***
К вечеру они валились с ног от усталости. Лес вокруг них все также пестрил обилием низкого кустарника, разве что просветы между деревьями стали шире, образуя то тут, то там небольшие поляны. — Нужно остановиться на ночлег, — устало пробормотала Гермиона. Северус кивнул в ответ, вглядываясь в сгущающийся сумрак. Заметив на краю поляны старое поваленное дерево, он потянул Гермиону к нему. Собрав тяжелые сосновые ветки, они расстелили их на земле, соорудив своеобразную подстилку. Снейп на удивление быстро развел костер с помощью камней и сухой травы, и Гермиона опустилась на валежник, с удовольствием вытянув гудящие ноги. — У меня нет сил, — протянула Грейнджер, наслаждаясь теплом от костра. Северус опустился рядом и, откинувшись на толстый ствол дерева, протянул: — Я знаю. Тихий треск костра убаюкивал. Гермиона водила пальцем по мокрой земле, рисуя незамысловатые узоры и, немного помедлив, сказала: — Я боюсь спать. — Почему? — Северус открыл глаза и посмотрел на нее внимательным взглядом. — А если эта девушка снова придёт? У меня странное предчувствие. Все эти дни здесь, мне кажется, кто-то незримо присутствует с нами, я буквально кожей ощущаю это присутствие. И мне … жутко. Эта девушка является ко мне каждую ночь, я не понимаю, что это значит. — Я думаю, она не олицетворяет ничего плохого или опасного для нас. — Почему? — Она являлась к тебе трижды и ни разу не несла реальной угрозы. А в случае с предметами стихий именно она указала к ним путь. Не бойся ее, возможно, она пытается помочь. Гермиона задумалась. В его словах был смысл, но лицо этой незнакомки с кровавыми полосами на бледных щеках не выходило из головы и внушало небывалый ужас. Непроглядная тьма окутала лесной массив. Едва заметный ветерок шелестел в ветках деревьев, а на черном небе не было ни единой звезды. Гермиона поежилась. Слабое тепло от костра почти не грело, а от земли тянуло холодом. Она несколько раз перевернулась, но никак не могла найти удобную позу. Сосновые ветки противно впивались в спину, как и мелкие камушки на земле. — Грейнджер, — вздохнув, протянул Северус. — Ты уже уляжешься? — Я пытаюсь, — огрызнулась Гермиона. — Мне холодно и неудобно. Еще раз вздохнув, он сказал: — Иди сюда. — Куда? Тихое шипение весьма красноречиво говорило о высшем уровне раздражения ее спутника. — Ко мне! Существует теория, что тепло человеческого тела согревает лучше, нежели холодная земля. Проверить не желаешь? Гермиона замолчала, глядя перед собой, но в темноте не видела даже очертаний его фигуры. Зато во всех красках могла представить его выражение лица. Зашуршав ветками, она подползла ближе, пока не уткнулась ему в грудь и охнула от неожиданности. — Салазар меня подери, Грейнджер. Просто ляг! — раздраженно рыкнул Снейп и притянул ее к себе, давая возможность лечь рядом, и положить голову на плечо. Так действительно было теплее. Запах можжевельника и сандала действовал успокаивающе, а рука, придерживающая ее за талию, дарила чувство безопасности и защищенности. Гермиона глубоко вздохнула и уткнулась ему в шею, наплевав на приличия.***
Резко открыв глаза, будто повинуясь невидимой темной силе, Северус машинально потянулся к палочке, но вовремя одернул себя. Лес покрывала плотная пелена тумана, а в небе уже клубились свинцово-серые облака. — Северус, — мягкий, смутно знакомый голос заставил его вздрогнуть. Вглядываясь в серую дымку, он не мог разглядеть ничего, кроме огромных многовековых деревьев вокруг. — Северус, — голос звучал ближе, но также тихо. Гермиона мирно сопела ему в шею, закинув на него ногу и прижимаясь, что есть силы. Аккуратно уложив ее на сосновые ветки, он поднялся, продолжая сканировать местность цепким взглядом. В туманной дымке мелькнула тень и огненно рыжие волосы, тут же растворяясь в сумраке. — Лили? Во рту пересохло, а к горлу подкатил противный ком. Это невозможно. Звонкий женский смех разрезал тишину леса, как трель колокольчика. Северус, что есть силы вглядывался в туман, и вновь увидев мелькнувшие рыжие кудри, бросился туда.***
Гермиона с трудом разлепила сонные веки, в ребра противно упирался сучок ветки, а ноги онемели от холода. Привычное тепло под боком, что грело ее ночью, исчезло, и она села, нервно оглядываясь вокруг. Затянутая молочно-серой дымкой поляна была пугающе пустынной. — Северус! — крикнула Грейнджер, поднимаясь на ноги. Ответом ей послужила звенящая тишина. — Северус! Внезапно за спиной раздался треск, и отчетливый звук приближающихся шагов. Гермиона дернулась, понимая, что полностью беззащитна и схватила с земли увесистую палку. Тихая поступь шагов все приближалась, она занесла руку с палкой готовясь нанести удар, в тот момент, когда ветки ближайшего орешника дрогнули. — Девочка моя. Гермиона открыла рот от удивления и порывисто выдохнула, чувствуя, как кровь разом отхлынула от лица. — Мама. Джин Грейнджер стояла перед ней, улыбаясь такой родной и теплой улыбкой. Мелкая россыпь морщинок у глаз, любимая цветастая блузка и кулон в виде сердца на груди. Она была такой, как Гермиона и запомнила. — Мама! — она громко всхлипнула и бросилась к женщине, утопая в ее объятьях. Запах роз и ванили будоражил сознание вереницей воспоминаний из детства. — Гермиона. Моя девочка. — Мама. Это сон? Мираж? — Это я, — рассмеялась Джин. — Ты так выросла. В глубине сознания мелькнула мысль о сюрреалистичности происходящего, но странное спокойствие и умиротворение быстро заглушили это чувство. — Мне так жаль, мам. Мне так жаль, — вглядываясь в светло-карие глаза, шептала Гермиона, пока Джин ласково гладила ее по голове, как когда-то в детстве. — Я знаю, дорогая, знаю! Так было нужно. Ты такая молодец, я горжусь тобой, ты выросла удивительной женщиной. Мы с папой так гордимся тобой. — Папа? Где папа? — Здесь! Идем? Джин взяла в руки ее холодную ладонь и потянула за собой. — Нет, Северус, нужно найти его. — Он нашел то, что так долго искал, дорогая. Отпусти его. Миссис Грейнджер подарила ей еще одну теплую улыбку и потянула за собой вглубь чащи.***
Северус петлял между деревьями, пытаясь не потерять из виду огненно-рыжие пряди и тоненькую фигуру девушки в цветастом платье. — Ты меня не догонишь, Сев, — звонкий голос Лили, который он не мог забыть столько лет, заставлял трепетать внутренности жуткой смесью страха и восторга. — Лилс, подожди. Но девушка, заливаясь смехом, бежала дальше. Деревья резко отступили, открывая взору огромную поляну на краю ущелья, усыпанную разноцветными цветами. Северус резко остановился, потеряв из вида Лили, и непонимающе крутил головой, пока внезапно за его спиной не раздалось насмешливое: — Бу! Обернувшись, он замер, вглядываясь в знакомые черты лица, что так часто снились ему в прошлом. Лили была так близко, что цветочный аромат ее духов окутывал его своим сладковатым шлейфом. Россыпь золотистых веснушек сияла на бледной коже, огненно рыжие волосы переливались, будто поцелованные солнцем, а пронзительно-зеленые глаза лучились теплом. — Здравствуй, Северус, я так долго ждала тебя. — Ждала? — Конечно. Она сделала шаг в его сторону и легонько прикоснулась к щеке, погладив проступающую щетину. Кожу покалывало от мимолетных прикосновений — Это сон? — Нет, глупенький. Я так же реальна, как и ты. Улыбнувшись ему, она протянула руку; — Пойдем со мной… — Куда? — Туда, где мы всегда будем вместе. На секунду картинка поменялась, огненно-рыжие пряди превратились в каштановые, с тугими кольцами упругих кудряшек, а зеленые глаза стали медово-карими с вереницей крапинок золотистого цвета. — Гермиона. Северус обернулся, глядя на тонувший в туманной дымке лес, в голове крутилась мысль, что он оставил Грейнджер там одну. Но маленькая теплая ладошка сжала его руку и потянула за собой. — Северус, идем? Противостоять теплу этого голоса было выше его сил.***
Гермиона шла сквозь дебри и не могла оторвать взгляд от знакомых черт лица. — Мама. — Что дорогая? — Прости меня. Прости, что я стерла вам память, я не могла иначе, я должна была спасти вас любой ценой. Гермиона всхлипнула, на глаза набежали слезы, а слова лились бессвязным потоком, вскрывая незажившие раны. — Дорогая я все понимаю. Ты не могла иначе. — Я потеряла вас. Навсегда. И это не исправит уже никто. — Но ты же здесь. И я здесь. Теперь мы будем вместе. Идем, папа нас заждался. Высокие темные сосны все сгущались, образуя сплошную живую изгородь. Затхлый запах прелой листвы витал в воздухе. А Гермиона все не могла оторвать взгляд от матери, по крупицам перебирая воспоминания пятилетней давности, которые разрушили ее семью. Отодвинув тяжелую ветку, они вышли на небольшую лужайку, усыпанную крохотными голубыми цветочками, покачивающимся на ветру. Небольшая пещера с низким каменным сводом утопала во мраке скалы. По спине Грейнджер пробежал пугающий холодок, а кожа покрылась мурашками. Темная зияющая дыра в скале не внушала доверия, заставляя сердце бешено колотиться. — Идем. Джин улыбнулась и прошла в пещеру. — Туда? — Да. Папа нас заждался.***
— Идем, Сев, — пролепетала Лили и, взяв его за руку, потянула к хлипкому навесному мостику, тянущемуся через ущелье. Северус остановился на краю, с недоверием глядя на натянутую веревку и местами треснутые доски. — Куда ведет этот мост? — Все-то тебе нужно знать, — расхохоталась Лили. Она легко вспорхнула на мост и, сделав несколько шагов, обернулась. — Ну идем же. Там мы будем вместе всегда. Внезапно за спиной Лили появилась фигура. Белый заляпанный грязью сарафан, длинные волосы, спадающие до талии и кровавые полосы на бледных щеках. Таинственная незнакомка, темной тенью стояла за Лили, а взгляд темных глаз пронзал копьем. Она едва заметно прищурилась и покачала головой из стороны в сторону. — Сев, ну ты чего замер. Ты не хочешь со мной? Разве не ты говорил, что все бы отдал, лишь бы встретится со мной вновь. Идем! Там мы будем вместе… всегда. Внезапно Северус услышал отчаянный и отрывистый крик. Свое имя, выкрикнутое с такой интонацией, как могла кричать только одна гриффиндорка. Он обернулся назад. Лес за спиной шумел под порывами ветра, тяжелые ветки гнулись и трещали под тяжелым натиском воздуха, словно специально отпугивая его. — Ну идем же, — протянула Лили обиженным тоном. — Я не могу. Ярко-зеленые глаза расширились в возмущении. — Как это не можешь? Красивые черты лица исказились, глаза вспыхнули красным, кожа осунулась, а волосы безжизненными паклями упали на плечи. Сквозь фарфоровую кожу просвечивали мышцы и вереница тонких вен, а кости выпирали, натягивая ее докрасна. — Ты бросаешь меня! — голос сквозил холодом и праведным гневом. Это ловушка. Северус развернулся и бросился в чащу леса, в тот момент, когда противно завизжав, Лили кинулась на него. Он слышал за спиной тяжелые шаги, несвойственные хрупкой девушке. Лес впереди прогибался под натиском ветра, в воздух поднялась пыль, заслоняя теряющуюся в кустах тропинку. Отчаянные рычащие крики за спиной не отставали, как и натиск ветра, мешающий двигаться, но он, не оборачиваясь, бежал вперед, заслоняя лицо от хлестких веток. — Гермиона-а-а.***
Грейнджер попятилась назад. — Папа ждет нас, — продолжала улыбаться Джин. — Идем же, дорогая. Она не могла противостоять ее голосу. Всю свою жизнь мамин голос служил ей ориентиром, тихой гаванью в череде беспокойных будней. — Что там? — прошептала Гермиона. — По ту сторону. — Там мы будем вместе… всегда. Гермиона сглотнула подступающие слезы и сделала робкий шаг вперед. Холодное прикосновение к плечу заставило ее взвизгнуть и отпрянуть в сторону. Таинственная девушка с белом сарафане стояла рядом и буравила ее тяжелым взглядом. Она прищурилась, отчего на бледном лице образовались морщинки, и несколько раз покачала головой. — Идем же Гермиона, нам пора. Неужели ты не хочешь увидеть отца? Он заждался нас? — мелодично пропела Джин. Грейнджер переводила испуганный взгляд с лица матери на незнакомку. Голова шла кругом, а противоречивые мысли разрывали душу надвое. «Она являлась к тебе трижды и ни разу не несла реальной угрозы. А в случае с предметами стихий именно она указала к ним путь. Не бойся ее, возможно, она пытается помочь…» — Я не могу, — выдохнула Гермиона едва слышно. — Как это? Ты не хочешь быть с нами? Не хочешь вновь увидеть свою семью? — Гермиона-а-а! — крик Северуса утонул в шуме поднимающегося ветра. Она соскочила на ноги и закричала: — Северус! Внезапный порыв ветра сорвал с деревьев листву, кружа ее в воздухе незамысловатым круговоротом. Глухие раскаты грома сотрясли поляну, и с неба хлынул ледяной дождь. — Ты бросила нас! Избавилась от нас! Мы никогда не были нужны тебе, — злобный голос Джин эхом отразился от каменных сводов пещеры. Гермиона непонимающе глянула на нее и в ужасе отшатнулась. Лицо исказилось гримасой гнева, а по вискам тоненькими струйками текла кровь. Тело иссохлось, как у мертвеца, а кости казалось, были обтянуты лишь сероватой кожей. Грейнджер попятилась к лесу, не в силах оторвать взгляд от матери. Одежда промокла и неприятно липла к телу, а Джин не обращая внимание на непогоду медленно приближалась, растягивая посиневшие губы в злобной усмешке. — Ты виновата! Ты нас бросила! Мы погибли из-за тебя! — слова слетали с губ, раня сильнее любого оружия. — Нет, мама, нет, — слезы вперемешку с дождевыми каплями катились по щекам, пока Гермиона отчаянно смотрела на мать, но не узнавала. — Гермиона-а-а-а, — крик Северуса раздался неподалеку, и Грейнджер рванула в сторону кустов. Джин зарычала и бросилась к ней, стальной хваткой ухватив за куртку. — Ты не уйдешь! Ты пойдешь с нами! Повалив ее на спину, Джин ударила Гермиону по лицу и, схватив за запястья, прижала к земле. — Ты моя! Грейнджер, что есть силы боролась, но в женщине было куда больше сил, чем казалось. Длинные ногти больно впивались в кожу, а в нос ударил тухлый запах разлагающегося тела. Гермиона, резко дернувшись, смогла оттолкнуть ее ногой, повалив в грязь. Вскочив на ноги, она бросилась в чащу, не оглядываясь. Треск за спиной и шум чавкающей земли подстегивал Грейнджер бежать что есть силы. Не разбирая дороги, она неслась сквозь кусты, чувствуя, как легкие готовы разорваться от нехватки кислорода. Впереди показался небольшой овраг и маленькая горная речушка. Запнувшись за выступающий корень, Гермиона рухнула на землю, ударившись о камень, и полетела вниз, чувствуя во рту металлический привкус крови.