви и дальше её куда-то вёл, подальше от её жизни, которая была столь циклична последние года. Её дни повторялись на протяжении многих дел, превращаясь в какой-то круговорот из работы и прочих забот. Сейчас же Флоренс чувствовала, что этот круг стоило разорвать, чтобы хоть как-то выбраться из сей пучины.       Леви, вероятно, понял всё по взгляду девушки, так как продолжил свой путь. Он еле потянул за руку, и Анна двинулась за ним, заворачивая на другую дорогу. Впервые заинтересовавшись тем, куда они брели, Флоренс осмотрелась по сторонам и поняла, что в этом районе она была не так давно.       — Итан переживёт, ничего с ним не случится, — холодно произнёс Аккерман.       Возможно, Леви был и прав. Итан не станет сразу устраивать панику, может, решив, что Анна слишком устала за последнее время и взяла себе отгул. Во всяком случае, девушка тут же забыла об этом. В данный момент её заинтересовал новый вопрос.       — Куда мы идём?       — Ко мне домой, — ответил Леви, даже не обернувшись к ней. — Тебе надо успокоиться и отдохнуть. Оставлять тебя в таком состоянии на улице не лучший вариант.       В этом он был прав. Анна не могла не согласиться с ним, а при мысли, что он вёл её к себе домой, становилось как-то тепло на душе. В прошлый раз она впервые была у Леви в гостях и ей сложно было передать все эмоции, которые она испытывала. Они дружили в детстве, но до этого Аккерман ни разу не пускал её к себе домой. Она предполагала, что такое было из-за того, что у Леви был ужасный дом раньше. Несколько лет назад он жил в самом ужасном районе Подземного города, где не было нормальных целых домов — одни разрушенные лачуги. При воспоминании о людях, которые там жили, по спине у Анны прошли мурашки.       Леви был молодец, что за эти года смог устроить свою жизнь, подняв уровень собственного дохода. Он купил себе красивый дом в удачном районе, где было уютно и хорошо. Анна гордилась им, нисколько не завидуя.       Когда они вышли на знакомую улицу, девушка поняла, что они практически пришли. Высокое крыльцо виднелось даже издалека. Лестница была высокой, ступенек было много, но что сразу же отметила девушка — так это чистота. В углах ступенек не были ни песка, ни грязи, ни какой-либо пыли. Складывалось ощущение, будто кто-то каждый день подметал лестницу, чтобы она всегда оставалась чистой. Анна считала, что она привыкла к вечной уборке и чистоте, но, судя по всему, Леви переживал по этому поводу гораздо больше неё.       Впервые за всю дорогу мужчина разжал свою ладонь и выпустил на волю женскую руку. Топнув ногами, тем самым отряхнув их от песка, Леви начал подниматься по лестнице. Анна повторила за ним, а затем также последовала подниматься и даже несколько удивилась, когда Аккерман замер перед дверью, а после распахнул её, впуская девушку внутрь первой. Он поступил как истинный джентльмен, и Флоренс удивилась, откуда у него были такие манеры. Этот жест был прост, но очень приятен.       Анна так засмотрелась на него, что даже и не заметила шума, который доносился с дома. Переступив порог и замерев, девушка только тогда обратила внимание на голоса, а уже после на людей, которые сидели на диване по центру комнаты. Девушка, которую Анна уже видела ранее, сидела в полуобороте на кресле. Она первая обратила внимание на гостью. На её лице сначала показалось лёгкое удивление, а после губы растянулись в добродушную улыбку.       Заметив изменение на лице собеседницы, мужчина, что сидел на диване спиной к двери, тоже обернулся. Знакомые глаза тут же бросились Анне, и она даже обрадовалась, когда узнала в этом человеке Фарлана. Чёрч тут же встал с дивана, раскрыв свои руки, будто собирался обнять девушку, но затем увидел её красные глазные яблоки, которые ясно говорили о том, что совсем недавно на глазах можно было увидеть слёзы.       Фарлан так неуверенно и замер, а Анна отвела взгляд в сторону, чувствуя себя не в своей тарелке. Она должна была догадаться, что дома у Леви могли быть эти двое, ведь они были хорошими друзьями. На самом деле, Флоренс почувствовала себя неуютно от того, что кто-то, помимо Аккермана, мог увидеть её не в лучшем состоянии. Она хотела уже развернуться и уйти, но Леви захлопнул за собой дверь, перегородив дорогу. Бежать было некуда, поэтому девушка замерла на месте, опустив взгляд.       — Какие люди, — осторожно, слегка улыбаясь, произнёс Чёрч. — Вижу, перемирие всё же настало?       — Умолкни, Фарлан, — холодно произнёс Леви. — Лучше сходи в морг.       — Чего? — удивился Фарлан, выпучив глаза. — Зачем в морг? Это угроза?       — Нет же. Просто сходи туда и предупреди Итана, что с Анной всё в порядке. Она сегодня не выйдет на работу.       — Итан, — поправила его тихо Флоренс, оборачиваясь через плечо.       — Неважно, — хмыкнул Аккерман, даже особо не придав этому значения. Он прекрасно знал, как зовут сына патологоанатома, в этом была уверена Анна, но почему-то всё же исковеркал его имя. — У тебя есть три секунды, чтобы собраться и выйти.       — Понял, — ответил Фарлан, выставив руки перед собой в жесте, будто он сдаётся. — Три секунды.       — Уже две.       Поспешив, Чёрч двинулся к двери. Проходя мимо Анны, он улыбнулся во весь рот и подмигнул, а затем быстро миновал Леви и открыл дверь, выпорхнув на улицу, чтобы ненароком ни на кого не нарваться. Изабель осталась сидеть на своём месте, наблюдая за появившейся парочкой. Её взгляд то и дело переходил с одного на другого.       — Присядь, — скомандовал Леви, обращаясь к Анне и тем временем указывая кивком головы на диван, где совсем недавно сидел Фарлан. — Я сделаю чай.       — О, чай, — обрадовалась Изабель. — Надеюсь, на мою персону тоже найдётся кружечка? — а затем девушка посмотрела на Анну, слегка понизив голос. — У братика Леви самый вкусный чай в городе. Он достаёт контрабанду.       Анна моргнула, услышав это, но не подала виду. Она слегка обернулась, чтобы посмотреть на Леви, который направился на кухню. Пребывая в молчании, девушка нерешительно подошла к дивану и присела с краю, положив руки на голые колени. Носить платья в такое время года было опрометчиво, так как с каждым днём становилось всё холоднее. Через вентиляцию, которая была сделана в скалистом потолке Подземного города, начал уже проникать прохладный воздух. Пройдёт чуть больше месяца, когда станет совсем холодно, и многие просто-напросто будут замерзать, особенно те, кто жил на улице.       Флоренс привыкла к холоду, так как их с Эрлом дом был недостаточно утеплён. Бывали суровые зимы, когда было действительно сложно выжить в чудовищный холод. Сейчас осень только начиналась и многие ещё не носили верхнюю уличную одежду, по привычке одевались достаточно легко, но в такое время года надо быть максимально осторожным. Стоило только чуть похолодать, как большинство тут же сляжет с простудой. У Анны было крепкое здоровье, но сейчас, посмотрев на своё тоненькое простецкое платье, она подумала о том, что пора одеваться несколько иначе. То ли от нервозности, то ли от холода, но на её голых ногах выступили мурашки.       Девушку слегка зазнобило, и это не осталось без внимания. Магнолия видела, как гостья передёрнула плечами, а затем потёрла своё плечо, будто пытаясь согреться. В отличие от Анны, Изабель была одета более практично. На девушке были штаны и толстая, длинная рубашка, которая казалась слегка не по размеру. Рукава, судя по всему, были слишком длинными, поэтому она закатала их по локоть.       Изабель с любопытством смотрела на Флоренс, как будто пытаясь лучше её рассмотреть. Судя по всему, в первую их встречу Магнолия не сумела досконально изучить девушку, поэтому этим занималась именно сейчас. От неё не скрылось то, как неуверенно чувствовала себя Анна, так и то, какой грустью были наполнены её глаза. Девушка держалась отстранённо, и было видно, как неуютно она себя чувствовала в данной компании.       — Ты не замёрзла? — спросила Изабель, вновь посмотрев на гусиную кожу девушки. — Я могу принести тебе плед.       — Нет, не надо, — ответила Анна, потупив взор, после добавив. — Спасибо.       Неловкость только ещё больше разрасталась между ними, пока Леви стоял на кухне. Флоренс чувствовала на себе взгляд девушки, но не желала так же пристально рассматривать в ответ. Вместо этого она повернула голову и посмотрела на открытую кухню, где рядом с шкафчиками стоял Аккерман. Достав с полки небольшую коробку, он закрыл дверцу и начал заниматься приготовлением чая.       Девушка наблюдала за тем, как ловко он орудовал ложкой, насыпая в керамический чайник рассыпчатый чай. Добавив нужное количество сушёных трав, Леви отправился за водой. Он двигался тихо, не создавая звука, и Флоренс стало казаться, что она дышит громче, чем он ходит.       — У тебя красивое платье, — вдруг произнесла Магнолия, привлекая к себе внимание. — Тебе очень идёт. Ты такая женственная.       Часто заморгав, Анна перевела свой взгляд с Леви на Изабель, которая, завидев на себе взгляд, улыбнулась во весь рот. Флоренс впервые за свою жизнь слышала комплимент, и она даже не знала, как реагировать. Ей было приятно, но одновременно и некомфортно от таких слов.       В подростковом возрасте Анна в основном носила штаны и байки, которые скрывали её худощавое тело. Лишь повзрослев, она стала добавлять в свой скромный гардероб платья. В основном она носила их только в летний период, когда было достаточно тепло, и то, каждый раз их одевая, она чувствовала некое стеснения от того, что тем самым только больше привлекала к себе внимания. В основном мужчин.       Само же платье, которое было на ней, не было столь роскошным, как, например, те, которые носили девочки из дома мадам Розаулин. Анна купила это платье на рынке за полцены. У девушки редко когда были лишние деньги, но это платье цвета неба, которого она никогда не видела, так сильно ей понравилось, что Флоренс всё же решила его приобрести. Оно было довольно простым, без всяких рюш, кружева и прочего, но оно привлекало внимание своим цветом, который так походил на глаза Анны.       То, что она была женственна в нём, Флоренс даже и представить не могла. Она совсем не заметила, как её тело изменилось с годами, приобретая привлекательные формы. Ей казалось, что она всё ещё имеет тело пацанёнка, которое у неё было в двенадцать лет.       — Спасибо, — смутившись, ответила Анна.       — Мне вот не идёт голубой цвет, — продолжила разговор Магнолия, которую, судя по всему, слегка напрягала тишина. — Хотя тебе очень подходит к глазам. Правда, сейчас они немного красноваты.       Они были красными из-за слёз, и все это понимали. Изабель, видимо, забывшись, произнесла очевидную вещь и замолчала, закусив губу. Она следила за реакцией Флоренс, которая отвела взгляд в сторону и слегка сжала рукой подол своего платья.       — Извини, это не моё дело, но у тебя что-то случилось? — спросила она, понизив голос, будто не хотела, чтобы её услышал Леви. — Ты пришла такой опустошённой.       — Это… — замялась Анна, бросая взгляды в сторону, где на кухне всё ещё стоял Леви. — Проблемы в семье.       — Понимаю, — закивала Изабель, сложив руки на груди, будто и правда всё понимала. — Это действительно всегда сложно. Вот у меня…       — Изабель, — перебил её Леви, принося наполненный чайник и три кружки. Мужчина положил всё на небольшой столик, а после поставил резким движением пустую кружку перед Магнолией. — Твой чай, как и просила. Пей.       Анна следила за тем, как Леви обошёл стол и сел на другое кресло, которые было напротив дивана. Теперь он был прямо напротив Анны, и от этого девушка чувствовала себя более спокойно. Перед ней тоже теперь была пустая кружка, впрочем, как и перед Леви, но никто из них не спешил наливать себе чай. Одна лишь Изабель, словно по команде, быстрым движением взяла чайник и налила себе горячий напиток в кружку.       От кружки исходил пар, и, судя по всему, чай был достаточно горячим, но Изабель всё равно наклонилась и сделала первый глоток. Она смотрела то на Леви, то на Анну, которые молчаливо продолжали сидеть, буравя друг друга взглядом. Никто не спешил пробовать чай, а молчание затягивалось.       Напряжение в комнате будто росло. Только было слышно хлюпанье, которое издавалось от Магнолии, что пыталась выпить до конца горячий чай. Она понимала, что этим двум стоило поговорить наедине и что она только мешала, поэтому быстро пыталась опустошить свою кружку. Язык ужасно жгло, но девушка стойко выпила всё до конца, опустила кружку и с блаженным видом выдохнула.       — Было очень вкусно! Спасибо, — поблагодарила Изабель, а затем резко вскочила на ноги. — Ну что же, мне пора. У меня ещё столько дел, знаете ли вы… Мне и то надо сделать, и то… В общем, приятно было всех увидеть! Пока!       Даже не дожидаясь ответа, она быстрым шагом направилась на выход. Она была столь стремительна, что никто не успел ничего произнести, как входная дверь резко закрылась за девушкой. Теперь Леви был наедине с Анной, и Флоренс чувствовала груз, который неожиданно упал на её плечи.       Ей необходимо было объясниться, и это казалось невероятно сложным.       Она почувствовала, что не может выговорить и слова. Замалчивать свои проблемы было не выход, так как, увидев её состояние, Леви точно от неё не отстанет. Мужчина, ожидая рассказа и объяснений, сложил руки на груди и начал ждать. Начать разговор нужно было с чего-то, но сразу же рассказывать о причине своих слёз девушка не решалась, поэтому её взгляд начал бегать по комнате. Не найдя ничего стоящего, Флоренс посмотрела на чашку перед собой, которая до сих пор была пуста.       — Надо налить чай, — пробормотала она, наклонившись над столом.       — Не стоит, — спокойным тоном проговорил Леви, всё так же держа руки сложенными на груди. — Он не успел ещё завариться.       — Но Изабель…       — Выпила кипяток, — хмыкнул тот. — Не думаю, что так хоть какой-то был вкус. Чтобы чай заварился и раскрылся в полной мере, необходимо от трёх до пяти минут. Я положил две ложки травяного сбора, в котором состоит мелисса, липа и боярышник. Для вкуса там добавлена сушёная калина.       — Это какие-то растения с поверхности?       — Да, но этот чай не из контрабанды. Это обычный сбор, который продают у нас на рынке. Дорогой чай у меня хорошо спрятан, чтобы до него никто не добрался. Я мог бы и его заварить, но решил, что тебе надо успокоиться.       — Хочешь сказать, этот чай может помочь расслабиться?       — Конечно. Существует множество разных чаёв, и с их помощью ты можешь как расслабится, так и взбодриться. Разные листья растений могут помочь тебе справиться с простудой, давлением, а могут и вовсе облегчить боль. Также и ягоды. Только ягоды у нас сложно достать, но на поверхности их полно.       — Давно ты так хорошо разбираешься в этом? — спросила Анна, и уголок рта слегка дёрнулся в подобие улыбки.       — Пару лет, — холодно ответил Леви, но затем добавил. — Как случайно попробовал стоящий чай.       — Это здорово.       — Да, но, мне кажется, чай — это не то, что сейчас стоит обсуждать. Ты так не думаешь?       Леви ждал ответов на свои вопросы, и Флоренс понимала, что этот разговор рано или поздно настанет. Тяжело вздохнув, она откинулась на спинку кресла и обхватила себя руками, будто пытаясь согреться. Но на самом деле она держала себя лишь из-за того, что так ей было морально легче.       — Что тебя интересует?       — Почему ты плакала.       — Это из-за отца, — ответила Анна, отведя взгляд. — Точнее, наверное, из-за дяди.       Когда реакции не последовало, Флоренс посмотрела на Леви, который молчаливо нахмурил брови, ожидая пояснений. Он давал шанс девушке самой всё рассказать, не вставляя свои вопросы.       — Эрл не мой отец, — добавила Флоренс. — На самом деле, он брат моей мамы. Он мне сегодня об этом сказал.       — Неожиданно, — только и сказал Аккерман, не поменявшись в лице. — И это тебя так сильно расстроило?       — Нет, — выдала девушка, но быстро добавила. — То есть да. Не знаю. Леви, это такая длинная история. Там столько всего. У меня до сих пор не уместилось всё в голове.       — Так мы никуда не спешим. Рассказывай.       Мужчина опустил руки и наклонился над низким столиком, чтобы разлить по кружкам чай. Анна дождалась, пока он наполнит кружки, и только затем начала свой рассказ. Она рассказала Леви всё, о чём знала. На протяжении всего рассказа Аккерман не задал ни единого вопроса. Он внимательно слушал, слегка нахмурив брови, и лишь его глаза с каждым словом становились всё мрачнее.       Анна рассказала ему историю Эрла, историю её матери и открыла своё сердце, описывая всё то, что она чувствовала. Чем больше она говорила, тем больше она ощущала некую свободу. Слова, которые всю дорогу крутились в ней, наконец-то нашли выход. Она рассказывала о своей обиде на Эрла, видя в глазах Леви, что он понимал всё то, что она чувствовала. Понимая, что он не собирается её осуждать, Анна продолжала говорить.       Впервые она упомянула при нём, как ей было обидно за то, что Эрл продал её за долг. Она была уверена, что с собственной дочерью он бы так не поступил. Флоренс рассказывала о том, как много чего делала для него, а в итоге оказалось, что он совершенно её не любил. Взял, чтобы облегчить боль, а в конце концов только лишь возненавидел Анну за её существование.       Когда она подходила к концу рассказа, дыхание было слишком учащённым, а воздуха не хватало в лёгких. Тяжело дыша, будто она пробежала ни одну милю, Флоренс дотронулась до лица, пытаясь хоть немного остыть. Чай в кружке до сих пор стоял нетронутым, и к тому времени, когда Анна выговорилась, от кружки больше не исходил пар.       — Ты уверена, что он тебя ненавидит? — спокойно спросил Леви.       — Разве это не так? — спросила она, вымученно взглянув на него. — Думаешь иначе?       — Просто мне кажется, что он бы тогда не прожил с тобой так много лет. Он мог бы вернуть тебя в тот же приют, откуда и взял.       — Не думаю, что… — начала было девушка, но затем неуверенно замолчала. — Ну…       Слова Леви звучали вполне логично, и Анна за целый день ни разу не подумала об этом. Осознание постепенно начало доходить до неё, и девушка заморгала, смотря на мужчину, который потянулся за чаем. Взяв за каёмку кружки, он поднял и дотронулся губами до края, делая медленный глоток. Такой способ держание посуды был необычным для Анны, но она не стала спрашивать об этом, так как была погружена в мысли о другом.       — В Подземном городе часто выбрасывают детей на улицу, — продолжил Леви. — Если бы он действительно ненавидел тебя, думаю, он бы так поступил. Но, как бы он ужасно не относился к тебе, он делал всё, что было в его силах.       — Хочешь сказать, он меня не ненавидит, а…       — Любит? — спросил он. — Вполне возможно. Может быть, не так сильно, но какие-то тёплые чувства у него всё же есть к тебе.       Это звучало так невозможно после того, что произошло ранее днём, что Анна опешила. Она так и замерла, потянувшись за кружкой. Пребывая в некой прострации, девушка смотрела куда-то сквозь Леви.       Если это было правдой, то её жизнь не так уж сильно и пошла под откос. В этот момент она почувствовала некий стыд за то, что она оставила Эрла одного и сбежала из дома. Теперь она начинала думать о том, что ей стоило как можно быстрее вернуться.       — Что ты будешь делать? — неожиданно спросил Аккерман.       — С чем? — переспросила девушка, вернувшись в реальность.       — С просьбой Эрла. Он попросил тебя убить его.       Холодная волна прошлась по телу, полностью отрезвляя Анну. Она почувствовала себя так же, как в тот момент, когда об этом попросил отец. Хоть он и был на самом деле её дядя, но Флоренс всё равно считала его своим отцом, который вырастил её. Убить его было непосильно для Анны, и она даже боялась думать о том, чтобы сделать это своими руками.       — Нет, — ответила Анна, быстро замотав головой. — Ни за что.       — Судя по твоим рассказам, он действительно мучился все эти годы. Лежать, прикованным к кровати, подобно овощу — совсем не жизнь.       — Но он не овощ, — запротестовала девушка. — Он находится в здравом уме. Как его можно лишить жизни? Он всё понимает. Думает, разговаривает, испытывает чувства.       — Какие? — спокойно спросил Леви, делая новый глоток. — Безнадёжность? Понимание, что он никогда не встанет и не вернётся к нормальной жизни? Лучшее, что с ним может случиться — это внезапный инсульт. Он умрёт и больше не будет страдать.       — Ты не понимаешь…       Анна не хотела это слушать. Не готовая принять такую сторону, девушка мотала головой, отгораживаясь, и Леви понял, что этот разговор не стоит продолжать. Вместо того чтобы убедить знакомую в том, что было бы более гуманно, он замолчал и положил кружку обратно на стол. Облокотившись локтями о колени, Аккерман сгорбился и посмотрел на Флоренс исподлобья.       — Как думаешь, — перевёл Леви тему. — Эрл рассказал тебе всё, что знал о твоей матери? Эта история с вылазкой на поверхность очень туманна. И меня напрягает кое-что.       — Что именно? — нахмурившись, спросила Анна.       — Люди, которые в этом всём замешаны. Эрл больше не называл никаких имён?       — Только одного человека.       — Кенни, — произнёс Леви, сжав зубы. Он был удивлён, услышав в рассказе это имя, которое навевало воспоминания. Аккерман пытался совладать со своими эмоциями, поэтому сидел с максимально безразличным лицом. — Я знаю это имя.       — Знаешь? Ты с ним знаком?       — Он был тем человеком, который научил выживать на улице. То, что он впутан в эту историю, слегка напрягает. Когда я узнавал информацию про твою мать и убийство, это имя нигде не фигурировало.       — А тебе удалось что-то найти? — затаив дыхание, спросила девушка.       — Да. Именно поэтому я и пришёл к тебе сегодня. Я нашёл убийцу твоей матери.       Мир будто замедлился в этот момент. Вокруг этой истории было уж слишком много вопросов, и Анна горела желанием наконец-то всё разузнать. Девушка не заметила, как она затаила дыхание, внимательно смотря на собеседника.       — Кто он? Где он находится? Ты разговаривал с ним?       — Я не разговаривал с ним, но я знаю, где он обитает, — ответил Леви, хмуро смотря на девушку. — Я решил, что ты лично хочешь задать ему несколько вопросов.       Как именно Леви собрался это устроить — Анна не знала, но, если честно, её это и не особо волновало. Всё, о чём она могла думать, — это то, что с каждым днём они становились всё ближе к правде, которая была будто покрыта мраком. Это были первые шаги к истине, и в тот день Анна даже и подумать не могла, насколько длинным и тернистым был этот путь и сколько приключений ей доведётся пережить.