Не уходи смиренно, в сумрак вечной тьмы.

Арманд слышал о жестокости ситхов, но чтобы настолько…гнилая кровавая река взметнулась в воздух, оставляя следы на руках. Арманд сам скривился от мерзкого и тошнотворного привкуса горечи и огляделся, вскинув голову. Вейдер стал ещё свирепее и безжалостнее. С раной в животе, он рвал всю королевскую гвардию, воины падали, захлёбываясь в собственной крови. Сворачивал внутренности у ещё живых людей, шеи, позвоночник, все падали перед ним замертво. Свирепость ситхов может доходить до животной грани, когда это требуется, но Вейдер с насильственной, холодной жестокостью, уничтожил всю стражу. Айсард как-то опустошённо огляделся. Штурмовики стояли в стороне, словно боялись, что Вейдер, в порыве гнева, перепутает их с Кайдайнами. Наконец Вейдер согнулся, придерживая ладонью кровоточащую рану, которая красным пятном разливалась на одежде. Арманд Айсард заторможенно вертел головой. Он опустил взгляд и увидел перед собой разгневанного ситха, придерживающего живот, а из руки текла кровь. Вот-вот он и ему снесёт голову. — Заберите Шиану Атридес и поместите Лорда Вейдера в лечебную капсулу — хриплым голосом крикнул он. — На мой разрушитель, в камеры для пыток, я приказываю! — громкий, повелительный возглас разнесся по тронному залу вместе с запахом крови. *** Невесомость завладевала не только телом, отрывая от тверди и унося в незабытие, а и разум. Глаза под веками мелко подрагивали — ей снится сон, жуткий и непрекращающийся, где раз за разом она утопала в огне. *** — Они увезли её, — горько проговорила Королева, — а вместе с этим, истребили всю стражу. Глупо было отправлять Шиану к Императору, я ошиблась. — Вы не ошиблись. Мы боремся за свободу. Трое людей пропали без вести, и кто знает где они и что с ними делают. Вы как никто другой знаете, чем приходится платить за справедливость. Королева медленно покачала головой, чувствуя, что после слов Ника становится немного легче. Народ верит в неё, в каждый поступок, и будет верить дальше. — Но дети… — он поднял глаза, красноречиво посмотрев на Королеву. — Пока оставим их у себя. Я чувствую в них что-то пока ещё неведомое мне. Если от Шианы не будет вестей, то дети станут отличными рыцарями. Через некоторое время, когда советник скрылся за дверьми, Королева вышла на балкон, рассаженный цветами. Чем ближе она подходила, тем тише становилось вокруг, и наконец не осталось ничего, кроме звёзд над головой. Она глубоко вдохнула нежный, едва заметный аромат ночи. Перед её глазами в темном мерцающем оттенке расцветало воспоминание, когда то звенящее радостью и тихим детским смехом. Страсть стать достойным вождём для своей планеты, отняла у неё возможность больше проводить времени со своим народом. Как она любили бродить по берегу реки, когда вдалеке люди напевали песни, под завораживающие звуки арфы. Эта музыка стелилась над журчащей водой, волновала и влекла молодое сердце. Королева Кайдайн плотнее прижалась к ажурной балюстраде, положив голову на руки. Звуки воображаемой, вытянутой из глубины души мелодии растворились. Упоительная тишина, единая с шёпотом ветра и запахом цветущих цветов, возвращала Королеву в реальность. Реальность, где народ не искриться от смеха в ветвях цветущих деревьев, где стража не с радостью принимает новых гостей, а опасается их. Словно года прошли насквозь и ничего не оставили за собой. Весть о погибших, ранила сильнее, чем она пыталась показать. Они не заслужили такой смерти. Империя ответит за свои преступления, когда нибудь, но точно ответит. Злость прошла так же быстро, как и вспыхнула, оставляя после себя тянущее чувство горькой потери. *** — Всё это время… — гневно и надрывно прозвучал голос Арманда Айсарда, — среди нас был враг…змея, которую пригрели на груди. — Мужчина выпрямился, замечая укоризненный взгляд Палпатина. — Ход Падме Амидалы весьма опрометчив, она обрекла себя на страдание, хотя могла спокойно жить, скрываясь на разных планетах, — тонкая полуулыбка тронула его губы, — не докладывайте об этом Лорду Вейдеру, когда он придёт в себя, пусть узнает сам. — Как скажете, Владыка, — с трудом, возвращая себе самообладание, выдавил Арманд. Он отвернулся. Закипала удушливая ярость. Айсард, провёл рукой по гладкой поверхности стола, на котором секунды назад высвечивалось лицо Сидиуса. Канцлер снова пустит своего пса, чтобы тот совершил очередное извращение над душой, ни в чём ни повинной. Арманд не желал ей смерти. Более того, узнал бы он, что перед ним тогда сидела сама Падме Амидала, Айсард послал бы Вейдера обратно, на разрушитель. А сейчас, поздно, слишком поздно. Натягивая маску слуги, он терпит всё, ради своей дочери. — Лорд Вейдер зайдёт к вам через пару мин… Не успел дроид закончить предложение, как двери автоматически распахнулись, впуская ситха. — Где она? Арманд сглотнул и назвал номер камеры, в которой лежала Падме Амидала, пристегнутая к столу. — Она должна выжить, Лорд Вейдер, — сурово сказал Арманд, когда Вейдер развернулся и его чёрный плащ, вздымался вверх с каждым новым шагом. *** Он вылетел из кабинета, и ураганом нёсся по кораблю. Где-то там, глубоко внутри зрело что-то темное, готовилось выпрыгнуть наружу. За спиной бесшумно скользили Имперцы, боясь что либо говорить, главное скрыться с дороги. Ноги несли его на нижние этажи, распространяя такт по всем уголкам коридора. В голове вырисовывались сцены удушения, и то, как он сам доложит о смерти подружки Органы. Дроид, которые попался ему на дороге, сразу полетел в стену, успев только произнести: «Лорд». Вейдеру было всё равно, ещё никогда злость так сильно не кипела в нём, ещё никогда так сильно не питала его кровь. K34 номер следующей камеры, которую он распахнул силой, с непреодолимым желанием отомстить, с жгучим и яростным гневом, с жадной… Он замер. Сделал короткий вдох. Сердце гулко ухнуло, падая куда-то вниз. Рука сама выронила меч, а ноги подкосились, заставляя облокотиться на стену. В нескольких шагах от него лежала Падме, сбивчиво дыша.