Бог нам уже не поможет

      Дверь резко открывается, и в комнату властной походкой заходит женщина. Антон сразу понял, что это графиня Попова. В этом не было сомнений. А вот Арса словно окатили ледяной водой. Он даже поёжился чуть-чуть. Антон увидел, как с его лица вновь пропали все эмоции и даже глаза потухли. Такие красивые глаза, в которых плещется целый океан, сейчас стали словно бесцветными.              Арсений встал, поцеловал графине руку и сухо представил Антона.       Антон поклонился и поинтересовался, как они с графом добрались.       — Благодарю Вас, сэр. На обратном пути мы не столкнулись с типичными для этого времени года трудностями, поэтому дорога домой была легка и приятна.       — Рад это слышать. Мне, к сожалению, повезло попасть под дождь, — пытаясь не смотреть на Арсения, сказал Антон.       — Да, капризы погоды — они такие.       Выдержав небольшую паузу, графиня продолжила:       — Я слышала, как Вы играли. Весьма неплохо. И я очень удивилась, что оказывается, играли в четыре руки. Похвально, что Вы принялись за моего непутёвого сына сразу же. Потому что нам затягивать никак нельзя.       Антона до глубины души поразило, что графиня так нелестно отзывается о своём сыне.              Поэтому он не подумав, сказал:       — Почему же Вы считаете Арсения непутёвым?       И только сейчас он понял, что сказал. Вот же оказия… И по удивлённому лицу графини стало понятно, что она явно не ожидала такой неслыханной наглости.       — Прошу прощения, — прокашлявшись, попытался загладить вину Антон.       — Понимаете, месье, мой сын для меня, как для матери — одно сплошное разочарование. Честное слово, с дочерью было бы и то меньше проблем. Мы с его отцом всеми силами пытаемся выводить его в свет, чтобы он общался со сверстниками и нашёл себе даму сердца. В конце концов, мы не молодеем, и нам бы хотелось увидеть внуков. Но все наши попытки тщетны. Что мы только уже не испробовали! Я очень надеюсь на Вас. Мне Вас рекомендовали. Понимаете ли, дело в том, что у леди Шарлотты Смитт через два месяца именины. Мой сын, естественно, приглашён на этот званый вечер. Шарлотта — прелестная, одарённая юная особа. Она чудесно поёт. И я хочу, чтобы мой сын аккомпанировал ей. Думаю, они будут хорошо звучать вместе. Разучите с ним современные романсы, которые популярны среди молодежи. Увы, я уже в этом порядком ничего не смыслю, как бы не старалась угнаться.       — Хорошо. Я понял, — коротко ответил Антон.       — Рада это слышать. Что ж, тогда мы ждём Вас на обед.       Графиня посмотрела серьёзным взглядом на Арсения и, не сказав больше ни слова, вышла.       Сам Арсений стоял некоторое время, словно парализованный. Лицо бледное. В нём сейчас боролись два очень сильных порыва. Правильный и неправильный. Правильно было бы пойти с Антоном на обед. Ему очень хотелось побольше побыть со своим новым учителем. Ведь в нём что-то было такое, пока непонятное и незримое для глаз, что так и тянуло графа к Шастуну.       Но он не мог.       Нет, нет, нет. От одной только этой мысли становилось плохо. Он не хотел и не мог видеть сейчас родителей. Особенно мать. Почему-то именно в этот момент она задела его больнее всего. Гораздо больнее, чем обычно. А может, его так задели её слова из-за того, что эти гнусные речи услышал Антон? Ведь они же так хорошо с ним начали общаться…       А теперь он будет думать о графе Попове, как о непутёвом человеке, который ещё к тому же совершенно не ценит родительскую заботу. Но кто бы знал, как же от этой заботы хотелось выть. Смыть её с себя. Содрать вместе с кожей. Потому что это то, что давило и буквально не давало дышать.       Граф решает поступить неправильно. И будь что будет!       Он выходит из гостиной, не сказав ни слова Антону, лишь взглянув на него каким-то отрешённым взглядом, и направился к конюшне. На коня и в лес.       Заблудиться, потеряться, забыться… Только не быть здесь и сейчас.