Два года

— Где ты был? В Андуине кипит злость пополам с горечью и — в этом он пока не признается даже себе — облегчение, словно с его головы стащили тяжёлый венец, и можно, наконец, вздохнуть. Хотя бы раз. В полутьме пещеры глаза Рафиона отчетливо пламенеют алым, и взгляд его ни за что не прочитать. Частички пепла оседают на штормградскую накидку. Андуин почти забыл, что такое драконье тепло, но теперь, когда его обволакивает запах дыма и подземного огня, он вздрагивает. Но не перестает кричать. Под каким камнем ты прятался? Какого вообще... Рафион делает шаг вперёд, прочь из тени, и прижимает палец к губам. — Не смей на меня шикать! — взрывается Андуин. С его языка почти срывается «Я теперь король!», но он вовремя останавливается. Ему вдруг нечем дышать. Слишком много жара. Это потому, что он в драконьей пещере, или потому, что рядом с этим чёртовым Чёрным Принцем? Снова. Наконец. Рафион делает ещё шаг, снова шикает, но это только распаляет Андуина ещё больше. Он затыкается только тогда, когда когтистая ладонь Принца аккуратно накрывает его рот. В тот же миг в темноте за ним шуршат крылья, и на свет выпархивают несколько крошечных дракончиков. Чёрных, как воды северного моря. Рафион вздыхает: — Ты всё-таки их разбудил, мой король. И Андуин теряет все слова, которыми хотел сделать больнее, ещё больнее — ранить так, как не хотел никогда и никого. Он не знает, что именно его удержало: тепло драконьей ладони, которая всё ещё в опасной близости от его лица, дюжина любопытных наивных глаз или мягкое «мой король». Наверное, всё это разом.