Когда распускаются ландыши.

***** Женщина и мужчина стоят на поляне и смотрят вослед уходящим фигурам. Ещё немного и они совсем скроются из виду. Лес сомкнулся за последним вошедшим в него оборотнем. Стройные деревья стоят почти сомкнувшись. Трава выпрямилась, как-будто по ней никто и не ходил. Ветер унёс звуки шагов, развеял над землёй. Солнце почти скрылось за горизонтом. Скоро наступит ночь. На небе уже мерцают первые звёзды. Их свет ещё не ярок, но уже хорошо различим на темнеющем небосводе. ***** Солнце выпустило последний яркий луч. Провело светом по усталой земле, обласкало травы и деревья, попрощалась со всем живым на земле перед тем как уйти на покой. Несколько секунд продержалось освещая фигуры спешащих оборотней. Светилу любопытно, куда это так спешат неугомонные волки. А те как-будто почувствовали любопытство солнца, остановились на мгновение. Вскинули головы вглядываясь в закатную краску выискивая тревожные нотки. Но уходящее солнце раскрасило нежной палитрой горизонт. В переливах розово-золотисто-красного неба нет тревожных вкраплений, поэтому волки, больше не задерживаясь, продолжают свой бег. Отойдя от поселения оборотни перекинулись. Так и идти легче, да и быстрее. На спине могучего волка, как на троне, восседает ведьма. Джин даже и не пытался отнекиваться, когда Намджун уверенно, но нежно, сказал ему, что путь до стаи оборотни пройдут в зверином обличии, а омега будет сидеть у него на спине. Джин даже с некоторой гордостью разместился на широкой спине. Оборотни быстро поменяли своё обличье и заняли определенные места согласно порядку. Впереди шли Мисок с сыновьями. Неугомонный Нонэ попытался пойти первым, но получив лёгкий удар по лохматой заднице от отца, занял место за спинами братьев. Правда при этом он недовольно тявкнул. Но услышав строгий рык отца, сразу же притих. Следом шёл волк Намджуна со своей драгоценной ношей. За ними шли Юнги и Чонгук, замыкал небольшой отряд Хосок. Мисок уверенно вёл волков в пещеры. Путь этот они прошли быстрее, ведь им не приходилось скрываться и прислушиваться к каждому шороху. Супруги сыновей Мисока даже не удивились, когда им объявили о том, что они все уходят в стаю Долирия. А альфы вот как раз таки и были удивлены тем, что увидели собранные вещи. Видимо омеги и сами поняли, что их небольшая семья должна покинуть это временное убежище. Перекинувшись, альфы занялись упаковкой вещей в удобные тюки, связывая их между собой верёвками, чтобы было удобно нести на спинах. Вещи брали только необходимые на первое время. Намджун уверенно заявил, что вожак не только примет их в стаю, но и выделит для проживания дома со всем необходимым. Мисок, как и положено старшему, представил своим родным Джина. Омеги были рады, что ведьма выжила. Пока альфы готовили ношу, омеги накрыли стол. Даже дети были заняты делом, им поручили собрать свои игрушки, что они с удовольствием и сделали. Омегам было любопытно, что происходило на площади и что стало с правителем, но задавать вопросы не стали. Они видели в каком состоянии был Джин и поэтому вежливо промолчали. Но Мисок всё же в кратце рассказал, пока все торопливо поглощали приготовленные блюда. Сказав тоже, что всё подробно будет рассказано в стае, когда им надо будет держать ответ перед сородичами. Омег такой расклад устроил. Съев немного мяса и овощей, Джина разморило. Усталость накатилась на ослабевшее тело измученного омеги и как он не боролся, всё же сон его сморил. Намджун успел подставить плечо под голову омеги и замер, боясь потревожить сон Джина. Видимо у альфы было глупое выражение лица, потому как альфы и омеги по доброму улыбались видя замершего Намджуна, который так и не донёс до рта кусок мяса. Закончив поздний ужин все начали быстро наводить порядок в пещере. Посуду перемыли и аккуратно составили на полки, огонь в кострище потушили. Вещи были повешены на перекладины, чтобы мыши до них не достали. Так же разместили и припасы сушеного мяса и крупы. Волки не собирались возвращаться в пещеру, но они знали, что эту пещеру очень часто использовали охотники для укрытия от непогоды. А теперь, когда колдуна нет, они надеялись что то, что осталось принесёт кому-то пользу. Мисок и его сыновья перекинулись, на их спинах закрепили свёртки с вещами. Омеги и дети тоже приняли обличье волков. Сонэ остался в теле человека, ему отведена была почётная роль следопыта. Омега взяв в руки факел будет идти впереди. Ему предстояло вести отряд к долине под землёй. Он конечно удивился, когда отец вручил ему факел со словами: – Веди нас, ведь ты лучше всех знаешь здесь проходы. Омега хотел (для порядка) изобразить удивление, но увидев строгий взгляд отца, быстро сделал деловой вид. Да и потом, если он быстро выведет волков из под земли (а он точно знал, что выведет), то и отец оттает, да и похвалу получит. Ведь мальчишка знал, что отец на него не сердился долго. А про то, что омега все ходы и выходы здесь знал, отец был прав. Любопытный и смышлёный омега излазил эти пещеры вдоль и поперёк. Ему было скучно просто так сидеть, да и заняться было нечем, вот и изучал всё вокруг. Отец и братья омегу поддерживали. Мисок из-за своего состояния не мог охотится, а чтобы прокормить семью надо было не просто выжить, но ещё и быть невидимыми. Сонэ из-за своего невысокого роста и худощавости мог просочится в любую небольшую щель, поэтому ему и поручили охрану семьи. Он и в поселение незаметно проникал. Через знакомых приобретал продукты и одежду. Не все люди ненавидели оборотней. И осталось много тех, кто помогал выжить и не только им. Мисок дал себе слово, что вернётся в поселение и отблагодарит всех тех, кто помог им прожить все эти годы в относительной безопасности. Альфа испытывал чувство гордости за своего маленького мальчика. Он и не сердился на омегу, просто для порядка поворчал, да построжился. В данный момент альфа украдкой подглядывал за сыном, который стоял держа в руках факел. Такой хрупкий и такой сильный омега. Настоящая гордость отца! Альфе стало грустно от мысли, что его жена так и не узнала, каким вырос их очаровательный малыш. Но альфа был уверен в том, что она присматривает за сыном с высоты звёздного неба и всё знает про его маленькие победы и достижения, ведь Мисок каждый вечер рассказывает про прожитый день их семьи глядя на мерцающие звёзды. Альфа не заметил, как задумался и стоял опустив голову. Очнулся от тишины. Поднял голову. На него смотрели альфы и омеги, ждали… Они всё понимали. – Ну, что, выдвигаемся. Сонэ первым шагнул в темноту прохода… ***** Долирий не мог уснуть. А ведь весь день провёл в хлопотах. Хоть и до холодов ещё далеко, готовыми надо быть ко всяким неожиданностям природы. Уже научившись на своих же ошибках, вожак загодя отдавал распоряжения по заготовкам всего необходимого. Нурик забрав под своё крыло Чимина и Тэхёна, отправились на сбор лекарственных трав. К ним присоединились и свободные омеги. Вожак видел как рано утром они ушли в лес. Альфа за них не беспокоился. Во-первых: за ними тайно следовали волки из охраны (если Нурик узнает, ох и попадёт отцу!). Во-вторых: они же ведьмы, их самих надо бояться! (Это уже вожак сам себя так успокаивал, зная о дружелюбии омег). Хотя он был уверен, что как раз эти-то омеги и самые мирные. Но тревожась из-за отсутствия новостей от ушедших, вожак должен был быть уверенным в безопасности тех, кого ему оставили под защитой. Да и полыхающий край неба на горизонте не доставляет особой радости. Хоть сердце волка и твердит, что всё будет хорошо, голова-то не верит в сказки. Уже прошло трое суток, а вестей всё нет. Вожака отвлекают от переживаний соседи. Пришли гонцы, что принесли вести о пришедшем стаде оленей с севера. Значит скоро будет охота. Значит будет вкусное мясо, сытые альфы, омеги и дети. Значит не будет голода. Вожак принимает приглашение на сход и спешит по делам стаи. Альфы-охотники тоже видели гонцов, поэтому они уже собрались в главном доме и возбуждённо переговариваются. А поговорить-то есть о чём. Надо открыть ледники, добавить туда лёд с гор, за которым отправятся завтра же. Построить ещё пару коптилен. В прошлом году было много рыбы и птицы, соседи рассказали о новом способе приготовления копчённостей, о котором узнали от людей. Долирий так и не решился пока на контакт с людьми, а вот соседи вовсю вели торговлю с ними. Но соседи помогали, брали из стаи Долирия товар на продажу и привозили необходимые вещи для них. Вот так и жили. Долирий всё чаще стал думать о том, что пора и им начинать сотрудничать по торговле с людьми. В этом году они отправятся на осеннюю ярмарку. Это ещё один повод для головной боли вожака. Надо приготовить такой товар, который принесёт им выгоду. На эту тему он уже советовался с Нуриком, с охотниками, и со старейшинами. Все поддержали решение вожака, да и удивить людей есть чем. Вот только осталось дождаться главных своих членов стаи, а потом уже и будут собирать товар для продажи. Заботы всё равно не могут вытеснить тревогу из сердца вожака. Он уже начинает сомневаться в том, что поступил правильно, когда послушал альф и не отправился на поиски ушедших. Идущий по улице альфа спотыкается и останавливается, поняв что сомнения подавили разум. Долирий трясет головой, отгоняет сомнения и тревоги. Не хватало ещё чтобы и волки почувствовали его метания. Он для стаи опора, пример, надежда и его слово верное – так есть, так было и так будет. Так чего раскис вожак? – Старею что-ли? Ну уж нет! Хватит загоняться, посмотри на сына, на омег. Им думаешь легко? А они день перевели и взяли себя за шкирку, да встряхнули. И тебе волку пример стойкости и веры показывают. А ты раскис, словно щенок зелёный. А ну займись делом, чтобы потом не было стыдно! – орёт на альфу его лохматая совесть. – Ишь, разорался! – бурчит альфа, но понимает, волчара-то прав. – Иду я, иду. И не тебе меня стыдить. Сам как щенок перед омегами задницей крутишь, да ласку просишь. – Это вожак своему зверю в нос фактами тычет. Напоминает, как волк со щенками около озера в травах валялся, да цветы в зубах маленьким омежкам приносил. – А мне и не стыдно! – заявляет довольный волк, – Детям радость приносить не стыдно, а ты иди и займись делами, да мне нервы своими переживаниями не порть. Я ведь уже не молодой, чтобы на пустяки энергию тратить. – Вот лохматый, совсем меня перестал бояться стоило в стае ведьмам появиться! Ты меня в старики записал?! Вот не выпущу тебя, когда наши вернутся, вот тогда поскулишь. – А чего мне тебя бояться-то, – ворчит волк, – я тебя уважать должен, помогать, советы давать. А боятся тебя пускай те, кто решит наше спокойствие нарушить. Да и выпустишь меня, куда денешься-то. – Выпущу конечно, – соглашается альфа, – но перечить мне прекращай, а то накажу. – Накажет он. Первый же и пострадаешь. – Пострадаю, – соглашается опять с волком альфа, – и откуда только ты такой умный на мою голову взялся? – А это у звёзд спроси и у солнца, а может вода или ветер ответ тебе дадут, – начинает рассуждать зверь. Заваливается на спину и в небо смотрит. – Ты чего разлёгся! – возмущается альфа, – у нас дел не меряно, а он лежит, философствует! А ну вставай и пошли делами заниматься. – Ну пошли, – волк поднимается с земли, отряхивает шерсть от пыли, – Искупать меня не забудь, шерсть от песка запылилась. Столько дел… столько дел… Чего замер? Пошли давай. – Вот же… – у Долирия слова пропадают от наглости зверя, который стоит напротив и в глаза смотрит. Но больше в дискуссиях со зверем участвовать не хочет. Он знает своего волка, тому только дай повод, не остановишь. Вожак вскидывает голову, смотрит на небо, по которому лениво плывут облака, прищуривается от ярких лучей. Потом срывается на торопливый шаг. Несколько минут потерял на препирания со своим зверем, хорошо хоть никто не видел как альфа посреди улицы стоял и сам с собой беседу вёл. Засмеют ведь друзья. Взрослый, серьёзный вожак, а с волком беседы ведёт. Хотя это не стыдно, со своим зверем дружить. Так и должно быть. Если оборотень со зверем контакт находит, этот союз не разорвать. Волк альфе и помощник и опора и советчик и совесть, чтоб её… Так что не один Далирий со своим волком воюет. Много раз видел как альфа или омега вдруг резко останавливались и на некоторое время замирали. Так оборотень со зверем общается. Со стороны кажется, что альфа или омега просто стоят, а на самом деле они разговаривают с волком. Так что это нормально. А вот его зверь прав. Нельзя раскисать и мыслями загоняться. Надо верить своему сердцу и ждать. А ждать волки умеют. Да и Нурик уже бы предупредил. У ведьмы на любые перемены, что вокруг происходят внутренний звоночек ведьмы срабатывает. Сколько раз сын предупреждал и об изменениях погоды и о каких-то событиях, да и о многом другом. Вожак видел, что ведьма спокойно завтрак готовила, да и омег успокоила. Да и в лес бы ни за что не пошёл почуяв опасность. Поэтому, альфа откидывает все тревожные мысли и спешит по делам. ***** Устал альфа. За день столько всего решил и сделал. Долирий неторопливо идёт к своему дому. День подходит к своему завершению. Солнце висит низко над горизонтом. Раскрасился край неба в алый свет, который размывается прозрачными облаками. Завтра будет ветер. Хорошо что проверили сегодня все навесы, под которыми лежат запасы сена и зерна. Теперь не страшны ни ветер, ни дождь. Домашний скот загнан в загоны. Коровы и козы подоены. Омеги и с молоком определились. Часть сквашивать поставили, потом будут сыр варить, а остальной надой по домам распределили. В домах с маленькими волчатами молока несут больше. Малышам надо сил набираться, да и аппетит у молодняка отменный. Старикам тоже молока больше достаётся. Так заведено в стае: стар и млад на особом положении, как и омеги, как и больные. В стае давно забыли те времена, когда голодали. Теперь все сыты и одеты. У каждой семьи есть дом. Стая живёт спокойно. Разве это не счастье для вожака? Счастье. И гордость. Альфа входит на свой двор. В доме суетятся омеги, что пришли недавно с леса. Они топчутся на кухне. Долирий слышит голоса Чимина и Тэхёна, с ними перекликаются голоса Нурика и Лии. Они что-то обсуждают. Альфа не прислушивается. В звуках нет тревоги, огорчения или страха, они льются легко. Звенят колокольчиками. Рассыпаются в воздухе капельками вечерней росы и переливаются красками лета. Омеги набрались сил у природы и теперь отдают эту силу дому, который впитывает каждый звук, каждый вздох, каждый оттенок ароматов. Впитывает, чтобы потом, ночью, отдавать спящим, дабы восстановить потраченную за день энергию. Долирий не заходит в дом. Он усаживается на широкую скамью, что стоит перед столом под навесом. Укладывает руки на столе, сцепив пальцы в замок и сидит. Вожаку хорошо. Хорошо от того, что дом полон голосов. Хорошо от того, что пахнет чем-то вкусным, что вызывает урчание пустого желудка. Хорошо от того, что слышит лёгкие шаги Нурика, который почувствовав приход отца, спешит к тому и усаживается рядом. Омега положив голову на плечо вожака замирает. Это уже как традиция так встречать отца. Они сидят так недолго. Омега чуть отодвинувшись смотрит внимательно на альфу. Как-бы считывает с него всё происходящие за день, ловит любые намёки на тревогу, огорчение, радость. Ведьме и спрашивать ничего не надо. Давно научился понимать отца с полувзгляда, с полуслова. Альфа обнимает сына за плечи. Тянет к себе. Оставляет лёгкий поцелуй на виске и вздыхает. Омеге понятен этот вздох. Отец переживает за волков, что ушли три дня назад. Он и сам переживает, но ему нельзя расслабляться. Чимин и Тэхён юны и слишком ранимы, они не должны чувствовать тревогу. Молодые ведьмочки ещё слишком уязвимы, поэтому надо их отвлекать. – Как прошёл ваш день? – альфа с улыбкой смотрит на сына, – мальчишки смышлёные? – То ли спрашивает, то ли утверждает вожак. – Нравятся тебе помощники? Как Лия себя чувствует. Как ты сам, дитя не тревожит? Вопросы сыплются изо рта альфы как зерно, которое кидают на землю птице. Так же быстро и так же звонко. Омега только рот открывает и закрывает, не успевая ответить, слышит новый вопрос. И наконец начинает звонко смеяться. Альфа недоуменно смотрит и не поймёт причину веселья. Правда это длится недолго. До Долирия доходит наконец, что он так и не услышал ответа на вопросы и начинает тоже смеяться. Усталость накопившаяся за день, вдруг покидает плечи. Уже не давит грузом забот и переживаний. Спина выпрямляется, в груди растекается тепло. Вожак опять прижимает к себе сына, зарывается носом в пушистые волосы и глубоко вдыхает цветочный аромат омеги. – Мальчишки просто чудо. – бормочет Нурик куда-то в грудь отца, – смышлёные до жути. Я просто счастлив, что они появились в моей жизни. Лия чувствует себя хорошо, нам помогала, хоть я и был против. Да разве её остановишь, сам ведь знаешь, упрямая. А малыш мне ещё не может принести никаких неудобств, он же ещё с горошину! Так же как и альфа, омега выпаливает ответы на одном дыхании и опять смеётся. На звуки из дома выходят омеги. Мальчишки топчутся на крыльце, не решаясь прервать общение отца с сыном. За их спинами стоит женщина и с лаской во взгляде смотрит на сидящих за столом. Долирий поворачивает голову. Смотрит на стоящих. В глазах искринки вспыхивают от прекрасной картины: омеги выглядят здоровыми, сверкают поразовевшими щёчками. Глаза уже не темнеют от боли и страданий, поменяли свет и стали ярко голубыми. Хрустальными льдинками светятся, переливаются алмазными бликами. На пользу им воздух свежий долинный. На пользу запахи лесные и цветочные. Наполнили радостью, здоровьем, лёгкостью сердца. А как вернуться альфы: счастьем запоют. Вожак рукой машет, к себе зовёт. Омеги не идут, бегут. Подсаживаются с обеих сторон, под руку альфы ластятся. Большие руки альфы и мальчишек обнимают, по плечикам гладят, волосы лохматят, шейки щекочут. Омежки смеются… Ужинают во дворе. Едят неторопливо. Омеги наперебой делятся впечатлениями, рассказывают где были, что видели. Нурик и Лия не перебивают, только дополняют рассказ. После ужина убирают со стола и заходят в дом. Долирий сидит на лавке в кухне и смотрит как ловко и быстро мальчики перемывают посуду, расставляют её по местам в шкафу. Закончился день. Солнце отправилось на покой. На смену ему на небе высыпали звёзды и месяц повис, заливая землю бледно голубым светом. В поселении стихают голоса. За день много дел переделано. Семьи заканчивают ужин, готовятся ко сну. Как только солнце завалилось за край горизонта, из домов выходят альфы. Это охрана, что сменит волков на границе. Не смотря на спокойствие, всё же в охране необходимость осталась. К осени зверьё бродит рядом с поселением, поэтому надо быть начеку. Волки загоняют зверя не ради наживы, а ровно столько, сколько требуется для спокойной зимовки. Поэтому-то и развелось в лесах кабанов, лосей, да оленей, птицы тоже много. Вожаки стай собирались на сход и решили разрешить людям охотиться в долине. Волкам не трудно закрыть границы в случае необходимости, а сотрудничество с людьми пренесёт пользу. Но это в будущем. В данный момент все ждут возвращения отряда. И от того, какие вести они принесут зависит и будущая жизнь стай. Долирий не провожает охрану. В стае строго соблюдаются правила и волки знают кому заступать в охрану. Да и вожак связь с волками не отключает, слышит всех. Он слышит как альфы прощаются с омегами и детьми. Слышит неторопливую беседу тех, кто идёт по опустевшим улицам. Слышит как кто-то покрикивает на собаку, что отвязалась и рванула за хозяином. Мирная жизнь это хорошо. Вожаку нравится, что альфы чувствуют себя уверенно. Вожак рад за омег, что теперь не боятся спать и не опасаются за жизни детей. Вожак спокоен за стаю, а стая верит вожаку – разве это не счастье? Счастье! В доме вожака суета стихает. Омеги разбредаются по комнатам. Долирий слышит тихие разговоры Лии и Нурика. Эти неугомонные омеги опять что-то планируют на завтра. Шуршат травами, что развешаны для просушки. Весь дом на два месяца превращается в своего рода сушильную площадь. Везде развешаны пучки трав и цветов. Ароматы плавают по комнатам. Они такие разные, но объединяясь создают неповторимый вкусовой букет. Вожак обожает это время. После того, как травы просохнут и их уберут на хранения в сарай, запахи ещё долгое время будут летать по комнатам. Долирий лежит на кровати. Улыбается. Он слышит тихие перешептывания Чимина и Тэхёна. Омеги тоже о чём-то секретничают, альфа не прислушивается, и у омег должны быть маленькие тайны. Хотя можно точно сказать, что говорят мальчишки об альфах, которых ждут. Как резко изменилась привычная жизнь вожака с появлением этих мальчишек. Долирию кажется, что они всегда жили в этом доме. Даже представить уже не может свою жизнь без омег. А ведь скоро в их доме появится ещё один член семьи. Альфа с нетерпением и с тревогой ждёт встречи с Джином. За долгие годы истерзал своё сердце сомнениями и чувством вины. Поймёт ли омега, простит ли, останется ли с ним в одном доме жить? Долирию хочется чтобы остался. Его сын страдал столько лет по вине отца, он достоин счастья и жизни с семьёй. Если же омега не захочет жить в этом доме, вожак поймёт и отпустит. Есть свободные дома, но… Так и пролежал альфа до самого рассвета. Сон отогнали мысли и тревоги. А думал вожак о многом. Свою жизнь до и после оценивал. Поступкам своим оценку давал. Искал слова, что при встрече с омегой скажет. Так и пролежал с открытыми глазами. Сначала на звёзды глядя, потом на розовеющий восток. Скоро рассвет, солнце почти у края горизонта. Об этом говорят облака, что наливаются нежными оттенками розового, голубого, красного и белого. По земле клубится густой туман, что выползает из леса. Непоседливые ночные жучки-сверчки стихают. Скоро запоют птицы, расколят тишину звонкими голосами, извещая о новом дне. Размышления вожака прерываются голосами альф, что в охране. Они сообщают о появлении волков на краю долины. Долирий резко подхватывается с кровати. Как был в одежде для сна, так и торопливо пересекает расстояние от комнаты до крыльца. Шаги альфы спугивают чуткий сон омег и вожак слышит за спиной топот ног Нурика и Лии. А чуть позже к звукам шагов присоединяется топот ножек Чимина и Тэхёна. Омегам даже объяснять ничего не надо, сами понимают, что волк вожака вести от охраны получил, а значит к поселению гости подходят. Только кто эти гости: свои или опять соседи? Долирий на мгновение замирает. Охрана должна подать определение гостей. Раздаётся громкий волчий вой. Теперь уже понятно не только вожаку и омегам, но и всем жителям поселения – вернулись те, кого три дня назад проводили. ***** За поселением, на краю поляны, стоят волки. Их пятеро. Вот три уже три дня волки, что уходят в охрану, особенно внимательно вглядываются в границы между долиной и водопадами. Они намеренно изменили маршрут и теперь обязательно проходят вдоль кромки леса, что отделяет водопады от долины. Вглядываются в плотную зелень. Вслушиваются в звуки шелестящей листвы и шумящей воды. Волки не тщеславны, но каждый надеется первым заметить вернувшихся. Это особый почёт – показатель внимательности и надёжности следопыта. Три дня никаких изменений. Даже орлов не было видно. Сегодня охрана сразу поняла, что появились изменения: первой весточкой был орёл, который летел высоко. Он сделал несколько кругов над долиной и скрылся на утёсе в своём гнезде. Волки насторожились. Этот орёл был особенный, он из всех членов стаи признавал только Намджуна. А недавно признал омег-ведьм, а это значит, что птица выбрала себе покровителей. За годы, что живёт стая в долине, у многих волков-следопытов есть такие птицы. Они не ручные, но помогают волку нести охрану. И только у следопытов есть контакт с орлами. Почему так происходит, никто объяснить не может. Но факт остаётся фактом: если волка признала птица, удача всегда на его стороне. Конечно же орлы помогают всем оборотням. Они сопровождают омег, когда те уходят в леса для сбора ягод, грибов и трав. Они приглядывают за детьми, что купаются в озёрах и гуляют по бескрайним лугам долины. Птицы извещают о перемене погоды и о стадах оленей, что приходят жировать на сочные травы. Да и об опасности, когда дикий зверь подходит близко к поселению, тоже предупреждают. Но у следопыта и орла особая связь. Волк выходит в дозор не только по ночам. Обычно охрану несут по несколько дней. Долина большая и за один день её не обойти. Волки уходят в охрану несколькими группами, у каждой свой маршрут. И вот тут и помогает острый взгляд орла. Охрана происходит в зверином обличии и поэтому волк понимает то, что ему передаёт птица. Это тоже походит на волшебство и многие связывают такую связь с тем, что это помогает ведьма, которая когда-то жила здесь. Так или иначе, но связь существует, но только между теми, кого выбрала птица. Звериный нос очень чуткий, он улавливает знакомый запах альф. Один из волков поднимает голову и издаёт громкий вой. Он поёт о том, что вернулись в стаю те, кого так ждут дома. В домах один за другими, вспыхивает свет в окнах. Альфы и омеги выбегают из домов и торопятся к окраине. Впереди всех бежит Долирий и Нурик. Рядом с ними спешат Чимин, Тэхён и Лия… ***** Сонэ уверенно передвигается по проходам. Взрослые альфы и омеги только удивляются глядя на то, как точно ориентируется омега. А ведь под землёй много проходов нарыто: где-то естественные, а где-то и людьми или зверьём. Ловкий мальчишка не задумываясь ведёт волков. В некоторых местах проходы узковаты и волкам приходится снимать со спин тюки с вещами, но это их не напрягает. Джина несёт на своей спине Намджун. Омега так и не проснулся с того времени, как они отправились в путь. Альфа внимательно прислушивается к дыханию омеги. Джин спит крепко, иногда стонет негромко. Раны беспокоят. На стон сердце волка отзывается тревогой. Альфа хочет забрать себе боль омеги, чтобы тот улыбался, а не страдал. Всё же как бы была не вынослива ведьма, её силы подорвал колдун. Но встреча с истинным позволила расслабиться, и поэтому омега смог отключиться. Он теперь не тревожится за свою жизнь. Ландыш отдал себя в надёжные, крепкие руки альфы и может наконец-то позволить себе быть слабым. Волчий нос чувствительнее человеческого, поэтому зверюга не только несёт свою драгоценную ношу, но ещё и упивается нежным ароматом, который всё больше и больше проявляется. Этот нежный, свежий запах весенних цветов наполняет волка всё полнее. Он впитывается даже в шерсть, которая будет теперь нести на себе смешанный морозно-цветочный аромат. Омега лежит на широкой спине волка. Не смотря на сон, он крепко обхватил обеими руками могучую шею зверя и уткнулся носиком прямо в затылок волка. Зверь слышит ровный и спокойный стук сердечка. А альфа просто млеет от того, что чувствует тепло лёгкого тела. Прошло довольно много времени с того момента, как они двинулись в путь. Им приходилось делать небольшие остановки. Волчата уставали и начинали поскуливать. Волки отдыхали в тех местах, где были довольно широкие площадки. Оборотни на недолго перекидывались, ведь омегам тоже необходим был отдых, они давно не совершали таких переходов и быстро уставали. Альфы не ворчали недовольно, они прекрасно понимали, что жизнь под землёй принесла свои неприятные нюансы и оборотни стали слабее. Но они быстро восстановятся, как только станут жить на вольной земле. Через несколько часов пути по запутанным, каменным проходам Сонэ гасит факел. Глаза быстро привыкают к смене освещения. На каменистых стенах мерцают голубоватые вкрапления. Волки понимают, что они почти в конце перехода. Сонэ перекидывается и устремляется вперёд, за ним спешат остальные. Всем не терпится выйти уже на свежий воздух. Небольшой рывок и вот уже впереди появился тусклый свет выхода. Волки облегчённо выдыхают – они пришли. Выйдя из туннеля альфы и омеги на несколько минут замирают. Перед ними раскинулась величественная долина. Передохнув, волки спешат в сторону поселения. Им предстоит провести в пути ещё несколько часов, но этот переход им приносит только радость. Путь домой всегда короче. Теперь порядок меняется: первым идет Намджун, за ним Юнги, Чонгук. Потом идёт семья Мисока. Замыкает цепочку Хосок и Чихун. Волки провели в пути всю ночь. Но усталости нет. Есть только стремление как можно быстрее попасть в свою стаю. Звёзды сегодня светят по особенному ярко. Луна заливает бледным светом всё вокруг, чтобы волкам было легче передвигаться. Ветер разогнал туман, который покрывал сочную зелень долины и играет ночными ароматами, напитывает оборотней силой земли. Небо начинает менять свет. Скоро рассвет и край горизонта на востоке начинает наливаться предрассветной тяжестью. Облака пронизывают розово-золотые-голубые нити первых лучей солнца, которое вот-вот покажет свой яркий бок. Как только первый луч солнца выглянул из-за края горизонта, перед волками открылась часть долины, в которой раскинулось поселение стаи Долирия. Волкам осталось совсем немного и они дома. Теперь волк может с закрытыми глазами пройти по тропам до поселения. Здесь каждый кустик, дерево, пригорок родной, впитавшийся в кровь. Воздух пахнет по особому сладко, ведь так пахнет дом. Наконец-то небольшой отряд оборотней поднимается на холм, с высоты которого всем открывается вид на поселение, что раскинулось всего в нескольких сотнях метров. Виден дым, что выходит из печных труб. Слышны звонкие переклички дворовых собак, которых разбудил вой волков охраны. Видны фигуры альф и омег, что бегут по улицам к окраине поселения. Со стороны поселения показался дозор волков. Они не приближались к пришедшим. Волки уже поняли, кто появился в долине, и теперь охрана спешила в поселение, чтобы принести добрую весть. Оказавшись на небольшой горке, волки останавливаются и воем извещают о прибытии домой ушедших в поход. То, что их пришло больше, не тревожит. Намджун бы никогда не привёл к дому опасных чужаков. А кто пришёл с волками, выяснится уже скоро. Над головой бегущих волков раздаётся громкий крик птицы. Это приветствует своего друга орёл. Волк останавливается. Оборотни перекидываются. Дальше они пойдут в человеческом обличии. Снимают со спины волка омегу. Намджун перекидывается, поднимает голову и вскидывает руку приветствуя своего друга. Альфы и омеги надевают на себя штаны и рубахи. Они возбуждённо переглядываются. Но слов не произносят. Да и к чему слова… они дома… Намджун наклоняется, подсовывает под спину омеги руку, вторую под колени. Джин для альфы легкий как пушинка, и он без труда выпрямляется со своей дорогой ношей. Прижимает омегу к груди бережно, старается лишний раз не тревожить раны на спине. Только как не потревожить, если вся спина покрыта рваными полосами от плети? Омега негромко стонет. Намджун что-то шепчет Джину на ушко и оставляет нежный, лёгкий поцелуй на бледной щёчке. Отрывает взгляд от омеги, смотрит на своего друга Хосока и грустная улыбка касается его губ. В глазах альфы столько боли и тревоги, что у Хосока щемит в груди. Он только похлопывает по плечу альфы и кивает в сторону поселения: – Надо идти Намджун, наши уже нас встречают. Не переживай, помогут твоему Джину. Больше ничего не говорит, да и слов больше не надо. Альфа разворачивается и начинает торопливо двигаться к поселению. Он уже слышит голоса жителей поселения, которые бегут на окраину. Он слышит как отец покрикивает на брата, который бежит по улице, забыв надеть обувь. Намджуну становится легко. Альфа только крепче прижимает к своей горячей груди омегу и шепчет тому на ушко: – Мы дома милый, мы дома… ***** Долирий бежит через комнаты к выходу из дома. Следом бегут Нурик и Лия, которые тоже слышали зов волков. Чимин и Тэхён проснулись не от того, что выли волки. Их разбудили торопливые шаги Нурика и Лии, которые пробежали мимо комнаты в которой спали омеги. Мальчики выскочили из комнаты. Они поняли, что вернулись альфы, которые уходили за папой. Омегам не надо ничего объяснять, они просто следуют за взволнованными Нуриком, Лией и Долирием. Как только вожак оказывается на улице, из домов начинают выбегать альфы и омеги. Они ещё сонные, некоторые несут на своих руках детей. Жители немного тормозят, пропуская вперёд семью вожака и только после следуют за ними. Все понимают, как ждал их суровый лидер сына с добрыми вестями. Ожидания оправдались. Оборотни чувствуют видят приближающихся родных им членов стаи, а так же видят и нескольких альф, омег и щенков. Значит в стаю пришли новые жители. А раз Намджун ведёт их к ним в поселение, значит так было необходимо. Всего несколько шагов разделяют пришедших и жителей стаи. Долирий останавливается. Поднимает руку и все замирают. Омеги держатся за спиной вожака. Как бы не соскучились омеги по своим альфам, никто не смеет выходить вперёд без разрешения. Такие правила были всегда. В неспокойные времена, это спасло немало жизней. Такие правила остались и до сих пор. Ведь альфа обязан проверить безопасность пришедших. Вожак проходится внимательным взглядом по альфам. Замечает усталость и измученный вид своего сына. Намджун держит на своих руках омегу. Прижимает к груди, не даёт разглядеть лица. Да и понятно, волк собственник и пока сам не разрешит, другие на его омегу взгляд не опустят. Глаза вожака опускаются на спину омеги, которая прикрыта рубахой с мокрыми следами на ткани. Нос альфы улавливает нехороший запах крови смешанный с лекарством и травами. Альфа понимает, Джин ранен. Проходит взглядом по лицам Юнги, Чонгука, Чихуна. Ищет раны или увечья, но не находит и незаметно выдыхает. Ещё один груз скидывается с плеч. Живы, здоровы… Видит как осунулись лица альф и тёмные круги под глазами от недосыпа тоже видит. Но это не страшно. Волки восстановятся быстро рядом с родными и любимыми. Вожак хмыкает про себя, замечая как альфы бросают нетерпеливые взгляды в сторону омег, что выглядывают из-за его спины. Вот молодость… Может при других обстоятельствах вожак и рыкнул бы на альф за неуважение к его персоне. Ведь альфы игнорируют вожака от слова – вообще! Они поглащены разглядываниями своих любимых, которых еле сдерживает Нурик. Но Долирий прощает это пренебрежение, он понимает всё… и прощает. Встречается с взглядом с Хосоком. Глаза друга хоть и уставшие, но улыбаются и это тоже как успокаивающий глоток радости. Глаза друга всегда честны и преданные. Он никогда не обманет. Долирий Хосоку верит больше чем себе… вот так уж получилось… Так распорядились небеса, когда свели их в недобрый час. После беглого осмотра своих родичей, вожак переключается на гостей. Но, традиции вновь летят к чертям с космической скоростью, потому как Нурик оттолкнув отца выскакивает вперёд. Он в одно мгновение оказывается рядом с братом. Кидает короткий взгляд на своего альфу, тот ловит любящий взгляд и хмыкает. Чихун не обижается на свою неугомонную половинку. Ведь он давно понял: омега в первую очередь бросится на помощь слабому или раненому, а уж потом будет рассыпаться в любезностях. Вот такой он, Нурик – хрупкий, сильный, живущий проблемами других. Но и на своего альфу у Нурика хватает и любви и ласки и внимания. Поэтому альфа ловит поцелуй глазами от своего любимого, в ответ посылает лучи своей огромной, горячей любви и отходит немного от Намджуна, позволяя ведьме подойти ближе. Долирий только руками всплескивает. Вот как вести себя в такой ситуации? Аааа… да лети оно… Вожак рукой машет альфам, давая разрешение на встречу. Все правила сегодня летят к чертям собачьим. Лия повисает на шее у Хосока, альфа бережно обнимает жену и замирает… Чимин и Тэхён оказываются рядом с Намджуном. Их внимание направлено только на папу, которого прижимает к себе альфа. Тревога за папу накатывает на омег и они ревут в один голос. Юнги и Чонгук подхватывают омег, обнимают, гладят дрожащими руками по плечикам и спинкам. Слова успокоительные шепчут и слёзки пальцами ловят. Да только понимают альфы, им не успокоить мальчишек, ведь Джин не здоров. Поэтому остаётся только поддерживать омег. Вожак приходит в себя и подходит к Мисоку. Того держат на руках сыновья. Долирий протягивает руку: – Добро пожаловать в стаю. Я Долирий, вожак этой стаи. А вы кто будете? Мисок жмёт руку: – Меня зовут Мисок. Это моя семья. Сыновья: Нонэ, Гур, Чон и Сонэ. Мужья сыновей: Ноэ и Ли. Внуков зовут Чуи и Минхо. Мы пришли сюда с твоим сыном, в надежде на обретение дома. Долирию только и остаётся, что раскинуть руки в приветственном жесте и обнять гостей. Альфы жмут руку вожаку, улыбаются устало. Омеги смущённо прячутся за спинами мужей, но с стреляют любопытными глазами по окружающим их оборотням. Жители стаи обступают пришедших. В воздух поднимается звонкий смех и радостные слова приветствия. Радуются альфы и омеги, что всё обошлось… ну почти всё… В сторону оттесняет Намджуна Нурик от возбуждённой толпы. Осмотреть конечно Джина не терпится, но не здесь же это делать. Поэтому он только внимательно принюхивается к запаху мазей которыми обработаны раны. Улавливает знакомые ароматы и удовлетворенно кивает сам себе головой, как бы говоря: – всё правильно делали… Потом аккуратно толкает брата в плечо. – Давай, неси Джина к нам в дом, надо осмотреть раны. А отец здесь и сам справится. И, кстати… будешь помогать мне и всё подробно расскажешь. Кто такой это умелец, который знает наши секреты мазей. Альфа и омега выбираются из толпы и направляются в поселение. За ними следует Чихун. Альфу даже приглашать не нужно. А омеге ничего говорить не нужно. Эта необычная пара давно умеет общаться без слов. достаточно короткого взгляда и они уже понимают что и к чему. В стае по началу очень удивлялись такому контакту, а потом привыкли. Вот и теперь, Нурик бросает короткий взгляд на своего любимого волка, в глазах ведьмы много чего можно прочесть. И то, как сильно соскучился. И как переживал. И о том, что любит до безумия. Ведьма на свой живот руку располагает и немного поглаживает, ловит жадный взгляд альфы и уже не может сдержать улыбки. Кидает виноватый взгляд на брата. Намджун тихо рыкает: – Да обнимитесь вы уже, хватит глазами друг друга есть! – и смеётся глядя на мгновенно покрасневшего брата. Чихун уже больше не сдерживается, бережно укутывает в свои объятья омегу и замирает. Нурик тоже стихает, жмётся к горячему телу, вслушивается в стук сердца, ловит щёчками и губами поцелуи и бесконечно счастлив. Альфа по животику омегу гладит и вздыхает огорчённо. Нурик от него немного отодвигается и смотрит с вопросом, а альфа шепчет: – Маленький ещё, не толкается… когда уже вырастет? Нурик стучит маленьким кулачком в грудь и хихикает: – Конечно маленький, тебя же три дня не было, а не три года! – И заливисто хохочет. На слова омеги и Намджун улыбается. Ему приятно видеть такого брата. А омега начинает выпутываться из рук альфы и бурчит: – Весело им… чего встали, давайте быстрее в дом идите, позже будете радоваться, когда Джина на ноги поставлю. Долирий провожает взглядом сыновей, что спешат в поселение. Потом опять переключается на пришедших. Ему надо вести всех назад, в поселение. Альфам нужен отдых. Им необходимо помыться с дороги, переодеть одежду. Да и накормить всех надо. Вожак видит, что хоть и улыбаются все, альфы и омеги измотаны, устали. А дети уже начинают засыпать на руках отцов. Да и поговорить надо, обо всём что было узнать. Поэтому он отдает распоряжение молодым альфам, которые несуться впереди всех в поселение, чтобы затопить баню и подготовить свободный дом для гостей. Чимин и Тэхён видят как уносит Намджун папу. Но за ним не идут. Их сдерживают Юнги и Чонгук. Хоть и рвались по началу омеги за папой, всё же они понимают, что сначала омегу должен осмотреть Нурик. Они прожили в стае недолго, но уже многое знают о правилах, законах и традициях. Поэтому они только тихо всхлипывают и с жалостью смотрят вслед… Альфы старательно вытирают слёзы со щёчек, шепчут ласковые слова на ушко… и омеги успокаиваются… почти… Возбуждённые альфы и омеги направляются в поселение. Омеги из семьи Мисока уже окружены местными, они даже опомниться не успели, как их окружили вниманием. Альфы тоже в стороне не остались. Всем интересны новые члены, что вольются в дружную семью. Поэтому вопросы сыпятся один за другим. Мисок понимает, что его семью уже приняли и даже без каких-либо проверок. От такого осознания у альфы на глаза накатываются слёзы и он впервые за много лет, еле сдерживается чтобы не разреветься. Долирий, что идёт рядом, чувствует волнение и радость волков. Вожаку понятны чувства альфы, ведь он такое видел и не раз. А ещё он чувствует, что пришедшие альфы и омеги воспитанные, умные и дружелюбные. Поэтому вожак несильно хлопает по плечу расчувствовавшегося альфы и тот только кивком головы поблагодарит, слова то застряли со слезами в горле. В поселении вожак сам ведёт новых членов стаи до дома. Открывает калитку, впускает главу семьи первым – так положено. Сыновья вносят отца и опускают на землю. Альфа ловко, на культях, проходит несколько шагов до крыльца. Взбирается по ступенькам, толкает дверь. Но в дом не входит. Поворачивается к омегам, жестом к себе подзывает, те уже спешат на зов. Теперь первыми в дом входят омеги. Именно от их мнения зависит, будет здесь жить семья или они пойдут смотреть другой дом. Но опасения альф беспочвенны. Всё видят довольные улыбки на лицах омег, которые показываются в дверях и которые распахивают двери шире, приглашая войти во внутрь. Долирий оставляет семью обживаться. Говорит, что за ними пришлют к вечеру и уходит. У вожака дел много, их никто не отменял. Альфа довольно усмехается, слыша визги детей, которые обрели дом. Это хорошо, когда все довольны… ***** Намджун входит в родительский дом. С удовольствием втягивает родной запах. Проходит в комнату Нурика, но останавливается посреди комнаты. Омега недовольно подталкивает альфу к широкой лавке, что внесли поставили сюда накануне. В поселении есть дом, в котором занимается лечением жителей ведьма, но в этот случай особенный. Поэтому отец без разговоров внёс и поставил около окна лавку. Омеги застелили её матрасом, набитым ароматными травами. Никто не знает какими травами нужно будет лечить Джина, поэтому-то и решили, что здесь будет надёжнее. Альфа присаживается на лавку, но омегу с рук не спускает. Так и сидит, прижав к себе. Нурику пока не до него. Он начинает раздавать поручения Чихуну и тот, несмотря на усталость, хлопочет вместе с любимой ведьмой. А сделать надо много: затопить печь на кухне и в пристройке, где они мылись. Вода там была уже натаскана и налита в огромные железные бочки и в бочки поменьше, что стояли на плите. Омега и альфа быстро устанавливают корыто, чтобы помыть Джина. Нурик приносит в помывочную чистые простыни и полотенца. Начинает составлять какой-то отвар, постоянно нюхая и добавляя то одну, то другую настойку. Около корыта ставит лавку, на ней располагает чашки со смесями. Чихун уже несколько раз звонко чихнул, уж больно чувствителен нос оборотня, а травы пахнут ярко, насыщенно. Омега посмеивается глядя на то, как альфа трёт нос и что-то тихо бурчит под нос. Нурик знает, что у оборотня стойкая непереносимость некоторых пахучих, но таких полезных трав. Он столько раз пытался отодвинуть в сторону альфу, когда составлял эти сборы, но упрямый Чихун только чихает и смеётся. Твердит, что травы чистят нос волка. А вот волк-то как раз и недовольно порыкивает, да старательно закрывает нос лапой и скулит. Да только он и альфа одно целое, вот поэтому приходится терпеть. Как только всё было готово: вода нагрелась, альфа налил её в корыто (под чутким присмотром омеги). Нурик добавил какую-то особо пахучую смесь, из-за заполнившего в одночасье благоухания, у альфы разыгрался новый приступ чихания и омега вытолкал взашей его из помывочной, а потом и на улицу, со словами: – Идёшь домой, моешься, одеваешь чистую одежду, потом приходишь сюда и сидишь во дворе, пока я не позову! Чихун ласково чмокнул омегу в губы и выбежал из калитки, а омега ещё некоторое время слышал как звонко и смачно чихает альфа и как на этот чих кукареканьем отзывается петух, гуляющий по двору. Ведьма входит в комнату. Намджун так и сидит не двигаясь. Только лицом в волосы Джина зарылся и что-то шепчет. Нурика брат сразу чувствует, поднимает голову. Омега вздрагивает, в глазах брата столько боли, тревоги, что у него перехватывает дыхание. Омега подходит, протягивает руки и обнимает альфу. Он вместе с Джином прижимается к ведьме. Нурик ласково проводит по голове, ворошит волосы, успокаивающе гладит по широким плечам. Шепчет: – Намджун, надо встать и отнести Джина в помывочную. Можешь встать или отца позвать? – Не надо отца,– бубнит альфа в грудь омеге, – я сам отнесу. Нурик отстраняется. Ждёт когда альфа встанет и идёт впереди. Намджуну шаги даются с трудом. Тело устало и наливается тяжестью. Но он упрямо заставляет ноги передвигаться. Никто кроме него не прикоснется к священному телу! Входят в помывочную. Нурик показывает куда сесть. Когда альфа уселся, омега встаёт напротив и делает первую попытку – забрать Джина. На это движение альфа вдруг реагирует агрессивно. Он глухо рычит, крепче прижимает к себе тельце. – Я тебе порычу! – Нурик бьёт по рукам альфу и добавляет подзатыльник. – Собственник какой… Забыл кто я? Быстро помог мне раздеть Джина. Надо раны его обмыть и осмотреть. Рычит он… я тебе порычу! – И уже начинает ловко развязывать пояс на талии у омеги. Намджун пристыженно пыхтит. Он свой промах понимает, но эгоистичную натуру куда спрячешь? Он же один имеет право прикасаться к Джину! Но понимая, что не прав, придерживает омегу, пока Нурик аккуратно снимает рубаху. Ведьма еле сдерживает крик, когда видит раны на теле Джина. Но ему нельзя показывать свою слабость. Только не сейчас, когда Намджун и так еле держится. Если омега истерит, волк сорвётся с поводка и тогда никого не подпустит к Джину. Поэтому, собравшись, омега начинает осматривать раны. Он пока не касается их. Берёт в руки свечу изготовленную из воска с травами, поджигает и подносит пламя ближе к ранам. Хоть Джин и находится в глубоком сне, всё же от жара вздрагивает и альфа делает попытку прикрыть тело рубахой, которую он быстро схватывает с лавки. За что тут же получает по рукам и грозный: – А ну, сиди и не двигайся! Намджун замирает. Только внимательно наблюдает за действиями брата. Он немного в замешательстве. Сейчас перед ним не хрупкий омега. Нурик преобразился. Альфа впервые видит кто такой на самом деле его названный братишка. Это ведьма! Глаза омеги меняют свет. Они уже не тёплого голубого цвета. Зрачок залился холодным, серебристым цветом. Кожа становится бледной, на руках, шее, лице – мерцают еле заметные искорки. Даже волосы поменяли цвет, стали глубокого пепельного цвета. Ведьма не обращает больше внимания на альфу. Ей интересен не он. Одной рукой рисует узоры пламенем около ран. Другой рукой, не прикасаясь, проводит пальцами вдоль каждого рубца. Огонь потрескивает. Пламя начинает чадить. Вспыхивает то ярче, то почти гаснет. Но ведьма упрямо выводит только одному ему понятные узоры. Воск свечи быстро тает, а может быть времени проходит достаточно. Альфа не понимает, что происходит, но чувствует как тело омеги становится теплее, а дыхание легче. А когда свеча догорает, раздается глубокий вдох и… стон – Джин очнулся. ***** Во дворе дома вожака собралось много оборотней. На самом крыльце сидят Чимин и Тэхён. Рядом с ними Юнги и Чонгук. Альфы уже успели привести себя в порядок, на скоряк сносились до дома. Помылись, надели чистую одежду. От перекуса отказались, как ни ворчали на них Хосок и Лия. Рядом сидит Хосок и Чихун. Долирий попытался сесть рядом с внуками, но увидев как обиженно и с грустью смотрят альфы, махнул рукой (в который раз уже сегодня на правила) и отошёл, разрешая альфам разместиться рядом со своей парой. Во дворе стоят длинные столы. Омеги уже заставили их разными вкусными и ароматными блюдами. Но за столы никто не садится. Альфы и омеги усевшись прямо на землю, тихо переговариваются. Они ждут когда из дома выйдет Нурик. Долирий усевшись рядом с Мисоком и его сыновьями, ведут неспешную беседу. Мисок рассказывает про жизнь которую они провели под землёй. К их беседе прислушиваются все присутствующие. Всем интересны новые члены стаи. Поэтому вопросы сыпятся со всех сторон, а Мисок только успевает отвечать. Прошёл день, уже вечер начинает укутывать своей прохладой землю. Скот возвращался с пастбища и альфы отправились устраивать на отдых нагулявшуюся на свободе живность. Вот уже и первые звёзды начинают проявляться на небосклоне, а Нурик всё не выходит. Долирий попытался усадить всех за стол, но оборотни только ворчали: – вот будут новости, тогда и погуляем. Вожаку приятно такое отношение. Стая одна большая семья, хоть и живут по разным домам, но думают, решают и дышат в унисон. Значит правильно он несёт свою ношу, правильно принимает и принимал решения. Если Нурик для стаи родной ребёнок, значит и стая для него родитель. А такое поведение оборотней говорит и о том, что и Джин уже стал одним из членов этой дружной семьи. Волки не знакомы с омегой, а уже приняли его. Это подтверждает ещё раз правоту поступка вожака. Долирия привлекает внимание звук открывающейся двери. На крыльцо выходит Нурик. Лицо его серьёзное… нет… озабоченное… Он выискивает взглядом отца…