Темные аллеи

«Прости, я…я…я люблю тебя. Правда люблю» Зарёванное лицо, судорожный всхлип. Интересно. «Прости меня за эти сопли, прости за то, что сейчас рыдаю как дурак перед тобой, но я правда влюбился в тебя. Совсем как дурак. Наверно…нет, я точно знаю, что это не взаимно…» Снова всхлип и глубокий вздох. «Эт-то просто не может быть взаимно. Прости меня, прости, сто раз прости…ик…и.» Помню, как однажды в детстве я пришел домой после школы. Снимал ботинки у двери, как почувствовал чей-то взгляд. Сквозь длинную светлую челку на меня уставились два любопытных темных глаза. Щенок. Маленький. Пушистый. Удивительный. Радовался ли я? Ещё как. Настолько, что не знал, куда девать свою радость, волнение. Я убрал ботинки и присел на корточки, протягивая руки по направлению к нему. «Иди же ко мне, иди» — шептал я, боясь вздохнуть слишком громко, чтобы не спугнуть его. Он долго смотрел, заинтересованно наклонив голову набок, на то, как я изо всех сил вытягиваю вперед руки, изображаю самую дружелюбную улыбку из всех, что только имел, а потом весело подпрыгнув, оказался прямо в моих объятиях. «Какой же ты хороший, тёплый и маленький» — думал я, поглаживая мягкую светлую шерстку, пока тот вылизывал и несильно покусывал мою ладонь. — «Теперь хоть кто-то в этом доме будет любить меня, а я буду заботиться о тебе.» " — Сходим завтра куда-нибудь? Что думаешь? А? Сходим? — Как ты хочешь, золотушка. Ой, не закатывай так глаза, ты же знаешь, что мне интересно везде, где интересно тебе, хэй! — Ну знаешь, мне же тоже хочется узнать тебя получше… Да, мы знакомы ещё с первого класса старшей школы но всё же… Хочу знать больше о том, какие игры ты предпочитаешь, каких авторов читаешь, что ты правда любишь… — Тебя и всё, что с тобой связано. — Тцх… А если я тебя в загс потащу прямо сейчас, брак заключать, ты что, тоже возражать не будешь, да? — А что, звучит интересно! Конечно не буду! — Господи, какой же ты простой, Ян Чонин, боже!» Щенка я назвал Голди. Банально, но вы бы видели, как красиво на солнце блестела его шерсть! Голди занял всё моё свободное время. С ним я забывал о сне и еде. Играл с ним, дрессировал, кормил, мыл, вставал ночью всякий раз, как слышал жалобный плач. Ложился рядом, так мы и засыпали. Мне было интересно и ново в нем всё. С таким удивлением и радостью я смотрел, как он пьёт, играет, начинает откликаться на своё имя, как учится командам и познаёт пространство. Никогда ещё мне не было так интересно с совершенно другим, не похожим на меня существом. Казалось, это будет длиться вечно: я — и Голди. Растущий в большую собаку щенок и растущий во взрослого мужчину мальчик. Я словно нашел то, чего мне так не хватало. " — Ну и как тебе этот ремейк? Как по мне — неплох, но… — «Но старая версия всё же роднее и притягательней своей атмосферой»? — В точку! Всё же ты хорошо меня знаешь, ха-ха! Давно мы так хорошо никуда не выбирались… Заглянем по дороге к тебе домой… — «В кондитерскую, возьмём крем брюлле и чего-нибудь выпить». — Ага! Так идём? — Нет, пожалуй, сегодня я сам доберусь до дома, всё равно тебе подальше, сэкономь своё время сегодня. — О…Ну хорошо. Если ты так говоришь, значит на то есть причина… Кстати, завтра… — Твой сосед уезжает к родным, поэтому ты хочешь устроить ночёвку? — Да! Да-да-да! Было бы замечательно. Как обычно начнем с ужина, а потом… — Извини, нет желания. Займешь это время чем-нибудь? Без меня. — Всё в порядке? Я…я чем-то обидел тебя?.. Эмм…или… — Не беспокойся, всё в порядке полнейшем. А теперь давай прощаться, златовласка. Я позвню.» Время шло. Я взрослел. Взрослел и Голди. Огромная мохнатая собачья туша, такая же дружелюбная, как пару лет назад. Ничего в нём не осталось неизведанного. 4 лапы, 2 глаза, 59 см роста, 42 коренных зуба, сон после полудня, заливистый густой лай при встрече — всё было изучено, всё уже давно было подмечено. Не было уже того былого интереса в играх, прогулках, уходе — чтобы не происходило, всё шло точно по инструкции, без каких либо приятных неожиданностей. Голди вырос. Укоренился в привычках. Стал константой. И стал разочаровывать. " — Итак, мистер Ян Чонин, ничего не хотите ли вы ничего мне сказать? — Когда ты рыдаешь пару часов подряд, твоя правая бровь нервно дергается, а руки с обкусанными ногтями трясутся без остановки. — 138 непрочитанных сообщений и 20 пропущенных звонков в течение…мммм…двух месяцев? О, конечно, так же намного проще, чем сказать напрямую «пошел ты нахуй, Ликс, тупой идиот, который когда-то со слезами на глазах признавался в любви, ты просто выглядел так уродливо и жалко, что мне захотелось снизойти до твоих чувств, это же так благородно!» — Ты обещал своему психотерапевту прекратить резаться во время терапии. — Да ты можешь послушать меня сейчас?! Будто это не ты… — Замолчи, хватит уже тебе на сегодня. — О, а я думал, что ты за время игнора за нас двоих промолчался разве нет? — Закройся уже. — Почему мне вдруг…» Это был сильный удар. Жалко только разбившиеся настенные часы, они были хорошими. Сжимать чужое горло таким образом тоже необычно. Руки всё так хорошо чувствуют. " — Т.хкхак…ак вот твой…ответ. Может, скажешь ещё что-ниб-будь? — Интересно… — Что, блять, тебе интересно-ххх?.. — Впервые видеть такой страх в твоих глазах… Прости меня, лучик, я просто…я думаю, что мне тоже нужна терапия, я вспылил. Ну же, не плачь, золотце, давай возьмём аптечку, я больше не буду. Какой ужасный, кошмарный идиот… Я зацелую все твои порезы, что ты наделал, трижды расцелую твою бедную головку. Прости меня, прости-прости… Ты же всё ещё любишь меня, верно?» Я начал с пинков ногой. Легких. Но Голди просто грозно смотрел на меня, недовольно отходя в сторону. Тогда я добавил. Он начал жалобно скулить, забиваться в угол. Я начал реже его кормить и подливать воды, давить хвост, добавлять медикаменты из аптечки в его еду, оставлять на пару суток без присмотра. Голди стал нервным и больным, шерсть выпадала, исчезла былая прыть и радость. Теперь уже он жалобно выл каждый раз, когда я всё-же возвращался домой после долгого отсутствия, а иной раз даже подойти боялся. Однажды он сильно укусил меня, за что я вырвал ему пару зубов. А потом долго-долго сидел и гладил его, обнимал окровавленными руками, качал и целовал, уверяя себя, что он всё ещё меня любит. Ведь теперь он снова нужен мне. Этот, совершенно другой, неизведанный Голди. " — … •−•−   −• •   •••• −−− −−−• ••−   ••− −− •• •−• •− − −••− " Я стою в луже крови. Разглядываю желудочно-кишечный тракт и остатки недавней еды и стекла. Интересно. Кто же знал, что кишка и правда такая длинная? Наверно, её можно носить вместо шарфа. А легкие такие склизкие… Неприятно. Длинный язык. Интересно, намного ли он больше человеческого? Хотелось бы проверить. Но как же ужасно пахнет кровь и разложение! Меня сейчас стошнит. Да и всё это скоро будет совсем невыносимо, всё же я сижу тут уже несколько часов. ..... Лакримоза Моцарта. Всё как полагается. Я даже надел классические черные брюки. И твою черную толстовку, что ты когда-то забрал у старшего брата. Прости, что вместо гроба всего лишь черный пакет, но зато чёрный, верно? Ты католик, поэтому я соорудил тебе крепенький крест. И красиво подписал «Ли Феликс 2000-202-». Я написал твоей маме, где ты прости, что с твоего телефона, просто она как раз отправила тебе сообщение насчет дня рождения сестры. Спасибо, что любил меня, мой…к сожалению, местами кровь окрасила волосы, но всё же — золотоволосый Ёнбок.