Диффузия твердых тел

К выпускному готовился весь Тибидохс. Намного позже, когда в ученики станут набирать только подростков, алкоголь и прочие взрослые забавы придется проносить тайком. Сейчас же некоторые выпускники уже покрывались седыми волосами, так что ограничивать их было бы очень странно. Девушки летали в лопухоидный мир почти каждый день – искали платья по всем уголкам мира. Гардарика иной ночью не гасла совсем. Медузия тоже разок посетила любимую Грецию, прикупила темно-синее платье у талантливой старушки-ткачихи. Возможно, слишком откровенное, но для выпускного сгодится. Впрочем, по сравнению с другими ученицами Медузия выглядела вполне прилично: всего лишь открытые плечи и спина. Ну, еще немного видно стройные ноги. Нарядилась даже Ягге: десятки ярких цветов, высокие каблуки. «Это про нее Сарданапал говорил, что она однажды может стать скромной старушкой? – мысленно посмеивалась Медузия. – Как же плохо он ее знает! Слышал бы, что она к лопухоидам развлекаться летает, очень бы удивился». Зал Двух Стихий украсился подвешенными в воздух свечами вместо привычных магических источников света. Получилось довольно ярко. Правда, поначалу что-то пошло не так: воск со свечей закапал весь пол, пока на свечи не додумались наложить чары нерушимости. За день до выпускного Гардарика озарилась всполохами на долгие тридцать секунд. Тарарах прилетел на драконе. – Это Рада! – гордо говорил он. – Послушная девочка! Послушная девочка тут же дыхнула огнем на его лачугу, и все, кто был поблизости, бросились тушить домик. Все окуталось дымом, а Рада веселилась, перекатываясь с бока на бок. Пришлось экстренно собрать всех циклопов, чтобы строили ангар, и магов, которые сделают его огнеупорным. Медузия, тоже захотевшая взглянуть на настоящего дракона, попросила у Тарараха потрогать Раду. – Ты, конечно, можешь попытаться. Но драконихи не очень любят женщин, – ревниво ответил Тарарах. Медузия решила рискнуть. Медленно приблизилась, провела рукой по жесткой лапе. Рада смотрела на нее подозрительным зеленым глазом. – Она так ничего не чувствует. Ноздри погладь, – подсказал питекантроп. Медузия послушно коснулась носа драконихи. Та шумно вдохнула и, судя по всему, одобрила запах. По крайней мере сжигать ее пока никто не спешил. – Надо же. Я думал, она разозлится. В селении, откуда я ее забрал, Рада плевалась огнем исключительно в девушек. – У меня всегда были неплохие отношения с чешуйчатыми. Построить ангар за сутки – та еще задача. К выпускному половина магов была измучена – помогать заставили всех, кто отучился в Тибидохсе хотя бы три года. Но это не помешало всеобщему веселью. Речь Древнира была короткой – Сарданапалу удалось уговорить его сократить прощальную лекцию с семи часов до двадцати минут, за что все в зале были ему глубоко благодарны. Заиграла музыка – на этот раз вместо зудильника был настоящий оркестр из домовых. Они оказались неплохими музыкантами, только один носатенький домовой постоянно пытался добраться до барабанов, но его оттаскивали свои же. Медузия попивала вино, расположившись на темной половине зала. Она даже привыкла к этому месту: тихий, спокойный уголок. Иногда во время обедов Медузия как бы невзначай подходила к границе, проверяя, как отреагирует пламя на ее близость. Зеленые искры хоть и стали чаще вырываться из кольца, но все же красных пока было гораздо больше. Пламя, чуя темную, предупреждающе накалялось, но не набрасывалось. Тит сидел неподалеку, в последний раз наслаждаясь тортами из своей любимой скатерти-самобранки. – Я собираюсь воевать с нежитью, – говорил он. – А на войне не до сладостей! Он стал неплохим магом, хотя на пятом году обучения забросил некоторые дисциплины, сосредоточившись на военной магии. Посоперничать с ним из сверстников могла разве что Медузия, и то больше за счет изобретательности и концентрации. Сил у Тита было побольше. За день до выпускного он аккуратно спросил, не подарит ли она ему танец. Медузия с улыбкой покачала головой. – Я так и знал. Ну что ж… Может, если еще с тобой увидимся, ты все-таки хоть раз потанцуешь со мной. – Может быть. – А куда ты направишься после Тибидохса? – Подумываю отлавливать моржей на Северном полюсе. Говорят, из их бивней получаются замечательные артефакты. Медузия лукавила. За последние дни она твердо уверилась в своем решении остаться в школе, но пока об этом не болтала. Вместо этого она каждый раз выдумывала новую «жизненную цель» и каждому интересующемуся говорила что-то оригинальное. – Да-да, после школы поеду музицировать на Фарерские острова. – Меня приглашают в Александрийскую библиотеку отгонять книжных червей. – Думаю провести перепись населения и выяснить, сколько на Земле левшей. С каждым разом ее версии будущего были все безумнее. О настоящих планах она не сказала даже Ягге, притворившись, что мечтает выращивать сосны в пустыне Сахара. Богиня едва сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска. Сказать правду пришлось только Древниру. – Я рад, что ты сделала такой выбор, – кивнул он. – Я скажу Сарданапалу. – Не надо. Я хотела бы сама сообщить. Древнир не противился. Во время выпускного Сарданапал о чем-то болтал с учителем. В последние дни настроение у него было получше, даже круги под глазами стали не такими темными. Похоже, все-таки немного поспал. Он время от времени поглядывал на Медузию, будто спрашивая: «Не забыла? У нас сегодня последний урок! Не пей слишком много». Она, конечно, не забыла, но момент, когда перешла от трезвого состояния до легкого опьянения, как-то пропустила. Голова едва заметно кружилась, но это было даже приятно. К одиннадцати вечера выпускники бросили танцы, перетащили все столы в центр, образовав круг. Его разделяла граница огня, но это никого давно не смущало – темные и светлые успели сдружиться. Они болтали о будущем и договаривались «обязательно-обязательно встретиться». Медузия почувствовала легкую щекотку в голове. Это не попытка ворваться в мысли – просто учитель так привлекал ее внимание. Она оглянулась на него. Сарданапал вопросительно кивнул на дверь, и Медузия пошла на выход. За дверьми Зала Двух Стихий они наконец оказались вдвоем. – Ты замечательно выглядишь, Меди. – Спасибо. Жаль, в этом платье нет карманов для пера и чернил. Я бы хотела дословно запомнить наше последнее занятие, – Медузия улыбнулась. – Это не понадобится. Идем. Сегодня теплая ночь. Ночь действительно была довольно теплой, несмотря на то, что на дворе всего лишь май. Похоже, кто-то подговорил Градарику удержать хорошую погоду. Они пошли в сторону Заповедной рощи – той самой, где прошла большая часть их уроков. Молчание тянулось за ними, но нарушать его пока не хотелось. Было что-то приятное в том, чтобы просто идти рядом и знать, что завтрашний день не разделит их. Медузия с легким беспокойством поглядывала на учителя. Он старался улыбаться, но грусть из его глаз никуда не делась с последнего их разговора. «Когда же ему сказать? Сейчас? Нет, еще рано. Может, он и сам мне предложит остаться?» Их привычное место для занятий преобразилось. Теперь скамейка выглядела приличней и уже не напоминала развалину, и столик появился. На нем стояла бутылка вина и два бокала. – Я нашел того самого торговца и смог вытрясти из него то самое вино, которое мы пили во время нашего путешествия, – гордо сказал Сарданапал. – Оказалось, старик меня запомнил. Говорит, до сих пор вспоминает, как я с ним торговался. Мол, такого прекрасного и придирчивого покупателя он больше не встречал. Разве это так? Мне казалось, наш торг не занял дольше пары минут. – Что такое время для бессмертного? Вам дай волю – вы бы спорили с ним, пока бедняга не помер бы от старости. – Ты преувеличиваешь, Меди, – улыбнулся Сарданапал и налил вино. Они присели на скамейку. – Прежде чем я скажу тост… да-да, сегодня урок у нас пройдет именно так. Прежде чем я скажу тост, расскажи о своих планах на будущее. – Ну, есть несколько вариантов, – Медузия неопределенно покачала головой. – Разводить моржей? Озеленять пустыню? Я пытался выяснить, но у всех в мыслях какая-то чушь! Медузия засмеялась. Ее небольшая уловка удалась. – А что мне больше подойдет? Как вы считаете? Сарданапал внимательно посмотрел на нее. – Хотя ты мой вопрос и проигнорировала, я на твой отвечу. Меди, я бы хотел, чтобы ты нашла такое дело, которое будет поддерживать и вдохновлять тебя каждый день. Жить без цели – скучно, бесполезно. Поверь, я это испытал. До нашей поездки за кольцом я будто плыл по течению туда, куда укажет Древнир – капитан нашего общего корабля. И это было неплохо, нет… просто иногда даже юнге хочется занять место у руля. Там, среди демонов, я услышал твой голос. Ты подсказала, что Тибидохс – моя цель. Я мог бы понять это и сам, но когда бы это случилось?.. И не было бы уже слишком поздно? – Сарданапал с любовью посмотрел на замок. Сегодня, хоть все и собрались в общем зале, свет горел во многих окнах. – Я верю, что ты с такой же легкостью определишь и свое место в жизни. Может, ты даже как-нибудь заглянешь на Буян. Я для такого случая обязательно буду держать бутылочку этого вина, обещаю. И пусть я не смогу больше видеть тебя каждый день… Его голос сорвался, и Сарданапал замолчал. Когда он заговорил вновь, то звучал более уверенно. – Даже если я не смогу видеть тебя каждый день, хотя бы редкие встречи будут греть мое сердце. Это были чудесные пять лет. За тебя! Медузия протянула бокал. Рука чуть подрагивала. Какие теплые слова! Теперь она уже не сомневалась, что Древнир был прав: Сарданапал хочет, чтобы она осталась, но еще больше хочет, чтобы она нашла свое счастье. Это очень по-светлому: ставить чужие желания выше своих. Может, именно поэтому Сарданапал лучший учитель и друг, чем сам Древнир – тот больше привык, чтобы его все слушались. – Если я буду прилетать каждый год, вам не надоест? – спросила Медузия. – Конечно нет! Я всегда буду рад тебя увидеть. – А если, скажем, каждый месяц? Вам придется летать за вином постоянно. – Я не думаю, что ты так часто захочешь возвращаться на Буян… – А если каждую неделю? Не наскучу вам своим присутствием? – Меди… – А если я совсем не захочу улетать? Сарданапал посмотрел на нее, пытаясь понять, не шутка ли это. – Не захочешь улетать? – неуверенно переспросил он. – Кажется, ты слишком много выпила сегодня. Зачем тебе оставаться? – Ну, знаете… Стены вокруг Тибидохса не достроены. Лекарства в магпункте заканчиваются. Ангар всего один, а Тарарах уже мечтает привезти еще драконов… – Все шутишь, Меди, – протянул Сарданапал, окончательно уверившись, что она говорит несерьезно. Он отпил вина и отставил бокал. Взгляд учителя был направлен куда-то в сторону, словно он прячет глаза. Медузия коснулась его запястья. – Взгляните на меня, Сарданапал. Я говорю серьезно. Древнир предложил мне остаться в Тибидохсе. Еще полтора года назад предложил. Кстати, даже слегка обидно, что вы сами этого не сделали. Учитель поднял глаза, сжал ее руку почти до боли. – И твой ответ? – Стала бы я об этом рассказывать, если бы не согласилась? – Согласилась… Согласилась! Сарданапал подскочил, потянул Медузию. Ей тоже пришлось встать. Вино из бокала чуть пролилось на землю, но едва ли кто-то это заметил. Учитель закружил ее в танце без музыки, а потом просто обнял. Она прижалась к нему, заразившись счастьем. – Почему же ты не сказала раньше? Я столько дней не мог спать, все думал и думал… Я так давно не привязывался ни к кому. Меди… – он вдохнул запах ее волос. – Я так рад, что ты остаешься.