Диффузия твердых тел

Общий зал, которому почему-то еще не дали официального названия (а в Тибидохсе любили называть по-особенному каждый уголок), обещали открыть в субботу, после занятий. Одного из учителей видели с огромным перевязанным веревкой свертком скатертей. Поговаривали, что это самобранки – их собирали со всей Руси. Как и любой артефакт, эти были весьма своенравными: из свертка то и дело выпадали блинчики или котлеты, так что за учителем тянулся след разнообразной еды. Девушки выбирали наряды, красуясь друг перед другом и выкручиваясь перед зеркалами. – Может, надеть черное? Он меня стройнит, – вертелась одна из ведьм, придирчиво осматривая бока. – Выбери темно-синее, – посоветовала Медузия. – Тоже стройнит, но хоть выглядеть будешь не как с похорон. – Готова спорить, все светлые придут в белом! Она как в воду глядела: темные и светлые маги действительно отличались на открытии зала даже костюмами. Кто-то, особенно девушки, нарядился в открытые платья. Парни же явно придали мероприятию меньше значения и оделись лишь слегка наряднее, чем на обычные занятия. Хотя и среди них находились маги с белыми перчатками и чуть более парадной внешностью, чем обычно. Даже Тарарах избавился от своей набедренной повязки и сменил ее на презентабельную шкуру, покрывавшую все тело. Как эта шкура сочеталась с его любовью к животным, Медузия плохо представляла, но решила, что та осталась с его племенной жизни. Тарарах стоял неподалеку от Ягге. Они довольно быстро сдружились и постоянно обсуждали, как лечить переломы у людей и лошадей и нельзя ли использовать для этого какие-нибудь универсальные средства. Наблюдать, как неуклюжий Тарарах пытается решить все проблемы по-простому, было забавно. Методы анестезии, которые он предлагал, у Ягге вызывали только истеричный смех. Медузия выбрала темно-зеленое платье в пол. От бедра и ниже шел длинный разрез, одно плечо открыто. Пока она шла от гостиной до зала, отбивая шпильками четкий ритм, несколько темных и даже парочка светлых проводили ее недвусмысленными взглядами. – Мои дорогие ученики, – Древнир встал во главе широкого стола. Вместе с ним стол занимали и другие учителя, всего – восемь магов. Ученики делились небольшими группками и размещались за столами поменьше. Сегодня они были отодвинуты к углам, давая свободную площадку в центре зала. – Тибидохс растет и совсем скоро станет замечательным замком, приютом для всех магов, которые готовы учиться и постигать новые вершины магии. Этот зал – сердце Тибидохса. Я уже дал ему название. Но, пожалуй, о нем расскажу чуть позже. Сейчас же предлагаю всем отпить вина и отпраздновать открытие! Заиграла музыка – кажется, доносится из зудильников. Они появились совсем недавно, «звонить» по ним было слегка странно. Как это – общаться с кем-то, кто находится на другом конце Земли? Учителя относились к новинке довольно холодно, ученики же быстро увидели множество применений этой замечательной технологии. – Вальс? – с легкой грустью спросила Медузия. Ей не хватало греческой музыки, под которую не нужно повторять заученные движения. Впрочем, вальсу она тоже научилась, и довольно неплохо танцевала. Маги разбрелись по парочкам. Медузия заметила Тита, который уверенно направлялся к ней. «О, этого еще не хватало. Я с ним как муха возле слона», – запаниковала Медузия, но тут перед ней возник Сарданапал, легко поклонился, приглашая на танец. Тит позади него разочарованно развернулся, притворившись, что его очень заинтересовал бокал вина. Рука легко легла Сарданапалу на плечо, вторая – сжата в его ладони. Учитель повел ее в танце, лавируя между другими парами. – Вы меня спасли, – мельком бросила Медузия. – Ага, понял это по твоему взгляду. Очень зря. Он хороший человек. – Решили поработать моей свахой? Поворот вокруг своей оси. Медузия увидела краем глаза, что другие девушки после этого движения будто случайно падали на своих партнеров. «Ах, я потеряла равновесие, держи меня крепче». Играть в подобные игры с учителем ей не хотелось. Слабость, даже в таких мелочах, недопустима. – Просто после недавнего разговора много думал. Что сильнее меняет человека, чем искренние чувства? – Ну, будь у меня к нему искренние чувства, я бы как-нибудь отказалась от танца с вами и побежала бы вешаться ему на шею. Сарданапал усмехнулся, но усы почти полностью скрыли движение губ. Медузия смотрела ему в глаза – голубые, яркие. Линзы очков даже как будто бы делали оттенок еще насыщеннее. Пожалуй, нужно было немного смотреть и по сторонам, но учитель и сам справлялся, обходя других танцующих. Музыка близилась к завершению. Несколько последних аккордов – и все стихло. Парни вежливо отступали, склоняясь в поклоне. Сарданапал же наоборот, крепче обхватил ее. «С чего это?» – быстро подумала Медузия, но следом услышала голос над ухом: – Что бы дальше ни произошло, постарайся держать себя в руках, ладно? Я сам только сегодня узнал, – и вот Сарданапал уже отошел на шаг, склонив голову. «И что он имеет в виду?» Медузия заметила, что другие учителя не танцевали вовсе. Только Ягге отходила от Тарараха, посмеиваясь. Рядом с ним она выглядела малюсенькой. Впрочем, видно, что между ними ничего, кроме дружбы – есть такой тип фривольности, которую можно позволить себе с другом, но с любимым – никогда. – А теперь я прошу занять всех свои места. Вы легко найдете их, просто следуйте за нитью, – громко сказал Древнир. От кольца Медузии отделилась искра – зеленая, но только потому, что заклинание произносила не она. Искра удлинилась, вытянулась, провожая ее на нужное место. То же было и с другими магами. Минуту спустя они все выстроились в две линии друг напротив друга. Темные напротив светлых. Последних было куда больше. Сам Древнир, как и его ученики, перешел на левую сторону зала. Напротив Медузии оказался Сарданапал, и ей показалось, что это специально. Что Древнир зачем-то задумал именно так. В глазах своего учителя она заметила нескрываемое беспокойство. – Я обещал сказать вам, как называется этот зал. Его имя – Зал Двух Стихий. Глубоко в подвалах – поверьте, вам лучше не знать, где именно, – я расположил свой волос, – говорил Древнир. – Он будет защищать ваше право быть самими собой, не смущая остальных. Свет и тьма, как заботливо пытается мне втолковать Сарданапал, неотделимы, но магия способна на все. Поэтому, с вашего разрешения, я провожу грань. Она поможет каждому найти свое место. «Скорее знать свое место», – подумала Медузия, только догадываясь, что сейчас произойдет. Светлые и темные переглядывались. Кто-то потянулся вперед, чтобы что-то сказать или сделать, но тут между магами вспыхнул яркий синий огонь, пересек весь Зал и взлетел до потолка. Огонь, как и Гардарика, быстро потускнел, все же не став невидимым. Медузия протянула руку вперед. Пламя, почуяв угрозу, стало ярче, агрессивнее, выбрасывая синие искры. «Нас отделили? – с равнодушием подумала Медузия. – Все, путь на светлую сторону для меня закрыт? Но вот же Сарданапал, самый светлый человек, которого я знаю. И я не смогу даже коснуться его?» Ее пальцы дотронулись пламени. Чуда не произошло – пересечь линию она не могла. Боль не отрезвляла, руку не хотелось отдернуть. Скорее наоборот: проще войти целиком в этот дурацкий огонь, сгореть заживо, уйти в мир, где нет глупых делений на черное и белое. – Меди, перестань, – тихо сказал Сарданапал, но она не убрала руку. Пальцы покраснели, пошли волдырями. Боль докатывалась до сознания медленно, будто нервы, передающие сигнал опасности, уже успели сгореть. Раскалилось кольцо, оплавилось, теряя форму. Тело бессмертной оказалось крепче золота, но и оно не выдержало бы долго. Волдыри вздулись и сникли, кожа стала чернеть. – Остановись, – опять попросил Сарданапал, но Медузия едва слышала. Учитель шагнул вперед, крепко схватил ее запястье и легко прошел через пламя, не пострадав. – Значит, светлые могут ходить туда-сюда? – бросил кто-то из темных. – Это только нас загнали, как стадо? Раздались злые заклинания. Искры пролетали через пламя, несколько светлых упало. Оставшиеся вскочили, вскинули кольца. – Мы не животные, чтобы держать нас за границей! – Вы нам только мешаете! – отвечали светлые. Медузия вырвалась из захвата Сарданапала. – Пустите! – Твоя рука… – Мне могли бы и сказать! Она тоже выбросила несколько искр, в последнюю секунду отклонив кольцо. Нет, учителя трогать нельзя! И вообще никого нельзя. Медузия развернулась и быстро зашагала из зала. Боль наконец стала доходить до ее сознания, рука жгла огнем, сводя с ума. В глазах потемнело, темнота стала поглощать мир. Как перед обмороком – видишь все меньше и меньше, и в какой-то момент остается небольшой квадратик впереди, который еще не помутнел. Дверь. Медузия метнулась к двери, попыталась открыть ее – пальцы отдались новой болью. Нужно открыть левой рукой – и прочь, прочь! Почему он ей не сказал? Зная, как болезненно она воспринимает все, что отделяет ее от света! Правильно кто-то крикнул: их, темных, загнали, как стадо. Проложили границу, чтобы обезопасить светлых. Древнир наверняка с большим удовольствием и вовсе бы всех темных вырезал, искоренил бы мрак из этого мира. Идиот! Медузия шла по памяти, едва видя хоть что-то. Еще одна дверь – кажется, в класс. Зашла, захлопнула за собой. Попыталась закрыться магией, но кольцо уже перестало слушаться. Оно оплавилось, стекло в нижнюю часть, прожгло кожу почти до кости, превратившись в нелепую желтую бесформенную каплю. Медузия упала за преподавательский стол, пытаясь отдышаться и осмотреть руку. Зрелище жуткое – пальцы черные, мясо прогорело. Но больше всего жалко, почему-то, ногти. Они были длинными и аккуратными – раньше. «Не плакать! Не плакать!» – твердила она себе, но несколько слез не смогла удержать. Что теперь делать с кольцом? Оно ни на что не способно. Не сбежать ли вообще обратно к лопухоидам, забыв о несправедливом магическом мире? Дверь раскрылась. На пороге стоял учитель. – Уходите прочь! – Медузия швырнула в него первым, что попалось под руку – каким-то свитком. Тот даже не долетел до цели. Сарданапал бесстрашно вошел в класс. – Я бы сказал тебе, если бы было время. – Сказали бы во время танца! Вместо того чтобы болтать о чувствах! Следом полетели книги, перья. Сарданапал шел вперед, не отвлекаясь на такие мелочи. Чернильница упала у его ног, испачкав мантию. – Дай осмотреть твою руку. – Сама справлюсь. Уходите! Медузия уже вскочила на ноги. Слез не было, только слепая ярость. Стекла в оконных проемах задрожали, рискуя полопаться. Сарданапал сделал последний рывок, ухватив ее за руку, но Медузия повернулась спиной. Нельзя, чтобы он увидел этот кошмар! От руки осталась черная культя с зачатками пальцев и бесполезным куском золота, приставшим к кости. Он не отпустил запястье, перекинул свою руку через голову Медузии. Теперь они стояли близко-близко, она билась в его объятьях, не давая посмотреть на сгоревшие пальцы. Как глупо! – Оставите вы меня когда-нибудь или нет?! – Нет, – спокойно отозвался Сарданапал. – Меди, во время танца я не мог сказать. Ты бы отреагировала ничуть не лучше. Было бы у нас больше времени, я бы подготовил тебя, рассказал… – Что рассказали бы? Что темным не место рядом со светлыми? Это я уже прекрасно выучила, спасибо. – Рассказал бы, что Древнир умен, но слеп. Видит решения и судьбы, но за ними едва замечает людей. Он в этом не виноват. Он вырос в мире, где тьма – причина всех бед, а не следствие. Медузия чувствовала его тепло за спиной. Сарданапал уже не пытался рассмотреть ее руку, просто обнимал, видимо, решив, что сейчас куда важнее разобраться с другой ее болью – не физической. Его голос звучал совсем близко и оттого проникал прямо в сердце. – И что предлагаете? Каждый день завтракать, обедать и ужинать, зная, что мне никогда не перейти эту границу? Что там за волос поддерживает ее? Я его разрублю, так всем будет лучше! – У тебя не получится. Не сейчас. Уничтожить волос Древнира может только светлый маг, но когда ты станешь светлой, уже поймешь, что это ни к чему. – Что, очередное пророчество? – фыркнула Медузия. Она пыталась унять дрожь, которая вдруг стала слишком сильной – от обиды, от боли. – Вроде того. Пожалуйста, Меди, дай осмотреть твою руку. Чем раньше начать лечение, тем быстрее пройдет боль. И она позволила. Шагнула, разрывая объятье, подала учителю руку, отвернулась. Он бережно держал ее за запястье – до него огонь не добрался. Короткое заклинание – и кольцо, вернее, то, что от него осталось, перекочевало на стол, превратившись в золотой блинчик. – Я подыщу для тебя новое, – успокоил Сарданапал и добавил громче. – Ягге, заходи! Богиня появилась в дверном проеме, сжимая в руках какую-то баночку. Быстро подошла к ним, осмотрела ожог. – Ну, Медузия, от тебя не ожидала! – в ее голосе не было разочарования или чего-то такого. – В зале, наверное, тоже нужна помощь. – Разберутся сами, не маленькие. Начали пулять заклинания, как дети, вот и полежат немного, осознают свое поведение. Ты – другое дело. Ты никому не сделала больно, кроме самой себя. Медузия старалась не смотреть на руку, представляя, что все не так плохо. Ягге покрывала ожог вонючей мазью, постоянно оглядывалась на Сарданапала. Тот бродил взад-вперед, не смотря в их сторону. Потом вдруг остановился, поднял взгляд. – Мне нужно будет уехать ненадолго из Тибидохса. – Вы решили окончательно меня добить? – резко ответила Медузия и сама себе простила эту резкость. Пусть у него дела, пусть. Но как же жестоко бросать ее здесь, особенно сейчас! – Решил пригласить тебя с собой. На месяц-два, не больше. Я узнаю у остальных, какие уроки они планируют, сам тебе все расскажу. – Правда? – такого развития событий она точно не ожидала. Ее не бросают в Тибидохсе? Не оставляют на растерзание Древниру и его светлым псам? А ведь так легко было бы просто улететь, оправдаться, что она и сама со всем разберется. – Подыщем тебе подходящее кольцо. Есть и другие дела. Говорят, нежить разбушевалась, стала странно себя вести. Будто готовит что-то опасное. Так что, поедешь со мной? Я понимаю, что отрываю тебя от занятий и вообще… – Я согласна, – выпалила Медузия прежде, чем учитель привел еще сотню аргументов остаться. Это все неважно – у нее нет ни единой причины находиться в Тибидохсе. Сарданапал облегченно вздохнул. – Что ж, значит, дело за тобой, Ягге. Долго будет восстанавливаться рука? – Ожог сильный, все ткани сгорели, – взволнованно говорила старушка. – Тут одной мазью не обойтись, нужно буквально заново наращивать тебе мышцы. Медузия, побудешь неделю в магпункте. Там тебя никто не тронет, да и я всегда рядом, если что-то понадобится. А через неделю, думаю, можете уже отправляться по делам. – Значит, решено, – кивнул Сарданапал. – Тогда оставляю Меди в твоем распоряжении. Пойду узнаю, чем все закончилось в Зале Двух Стихий. Еще нужно поговорить с Древниром… – он удалился, бормоча под нос что-то еще. Ягге посмотрела Медузии в глаза. – Как интересно он тебя назвал. «Меди».