От пяти до восьми - секунда

Pov Лили Я никогда не воспринимала всерьез людей, которые твердили, что у них депрессия. Пока не испытала эту болезнь, а по другому не назовёшь, на себе. Вначале мне просто казалось, что я еще не отошла от того, что случилось. Пыталась заглушить всю внутреннюю боль алкоголем и травкой, которую Клаус где-то доставал. Но чувство никчемности, которая разрывала изнутри, только усиливалась. Даже таблетки прописанные доктором, словно пустышки, что не несли в себе ничего полезного, были лишь рационом моего питания. Я ненавидела себя, свое тело. Думала лишь о том, как я, которая обладает супер способностью, не смогла сбежать от тех ублюдков. Конечно, Клаус твердил, что это из-за наркотика, который Том Барнес подсыпал в мой коктейль. Но я не верила, что какая-то дрянь способна отключить мои силы. Я знала, что виновата лишь я одна. Прошло больше месяца с тех пор. И меня все еще не отпустило. Вся внутренняя боль, что засела глубоко внутри, съедает меня. Я ненавижу себя, да всех на свете. Кажется, что этот мир не для меня. Будет лучше если меня не будет. Да, я верю в это всем сердцем и единственное, что держит меня здесь… Это Клаус. Боже, этот взрослый ребёнок, который печется обо всех, но не о себе, заставляет меня думать о завтрашнем дне. Клаус всегда был тем человек, ради которого можно проживать эту жизнь дальше и в ситуации, в которой я нахожусь сейчас, он просто спасает меня. Кто бы что не говорил, я всегда считала Клауса родным братом. Да, по крови конечно это не так, но он был ближе всех остальных. В любой ситуации. Последнее время мне казалось, что депрессия и все эти ужасные мысли, что прожигали мой мозг каждый божий день, исчезают. Последние три дня я не сидела в комнате, как запертая в темнице пленная. Мне хотелось общаться, смеяться, что мы и делали с номером четыре. Но после звонок. И все снова рухнуло. Когда я услышала голос Пятого, то не поверила своим ушам. Думала, что уже начинаю испытывать слуховые галлюцинации. Но это был он. Это был его голос, от которого по всему телу пробежали мурашки, а сердце застучало новым, более быстрым ритмом. Но это было не то, чего я хотела. Я хотела просто выздороветь и остаться с Клаусом, проживать эти мерзкие дни в мерзком шестьдесят третьем. Но Пять как всегда все решил для всех по своему. Сидя сейчас в комнате, я еле сдерживала слезы, чтобы хоть что-то услышать из разговора Клауса и Пятого, который недавно появился на пороге особняка. Я не смогла выйти из комнаты. Сделала лишь шаг в коридор и слезы полились градом, из-за чего пришлось зайти обратно и прижаться спиной к двери. Это было странное чувство, которое я никогда не испытывала. В первый раз, я просто была зла на пятого, внутри меня сидела огромная тень обиды, что разрывала горло, застревая где-то по середине. Но сейчас все смешалось так, что ничего не разобрать. Я хотела увидеть Пятого. Хотела обнять его, сказать, что рада, что он жив и здоров. С другой стороны злость брала вверх. Казалось, если бы не он со своим перемещением, ничего бы этого просто не было. А где-то посередине засел страх. Страх увидеть его, понять, что чувства никуда не исчезли, остались при мне. Я помню его слова, которые дали болезненную пощёчину. Я помню тот вечер слишком детально, настолько, что хочется стереть себе память.

***

— Ее знакомая сообщила о том, что Лили мертва, я не понимаю что сейчас вообще происходит, — ходил из стороны в сторону Пятый. — А это… Я ей так сказал, чтобы она не звонила сюда, — пожал плечами Клаус, подливая в стакан алкоголь. — Ты же понимаешь, что такими словами не разбрасываются? — рыкнул брюнет, отбирая у четвертого стакан и залпом опустошая его. — Да, но знаешь… Лили не живет. Она выживает, стараясь держаться на плаву. Но ее словно тянет на дно с каждым днем все сильнее. — Все настолько плохо? — Все еще хуже, Пять, это… Я словно держу ее на тонкой ниточке, которая вот вот оборвется и Лили упадет в пропасть из которой выбраться невозможно. — Клаус представил эту картину в своей голове, от чего волосы на руках встали дыбом. Пятый поставил стакан на столик, хмуря свои темные брови. Его невообразимо злило, все, что происходило с его появлением в академии. Апокалипсис, еще один конец света, который вот вот произойдёт, еще и то, что случилось с Лили. Он даже не знал, что предпринять, чтобы все нормализовалось. Его мозг вундеркинда сейчас просто отключился, говоря тем самым «Разбирайся в этом дерьме сам, с меня достаточно». — Я поговорю с ней, — решил Пятый, глянув на Клауса, ожидая его реакции. Понятно, что разговор ничем ей не поможет, наверняка четвертый проделывал это раз сто, что было ясно из его усмешки, появившейся на лице. Но это был хоть какой-то шаг к решению проблемы. — Попробуй, — Клаус встал со своего места, направляясь к лестнице. — Но не облажайся, иначе тебя снова захотят придушить. — Я к этому готов, — Пятый последовал за братом, стараясь уже придумать, что сказать Лили. — Лили, детка, у нас гости, — прикрикнул Клаус, шагая по коридору второго этажа. Клаус остановился возле одной из дверей, вслушиваясь в тишину. Пятый подошел чуть ближе, уже хватаясь за ручку, но четвертый шикнул на него. — Мы войдем? Снова тишина, а после тихий вздох прямо возле двери. Лили прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Она знала, что они захотят поговорить, поэтому с самого начала подготавливала себя к этому. Дверь тихонечко приоткрылась и девушка впустила парней в свою обитель. Темную полупустую комнату, в которой кроме шкафа с зеркалом и кровати, больше ничего не было. Она поправила на плече кофту Клауса, что была на пару размеров больше и отошла от входа, чтобы Харгривзы смогли пройти внутрь. — Паршиво выглядишь, — хмуро подметил Клаус, аккуратно присаживаясь на не заправленную кровать. Еще пару часов назад она выглядела более жизнерадостной, казалось, что все налаживается, от чего сердце сжалось, увидев ее вновь в прежнем расположении духа. — Почему ты пришел? — опустив комментарий Клауса, девушка тут же задала вопрос Пятому. — Я волновался, — Тихо ответил Пять рассматривая восьмую грустным взглядом. — А сейчас волнуюсь еще больше. — У меня все хорошо. Было, пока ты не позвонил. — Прекрати это, — Клаус вздохнул. — Ты не в порядке, у тебя не все хорошо. Хватит твердить одно и тоже, ты ведь сама прекрасно знаешь, что все не так. Пятый просто хочет тебе помочь. — Чем? Вернется в прошлое и предотвратит то, что произошло? — Лили взглянула на Клауса, а после снова на Пятого. — Нет. Он этого не сделает. Потому, что со своими силами не в ладах. — Я бы очень хотел так поступить, Лили, правда. Но ты уже сама ответила почему я не смогу. Я просто хочу поддержать тебя, в такой сложный период. Меня очень волнует, что с тобой происходит и мне жаль, что такое вообще произошло. — Пятый подошел к Лили ближе, кладя руки ей на плечи. Он вглядывался в ее красные от слез глаза, стараясь прочитать то, о чем она сейчас думает. Лили определенно была взволнована. — Поговорите наедине, я буду в гостиной, — Клаус оставил Лили и Пятого наедине, зная, что так Пятому будет легче поговорить с восьмой по душам. Клаус всегда знал, что Пять не всем показывает себя настоящего. Лили как раз была исключением. Оставшись наедине, они еще минуту стояли в тишине, не проронив и слова. Пятому это совсем не понравилось, поэтому он продолжил: — Мне правда жаль, что я не был рядом. — Ты убил их, — Лили поняла это сразу, увидев пятна крови на воротнике рубашки брата. — И мне от этого никак не легче. Я хотела разобраться с ними сама. — Когда я услышал все от твоей подруги, просто не смог сдержать себя. Она сказала, что ты мертва. — Не далеко от правды. — Не говори так, Лили. Мы потеряли Бена. Я не хочу потерять и тебя. Уже один раз потерял, в том будущем. Это невыносимо, — Пять прижал сестру к себе, стараясь не вспоминать ее окровавленное тело в развалинах Академии. Но картинка тут же появилась перед глазами, а к горлу подкатил ком. — Вместе мы справимся, ты мне веришь? — Да, я верю, — соврала Лили. Ее сердце быстро стучало ощущая тепло Пятого. Словно оно сейчас же выпрыгнет из груди. Казалось, что другие проблемы и правда лишь пыль во вселенной. Но это было лишь иллюзией. Восьмая подумала, что если бы смогла заполнить всю пустоту любовью Пятого, то ей стало бы легче. Но его слова той ночью, они все время колотили ее изнутри, возвращая в реальность.