Счастье в тебе

— О, Настя, ты вернулась, — радостно произнесла темноволосая девушка, вышедшая из гостиной. На часах было уже около семи часов вечера, солнце постепенно начинало садиться, темнело. Свет в комнате, откуда вышла Сара, был выключен, можно было лишь заметить слабое освещение, исходящее от включённого телевизора и чьи-то голоса из фильма. — Как дела на… Учёбе? Младшая остановилась в дверном проёме, смотря в коридор, где находилась её сожительница. Выглядела Настя… Мягко сказаться, подавлено. Её мелированные, уложенные в идеальную причёску утром волосы, были слегка растрёпаны, под глазами были тёмные круги, и не ясно, от усталости ли это, или же от смазанной в течение дня туши. На лице не играла привычная, пусть и усталая улыбка. Сейчас лицо старшей девушки выражало искреннюю заёбанность от сегодняшнего дня. Но самое странное было то, что Настя одной рукой придерживала другую, будто бы что-то скрывала. Сара подошла ближе, убирая с лица девушки пряди волос. Вблизи кареглазая выглядела ещё более уставшей и грустной. Из этого младшая сделала вывод, что день прошёл крайне неважно. — Что случилось? — как можно нежнее спросила девушка, заглядывая в глаза напротив, будто пытаясь уловить причину плохого настроения. — Да так… Плохой день, — выдохнула Настя, наконец разъединяя руки. Тогда то Сара смогла увидеть на правой руке девушки длинный, но не очень грубой порез. Несмотря на это, он немного кровоточил, и его следовало бы обработать, чтобы не занести туда инфекцию. Младшая решила пока не спрашивать о причине появления небольшой раны, лишь взяла собеседницу за ладонь, ведя в комнату. Усадив девушку на диван, Сара двинулась на кухню, заодно включая в гостиной свет, заставив старшую неприятно поморщиться. На некоторое время она осталась одна, слушая голоса, доносящиеся из телевизора. Шёл какой-то фильм, но названия девушка не знала, да и сейчас не до этого было. Наконец-то Сара вернулась в комнату, держа в руках ватный диск и какой-то бутылек. Настя предположила, что это йод. — Как это произошло? — нарушила тишину младшая, смачивая вату коричневой жидкостью. — Бежала на автобус и случайно зацепилась за ограду, — Настя усмехнулась глупости всей ситуации. В следующий миг улыбка её пропала, вместо этого на лице отобразилась гримаса дискомфорта, когда Сара приложила ватный диск с порезу. Ранка ощутимо болела, и, видя это, младшая осторожно подула на место пореза, как это обычно делают родители, когда их дети сдирают себе коленки от бега. Шатенка слышно выдохнула, покрываясь лёгким румянцем. Она не привыкла, когда о ней заботятся в таком ключе. Отложив йод и остатки ваты в сторону, Сара осторожно обняла свою девушку, прижимая её ближе к себе. — Ты же знаешь, что можешь мне выговориться, верно? Ты же не из-за содранной руки такая грустная, — Настя втянула носом воздух, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, а в горле ощущается неприятный ком. Она тихо всхлипнула, наконец позволяя волю слезам, и рассказывая младшей о своих накопившихся эмоциях. Сара терпеливо слушала, поглаживая дрожащую спину возлюбленной, чувствуя, как её сердце сжимается с каждым новым всхлипом. Настя устала. Это было понятно. Середина июня, а она всё ещё не может должным образом отдохнуть, ведь скоро начнутся экзамены в колледже, к которым она усердно готовится каждый день, паралельно с этим посещая занятия. Не удивительно, что она не выдержала. Наконец-то поток слёз закончился, старшая выдохнула, расслабляясь в чужих руках, чувствуя, как ей в миг стало легче. Ей этого не хватало. Никогда в своей жизни она не помнила, чтобы родители её так утешали, как сейчас это делает Сара. Её любовь — это что-то невероятное. И Настя искренне улыбнулась, впервые за долгое время.