*** Джон Шеппард. ***
В рубку мы вдвоём влетели через минуту после того, как закрылся последний портал. Джокер не сидел, а стоял в углу с винтовкой, направленной на нас. Как только он увидел наши довольные физиономии, тяжело вздохнул и опустил винтовку. — Ну вы, блин, даёте. Как вы вообще попали на корабль? — Портальный перенос. Мы там ещё в трюме выживших набросали, — мило улыбнулся я. — Набросали, — проворчал Джокер. — Я чуть в штаны не набросал. На летящем корабле из ниоткуда возникают разумные и несутся в рубку пилота. — Ну прости. Так что случилось? Кто по нам палит? — Не знаю. Какие-то невидимки, прямо на орбите бьют как раз туда, где под землёй находятся лаборатории. — Видимо, следы хотят замести. Похоронить лаборатории вместе со всеми свидетельствами. Подлетай к ним поближе, поглядим на этих умников. — Да ты что, их там штук шесть тяжёлых крейсеров, нас превратят в пыль ещё до того, как мы подлетим. — Нас даже не заметят. Не бойся, маскировка включена. Даже если мы по ним начнём стрелять, нас не найдут. Джокер с большим сомнением посмотрел на меня и сел в кресло пилота. Он сомневался, сильно сомневался, но это всё-таки мой корабль, и это я здесь начальник. Последовали краткие команды, и корабль скакнул вверх, выходя на орбиту. — Обнаружены шесть кораблей человеческой постройки. По очертаниям все тяжёлые крейсеры. Поле глушения и подавления активно. Оптическая невидимость активна. На экране подсветились шестёрка силуэтов, которые выпускали и ракеты, и снаряды из рельсотронов. Чисто энергетического оружия у них не было, да и не взять такую толщу земли обычным энергетическим оружием. Такое для боёв в космосе. ВИ начала вырисовывать силуэты, потом быстро дорисовала внешний вид и обшивку кораблей, а как последний этап начали постепенно поступать все данные. Масса каждого корабля, тактико-технические характеристики, характеристики оружия и самое главное: принадлежность кораблей — Цербер. — Ну кто бы сомневался? Джефф, а тебе ничего не напоминает эта их система камуфляжа? Ну, например, такую же, вот совсем-совсем секретную систему, которая сейчас установлена на Нормандии? — Напоминает. — И как бы у Цербера она не появилась ещё даже раньше, чем на Нормандии. Турианцы им её отдали и они её тут же продали Церберу. Как мило. Да-да, Цербер это же, конечно, не Альянс, они же сами по себе. Это такая злая террористическая организация, и к Альянсу она, конечно же, не имеет никакого отношения. Я вот одного не понимаю. — Чего? — тихо спросил Джефф. — Они там что, думают, что вокруг них одни идиоты находятся? — Это точно то самое поле маскировки? — спросил Джефф. — Да его даже мой корабль опознал по сигнатуре. Оно есть в моей базе данных, — я ткнул пальцем в голограмму. Там под каждым силуэтом корабля как раз и стояла пометка и с названием турианского поля подавления выхлопа и радио и оптической невидимости. Даже с номером версии и пометкой о неизвестных модификациях. Куда уж точнее-то? — ВИ, подлёт с верхней полусферы ведения огня. Огонь энергетическими орудиями по готовности. — Траектория подлёта закреплена. Маршрут рассчитан. Введите подтверждение. Джокер приложил свою ладонь к панели. Абсолютно невидимый в космосе корабль двинулся с места. Первый подлёт произошёл ровно через минуту и тридцать секунд. Корпус дрогнул, вспыхнуло пламя, и корабль людей разлетелся на запчасти. Сдвоенный выстрел пушек буквально испарил корабль. Второй выстрел последовал сразу за первым и привёл к тому же результату, а за ним был и третий выстрел. Дальше на кораблях уже началась паника, и четвёртый корабль успел поднять щиты. На корабль с поднятыми щитами нам понадобилось целых четыре выстрела один за другим. Пятый и шестой корабли уже начали разворачиваться, но мы уже подлетели близко. Я ощущал разумы тех, кто были хоть и далеко от меня по меркам космоса, но близко для орудий. ВИ рассчитала всё верно. Пятый корабль ещё не успел начать разгон, как два выстрела в корму сбили ему щит, а третий оставил летать россыпь расплавленных элементов корпуса. Я вскинул руку, и последний, самый близкий к нам корабль свернуло в миниатюрный шарик, метров пятьдесят в диаметре. — Все боевые задачи выполнены. — Курс на ретранслятор. — Конечная точка маршрута? — Цитадель. — Введите подтверждение. Джефф вновь положил руку на подсветившуюся панель считывателя. — Подтверждение получено. Я, не говоря ни слова, пошёл в трюм. Там у меня валялся горемычный письмоносец, а точнее посыльный. Пока мы не вошли в перегон, мне стоило завершить ещё одно дело. Его я с собой таскать не хотел, а потому слегка подчистил ему память и порталом перенёс в примеченный мной тихий закуток в порту. Перед самым уходом снял с него заклинание сна и закрыл портал с обратной стороны. Очнётся он уже там. Один. Он, конечно, не будет понимать, что с ним произошло, и как он попал из рушащегося над ним подземелья в порт. Ну ничего, думаю, он будет лишь благодарен. Он был достаточно везучим, чтобы пережить апокалипсис местного масштаба во время прорыва рахни. Надеюсь, ему хватит ума продлить своё везение и не сильно разливаться соловьём о своём чудесном спасении, а не то его везение резко прервётся по естественным причинам. Ведь пуля в башке это же так естественно, но это уже не моё дело.***
— Ну как твои подземные путешествия по катакомбам? Джефф вошёл в просторную, хорошо освещённую кают-компанию и присел в анатомическом кресле напротив. Он всё ещё не мог нарадоваться излечению от болезни, и если в совсем недалёком прошлом каждый шаг был для него пыткой, то теперь он шагал легко и свободно. — Как ты там говорил? Всё херово, а будет ещё хуже? — грустно сказал я, глядя на пилота. — Всё настолько плохо? Я посмотрел на весёлого пилота долгим взглядом и вздохнул. — Знаешь, — начал я и ненадолго замолк, глядя куда-то в никуда. — Если бы я был азари, я бы и сам не захотел иметь дело с Альянсом. Да я уже не очень хочу. Джефф приподнял брови в немом изумлении. Раньше вот так запросто разговаривать с коммандером ему не позволяла субординация и по сути птичьи права на пилотское кресло в Нормандии, зато теперь… теперь этого глубокого разделения между пилотом-калекой и прославленным героем Элизиума не осталось. И он уже не был тем калекой, и Джон теперь СПЕКТР, а не коммандер. — Что же вы там нашли такого, что тебя так переклинило? — Да не только там, это всё вместе, — произнёс я. — Знаешь, когда я получил закрытые данные СПЕКТР обо всём, что делает наше бравое командование, вначале я даже не поверил. У нас на Земле хоть и сильное перенаселение, но нельзя же своих же граждан сотнями продавать в рабство. Тевос даже показала мне записи. — Записи? — Записи разговоров командования. Ну, я ухмыльнулся, думал, мол, я на современном ВИ и сам такие записи состряпаю за пару дней. Я тяжело вздохнул и продолжил: — Ты ведь помнишь X57? — Как не помнить? Помню. — На него мы вообще случайно наткнулись. Мы даже не должны были там высаживаться. Я просто решил помочь. — Мог не помогать? — Мог. Силы и полномочий у меня хватало, мы были на задании Совета. — Но ты помог. — Помог. Уничтожил почти четыре десятка батарианцев. Ну так вот. Ты ведь уже понял, кто это всё подстроил, да? — Да уж не совсем идиот и то, что у нас в трюме валяется чуток батарианцев и какой-то мужик, я осознал. — А то, что мужик этот — полковник военной разведки Альянса, ты понял? — О как? — Ага, вот так. Терра Нову слили на самом верху. Банально и цинично решили убить четыре миллиона собственных сограждан, Джефф. Людей, которых они поклялись защищать. — Ты уверен? Мало ли что там… — Уверен. После нашего плотного разговора по душам этот, как ты сказал, мужик, который валяется в трюме, запел. Сдал всех своих боссов и их замов. Они решили ни много ни мало — развязать войну с Гегемонией. Там много кто замешан. В основном оружейники, конечно. Много всего, чего человек со стороны знать не мог никак. Да и его допуск к вооружению и двигателям. Ты ведь понял уже, что всё, что там на астероиде поставили, в специальном списке находится? — Понял ли я? Знал бы ты, сколько я в своё время бумажек подписал, чтобы только получить допуск к одним только знаниям о таких системах ПКО и то только потому, что я пилот, и мне по должности положено знать, как от такого уворачиваться. — А я о чём? А знаешь, что было в той лаборатории, из которой я вытащил мать Лиары? — Что? — Рахни, Джефф. Цербер нашли какой-то древний корабль, причём не просто где-то, а в неизведанных регионах. Полезли на него и нашли яйцо рахни. Вылупили его и наделали кучу клонов этих инсектоидов. — А как же вы с ними справились? Вы же с ними справились? — Да. — И? — Да при помощи магии же, я же тебе рассказывал. Просто подал в мозги королеве рахни сигнал, а этот сигнал пошёл по связям и убил всех дронов. Там осталось несколько защитников королевы, но их я не трогал. — Почему нет? — Да мы же не миссия зачистки. Мы забрали матриарха Бенезию и её девочек, подобрали учёных, которые разрабатывали биотоксин, направленный на расы Цитадели, и свалили оттуда. Остальное — не наши проблемы. Рахни без королевы не размножатся, а те, кто туда полезут на зачистку… если полезут, это будет уже их проблема. — Так там не только рахни были? — Байнери Хеликс большая компания и целиком принадлежит Церберу, но Цербер без прямого финансирования и поддержки Альянса не смог бы сам ничего сделать. Уж точно получить военные корабли самой последней модели — никак. — Н-да-а-а. А корабли-невидимки, которые пытались похоронить вас вместе со всеми свидетелями, я застал и видел своими глазами. Там было что-то ещё? — Не знаю, Джефф. Может быть. Недосуг мне было с этим разбираться. Тех, кого нашёл, спас, ну кроме совсем уж откровенных фанатиков. Задачу выполнил, и мы свалили оттуда. — А как вообще? С чем вы там встретились? — Да ни с чем. Рахни я сразу грохнул, а так как все её дети подключены к ней ментально, они все передохли. Там были ещё геты… — И там тоже геты? Откуда? — Я так думаю, что их привезла с собой Бенезия, мать Лиары. Её индоктринировали, и она исполняла приказы Жнецов против своей воли. Не дай бог кому такое. Парень вдруг повернулся ко мне, жалобно глянув на меня. — Джон, я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы меня уничтожили древние, как дерьмо мамонта, роботы. Не знаю, как у тебя, но у меня на Арктуре осталась какая-никакая, но семья. Их я бы тоже не хотел давать в обиду, и мне плевать на всех тех адмиралов и им подобных. Я знаю, что как только начнётся заваруха, по центрам принятия решений удар будет нанесён первым. — Мне тоже этого не хочется, и я собираюсь сделать всё, чтобы хотя бы наш вид выжил в целом. Но ты ведь представляешь, что случится, если я дам магию людям? — Ты ведь говорил, нужны биотики? — Нужны, а среди людей их и так мало.*** Бенезия Т’Сони. ***
Матриарх просыпалась медленно и мучительно, в очередной раз не желая попадать под управление чуждого разума, делая то, что претило на уровне базовых основ личности, работая буквально против собственного вида. Не на его спасение, а на его исчезновение. Вот сейчас она откроет глаза, и начнётся это извечное давление. Давление, борьба и головная боль. Борьба жестокая за свой собственный разум. За крохи понимания, за способы исполнения жестоких приказов, когда она делала всё, чтобы хоть как-то саботировать то, что приказывал делать Назара. Чтобы оттянуть. Чтобы не допустить. Вот сейчас нахлынет давление, и она забудет то, о чём думала. То, что старалась не забыть и удержать в разуме. То, что казалось таким важным. Каждый день она старалась бороться, напрягаться изо всех сил, надеясь, что хоть раз ей удастся… нет, не остановить, а хотя бы отдалить… Вот сейчас… вот ещё немного, и давление нахлынет. Осталось самую малость… Бенезия в полнейшем шоке распахнула глаза, не понимая, что происходит. Ни боли, ни давления не было. Оно не приходило. Не наваливалось на разум сокрушающей волной. Не смывало императивы, не глушило то главное, что делало её личностью. Вместо опостылевшего корабля или собственной рубки-тюрьмы её глаза выхватили чёткий, знакомый образ. Любимый образ. Тот, на который она молилась в те редкие моменты просветления. Лиара. Её девочка. Её звёздочка. Её крылышко улыбалась и смотрела на неё не с ненавистью, а с любовью. Неужели? Неужели всё закончилось, и они наконец встретились? Встретились в чертогах Атаме? Богини Атаме? — Как жаль, что ты тоже умерла, крылышко. Лицо напротив с улыбающегося сменилось на озабоченное. — Я не умерла. Мама, мы обе живы. — Живы? Бенезия огляделась, разглядывая смутно знакомые очертания покоев на корабле. Космическом корабле азари. — А… как же? — Нанитов жнеца из тебя вывел Джон, мой напарник. Ментальные установки тоже снял он. Ты свободна, мама. — А-а-а? — Все твои десантницы тоже свободны. — Но-о-о… — Как? — Да. — Это та ещё история. В общем, когда я была на Теруме, на меня напали геты. Из глаз Бенезии хлынули слёзы. — Я сама… сама… своими руками послала их на Терум, чтобы убить свою дочь. — Не переживай, мама. Мне помогли, и меня не убили. — Эм… Бенезия посмотрела на дочь каким-то странным, расфокусированным взглядом, в котором проявилась глубина и некая отстранённость. — Н-да, а это будет сложнее, чем я думала. В общем так…*** Джон Шеппард. ***
Что сказать? Тупые железяки это и есть тупые железяки. Честно говоря, после снятия конструктов принуждения с седьмой десантницы, я просто создал амулет, который делал это за меня и вместо меня. Как я смог? Да они все были абсолютно одинаковые. Никаких отличий. Под копирку сделанные. Тупые железяки пользовались принципом: работает — не трогай. И они не трогали. Миллионы лет. Ну работает же. Лепили абсолютно одинаковые конструкты на всех. А если что-то сбоило, надо просто подбавить дури и давануть посильнее. А если всё ещё не работало, значит такой разумный — это брак, и его просто убивали. Ага, это разумный бракованный, а не их подчиняющий механизм. Подозреваю, что единожды скопированный механизм подчинения, который они позаимствовали у создавших их миллионы лет назад хозяев, левиафанов, древних громадных моллюсков, так и продолжал работать, не давая сбоев. Так он и продержался миллионы лет. До тех пор, пока не встретился со мной, а уж я снял их настолько легко, насколько это вообще возможно, потому что он не являлся ментальной магией и не стоял на разуме, а располагался как бы со стороны. Они не смогли повторить ментальное подчинение левиафанов, ведь для этого им бы нужна была душа, а их у искусственных интеллектов не было. Я поинтересовался, и оказалось, что большую часть десантниц Лиара знала лично. Часть из них служили с ней вместе, часть обучали её в детские годы, а часть она даже знала слишком уж хорошо, если вы понимаете, о чём я. Хе-хе. Рассказывать этого Лиара вообще не стеснялась, это в их культуре совершенно не считалось чем-то зазорным. Каждая из десантниц пробуждалась примерно одинаково после моей работы. Сосредоточенность, ожидание, удивление, шок, долгое осознание и радость. Радость обретённой свободы. Девочки хотели всего и сразу. Покушать, помыться, поспать, но всё же помыться и покушать вначале, а уж потом и отдохнуть наконец. Вволю, как свободные азари. Лиара показала мой бассейн и раздала все свои шмотки на смену, а некоторые даже пришлось трансмутировать в виде копий. Банные халатики были проще всего. Следующим шагом девушки привели Джеффа в полнейшее замешательство. Когда в кают-компанию вошли двадцать семь прекрасных полуголых красавиц после купания и накинулись на еду, на мужика напал лёгкий ступор. Их представили, естественно, всех имён Джефф не запомнил, девушки культурно поздоровались, выдали парочку милых дежурных улыбок, всё же раз люди присутствовали на корабле полковника десанта азари Лиары Т’Сони, значит автоматически переходили в разряд дружественных. Дальше девушки конкретно забили на Джеффа и общались между собой. Однако всё это не продлилось долго, девочки очень быстро наелись и тут же пошли отсыпаться за всё долгое время без нормального сна.*** Джефф Моро. ***
Вот уж чего Джефф никак не мог ожидать, так это той умилительной картины, которая открылась перед ним. Он перезнакомился с кучей азари, которые успели только поесть и тут же разошлись спать, и Джефф их понимал. Однако двое из них никуда не делись. То ли Лиара, однажды обретя мать, вырвав её из когтей рока и врага ужасного настолько, что у Джокера от одного упоминания о нём всё сворачивалось внутри, не хотела выпускать её из своего поля зрения, то ли ещё что, Джефф не знал, но сейчас Лиара умильно, но очень крепко обняла ещё одну азари, которая выглядела гораздо старше её и прилегла на её плече. Вот так она и заснула, а Бенезия точно так же обнимала свою дочь, аккуратно поглаживая её лоб двумя пальцами. Женщина засветилась голубым свечением, и с одного из дальних кресел взлетел тонкий, пушистый плед, объятый голубым свечением. Он подлетел поближе, расправился и аккуратно, но невесомо укрыл обеих женщин. Лиара слегка нахмурилась, заворочалась, но Бенезия окуталась в кокон биотики, который легко распространился на неё, на её дочь и ещё на ближайшее пространство. Лиара вздохнула, брови, а точнее пигментные пятна, заменяющие брови, разгладились, и она уткнулась в шею своей матери. От Лиары прошла волна биотики. Они слились и начали выходить в унисон, задевая и Джеффа, приводя его к ступору. Лиара улыбнулась, потёрлась щекой о плечо матери и продолжила спать, а Бенезия внимательно следила за попивающим какой-то напиток Джокером. Тело её замерло, словно скала, но тёмные зрачки повторяли каждое его движение. Её взгляд был глубоким, будто бы всё понимающим и завораживающим. Как кошка, охраняющая своё потомство. Волны биотики омывали его тело, отражаясь колким чувством на кончиках пальцев. Джокер не обольщался. Точно так же, как она сейчас проходит сквозь него, эта же волна превратит его в кровавую взвесь, если только Лиара или Бенезия решат, что им угрожает опасность. Джокер сидел завороженный видом настолько интимного семейного общения. Вряд ли многие могут похвастать тем, что видели… вот такое. А Бенезия вдруг… запела. Тихо, мелодично, с неким отзвуком глубокого голоса, а инструментрон Джеффа очень плохо справлялся с переводом. Бенезия пела очень тихо, и громкость была недостаточна для перевода, и он просто отключил устройство, ведь оно только мешало. Так он и сидел в гипнотическом трансе под звуки мягкого, незнакомого языка, волн синей биотики, распространяющейся по комнате с каждым вдохом и выдохом опытного матриарха и еле слышным гулом ядра корабля чуждой, инопланетной постройки. Насколько же люди обманываются насчёт этих милых девочек? Хоть внешне они и похожи на людей, но это только внешне. Они другие, совсем другие. Да они даже по внутреннему строению не похожи на людей. У них даже внутренние органы устроены по-другому. Честно сказать, они, наверное, на турианцев больше похожи, чем на людей, и тем не менее, привычка понимать и уживаться с другими видами. Бездна такта и понимания. Нет, совсем не все азари такие белые и пушистые, но он ни разу не видел и не слышал от друзей о глупости, хамстве или каком-то моральном садизме, исходящем от них. Они стараются понять всех. Кем бы те ни были. Общаются. Не отказывают в объяснении. Он представил себе, что было бы, поменяйся люди и азари местами. Чванство, высокомерие, обычные человеческие чувства. Ненавидеть люди способны за что угодно, а уж как легко люди умеют клеить ярлыки… мы можем ненавидеть за то, что они инопланетяне. За то, что у них более развитая техника, за то, что они отличаются от нас. Блин, да что говорить, мы друг друга можем ненавидеть. Можем убивать людей за другой цвет кожи, за чуть отличающийся разрез глаз. Господи, да мы даже готовы убивать таких же людей, даже генетически неотличимых от нас только за то, что географически они находятся не там, где мы. Стоит кому-то косо посмотреть на нас, и мы готовы отнять великий дар Творца: жизнь. Только потому, что нам не понравилось, на ком они женились или за кого вышли замуж. Почему это должно быть вообще нашим делом? Наша раса и культура безжалостны. Они готовы уравнивать всех под себя, чтоб не выделялись. Искоренять любые таланты, которые им только достаются, поощряя усреднённую серость. Джефф ещё помнил, как клеймили первых биотиков, появившихся в колониях. Выродки, мутанты, фрики, как только их не называли. Что азари могут дать людям, Джеффу было понятно, а вот что люди могут дать остальным видам? Зачем мы им? Возможно когда-то, на заре своей космической экспансии, азари и были такими же. Возможно. Он не знает. Но одно то, что когда на Цитадели азари впервые встретили другую расу, полностью отличную от них, настолько различную, что даже понятие полов им пришлось ввести в собственный лексикон, даже в этом случае не началась полномасштабная война, хотя раса саларианцев была и остаётся предельно воинственной. Всё решилось миром и переговорами. Да и до сих пор решается. Что произошло с людьми в похожем случае, Джефф помнил хорошо. Война первого контакта. Сразу же. Тут же. Кто напал первым, уже неважно. Важно, кто этот конфликт завершил. Опять же милые синие девочки и их коллеги. А что же делать им? Ну, допустим, Джон ещё куда не шло. Он СПЕКТР. Всё, что он сделает по приказу Совета — законно по определению, а вот он? Что сам Джефф может сделать? Да ничего он не может сделать. Людей устраивает та булькающая зелёной ряской серость. Главное, чтобы у соседа было так же. Им не нужны яркие личности. Звёзды. Горящие и ведущие за собой лидеры. Зачем заставлять людей дополнительный раз морщить лоб в попытках что-то измыслить? Ведь похлёбка есть здесь и сейчас. Пайка сытная и питательная, но она идёт в комплекте с той самой серой жизнью в стойле. Нет, изменить что-то Джефф получит возможность только тогда, когда прилетят жнецы и просто начнут всех убивать. Планомерно, с машинной точностью. Не раньше. Раньше ему никто не позволит. Да он и сам не станет рвать жилы, рисковать своей жизнью ради… а ради чего? Джефф бросил взгляд на двух мило обнимающихся девочек, и эта ситуация живо напомнила ему о своей матери, которая осталась где-то далеко на станции Арктур. “Надо будет обязательно связаться с ней,” — подумал он. Ведь теперь у него были средства и возможности вытащить её из того гадюшника и упрятать куда-нибудь подальше.