Штамм L0V3

      Кожа неприятно зудела, будто по поверхности шел электрический ток. Я чувствовала, как сильно бьется мое сердце.       Прикосновения прохладных ладоней к разгоряченной коже казались болезненными, хотелось рычать от того, насколько это неприятно, но я - во сне, во сне ты ничего не можешь сделать, даже если понимаешь, что это всего лишь сон. Руки на моем лице. Руки на шее. Руки на груди. Руки на животе и внутренней стороне бедер.       Руки. Руки. Руки.       Я судорожно вздохнула и распахнула глаза, вырываясь из оков кошмара. Сердце колотилось так сильно, что пульс отдавал толчками в висках. Казалось, что даже после пробуждения еще какое-то мгновение эти блядские руки были на моем теле.       В спальне царила кромешная тьма: Питер по-джентельменски уступил мне единственную кровать в доме, расположившись на диване в гостиной. Я резко выдохнула и тряхнула головой: просто дурной сон под влиянием паршивой выпивки и пережитого в торговом центре. Наверняка, во сне меня хватали зараженные, а как иначе… Я слезла с кровати, которая тихо скрипнула подо мной. Сунув ноги в ботинки, я вышла за дверь.       В ночном сумраке гостиной я заметила, что Питера на диване нет. Это изрядно меня удивило: куда он мог деться? Что-то случилось? Если так, то почему меня не разбудил? Я подошла к двери, ведущей на задний двор и повернула ручку, та не поддалась. Заперто, как я и оставляла перед сном. Проверив входную дверь, я убедилась, что и она тоже заперта, значит, он где-то в доме. На плечо легла прохладная ладонь, я резко развернулась и встретилась взглядом с напарником.       - Роуз, ты чего не спишь?       - Сон херовый приснился. - Я провела рукой по волосам. - А ты где был?       - В туалете.       - Да? - Не знаю, в чем была причина, возможно, сказывался опыт работы в полиции, но во мне проснулось какое-то сильное недоверие к его словам. - И что ты там делал?       Ответом мне был смущенный смешок.       - Мне правда надо это озвучить?       Я почувствовала себя невероятно глупо: в самом деле, поссать человек пошел, а я развела панику, как истеричка какая-то. В доме было темно и невероятно тихо, казалось, можно было услышать что угодно. Но, тогда…       - Расскажешь, что за сон? Говорят, это помогает бороться с кошмарами. – Его тихий голос сбил меня, прервав цепочку рассуждений. Сейчас этот идиотский кошмар казался еще более идиотским: всего лишь руки, мне даже никто ничего не сделал, видимо, просто уже крыша едет… Я помотала головой, но не была уверена, что Питер это видел.       - Да херня, честно. Не бери в голову.       - Хочешь, я побуду с тобой? Может, так тебе будет легче заснуть?       - Тебе лишь бы пообжиматься. – Даже в темноте я увидела, как он сник от моих слов. – Пошли. Будешь творить херню – пристрелю.       Я прошла мимо него и услышала, как он идет вслед за мной. На самом деле, так мне правда было спокойнее, я привыкла всегда держать напарника в поле зрения, и ночевать в отдельном помещении от него было ужасно непривычно. Даже сегодня перед тем как, наконец, заснуть, около часа я лежала на кровати неподвижно, пытаясь услышать дыхание Питера в гостиной.       Мягкая кровать встретила меня теплыми объятиями, я с наслаждением расположилась на своей половине, Питер лег на соседнюю, матрас прогнулся под весом его тела. Я почувствовала, как веки налились тяжестью, а голова стала легкой и будто плывущей куда-то.       - Ты ботинки снял? – сонно пробурчала я.       - Да.       - Хорошо. – Не знаю, почему, но в полусне мне почему-то показалось это очень важным. Я закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон, слушая мерное дыхание напарника. По крайней мере, он прикрывает мне спину.       Но расслабляться нельзя никогда.       …       Задний двор оказался просторным, повсюду были кустарники и клумбы: очевидно, прежняя хозяйка очень любила цветы. Вода в ковшике вскипела, ее поверхность покрылась пузырями и густым паром, я тут же сняла его с огня и разлила кипяток по заранее приготовленным кружкам. Приятный аромат кофе тут же ударил в ноздри, я быстро затушила костер и направилась в дом, где нас уже ждал завтрак. Питер разложил содержимое подогретых консервных банок по тарелкам. Бессмысленная трата сил, но мы не смогли отказать себе побыть еще немного обычными людьми: пить кофе, есть за столом и просто проводить время дома. Говядина с овощами показалась самой вкусной едой на свете, а колючая узорчатая кофта, которая была мне мала – самой удобной одеждой. Питер сидел напротив меня и смотрел на меня, улыбаясь: похоже, он чувствовал сейчас то же, что и я. Лениво отсалютовав ему кружкой кофе, я сделала несколько глотков.       В молчании мы закончили наш завтрак, я собрала грязную посуду и отнесла в раковину, после чего включила воду. Хозяйка сюда не вернется, в лучшем случае, она мертва, в худшем – бродит по окрестностям в виде зомби, но это не повод вести себя как ебаные свиньи. Питер облокотился на кухонную тумбу и стал забирать у меня вымытую посуду и вытирать ее тонким кухонным полотенцем.       - Пройдемся чуть позже по домам? Я потеряла фонарик.       - Конечно. – Напарник, как и всегда, был согласен на все, что я предлагаю. – Но мы же тут останемся?       Я нахмурилась и чуть помедлила, передавая ему кружку. Тыльной стороны ладони коснулись прохладные пальцы.       - Ненадолго, дружище. Дождемся, пока высохнут вещи, немножко отдохнем – и в путь. У нас еще дохуя работы.       - Роуз, не пойми неправильно, но почему мы не можем остаться? Здесь есть своя вода, тут довольно комфортно, и недалеко от города.       В чем-то он был прав, тут действительно было неплохое место для базы. Но минусы все же перевешивали плюсы.       - На заднем дворе мало места, мы не сможем разбить достаточно большой огород для пропитания. К тому же, мы в черте города, здесь этих тварей всегда больше. Да и если будем разбирать дома для ограждения, они нас услышат. В лесу – нет.       Я передала ему вымытые вилки, он вытер их. Лицо Питера выражало досаду: ему явно не хотелось отсюда уходить. Винить его я в этом не могла. Я потянулась и коснулась его плеча.       - Не кисни. Найдем тачку и обживем какую-нибудь ферму. Карту бы еще…       - Можем попробовать вернуться в город, когда соберемся уходить.       Я кивнула: идея казалась здравой. Мы наберемся сил, пополним припасы и сможем выдвинуться в путь.       - Так и сделаем. Надеюсь, все основные магазины не находились в этом блядском торговом центре.       Отдохнув немного после завтрака, мы оделись в то, что удалось найти в доме, и вышли на улицу. Дом я заперла и положила ключ под дверной коврик: я не была уверена, что мы не выроним его где-то по дороге, и решила не рисковать.       Район выглядел небогатым, но и не напоминал какое-нибудь сраное гетто. Это меня немного успокоило: бедняки вряд ли эвакуировались, так что в бедных районах должно быть полно зараженных. Здесь же улицы были непривычно пусты, и это внушало надежду, что сегодня обойдется без стычек с гниющими ублюдками. Нестриженные газоны начали зарастать и выглядели неопрятно, деревья усыпали лохматую траву пожелтевшей листвой. Такими темпами, не пройдет и года, как растения, получившие, наконец, свободу, займут положенное им место. Растения долго не живут, но они справились с испытанием вечности, а вот люди – нет.       Они себя не губят. А вот мы себя погубили.       Дома в этой части района были типовыми, и выглядели точно так же, как тот, что заняли мы. Мы подошли к ближайшему, ключа нигде не нашлось, и Питер точным движением биты снес замок. Раздался громкий хруст, и дверь открылась с каким-то тонким, жалобным скрипом. Мы замерли и прислушались: ничего, кроме шелеста листвы на холодном ветру, значит, никто нам не помешает.       В доме нашлась мужская одежда, мы переоделись: уродливые кофты и блузки, что обнаружились в нашем доме, были ужасно неудобны. Но, увы, только этим наши полезные находки и ограничились, очевидно, хозяева дома забрали с собой все, что можно.       Еще в двух домах тоже не нашлось ничего полезного, даже консервов или блядского фонарика, только коробок отсыревших спичек: хозяевам хватило мозгов хранить их под кухонной раковиной, и, видимо, на них в свое время попала вода. Я чувствовала нарастающее раздражение: предполагалось, что поиски будут более успешны, и мы сможем остаться здесь на несколько дней. Питер, видимо, заметил мое раздражение.       - Роуз, вверх по улице дома побогаче, там есть гаражи. Может, там будет больше полезных вещей.       Я кивнула, и мы прошли вверх по улице, где появились более внушительного вида дома, в том числе, двухэтажные.       В первом же доме нам улыбнулась небольшая удача: еды не было, но в гараже Питер нашел подходящую проволоку, которой обещал попробовать вскрыть какой-нибудь автомобиль. Я улыбнулась, но совсем неискренне, в конце концов, его необычные навыки сильно меня настораживали. Да, сейчас это вообще неважно, не на закате жизни человечества, но моей подозрительности это нисколько не уменьшало.       Следующий дом сразу показался мне странным: все шторы нижнего этажа были плотно задернуты, хотя обычно во всех инструкциях по эвакуации просят раздвигать их, чтобы было понятно, что дом пуст. На парковке перед гаражом стоял приличного вида внедорожник. Увидеть здесь автомобиль было очень необычно, ведь все старались уехать или эвакуироваться. Мы переглянулись с Питером, он крепче сжал в руках биту, я же достала пистолет.       Если дом не покинут, значит, хозяева сейчас внутри.       Дверь была заперта, удар битой по ручке ничего не дал. Мы снова переглянулись, напарник кивнул, и четким ударом разбил ближайшее окно. Звон бьющегося стекла показался оглушительно громким, и я вздрогнула от того, как непривычно было слышать столь громкий звук. Битой очистив проем от торчащих осколков, Питер сорвал штору и залез внутрь, после чего помог протиснуться мне.       Запах, тяжелый, удушающий. Я помнила его, хотя хотела бы никогда в жизни его не знать. Мы с Роем поехали на вызов, какая-то психопатка больше недели держала в доме труп убитой любовницы. Выломав дверь, нам в нос ударил именно этот душный запах гниения. Когда мы нашли тело в ванной, беднягу Роя вывернуло наизнанку, и я не могла его в этом винить: парень заступил на службу меньше, чем за неделю до этого, а зрелище было сомнительным даже для опытных копов.       На диване мы с Питером обнаружили источник запаха: хозяин дома (хотя, наверное, уместнее было бы «бывший хозяин») сидел на диване, у его ног стояла пустая бутылка из-под алкоголя. На полу лежал блестящий темный дробовик, видимо, владелец выронил его после выстрела.       Диван и одежда были покрыты почерневшей от гниения кровью, разбитая выстрелом голова выглядела особенно жутко, напоминая раскрытую пасть какого-то неведомого чудища. Внутри разлагающегося темного месива виднелись белесые тела личинок опарышей. Один глаз, покрытый бельмом, остался целым, и невидяще смотрел куда-то в пространство. Кожа приобрела уродливый серо-зеленый оттенок, пройдет еще несколько дней – и она почернеет, покроется мерзкой, жуткой слизью, а тело раздует, как блядский воздушный шар. Я с отвращением выдохнула и взглянула на напарника, тот смотрел на труп абсолютно равнодушно. Ни единой эмоции не проскользнуло на его лице, а взгляд синего глаза был спокойным и отстраненным. Впервые за все время мне стало не по себе находиться с Питером в одном помещении, будто в какой-то момент осознаешь, что клетка, в которой ты заперт – не пустая, а в темном углу тебя ждет хищник, кровожадный и злой.       - Мы заберем дробовик? – Его голос показался каким-то чужим.       - Я не умею из него стрелять. Ты, полагаю, тоже.       Он медленно кивнул, не сводя взгляда с трупа.       - Кажется, нам здесь делать нечего. Если он застрелился сразу, то в доме ничего нет. – Его голос был спокойным и от него веяло каким-то неестественным холодом. Я внутренне поежилась, но попыталась собраться: сейчас это все неважно, нам надо выжить.       - Как раз тут мы все и найдем.       Питер чуть нахмурился и внимательно на меня посмотрел, я махнула рукой в сторону гниющих останков.       - Труп относительно свежий, ему и двух недель нет. Застрелись он в самом начале этого пиздеца, то выглядел бы совсем иначе, значит, как-то он выживал все это время. Возможно, на него просто накатила безнадега, и он решил отправиться к праотцам. – Я двинулась в сторону кухни. – Пошли, заодно окна откроем, у меня с души воротит от этой вони.       Я оказалась права: в кухонной кладовке была целая куча консервов, макароны и рис в больших мешках и несколько бутылок рома. Мы взяли столько, сколько могли унести, и одну бутылку: после сегодняшнего зрелища мне определенно нужно что-то получше блядского шерри. В гараже нашелся большой фонарь на солнечных батарейках и работающий налобный фонарик, последний я с радостью спрятала в рюкзаке: батарейки вроде оставались, так что все отлично. Питер нашел на полках что-то вроде небольшого охотничьего набора, в котором был компас, ножик, фонарик и какое-то странное приспособление, напоминающее ключ без зубцов, с привязанной к нему металлической пластиной. Питер чиркнул пластиной по стержню, и проблеснула яркая белая искра, я расширила глаза от удивления.       - Это что за херня такая?       - Огниво, Роуз. Было очень распространенным до использования спичек, может работать даже мокрым. – Он убрал его в карман рюкзака. Я довольно цокнула языком: прикольная штука, здорово, что мы нашли что-то такое.       Решив, что наш улов уже оказался удачным, мы направились обратно в наше временное пристанище. Рюкзаки, полные консервных банок, постукивали от наших шагов.       - Я могу потом забрать остальное. Не стоит тебе снова на это смотреть.       - Ты серьезно? Я – коп, на работе и не такое попадалось. Честно, мне скорее странно, что ты там все не обблевал.       - Я не брезгливый. – Питер слегка пожал плечами.       Этот ответ меня удовлетворил, но странное чувство настороженности никуда не делось. Хотя, возможно, его отстраненный холодный взгляд – форма психологической защиты от увиденного? От этих мыслей меня отвлек голос напарника.       - А зачем нам так много? С собой в дорогу мы точно столько не возьмем.       - Останемся здесь на несколько дней. Чтобы точно хватило.       Он кивнул, и мы продолжили путь в молчании. Холодный ветер трепал осеннюю листву.       …       Я разглядывала уродливую люстру на потолке, чувствуя, как скука сжирает меня изнутри. Одно дело – кочевать, каждую секунду ожидая почувствовать чьи-то зубы на своей шее, и совсем другое – пассивно набираться сил в удобстве и безопасности. Будь у нас своя база, все свободное время можно было бы тратить на ее обустройство, но здесь было наше временное пристанище, и тратить на него силы было абсолютно неразумным. После обеда я пыталась читать, но плоские любовные романы были настолько тошнотворны, что я не нашла в себе силы продолжить это занятие. Питер, видимо, тоже изнывал от скуки, и стал обыскивать каждый уголок дома в поисках чего-то, что может нас развлечь. Спустя некоторое время он подошел ко мне и с торжествующей улыбкой потряс коробочкой с узнаваемым красно-белым узором. Я тут же подскочила с дивана: может, я не самый лучший игрок в карты, но теперь у меня целая жизнь, чтобы научиться. Бросив колоду на столик, Питер сел на пол возле него, после чего достал из коробочки карты.       - Покер? – спросил он, ловко тасуя колоду.       - В таком доме, наверное, лучше бридж, но нас двое. – Я улыбнулась: настроение улучшилось, словно по щелчку, видимо, мне было очень скучно. – Холдем*?       Он кивнул и принялся раздавать нам карты.       Несколько раундов прошли в серьезной напряженности: мы пытались анализировать и вспоминали правила. После обеда дело пошло веселее, мы освоились и пытались обманывать друг друга. Когда начало темнеть, мы включили фонарь и решили украсить вечер бокалом рома, от чего игра пошла еще лучше. Довольно быстро играть без ставок стало скучно, мы вытащили из ящика все вилки и ложки и использовали их вместо фишек. Из-за алкоголя в крови это решение казалось мне чертовски забавным.       Я рассматривала Питера поверх своих карт, он делал то же самое. С двумя королями можно было только пойти нахуй, хотя, я не исключала вероятности, что у Питера вообще нет комбинаций. Внимательно глядя ему в глаза, я положила на середину стола две вилки рядом с той грудой приборов, которая уже там была.       - Рейз*. – Мой голос звучал спокойно и уверенно: эмоции я скрывать точно умею. Напарник криво улыбнулся и положил на стол ложку, которая у нас равнялась пяти вилкам.       - Рейз. – Его взгляд напоминал хищнический, он чуть обнажил зубы, и я заметила, как остры они были.       Мы еще несколько раз повысили ставки, и я чувствовала, что начинаю терять уверенность. Почему он так в себе уверен, у него там роял-флеш* что ли?!       - Колл*. – произнесла я после очередной его ставки. У меня осталась одна вилка, но я не хотела проигрывать абсолютно все.       - Вскрываемся? – Питер чуть приподнял брови, продолжая обворожительно улыбаться. Наверное, на любом турнире за такую улыбочку разъяренные игроки набили бы ему морду. От него веяло уверенностью и какой-то неотвратимой неизбежностью. Казалось, ты проиграл уже в тот момент, когда заглянул в эти глубокие синие глаза, хранящие тайны его души. В один глаз, в моем случае.       У него не было нормальной комбинации, я знала это, интуиция редко меня подводит. Но, глядя на него, я раздраженно бросила карты на стол.       - Фолд*. Показывай свою хуйню.       В торжествующей широкой улыбке он повернул ко мне карты, в которых не было ни единой комбинации. Я, кряхтя, налила немного рома в стакан и сделала глоток.       - Знала же, блять, что у тебя ничего нет, кроме сраного кикера*. – Я ткнула пальцем в короля, лежащего на столе, напарник ласково взглянул на меня.       - Я видел, что ты поняла. Почему тогда сдала карты?       - Не знаю, слишком уверенное у тебя было ебало. – Еще один глоток проскользнул в горло, приятно обжигая его изнутри, в желудке разлилось тепло. – Надо будет забрать их с собой, хоть развлечение будет.       Питер кивнул, после чего сел ко мне на диван и отпил немного из своего стакана. В свете фонаря ложки и вилки, лежащие на столе, сияли холодным блеском.       - Надо было играть на желание, так было бы интересней. – Голос напарника вдруг стал глухим и немного вкрадчивым, но из-за алкоголя в крови это показалось мне забавным, а не настораживающим.       - Чтобы я потом натурой отдавала? – Я ухмыльнулась и совершенно не удивилась, когда увидела ухмылку на его лице.       - Мне нравится такая идея.       - Ой, кто бы, блять, сомневался. – Я поставила стакан на столик. – Ты же все время со мной обжимаешься. Ни за что не поверю, что из дружеских чувств.       Ром в крови развязал язык, вынуждая говорить правду, то, что было скрыто на задворках моего разума. Сомневаюсь, что я вообще была в его вкусе, но выбора у Питера не было. В конце концов, я была единственной живой женщиной, которую он встретил после катастрофы. Не нужно быть интеллектуальным гением, чтобы сделать простые выводы.       Вдруг я оказалась лежащей на спине, Питер навис надо мной. Возможно, это была неудачная игра света, но мне показалось, что его здоровый глаз слабо сияет голубоватым огнем.       - Ты права, Роуз. Определенно не из дружеских.       Он приблизил свое лицо к моему, я чувствовала его горячее дыхание на своих губах, могла разглядеть его темные ресницы…       … И его окаменевшее лицо, когда ствол «Глока» уперся ему в пах.       Он быстро скосил глаз на ствол, после чего посмотрел мне в лицо, я ответила ему тяжелым, испепеляющим взглядом. Весь хмель тут же выветрился вместе с остатками веселья, сознание снова стало ясным.       - Что, хозяйство в штанах не держится? – Я сняла пистолет с предохранителя и почувствовала, как он напрягся от этого звука. – Могу решить это проблему.       Он на секунду прикрыл глаз и коротко выдохнул, после чего снова взглянул на меня.       - Прости меня, я, наверное, неправильно тебя понял.       - Определенно. – Мой пистолет продолжал упираться ему в молнию ширинки.       - Но от своих слов я не отказываюсь. Мною движут далеко не дружеские чувства, но я буду для тебя тем, кем ты хочешь меня видеть. Хочешь, чтобы я оставался твоим напарником – так тому и быть.       - Вот и отлично. – Я снова поставила «Глок» на предохранитель и слегка им махнула, Питер понял мой жест и тут же слез с меня. Я поднялась с дивана и направилась в сторону спальни.       - Я спать, убери тут все. В спальне я запрусь.       - Больше не доверяешь мне? – В голосе Питера чувствовалась горечь, я развернулась и увидела его болезненную, кривую улыбку.       Вот блять, он, кажется, действительно что-то ко мне чувствует.       - Если бы не доверяла, то не сказала бы, чтобы услышать, как ночью ты ломишься в дверь. Просто небольшая мера предосторожности.       Он как будто бы повеселел от моих слов, я скрылась за дверью спальни и заперлась изнутри. Убрав пистолет обратно в кобуру и плюхнувшись на кровать, я почувствовала, как кружится голова.       Этого следовало ожидать: мужчина и женщина проводят столько времени вместе и решают все возникающие вопросы по выживанию, плюс экстремальность ситуации… Наверное, это действительно должно было случиться. Я повернулась на бок и устроилась поудобнее.       Он сказал, что примет любой вариант наших взаимоотношений, но я ему не верила. Питер слишком напорист, он ничего не боится, он не привык отступать, я видела все это в нем, видела безо всяких прикрас. Моя невзаимность по сравнению с этим – ничто.       Я чуть поправила кобуру и закрыла глаза, постепенно засыпая.       Девять штук. Если что-то пойдет не так – все девять будут у него в голове.