***
После того, как я объяснила всю ситуацию и предоставила в качестве доказательства запись со скрытой камеры (а они нужны нам для службы, чтобы оспаривать непонятные ситуации), то Алому Шинигами уже было не до безумного веселья. — Сатклифф, я тебя Уголовный кодекс заставлю заново выучить. — Брюнет поправил очки и начал спокойно искать шаблон объяснительной. — Спасибо за оперативное задание, Джулия. В отчете написали, что Грелль решил забрать вашу душу? — Что? — вдруг заорал Грелль. И активно замахал руками. — Я должен быть убить её! Её!!! — Заткнись, — перебила я, наплевав, что он охотник-шинигами, с которым мне, второсортной, по идее вообще нельзя пререкаться, и стала отвечать Уильяму. — Сейчас начну писать отчет. И добавлю, что этот жнец вечно любит вставлять свое идиотское нагнетание. — Но Уилл!!! Она же человек! ЧЕ-ЛО-ВЕК!!! Тут должна была быть пауза, в которой все в шоке, все знают мою особенность, но… какой же этот Сатклифф идиот. На лице начальника — ноль эмоций. — И что? Тебя это только сейчас удивило? Грелль выпучил глаза. — Чего? Как… что… — Мы нанимаем на работу людей уже год, дурень! — повысил голос Уильям, впервые на моих глазах ударив тяжелой кипой документов по лицу Сатклиффа. Тот пошатнулся назад, упал на пол и тихо заплакал. — Ну как… ну ка-а-ак… Если перемотать историю с самого начала, то все будет гораздо понятнее. Я человек, и я курьер, работающий на Департмамент. И еще один важный момент — почти все курьеры являются людьми, а не жнецами. Практически все жнецы в начале карьеры отказывались от работы доставщика, поэтому главы Департамента на одном из собраний решили, что на такую работу будут также привлекаться люди. Основные условия: не раскрывать место работы, не рассказывать об этом знакомым и не разглашать информацию (в том числе отчеты, документы и прочие важные штуки) третьим лицам. Изъятием души не чревато, просто возьмут штраф в размере месячного оклада и лишат работы, если спалишься. Видимо, о том, что на Департамент Жнецов работают также и люди, Грелль Сатклифф узнал впервые. Не завидую ему, если он до сих пор не знает, что Земля круглая. Насколько нужно быть недалеким, чтобы не знать о том, что происходит на твоей же работе. Неудивительно, я часто слышала о том, что Грелль прогуливает собрания, часто не выполняет работу, а если и выполняет, то неправильно. Ну и Уголовный Кодекс Департамента не знает. — Лучше бы ты навечно запомнил правила Кодекса. — Уильям, подняв эту самую книжку, повторил: — На-ве-чно. Но ты своё свободное от работы время уделяешь исключительно внешнему виду и походу в маникюрный салон. Словно это занятие настолько важное — наносить три часа макияж и делать ноготочки. А теперь ещё, ко всем своим выговорам, ты додумался совершить умышленное преступление. — Уи-и-илья-а-ам… — Сатклифф все еще лежал на полу и заливался слезами, желая, чтобы его простили. Лучше бы он так плакал, осознавая, что он безнадежно тупой. Я перешагнула через ноющего Шинигами, села за стол и принялась составлять отчет. Потом передала второй лист Греллю, который все еще ныл лежа и заливался слезами. — Объяснительная, — холодно сказала я. — Ручкой или карандашом? — Ручкой… — Грелль принял листок из моей руки. Плохой вечер закончился, но меня все еще мучал вопрос: почему он решил забрать мою душу?***
На следующее утро об этом инциденте узнал весь Департамент. Я получила в качестве моральной компенсации два оплачиваемых выходных, а Грелль — довольно серьезное наказание: изъятие бензопилы до конца года, лишение всех возможностей для охоты на души и самое главное — понижение в должности до уровня «младший сотрудник-курьер» в качестве исправительных работ. На самом деле совет Департамента давно решал вопрос касательно поведения Грелля и его пагубного влияния на статистику работы, и вчерашнее происшествие со мной стало последней каплей для всех. Теперь уже бесповоротно решено, что Грелль Сатклифф станет доставлять цветы для ритуалов до конца года, в лучшем случае его могут вернуть на прежнюю должность раньше, если исправится. Погодите, это значит… Господи, этот блаженный будет же еще обязательно цирк среди курьеров устраивать. Была бы я на месте Уильяма, уволила бы, честное слово.***
Вернувшись домой, я первым делом заправила постель, поскольку почти никогда не успеваю сделать это с утра. Мне дали два выходных, и это прекрасно. Теперь я могу полностью посвятить время себе и своим делам. Проникнув в ванную, ступая босыми ногами по кафелю, я подошла к зеркалу. Вгляделась в свое отражение и притронулась пальцами к щеке. Снимая рубашку через голову, я небрежно бросила её на пол. Искусственный дождь окатил меня с головы до ног. В лицо бьёт вода. Прозрачные струи побежали с русых волос по плечам и рукам. Отключив воду, я вышла из душевой кабинки, чувствуя, как ступни неприятно холодит кафельный пол. Но зато как потом было классно ощутить легкость и расслабленность в теле, и как же прекрасен внеплановый выходной. С утра — кофе с овсянкой и фруктами, обязательный просмотр новых видео избранных блогеров. Ах, да, потом обязательно оплатить счета и заказать продукты. Скутер пока в хорошем состоянии, но потом надо будет отвезти на техобслуживание. А еще… купить шлем с кошачьими ушками. Это будет круто и одновременно мило, а мои доставки будут проходить с удовольствием. Греллю стоит отдать должное — ситуация идиотская, страшная даже, но зато какой результат. Я вышла победителем, каждый получил по заслугам. Надеюсь, этот шинигами сейчас не выносит мозг Уильяму, а потихонечку осваивает новую профессию. Надо же с чего-то начинать. Подлинную причину его помыслов узнавать не сильно хочется, но надеюсь, что однажды Сатклифф раскается и объяснит, почему он решил, что имеет право забрать пленку моей жизни.