***
Её стол собрали, вещи паковали по коробкам. От Питера это не скрылось. Парень быстрым шагом прошел вперед, в сторону грузчиков, и проговорил неожиданно свирепо: — Не трогать! Поставьте на место! — Но нам сказали в кадрах, что она… — Не трогать! — громче приказал тот. Пара альф переглянулись и все-таки покорно поставили стол туда, откуда взяли. Питер тихо замычал, погладил его рукой и столь же торопливо прошел обратно, в сторону кабинета. Он ни с кем не общался из своей команды, избегал обедов в кафетерии, игнорировал слова приветствия. Питер превратился в сердитую тень на рабочем месте. Неожиданно в дверях появился странного вида мужчина. Тот тихо постучал пальцами в стекло и проговорил: — Где я могу найти Питера Паркера? Один из инженеров тихо кивнул в сторону дальней двери. Парень омега лишь тихо вздохнул и продолжил свою работу. Ну, или то, что можно было назвать работой. После того, как они собрали установку, все снова заглохло, ведь инициативность главы команды исчезла, поручений не поступало, оставалось лишь доделывать то, что можно, чтобы отработать свой хлеб. — Мистер Паркер? — Если вы на собеседование, то я никого не принимаю. Мне не нужны новые люди в команде. — Нет, я не по поводу собеседования, — он нервно улыбнулся, — я психолог. Меня попросил вам помочь Тони Старк. Мое имя Фогги Нельсон. Парень коротко его оглядел, а затем снова вернулся к чертежам, буркнув: — Мне не нужен психолог. — Вы в этом уверены? — Да, можете уходить. — Позвольте провести с вами один сеанс. — Сеанс. Один, верно? — Верно, — он украдкой улыбнулся. — Я ехал через весь Манхеттен, было бы глупо приехать просто так, а затем вернуться ни с чем, вы согласны? — Ладно, быстрее начнем, быстрее закончим. Вы убедитесь, что мне это не нужно, а вам это не интересно, мы разойдемся, как в море корабли. Идет? — Не бегите впереди паровоза. Итак, — он удобно расположился в кресле неподалеку от него, сложил руки домиком. — Расскажите о себе. — Ну, у меня есть проблема. Одна, — парень подпер пальцами висок. — Да? Расскажите, какая? — Я люблю коров. Очень. Очень люблю коров. — В каком смысле? — Как вам сказать? — он попытался задавить в себе улыбку. — Я люблю на них смотреть, гладить. Коровы вызывают во мне влечение. — А это как-то связано с тем, что вы пережили недавно? — Нет, то, что я пережил недавно, меня не волнует, а вот коровы… коровы меня беспокоят. Как называются такие, черно-белые? Я прям тащусь от них. Иногда проезжаю в полях на машине, и бам, встает на корову, ничего не могу с собой поделать! Скажите, если я при этом люблю бургеры, то я зоофил-некросексуал или же зоофил-некрофил и некросексуал, я просто еще люблю дохлых коров тоже трахать. А вы кого любите трахать? Я вижу, что у вас на портфеле висит брелок. У нее комплекс Электры или у вас Гризельды*? — Что вы несете? — он нахмурился. — Обычно папашки, только сильно привязанные к своим детям, носят их фото, но брелоки? Это уже нечто более крепкое. Вы дрочите на ее фото? Вам кажется, что дочка вся в мамочку? Улыбка психолога сползла. — О, так я угадал? Любите девочек поменьше? Он опустил руки и взял портфель с милым брелоком в форме цветочка, а затем двинулся к двери. Питер лишь прицокнул языком в ответ и продолжил работать. Тони, увидев, как быстро альфа удалялся из лаборатории, понял одно: Питер отменно разыграл из себя злобную гиену. — Он придурок! Я не хочу работать с подобным человеком. Не звоните мне больше! — проговорил психолог, пригрозив Старку, а затем направился к лифту. Гений лишь обреченно вздохнул и сложил руки на груди. К его счастью, в записной книжке у него еще было достаточно номеров мозгоправов. О да, там на двух таких Питеров хватит. На следующий сеанс он отвез его под видом посещения кофейни. Питер тихо развел руками, когда перед ним возник кабинет, лишенный уютных столиков и симпатичных официанток, вместо этого его ожидали софа и женщина. На сей раз бета, она была неприглядной. Та показала рукой на софу и проговорила: — Здравствуйте, Питер. Присаживайтесь. — Я думал, что мы едем за картошкой фри. У вас продается картошка фри? — Нет, — она слегка нахмурилась. — А молочный коктейль? Или мне нужно подоить вот эти две штуки, чтобы получить себе порцию сливок? — он показал пальцем в сторону ее бюста. — Я… ам… нет. Определенно нет. — Но если вы не продаете картошку и молочный коктейль, то что же вы делаете? — Я психолог. — Я бы назвал вас психологом с большой натяжкой, — тот деловито скользнул вдоль полок с книгами и проговорил: — Читали всё это? — Да, разумеется. Парень тихо закивал в ответ. — История Америки, первый том. Нил Гарисс. Книга дерьмо. Много воды, мало правды. Если вы читаете такие книги, то какой же вы тогда психолог. Подождите, дайте угадаю, вы за Фрейда? Любите психоанализ и все такое? — он повел плечами. — Я прав? — А… я… — та почти беспомощно перевела взгляд на Тони. — В кабинете софа, а на вас туфли максимум за пять тысяч юнитов, кабинет не первой свежести: дешевые книги, дешевые стены. Полагаю, что вы то как раз, в отличии от всего этого, берете дорого, иначе бы этот вот парень не притащил меня сюда. Так, может, тогда лучше вы все-таки сделаете мне молочный коктейль, а то от этого вонючего кабинета, пропахшего нафталином и старым тряпьем, я зверски хочу пить, — тот добродушно похлопал ресницами. Альфа едва не выпустил пар из носа, кивнул на чертову софу головой, и Питер, пусть крайне нехотя, но все же лег на неё. Парень сложил руки перед собой и стал терпеливо ждать, когда шоу, наконец, начнется. Она же, пусть и преисполненная недовольства, но все же прошла вперед, вытянула часы на длинном шнурке и проговорила: — Давай попробуем скользнуть в прошлое, в то время, когда ты… — Когда мне было семь, восемь или девять лет? Будете крутить этим маятником у меня перед глазами в надежде, что я скажу, что кто-то трогал меня за задницу в подворотне? Ну да, трогал, Санта Клаус. Обещал много подарков, если я буду хорошим мальчиком. Я отсосал этому старому клоуну, но подарков так и не получил. Так как насчет картошки? Может, сгоняете? Она показала рукой на дверь. Питер помчался к двери едва ли не в припрыжку. Тони сдаваться был не готов. Ведь агрессия, с которой парень выталкивал людей из своего поля, лишь подтверждала его догадку. Ему требовалась помощь, и помощь не Эдит или друзей, а профессиональная. К несчастью, Питер его мнения не разделял и был способен распугать даже настолько матерых психологов, что оставалось лишь удивляться его таланту быть закоренелым засранцем тогда, когда он этого хотел сам. Пора было звать на помощь старого приятеля. Стивен ответил ему усмешкой: — Знаю ли я какого-нибудь хорошего психолога? Серьезно? Тони поглядел на него, сложил руки на груди и проговорил: — Между прочим, Кристина тоже могла погибнуть. Это тебя не беспокоит? Чужая усмешка плавно сползла, маг неуютно потер затылок и проговорил куда менее иронично: — Я не то чтобы ходил по психотерапевтам, скажем прямо, так что знаю только одного парня. — Какого? — Себя из альтернативной версии. Я знаю, что это довольно странно, но тем не менее. — Постой-постой! Ты хочешь сказать, что ходил на сеансы к самому себе? Стивен, браво, твое высокомерие и любовь к зеркалам даже опередили мою любовь, вау! — Это не то, что ты подумал! Я не ходил к себе же на сеансы, это как минимум глупо, я просто знаю, что есть этот парень, что он психотерапевт, но перебрасывать мальчишку из вселенной во вселенную ради часа работы с психологом, по мне, забавно. Не находишь? — Сказал человек, у которого тентакли растут из-под плаща, а сам он гоняет за специями в темное измерение. — Я — другое дело! — он пригрозил ему рукой. — Ты особенный? — Найди специалиста в этой вселенной. — О, легко тебе сказать, мистер «я самый могущественный колдун»! Только это не так-то просто. Он всех от себя отвадил, всех смешал с дерьмом. — Так, может, он не хочет проходить реабилитацию, может, его все устраивает? — У него на глазах погибли люди, — отозвался он подступив ближе, — ты, долбанная жестяная банка! Внутри тебя вообще что-то есть или только антарктический лед в симпатичной упаковке? — Всегда есть Отто Октавиус. — Физик-ядерщик? — Тони едва не прыснул со смеху. — Ты шутишь? — Последние пять лет, с тех пор как умерла жена, он отошел от дел. Заделался психоаналитиком. Забавно, как смерть близких способна изменить нас. Тони тихо замычал в ответ. Не то чтобы у него был сильно большой выбор. К тому же, если бы Питер попытался хитроумно надавить на его интеллект, то бывшему профессору было чем парировать его нападения. Оставалось лишь попытаться договориться. Тони был уверен, что вот тут уж точно деньгами было не помочь.***
— Это уже не смешно. Я не пойду к психологу, нет! Чтобы я еще хоть раз поверил, что ты везешь меня пообедать. Да никогда в жизни! — Давай договоримся вот как, — мужчина мягко склонил голову к плечу, — если будет провал и здесь, то я отстану от тебя. Навсегда. — Навсегда? — Клянусь. Парень с прищуром протянул ему руку, мужчина с тихой улыбкой ее сжал. Дверь тихо приоткрылась, Питер огляделся. Этот кабинет отличался от остальных. Здесь не было книг по психологии. Здесь вообще ничего не было. Только рабочий стол и кресло у окна, пахло каким-то средством для мытья пола и машинным маслом, второй запах определенно исходил от Отто. Тони тихо прикрыл за собой дверь с обратной стороны, шепнув в щелку: — Я приеду за тобой через час. Мужчина, что сидел в кресле, очередной альфа на его пути. Плевать, какой он специалист, Питер просто хотел домой. Отто лениво писал что-то и внимания на него толком не обращал. Омега же гордым не был, а потому просто уставился в окно и стал ждать. Первым он говорить не хотел. Это демонстрация слабости в психологии. Часы тихо клацали, метроном стучал. Желтая ауди с низким рычанием отъехала с парковки. Он начал разглядывать кирпичи в стенной кладке. Один, два, три, четыре. Это даже успокаивало. — Мне сказали, что ты сложный молодой человек, — вдруг заговорил Отто. — Не сложнее многих. — Все субъективно, не правда ли? — он слегка улыбнулся, отчего в уголках глаз собрались морщинки. Питер перевел на него взгляд, оглядел его повнимательнее и тихо проговорил: — Это вы сейчас в философию Сократа уйти пытаетесь или в теорию относительности? — О, так ты и правда сложный? Это твой метод защиты, ты давишь оппоненту на слабое место, подпираешь себя знаниями. Уверен, это работает как часы и люди не приближаются. Наверное, ты считаешь, что ты сумма книг, фильмов и песен, которые видел и слышал, которые читал. Сам Тони Старк обрисовал мне тебя как «гения нового поколения», это довольно громкое заявление, тем более от гения этого времени. В чем ты разбираешься? В чем ты гений? — Я не гений. Тони Старк гений, Эйнштейн гений, Моцарт, Леонардо Да Винчи. Люди, определяющие ход истории, великие люди, а я просто чертовски умен, но я не способен переломить ход истории. — Так Тони Старк в твоем понимании великий человек даже после всего, что он сделал? Ты правда так думаешь? — Я бы на вашем месте не стал лезть в это, — он слегка наморщил нос, — никто не имеет права лезть к моей семье. — Он твоя семья? Питер перевел взгляд вбок, посмотрел на портрет женщины. Она была симпатичной и довольно дружелюбной с виду. Омега, очевидно, иначе ведь и быть не могло. — Это ваша жена? — он показал рукой на портрет. — Она умерла? — С чего ты взял? — Портрет одиночный. Значит, это память. Значит, она умерла. Все просто. — Ты считаешь, что люди — это просто сумма их показателей. Сумма слагаемых? — Скорее, решение уравнения, и я могу решить ваше. — В самом деле? — Вам чертовски больно. Вы одинокий, самоуверенный мужчина, каких на этой планете миллиард. Вы не считаете, что трагедия определяет вас как личность, она не делает вас тем, кто вы есть. Вы не встаете каждое утро с мыслью, что могли сделать больше, что нужно шагать упорнее и быстрее. Вы просто плывете по течению каждый божий день. Вползаете в новое утро с мыслью, что сегодня будет так же, как было вчера. Это утешает, успокаивает и снимает с вас какую-либо ответственность. Ваши решения не те, что прежде. Вы уже не физик-ядерщик, вам не интересно будущее. Вы живете в настоящем. Один день, одна попытка. Безопасный кабинет, безопасные стены, безопасные кресла. Портрет жены за спиной. Напоминание о том, что она умерла из-за вас. Это и отличает вас от Тони Старка. Он может перепрыгнуть, способен поднимать голову снова и снова, жить завтрашним днем, гнать на машине так, будто никогда не умрет, пить так, будто у него не одна печень. Он способен при желании стараться почти отчаянно в неимоверной попытке переломить себя, чтобы сделать что-то большее. Мне не нужен слабак, который живет одним днем, как муха, вы не поможете мне. Вы себе-то помочь не можете. Между ними повисла долгая напряженная пауза. Мужчина постарался казаться хладнокровным, даже глядя в его отнюдь не оленьи, а горящие огнем взрослые глаза. Отто тихо выдохнул: — Тогда почему же ты не расскажешь о своих переживаниях человеку, которого считаешь великим? Почему ты прячешься? Питер поджал губы и порыскал по карманам в поисках телефона, тихо прицокнул, когда не обнаружил смартфон. Старк его вытащил, похоже, предполагал подобную ситуацию. Парень забрался пальцами во внутренний карман, вытянул очки и поставил их на переносицу, пробормотав под нос: — Эдит, поставь какой-нибудь фильм. Отто ненадолго оторвался от своих записей, поглядел на него, на окружение и проговорил: — У тебя видения? — Вы мое видение, а остальное вполне настоящее, — он провел пальцем в воздухе, делая выборку, прежде чем нашел нужный фильм и вставил наушники. — Что ты делаешь? — Я собираюсь смотреть фильм. — Как именно? — В очках. — Это какая-то новая технология Старка? Очередная его игрушка? — Это моя игрушка. Я ее собрал, — проговорил тот, вставив второй наушник. Мужчина плавно привстал со своего места и подошел ближе, провел рукой перед чужими глазами. Похоже, Питер его не видел, лишь смотрел на что-то в отдалении. Парень проигнорировал чужую попытку вывести его из состояния игнорирования. Он словно натянул не себя толстый кокон и спрятался внутри, подобно бабочке, в тепле, уюте, безопасности. — Как именно они проецируют что-либо? Там стоит микросхема? Питер ничего ему не ответил, только продолжил смотреть фильм. Отто постоял еще немного рядом в надежде, что сработает рефлекс от нарушения личного пространства. У таких как Паркер он должен был быть острым и доставлять много хлопот. После десяти минут откровенного стояния над душой это сработало. Парень стащил очки с глаз и проговорил: — Что вам надо, а? Я ведь сказал, что не стану выворачиваться перед вами наизнанку. — Ты правда их сам собрал? Откуда у тебя такие знания? Питер обвел его коротким взглядом, тихо вздохнул и вновь поставил очки на переносицу, продолжил просмотр фильма. — Ладно, я готов поверить, что тебе не помогал Тони Старк, наверное, но для этого ведь нужно не только знать массу тонкостей из оптики и практической механики, но и разбираться в анализе, синтезе и эргономике, паять сложные схемы. — Ага, типо того, — проговорил парень, отклонившись в другую сторону в надежде вернуть себе каплю пространства. — И ты собрал их вместе с искусственным интеллектом? — Возможно. — Невозможно. Теория практической оптики так не должна работать. Преломление не создает затемнение. — Ага, да. Можно я фильм посмотрю? — он перевел на него слепой взгляд сквозь потемневшие стекла очков. — Как ты доказал теорему? — Поменял местами направляющие волны, а остальное — отражающий эффект. Технически они всегда темные, я просто использую подсветку для рассеивания. — Очень умно… очень… — Спасибо, — буркнул тот. Между ними вновь повисла гнетущая тишина. Время шло, Отто так и стоял там, где стоял до этого, смотрел на него со своей высоты. Парень остался молчалив. Мужчина тихо вздохнул и прошел к своему рабочему столу, сел на привычное место и стал ждать, сам не зная чего, может разумности, может вмешательства небес, может того, что парню станет, наконец, сложно. К несчастью, ничего из перечисленного так и не случилось. Питер молча подпирал висок пальцами до той секунды, как дверь открылась. Тони обвел взглядом присутствующих. Октавиус только пожал плечами. — Я думал, что ты оставил очки дома. — Я всегда беру их теперь с собой после того случая, — проговорил тот, не повернув головы. Отто тихо прищурился, перевел взгляд на Тони, едва заметно поманил его рукой, что-то написал на листе и пододвинул бумагу к Старку. Тот тихо замычал. — Пит, не мог бы ты ненадолго выйти? — Зачем? — он слегка приспустил очки. — Просто так надо, я хочу поговорить кое о чем без тебя. Это проблема? — Нет, я подожду тебя в машине, давай ключи. Тони подкинул ему связку, и парень неожиданно быстро рванул в сторону двери, так, будто в помещении был пожар. Как только дверь закрылась до щелчка, Старк приподнял брови: — Почему вы написали это? — Полагаю, что парень не пойдет на контакт ни с одним психологом. — Ам… я… — тот нахмурился, — хм, что ж… — Он знает все методы обороны, знает, что первым заговорит тот, кто более слаб в группе, что нужно апеллировать к помещению, отлично абстрагируется от внешних раздражителей, умеет толкать глубоко обесценивающие речи. Обычно так ведут себя люди, которые мотались по психологам в принудительной форме. — Думаете? — Убежден. — И что я должен делать? Как я могу ему помочь? — В его случае терапия должна длиться несколько лет, за неделю или месяц такие вопросы невозможно решить. Он явно доверяет вам куда больше, чем, скажем, будет доверять мне, попробуйте просто поговорить с ним, уверен, он откроется и сделает это с удовольствием. Можете попробовать прийти на сеанс снова тогда, когда он сам этого захочет, но он не захочет. Тони тихо кивнул в ответ, а затем вышел из кабинеты и направился вниз по лестнице, забрался в автомобиль и тихо щёлкнул дверцей, кондиционер приятно охладил салон, здесь пахло полевыми цветами. Питер повернул голову: — Ну что, теперь ты отстанешь от меня? — Ты настолько сильно не хочешь этого? — Совсем не хочу. — Почему же? Давай смотреть правде в глаза, то, что произошло тогда с Гвен, с остальными... всё это травмировало тебя. — Даже если так, это не значит, что я готов ходить к мозгоправам. Мне это не нужно, ничего толкового они не скажут. Они всегда лишь сочувственно кивают головами и делают вид, что им не насрать на переживания пациента, но на самом деле если им будет не наплевать, то сойдут с ума. Мне не нужен тот, кто будет сочувственно качать головой и делать вид, что ему правда интересно. — А кто тебе нужен? Питер перевел на него долгий взгляд, всмотрелся в чужие глаза до ужаса внимательно. Парень тихо проговорил: — Мне нужен ты. — Тогда поделись со мной своими переживаниями. Расскажи то, что тревожит тебя. — Чуть позже, — он мягко улыбнулся. — Когда? Парень потянулся вбок и перехватил его поудобнее за шею, толкнулся лбом ему в щеку, проговорив как-то странно обреченно: — Давай поедем домой? Мне нравится работать рядом с тобой и смотреть фильмы. Просто будь рядом, и мне вполне этого хватит для того, чтобы оправиться от эффекта наблюдателя**, в котором я увяз. Ладно? Тони вновь тихо кивнул в ответ и добродушно погладил его по плечам. Мягкий поцелуй тронул лоб. Мужчина нежно произнес: — Тогда поехали домой. Будем смотреть фильмы и поглощать чипсы. — С сыром? — С сыром, — улыбнулся Старк.