Когда распускаются ландыши.

Прошло ещё несколько томительный минут. На плите зашипел чайник, плюясь водой через крышку. Намджун отодвинул его на край и замер прислушиваясь. В комнате стихли звуки голосов, это настораживало. Как хочется альфе оказаться по ту сторону двери и снова увидеть лучистые глаза омеги. Волк немного притих. Всё же замечание вожака на него тоже повлияло. Но зверь всё своё внимание переключил тоже на то, что вслушивается в тишину, которая повисла за дверями комнаты Нурика. Что там происходит? Почему даже чуткие уши зверя ничего не слышат? Странно… Долирий видит переживания сына. Ему тяжело смотреть на то, как мечется душа альфы боясь опять остаться в одиночестве. И никакие уверения и разговоры не смогут успокоить его, пока сам Джин их не развеет. Вожак встречается взглядом с Хосоком. Друг плечами пожимает, ему тоже понятны метания альфы. – Намджун, – вожак окликает сына, – Рассказал бы как там люди в провинции живут, чем дышат. Альфа отходит от печи и снова рядом с отцом на лавку усаживается. – Да чем дышат? Запугал людей колдун так, что они и себя то не помнят. Хуже зверя тот колдун был. Не хотел бы я попасть в его руки, – Альфа передёргивает плечами, стало как-то зябко. – Страшно подумать через что пришлось пройти Джину и моим детям. Я даже представить себе не могу, как такой хрупкий омега смог быть таким сильным. Он ведь не оборотень, а такой сильный! – Альфа произносит слова с восхищением. Он так годится омегой и мальчишками, что слов нужных найти не может. – Знаешь что я понял, отец? На земле живут разные омеги. Они красивые, нежные, сильные и храбрые. Но такой как Джин… Таких нет, да и не будет. Другие будут, может во сто крат краше и могущественнее, но такой один. И он мой! Слышишь? Мой! И я добиваться буду его руки и сердца. Слышишь? И никто не сможет его у меня отобрать! – Намджун последние слова почти выкрикнул. Руки сами в кулаки сжались. Волк на лапы встал, глазами сверкает, глухо рыкает. Он со своим альфой во всём согласен и будет отвоёвывать внимание омеги. Вожак в изумлении вскидывает руки: – И чего это ты тут выступать вздумал? Кто тебе запрещает завоёвывать Джина? Да я и сам тебе буду всячески помогать, только скажи чем, всё сделаю. Да и другие помогут, не сомневайся. И вообще, ты думаешь стая не заинтересована в вашем союзе? Зря так думаешь. Стая приняла его даже не видя, так что тебе в помощники все запишутся. Мы с Хосоком первые. Примешь нашу помощь? – Долирий на сына смотрит и по доброму улыбается. – А чего это вы про нас не вспоминаете? Прямо обидно! – ворчит Чихун, – И я, и Юнги с Чонгуком, тоже поможем. Долирий хмыкает: – Юнги и Чонгук помогут, а как же. А вот им то кто поможет, а? Мои внучки не просты, как вам кажется, да и чтобы к ним подобраться не только мимо Джина ползти придётся. Я им просто так мальчишек не отдам, ох и побегаете у меня! – Грозит пальцем вожак перед носом охреневших альф. А вожак продолжает: – Чихун, ты забыл что твой омега на сносях? Напомню. Тебе небо с кулачок покажется, как только Нурик через первый триместр пройдёт. И не смотри так, я знаю что говорю. Насмотрелся я на волков наших, как те вокруг беременных омег носятся. Так что помощь как бы тебе, альфа, самому не понадобилась, – И Долирий неожиданно рассмеялся, – Так что, Чихун, если тебя Нурик достанет, ты знаешь где тебя спрячут и слёзы вытрут. – И вожак уже хохочет во всё горло, по ногам себя хлопает. От вида ошарашенных альф ему ещё смешнее становится. Глядя на друга начинает хохотать и Хосок, ловко уворачиваясь от маленького кулачка Лии. Перехватывает её руки и целует, но смеяться не перестаёт. Женщине тоже смешно. А вот троим альфам не очень-то весело. Перспективы, что им вожак обрисовал – не радуют. Чихуну конечно не страшно, он готов для своего Нурика луну и звёзды с неба достать. Пусть гоняет и просьбами странными заваливает, лишь бы улыбался и здоровым был и он и малыш. А вот Юнги и Чонгук носы то повесили. Знают альфы крепкую руку вожака и Хосока. – Ладно альфы, посмеялись и хватит,– Долирий с улыбкой смотрит на насупившихся Юнги и Чонгука, – Сильно я вас гонять не буду, но и не расслабляйтесь. Внуки мои ещё молодые и неопытные, и если я почувствую непотребное, откручу не только головы, ясно вам? – Да чего сразу откручу то?! – ворчит недовольно Юнги, – Мы и сами понимаем, что нам два года ходить кругами. Мы насильники что ли? Да я… да чтобы я в отношении своего Чимина… да как вы только могли такое подумать?! – парень вскакивает, но тут же падает на задницу, потому как его дергает крепкая рука Хосока. – Не прыгай! Чего рычишь и скалишься? Никто твоего Чимина не обижает и не обидит. А вожак дело говорит. Чтобы начать ухаживать за омегой, вы должны разрешения спросить и не только у отца. Главное чтобы Джин вам добро дал. Если разрешит, то и вожак не страшен, – Альфа лохматит волосы на голове Юнги. – А ты, Чонгук, чего ты молчишь? Или за своего Тэхёна биться не будешь? – А если омега не захочет чтобы за ним ухаживали, то тогда что? – вопрос альфы как хлыст, остро бьёт, – Тогда ведь и разрешение родителей не помогут, так ведь? – Чонгук растерянно обводит взглядом притихших альф и омегу, – А что если Чимин и Тэхён передумают? Ведь у нас в стае столько достойных волков живёт. Ведь тогда и истинность не поможет, если омега не захочет… – уже совсем тихо продолжает альфа и поникает головой совсем. Долирий понимает, что своими словами сомнения поселил в сердцах парней и торопится свою ошибку исправить. – Ты чего сник, Чонгук? Я ведь не про то хотел вам сказать. Я говорю, что вам нужно быть внимательными и аккуратными с омегами, они ведь юны. А вы уже выводы сделали, вот же… – Ну и навёл ты Долирий тумана, – Лия качает головой и взглядом укоризненным смотрит, – Чего парней переживать заставляешь? Они и сами всё понимают, я и Хосок правильно воспитали сыновей, можешь и не сомневаться. А ты, Чонгук, все свои переживания выкинь из головы. Тэхён тебя выбрал, да и Чимин Юнги тоже. А Джин своим детям не враг, он ведь сам их в стаю отправил. Чувствовала ведьма, что среди волков судьба её детей живёт. Джин не простая омега, вы в этом уже убедились. Такому не только под силу лечить, думаю наш омега ещё и судьбу предсказывать может, но только если сам этого захочет. Мальчишки мне уши прожужжали: папа такой… папа может… папа умеет… так что я думаю… Нет. Я просто уверена, времена когда мы были гостями в этой долине, прошли. Начинается новая жизнь, а какой она будет зависит от хозяйки долины – Джина. У альф челюсти отпали и с полом чуть не встретились. Такого они точно не ожидали услышать. – Может ты преувеличиваешь, Лия? – Хосок удивлённо смотрит на раскрасневшуюся женщину, – Никто и не говорил, что Джин хозяин этих земель. С чего ты такие выводы сделала? – Слушать надо альфа. Слушать и делать выводы. Я столько лет прожила с оборотнем и с ведьмой-соседом. Научили они слушать то, что не слышно и видеть то, чего не разглядеть. Да и не прошла бы стая просто так через защиту, её могла снять только та, которая эту защиту наложила, ну или та, кому права передали по ведьминой линии. Вспомните, что вам Нурик рассказывал и мальчики. Ну? Что так и не поняли? Ааа… нет, вижу поняли. Вот и ответ вам. Джин хозяин этой долины, а мы здесь гости и как он решит, так и будет. – Он что, нас может отсюда выгнать? – Не думаю. Выгнать не выгонит, но может попросить освободить земли. Ведь эти земли ведьмины и жить здесь должны ведьмы, то есть: Джин и его дети. Нурик уже не в счёт, он нашёл себе пару и поэтому он сам себе хозяин, а вот Джин и мальчики…Только вот что я вам скажу, – Женщина видела как альфы напряглись, да и тревогу в глазах прочла. Ведь если Джин решит сделать так, как она говорит, это столько проблем свалится, а ведь стая только только стала жить спокойно. Неужели им придётся опять искать себе земли для проживания? – Я ведь тоже переживаю за нашу судьбу. Когда Чимин и Тэхён появились в стае, мне стало страшно, – Лия усмехнулась, – Я ведь сразу узнала их предназначение. А потом, ближе познакомилась и успокоилась. Эти омеги нам не враги и никуда нас не выселят. Да и Джин от Намджуна уже не откажется, так что откинь тревоги альфа. Но всё же не нажимай на него, для Джина началась новая жизнь. Опять перемены и они уже принесли свои плоды, омега не выдержала и почти без сил. Нурик сможет укрепить её внутреннюю силу, но не разум. Был бы Джин обычным, то было бы проще. Но у Джина несколько сущностей – он ведьма. И какое его предназначение будет после того, как он себя примет, не понятно. Вам сейчас мои слова непонятны и странными покажутся, но думаю в данный момент ведьмы омегу по кусочкам собирают. Ведь колдун его сущность рвал и калечил, кто знает на сколько глубоко изувечена душа. Тебе, Намджун, понадобится много терпения. Если ты готов на это, то борись до конца. А если сомнения возникнут – отпусти. Намджун не успел ответить. Дверь комнаты отворилась и из неё вышли омеги. Впереди шёл Нурик. За ним, поддерживая с двух сторон Джина, шли Чимин и Тэхён. Все омеги выглядели уставшими, но глаза сверкали и на лицах светилась улыбка. Альфы мгновенно оказались около омег и подхватив их под руки повели к столу. Только Намджун замешкался, он стоял напротив Джина и не решался взять того за руку. Омега сам протянул руку. Альфа с такой осторожностью взял тонкую кисть в свою руку, словно та стеклянная. Изящная ладонь утонула в крупной ладони альфы, и Намджун аккуратно потянул за собой омегу. Подвёл к столу, помог разместится на лавке, уселся рядом и замер, боясь вздохнуть. Ему не верилось, что Джин сидит рядом, смотрит на него и нежно улыбается. – Ты ведь не исчезнешь Джини? – Намджуна голос дрогнул, альфу мелко мелко била дрожь. – Нам нужно поговорить, – голос омеги слабый, но слова хорошо различимы. – Поговорим, – кивает Намджун, – но сначала накормлю тебя, да и сыновья наши голодные. Пока не поедите, никаких разговоров! – Альфа сдвигает брови, смотрит серьёзно. Пресекая возражения, встаёт и идёт к печи. За ним тянутся и другие альфы. Быстро накрывают на стол. Как только открывают крышку казана, по комнате плывёт аромат пряного мяса. На вкусный запах животы омег дружно отзываются урчанием. Омеги краснеют, а альфы, довольно улыбаясь, начинают с ложечки кормить своих половинок. Те конечно же пытались протестовать, да только кто их слушать будет! Долирий с улыбкой смотрит как его сын аккуратно кормит Джина. Вожаку, впервые за долгие годы, так спокойно и так хорошо. Поздний ужин закончен. Омеги накормлены. Посуда убрана. Долирий понимает, что надо заканчивать эти поздние посиделки. На дворе глубокая ночь, все устали и поэтому он кивает головой Хосоку, показывая на омег. Альфа понимает с полуслова. – Так, родная моя, пора нам баиньки, – Он ласково поглаживает свою жену по руке, – Вам спать надо, скоро уже утро, а ты не отдыхала. Не порядок. Да и вам всем пора по койкам разойтись, – Альфа на других альф смотрит строго, – Завтра со своими мальчишками поговорите. – Встаёт и тянет за руку свою жену. Лия не сопротивляется. Волнения и усталость берут своё. Пара прощается и уходят. Хосок кидает сыновьям: – Не задерживайте мальчишек. Им тоже надо отдыхать. Завтра будет день и наговоритесь, вон уже засыпают на ходу. Прав альфа. Чимин и Тэхён носом клюют и старательно глазами моргают, чтобы не уснуть прямо за столом. Хоть и не хочется альфам, но они всё же провожают мальчишек до комнаты. Не надолго задерживают омег, держа их за ручки, желают “спокойной ночи”. Огорчённо вздыхая парни тоже покидают гостеприимный дом вожака. Чихун настойчиво выталкивает упирающегося Нурика со словами: – Да дай ты поговорить Джину и Намджуну! И как не пытался омега возмущаться, справится с альфой ему не под силу. Да и Чихун прерывая возмущения просто подхватывает омегу на руки и уносит в свой дом. А Нурик-то как раз и довольный. Он подмигивает брату из-за плеча альфы, кричит отцу: – Если меня завтра не будет, знайте, что в этом виноват этот несносный волчара! – И хохочет от того, что Чихун носом по шее щекочет. Омеге радостно. Его альфа жив и здоров. В комнате остаются Долирий, Намджун, да Джин. Вожак тоже уходит к себе в комнату. Понимает, надо оставить молодых наедине. В комнате альфа открывает окно. Смотрит в небо, на звёзды. Одна звезда призывно мигает ему своим тусклым светом, это его любимая волчица улыбается и посылает привет. Долирий шепчет в темноту ночи: – Любимая моя, Святига. Вот и нашлась пара нашего сына. Не легко ему пришлось. Столько лет мучился от одиночества, а всё по моей вине. Ты же знаешь, я не мог поступить иначе. Но почему до сих пор меня грызёт чувство вины? Надеюсь мальчик простит мне это. Знаешь… а он красивый, Джин. Как и наш сын – красивый. И внуки наши тоже потрясающие омеги. У Чимина твои глаза. А Тэхён улыбается твоей улыбкой. Ты будешь жить всегда, отражаясь в наших внуках и правнуках. Потерпи ещё немного. Мы придём за твоим телом и проведём обряд, достойный пары вожака. Теперь уже скоро придём. Вот Джин поправится и принесём тебя к нам, в стаю. Свети нам всегда, звезда моя. Твои советы и поддержка незаменима и важна. Спокойной ночи, любовь моя. Долирий переодевается в одежду для сна и с удовольствием укладывает уставшее тело на травяном матрасе. Сухие травы приносят успокоение, они тихо шуршат от движения. Приятный аромат наполняет комнату. Альфа спокойно засыпает. Впервые, за много-много лет. А в окно заглядывает звезда. Она будет освещать путь волка до того момента, пока он гуляет в лабиринтах сна – до самой первой утренней звезды. Альфа и омега сидят молча. Они должны поговорить, но с чего начать разговор? ***** Стихли причитания омег. Джин вытирает слёзы на щеках своих детей. Нурику приходится силком от родителя оттаскивать мальчишек. Те хоть и бурчат, но отодвигаются, правда всё равно сидят на краю лавки. Нурик помогает присесть Джину, ему надо осмотреть заново спину омеги. Чимин помогает снять рубаху. Мальчишки вздрагивают, когда видят изувеченное тело родителя. Плакать им никак нельзя, поэтому сжав губы они помогают Нурику обработать раны. Мази, что сваренные ловкими ручками ведьмы, приносят всё же облегчение. Они слышат облегчёный вздох Джина. Травы снимают боль и жар. Обработав раны, омеги закрывают их чистыми бинтами и надевают чистую рубаху. Помогают удобнее устроиться Джину на матрасе и замирают, им хочется задать много вопросов. Но терпеливо ждут. Джин начинает сам говорить. Сначала он обращается к Нурику. – Почему мне знакомо ваше лицо? Как вас зовут? – Нурик, я сын вожака и брат Намджуна. Это альфа, который принёс тебя в стаю. Он твой истинный, ты же помнишь это? – Помню. В какой-то момент мне были незнакомы все лица, но это было недолго. А Намджун… его волк со мной стал разговаривать и я вспомнил. Странно… и интересно. Его зверь такой внимательный, совсем не страшный, – Джин встретился с удивлёнными глазами сыновей, те слушали омегу открыв рот. – Ты видел волка отца? – Тэхён не выдержал и всё таки воскликнул, – Когда? – Видел, – подтвердил омега, – И не только видел, но и говорил с ним. Там, в поселении, Намджун и альфы были в обличии зверя. Мне было не страшно. Как-то стало спокойно, когда они появились. Ведь я уже попрощался со светом и блуждал между миров. Они пришли вовремя, ещё бы несколько часов и меня было бы не вернуть. Я даже не поблагодарил альф, – Джин сделал движение, чтобы подняться, но тут же был уложен назад. – Лежи давай, торопыга! – Нурик недовольно запричитал, – У тебя и так на спине раны не затягиваются, чего скачешь, дай им зажить хоть немного. Да успеешь ты ещё и спасибо сказать и обнять, ты ведь теперь дома. Мальчишки, вы чего рты разинули? Не давайте папе шевелиться. Нужно немного времени чтобы мазь впиталась и работать начала, держите своего папу. Ишь прыткий какой! Бежит он. Вылечим тебя вот тогда и будешь бегать. Вон твои сыновья истинных встретили, так что будешь охранять от шаловливых рук альф своих сокровищ. Так что лежи и лишний раз не дергай раны. – Как это встретили, когда? Когда успели? – Джин удивляется и на мальчишек смотрит. А те покраснели и глаза прячут. – Чего? – бормочут, – Всем можно, а нам нельзя что ли?! Ну встретили. Сам же нас сюда отправил, а теперь удивляется. – Я вас отца найти отправил, – голос Джина уже строгий – а вы? А ну рассказали всё и подробно. – Ну па… – тянет Тэхён, – ну хватит ругать нас. Мы всё сделали как ты и говорил: в водопад прыгнули. Знаешь как было страшно! Там такая вода… она нас так кружила. Чиму вон в водоворот затянуло, еле его оттуда вытащил. А потом… Глаза открыл… а там альфа. Смотрит так… мне даже не страшно стало. Вот ни капельки. А Чима долго не приходил в себя, мне за него было страшно. А потом мы познакомились с дедой и с Нуриком. Они хорошие. А Чонгук и Юнги… они такие… такие… Ай… – Тэхён исчерпал словарный запас своих возмущений и надул губы, обиженно глядя на папу. Чимин уже начал хлюпать носиком и тоже обиженно смотрел на Джина. Вот чего папа их ругает? Ведь они же его послушались! Разве плохо, что они свои половинки встретили? Джин чувствует переживания своих сыновей. Он кое как сдерживает улыбку. На душе так приятно, так радостно. Его малыши стали взрослыми, ну почти… Встретили истинных, это же и чудно и радостно. Но как родитель, всё же построжиться надо. Да только вот хмурит брови омега недолго и взгляд серьёзным остаётся ещё меньше, и вот уже Джин улыбается. Протягивает руки и мальчишки падают в тёплые родительские объятья. Как же они соскучились по друг другу. Омега рад, что его сыновья живы и что он смог их увидеть вновь. Теперь уже они точно не расстанутся. Чимин и Тэхён прижимаются к родителю хоть и крепко, но осторожно. Помнят о ранах. Через некоторое время омеги отстраняются и начинают рассказывать… Говорят долго, Джин их периодически перебивает, уточняет. Омеги рассказывают о встрече на водопаде с альфами, и как волки их несли до поселения. Рассказывают, что приняли их как родных, словно они прожили в стае много, много лет. Про Нурика начинают говорить, на что омега смущённо фыркает и довольно улыбается. Приятно омеге, что он по сердцу мальчишкам пришёлся, ведь и они своё место в сердце омеги получили. Потом с восторгом волков альф описывают. Тут уже так эмоции зашкаливают, что Чимин и Тэхён слова проглатывают, но говорят… говорят… Когда перешли на описание проводов альф, у Джина сердце сжалось. Он будто своими глазами всё видит, так точно и подробно описывают омеги действия Нурика. А когда Тэхён произнёс, что Лия и альфы песню волка исполнили, омега побледнел. Он вдруг вспомнил о том, как однажды бабушка ту же песню пела. И на вопросы подробно ответила – о чём идёт речь в песне. Бледность сразу же была замечена Нуриком и он остановил восторженные речи омег. – Джин, ты что-то знаешь о песне? Это же не пророчество, или… Джин коротко кивает головой: – Пророчество. Мне бабушка рассказывала, что давным давно ведьма полюбила волка. Эта любовь была такой силы, что могла творить чудеса. Ведьма была беременная, когда на пару напали люди. Их головы задурманила обычная зависть и злоба. Они убили ведьму и нерожденное дитя. Обезумел тогда волк, и расправился с обидчиками. Ушёл из поселения и превратился в бродягу. Перестал перекидываться, зверь всё больше и больше поглощал сущность альфы. Горе так поглотило волка, что он перестал есть и пить. Просто шёл и шёл, куда вели его ноги. Концом пути стал обрыв. Волк вышел на высокий яр, внизу бесновалась горная река. Последний раз отдав свой голос луне, волк шагнул в пропасть. Только не утонул волк. Вернее, его тело всё же долетело до воды, а вот душа… Душу успела спасти душа ведьмы. Вознеслись они на небо и загорелись звёздами. С тех пор эти две звезды самыми первыми загораются вечером и самыми последними уходят на покой утром. Эти звёзды покровительствуют ведьмам и волкам. Тому, кто при рождении увидит эти звёзды, весь жизненный путь способствует удача. Омеги рожденные под этими звёздами получают дар целителей или следопытов. Альфы получают силу и ум, выносливость и доминирующие качества. Сразу отвечу на ваше замечание, что все рождаются под светом звёзд. Нет, не все. Просто вспомните кто и в какое время родился и вы получите ответ. Таких немного. Вот и мы получили этот дар. Мы – ведьмы, лекари, целители. У каждой ведьмы свой покровитель и своё предназначение. Мы все разные, но едины в одном – мы ведьмы! Вожак стаи Долирий, его сын Намджун, Хосок и ещё несколько альф, получили в дар доминирующий ген. Поэтому они смогли справится с колдуном и помочь мне вернуться. Это сложно принять, да и не совсем понятно. Я и сам ещё не до конца знаю свою силу и силу своих детей, но вместе мы сможем познать всё, что оставили нам предки. – Папа, а Нурик? Он же тоже ведьма. – Нурик особая ведьма. Не смотри удивлённо на меня, Нурик. Я ведь начинаю понимать откуда мне знакомо твоё лицо, – Джин протянул руку, – Дай свою руку и закрой глаза. Нурик не смог отказать Джину. Его рассказ странные чувства вызвал в сердце омеги. Он молча протянул руку и закрыл глаза. Через секунду он почувствовал сильное сжатие ладони. Это Джин крепко сцепил свои и его пальцы. А через несколько секунд омега открыл глаза… Ему показалось, что открыл. На самом деле, Нурик и Джин замерли не на секунды, а на долгие несколько минут. Чем вызвали лёгкую панику у Тэхёна и Чимина. Но смышленые омеги не мешали контакту старших, просто молча наблюдали за тем, как по лицам Джина и Нурика волнами прокатываются эмоции. Прошло несколько минут и обе омеги одновременно открывают глаза. По щеке Нурика катится слеза. – Спасибо, – шепчет ведьма, – Спасибо за всё, что ты сделал для меня Джин. Чимин и Тэхён удивлённо смотрят на папу и Нурика и от нетерпения начинают поскуливать. Им так хочется узнать, что происходило между омегами там, в темноте. И первым взрывается Тэхён. – Ну папа, Нурик! Ну хватит вам. Мы же с ума сойдем от секретов ваших. Ну расскажите, что вы видели, а? – Паап… – вторит брату Чимин, – так не честно… нам расскажите тоже. А Джин и Нурик рук не расцепляют и смеются глядя на надувшихся омежек. Те как воробушки нахохлились, губки надули, вот-вот заплачут от досады. Такие смешные! – Познакомьтесь дети. Это моя духовная сестра. Её зовут Гу Сыль. Омежки ротики открыли, ресницами хлопают, не понимают… Джин тянет за руку Нурика и усаживает рядом, на скамью. Он понимает, что надо многое рассказать и многому научить своих детей, но в первую очередь надо как-то объяснить свои слова. – Понимаете дети, у ведьмы с рождения есть духовная сестра. Она всегда младше. Когда ведьма вступает в пору наставника, она начинает чувствовать зов другой души. Мне и самому это странно, но это так. И это так интересно, ты вдруг начинаешь видеть не только своими глазами, но и чужими. Чувствуешь радость, боль, огорчение… это не пугает. Нет. Это происходит так, как будто так и должно происходить. Это как твоё сердце стучит, как то, что ты дышишь – это нормально. Ты становишься наставником ведьмы. Приводишь её на поляну и помогаешь собрать свой первый жемчуг. Помогаешь советами. – Но папа, ты ведь нас сам привёл на поляну. Разве не так? – Так, – соглашается Джин, – всё так, но это немного другое. Духовной сестрой ведьма становится тогда, когда теряет свою кровную связь с родителем. Вот так распоряжается судьба. Меня привела на поляну бабушка. Я вас привёл. У нас с вами всё по другому. Нурик потерял родителей когда был ещё совсем ребёнком, поэтому его сущность стала искать наставника. Вы со временем поймёте всё, не забивайте себе головы. Знайте только одно. Нурик вам теперь братом приходится. Вот такие чудеса случаются. У меня появился ещё один ребёнок, – Джин смеётся. Ему становится легче и он чувствует, как силы начинают возвращаться в тело. Хорошо быть ведьмой! – А сейчас, вы поможете мне встать и одеться. Надо идти с вашим отцом ближе знакомиться, да и с альфами вашими, – Омега лохматит волосы на головах сыновей. а те прячут смущённые личика у родителя на груди. – Я уже немного знаком с Юнги и Чонгуком, они мне понравились. Но им об этом говорить не нужно, ясно? Хочу сам за ними понаблюдать. Может других альф пригляжу. – Чтоо?! – у мальчишек глаза круглые от возмущения. Они в один голос начинают возмущаться и защищать альф. Ещё не хватало им других искать… вот папа… что удумал! Глядя на рассерженных омег Нурик и Джин смеются. Им приятно, что мальчишки так рьяно защищают Юнги и Чонгука. У Джина конечно же и в мыслях нет искать другую пару омегам. Ведь их сердца соединила вода и воля небес, но немного посмеяться то хочется. Вот и подначивает омега сыновей, а те только пуще возмущаются. – Ладно, ладно, – машет на сыновей руками Джин, – Не буду искать вам других. Но учтите, если замечу что ваши альфы распускают руки или ещё что, ох и пожалеют тогда. Ну хватит обижаться. Чимин… Тэхён… ну вы чего? Обнимите своего папу и простите. Я же шучу, – Родитель раскидывает руки и омеги тянутся в объятья. Прижимаются к груди, они совсем и не обижаются. Сами уже поняли, что папа шутит, но немного обижаются. Совсем чуть-чуть. Правда обида уже забыта. В руках папы так тепло и спокойно. Осталось только папу с отцом соединить и всё будет ещё лучше. Омеги переглядываются и Тэхён хитро прищурив глаза спрашивает: – Папа, а ты отца любишь? Джин мгновенно краснеет. Отпихивает от себя хохочущих мальчишек и начинает подниматься с лавки. Нурик помогает Джину сесть. Приносит из своих запасов одежду, которая почему-то пахнет свежестью. Совсем как Намджун. А когда омега надевает на себя рубаху, то понимает. Это рубаха альфы, как и штаны. Одежда омеге велика и приходится на талии потуже подвязать поясом. Рукава закатали, штаны подвязали, теперь осталось только выйти из комнаты. А вот с этим сложнее. И не в физическом отношении. Джину немного страшно. Он чувствует, что его ждёт альфа. Но ведь они провели так мало времени вместе. Но Джину приходится собрать себя и сделать первый, самый сложный. шаг к двери. Чимин и Тэхён подхватили папу под руки. Нурик идёт первым. ***** Альфа и омега сидят молча. Они должны поговорить, но с чего начать разговор?