Protagonist Rehabilitation Programme (программа реабилитации главного героя)

Теперь все уставились на Шэнь Юаня. Бинхэ удивленно ему улыбнулся, приподняв уголок рта. — Ты не знал? Сознание Шэнь Юаня плавало в море смятения. Это было больше, чем шок, – это была трещина прямо посередине хрупкой вазы его мировоззрения, и теперь вся вода внутри грозилась вылиться наружу. Ло Бинхэ, человек с тремя тысячами жен, любил и мужчин? Для него было нормально целоваться с ними? Нет, еще хуже, он любил... когда его целовали...? Его мозг сломался. В голове не было ничего кроме белого шума. — И тех и тех? — спросила мама Шэнь, звуча не менее сконфуженно. — Я не знала, что можно и так. — Могут нравиться и оба пола — крикнула Шэнь Лин, стукнув руками по столу и резко встав. — А что в этом плохого? А? В этом нет ничего плохого! Это просто означает, что у тебя больше возможностей! — Сядь, — спокойно сказал ее отец из-за торта. Шэнь Лин присела, ее лицо было ярко красным. — Но... но ты никогда не… — Шэнь Юань запнулся. — Разве? Разве? Разве, главный герой? Ты что, целовался с парнями, пока не шло повествование? Братец Самолет, ты это сделал или это был странный побочный эффект перехода в этот мир? — Как я уже и говорил тебе, — продолжил Бинхэ. — Сейчас мне легче знать, чего я хочу. Но это не значит, что я не всегда хотел этого. Слишком много двойных отрицаний. Шэнь Юань запутался. — О, — сказал он, чувствуя слабость. — Хм. Это напоминает мне девушку, которую я встретила еще в колледже, — задумчиво сказала мама Шэнь. — Она тоже говорила, что ей нравятся и те и те. Я спросила ее, как она это поняла, и она сказала, что считает девушек красивыми, а парней - сексуальными. Но я всегда думала, что так у всех, разве нет? Все думают, что девушки красивые, а мальчики горячие. Все за столом переваривали услышанное. Бинхэ торжественно кивнул, в то время как Шэнь Лин скептически посмотрела на мать. — Нет, мама, это не то же что... неважно. — Ах, в колледже было весело. Как раз тогда я встретила твоего отца. Он не оставлял меня в покое ни на секунду. Я помню, как шла на занятие, а он… Когда мама Шэнь начала всеми любимую историю о том, как за ней ухаживал самый тихий мальчик в кампусе, Шэнь Лин и Шэнь Юань переживали свой мини-кризис, а Бинхэ внимательно кивал. Выглядело так, будто он делает пометки. Это был тревожный знак. А затем, постепенно, ужин вроде вернулся к норме. Шэнь Юань был слишком шокирован, чтобы участвовать в разговоре, большинство слов проходили мимо его сознания. В голове по кругу повторялись только две вещи: Бинхэ... и тех и тех... Бинхэ... и тех и тех… Когда ужин был закончен и со стола убрали все тарелки, глава семьи Шэнь встал со своего места и подошел к дверям на балкон. Он остановился, оглянулся на Бинхэ и приподнял бровь, а затем вышел в темноту балкона. — Ах, он хочет поговорить с тобой, — объяснила мама Шэнь, одобрительно улыбаясь Бинхэ. — Давай, дорогой, он не кусается. — Да, тетушка, — сказал Бинхэ, вставая из-за стола и слегка кланяясь. — Спасибо за вкусную еду. После этого, он последовал за папой Шэнем на балкон, бросив на Шэнь Юаня последний взгляд, что-то в этом взгляде казалось странным. Отец Шэнь Юаня был крайне нелюдимым человеком. Его жена любила устраивать вечеринки: а он уходил на балкон, один, и запрещал кому-либо следовать за ним, если на то не было веской причины. Он терпел всякие светские беседы и розыгрыши, но через некоторое время выходил на крышу и любовался огнями города, созерцательно попыхивая сигаретой. В одиночестве. Персональное приглашение на балкон было предусмотрено только для его любимой и избалованной жены, его детей на их дни рождения, и людей к которым он питал исключительный интерес. Шэнь Юань смотрел как Бинхэ выходит на знаменитый балкон, с плохим предчувствием. Двадцать минут назад он бы ничего не заподозрил, но теперь, зная, что, видимо, у Бинхэ не было явных предпочтений в том, кого брать в свой гарем… Только не говорите ему, что ореол соблазнения главного героя … работал и на его отца...? — Эй, А-Юань, мы идем играть в симулятор свиданий — сказала Шэнь Лин, вытаскивая его из-за стола за запястье. Сказать, что она была беспринципной, ничего не сказать. — Пойдем, пойдем, пойдем! — Но… — Никаких "но", время голубей! Шэнь Юань позволил утащить себя вглубь особняка Шэней, успев только услышать, как его мать ласково кричит им вслед: — Я пришлю Луи, когда твой отец с ним закончит! Закончит с ним... мама, не одобряй такое... Шэнь Юань был несправедливо втянут в голубиный симулятор свиданий. Шэнь Лин все еще жила дома с родителями. А ее комната все еще была похожа на свалку – на антресолях валялись горы одежды, несмотря на то, что у нее была гардеробная. И хотя игровая приставка снизу была офигенно декорирована под RGB свет(1), это все равно было худшим кошмаром минималиста. Но зато ее диван был удобным. Шэнь Юань быстро забыл про беспорядок и сосредоточился на выборе голубя с которым он хотел замутить. — Итак, — через какое-то время сказала Шэнь Лин. — Все прошло нормально. Ужин. Луи, кажется, хороший. — Конечно, — ответил Шэнь Юань. — Он тебе нравится, мэймэй? — Да, — ответила она, энергично кивая. — Если он тебе нравится, то он нравится и мне. Шэнь Юань цокнул и покачал головой. — Эй, никакого флирта с ним. Он занят. Я говорю серьезно. Когда он это сказал, он ожидал какого-то сопротивления со стороны его сестры, но, к удивлению, Шэнь Лин только рассмеялась и крепко его обняла. — Я знаю. Я бы не стала, обещаю. — Эй, что ты делаешь? Убери руки, — сказал Шэнь Юань не серьезно. Хм. Возможно, она заинтересована в Бинхэ не так сильно, как ему казалось, раз она так счастлива пообещать никогда с ним не флиртовать. От этого он почувствовал себя как-то легче, как будто огромный груз был снят с его плеч. — Я просто рада, — сказала она тихо. — Сан-гэ, кажется, счастлив с Луи, это все, что имеет значение. Хорошая девочка. Шэнь Юань снисходительно потрепал ее по голове, прежде чем отпихнуть. — Ты такая приставучая. У тебя никогда не будет парня если ты постоянно будешь так себя позорить. — Ах, ты такой злой! У меня пять парней! — Не ври своему брату! Кто эти пять парней, покажи мне их аватарки прямо сейчас… Пока они спорили и дрались, Шэнь Юань не мог перестать думать. Был ли он счастлив с Бинхэ? Когда Бинхэ наконец вернулся к Шэнь Юаню, тот уже прошел одну из концовок и был на середине второй сюжетной линии. Он увидел фотографии пяти парней, прочитал своей сестре целую лекцию про то, что не стоит играть с чувствами людей, был ошеломлен, узнав, что все пять парней оказывается знали, что происходит и участвовали в напряженной борьбе за руку его сестры. По большей части эта борьба состояла из игры в доту и присылания друг другу всратых мемов, после того как кто-то из них купит ей игровые ваучеры или дискорд нитро(2). Мир в наше время был очень странным местом. Как только они начали новую сюжетную линию, пора было увидеть, что из себя представляет та птица тихоня из библиотеки, Шэнь Юань услышал голос матери из коридора. — Тсс, шш, тихо, Луи, иначе он услышит нас… — Конечно, тетушка. — Хе-хе, давай заглянем внутрь. О нет. Шэнь Юань соскочил с дивана и вздрогнул, когда его колени хрустнули настолько громко, что можно было услышать эхо. Он метнулся к двери, распахнул ее, и обнаружил свою мать и Ло Бинхэ, разглядывающих его комнату, оба с восторгом на лице. — Эй! — Попался! — Хихикнула мама Шэнь. — Я просто хотела показать Луи твою старую комнату. Бинхэ осматривался в темной комнате с широко раскрытыми глазами, скрывающими в себе лихорадочный блеск. Шэнь Юань бросился вперед и уже хотел оттащить его назад за волосы, но, в конце концов, он просто протиснулся между дверью и Бинхэ, и попытался прикрыть проем своими руками. — Ахахаха, мама , что ты делаешь? Луи, не смотри, ха-ха, тут ничего нет… Мама Шэнь, которая пыталась произвести впечатление святого человека, включила свет. Шэнь Юань взвизгнул и попытался прикрыть Бинхэ глаза. Было слишком поздно. Он увидел плакаты. — Хватит смотреть! — Крикнул он. — Давай вернемся вниз, поедим торт или еще что-нибудь! — У Лаоши на стенах висит столько мужчин… — с благоговением пробормотал Бинхэ. Шэнь Юань подумал, а перестанет ли когда-нибудь его лицо быть таким красным. — Это аниме! Это просто аниме! — Подождите, а почему он пытался себя оправдать? Это нормально для подростков вешать плакаты с аниме на стены! — Ах, мне тогда было пятнадцать, окей? К ним присоединилась Шэнь Лин. Она заглянула через плечо Бинхэ. — Да? Но мы же посмотрели Гуррен-Лаганн только перед тем как ты переехал, А-Юань, и вон плакат, прямо там! Шэнь Юань с силой захлопнул дверь. — Какой плакат? Когда он одарил каждого злобным взглядом, вынуждая их перестать дразнить его, Бинхэ улыбнулся. Эта улыбка была настолько мягкой, что Шэнь Юаню, не привыкшему видеть Бинхэ таким, пришлось несколько раз протереть глаза. — Я думаю, это хорошо, что твоя комната осталась такой же, какой она была когда ты рос. У тебя должно быть много счастливых воспоминаний из того времени. Ненадолго повисло молчание, которое разорвала мама Шэнь. — Извини, дорогой. Просто ты был таким милым, когда был маленьким. Я не удержалась и позволила Луи взглянуть каким всезнайкой ты был раньше. Шэнь Лин подняла бровь на "раньше", но ничего не сказала. Шэнь Юань слегка успокоился. Он немного расслабил плечи, но его лицо все еще было красным. — Я все собираюсь очистить эту комнату! Это так позорно... Почему ты не могла просто показать ему мои детские фотографии, как нормальный человек? В глазах Бинхэ и мамы Шэнь вспыхнуло бушующее пламя, а Шэнь Юань сразу же пожалел о том, что вообще открыл рот. — Какая прекрасная идея, — сказал Бинхэ. Он звучал совершенно обыденно. От этого у Шэнь Юаня волосы встали дыбом. — Я уверена, что у меня где-то завалялась парочка фотографий, — сказала мама Шэнь, не менее обыденно. Совершенно неприметно, они начали двигаться в другом направлении. Эй, главный герой, тебе кажется, что я не замечаю? Вернись сюда! Прекрати объединяться с моей мамой! Шэнь Юань оказался зажат между мамой Шэнь и Ло Бинхэ, пока они разбирали кучу фотографий из огромной коробки. Мама Шэнь умилялась с каждой фотографии, передавая их Бинхэ, чтобы он мог подержать их и рассмотреть поближе. — Посмотри на его круглые щеки!! Он был таким фотогеничным ребенком. Все говорили мне, что его нужно отдать в детский моделинг, но его папа не хотел им ни с кем делиться. Вот он в саду, играет с соседской кошкой. А здесь он в большой шляпе – ах! Он был таким милым! Мой малыш А-Юань! А вот он в ванной… Шэнь Юань с молниеносной скоростью выхватил фотографию и засунул ее за диванную подушку. Другие фотографии были в порядке, но его лицу не хватало всего нескольких миллиметров, чтобы быть достаточно толстым для фотографий в ванной с пузырями. Бинхэ говорил очень мало, хотя он издавал соответствующие звуки умиления, когда это было необходимо. Его взгляд переключался с фотографий на Шэнь Юаня, как будто сравнивая. Это было... так, так неловко. Но и мило. Шэнь Юань никогда не признался бы в этом вслух, но ему нравилось, когда его мама ворковала над ним. Этот секрет уйдет с ним в могилу. Ах, но это было вполне приятно. Там были фотографии, где он спит на груди своего отца, пухлый малыш с розовым личиком, выглядящий слишком маленьким для своего возраста. Каждый раз когда его измеряли, он был недостаточно большим. Были его фото с вечеринок, где он сидит в стороне и мечтательно смотрит на других детей, робкий и взволнованный. И фото где он задувает свечи. И, чаще всего, его фотографии в больничной одежде, в окружении подарков на стерильной кровати, бледного, но улыбающегося. Фотографии, где он обнимает людей в костюмах, эта ненавистная трубка из его носа… как он ненавидел ее. Когда ее сняли в последний раз — это было таким облегчением. Ему все еще снились сны… нет, кошмары, в которых он пытался сделать обыденные вещи, будучи подключенным к этим тупым машинам. Бинхэ вежливо попросил, чтобы ему показали больше фотографий, а мама Шэнь с радостью согласилась. Фотографий, на которых он спал, свернувшись калачиком на больничной койке рядом с одним из своих старших братьев. Фотографии, на которых его волосы собраны в неряшливые косички, потому что он был “манекеном” для сестры, с размытым силуэтом проходящей мимо медсестры на дальнем плане. Они старались быть как можно более нормальными, но все равно чувствовался подозрительный недостаток фотографий "первый день в школе", и фотографий "первая ночевка у друзей", и фотографий "что угодно не связанное с медициной". Мама Шэнь была такой же веселой, как и до этого, держа каждую фотографию с нежной заботой, пока она щебетала о том, что происходит на каждой из них, тщательно огибая довольно очевидного слона в комнате(3). Так или иначе, все это перестало быть смешной шуткой с показыванием слегка неловких, но безобидных детских фотографий Шэнь Юаня, и перетекло в слишком реальный (и очень хрупкий) момент, когда они осторожно впустили Бинхэ в этот, когда-то бесконечный период их жизни, когда вторым домом Шэнь Юаня была больница. Как ни странно, это не казалось чем-то плохим. Это было тяжело, но не плохо. Мама Шэнь вышла взять еще один напиток. А Шэнь Юань быстро использовал эту возможность, чтобы проверить настроение гостя. — Ах, Бинхэ, мы можем прекратить, если хочешь. Я знаю, что это не совсем, гм, беззаботное развлечение. Если тебе неудобно… Бинхэ посмотрел на него и покачал головой. — То, что мне позволено увидеть эти воспоминания — это большая честь. Они настоящие? Шэнь Юань шокированно засмеялся. — Конечно, они настоящие. Ты что, думаешь, я притворялся больным? — Нет, не это, — тихо сказал Бинхэ. — Хорошие части. Они не... подстроены? Ах, какие странные мысли у его главного героя. Шэнь Юань покачал головой с нежной улыбкой. — Нет. Камера не лжет. На самом деле, мои родители приложили все силы, чтобы сделать мою жизнь как можно более счастливой, было ли это на фотографиях или нет. — Они сделали много фотографий, — беззлобно заметил Бинхэ. — Ну, они не были уверены, что у них от меня останется что-то еще, — пожал плечами Шэнь Юань. — Я чувствую себя немного виноватым перед братьями и сестрой. Им досталось по два ящика фотографий вместо трех… Он умолк. Бинхэ опять изучал его. — Что? — Мне интересно, как Лаоши может говорить о собственной смерти так легкомысленно. Шэнь Юань отвернулся. — Нет смысла бояться ее, иначе я был бы слишком напуган, чтобы делать хоть что-нибудь большую часть своей жизни. Ах, они пытались скрыть это от меня, но я подслушал кое-что. Может, я и был в ужасе сначала, но забавно, как с течением времени можно привыкнуть к чему угодно. Сейчас меня это совсем не беспокоит. — Он даже слегка рассмеялся, просто чтобы показать, что он не особо расстроен. — В основном, я просто ценю тяжелый труд, который каждый вложил в то, чтобы удержать меня здесь. Не то чтобы они получат какую-то выгоду от своих инвестиций... Бинхэ медленно поднял фотографию. Это был снимок с Шэнь Юанем зажатым между его братьями и сестрой, когда ему было семь или восемь, ухмыляющимся, как будто он только что выиграл в лотерею. Его мама делала это фото, а его папа стоял за ними, просто его голова не поместилась в кадр. — В этом, мне кажется, мы с твоими родителями согласны, — сказал он низким голосом. — Что нет необходимости в выгоде, и нет цены, слишком высокой, когда кто-то, о ком мы заботимся может нас покинуть. — Иногда люди все равно покидают нас, — сказал Шэнь Юань, лениво думая о лимите времени до возвращения Бинхэ в свой мир. [Оставшееся время: два месяца, один день, четыре часа, тридцать шесть минут и двадцать три секунды]. — Нет, если я этого не хочу, — сказал Бинхэ, убирая фото и разворачиваясь, чтобы самодовольно посмотреть на Шэнь Юаня. — Никто не умрет, если я этого не захочу. Вниз по спине пробежала дрожь, и ему пришлось первым отвести взгляд. Думаешь, я этого не знаю, Бинхэ? Кто именно прочитал все эти главы о том, как ты держал Шэнь Цинцю живым, против его воли, отрывая его конечности, но не позволяя его жизни выскользнуть из твоей железной хватки? Этот старик точно знает, во что он ввязывается, когда начинает говорить о жизни и смерти с тобой, достопочтенный Цзюнь-шан! — В твоем мире, возможно, — сказал он легкомысленно. — В этом, мы можем только надеяться. Что-то привлекло его внимание, он оглянулся и увидел свою маму с новым напитком в руке, она смотрела на них с нежной улыбкой. Шэнь Юань глянул на то, как они сидели на огромном диване, практически друг у друга на коленях, наклонив головы и тихо переговариваясь о чем-то. По какой-то причине он снова почувствовал смущение. Как будто они на чем-то попались, хоть и не делали ничего такого. Хотя, на самом деле, кое-что происходило, – Ло Бинхэ столкнулся с тем, что у него нет власти над смертными в этом мире. Но вся эта атмосфера была неправильной. — Не обращайте на меня внимания, — сказала она. — Ах, просто... Я рада. Кажется, она хотела сказать что-то еще, но остановила себя. Вместо этого она подошла и погладила Шэнь Юаня по голове, а затем, немного неловко, она погладила и Ло Бинхэ. Шэнь Юаню хотелось смеяться. Мама, ты только что похлопала демона по голове. — Это был долгий вечер. Мальчики, вы останетесь на ночь, или мне вызвать вам водителя? Внезапно, Шэнь Юань представил кошмарную картину: они с Бинхэ, забитые в детскую кровать, в окружении старого мерча и каракулей, нарисованных им в детстве, под одной крышей с родителями и сестрой. — Мы должны вернуться, — быстро сказал он. — Луи не взял с собой пижаму. — Уверена, он может взять что-то у тебя? — сказала Мама Шэнь. Кошмарная картина вернулась, но на этот раз, там был Ло Бинхэ в его слишком маленькой пижаме и тапочках с зайчиками. Шэнь Юань почувствовал, что он на грани срыва. — Нет, все в порядке — сказал он, думая, что его лицо было сделано из дерева, судя по тому как оно было напряжено. Именно в этот момент, Бинхэ зевнул и откинулся на диванные подушки, бросая на Шэнь Юаня сонный взгляд. — Тетушка, думаю, я слишком устал, чтобы ехать обратно в квартиру… Бинхэ, у какой жены ты научился этому трюку!? Это не те слова, которые должен использовать мужчина! Это цитата прямо из учебника "как играть застенчивую возлюбленную"! Мама, почему это работает на тебе!? В жизни мужчины бывают такие моменты, когда его неминуемо ожидает разгром. И у него есть два варианта. Он может развернуться и попытаться бежать, и умереть позорной смертью, или, он может с достоинством посмотреть в лицо судьбе, прекрасно понимая, что он будет нанизан на меч как шашлык. Шэнь Юань видел этот момент с поразительной точностью. Если он собирался проигрывать, то он сделает это на своих условиях. — Луи, ты можешь остаться в комнате для гостей. Радость на лице матери была сопоставима лишь с ужасно самодовольной ухмылкой Бинхэ.