Диффузия твердых тел

Нежить вскарабкалась уже на середину Гардарики, полностью закрыв горизонт своими телами. Из-за этого и рассвет наступал позже – а ведь всех собрали рано утром. – Лучше принять бой днем, – объяснял Древнир. Он остался в замке, и школьники, зная, что перед ними величайший маг, неосознанно старались держаться поближе. Те, кто постарше, предпочитали стоять возле Тарараха. Древнир славился своей силой, но в бою его никто и никогда не видел – он только умел плести длиннющие и сверхсложные заклинания, но поможет ли это от толп нежити? Вот дубина питекантропа – точно поможет. На стены выставили пятый курс, рассредоточив по всему периметру. Они уже достаточно умеют, чтобы стрелять магией прицельно, да и сил побольше. Четвертый курс выстроили у ворот – среди них оказалось немало любителей холодного оружия, что в ближнем бою может быть даже лучше заклинаний. Немногочисленные магспиранты тоже были впереди. Где-то среди них затерялся и Тит: с момента, как он прибыл на Буян, он тренировал всех желающих, и сейчас стоял с одноручным мечом наперевес. Поза расслабленная, но сосредоточенная. Третий курс тоже оказался на стенах, но им поручили пушки и котлы со смолой. Магией тоже, конечно, помогут, но это второстепенно. Всех, кто младше, укрыли в замке. Древнир хотел вытащить на бой и их, считая, что нужно использовать все силы, но за детей горой встали преподаватели. Впереди были, конечно, взрослые: ученики Древнира, учителя Тибидохса, все, кто слетелся с магического мира на помощь. Сарданапал оглядывал войско: Тарарах с циклопами больше всех рвутся в бой. Тарарах – желая отомстить за своего пегаса. Циклопы – просто собираясь размять мышцы. Медузия расположилась в паре сотен метров, рядом с ней нервничала Зубодериха. Ее Меди взяла с собой. – Не будешь на нее отвлекаться? – спросил Сарданапал незадолго до сбора. – Она умеет за себя постоять. К тому же я обвешала ее таким количеством амулетов, что ее защиту не пробьет какая-то там нежить. Был вариант отсиживаться за стенами, отстреливая врагов, но Древнир отмел эту идею еще несколько советов назад: – Их нужно разбить на подходе. Что им стена? Они даже Гардарику облепили всего за неделю, каких-то десять метров камня их не остановят. Замок, как и форты, окружили защитными куполами, но надежда на них была небольшая – могут отразить заклинания, но не физические тела. На то, чтобы создать подобие Гардарики, понадобилось бы больше времени, да и ее рано или поздно прорвали бы. К тому же отстреливаться из-за такого купола не получилось бы. В воздухе повисло напряжение. Сарданапал говорил какие-то напутственные слова, сам не особо понимая, что несет. Конечно, он верил в свет, но сколько войн проигрывали даже самые верующие люди… – Ладно, – сказал он. – Начинаем. Яркая зеленая искра взлетела вверх, к куполу. Он вспыхнул последний раз, будто не понимая, за что его уничтожают, и рассыпался радугой. Нежить на горизонте повалилась вперед, как огромная черная стена. – Они будут здесь минут через семь, – сказал Сарданапал. – Шустрые. Первыми неслись упыри. Похожие на лысых собак, они мчались на четвереньках быстрее лошади. На них посыпался град искр со стен. Одни упыри падали, по их головам пробегали другие. Кто-то из темных пустил магическое лезвие – оно скосило несколько рядов нежити, но ее место тут же заняла новая. Черная волна тянулась от горизонта, рискуя поглотить замок. Тарарах первым помчался вперед, хотя ему сто раз говорили: нужно держаться за куполом. Нет, вот уже бежит, размахивая дубиной. За ним сорвались циклопы, следом – Тит с четвертым курсом. Строй разрушился. Они как клин вошли в ряды упырей, раскидывая их направо и налево. Маги, оставшиеся позади, растерялись – нельзя же стрелять, когда впереди свои! – и переключились на боковых врагов. Позади замка тоже шел бой, но там оставили тех, кто послабее – нежити с той стороны собралось меньше. – На места! – закричал Древнир, но даже усиленный магией голос никто не услышал в пылу битвы. Зубодериха отстаивала свое право на место в первом ряду. Ее сглазы косили упырей не хуже, чем дубина Тарараха. Медузия выпускала так много искр, что кольцо раскалилось, рискуя обжечь палец. «Вроде справляемся», – подумала она, и тут же, словно в ответ на ее радость, рядом пролетело огромное древко. Оно впечаталось в одну из учениц, прибив ее к стене. «Василиса, четвертый курс», – отметила Медузия, пытаясь оставаться хладнокровной. Получалось плохо – искры стали слабее, упыри, почуяв слабость, с удвоенным рвением рвались вперед. Как они успели затащить на остров катапульту? Сзади кто-то закричал, подбежал к прибитой к стене однокурснице. – Помогите, нужно отнести ее к Ягге! Спокойней всех внезапно оказалась Зубодериха. Она обернулась, поправила очки и бросила: – Помогай живым, идиот. У нее сердце пробито. Спасать нечего. Тит впереди боролся с тремя упырями сразу. Они отскакивали от его меча, как испуганные псины, но стоило ему отвернуться, пытались кинуться ему на спину. Тарарах утирал пот со лба – к физическому труду он привык, но интенсивный бой – другое дело. Питекантроп явно начал уставать. Циклопы в пылу сражения успели рассориться и только чудом не перешли к драке между собой. Очередная стрела подлетала к замку, но Медузии удалось ее сбить. Не уничтожить, но отклонить от траектории – огромная стрела пробила окно Башни приведений. – Эй, на стене! Где-то позади них катапульта, снесите ее! Упыри заканчивались, но следом за ними шли долговязые рейки: их руки волочились по земле, оставляя борозды. Сразу за ними – вурдалаки и оборотни в форме волков. Даже появлялись припозднившиеся мертвяки – те шли неспешно, но на то, чтобы сбить их, уходило слишком много времени и сил. Третий курс, сбежав вниз, храбро оттаскивал раненных. Ягге помогала им за стенами, хотя до этого твердо рвалась в бой – не пустили. – Я возьму на себя мертвяков, сосредоточьтесь на мелочи, – крикнула Медузия. Под раскаленным кольцом уже не было живого места, она едва могла шевелить указательным пальцем, но не прекращала шептать заклинания. Особо дерзкую нежить, прорвавшуюся через мечников, просто обращала взглядом в камень. Со всеми такого не сотворить, но для зарвавшихся экземпляров сил хватало. За строем мертвяков маячила какая-то мелочь. Быстрая, как вши, они прыгали и выглядывали из-за спин впередиидущих. Вдруг Тит, сражавшийся до того без устали, опустил руку с мечом. Медузия едва успела его подстраховать, отбить парочку волков. Те отлетели, заскулив, а Медузия бросилась к Титу. – Что с тобой? – Не знаю… Рука онемела. А-а! – разозлившись на себя, он перехватил меч другой рукой. Медузия, не имевшая при себе оружия, оказалась не в лучшем положении – так близко к нежити подходить не стоило, они слишком быстро сменяются, заклинания от мавок попадают в упырей – и пропадают зря. Она попыталась пробиться обратно к воротам, но Тит закричал позади. – Вторая рука! – его меч валялся на земле, и к нему уже протягивал лапы малюсенький хмырь. – Уходи, я прикрою. Вдвоем отходить было сложнее. Прикрывать себя и мага, который вдруг оказался беспомощным. Медузия пустила Тита впереди, сама же прикрывала спину магическим щитом – ничего надежнее сейчас не придумать, но и держать его долго не получится. Что-то полоснуло по шее. Медузия коснулась рукой – кровь. Но это ничего, она уже почти у ворот. Рядом вдруг оказался Сарданапал, прорубил каким-то заклинанием ближайшие ряды, подул на перстень. Тот буквально дымился – или это плавится под раскаленным металлом плоть? – Отходи за стену, – скомандовал он. – Еще чего! – А я сказал – отходи. Медузия прибила ближайшую мелюзгу. Сверху посыпались спасительные искры – со стены прикрывают. – Видишь там, вдалеке, мелкие такие? – бросил Сарданапал. – Стреляют из трубок лезвиями. – И что это? – Что-то, из-за чего через пять минут ты уже не сможешь стоять на ногах. За стены, ну! Медузия швырнула еще несколько искр в толпу. «Чувствую себя нормально. О чем он?» Сарданапал схватил ее за руку и силой утащил к воротам. Там усадил на землю, заставил склонить голову набок. – Вот, я же говорил. И тебя задели. Эти лезвия почти невозможно заметить. Покрыты какой-то дрянью… Чувствуешь? Медузия не сразу поняла, о чем он, и собиралась уже встать, но ноги отказались слушаться. – Вот-вот, – учитель присел рядом, коснулся губами пореза на шее, через секунду сплюнул кровь в сторону. – Пассифлора, разбавленная ледяным настоем. Если не сильно проникла в кровь, встанешь через десять минут. Сражаться сможешь через пятнадцать. Сарданапал был предельно серьезен. Белая мантия окрасилась черной желчью и чем-то красным – Медузия предпочла думать, что это не кровь. Но сам хотя бы не был ранен. Он еще раз коснулся ее шеи – на этот раз не отсасывая яд, просто коротко дотронулся губами чуть ниже уха. – Они не заканчиваются, – обреченно сказала Медузия. – Нужно продержаться еще немного. Древнир плетет заклинание. Коротко сжав ее руку напоследок, Сарданапал вернулся в бой. Позади, за воротами, слышались стоны боли и успокаивающий голос Ягге: – Орешь, значит живой. Порадуйся и этому. А боль скоро пройдет. Медузия повернула голову – пока что шевелить ничего другим не получалось. Она сидела недалеко от места, где стрелой катапульты прибило к стене ребенка. Кровь из раздробленной грудной клетки стекла вниз темно-красной лужицей, словно не оставив в ее организме ни капли. Тит как-то смог доковылять до Ягге. Похоже, его тоже поразило теми лезвиями, о которых говорил Сарданапал. В переднем ряду не осталось почти никого. Разве что несколько удачливых четверокурсников да Тарарах. Ему в спину вцепились ырки – бывшие самоубийцы. Неприятные гады, смирившиеся со смертью, а потому почти неуязвимые для физического оружия. Кто-то из учеников бросил в них двойную красную, и Медузия, несмотря на всю ситуацию, улыбнулась. Не зря она их мучит на уроках – вот, даже в стрессовый момент не растерялись, вспомнили заклинание. И все же питекантропу сильно досталось, он едва стоял на ногах, но был слишком горд, чтобы отступать. К Сарданапалу почти никто не мог подойти – он окружил себя огненным кольцом и отстреливал нежить короткими эффективными икрами. Тут же пристроилась и Зуби. Вид у нее был воинственный, хотя одна линза на очках треснула, а со лба стекала кровь. Девчонка стирала ее кулаком и вновь сметала ряды нежити. Еще несколько бойцов попадали, лишившись контролем над телом. Третьекурсники, группировавшись, прыгали в гущу сражений, прикрывая друг друга заклинаниями, и выносили раненых. Со стены было уже меньше искр – пятый курс отстреливал гарпий, которые пытались скинуть их вниз. Медузия подняла руку. Слушается, хоть и неохотно. Даже получилось встать, хотя отходить от ворот она не спешила – без опоры точно упадет. Но не сидеть же здесь, пока остальные в бою? «Древнир, где же твое заклинание…» Она даже не могла четко сказать, где он прячется. Должно быть, на стене, чтобы все видеть. На попытку выпустить искру палец отреагировал острой болью. Слишком сильно его опалило кольцо, разогретое магией. Медузия прикусила губу, собираясь с силами. «Не время себя жалеть!» Она вернулась в бой как раз вовремя. К огненному кольцу Сарданапала пробиралась саламандра. Ее горящий хвост опалял упырей, и те с воплем разбегались. «Если она доберется до кольца, будет большой взрыв», – быстро сообразила Медузия, вскинула руку. Кольцо с явной неохотой выпустило струю воды, и саламандра, зашипев, вспыхнула с новой силой. Медузия поймала ее в стальную сеть, приковала к земле. Нежить, не глядя под ноги, наступала на огненную ящерицу, она лапами хватала всех, кто проходил мимо, и превращала в пепел. Больше кольцо не выпустило ни одной искры. Сил на магию у Медузии не осталось, кольцо только переливалось зелеными волнами, не желая слушаться. Тарарах упал, и его накрыло волной черных тел. Несколько четверокурсников лежало, подбитые ядовитыми лезвиями. Сарданапал еще сражался, как и несколько других учителей, где-то вдалеке беспрестанно звучал свист Соловья. Все это напоминало скорее предсмертные судороги, чем попытку в самом деле защищаться. Вдруг небо озарилось светом. В места, где еще недавно висела Гардарика, в землю начали рушиться молнии, разбивая ряды нежити. Тела разлетались, сгорая в воздухе. Всего за каких-то пять минут армия была уничтожена. Медузия обернулась на стены, взглядом пытаясь отыскать Древнира. «Проклятый маг! Он мог сделать это и раньше!» Но времени на ярость не оставалось, нужно было помочь тем, кто еще жив. Первым делом Медузия поспешила к Сарданапалу. Тот стоял, тяжело дыша. Вокруг него остался круг выжженой земли. Сарданапал обеспокоенно взглянул на Медузию, убедился, что с ней все в порядке, и направился к другим. До самого вечера те, кто мог стоять на ногах, перетаскивали раненых к Ягге. Поле за стеной превратилось в огромный госпиталь, где богиня раздавала приказы и сама занималась самыми тяжелыми пациентами. Медузия несла уже двадцатого ученика – магия едва придавала ей сил, но на полноценный телекинез энергии не хватало. Несколько человек все-таки получили укусы упырей, и Ягге заботливо смазывала их каким-то зельем. – Если захочешь кого-то укусить – сдерживайся! А так – не превратишься. Стрелы от катапульт ранили еще нескольких, но не смертельно. Так, руку или ногу оторвало – по сравнению со смертью – мелочи, за пару недель отрастут. Тарарах валялся без сил, но Ягге только бегло его осмотрела. Бессмертного ничего не брало, кроме усталости. – Сколько погибло? – спросил Сарданапал у Ягге, когда почти всех раненных перенесли. – У меня здесь – ни одного. На поле брани, насколько знаю, около двадцати. – А учеников? – Восемнадцать. Сарданапал взглянул на руки. Все в крови… Не смог защитить… Он заметил Медузию, которая вместе с Зубодерихой тащила последнего человека с поля, подошел, помог донести тело. Живой мальчишка, только ослаб. – Мы победили? Это конец? – испуганно спросила Зуби. Она уже успела починить очки и будто впервые заметила, какой ужас творится вокруг. – Боюсь, это всего лишь первый день. Но удар мы отбили, это правда. Меди, отойдем на минуту. Она едва стояла на ногах от усталости. Не от физической даже – столько заклинаний выматывают не меньше настоящего марафона. – Почему Древнир не использовал эту магию сразу? – раздраженно спросила она. – Стольких можно было бы спасти! – Сразу не получилось бы. Он ждал, пока нас охватит настоящая паника. Не спеши с выводами, – Сарданапал заметил, что Медузия собирается возмутиться. – Это не потехи ради. Нет ничего сильнее человеческих чувств и эмоций. Он собрал самые темные из них и превратил их в свет. В буквальном смысле. Магия стражей – никто из нас так бы не смог. Она вздохнула, не в силах спорить, и уткнулась лбом в плечо учителя. – Ну и день. – Возьми, смажь кожу под кольцом. Это Ягге дала, от ожогов, – Сарданапал подал ей небольшой флакон. – Не могу обещать, что худшее позади, но первую атаку мы отбили. Нежить еще доберется до Буяна. Боюсь, в этот раз с ней будут и маги. – А что с фортами? Есть новости? – Не знаю, Древнир должен был с ними связаться. Я пойду к нему, а ты лучше отдохни. – Я с тобой! Сарданапал улыбнулся. – Ну идем.