up

intend

      Свободного места в ежедневнике не хватает даже для чёрточек на полях, Аня с раздражительностью пишет очередное напоминание о предстоящих делах и прикрывает глаза. Казалось, до этого перерывы на «подышать» были, а сейчас даже это отняли. Её Саша говорит, что всё наладится, когда Аня, едва дойдя до своей квартиры, валится на кровать бездыханным телом, не имея сил ни на переодевание, ни на разговоры. Аня кидает смайлик в их переписку, Саша звонит и рассказывает обо всём, что приходит в голову. Этот голос, сотканный из динамиков за тысячи километров, бальзамом растворяется в коже, пропитывает все внутренности и лечит любые раны. Синяки на коленках выглядят не так плохо, когда Саша ведает о своём дне. Мышцы перестают ныть от новых сильных нагрузок, когда голос травы становится тише, убаюкивая в историях о пингвинах. (Саша ни за что не признается, будет всё отрицать, но блокнот с фактами об этих милых существах и книга «всё о пингвинах» выглядывают с полки).       Аня начинает практиковать гиблую привычку спать днём. Её логика проста: спишь днём, а значит ночью дольше не хочешь падать в царство Морфея, из чего выходит, что она может больше времени провести на телефоне с Сашей. Только с ней это работает наоборот. Аня спит днём, вырубается вечером в любой момент, а Саша тихо смеётся в трубку, разглядывая по видеосвязи лицо фигуристки.       Следующая гениальная идея приходит после нагоняя от тренера. — Ты что, заболела? — кричит строгий женский голос. — Такими темпами отправишься в больницу, и не видать тебе соревнований.       Аня слышит «больница». Больница равно свободное время. Это будоражит настолько, что всю оставшуюся тренировку Аня выполняет элементы без ошибок, хоть и с мелкими недочётами. Она вновь парит, будто нет усталости, а ноги не подгибаются под весом новой реальности. Это не то, о чём ей стоит думать, но Аня не может сопротивляться желанию нарушить все свои принципы ради Саши. Забыть про соревнования и чемпионаты, будущую олимпиаду и шоу для продвижения карьеры — всё это стереть можно легко в первые недели после разлуки. Аня на физическом уровне чувствует отсутствие Саши, словно это были не семь дней в блаженном мире грёз, а года, вечность — так глубоко трава проросла на её теле. Это пугает, Аня боится утонуть, ведь в таком океане, где не видно ни суши, ни проблесков железных махин, она впервые. Плавать она умеет, это хоть как-то успокаивает, но становится страшно, когда волны накрывают с головой, с силой унося на дно. Ужас насылает ей кошмары, Аня открывает глаза с пеленой из слёз, а Саши нет рядом, чтобы стереть их губами.       Саши нет рядом — факт, раздирающий водную гладь.       После разлуки всегда больно, Аня ловит себя на мысли, что всё валится из рук. Лишь тренировки помогают отступить на шаг от всех чувств, вновь почувствовать под ногами твёрдую почву — это её стихия, это её призвание. И не имеет значения, что сердце зубочистками покалывает всё тело, потому что эту боль можно выдержать, когда твёрдые голоса разлетаются по помещению с требованием делать лучше, ставить ногу правильно, подниматься с колен после падений. Но неуловимое дуновение любимым запахом тянет её вдаль. Поэтому Аня составляет план для получения свободного времени, но делает одну маленькую ошибку. Она вскользь упоминает о нём Саше. Это первая их ссора, где у Саши в голосе злость, где без прощания звучат гудки, а до Ани медленно доходит, что же она делает не так. Саша кусает словами, оставляет следы, которые заживут со временем, но будут напоминать о глупости. Аня говорит так, будто нет ничего страшного в том, чтобы повредить своё тело для Саши. Она и так вывела знаки на душе, вычертила пророчества, где они едины. Для Ани нет ничего проще в этом мире — Саша верно стала для неё краше всех наград и титулов. Внутренний голосок говорит, что это ненормально: цепляться за другого человека всеми руками, будто ничего другого не существует. Эта истина утопает под болью разлуки, рациональное мышление сгорает хворостом в костре из чувств. Ведь Аня всегда идёт за сердцем, выбирает его без раздумий. А Саша пронизывает её, выдирая из грёз, и кладёт на кровать, укрывая пледом.       Первый урок пройден на отлично, Аня больше не забывает о своих мечтах, просто включает Сашу в этот список наравне с остальными (и ничего такого, если её имя начертано старательнее и разными красками). [Саша] прости, я не хотела срываться [Аня] Это я виновата, прости. Не знаю, что на меня нашло. Просто [Аня] Я так сильно по тебе скучаю. [Саша] я знаю. я тоже       Этого хватит на несколько дней, Аня на руке пишет «я тоже», вырисовывает на запотевшем окне в машине, выгрызает на льду коньками в танце. Она стягивает эти два слова в узел и носит в кармане, потому что так проще дышать. Их нельзя потрогать, но для Ани — это доказательство, что они плывут вдвоём.

date

      Самое больное в их ситуации — отсутствие календаря, в котором можно было бы вычёркивать дни до их встречи. У Саши практика, кружки и подработка в библиотеке на полставки. Ане хочется сказать, что ей не нужно зарабатывать деньги и что она с радостью побудет мамочкой в их паре. Но она ничего не говорит, лишь радуется за девушку. У Саши своя жизнь кипит в чайнике для кофе, Аня, предпочитая чай, поправляет перчатки на руках и делает следующий круг. Она теряется в тренировках, забывая о времени, пока кто-нибудь не возьмёт её за руку и не потянет на выход. — Меня заставляют идти на вечеринку кампуса, — говорит Саша в трубку.       Аня едет в машине. Сегодня дождь перестаёт вырисовывать свои признания земле, и Ане впервые после отъезда Саши хочется погулять. Подышать мокрой травой и испачкать белые кроссовки. — Почему ты не хочешь идти? — спрашивает Аня, улыбаясь, потому что с Сашей нельзя по-другому — улыбка на лице образуется сама по себе. — Они обожают всякие глупые игры и напиваться до потери сознания. Будто мы в подростковом американском фильме. — Ну, алкоголь, конечно, это плохо, но чем тебе игры не угодили? — Бутылочка, например? Ты правда хочешь, чтобы я целовалась с незнакомцами?       Аня морщится, отгоняя картинки. Воображение иногда бывает не безопасным уходом от реальности. — Я в любом случае хочу целовать только тебя, так что… — добавляет Саша сразу же. У Ани бабочки за окном пролетают ураганом. — Чем тогда займёшься? — Надо написать эссе до понедельника и, наверное, прибраться, пока соседка не начала выкидывать мои вещи из окна. Когда ты встречаешься с Камилой? — Через… — Аня проверяет время, — час, мы думаем покататься на колесе обозрения.       Уже вечером Саша пишет ей, что всё-таки идёт на вечеринку, и обещает держать свои губы в недосягаемости от других людей. Аня рада, что Саша куда-то выбралась, даже если это — скопище пьяных студентов. После стольких дней в загруженности Саше просто необходимо развлечься и отдохнуть. Аня ни капли не переживает, хоть и сознание пытается набросить неприятные сценарии в голову. Её доверие не сломать какими-то историями, оно крепко стоит на ногах и принимает удары судьбы. [Саша] 23:47 мы это не обсуждали, но я назвала тебя своей девушкой на вечеринке [Саша] 01:54 я тип без ума от тебя будешь моей девушкой [Саша] 01:55 хочу тебя поцеловать [Саша] 02:07 [голосовое сообщение] *шум возни на фоне* Привет, это Алёна, я забрала у Саши телефон, потому что она начала показывать всем твою фотку и говорить, как ей повезло иметь такую девушку. Она говорила на русском, и никто ничего не понимал, ты бы видела их лица! Я отвела её в комнату и уложила спать. Так что с ней всё хорошо, не переживай. Хорошего вечера! Ой, ночи? Ты спишь… тогда утра! Наверное… Пока!       Аня видит это, когда просыпается, и ей хочется услышать голос Саши прямо сейчас, но время лишь немногим перевалило за 7 утра. Аня на тренировке подбадривает остальных фигуристок, шутит с тренером, получая тёплые и понимающие взгляды, будто каждый уже знает, почему у неё улыбка до ушей. Эту лёгкость дарит Саша с самого начала их общения. Без труда помогает преодолеть тяжёлый день и позволяет поплакать в подушку, когда это нужно. Саша и её «я с тобой» зарываются в синей толстовке, чёрной ручкой на ладони вырисовывая иероглифы спокойствия.       Аня резко останавливается, и Камила, идущая сзади, врезается в спину. Это не вспышка или удар по голове. Аня просто понимает, что уже давно любит Сашу. Именно сейчас она признаёт это, полностью впитывая чувство в своё тело. Фигуристка не может найти ответ, когда это началось. Когда с Сашей захотелось делиться воздухом. Когда Саша стала занимать не одну полочку в душе, а целую комнату. И когда Саша успела сделать из Ани самого счастливого человека на Земле. Впрочем, это не так важно, их «я скучаю» всё равно звучит, как признание в любви. Но Аня, точно поняв, что любит, хочет сказать три заветных слова. Прямо сейчас. В эту минуту.       Она этого не делает, извиняется перед Камилой и погружается в мысли.       Сашу не просто хочется любить: её нужно обеспечить всем теплом, что существует на планете. И в космосе найти, отдать ей. Ведь Саша заслуживает всего мира, Аня не может поверить, что она выбрала её. Фигуристку с загруженным графиком, недосыпом, тонкими кистями и телом, которое, кажется, может развалиться под дуновением ветра. Выбрала девушку с больши́ми мечтами, сильным характером и твёрдой убеждённостью побороть все препятствия в мире ради достижения цели. Аня выбрала Сашу тоже, её невозможно не выбрать. Потому что Саша — яркое свершение, грозная буря в тяжёлой броне из смеха, мягкая трава в бескрайнем поле. Саша — всё и сразу. Аня кусает костяшку пальца, чтобы прийти в себя. [Саша] петиция на то, чтобы забыть вчерашнее [Аня] Ни за что [Саша] :( [Саша] Я могу позвонить?       Тренировка окончена, свободное время приятно холодит разгорячённое тело ветром. Ане требуется некоторое время, чтобы привести себя в порядок и успокоить сердце. На улице она кутается в куртку и подносит телефон к уху. — Привет, — Саша такая милая с хриплым голосом, Аня боится передоза чувств. — Привет, как ты себя чувствуешь? — Выпила таблетку от головы, а так нормально. Клянусь, я не собиралась напиваться, но там было столько парочек, что я просто, не знаю, загрустила? — Саша с вопросительной интонацией заканчивает предложение, будто Аня может знать ответ. — А затем ко мне подкатил какой-то парень, и я сказала, что у меня есть девушка. Не знаю, как так вышло, но мой язык побывал у тебя во рту, так что, я думаю, у меня есть небольшое право на это звание.       У Ани такая улыбка на лице, которая может у проходящих мимо стариков заподозрить неладное. Ей всё равно, слова Саши согревают сильнее всякого одеяла или термобелья. — Мы не говорили об этом, — продолжает Саша, — но, чтобы внести ясность, ты будешь моей девушкой?       Столько надежды в голосе, что Аня сначала теряется в удивлении. Сашу спасти из сомнений надо, и Аня из палок создаёт мост. — Да, — говорит Аня, — я с радостью буду твоей девушкой. — Хорошо.       Скулы сводит от улыбки, Аня уверена, что Саша сейчас скачет по комнате.

possess

[Аня] Сыграем в правду или действие? [Саша] Не слишком ли поздно для этого? [Аня] Ты спишь? [Саша] нет ._. [Аня] Тогда я первая [Аня] Правда или действие? [Саша] действие [Аня] Приберись в комнате [Саша] но мам!!!!! [Саша] мне не нравится эта игра [Аня] *сердечко* [Саша] правда или действие [Аня] правда [Саша] Какое животное ты бы хотела завести? [Аня] Ну, я завожу тебя, так что) [Саша] ты… [Саша] ты назвала меня животным? [Аня] Милым пингвинчиком? [Саша] дома поговорим ( [Аня] Собаку. Правда или действие? [Саша] правда [Аня] Что бы ты сделала, если бы сейчас оказалась рядом со мной?       Аня давится улыбкой и удобнее устраивается в кровати. У неё новая привычка обкладывать себя мягкими игрушками и подушками по сторонам. Слабая замена Саши, но хоть что-то. Их обнимать не так приятно, но ощущение тепла они дарят. Саша на это улыбается, прячет лицо в волосах, а Аня с уверенностью может сказать, что та краснеет. Сашу в смущение ввести сложно, Аня всеми способами пытается вызвать эту эмоцию, говорит море комплиментов, пробует различные подкаты, но всё без толку. Её трава прикрывает глаза и качает головой, мол, в следующий раз повезёт больше. Для Ани красные щёки становятся чем-то обычным, когда Саша с неподдельным восхищением смотрит на её наряды для шоу или вечера в ресторане с друзьями или родителями. Она говорит комплименты так просто и легко, будто у неё это на интуитивном уровне получается. Саша языком мастерски владеет, но иногда путается, теряется и резко замолкает, рассерженно покачивая головой. Аня на это не реагирует и ждёт, когда мысли встанут в ряд. У неё запас терпения не иссекает, ведь неважно, сколько потребуется времени, потому что для Саши она готова на всё. Ведь Саша делает тоже самое. [Саша] ты начинаешь секстинг [Саша] *печатает* [Аня] Что?       Пока Саша набирает сообщение, Аня гуглит новое слово. Смущение вновь находит своего постоянного клиента. [Саша] я завалюсь сверху, придавливая своим телом твоё, а своё колено пристрою между твоих ног, я буду медленно целовать тебя, пока ты не захочешь большего, пока твой язык не проскользнёт в мой рот. лишь потом я буду кусать твои губы, оттягивать и зализывать ранку если такова случится. пока ты сосредоточена на моих губах, я рукой буду водить по твоему телу, пробираясь под одежду. поцелуями буду спускаться ниже. сначала по линии подбородка, затем по шее, укушу за ключицу, оставляя свой след. я спрошу разрешения снять с тебя футболку и буду наслаждаться каждым сантиметром твоего тела, каждым твоим вздохом и стоном, если ты позволишь мне услышать тебя.       Аня сглатывает. Во рту сохнет, тяжесть ниже живота готова разорвать сознание. Рука самостоятельно тянется по пути к получению удовольствия. Саша выводит все радары на новый уровень, переворачивает все внутренности, собирая заново как мозаику. Саша внутри и снаружи, везде свой след оставляет, Аня не может остановиться, не может сойти с этого поезда, да если бы и хотела, то не сделала. Ведь Саша новые чувства преподносит в старом потрёпанном рюкзаке, аккуратно кладёт на кровать и говорит: «всё тебе. Всё до крупицы, до каждой маленькой детали, всё и больше, если позволишь». Аня берёт, сжимает простыню и представляет Сашу. [Саша] либо мы пошли бы кушать.

eat

      Саша любит еду. Они обе иногда не успевают принимать пищу, но Аня с детства живёт по расписанию, а Саша балуется, стирая данные и рисуя пингвинов, ведь её время — кавардак, и без генеральной уборки не разобраться. Саша пропускает завтраки, выбирая сон, Аня заставляет её готовить боксы с едой вечером, чтобы утром между парами Саша смогла поесть. Аня следит за питанием своей девушки как строгий учитель. Саше льстит эта забота, она не упускает случая сказать: «как же мне с тобой повезло», и это болезненная правда, что у них нет возможности проявить свои чувства физически.       На вечер среды Аня заказывает Саше китайскую еду из нового ресторанчика неподалёку, потому что а) её девушка (как же это приятно звучит!) упоминала пару раз про желание сходить в это заведение, и б) фигуристка может это сделать. Это самый тяжёлый день Саши, среда огнём пожирает всё желание жить, и только вечерний видеозвонок помогает не выброситься из окна первого этажа университета. Аня в ежедневнике на среду пишет «Саша» на всю страницу, игнорируя задания, мероприятия или встречи. Вечер всегда и точно принадлежит Саше, Аня знает, как та нуждается в простом присутствии рядом (даже если это через экран ноутбука). Саша поедает еду с необычной быстротой, Аня сквозь смех просит притормозить, но в это противостояние не стоит лезть. — Это лучшее, что я ела, — говорит Саша, дожёвывая. — Я так и передам твоей бабушке, — Аня улыбается.       У Саши глаза округляются, Аня сдерживает смех. К Сашиной бабушке фигуристка ходит с необъяснимой регулярностью. Так приятно поговорить с кем-то, кто знает Сашу. Множество историй за столом вырывают смех, Аня не стесняется говорить всю правду, и эта женщина никогда не осуждает. Она выслушивает всё спокойно, даёт советы или обнимет, когда слова не нужны. Аня в этих касаниях видит Сашу: такую же осторожность, мягкость и нежность. — Ты не посмеешь. — Кто же меня остановит?       Аня отгоняет комочек холода своей игривостью в голосе. Этот комочек растёт с каждым днём, а в такие моменты, как этот, когда они обе знают, что Саша не может обнять за талию, не может щекотать, вырывая из уст приятных смех, не может прижать к себе и сказать: «не отпущу». Аня вооружается самым сильным оружием, которое у неё имеется, и дерётся с комочком. Избивает его совместными с Сашей фотографиями, развешивая их по комнате, заваливает в вере в их отношения, разрывает его на части видеозвонками и проезжает коньками. Холод отступает, когда Аня кутается в синюю толстовку, вдыхая любимый запах, холод делает шаг назад, когда Саша смотрит на неё этим взглядом «ты настоящая, ты — моя», холод плавится под их «я скучаю», под смех и улыбки. Аня борется с ним любовью, отважно и без шанса на капитуляцию с её стороны. Она выкована из стали, никакие морозы не разрушат её.       Только Аня не всегда уверена, что Саша думает также. — У нас в общежитие есть ведьма, — говорит Саша, понижая голос. — Она ходит вечером по коридорам и размахивает бусами. Я попрошу её наслать на тебя чары, чтобы ты меня слушалась. — А вдруг она попросит что-то взамен? Что ты ей дашь? — спрашивает Аня, закатывая глаза. — Я закажу ей эту китайскую еду, — просто говорит Саша, снова отвлекаясь на вкусное блюдо. — Ты когда-нибудь бросишь меня из-за еды, Боже, — смеётся Аня, откидываясь на подушки. — Нет, хоть я и не пробовала тебя на вкус, ты всё равно лучше.       И Саша остаётся невозмутимой, продолжая свою трапезу, пока у Ани внутренности кувырки в животе делают.       Её умение делать или говорить что-то горячее, возбуждающее, не осознавая, у Ани сводится к подгибанию коленок. Это сильно ударяет по желанию, которому не терпится вырваться вперёд, разодрать все старые ощущения и возвысить своего хозяина на троне новых. Неизученных, непознанных, но не менее притягательных. Когда Саша понимает, что вытворяет, она извиняется. Это территория вызывает смущение с двух сторон, они по песку проводят рукой, ногой заступают за линию, но никогда ещё — телом. Всем телом и вместе, держась за руки и за уверенность, что они готовы. Что это не приступы озабоченности, а сознательное решение обменяться не только сердцами, но и стонами, касаниями новых мест, жаром тел. Аня хочет Сашу во всех смыслах, но расстояние, всегда чёртово расстояние красит лицо флагом колунов и усмехается, разгоняя по комнате комочек холода. Это анафеме их жизни: популярной фигуристки и загруженной в учёбе и подработке девушки.       Аня проводит пальцами по губам и смотрит на Сашу, которая заворожённо наблюдает за своей девушкой, позабыв о еде. Именно так Аня понимает, что Саша заключена в те же чувства, что и она. Они одинаковы, с одними потребностями, но вот только обе не знают, как разгуливать по горячему песку босиком и не обжечь стопы. — Я… — Аня теряется, не знает, что сказать. Как это объяснить, как преодолеть смущение и вытащить желание на всеобщее обозрение? — Я знаю, — говорит Саша, сжимая кружку с чаем.       Они понимают друг друга, но боятся ошибиться, сделать что-то неправильно, разрушить песочный замок, выстроенный на знакомой территории.

jealousy

      По всем новостным сайтам спорта гуляют заголовки: «Анна Щербакова и Евгений Семененко: новая пара или просто дружба?», «Щербакова и Семененко: дуэт, который мы заслужили» и самое любимое: «У Щербаковой украли сердце? Кто такой Женя Семененко». Соцсети разрываются в уведомлениях, Аня смеётся от изобилия вопросов про «нового парня». Лицо Марка высвечивается на экране телефона, будто спасательный круг в этом водовороте вранья от жёлтой прессы. — Они просто придурки, — говорит Марк вместо приветствия. Его голос пропитан злобой. — Это даже обидно, что они прописали тебе роман с Женей, а не со мной!       Его слова вызывают смех, Аня включает громкую связь и начинает приводить себя в порядок. — Я, между прочим, кручусь рядом с тобой дольше, но нет, стоит какому-то популярному парню подарить тебе цветы и всё: у вас отношения. Несправедливо. — Ты бы хотел, чтобы в заголовках было твоё имя? — спрашивает Аня, расчёсывая волосы. — В моих мечтах, там имя Саши, но лучше моё, чем этого идиота. Как она, кстати, отреагировала? — Марк, сейчас 9 утра, только ты можешь позвонить в такую рань. И сейчас суббота. — Почему ты так спокойна? — А зачем впадать в панику? Не думаю, что мне поможет бег по комнате. — Наверное, ты права, там ведь мало места, — Марк усмехается. — Встретимся за обедом?       Сегодня выходной, Аня позволяет себе расслабиться и игнорирует вопросы знакомых. Всего лишь один букет цветов, а люди зацепились за него, как за признание в любви. Аня толком Женю и не знает, они познакомились на шоу, где она выступила как приглашённый гость, да и разговаривали лишь раз в присутствии своих тренеров. Но Женя протягивает ей букет красных роз в конце проката и хвалит выступление. Цветок в горшке расправляет свои плечи — его не заменить мертвецами. Аня вежливо улыбается и благодарит, но этого достаточно для фанатов, которые пытаются прописать роман со всеми живыми существами поблизости. Аня эти заголовки уже видела с другими именами, они однотипны и неинтересны, но, что самое главное, сотканы из лжи. Её простым враньём не напугаешь, лишь в начале карьеры фигуристка переживала о слухах, вырванных из контекста словах, а теперь равнодушно проскальзывает глазами и продолжает завтракать. [Саша] розы такая банальщина [Аня] Мой цветочек в горшочке передаёт привет [Саша] взаимно! [Саша] а если серьёзно. Что за парень? Ну, я прочла всё о нём в интернете и облазила все его соцсети. Ты его никогда не упоминала.       Саша и точки прямым текстом говорят правильно подбирать слова. Аня набирает изученный номер и приводит мысли в порядок. Ревность — штука плохая, она как опухоль в теле: без быстрого хирургического вмешательства всё развалиться может. — Ты мне нравишься, — говорит Аня вместо приветствия. — Я знаю, так кто этот Семененко?       У Саши голос другой, в нём задохнуться можно. Аню это забавляет, но своё мнение держит при себе. — Фигурист, а для меня — никто. Один из сотни, кто дарит мне цветы после выступления. Мы с ним пересеклись лишь раз, но этого было достаточно для СМИ. Марк сказал, что не подпустит его ко мне для твоей безопасности. — Марк всегда мне нравился, — говорит Саша привычно.       Это просто: говорить честно и без лишних слов. Ане бы и хотелось расписать, что Саша единственная, что лишь с мыслью о ней в голове засыпаешь и просыпаешь, а остальные люди, с какими бы подарками или признаниями они ни приходили, размытым пятном остаются. Только Саша неровным почерком на теле своё имя вырисовала, не избавиться от него коррекцией, не перебить другими словами. — Это нормально, — говорит Аня, переходя дорогу, — то, что ты чувствуешь. Меня тоже раздражают некоторые люди в твоей жизни, но мы же не можем всех перерезать. — Некоторых убить больше хочется, чем других, — Саша бурчит, нет сомнения. — И кто это там тебя раздражает в моем окружении?       Её хитрую улыбку с расстояния можно ощутить на лице, Аня закатывает глаза, но говорит: — Та девушка со светлыми волосами из параллельной группы. Она ещё тебя по плечу погладила.       Саша смеётся, Ане бы обидеться, но этот звук может лишь улыбку вызвать. — Это было месяц назад, — говорит Саша, — и мы больше не пересекались. Чёрт, ты такая милашка, я бы тебя сейчас затискала в объятиях.       Смущение вновь стучит каблуками по дороге, врезается в Аню и оставляет свой след. Это грубо и неудобно, благо рядом никого из знакомых нет. Марк бы всё в подробностях описал Саше, завалил ей тридцатиминутное голосовое, переключаясь на всё, что рядом. Аня рада, что назначенное время до встречи ещё не пришло. Саша с неловкостью предлагает делиться переживаниями, Аня соглашается сразу, ведь по-другому никак. Только словами они помочь себе могут, только с ними в лесу не потеряться можно.

wear

      В начале многие задают вопросы, что это за толстовка на её хрупких плечах. Почему она носит её без перерывов, иногда утыкается носом и улыбается? Почему она так привязана к вещи? Ответ: трава. Но если быть точнее: трава на фоне голубого неба. Аня не может перестать носить эту толстовку, она тонет в ней как в объятиях Саши, которых было недостаточно (как и всего остального). Аня мысленно описывает их отношения словом «недостаточно». Недостаточно касаний, взгляда глаза в глаза (не через экран телефона), поцелуев, объятий, держания за руки, щекоток, поправления чужих волос, запаха и другого. Несмотря на это, Аня в начале пишет «пока», так помечая, что скоро всё у них будет. Эти мысли помогают вычеркивать дни в календаре без страха не увидеть заветного кружка на определённой дате, которой ещё нет. Аня верит только в лучшее, говорит об этом Саше, замечая потерянность во взгляде. Вот только Аня не знает, как стереть его из глаз. Как сделать так, чтобы Саша поверила в них? Поверила так, как делает это Аня: с маленькими сомнениями, которые сдуваются как воздушные шарики, стоит Саше улыбнуться ей.       Толстовка говорит Ане: «всё было настоящим. Ты не выдумала это, Саша реальна, и Саша — твоя.» Толстовка — это её личные +15 к убеждённости хорошего конца. — Ты вообще её снимаешь? — спрашивает Саша однажды.       Они гуляют по парку (в разных странах, конечно) и разговаривают по видеосвязи. Саша где-то вычитала, что в отношениях на расстоянии стоит делать что-то совместно, чтобы так приблизиться к партнёру. Они уже испробовали просмотр кинолент, и это самое весёлое, что делала Аня, ведь Саша и её комментарии на протяжение всего процесса — отдельный вид зависимости. Саша критикует, замечает киноляпы, шутит над персонажами, вспоминает какие-то свои истории на середине фильма и рассказывает Ане. Фигуристке нравится эта увлечённость, она лишь жалеет, что иногда не может заткнуть Сашу поцелуем, но обязательно когда-нибудь так поступит (это заносится в список). С книгами они тоже пробовали, но загруженность редко позволяет расслабиться над словами и погрузиться полностью, и Аня предпочитает разговор с Сашей вместо хорошего произведения. Они пытались совместно готовить, но, если Сашу жизнь научила управляться с плитой, то Аня разогревает готовые блюда и считает это кулинарным мастерством. Впрочем, наблюдать за Сашей, когда она делает обычные вещи, настолько приятно, что Аня не жалеет о своих неудачах на кухне. Саша все равно учит готовить, раз в неделю или около того они устраивают шоу на выживание, где задачи Ани — не сжечь квартиру и не отрезать себе палец при нарезке морковки. Саша терпелива, она объясняет всё мягко и осторожно, сводя в шутку все провальные моменты. — Ты бы точно не захотела это есть, — говорит Аня, выплёвывая пересоленное блюдо, — а ты ешь всё. — Судя по твоему лицу — это правда. Я бы это не ела.       Саша улыбается, игнорирует Анино «эй!» и посылает воздушный поцелуй. — Может ты просто плохой наставник? — Я говорила тебе взять ложку, а не сыпать соль «на глаз».       Аня хочет, чтобы Саша ею гордилась, и в свой выходной она встаёт раньше всех и готовит пирог. Постный пирог без огромного количества сахара, Аня аккуратно, следуя каждому слову в рецепте, смешивает ингредиенты. Когда её мама заходит на кухню, у Ани счастливая улыбка на лице, а на столе стоит чуть помятый, но на вид съедобный пирог. Саша искренне радуется, что никто не отравился, и, конечно, её успеху. Аня говорит, что приготовит такой же, когда они увидятся, Саша обещает съесть всё до последней крошки.       В парке немноголюдно — как-никак это раннее утро, Аня зевает и протирает глаза. — Мы могли бы перенести нашу прогулку, знаешь, — говорит Саша в ухо.       Их разговор в наушниках вызывает больше интимности, чем через динамик телефона, Аня представляет, как Саша со спины обнимает, пристраивает руки на животе и кладёт подбородок на плечо. Так приятно и правдиво, Аня может рассказать всё о её запахе с закрытыми глазами. — Может, в другой раз у тебя и получится от меня отделаться, но не сегодня, — отвечает ей Аня и протягивает улыбку. — Ты засыпаешь на ходу, малышка, — Саша присаживается на скамейку, рука ноет от держания телефона на уровне лица. — Только потому, что кто-то вчера не хотел отпускать меня спать, — Аня следует примеру своей девушки, устраиваясь на лавочке и укладывая ногу под себя. — Что я могу поделать? Я люблю это личико.       Этот непроходимый лес часто сменяется уютными полянами с клеверами или розовыми камелиями. Саша идёт рядом, иногда отставая на шаг, но никогда не исчезает из виду. Аня хочет выразить свою благодарность за это, но не знает, как это сделать. Справиться одной у неё точно не получится, да и не было бы смысла, а Саша невесомо касается её руки, спотыкается об корень, когда не может отвести взгляд от своего счастья, и делится собой. Аня утыкается в толстовку и прикасается к траве. — Иногда снимаю, но редко, — говорит Аня. — Я жду холодов, чтобы натянуть на себя свитер, — Саша наклоняет голову. — А пока обнимаю его, когда мне грустно, или МИ. — МИ? — Мягкую игрушку, которую ты дала мне, — поясняет Саша, устраиваясь на скамейке удобнее. — Ты назвала медведя МИ? — Я выбирала между Миха и МИ, но остановилась на втором.       Аня не может удержать смех. — Ты не сказала, как его зовут, ведь была занята моими губами, так что это и твоя вина тоже! — Саша притворно морщит нос и отводит камеру. — Нет моей вины в том, что твои губы такие притягательные, как и ты сама.       Они дурачатся всё оставшееся время, пока Саше не надо идти на работу, ведь студенты не ведают сна, дружа с кофеином и бесплатным вайфаем в библиотеке. Аня этот день проводит с семьёй и впервые не чувствует отсутствия Саши. Она словно находится рядом, сидит за столом и шутит над жалкими попытками мамы поймать палочками ролл, касается взглядом и пристраивает ладонь на бедре. Саша в зеркале напротив подмигивает, утыкается лбом в плечо и скрывает своей смех. Это новое ощущение приятное и не имеет ограничений, словно езда на специально отведённой дороге, где на спидометр не надо смотреть. Аня жмёт на газ, не забыв пристегнуться, и разгоняет ветер горечи за ограждения. Толстовка на плечах проросла как трава.

doubt

      Это происходит на шестом месяце. Аня знала, что так будет, но надеялась, что они справятся. Потому что они боролись так долго, рвались друг к другу через клетки и полосу препятствий, и они ведь хорошо держались, верно? Но этого никогда недостаточно, ничего не будет работать, если дать им забраться в голову. У Ани своя защита не только из синего материала, у неё годы упорной работы, стойкость и уверенность в своих силах. Аня не для этого плакала по ночам в холодных стенах гостиниц в расстоянии нескольких часовых поясов от родных. Она разрезала все старые шрамы и штопала их по новой, другими нитями с другими силами. Аня себя неосознанно готовила к встрече с Сашей, не подозревая всей гибельности результата. Не обращала внимание на знаки в кустах, на отдаляющиеся шаги сзади, ведь верила, что стоит лишь обернуться, и любимое лицо будет на расстоянии руки. Но этого было недостаточно.       Всё началось давно, Ане надо было приоткрыть глаза от полудрёмы, а не греться лучами чужого голоса. Столько заметок на полях, а разобраться в значениях она не попыталась. А теперь, кажется, уже нечего и пытаться.       Саша отстраняется.       Саша реже пишет, отводит телефон от лица, скрывая реальность.       Саша больше не говорит о мелочах, отвечает кратко, ссылаясь на усталость.       У Ани все звоночки разом раздирают уши в своей непрекращающейся мелодии.       Слёзы не помогают, мама собирает скомканные и исписанные листы с пола и не выкидывает. Друзья обнимают со всех сторон, но всё не то. Все они — не Саша.       А Саша в лесу теряется. [Аня] Я попрошу у тренера несколько выходных и приеду [Саша] не получится       Это оппозиционер «я тоже», он жесток и беспощаден, крошит ноги в царапинах, растекается лужей на льду, гадко улыбается и кусает за шею. В нём нет ни крупицы прошлого тепла — это непростительно выжигается на руке.       Аня всё равно спрашивает, получает удивлённый взгляд от женщины и мягкий отказ — на носу чемпионат, а программа не отточена до идеала. Она и не будет, хочется ей сказать, но лишь поджимает губы и отходит назад. Никто не виноват в её боли, никто не должен получать вспышку злобы. Аня рискует разбиться насмерть на льду — катает со всем водоворотом чувств, рассекает лезвием воздух и своё самообладание. В раздевалке давится слезами, не позволяя кому-то подойти. Саша ведь тоже одна. [Аня] Я скучаю [Саша] я тоже       Ведь этого должно хватить на два месяца, пока идёт борьба за первенство в фигурном катании, Аня просит подождать 61 день, а потом решить окончательно: разойтись в лесу или построить хижину.       Саша делает по-другому.       Саша потрошит себя и говорит: — Мне тяжело. Я вижу столько счастливых пар, которые рядом, понимаешь? Они не разделены на километры… Мне больно из-за того, что я не могу быть рядом с тобой. Но больнее правда, что это не закончится ближайшие два года. И я убью тебя, если ты бросишь фигурное катание, но и я не могу бросить учёбу. Я уже спрашивала, можно ли перевестись на заочное обучение, но мне отказали. Я сильно скучаю. Настолько, что это физически больно, понимаешь? А я даже не знала, что так возможно! Но при этом… эти отношения прекрасны, ведь так? Ты прекрасна. И я счастлива, и мне больно одновременно. Как это вообще, чёрт возьми, работает? — грустный смешок в другой стране слышится совсем рядом. — И… я не знаю. Как долго нас будет достаточно? Как долго мы сможем справляться со всем этим?       Эти слова больнее падения, второго места и всех существующих экзекуций. Аня до крови кусает губу, позволяя слезам омывать лицо. И ведь нет ни капли лжи, за которую можно зацепиться. Вся правда, что с самого начала на их ногах была, на поверхности обитала, ждала своего часа, вся она сейчас наконец-то вырывается наружу, причиняя страдания. — Я понимаю, — Аня глотает воздух. — Я всё понимаю и не злюсь. И не обижаюсь. Я вообще негативные эмоции к тебе не испытываю, хоть ты меня и иногда бесишь своими шутками 18+, но… неважно. Я же сказала в самом начале, что пойму, если ты не готова. Даже если это заняло у тебя так много времени, ничего страшного. Конечно, мне больно, и я разбита, но я хочу, чтобы ты была счастлива. Всегда хотела и всегда буду. И… я не хочу расставаться. Я не хочу терять тебя. И это сложно, я знаю… дерьмо… но давай попытаемся ещё, пожалуйста. Ещё одну встречу, а потом, если не выйдет… Пожалуйста, Саш, ещё один шанс.       И не понять, кто первым с тропинки ступит в чащу леса.

choose

[Саша] купила календарь, чтобы зачёркивать дни [Аня] 54 дня!!! [Саша] я жду, потому что ты обещала приготовить пирог [Аня] Только его ждёшь? [Саша] да [Саша] ты же приготовишь???? [Аня] Уже как-то сомневаюсь [Саша] но ты же обещала ( [Аня] За поцелуй любой каприз [Саша] вымогательница, замётано       Саша находит поддержку у нового друга, что в такой же ситуации находится. Она в слезах на своём рабочем месте сидит, когда к ней подходит парень, предлагая свою помощь. Аня этот рассказа с солью на щеках слышит, радуется знакомству и благодарит этого человека, что даёт надежду на продолжение их похода в лесу. Парень говорит, что с девушкой встречается уже четыре года, из них один — вместе, а остальные — по разным сторонам. Он описывает все свои переживания, смешивает их с Сашиными, и даёт советы. Это сложно, говорит он, и больно, но нет ничего прекраснее, когда мы видимся. И ради этого стоит бороться, ради любви. Саша голос теряет, цепляется за сильные плечи и просит помочь. Небесные глаза не отказывают, неловко гладят по спине и предлагают кофе. Аня радуется, что у Саши появился человек, который в такой же войне бой ведёт, но всё равно ручкой постукивает по столу.       Всё также сложно, но воздуха становится больше. Лес с каждым шагом позволяет небу взглянуть на землю, и, хоть обувь давно обнялась с грязью, пытаясь утянуть вниз, остановив, они продолжают идти. Саша в этот раз рвётся вперёд, тянет за руку, а её глаза ярко сияют листьями травы. Аня позволяет увлекать себя ближе к их воссоединению, но сама не спешит бежать. Происшествие из сомнений нагоняет страх, Ане всё тяжелее и тяжелее сопротивляться.       Кажется, они меняются местами, Аня теперь осторожничает, подбирает слова и чаще погружается в мысли, хотя с чемпионатом это труднее. Саша же расслабляется ещё больше, теряет все сомнения в походе в магазин, болтает без умолку и планирует их встречу. Теперь она составляет список, куда пойти и что поделать, и в перерыве упрашивает преподавателей сдать экзамены досрочно. Сашу этот кружочек в календаре будоражит и тормошит, ей хочется одарить всех своим счастьем. Аня зашнуровывает коньки и тяжело дышит. Это сейчас получается вырваться, найти время на отпуск, а что будет, когда начнётся подготовка к олимпиаде? Если они, конечно, продержатся до неё.       Аня впервые ощущает страх за своё сердце. Она не может бросить фигурное катание, но бросить Сашу… об этом даже думать больно. Аня кусает губы и ломает ручку, в прессе потом будут говорить, что это из-за падения Семененко.       Ане так хочется прижаться к своей девушке всем телом, побыть в безопасности без криков болельщиков, наставлений тренера, пожеланий удачи со всех сторон. Ей просто хочется очутиться в кровати с Сашей, слушать рассказы про детские воспоминания и делиться своими. Аня вымоталась с расстоянием бороться, кружок должен был помочь ей, но сделал наоборот.       Вся её уверенность в усталости ломается, раздирая рёбра. Саша также ярко улыбается и смотрит с восхищением. Говорит, что все награды будут её, а Ане лишь хочется, чтобы Саша была рядом. Чтобы всё расстояние исчезло, и всё волшебным образом решилось.       Бабушка Саши рядом стоит, мягко касается плеча и говорит: — Ты самая сильная девушка, которую я когда-либо встречала. Мы не можем понять, каково тебе сейчас, но любовь — лучшее чувство на планете, и, хотя она приносит страдания, за ней стоит идти. Что бы ни случилось, я всегда буду рада видеть тебя.       Мама целует в лоб, смахивает слезу и протягивает блокнот со склеенными и мятыми листами. — Думаю, тебе это понадобится, — произносит она нежно, — я не смотрела, не переживай. Не хочу портить себе психику. — Мам!       Смущение порог переступает, переплетает их пальцы, грозно глядя на отступающие сомнения. Любовь с другой стороны приобнимает за плечи, стрелами пронизывая страх.       Аня больше не слушает их, принимает решение и отходит за дверь.       От поляны разделяют несколько дней пути, лес продолжает то укрывать с головой, то позволяет касаться лицом солнечных лучей.       Аня в самолёте смотрит на хмурое небо, крутит ручку в руках и пытается сосредоточиться на предстоящем чемпионате.       «Пока» в блокноте теплотой отдаёт.