Что скрывается под вашей мантией, профессор Малфой?

Несколько мгновений они мылись в тишине. Гарри вспомнил наставления Драко на уроке и тщательно помылся, проникая в каждый уголок. — Драко? — спросил он. Словно оторвавшись от важной мысли, Драко сделал паузу, прежде чем сказать: — Да? — Ты можешь потереть мне спину? А я — твою? Боюсь, я не смогу дотянуться, а ты сказал, что нужно перестраховаться… Драко снова замолчал. Гарри пошел на попятную: — Нет, все в порядке, я не хочу причинять тебе неудобства. Драко тяжело вздохнул. — Нет, дело не в этом, Гарри. Я с радостью потру тебе спину, повернись спиной ко мне. Гарри почувствовал облегчение, как вдруг гладкие, блестящие от мыла руки Драко ловко заскользили по его спине. Гарри сразу же расслабился, наслаждаясь ощущением рук Драко на своей коже. — Дело в том, Поттер, ну… — Драко снова запнулся. Гарри нервно хихикнул. — Поверь мне, у тебя нет ничего такого, чего бы я не видел раньше. Но я хочу, чтобы тебе было комфортно. Я закрою глаза, не буду ни на что смотреть. Я, наверное, смогу зачаровать эти очки в полностью непроницаемые, — говорил Гарри, когда Драко прервал его. — Нет, все в порядке. Не знаю, почему я так нервничаю из-за этого. Наверное, просто за последние десять лет мало кто видел мою кожу, и, не знаю, я беспокоюсь о том, что ты подумаешь. Расслабление от мыльного массажа спины Драко быстро проходило, а любопытство Гарри разгоралось все сильнее. Что же Драко может скрывать под всеми этими мантиями и модной одеждой? — Драко, я видел тебя и в худшем состоянии. Несколько раз. А ты видел меня в моем. И посмотри на это тело — я весь в шрамах и отметинах. К тому же, ты мой друг. За что мне тебя осуждать? Он моргнул еще несколько раз. Его зрение определенно возвращалось 一 теперь он мог различать глубину и цвета. Зрение было почти таким же, как когда он снимал очки 一 не отличным, но и не таким размытым, как несколько минут назад. Драко молчал позади него, все еще потирая спину. — Дай мне знать, — тихо сказал Гарри. — Мое зрение определенно возвращается — такими темпами, вероятно, пройдет еще минута, прежде чем оно станет полностью нормальным. Я сделаю все, что тебе будет удобно. Еще одна пауза. Гарри обдумывал, что сказать дальше, когда Драко наконец заговорил. — Нет, ты прав. И логично, что если кто-то и увидит, то это будешь ты. Руки Драко замерли, а затем опустились. — Думаю, теперь моя очередь. Гарри услышал, как Драко повернулся в душе позади него. Что он собирался увидеть, когда повернется сам? Бородавки? Уродство? — Гарри? — нерешительно спросил Драко, прерывая метания мыслей в его голове. — Да, точно. Я, э-э, я сейчас повернусь. И я могу видеть довольно хорошо. Ты уверен в этом? — Просто посмотри уже, Поттер. Гарри колебался лишь мгновение, прежде чем повернуться. — У тебя… у тебя есть татуировка? Глаза Гарри остановились на шедевре, украшавшем спину Драко. Это был элегантный белый лебедь, плывущий по воде, окруженный листвой. Над прудом тяжело нависали рогозы, перемежаемые фиолетовыми ирисами. На воде плавали белые лилии. Шея лебедя изящно изгибалась вниз к воде, где его двойник, отражение, был черным как ночь, резко контрастируя с белым над ним. Оба они являли собой картину красоты и изящества. Гарри сделал шаг ближе, и все больше деталей оказалось в фокусе 一 тонкая прорисовка перьев, луна, отражающаяся в журчащей воде, два лебедя — идеальное зеркальное отражение. А белый лебедь… он не был белым. Это была чистая, алебастровая кожа Драко, ничем не запятнанная и еще более сияющая от окружающего цвета. Гарри протянул руку и провел кончиками пальцев по линии, с удивлением обнаружив, что кожа гладкая, без единого рельефа. Драко вздрогнул от его прикосновения; он все еще ничего не сказал. — У тебя есть татуировка, — заявил Гарри более уверенно, желая, чтобы Драко сказал что-нибудь, хоть что-нибудь. — Ты наблюдательный, Поттер. У меня много татуировок. Гарри оторвал взгляд от лебедя. Драко был прав 一 он был весь в них. Гарри пробежался взглядом по его плечам и рукам, даже бросил взгляд на попу и ноги. Нигде не было ни одного нетронутого участка кожи. Гарри мог бы поклясться, что в этот момент вода стала на несколько градусов горячее, а его тело покраснело от представшего перед ним зрелища. — Мерлин, — выдохнул Гарри. — Они прекрасны. Драко застыл перед ним. — Ты… ты должен был мыть мне спину, — он бросил короткий взгляд через плечо, нарушив транс, в котором оказался Гарри. — Точно, твою спину, — заикаясь, произнес Гарри, схватив бутылку и выплеснув мыло себе на руку. Осторожно он начал втирать мыло в спину и плечи Драко. Мышцы под его ладонями были напряжены — Драко, очевидно, не нашел того расслабления, которое было у Гарри от его рук. Гарри натирал молча, стараясь обработать все уголки спины Драко. Он все еще любовался лебедем, вбирая в себя все больше деталей 一 он казался маггловским, неподвижно сидящим в тихой гавани своего пруда. — Почему? — спросил Гарри. — Почему что? — быстро ответил Драко. — Ну, наверное, у меня много вопросов. Только если ты не возражаешь, — быстро сказал Гарри. — Я дам тебе знать, если не захочу отвечать. — Хорошо, тогда почему лебедь? — Это мой Патронус. Гарри понял, что никогда не видел Патронуса Драко. Он знал, что тот способен вызывать телесный, так как он несколько раз пользовался им за годы их преподавательской деятельности. Но Гарри слышал о нем только упоминания, никогда не получая послания через лебедя Драко. — Я имел в виду то, что сказал, когда говорил, что это прекрасно. — Спасибо. — коротко сказал Драко. — Можешь прекратить мыть меня, думаю, я достаточно чист. Следующий вопрос. Гарри сделал шаг назад, отводя глаза, не желая терять доверие Драко в этот момент, но мечтая лишь увидеть больше. — Э, да, я имею в виду… почему? Почему татуировки? Уголком глаза он увидел, как Драко смыл с себя мыло, выключил ее и призвал Accio одно из больших черных полотенец, быстро вытерся и обернул его вокруг талии. — Тебе тоже пора выходить, иначе скукожишься, — сказал Драко, по-прежнему стоя спиной к Гарри. Гарри вынырнул из оцепенения и последовал совету Драко, выключив воду и вытираясь полотенцем. — Ты можешь вести себя прилично? — спросил Драко. — Иногда, — ответил Гарри, вызвав горловой смех Драко, который, наконец, повернулся. Гарри поспешил заглянуть ему в глаза, хотя все, что он хотел сделать, это полюбоваться произведениями искусства, украшающими влажную кожу Драко. Драко трансфигурировал два студенческих табурета в кожаные кресла, поставленные рядом друг с другом. Он занял одно из них и предложил Гарри занять другое, что тот с готовностью и сделал. Драко не стал одеваться, и Гарри с радостью последовал его примеру. — Почему татуировки? Ну, это началось с того, что я хотел вернуть себе свое тело после войны. Я начал с этой, очевидно, — сказал он, посмотрев вниз на свою руку. Гарри воспринял это как разрешение тоже посмотреть. Гарри уже едва мог различить Темную метку. Хотя она, казалось, потеряла свой черный цвет и подвижность, ее линии были выпуклыми, покрытыми шрамами, и имели темно-красный цвет. След, который она оставила на коже Драко, был очень далек от оригинала 一 на самом деле, если не знать, что искать, было бы трудно разобрать какую-то конкретную форму. Однако татуировки, покрывавшие ее, были впечатляющими 一 беспорядочные черно-белые цветы всех типов, переплетенные между собой лианами и другими растениями. Гарри протянул руку и посмотрел в полуприкрытые глаза Драко в поисках разрешения. — Ты можешь дотронуться, — тихо сказал Драко. Вместо того, чтобы потянуться к самой руке, Гарри смело переплел свои пальцы с пальцами Драко, осторожно приподнимая руку и поворачивая ее то в одну, то в другую сторону. Не было ни разрывов, ни неожиданных всплесков цвета. Только сложные, тонкие линии от запястья до плеча. Он мог различить каждый крошечный лепесток хризантемы на локте Драко, каждый внутренний диск цветка подсолнуха на чувствительной плоти верхней части его руки. Жимолость взобралась на его предплечье, нектар капал с изящной тычинки одного цветка, расположенного рядом с его запястьем. — Не могу поверить, что ты прячешь их, — вздохнул Гарри, отводя взгляд, чтобы встретиться с глазами Драко. — Почему ты… стыдишься их? Драко на мгновение задержал взгляд, прежде чем опустить глаза и руку Гарри одновременно. Он поднял другую руку, чтобы провести по линиям шрама, размышляя. — Сначала, думаю, я хотел, чтобы они были моими собственными. Чем-то, что никто другой не сможет увидеть или потрогать. Это все цветы из садов поместья. Мать научила меня языку цветов, когда я был маленьким, и я хотел, чтобы они были представлены здесь, чтобы вспомнить более счастливые времена. Те месяцы в Мэноре с Волдемортом и его приспешниками были, — Драко сделал паузу, хотя его голос оставался ровным, — плохими для меня. Через некоторое время, думаю, 一 и с помощью терапии 一 я мог бы захотеть поделиться ими, позволить миру увидеть. Но как только я начал заполнять свое тело, покрывать его так тщательно, я снова стал бояться того, что могут подумать люди. Пожиратель смерти, измазанный чернилами, неприступный и опасный. — Но они такие элегантные. А ты не такой, — начал Гарри, но его прервали. — Да, да, не Пожиратель смерти, бла-бла-бла, — презрительно сказал Драко, отпустив руку Гарри, как бы отмахиваясь от этой мысли. — Но теперь, профессор. Что бы подумали все родители 一 их драгоценные сыновья и дочери будут учиться у кого-то настолько непрофессионального, что он будет покрывать себя самовнушением и перманентными отметинами. — Драко, это не отметины, — начал Гарри, — это произведения искусства, я уверен, что любой мог бы это увидеть. Ты… они великолепны. — Ну да, — фыркнул Драко. — Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем. Гарри не знал, что на это ответить, поэтому ничего не сказал, опустив глаза и руки на покрытые полотенцем колени.