***
Когда она вошла, Малфой уже сидел за кухонным столом, поедая довольно внушительную порцию. Как предположила Гермиона, это Нилли постаралась. — Доброе утро, — бодро сказала она, хотя и позволила себе слегка нахмуриться, глядя на меловую доску.8
— И правда доброе. — Малфой посмотрел на Гермиону поверх стакана с апельсиновым соком. — Как спалось? — Лучше не бывает, — самодовольно ответила она. — А тебе? — Отлично. — Он сделал паузу, а затем с ухмылкой добавил: — Наконец-то. — У тебя были какие-то проблемы со сном? — Гермиона положила себе французский тост с тарелки, стоявшей между ними, надеясь, что Малфой не мучился всю ночь из-за того, что остался неудовлетворённым. — Не совсем. Она подняла глаза, но он, казалось, не собирался вдаваться в подробности. Гермиона пожала плечами и принялась жевать ломтик бекона. Однако через мгновение Малфой прочистил горло. — В интересах доверия, — начал он, отставляя сок, — я должен тебе кое-что сказать. Гермиона перестала жевать, а затем тяжело сглотнула. Казалось, пульс застучал в её венах. — А? Он промокнул рот салфеткой. — Думаю, твоя магия может быть дестабилизирована из-за незавершённой связи… потому что твои заглушающие чары — полная дрянь. Гермиона моргнула. — Что, прости? Он поджал губы и сморщил лицо, как бы говоря: «Извини, что мне пришлось сказать тебе это». Она почувствовала, как пылают её щёки, — шокирующий контраст с холодной паникой, растекающейся по телу. — Т-ты меня слышал? Он кивнул. Гермиона опустила взгляд на стол, стиснув руки на коленях. — О боже. — Не нужно смущаться. Она вскинула голову. — Не нужно? Не нужно?! — Меня это точно не беспокоило. У неё отвисла челюсть. — И тебе даже не пришло в голову заглушить мою комнату! Или, я не знаю… не слушать? Малфой ухмыльнулся. — Ни в коем случае. — А-а! — Она швырнула салфетку на стол. — Этого не случилось бы, если бы ты помог мне кончить… — О, но я же помог, — сказал он с усмешкой, — разве нет? Она уставилась на него. Из всех высокомерных, эгоистичных… Взгляд снова опустился на стол, когда она поняла, что это правда. Пока Гермиона проделывала всё то же самое, что и обычно, чтобы довести себя до оргазма, она представляла, как Малфой делает с ней всё это, и испытала оргазм, не похожий ни на что, чего она когда-либо достигала самостоятельно. Не говоря уже о том, чтобы с кем-то ещё. Когда Гермиона снова посмотрела на самодовольный блеск в его дурацких глазах, её осенило. — Ты сделал это нарочно! — выдохнула она. Он поджал губы, будто пытаясь подавить улыбку. — Сработало же, да? — Сработало бы и тогда! — Нет, не сработало бы, — Малфой слегка покачал головой. — Ты не готова. — Я, чёрт возьми, сама решу, готова я или нет! — крикнула Гермиона. — Мы оба имеем право на своё мнение. — Какой же ты засранец. — Ладони со стуком опустились на стол, она поднялась на ноги. Откуда в нём столько наглости? Как будто его мнение о том, к чему она может быть готова или не готова, так же значимо, как и её собственное. Она выбежала из кухни и поднялась по лестнице, захлопнув за собой дверь. Гермиона покружила по комнате, прежде чем поняла, что не сварила кофе. Последнее, что ей было нужно, — так это головная боль от нехватки кофеина вдобавок ко всему остальному, так что она рывком распахнула дверь, чуть не врезавшись прямо в Малфоя. — Я тоже кончил, — непринуждённо сказал он, протягивая чашку кофе. — На случай, если тебе было любопытно. — Не было, — отрезала Гермиона, выхватывая у него чашку и немедленно возвращаясь в комнату. Она сделала большой глоток кофе, скривилась оттого, насколько идеально тот был сварен, и крикнула «спасибо» через закрытую дверь. Полной стервой Гермиона не была. — Всё для тебя, ангел. Её губы дрогнули, но она крепко сжала их. — Пожалуйста, не называй меня так, — тихо попросила она, прислонившись спиной к двери. — Никогда больше, — пообещал Малфой, и Гермиона пожалела, что не в силах ненавидеть ту улыбку, которую слышала в его голосе.***
Он оставил её с кофе, а Гермиона продолжила расхаживать по комнате. Ей действительно не было любопытно, кончил ли Малфой прошлой ночью, она вообще не думала об этом. Но теперь, когда она знала, что да, «любопытно» — это единственное слово, которым можно описать её чувства. Это логично. У него встал. Очевидно, нужно было позаботиться об этом. Гермиона задумалась, собирался ли он решить этот вопрос до того, как услышал её, или уже после. Малфой сказал, услышанное его не побеспокоило, но понравилось ли ему? Помогло ли это ему кончить? Гермиона была смущена из-за того, что её подслушивали, и возмущена тем, что Малфой диктовал, должна ли она кончить с ним, но нельзя было отрицать: мысль о том, что он возбудился, услышав её, доставляла ей глубокое удовлетворение. Гермиона знала, он должен быть хотя бы отчасти доволен тем, как она выглядит. Ему определённо нравилось видеть её в бикини — наедине, по крайней мере. Но, возможно, всё дело было в откровенном наряде. Когда она засомневалась, сможет ли у него встать, Малфой заверил её, что перед ним будет всё необходимое. А что, если ему подходит любая обнажённая девушка? Хотя прошлой ночью Гермиона не была голой. Вообще-то, он оставил её полностью прикрытой. Было бы неплохо это узнать. Гермиона постучала в его дверь. Он выглядел удивлённым, и она почувствовала необъяснимое волнение, переступив порог. Гермиона топталась на месте перед дверью, Малфой же сидел на краю кровати и выжидающе смотрел на неё. — Я просто… ну, — она сглотнула, отводя взгляд. — Я хотела спросить о прошлой ночи. Когда ты сказал, что тоже кончил. Ты… в общем… о чём ты думал? Малфой молчал, и она, подняв глаза, увидела, что он нахмурился. — О чём конкретно? — Э-э, да. Он, казалось, задумался, а затем сжал руки, лежащие на бёдрах. — Ну, я думал о том, как сексуально ты смотрелась в моей одежде, какие грязные тебе нравятся поцелуи, как ты высовываешь язык, как дразняще твои соски просвечивают сквозь мою футболку — ждут, когда же ты нормально мне их покажешь; я думал о звуках, которые ты издавала, пока я играл с твоим клитором, о том, что я и не знал, что кто-то на самом деле может быть таким мокрым; и главное, я думал, как сильно хотел стянуть с тебя бельё, засунуть в тебя член и трахнуть на том диване. Гермиона уставилась на него, безуспешно пытаясь вдохнуть, пока сердце бешено колотилось под рёбрами. — Это достаточно конкретно? Она оцепенело кивнула. — Д-да, это… очень полезно. Спасибо. Он наблюдал за ней ещё мгновение, прежде чем вскинуть бровь. — Что-то ещё? — Нет, — невнятно пролепетала она, делая шаг к нему. — Я просто… — Гермиона запнулась, когда, сократив расстояние между ними, встала между его ног. По правде говоря, она и не знала, чего хочет, пока не забралась к Малфою на колени. — Просто хотела нормально показать тебе их, — тихо произнесла она, коленями обхватив его бёдра. Он следил за ней глазами, а руками инстинктивно направлялся к бёдрам, скользя по её шортам. — Да? — Если хочешь. Малфой притянул её к себе за ягодицы, и Гермиона ахнула, когда почувствовала его стояк. — Хочу. Она подняла руки. — Тогда продолжай. Малфой улыбнулся и повёл ладони вдоль талии, поднимая футболку, стягивая её через голову. Гермиона заметила, как его взгляд опустился на грудь, осматривая чашечки лифчика. Она потянулась за спину, расстегнула застёжку, медленно сняла его и бросила на пол. Малфой прожигал взглядом её кожу, впитывая каждый сантиметр обнажённой плоти, и Гермиона была в нескольких шагах от того, чтобы прикрыться, но его рука скользнула по животу. Он прикоснулся к ней нежно, всего лишь кончиками пальцев, но всё её тело содрогнулось. Другой рукой он обхватил грудь, словно наслаждаясь тем, как та умещается в ладонях. — Чёрт, — выдохнул он, перекатывая соски пальцами. Она поцеловала его, обвив руками шею и бёдрами прижавшись к эрекции. Он застонал ей в рот, сжимая, пощипывая грудь, пока Гермиона не заскулила. — Вот так? — Драко прервал поцелуй, и она подумала, что теперь это, возможно, два её новых любимых слова. — Да, — выдохнула она. — И… Гермиона вскрикнула, когда он снова сжал её задницу, а кончиками пальцев уже пробрался между ног. — И? Она запрокинула голову, выгнувшись так, что соски коснулись его груди. — И… Мне нравится… ах… твой рот. — Я знаю. — Драко снова поцеловал её. Она застонала, и он прикусил её нижнюю губу зубами. — Здесь, — добавила она, накрывая свои соски пальцами. — Здесь? — он целомудренно прижался к округлости одной груди. — Да. — А как же здесь? — поцеловал её руки. Она кивнула и медленно раздвинула пальцы — его язык тут же скользнул между ними. — О чёрт, — Гермиона задыхалась, а он дразнился. Она зарылась в его волосы и бесстыдно прижалась ко рту. Удовольствие нарастало в ней, пока она двигала бёдрами. Гермиона подумала о том, как Драко сказал, что хочет погрузиться в неё, и сжалась. — Так хорошо, — прошептала она, прижимаясь щекой к его макушке. — Чёрт, я… Она прервалась на стон, а он поднял голову, заменяя рот большим пальцем и медленно потирая каждый сосок. Драко глубоко поцеловал её и отстранился, чтобы посмотреть на лицо Гермионы в тот момент, когда прикоснулся к ней. Она чувствовала себя жидкостью в его руках — тепло струилось по ней потоками. Бёдра задрожали, она нашла идеальный угол для прикосновения к клитору. Он был так хорош, Гермиона с трудом могла в это поверить. Непрошеная мысль внезапно пришла ей в голову: у него, должно быть, было много практики. Вероятно, с девушками намного красивее её. Казалось, он точно знал, что делать, и осознание, что Драко вот так прикасается к кому-то другому, наполнило Гермиону глухой болью. Конечно, он бы запросто прикоснулся к кому-то другому. К любой другой. Потому что это Драко Малфой и его бы здесь даже не было, если бы этого не потребовало Министерство. Он бы не взглянул на неё дважды. Гермиона извивалась у него на коленях, практически умоляя, вероятно выглядя жалкой и отчаявшейся, а Малфой её даже не выбирал. Он бы выбрал кого-то другого. Узы породили в Гермионе собственнические чувства, но вместо гнева к ней пришла новая мысль — о том, как Малфой кому-то другому дарит ребёнка, который должен был быть её, и сердце сжалось в груди. Это так иррационально. Она даже не хотела ребёнка. Но так отчаянно хотела, чтобы он захотел подарить его ей. Ей и никому другому. Никогда. — Эй, — тихо сказал он, поглаживая её щёку. — Куда ты пропала? Гермиона зажмурилась — удовольствие вытекло из неё, как из продырявившегося воздушного шарика. — Прости, — она покачала головой. Он крепко прижал её к груди. — Я не думаю, что смогу, — прерывисто сказала она. — Конечно сможешь. — Малфой потянулся к её затылку, и она лицом уткнулась ему в шею, глубоко вдохнув успокаивающий аромат. Тёплая кожа и прохладный запах лосьона после бритья. — У нас есть время. — Едва ли, — прошептала Гермиона, чувствуя, как слёзы щиплют глаза. Это так несправедливо. — Что случилось? — Руки гладили её по спине, пытаясь успокоить, но гнев продолжал кипеть в груди. — Я просто так зла! — вырвалось из неё. — Я не должна сомневаться в себе, потому что меня никогда не должны были принуждать к браку с кем-то, кто меня не хочет. Это несправедливо по отношению к нам обоим. Это так жестоко и подло, и я… Она дрожала у него на груди. — На кого ты злишься? — тихо спросил Малфой. — На Кингсли, — тут же ответила она, скривив губы. Этот дурацкий закон о браке был его проектом. Он поставил Гермиону в пару с её заведомым врагом, не предупредив о последствиях. — Что бы ты хотела, чтобы с ним случилось? — Я не знаю, — пробормотала она. — Что-то плохое. — Думаю, ему нужно пососать. Гермиона тут же откинулась назад, свирепо глядя на Малфоя. — Я не шучу, — отрезала она. — Я тоже, — серьёзно сказал он. — Ты не думаешь, что он должен пососать член? Она раздражённо цокнула языком. Конечно, это худшее наказание, которое только мог придумать натурал. — Может, ему нравится сосать члены, — возразила Гермиона. — Возможно, — согласился Малфой, — но я в этом сомневаюсь. Гермиона тоже в этом сомневалась. — Хорошо, да. Он должен пососать член. Большой, пусть он подавится. — Всего один? — Нет, — решительно ответила она. — Кингсли должен пососать целый мешок членов. Малфой искренне кивнул. — И один из них нужно ткнуть ему в глаз. Он подавил смешок. — Мерлин, Грейнджер. — Это правда больно, — настаивала она, уперев руки в бёдра. — Уверен, так и есть, — он поджал губы. — Я серьёзно, это худший вариант. Малфой начал дрожать от сдерживаемого смеха. — Я ни секунды в этом не сомневаюсь. Её плечи тоже тряслись, пока она пыталась сдержаться. — Он этого заслуживает. — Безусловно. Весь мешок прямо в глаз. Гермиона рассмеялась над нелепостью образа, который представила. Смех Малфоя эхом отозвался в ней, и тёплый, насыщенный звук растопил весь гнев и сомнения. Когда Гермиона вытерла глаза, она впервые за долгое время смахнула слёзы веселья. В конце концов она взяла себя в руки. Малфой поднял её футболку с кровати — с того места, куда бросил, когда стянул. — Спасибо, — просовывая руки в рукава, поблагодарила она. Вроде за футболку, но, когда Гермиона посмотрела на Малфоя, ей показалось, он понял: она благодарила за всё, что только что произошло. Он кивнул, заправляя локон ей за ухо. — Мне нужно идти. — Уверена? Она кивнула. — Мне нужно немного побыть одной. Он нежно погладил её ноги и наклонился вперёд, чтобы поцеловать. — Я буду здесь, когда понадоблюсь. Гермиона тепло улыбнулась ему, прежде чем встать и направиться к двери. Она только переступила порог, как Малфой заговорил: — Я знаю, это моя вина. Она обернулась, с удивлением посмотрев на него, но он уставился на ковёр перед собой. — Знаю, ты не из тех людей, которым уязвимость даётся легко, и я уверен, ты просто ждёшь, когда же я вцеплюсь тебе в горло. Воспользуюсь всем, что ты мне показала, против тебя. Он поднял голову, и Гермиона была поражена, увидев, что его глаза влажные. — Но ты уже показывала свою уязвимость передо мной. Гермиона взглядом скользила по его лицу, обдумывая эти слова. Последние несколько минут она была особенно уязвимой. И когда рассказала ему о родителях. Во время срыва на их свадьбе. Пыток Беллатрисы. Малфой был свидетелем некоторых худших моментов её жизни, но при всей жестокости, которую Гермиона пережила от его рук, он никогда не использовал ничего из этого, чтобы смеяться над ней. Он вообще никогда больше не упоминал об этих событиях. — Я знаю, это моя вина, — тихо повторил он, — что тебе легче показать мне боль, чем удовольствие. И я очень сожалею об этом. Гермиона проглотила ком в горле, слабо кивнув. Она чувствовала на себе взгляд Малфоя, пока пересекала коридор, а как только шагнула в свою комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.