Секунда до совершенства

                  Тэхён подходил к подъезду и его обуревали масса чувств, что словно, поднялись вихрем, будто ветер поднял пыль с земли, закрутив её в воронку. Здесь он прожил почти два года. Почти два долгих года и всего лишь несколько недель с другим человеком перечеркнули это время, словно его и не было. У него складывается впечатление, что только один вечер с ним, или даже того менее, затмило собой все эти долгие месяцы с Минхо.                         Flashbacks             Пьянившее счастье сделало его другим. С Чонгуком он погрузился в какую-то другую реальность. С ним он снова стал самим собой, с ним он не должен был притворяться и казаться другим. В его руках он чувствовал себя желанным и нужным. И даже когда он чудил на кухне, альфа на это смотрел другими глазами и видел лишь неумелую руку, но никак не бездаря белоручку. Тэхёну хотелось давать себя всего и брать всё без остатка. Чонгук так методично выбивал их его головы все старые привычки и навязанные ценности. Они, как дети, катались бесцельно по метро и целовались на эскалаторе, пока на них не начинали косо смотреть охранники и служители подземного мира. Тогда они, держась за руки, убегали, прячась в тёмных закоулках и смеялись, обсуждая наперебой, как у охраны морды повытягивались. А потом Чонгук, как старший, укоризненно смотрел на смеющегося омегу и не мог даже толком и поругать его! Ведь то, как Тэхён смеялся и его голос разносился в пространстве, завораживало альфу, до беспамятства. А Тэхёну и шампанское не нужно было, чтобы охмелеть! Достаточно лишь горячего поцелуя, чтобы ощущать на языке брызги и покалывания сотен пузырьков! Ему казалось, что он так непозволительно расслабился и пил это самое счастье огромными глотками! Будто предчувствуя, что ещё совсем немного и он будет задыхаться от жажды в каком-то пересохшем колодце. Каждую ночь они любви предавались и Чонгук насыщал его, пока Тэхён насыщался сам, до головокружения. А потом омежка так много рассказывал ему о себе и своём детстве, как он проводил каждое лето у дедушек, как чудили они там и что вытворяли. Рассказывал о о́трочестве и так старательно обходил самую жгучую тему, замечая ревнивые искорки в глазах напротив. Чонгук же рассказывал ему о своих делах и преступлениях и так в красках излагал о расчленёнке, что произошла на днях, в казалось бы, тихом спальном районе города. Тэхён честно старался сдерживаться, чтобы не засмеяться, давая своему бравому офицеру высказаться по полной! А потом, когда Чонгук, как дитя малое, так честно рассказывал ему о всяких там отпечатках и экспертизах, проводимых в подвалах с каким-нибудь сумасшедшим доктором, его глаза блестели, поистине, таким блеском, что Тэхён неосознанно копировал все его эмоции и мимику и повторял за ним каждое его действие! Альфа захлёбывался в рассказах, роясь в памяти, выкладывая всю подноготную, хотя это строго-настрого запрещено, но он же по секрету, правда? А если по секрету, то можно и рассказать! Омега же наверняка не запомнит все подробности де́ла и не пойдёт с транспарантами по городу, рассказывать что и почему! Ну правда же!? А потом, увлёкшись так, что он забывался, он ловил взглядом, как Тэхён зажимал губы и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться!! Вот тогда он это воспринял как насмешку! И бросался на мальчишку, щекоча его, а потом и зацеловывал, пока омежка так сладко хохотал. И часто среди ночи включали они камин и его отблески мерцали по стенам, отбрасывая свои тени на двоих, которые предавались любви и не могли уснуть до последних звёзд. Потом они просыпались и как ни странно, совсем в других позах, когда хрупкий омежка прижимал к себе сильного альфу, пока тот спал на его груди и храпел куда-то в ключицы. И его тело окутывала такая блаженная умиротворённость. Уставший за ночь, после вчерашнего ненормального марафона, омега вновь обретал силу и честно не мог и представить, что это действительно он! А ведь ещё вчера Тэхён не мог нормально пошевелить и пальцами, и язык немел от нескончаемых поцелуев и ощущения счастья. Но уже сегодня он бы повторил всё с самого начала, только бы «там» всё работало! Кожу внизу покалывало и тянуло от высохшей спермы. И было по-сумасшедшему плевать, что он так и спал, без сил окунувшись в сон, от этого голодного зверя, в объятиях всемилостивого Морфея. И давно ему не было так хорошо! Или... Ему никогда не было так хорошо! На его груди спит чёрная макушка, храпит огромным паровозом, а рядом, на подушке, растеклась серым пятном ещё одна довольная мордашка и усами едва касается его щеки. И запахи вокруг такие... Немыслимо пошлые, развратные, насыщенные их телами и гениталиями. И если бы, не дай Бог конечно, сюда бы зашёл Юнги, то первое, что бы он изрёк, – Воняет еблей! И Тэхён не смог удержаться, чтобы не улыбнуться. А ведь действительно, запахи умопомрачительные! Тэхён попытался встать, но услышал предупреждающий рык снизу и наклонился, пытаясь разглядеть сонную мордашку. И как не крути, Чонгук – мощный альфа, крепкий, как дуб, сильный, гибкий и железобетонный, как омега любит его называть. Но когда он спит, он превращается в мальчугана. Такого ранимого и нежного. Пока он спит, его лицо расслабляется и появляются такие милые детские щёчки. И так сильно хочется их потрогать и потрепать, а потом и зацеловать! Тэхён чувствует, как по груди потекло что-то и подняв голову, сразу опустился на подушку и засмеялся, когда изо рта альфы потекла струйка слюны. Потом он услышал нескончаемый такой плямк-плямк, когда грозный офицер облизывал свои высохшие губы, не просыпаясь. Тэхён тихонько ойкнул, когда он снова оказался в мощном захвате его рук. Омега вытянул ножки и потянулся вниз, где уже вопил его мочевой пузырь, требуя расслабления. Он хихикнул и сжал ноги сильнее, и о Боги! Чонгук, как пружина потянулся и развернулся на другую сторону. Наверное это и есть счастье? Вдруг подумалось ему и он, аккуратно выбираясь из этой сладкой оккупации, встал и босиком побежал в ванную комнату, предусмотрительно не закрывая дверь. Кое-кому очень не нравится, когда её закрывают... И только усевшись на унитаз, он улыбнулся, когда увидел, как в дверь прошла та самая особа, которая не любит закрытых дверей. Села аккурат перед ним и слушала, как хозяин тихонечко журчит...             — Почему я проснулся, а тебя рядом нет? — омега ойкнул, когда его сзади обняли большие руки. Он даже и не слышал, когда альфа зашёл к нему в душевую кабинку. – Мне нужно было в туалет, – прошептал Тэхён и вздрогнул, когда ощутил, как к его попе прижимается толстый член. И даже сейчас он возбуждён, удивительно! Хотя почему бы и нет? Это утро и никто не отменял утреннюю эрекцию. А если она ещё сопровождается и утренним сексом, то это вообще... Заебись...— пронеслось жгучее словцо голосом лучшего друга. И Тэхён улыбнулся, когда такие томные мысли, сладостные и порочные, закончились такими вот «сладкоречивыми» выражениями. — Варвар... И сил говорить больше не было. Тэхён просунул руку назад, ощущая в своей руке его орудие и провёл по нему ладошкой, ощущая, как бархатная и тонкая кожа ствола нагревается от его руки и сразу мокнет от потоков тёплой воды. Омега покраснел, вспомнив, как ночью, раззадоренный, ласкал мужчину, пока тот ужиком извивался, утопая в горячих ласках. Тэхён сжал ствол пальцами, ощущая размеры и удивляясь, как ему не бывает больно. Ведь альфа не мог посрамиться своими габаритами. И томная улыбка прошла по его лицу, когда он вспоминал, как толстая и уже покрасневшая головка входила в него, а Тэхён просил больше. И по телу мурашки побежали, подгоняемые струями воды. Он так и елозил по органу, предельно медленно и жадно, пальцами следил за выступающими венками и доходил до головки, ощупывая нежную кожу и зарывался пальчиком в самую уретру, улыбаясь и чувствуя, как оттуда вытекает горячая смазка. Чонгук стоял сзади него, позволяя ему играться, а сам уже почти мурлыкал ему в ушко. Омега спустился ниже рукой, где тугие яйца требовали внимания и разрядки и провёл по ним ладонью, утопая средним пальцем меж ними и почувствовал, как самое основание полового члена, там глубоко, в теле альфы, натянуто в изнеможении. Он вернулся и сжал основание ствола в кольце своих пальчиков и направил его в себя. И сразу как-то голова дёрнулась назад и в сторону и спина непроизвольно прогнулась, когда в него погружались до самого конца. Тэхён почувствовал сладкий стыд, когда рука альфы перетекла наперёд, и, минуя дрожащий член, ринулась в самый низ, туда где кожа с кожей соприкасалась, когда в таком томлённом прижиме их мошонки соединялись в одно. Омега тихонечко простонал, выгибая спинку вперёд, когда длинные пальцы альфы мяли их яички вместе, заставляя и их соединяться в таком сладком поцелуе. И не выдержал, спуская свою руку вниз, хватая свой маленький член, елозя по нём рукой, повернувшись к альфе, утопая губами в его жадных устах. – Доброе утро... — только и успел сказать Чонгук, прежде чем перешёл на медленные фрикции. Сверху на них лилась тёплая вода, пока снизу распаляло жаром. Будто под электрическим током находились они, в своём особом замкнутом пространстве, и дрожали их тела в унисон, когда в омежье тело томно и медленно вколачивался толстый член. Когда пальчики порхали по небольшому члену, а сильная рука мяла их мошонки и языки заканчивали эту самую электрическую цепь...                          Flashback Внутри затрепетало, как-то слишком сильно и он на миг остановился, глядя на панель набора кода. Рука будто не хотела подниматься и нажимать эти цифры, но вопреки какому-то внутреннему зову, он руку поднял и нацелился на кнопки. – Ой... Тэхён-а... Сзади послышался елейный голосок. Тэхён вроде и слышал его часто, но как всегда вздрагивал, готовясь к такому себе допросу, с пристрастием и без. — Здравствуйте, — в поклоне ответил омега и вновь повернулся к на́чатому. – А что случилось? — началось... – Где? – будто не понимая, омега ответил вопросом на вопрос. – Ну как?... Тебя нет... Минхо нет... – сосед неопределённых лет стоял и пялился на омегу, выжидая полный отчёт. И желательно, конечно, во всех видео зарисовках! — Пропал ты куда-то, не видно вас, случилось чего, или как? – как шипящая змея, он улыбался ему, только за этой улыбкой не было ни крупицы искренности. — Ничего не случилось, – пространно ответил Тэхён, – Всё хорошо, – и отвернулся и кажется, что затылок у него сейчас взорвётся, и бурлящими потоками из ушей потекут мозги! — И кошки твоей тоже нет здесь, она хоть с тобой или сдохла, слава тебе Господи, — на эту фразу Тэхён обернулся и зло посмотрел на взрослого омегу, но не стал отвечать, — А живёшь ты где сейчас? А работаешь там же? — и хоть бы воздухом вдавился, падло! — А то я давно тебя не видел, не знаю чё ты, где ты... — У меня всё хорошо, — и вроде бы и закончить этот диалог, или скорее же монолог, но... – Что??.. И всё?? — и такое искреннее недоумение на лице так и написано и недовольство, что лишают сплетен прям из первых уст! — Ну ты даёшь... Не ожидал я конечно! — и он смотрел на омежку презрительно и свысока, хмыкая и разглядывая его с головы до ног и обратно, — Однако... — А что ещё? — недоумевал омега. Он конечно «доумевал», о чём речь, ещё как «доумевал», но открывать душу и не дай Бог рот перед такими, как он, это уж, увольте! Наверное, такие сплетники есть в каждом городе, в каждом дворе, на работе и где бы ни находился человек! Им всегда нужно знать обо всём и обо всех! Как затычка в каждую дырку, ей-богу! Быть главным героем и добытчиком свежачка, что касается «общественной жизни» граждан. — Да ты хотя бы спросил, как у меня дела? Да на чай бы зашёл, а то как-то не по-людски получается, всё как-то наспех... – Хорошо... Как у вас дела? — снисходительно обратился к нему омега, чувствуя, как нагнетается что-то нехорошее. — У меня-то? – и вот тут наступили и его пять минут славы! Сосед улыбнулся, вскидывая бровями, наслаждаясь ситуацией и полез в сумочку, доставая оттуда сигарету и закурил, рассматривая мальчика. И всё это делалось показательно, продуктивно играя по нервам. Будто выжидая, когда же наконец-то польются сплетни или посыпятся искры. Ему и одно и второе принесёт неимоверное удовольствие! — А у меня всё хорошо, ты знаешь... — начал он как-то осторожно, будто почву прощупывая. — Я рад, — сухо ответил Тэхён, хотя радости в голосе ноль целых / хер десятых! Нежелательный диалог по-видимому заканчиваться и не думал, сосед уходить тоже не собирался. А вот Тэхён уже видел себя за дверью подъезда, только с другой стороны. Видеть и слышать его уже не было ни сил, ни желания! И вдруг... Какое-то предчувствие или шестое чувство, как угодно! В груди ледяным холодом обдало́. — Минхо здесь часто бывает, — и Тэхён замер. Рука, так и не добравшись до дверной ручки, замерла и похолодела. — Я приходил как-то, — и затяжку сделал, а потом ещё одну, отмечая железное терпение омеги, — Соли занять, — да, именно за солью он и заходил, ну конечно , за чем ещё ходят в гости, как не за солью, — Так он мне дверь-то и открыл, — и снова ждёт реакцию, — А там что-то невообразимое творится... С Минхо с твоим, — и бровями так вскидывает, когда омега на него посмотрел, — Я уж и переживать начал, — и глаза закатывает и цыкает, струшивая пепел, — Только вот переживаниями там и не пахнет! — и улыбается, как гиена, что перед подыхающим зверем ходит, круги наматывает, — В магазин я шёл, спускался, а там... — Так в магазин или за солью? — и сосед замало не вскипел от такой наглости! — А это уже и не важно! — резко отвечает он и теперь уже смотрит на Тэхёна зло, без притворства. — И что там? — теперь уже Тэхён ухмыльнулся, поймав его на нескрытой лжи. — А там музыка орёт и вопли какие-то... И знаешь, чё там? — Не знаю, просветите, прошу вас, — ответил Тэхён замечая, как у того у самого терпение на исходе и ещё немного, он и ядом начнёт плеваться! — Не знает он, — фыркнул сосед. — Это его квартира и он вправе делать там всё, что угодно! — холоднее ответил омега, уже уставая от их диалога. — А ведь я на твоей стороне был, между прочим, знаешь? Я ведь жалел тебя...— выдал омега и цыкнул несколько раз, качая головой, – Да-а-а-а... — И что? — Тэхён смерил его взглядом, точно также, как и этот делал несколько минут назад, — И не нужно меня жалеть, знаете... — А вот теперь я и думаю... — будто совсем не замечая его слов, продолжил сосед, — Правильно он сделал, что бросил тебя! — и как обухом по голове! — Красивые мальчики тут были, — и всё, жалость кончилась! Остались только первые четыре буквы – Жало! И вонзить его нужно по самое не хочу! — Меня это не волнует, если хотите знать! — Так он тут с ними развлекался до-о-олго... Несколько дней подряд, причём! — продолжает, как ни в чём не бывало! – А сейчас пропал кажется, давно его тут не было. — Это не моё дело, господин Хани, Минхо свободный человек, — отвечает Тэхён и ему уже честно становится тошно слушать. А внутри похолодело – обманывать себя не получается. И не в измене дело, ей-богу! Не впервой же! Он на этом давно точку поставил, заменив на нескончаемую череду запятых. А дурное предчувствие уже клокочет и царапается. И в голове какой-то предупреждающий звон прозвенел, звуками разбитого стекла́. И руки вспотели, а в коленях стало как-то нестабильно. — ........ так я вещи-то и повыкидывал... – и аж слюна капает, как у собаки бешенной. — Какие вещи? — Тэхён кажется и нить рассказа потерял. — Ты меня вообще слышишь? — недовольно рыкнул на него сосед, — Твои вещи, а-у! – и пальцами так щёлкнул, — Раскиданы были по лестнице и под балконом, — и головой так кивнул, в сторону. А у Тэхёна в голове тот день, когда он убегал отсюда. — Так что ты, поди, прославился тут, — и он снова затянулся, с удовольствием втягивая горький дым, — А все считали тебя хорошим мальчиком, а ты... — А что я? — Как что?? – и прям такое недоумение в глазах, аж поперхнулся дымом, — А репутация?? Её ведь испортить – раз плюнуть! — Да мне вообще-то всё равно! — подвёл свой итог Тэхён. — Как это?? — и омега аж в лице поменялся! Не той реакции он ждал! — Да кто ж тебя замуж-то возьмёт с плохой-то репутацией? — Ну а вам какое дело? Да хоть плохая репутация, хоть хорошая, Господи! Обсерут по-полной и к бабке не ходи!!! — теперь уже Тэхён теряет, как терпение так и хорошее поведение, в глазах «уважаемого члена общества», — Уж лучше за собой последить бы, чем в чужом белье копаться, ну ей-богу, а?! — и видел Тэхён, как тот стоит и в лице меняется! И рот так и открывает и закрывает и глазами хлопает! — Ах ты, грубиян! — протянул сосед, — А я его ещё и защищал!! — и в третьем лице говорит о Тэхёне, хотя он стоит напротив него, — Вот так и останешься в пацанах ходить, да по койкам прыгать! – Да и пожалуйста! — как вердикт выдал Тэхён и наконец-то нажал на комбинацию из трёх цифр. Внутри щёлкнуло, — И кстати, если хотите знать, замуж меня уже взяли! Если вам так интересно! И сам себе мысленно захлопал в ладоши, когда увидел, как округляются глаза у главного сплетника! И как бинго, напоследок, — Всех благ вам, в чужом мусорнике покопаться! И как тот ногой топнул, подбородок вздёрнул, сумочку в другую руку перекинул и походкой от бедра, вдоль аллеи гордо зашагал, птицей несломленной, неся на своём хвосте новые сплетни, свежие, прям с пылу, с жару! Тэхён закрывал дверь подъезда и на мгновение бросил взгляд на улицу, через дорогу, где тот самый лесочек... Только не от того ёкнуло сердце. Может быть он перенервничал, а может быть он просто очень впечатлительный, но, как ему показалось, кто-то мелькнул за деревом и этот кто-то отчаянно не хотел, чтобы его увидели. Он быстро убежал, теряясь между деревьями и вскоре совсем исчез. Омега поднимался на этаж, минуя лифт. И кажется, что не зря. На одной ступени он заметил свою подводку для глаз и подняв её, долго вертел в руках, представляя, какой тут был концерт. Дурное предчувствие набирало обороты и ему бы в самый раз развернуться и бежать, сломя голову, но какая-то лихая храбрость насмехалась над ним, подстёгивая к безрассудному состоянию. Пройдя ещё пару ступеней, он захлопал глазами и снова наклонился, поднимая тонкий шарф, что такой одинокой тряпочкой лежал на полу. – Celine, — прочитал Тэхён и помяв в руке, бросил его вниз и смотрел, как дорогая ткань серпантином слетает вниз. И для кого-то это безбожно дорого, и безумно дико выглядел поступок, а для омеги это просто кандалы в очень дорогом издании. Слова соседа тяжелым осадком осели на дно живота, распуская там свои колючки. Тэхён глубоко вдохнул, ругая себя и своё чрезмерное воображение. Что может случиться с ним в пустой квартире? И как айсберг в тумане, снова выплыли слова, что альфа тут недавно был. Тэхён стоял и слушал своё сердцебиение и прислушивался к звукам. Тишина... Зловещая такая. Нигде не хлопает дверь, нигде не звонит телефон... Нигде не плачет ребёнок и не лает собака. И словно кто-то его подстерегает за углом, призрак какой-то или собственная тень, такая же как и он, умирающая от страха. — Боже...– сам себе цыкнул и несмело улыбнулся, — Не мели ерунду! – кому-то сказал и сам не знает кому. Он быстро добрался до квартиры и замер, когда увидел, что дверь не за́перта. ....«И вот сейчас, Тэхён! Сейчас просто развернись и уйди! Слышишь? Просто развернись и уйди!» И кому только сейчас вопил внутренний голос? Кричал, пока немые связки не сорвал! И ногами топотел по сознанию, но... Глупость и беспечность! И какое-то незрелое любопытство впереди несли свои транспаранты, всем бе́дам назло, не замечая, как по лицу хлещет ледяной ветер... Он толкнул дверь и вошёл. И замер... И сразу полез в карман, но почему-то передумал. Глаза охватывали бедлам, что творился на каждом шагу. В прихожей раскидана обувь, какие-то тапочки и старые стоптанные стельки. Треснутое зеркало искажало пространство и Тэхён лишь ме́льком бросил в него взгляд и, сильно зажмурившись, прошёл мимо. В комнате было не лучше. На полу валялись старые диски и скомканное покрывало. Маленькая плазма с разбитым экраном и возле глиняный горшок с убитым цветком. Возле чайного столика разбитые бокалы и пролитое вино. И давно, наверное, пролитое, высохло, оставив после себя огромную кляксу. И стоял терпкий и крепкий запах перегара. И ещё чего-то, он не сразу мог понять. Пот? Или... Запахи чужих тел и... Тэхён постеснялся произнести это, даже в мыслях. Здесь воняло чужим сексом... И было очень холодно. Холодно не только из-за страшного беспорядка. О́кна нараспашку и это явно не первый день такая вот проветриваемость. И несмотря на это, ему стало жарко, душно внутри и он снял кепочку, прячя её в большом кармане пальто. Тэхён огляделся и услышал лёгкий скрип. Звук был настолько тихим, но сердце подпрыгнуло, будто над ним прогремел гром.             ......Его руки лежали на широкой странице фотоальбома. Глаза были закрыты. Вокруг него валялись пустые бутылки. Под ногами несчётным коллективом были разбросаны сигаретные бычки. Вся атмосфера чем-то напоминала запущенный замок восковых фигур. Словно здесь поработал художник-импрессионист, на свой лад выражая своё ви́дение ситуации и жизни в целом.             «Хаос в хаосе». Так бы назвал Тэхён эти инсталляции, обходя залы, боясь высказать своё мнение вслух. Кто-то бы это назвал каким-то новым ве́янием, содержательной острото́й мысли или особым таким почерком, как у известных и именитых художников. А кто-то бы в этом искал безмерную боль и глубокий смысл, размышляя о сущности бытия́ разбитого бокала... Под оглушающий стук своего сердца он смотрел, на не́когда, милую квартиру, где обитал он и со временем превратил её в милую розовую берлогу. Повсюду валялись грязные салфетки и использованные презервативы. Как банально... Он даже не потрудился их убрать, дабы ещё больше можно было осквернить это место. Тэхён увидел его первым... Он сидел согнувшись, понурив голову. Спит? — пронеслось в голове. У омеги всё дрожало от страха и он уже не мог представить его рядом с собой. И даже находиться здесь для него было неприятным. Но его будто кто-то толкал сзади, заставляя сделать ещё один шаг. И такое противоречивое желание немедленно уйти отсюда, из этой ловушки, в которую он сам когда-то позволил себя поместить. Тэхён с неописуемой жалостью смотрел на свой раскрытый фотоальбом, который лежал на коленях альфы. Он развернулся и сделал шаг назад, мысленно прощаясь с собой маленьким. — О-ох...— услышал он за своей спиной и обомлел... И так ясно прочувствовал, что значит, когда душа в пятки убегает. Будто всё его естество метнулось вниз и резко вверх, вылетая из своего тела, оставляя его одиноко стоять и млеть. Его бросило в жар, потом в холод, а пальцы нащупали единственный твёрдый предмет в кармане. Рука крепко держала телефон и его металлический корпус был для него каким-то оберегом. Или заземлением. И всё, о чём он думал сейчас, это просто сделать один шаг... Один шаг к свободе, а дальше легче! А дальше бежать и вреза́ться во все углы и не замечать ступеней и броситься в объятия входной двери, ощущая её холод... Под ногами что-то захрустело, а омеге показалось, что это он кро́шится от страха... – Ну здравствуй, — прошептал Минхо, а Тэхён уже падает с обрыва. Нет... Он не может вот так! Нужно собраться и развернуться и посмотреть ему в глаза. Как говорят? Хочешь перебороть свой страх — выйди с ним один на один! Пульс отбивал барабанную дробь, когда он поворачивался к нему. Постарел... Первая мысль и такая жа́лящая, как острое жало осы. Сердце забилось так бешено, что Тэхён на мгновение подумал, что и Минхо слышит его глухие удары. — Здравствуй... Тэхён смотрел на него, пялясь в глаза. И не мог их отвести! Будто они прилипли! Наверное так себя чувствует несчастный кролик, когда идёт в пасть к удаву. Картинка плыла и он не мог понять, куда Минхо пошёл, хотя он стоял на месте. А потом его вид очистился, когда первая слеза скатилась по его щеке. Омега кажется столкнулся не только с самим альфой, но и со своей неуверенностью. Тэхён так долго пытался отключить своё сознание от плохих воспоминаний и у него даже получалось это и вот... И вот они снова лавиной бросились на него. По его же вине, чего греха таить...?? И только сейчас в его голове гремят слова Чонгука не ходить сюда! Сейчас он понимает его страх, только он не сопоставим с тем, что ощущает и чувствует Тэхён. Глупый... Глупый мальчик... Да и Бог с ним, с этим альбомом! Он найдёт эти фотографии ещё раз, наскребёт по всем сусе́кам, да по амба́рам и отыщет копии и сделает всё заново, вместе с ним сделает... И начнутся их общие воспоминания, с того самого дня... ......Они стояли и смотрели друг на друга, а между ними время текло, как паутина прозрачная, унося с собой фрагменты их совместной жизни. Будто прозрачные картинки проплывали и Тэхён не мог ухватить ни одну и даже их то́лику! И они приносили боль. . Щемящую такую и ко́лкую! И с каждой новой такой картинкой ему становилось только больнее. И чем дальше, тем хуже и всё вело к своему логическому заключению. И фантомный ветер перемен бередил его волосы, проходясь вихрем по ним. В голове гудело, а мысли не сходились в одну точку и не могли упорядочиться. Руки в карманах дрожали, дрожал и он весь. И так сильно сжимал кулачки, до боли в ладошках от ногтей. — Тэхён... И даже самые яркие альфьи фантазии не шли в сравнении с тем, что он сейчас видит. Они были чёрно-белые, как и он, опоённые ядом. А настоящий Тэхён — он сиял. Как солнце. Как его солнце, что взошло для него на кровавом небосводе. И альфу понесло, будто ураганом, когда он смотрел в эти блестящие глаза. А ведь он даже и цвет их забыл... А может быть он и не заглядывал туда, охватывая перед собой только общую картинку? Сильное сердце забилось, когда он увидел, как по бледной щёчке потекла слеза и альфа сорвался с места. — Мальчик мой... — как обезумевший, он обнимал его и внутренний голос шептал ему, что омега стал другим. А может быть он просто хотел себя успокоить? В его груди жар растекался и по телу лихорадка расходилась волнами. Он крепко зажмурился, отбрасывая самые тяжёлые мысли. — Ты пришёл... — он шептал и сам своих слов боялся. На несколько жалких сантиметров он отодвинулся от него и по привычке положил свои ладони на его личико. Тэхён не изменился... И... Тэхён изменился, до неузнаваемости. Где-то внутри он стал другим и это по-настоящему пугало альфу. Каждый его волосок лежал на своём месте и был, как обычно, в творческом беспорядке. И почему Минхо раньше не замечал, что так ему намного лучше, чем идеальные укладки и часы, проведённые у лучших стилистов? Он пальцами трогал его лицо, приближаясь к губам. Пухлые... Полные... Розовые... С легким тинтом. Словно зацелованные. От последней мысли его будто током ударило! А омега смотрел на мужчину и мечтал исчезнуть или раствориться, только бы он не трогал его так... И как он ещё на ногах де́ржится, он и сам не понимал, но мозг работал, как сумасшедший и не давал расслабиться. Каждый его нерв был напряжён и дурное предчувствие не отпускало. Тэхён смотрел, как, по некогда красивому лицу, поплыли морщины и в целом мужчина, кажется, постарел на несколько лет... И совесть не преминула его кольнуть и он печально улыбнулся. А Минхо это сразу трактовал по-своему. Ему показалось, что на него мальчик смотрел с некой жалостью. С каким-то разочарованием. И почему Минхо отпустил его? Как он мог?? Почему не связал по рукам и ногам и не занимался с ним любовью, пока этот мальчик не выкинет из головы всех, кто хотел его украсть у него! Он почувствовал, как Тэхён отходит от него, как забирает свои руки, как его тело ускользает от него, будто растворяясь, как призрак, теряя такой нужный для него тактильный контакт. — Тише... Тише малыш, — шептал ему Минхо и вопреки желаниям омеги отойди, он наоборот, сильнее прижимал его к себе. Только не выпускать его... Только не выпускать его из своих рук... Мысли в голове проносились и вопили ему не облажаться, хотя бы, в этот раз. А Тэхён вдыхал запах его перегара... И морщился. И всё же нашёл в себе силы посмотреть ему в глаза. Он смотрел на морщинку, что залегла на лбу и подняв руку провёл по ней пальцем. Потом спустил руку и прошелестел ладошкой по мужской сухой щеке. Минхо глаза лишь прикрыл, принимая эту скромную ласку за панацею. — С сегодняшнего дня всё будет иначе, малыш, — шептал альфа, пока Тэхён прикрыл глаза. — Минхо... — Не говори ничего, пожалуйста... Ничего не говори, малыш... — шептал он, пока в голове туман плыл. А Тэхён пытался разобраться в его тихой болтовне, больше похожей на бред человека, в бредовой лихорадке. Липкий ужас охватывал его спину и минуты потекли каким-то мучением, когда Тэхён не мог поймать и секунду, чтобы сказать альфе, за чем он пришёл. А тот что-то шептал и шептал ему, пока глаза выглядели шальными, а омегу разрывали новые чувства. Омерзение. Да, именно это. Он был не свеж и неприятно пах, что для Минхо это было крайне несвойственно. — Ты знаешь, — снова он начал говорить, только, как показалось омеге, для него это было нелегко. Будто состав с места тронулся, будто громыхнуло что-то внутри него. Он прочистил горло, явно готовясь к долгому разговору. — Я всегда спрашивал себя, почему у нас нет совместных фото и видео? — и сразу ответом получил такой удивлённый взгляд омеги, — Я долго думал об этом... — Ты категорически запрещал нас снимать, — тихо ответил Тэхён, с неверием глядя на альфу, – Ты считал это глупым... – А помнишь те фото, где мы с тобой пьяные, помнишь? — альфа мутными глазами смотрел на омегу, — Помнишь? Ты там был такой смешной, — и так быстро, ему не присущим жестом, вытер нос, громко шморгнув им. — Я помню... — печально улыбнулся омега, кивая головой,— Ты меня тогда запер в ванной комнате и держал под холодной водой, пока я не простудился, — как нож в спину. Только Минхо не ответил, а Тэхён искал в его лице хотя бы одну эмоцию. Нет... Их там нет... Нормальных эмоций нет. – А давай мы их загрузим в нашу ленту, а? Давай? — и он бегал глазами по лицу мальчика, зигзагами. — Какую ленту, Минхо? – Тэхён смотрел на него и какой-то панический страх закрадывался под кожу, – У нас нет общей ленты, о чём ты говоришь? — а сам омега уже в закромах памяти рыщет — ведь нету же! И не было никогда! И если бы и была, и вдруг была бы обнаружена, то через несколько секунд её существование стало бы горькой историей. — А мы её создадим! Хочешь? Давай, вот прям сейчас, хочешь? — альфа полез в карман выуживая оттуда телефон, — Сел, сука... — пробормотал и огляделся в этом хаосе, — А где зарядка? — и побежал к разбитому комоду, рывком открывая первый ящик. Тот с каким-то хрустом вылетел из пасо́в и упал, громко плюхнувшись на пол, загремев содержимым. Минхо руками шарил, не находя ничего подходящего. Тэхён следил за ним, за каждым его движением следил и не мог поверить, что он видит. Глаза альфы сверкают ненормальным светом, каким-то бешеным огнём, а язык то и дело елозит по сухим губам. — Минхо! Перестань пожалуйста, ты меня пугаешь! — Сейчас всё будет, Тэхён, сейчас всё будет! — и совсем не обращает внимания, как на него смотрит омега у которого и поджилки трясутся, — Вот только зарядим телефон и всё сделаем, слышишь? Он перешёл на другой ящик, но тот никак не хотел открываться и застрял где-то на полпути. Минхо зарычал и крикнул, как зверь, и коротко, но сильно ударил по ящику ногой! Хлипкая конструкция развалилась от мощного удара и Тэхён забился в стену, огромными глазами глядя на мужчину. А тот уже разворотил комод до конца, но так и не нашёл иско́мое. — Сейчас, сейчас... — только и бубнил и наводил страх на мальчика, – Мы всё сделаем, у нас всё получится, вот увидишь, мы... Мы сделаем, Тэхён, — и Тэхён слышит, как он акцентирует именно «мы». — «Нас» нет, Минхо, — пытается сказать ему, но выходит слишком тихо. — Сейчас, Тэхён, сейчас, — и вскакивает, отбрасывая ящики от себя, заполняя тишину грохотом, — А помнишь?.. — и он навис огромной громадиной над мальчиком, — Помнишь, как мы пели в караоке, малыш? — и он снова провёл рукой по носу, теряя оттуда влагу, — А давай «зальём» их, а? — Ты не разрешил мне их «заливать», ты забыл? Ты сказал, что я выгляжу вульгарно... — омега тщетно пытался добраться до сознания мужчины. — Или как мы гуляли по пляжу, а? Помнишь? Мы по пляжу с тобой ходили... — да... ходили... – Помню... – Вот, — будто осмелел, — Помнишь, — и вроде как облегчение в груди согрело, — К нам тогда привязался пёс какой-то бездомный и ты бегал с ним, пока я сидел на пирсе, помнишь? — Ты его отогнал, бросив в него камень, – тот визг пёсика он не забудет никогда, — И он убежал с подогнутой лапой, Минхо! — и весь тот вечер, как на ладони, — Ты сказал, что он дворняга... Которого нужно усыпить... Недостоин быть любимцем, ты помнишь, Минхо? — как молнии он бросал в альфу горькую правду, но та, казалось, от него отскакивала, не принося до́лжного эффекта. – А давай мы туда сейчас поедем и найдём того пса, если ты хочешь, малыш? – и другие нотки послышались Тэхёну или может быть он просто так их воспринимает, натянуто? Кажется ему, что сейчас ещё мгновение и через призму этой доброты наигранной, пробьётся настоящий Минхо! А пока что только призрак он видит, который хочет выйти из него, через затухающее тело, как выходили несчастные жертвы из тела Фреди Крюгера. Глаза его не по-доброму сверкнули, но тут же эти искры погасли и снова что-то вспыхнуло с новой силой. — Не хочу...— только и смог ответить мальчик. — А может быть ты хочешь новую собаку? — как будто у него была старая, — Вот прям сейчас, хочешь? Мы поедем и купим! Иди найдём, а? — и совсем не впитывал в себя, когда ему Тэхён качал головой в отрицании, а на глазах снова слёзы вышли, — Не плач, маленький мой, не плач, — он сухими пальцами вытирал его лицо и рвано дышал перед ним, пока Тэхён старался не дышать носом, – Послушай, а может быть ты кушать хочешь? — и с какой-то надеждой заглянул в золотистые глаза, — Хочешь, да? – и сам же кивает головой, — Я закажу нам еды, хочешь? Самой лучшей, хорошо? – и снова лезет к телефону, — Сука!!! — орёт страшным голосом и глаза вырывают какой-то предмет на полу! Он отталкивает от себя омегу и, как сумасшедший, хватает шнур от зарядного, — Я нашёл его! — и поднимает над головой, как кубок! Дрожащими руками вставляет устройство в разъём и оставляет там же, возле розетки. — Дай мне свой, — так запросто обратился он к Тэхёну, — Мой пока заряжается, дай мне свой! — и так беспрекословно требует, протянув руку к нему и неожиданно вскинул брови, когда не увидел рвения в поведении омеги, — Тэхён... Я жду... — и наклонив голову, глянул на него исподлобья. — Минхо, — голосом, не терпящим возражений, теперь обратился к нему омега, — Я ненадолго, Минхо... Мне нужно кое-что взять и я уйду. — Бери, — так сходу ответил альфа и как показалось Тэхёну, он сдулся. Плечи как-то вмиг поникли, бравада пропала и взгляд заледенел. Тэхён вытащил из рюкзака пакет и на дрожащих ногах прошёл на балкон. Он уже не мог объяснить, как одеревенелыми, от страха, руками, разворачивал сложенный пакет, как брал в эти непослушные руки большой альбом и не мог сразу туда его засунуть. Несколько раз он его ронял, звуки гремели в мозгу, как барабаны, а затылок закипал, от взгляда за спиной. Тэхён ощущал свой ужас и угрозу, исходившую от альфы. И сейчас он так честно ругал себя за свой юношеский максимализм, за глупую храбрость, что не побоялся переступить порог этой квартиры, хотя внутренний голос ему говорил! Нет, он вопил! Но Тэхён... Это же Тэхён... И пока он шумно складывал свой альбом, сзади него была немая тишина. А мысли жалящие и какие-то тошнотворные, уводили его туда, под крышку стеклянного гроба... И какое-то ощущение неминуемой беды заставляло его вспоминать и просить прощения у того, кто не хотел отпускать его и до последнего молил остаться! Того, кто назвал его своим совершенством и той секундочкой, что притаилась где-то под его сердцем. — Ты закончил? На Тэхёна навалилась непонятная тошнота. Он с трудом вдыхал воздух, что казалось, стал осязаемым и густым, как кисель. Спина вмиг покрылась по́том, а на лбу выступила испарина, которая сразу остывала и как ему показалось, замерзала ледяной коркой. И он чувствовал его запах. Злой запах, едкий такой, будто с оскала капала ядовитая слюна.                   ....««« А если меня не будет рядом? — в мозгу прошелестела фраза его голосом и это было так больно... Его голос, как панацея для Тэхёна и этот голос всегда хочется слышать в голове и наяву. И пусть говорит что угодно, хоть таблицу умножения на два! — Когда я увидел тебя там... Я думал, что я не успею... Не успею увидеть твой взгляд и услышать твой голос...– он смотрел на него так проникновенно, глазами такими огромными и губы его шептали слова заветные, что любит... — Если со мной что-то случится, ты же меня спасёшь? – с печальной улыбкой спросил Тэхён. – Я землю перегрызу но вызволю свою принцессу из лап дракона...»»»..... — Да, закончил, — прохрипел Тэхён, ощущая себя перед ним голым. Минхо подошёл к нему на пару шагов. От него исходила сила, не созидающая, нет... Уничтожающая сила, под которой человека гнёт, будто стеной давит. И в этого человека он когда-то влюбился? Господи, разве это было с ним? В его глазах пылал огонь и он так ясно видел его. Будто там уже происходит кровавое побоище и кровью заливало всё вокруг. А Тэхён стоит и смотрит туда и сказать ничего не может. Минхо поднял руку и Тэхён сжался весь, но. . Его щеки́ коснулись холодные пальцы. Холодные, не родные, уже чужие. И неожиданно он оказался в его объятиях. Будто снова в те же тиски попал. – Не уходи...— голос хриплый вырвался из него и Тэхён зажмурился, – Мы ведь можем что-то придумать, чтобы вернуть наше время?.. — Минхо. . — Не говори... Ничего не говори, пожалуйста, – тяжёлый вздох вырвался из сильной груди, — Я не смогу без тебя... Я не смогу... Не смогу, Тэхён... — и он так сильно зарылся пальцами в его волосах, — Умоляю... Не веди себя, как упрямый ребёнок, Тэхён... Ты же знаешь, мы связаны... Ты и я... Мы можем всё исправить, Тэхён... — «Нас» нет... — тихо прошептал мальчик, — Нас давно уже нет, Минхо... — Ч-ш-ш, не говори пожалуйста ничего... — и омега ощущал, как альфа целует его голову, — Ты убиваешь меня своей нелюбовью, малыш... А я... Я так сильно люблю тебя... — Не люби́... — голос омеги задрожал, — Не люби́ меня, Минхо, — альфа снова посмотрел на него, немного отодвинувшись, — Не надо... – Тэхён... — и он снова прижал его к сердцу, — Я не смогу тебя отпустить... — Отпусти... — тихо, моляще, — Отпусти меня... — Не проси... Не смогу... – и омега отодвинул ворот тонкого свитера, оголяя то место, где расцветала в завитках чужая метка. Чужая метка... И в сердце альфы будто нож вогнали, по самую рукоять. Больно... Больно стало внутри, будто кислотой облили всё. Душа дрогнула и в глазах стало предательски мокро и потемнело всё вокруг... Он не позволял себе сгибаться, но боль .. Она выходила солью, без спроса. Альфа зажмурился, что есть силы, подавляя всхлип и уткнулся носом туда, где в скошенной траве расцветали розы. И третий запах, робкий такой, вкусный, ещё ненавязчивый, но он уже пробивался сквозь эти плетения. – Тэхён... — имя любимое дёгтем легло на языке. — Просто не люби́ меня, Минхо... — Не могу... — и он прижал его с такой силой ненормальной, что казалось, он ему и кости переломает, — Не могу... Не проси... — Отпусти, прошу! — и попытки так тщетны вырваться из этого захвата. Тэхён пытался отстраниться и вдруг это случилось... Так странно... Руки отпускали медленно и он не сразу понял... Только выдохнуть успел рвано, когда ощутил, как голова альфы уткнулась в его живот. ...Сильный альфа стоял на коленях перед мальчишкой слабым... — Господи, что ты делаешь, Минхо?! — Не бросай... — как можно?... Гордый орёл упал ниц перед робким и нежным омегой, — Не бросай...— голосом дрожащим вели́т ему. — Прости, — и сам от себя не ожидая, Тэхён опустился перед ним, глядя ему в глаза. — Я тебе противен, да? — Тэхён смотрел в мокрые глаза напротив и сам не удержался, когда подбородок задрожал, – Я так хочу перед тобой покаяться... — Ну почему сейчас, Минхо? Почему?? – как-то слишком жалобно вышло, — Именно сейчас, когда я уже не твой, – и он снова оттянул ворот свитера, указывая на принадлежность другому. И больно было смотреть туда, но глаза пожирали чужое и взгляд не могли отвести. И в глазах тех буря собиралась и темнели они. И горечь в них собралась неподдельная. Скулы заострились и же́лваки заиграли, как сумасшедшие. Тэхён поднял руки и обнял ими лицо, в которое когда-то с упоением смотрел и в глаза смотрел, в которых когда-то искал безмерную любовь к себе... Да так и не нашёл... И на губы эти смотрел, которые его когда-то целовали... — Ты меня с ума сводишь, — прошептали эти губы и Тэхён приблизился и коснулся их в целомудренном поцелуе. Потом также медленно к щекам коснулся и потом в глаза посмотрел. А для Минхо это был как последний поцелуй перед смертью... Омега пальцами своими гладил сухую кожу и вытирал скупые слёзы, что текли по мужскому лицу. Он видел, как дрожал его кадык, когда альфа не смог сдержаться перед ним и это всё таки произошло... Позорный всхлип, так не присущ сильному полу, сильному человеку, сорвался с его губ и он прильнул к омежке и жадно схватил того за плечи. Руки вверх поползли туда, где волосы шелковистые прядями непослушными раскидались. Но Тэхён взял его большие руки в свои ладони и альфа послушно последовал ему, расслабляя захват. И кажется, что он разбился где-то внутри и отпустил его, голову наклоняя низко. И молчание так долго затянулось, и ве́яло между ними холодом и отыскать то прежнее тепло уже не получится никогда. А ведь он ещё верил... И время уже не пустить вспять и так невыносимо вспоминать то, как было у них. И такая страшная улыбка разорвала его лицо, будто кто-то так мастерски рисовал на нём жуткую маску клоуна. И плевать, что на нём сейчас костюм от Версаче, и он сидит в этой пыли и грязи и только капли солёные на его ладони капают... — Мне никто не нужен другой... Никто не сможет заменить мне тебя, — голосом потухшим вещает ему, в надежде, что сможет докричаться ему. — Я так много раз был вторым... Я... — и тень печали прошла по лицу омеги, — Я все твои измены нанизывал вот сюда, — и он несколько раз коснулся груди, — Я так часто видел на тебе чужие волосы, — Минхо вскинул на него глаза и тут же, сильно покраснев, зажмурился. Альфа вдохнул воздух, будто то были камни. И полез в карман и вытащил оттуда...маленькую бархатную коробочку... И сердце омежки так тяжело громыхнуло и кажется затихло, всего лишь на секунду. А потом бу́хнуло и снова покатилось куда-то под коленки. И на полу сидел ведь он, а силы куда-то иссякли вдруг. В голове зашумело и Тэхён зажмурился сильно, так надеясь, что ему это только кажется. Но нет... — Разве ты не должен обрадоваться, малыш? – на него смотрел альфа и кажется уже и не ждал чуда. – Нет... Нет. . Нет-нет-нет!! – Тэхён попятился от неё, от коробочки, словно это была змея ядовитая, — Только не это, только не это, – беззвучно шептали его губы. Минхо коробочку положил между ними, пока Тэхён неотрывно смотрел на неё. – Ты не посмотришь? — и увидел, как Тэхён качал головой, отказываясь её открывать. – Жаль... — только и смог произнести мужчина. Он взял её в руки и сам открыл, разворачивая к нему. На синем бархате лежало тонкое колечко. На месте камня инстуктированная роза, нежного чайного цвета. А внутри маленький бриллиант, мерцающий всеми оттенками, принимая на себя всё освещение. И простое оно такое и скромное. И безумно дорогое. — Ты ведь любишь розы, да? — едва слышно произнёс он и сам отвернулся, не в силах видеть, как на его глазах ломается всё... А ведь сам и сломал. .....В квартире, напрочь разбитой, на полу сидели двое, а между ними судьба в синей бархатной клетке. Друг перед другом, со своими грехами и грехопадениями. Со своей болью и счастьем. С тем, что не смогли когда-то сберечь, а сейчас уже поздно что-то предпринимать. Молодой и безумно красивый мужчина, с понурой головой сидел, пока нежный мальчик перед ним свои слёзы вытирал. — Как глупо... — заплакал Тэхён, не жалея горла, — Как глупо это всё!!... — и он всхлипнул, тяжело, натужно, будто всю боль принимая на себя, — Ты меня никогда не слышал... — его грудная клетка дрожала, — А я кричал, Минхо... Я кричал, а ты не слышал!! И с носа альфы капля блестящая вниз упала и кляксой растеклась на холодном полу. А за ней ещё одна и ещё... А ведь он был настоящим мужчиной, не способным увидеть то, что скрывалось в сердечке омежки. Под себя подстраивал строптивую натуру и ею же опёкся. Тэхён медленно проводил между ними последнюю жирную черту. И это было жестоко, кто-то скажет. Может быть. На негнущихся ногах он встал и ещё раз посмотрел на альфу. — Прошу тебя, не ищи меня... — Ты любил меня? — Наверное... Как он выходил, он плохо помнил. Закрыл дверь за собой и не только в ту квартиру, но и в ту жизнь, деля себя надвое. По ступенькам шёл, совсем немного спотыкаясь, крепко держась за перила. И в самом низу увидел шарфик свой, что лежал вещью потерянной. На улице его обдало холодным воздухом. И не сразу, но у него получилось его вдохнуть. Ноги дрожали, а с ними и всё его тело. Он едва дошёл до лавочки и рухнул на неё, пока сердце клокотало. Шморгая носиком он сидел и смотрел в никуда, а перед глазами всё смешалось в один сумасшедший калейдоскоп. Он спустился вниз и, отойдя немного, посмотрел на окна своей... чужой квартиры. И тоска и облегчение. И потеря и взгляд в новое. Омега посмотрел перед собой и сразу направился туда, в тот парк. Метров двадцать или тридцать и он увидел его... То самое дерево. Оно там так и стояло, а куда ж ему деться, кронами своими к солнышку тянулось. И ещё были на нём зелёные листья, кое-где пожелтевшие и побагровевшие. Оно было прекрасным, их дерево. Тэхён подошёл к нему, рукой провёл по гладкому стволу и так явно вспомнил тот день, последнего месяца лета, когда они вдвоём кошку доставали... И улыбнулся своим воспоминаниям. — Спасибо, — шепнул ему напоследок, упёршись лбом в холодную кору. И пошёл из парка. Омега вышел на дорогу, огибающую парк и лесной массив и пошёл вдоль пустынной аллеи, в думах своих утопая. Он вытирал лицо и кажется, что собирал себя воедино. Негромкие его шаги отстукивали эхом и он понимал, что с каждым шагом идёт всё быстрее и быстрее. Его ноги сами несли туда и он уже мысленно целовал губы своего альфы... Он под пальцами ощущал его кожу и запах, любимый такой, что витал вокруг него, будто оберег. Тэхён полез в карман, вынимая оттуда телефон, открыл его отпечатком пальца и... — Вы не подскажете? — рядом автомобиль остановился и приоткрылась задняя дверь. — Простите, что? – Тэхён не сразу понял и повернул голову. — Как проехать?.. Я вот что-то заблудился, — и голос тихий из машины исходил, — Вот здесь где-то, но я не уверен...— и пальцы ткнули в большую раскрытую карту местности. – Я не очень хорошо разбираюсь в этих картах, по географии тройки только и хватал! — и засмеялся смущённо, — А меня родители наверное уже и в розыск подали! Как бы у папы удар не хватил! Пока я, балбеса кусок, не могу в картах разобраться, — и молодой человек рассмеялся, стукая себя по тупой башке! – Конечно, что там? – Тэхён нагнулся возле потеряшки. Ну как же не помочь, если родители волнуются? Он внимательно смотрел на карту, пытаясь сосредоточиться на хаотичных линиях, вникая в местность, — Так, что тут...? — и уже, включая грамотея, он стал вертеть головой, пытаясь разобраться. — Вот тут, немного ниже, так будет лучше видно, – и парень развернул карту больше и она своими размерами заняла всё окно, или и того больше, — Вот здесь, кажется, — промямлил парень, тыкая пальцем в самый угол карты. – Ага, — омега с умным видом закусил губу. И неожиданно машина дёрнулась назад, а потом и вперёд и Тэхён, не ожидая такого, споткнулся и так нелепо шлепнулся в салон. — Ох, простите, ради Бога, – и засмеялся так заливисто и пытался встать и вылезти из автомобиля, — Я такой несобранный сегодня... – Да ничего страшного, с кем не бывает, — ответили ему и глаза напротив выглянули из капюшона, блеснув, будто кинжалами. Приветливая улыбка сменилась оскалом и кто-то хмыкнул на переднем сидении. Внутри вдруг всё похолодело, а улыбка омеги окаменела на лице, застыв маской на месте. И мысль лихая полоснула, когда он увидел, кажется, знакомое лицо, только всё в шрамах оно было и порезах. – Извините... – и слова́ какими-то неуместными стали, но сами вырвались, хотя так ему уже не казалось. – Не сто́ит, куколка... И Тэхён опешил, когда другая рука ухватила его за шею и потянула назад. Ноги потеряли опору и стоять уже и не получилось бы. Он снова упал на сиденье и пытался ухватиться, хоть за что-нибудь! На половину его лица навалилась чья-то огромная лапа и накрыла не только рот, но и нос. Весь спектр ужаса в его глазах промелькнул, когда Тэхён посмотрел на улицу. Он бы и крикнул, но воздух ему конкретно перекрыли. Он руками стал отрывать от лица чужую ладонь, но его держали так крепко, будто это и не рука, а кусок застывшего цемента. И что бы он мог делать, если только не царапать. Ногтями вонзился что есть силы и услышал маты! — Сучка, царапается! Я тебе сейчас, блядь, все ногти переломаю! — а воздуха всё меньше в лёгких, — Может быть его лучше придушить? — Ты дебил? Сказал же живьём, значит живьём! От такого диалога у омеги липкий ужас по спине прошёл. Он должен прибыть к кому-то живьём? Слёзы брызнули и он закричал в ладонь, что было силы! — Заткни его блядь, пока я его не заткнул! – и шипящий голос раздался в ухе. – Ну так что, куколка! Сам замолчишь или лучше твой ротик занять чем-то полезным? И Тэхён закачал головой. – Не хочешь? — и он снова закачал ею, пока слёзы катились по лицу, — А зря, такой ротик пропадает без работы! Слышь, — он уже обратился в сторону, — А может быть мы ему не скажем? И поиграемся, а? – и зычный ржач раздался на весь салон. — Ты, сука, ебанутый! Или бессмертный? — крикнули на него с той, стороны, — Если босс оставит что-то нам, тогда и поиграем! А пока заткни его! – И когда это ты успел псом заделаться, чтобы кости со стола глодать? И белая ткань замаячила в чужих руках. И Тэхён начал брыкаться, пытаясь освободиться. – Какой же ты прыткий, а? Ебёшься тоже так лихо? — и тряпка опустилась на лицо... Непослушные пальцы судорожно очерчивают чужую ладонь, а мозг уже мысленно нажимает на зелёную трубочку и внутренний голос кричит ему, что нужно ответить на звонок. Резкий и сладкий, химический запах в нос ворвался и в глазах потемнело сразу. И закружилось всё вокруг... И он увидел... Увидел того самого соседа, что просто стоял недалеко от машины и просто смотрел, как дверь хлопает, как машина резко бьёт по газам. И взгляд его последний на подкорке мозга отпечатался, когда тот ему послал воздушный поцелуй. И помахал рукой, как это делают хорошим мальчикам. И так аккуратно пальчиком сбил пепел с сигареты. И где-то внутри Тэхён слышал, как звонит его телефон на приглушённом режиме. А мимо проплывали пейзажи, перевёрнутые вверх тормашками и неприятный запах кислого табака проникал в сознание. – Валим! Валим!! Валим!!! Крикнул кто-то у самого уха. ««« — А если со мной что-то случится, ты меня спасёшь? — Я землю переверну, но найду тебя... »»» Заплывающими глазами он смотрел в окно и ему так сильно хотелось к нему... Заглянуть в эти глаза и увидеть в их отражении себя. А если он его больше не увидит?... Вопрос дамокловым мечом над ним застыл и сердце сжалось и кажется, что и бег свой замедлило. И без него совсем стучать оно не хотело. И чей-то фантомный крик в ушах раздался... Тэхён хотел закричать, но всё потонуло в липкую темноту...