Когда Антон спустился к обеду в столовую, на него с удивлением посмотрела супружеская чета. Они явно не ожидали увидеть только его.
И вот что прикажете им сообщить? Можно было бы, конечно, сказать правду, но почему-то Антон решил соврать. Хоть и чертовски не любил этого делать.
— Арсений просил передать, что он не сможет присоединиться к нам за обедом. Ему что-то не очень хорошо, и он решил прогуляться, так как утренняя прогулка была непродолжительная.
Антон, Боже… Что за чушь ты сейчас сказал?
Но родителей, кажется, устроило такое объяснение… Или они сделали вид, что всё в порядке и ничего странного не произошло. Дальше обед прошёл достаточно приятно, за обсуждением последних новостей из столицы. Арсений так больше и не объявлялся, и Антон отправился в свою комнату.
Удивительно, но учителя вновь настигло вдохновение, и он сел дописывать мелодию.
За окном постепенно темнело.
Постучавший в дверь слуга пригласил Антона спуститься к ужину. Но ни Арсения, ни графа с графиней за столом не оказалось. Когда Антон спросил у слуги, а где же, собственно хозяева, ему сообщили, что старшие Поповы уже отправились спать, так как после долгой дороги сильно утомились. А младшего Попова последний раз видели на конюшне, и с тех пор он не возвращался.
Предчувствие говорило Антону, что это не хорошо. Ему почему-то очень хотелось помочь Арсению. Не став долго думать и пытаться понять, откуда такой порыв желания помочь, Антон после ужина отправился к конюшне. Конюх, бросив на Антона оценивающий взгляд, запряг ему самую покладистую лошадь и неохотно подсказал места, в которые предположительно мог уехать граф.
— Скорее всего, сэр, молодой граф сейчас на восточном холме, что в дальних владениях. Оттуда красивый вид на поместье.
Поблагодарив весьма неразговорчивого конюха, Антон отправился в дорогу. Он искренне надеялся, что не заблудится по пути и не свалится с этой лошади. Давно он не сидел в седле. А свернуть шею в первый же день работы не очень хотелось.
Несмотря на свои опасения, он достаточно быстро понял, в какую сторону ему нужно ехать. Дорожка была очень узкая и извилистая, но лошадь шла уверенным шагом, словно ходила тут каждый день, и это немного успокаивало Антона. Надо будет не забыть по приезде поблагодарить конюха. И если говорить честно, на лошади Антон сидел всего второй раз в жизни. И первый опыт был весьма неудачным. Конечно, было очень гениальным решением поехать в надвигающихся сумерках верхом по неизвестной местности искать сбежавшего ученика.
Блестяще, Антон. Просто блестяще!
Если тебе повезёт и выберешься из этого приключения живым и невредимым, то поклянёшься перед Богом больше никогда не садиться на лошадь.
Вскоре деревья расступились, и Антону открылся прекрасный вид на поместье. Весь замок и прилегающий парк с садом были видны как на ладони. Последние закатные лучи окрашивали серый английский пейзаж яркими красками. Поистине красивый вид!
Вдруг Антон заметил лошадь, чёрную, как сама ночь, привязанную к одному из редких деревьев. Это значит, что Антон на верном пути. Юноша спешился и так же привязал свою кобылку к соседнему дереву. Лошадь вела себя так спокойно, словно ей было абсолютно всё равно на происходящее. Антон даже подумал, что её можно было и не привязывать.
Поднявшись по пригорку ещё вверх, Антон наконец-то увидел Арсения. И на душе сразу стало как-то легче.
Вот он! Живой, здоровый и невредимый. Это хорошо… Со всем остальным можно разобраться потом.
Граф сидел на поваленном дереве спиной к Антону и смотрел куда-то вдаль, погружённый в свои думы. Шастун решил не говорить, чтобы не испугать, и просто подсел к нему. Арсений словно не замечал его. Смотрел на поместье в лучах заката. А в глазах плескался целый океан. Он бушевал. В нём могли утонуть целые материки. А Антон всё смотрел на такого странного аристократа и растворялся в нём.
В лучах заката его бледное лицо приняло здоровый румянец. Ветер трепал тёмные волосы. Хотелось что-то спросить и что-то сказать, но язык просто не поворачивался. Что же таилось у этого молодого графа на душе? Стараясь не разглядывать профиль Арсения слишком долго, Антон тоже перевёл взгляд на пейзаж. Так и сидели они в тишине.
Через некоторое время граф заговорил, не глядя на Антона. Он всё так же продолжал смотреть вдаль.
— Мне страшно. Я словно живу не своей жизнью. От меня в этой жизни ничего не зависит… Что я думаю, чего хочу, к чему стремлюсь — всё это бессмысленно. Я боюсь, что так проживу до самой старости, и ничего не поменяется. У меня будет жена, скорее всего, глупая и нелюбимая женщина. Дети, которые унаследуют моё имя и титул. Но я не хочу детей. Неужели я буду таким же, как мои родители?..
Антон молчал. Наверное, впервые в жизни он не знал, что сказать.
Так и не найдя слов, Антон поддался своему эмоциональному порыву и крепко обнял графа. Ему хотелось этими объятиями хоть как-то облегчить душевные переживания Арса. Помочь хотя бы так.
Только сейчас Арсений словно очнулся. Только сейчас он начал осознавать, что происходит. Точнее, он не мог никак понять, зачем учитель его обхватил так крепко руками. Но от этого почему-то становилось легче. Печаль, которая затянула небо в душе Арсения, отступила, давая солнечными лучами немного согреть Арсения. Согреться от солнца. От простой человеческой заботы и поддержки.
Только сейчас Арсений понял, что сильно прозяб. Сколько же он тут сидел?
— Граф, я думаю, нам стоит вернуться. Совсем скоро стемнеет.
— Да, думаю, Вы правы, — не зная, что ещё сказать, Арсений просто согласился.
Когда же юноши вернулись и оседлали лошадей, Арсений пристально посмотрел на Антона.
— Спасибо, — он впервые искренне кого-то поблагодарил, а не потому, что так было нужно по этикету.
***
Пока они ехали обратно в поместье, успело стемнеть, и дорогу было очень сложно различить. Тут произошло то, чего так боялся Антон. Видимо, какой-то лесной зверёк неожиданно бросился его лошади под ноги, и это напугало её. В ту же секунду лошадь встала на дыбы, и Антон, не удержавшись, неуклюже свалился. Волей судьбы на этот раз ему повезло, и он ничего себе не повредил, так как упал в мягкую траву. Лишь неудачно приземлился на правую ногу, да и сердце от испуга сильно заколотилось.
Арсений же не сильно перепугался. Он сам достаточно часто падал со своей строптивой лошади. Но тут у молодых людей возникли сложности: у Антона не получалось вновь сесть в седло. Правая нога категорически не слушалась и отдавала острой болью при каждой попытке запрыгнуть на животное.
Выход нашёл Арсений. Он подсадил Антона на свою лошадь. Связал поводья упряжек и сам сел у него за спиной. Пришлось придерживать Антона за талию, чтобы он не свалился, так как учитель явно не умел держаться в седле. Да и кобыла графа была сильно возмущена привалившейся на неё работой.
Хорошо, что солнце уже скрылось за горизонт, и не было видно, как пылают щёки у Антона. Хоть он всячески старался не подавать виду, но его очень смутила вся эта ситуация и то, как повёл себя граф. Почему-то Шастун чувствовал себя сейчас принцессой, о которой заботиться прекрасный принц. А нет, извините!
Прекрасный граф…
***
Арсений помог Антону добраться до его покоев, постоянно настаивая на вызове лекаря, чтобы тот осмотрел Антона и оценил степень повреждений. Но учитель был непреклонен и убедил Попова, что в лекаре нет необходимости, и, пожелав спокойной ночи, отправился спать. День был утомительно долгим…
