———————————————
Следующие две недели прошли как в тумане. Забеги стаи стали его любимым занятием здесь. Он чувствовал себя совершенно свободно и безопасно, когда мчался по лесу в окружении других оборотней. И еще он мог безнаказанно и на законных основаниях “преследовать” Дерека. Хотя Скотт все равно не позволял ему следовать за ним дольше положенного, когда бег заканчивался. Дерек так и уходил в неизвестном направлении. Дитон начал обучать его слушать сердцебиения людей, чтобы определять, лгут ли они. Скотт был отвратительным лжецом. Кира была очаровательно хороша в этом. Эрика почти всегда была жестоко честна. Айзек говорил недостаточно, чтобы можно было определить врет он или нет. Дитон также дал ему брошюры о медицинской школе стаи, которые были заполнены фотографиями ликантропов в оборотах, улыбающихся и смеющихся. Это было немного пугающе и... странно. Он почти не видел, чтобы люди показывали свой оборот здесь, за исключением случаев на бегах, когда немного терялся контроль над телом. Или например когда Скотт чихал, что было очень забавно. Дитон также пытался установить с ним контакт, потчуя его историями из тех времен, когда он был студентом их медицинской школы. Представление Дитона о развлечениях для молодого оборотня сильно отличалось от собственного представления Стайлза. Что Стилински действительно ценил, так это то, что Дитон позволил ему позаимствовать несколько своих книг по анатомии, в которых с отвратительными подробностями объяснялись все новые биологические изменения в теле Стайлза. Он не спал допоздна, просматривая их за своим столом. Стайлз написал своему отцу длинное, бессвязное письмо о том, как сильно он скучал по нему. Скотт бросил один взгляд на гигантские куски бумаги и заставил Стайлза сжать его в очень короткое эссе на три небольших страницы, чтобы они поместились у него в кармане. Он также просмотрел его еще раз и закрасил все компрометирующие вещи об оборотнях, пристально поглядывая на Стайлза. Стайлз узнал имя и род занятий почти каждого, что было настоящим подвигом. Он узнал, что Девкалион преследует местную нефтяную компанию за вторжение на территорию стаи и за посягательство на их озеро. Что Кали делает потрясающий массаж спины. Что близнецы знают каждый камень и каждую ветку на территории, так как они были лучшими охотниками. Через месяц и пять дней после того, как Стайлз прибыл на территорию стаи, Дерек снова появился у его двери. Альфа всегда был на пятничных ужинах, чтобы повести стаю на забеге, но на территории Стайлз его никогда не видел. Его никогда и не было на территории. Стайлз слышал от Салли, что большую часть своего времени он проводил с ФБР, которые возили его по всей Калифорнии по делам. Эрика вытянула Стайлза из его комнаты, где он изучал еще несколько медицинских книг, которые дал ему Дитон. Она крепко обняла его и обменялась с ним метками у двери, что было немного странно. Она выглядела нехарактерно мрачной. Дерек кивнул, но ничего не сказал в знак приветствия. Он пошел прочь от хижин, в сторону леса. Стайлз побежал за ним, чтобы догнать, и как только он это сделал, перешел на обычный шаг. Стайлз отпустил одну шутку об убийце с топором, которая “ушла в молоко” до того, как Стайлз успел осознать: в этой части их встречи разговорам не быть. Стилински нечасто выбирался в лес, кроме как, чтобы прогуляться со Скоттом к озеру, так что он был благодарен за предоставленную возможность. Он должен был признать, что Скотт был прав: лес был действительно лучшей частью территории – такой живой, такой насыщенный запахами и звуками, такой зеленый и свежий. Он был бесконечно интересным, и Стайлзу здесь очень нравилось. Слава богу, что здесь было так много увлекательного, что Стайлз мог отвлечься от ожидания того, когда же Дерек заговорит. Он также следил за запахом Альфы и не глядя пытался определять, когда он уходил дальше, а когда снова приближался, и Стайлз втайне наслаждался тем, как это могло одновременно расслабить и взбудоражить все его тело. Наконец, после, казалось бы, нескольких километров пути, Дерек замедлил ход и остановился. Он опустился на бревно и жестом указал Стайлзу на место рядом с собой. Стайлз случайно сел слишком близко, и ему было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме запаха Дерека, и, черт возьми, ему нужно было что-то сделать с этим, пододвинуться или встать, что угодно. – Я слышал, что у тебя все хорошо, – наконец сказал Дерек. – Все оказалось не так плохо, как я думал, – Стайлз пожал плечами. – Хотя я серьезно скучаю по картошке фри. – Я горжусь тобой за то, что ты стараешься, – мягко сказал Альфа. Сердце Стайлза странно сжалось, когда Дерек поднес руку к его шее. На этот раз у него было достаточно времени, чтобы увернуться, но он просто немного повернул голову и отвел взгляд, позволяя Дереку потереть запястье о место соединения его подбородка и шеи, его пальцы при этом коснулись изгиба уха Стилински. Сам Стайлз почувствовал, как его лицо вспыхнуло, когда до него во всей мере донесся этот привлекательный аромат и перед глазами все поплыло. – Слишком много? – спросил Дерек тем же тихим, спокойным голосом. – Я в порядке, – Стайлз сглотнул. – Ложь, – Дерек улыбнулся и отодвинулся подальше от Стайлза. Это действительно помогло. – Спасибо, – пробормотал Стайлз, мечтая, чтобы его лицо, наконец, блядь, остыло. Дерек ведь просто прикоснулся к нему. Быстро. Совсем едва. Стайлз был таким неудачником. Ему даже не нравился Дерек. Ладно, Стайлзу не нравилось, что Дерек ему нравился. Этот говнюк все больше завоевывал его. – Если ты и шпион, то ты чертовски хорош. Дитон любит тебя. Правда пока он не может сказать о тебе достаточно хорошего, кроме как о твоем удивительном умении острить, – похвалил его Дерек, все еще улыбаясь. Лицо Стайлза уже не могло покраснеть сильнее. Он провел рукой по волосам, чтобы попытаться скрыть это. – Означает ли это, что я узнаю что-то новое? – спросил Стайлз, его сердце колотилось в предвкушении. – Что-то важное? – Ты узнаешь кое-что, – Дерек усмехнулся. – Но я расскажу тебе все только тогда, когда ты действительно решишь стать частью стаи – после того, как ты возьмешь на себя ответственность перед всеми, такую же, как взяли другие: думать и заботиться о других, прежде чем думать и заботиться о себе. Стайлз так и думал. Не может быть, чтобы все всё забыли всего за месяц. – Ты знаешь, какое самое опасное животное, Стайлз? Стайлз на мгновение задумался, задаваясь вопросом, к чему Дерек клонит. – Человек. – Да, – прорычал Дерек, – люди. – Мы люди, Дерек. Технически… – Генетически мы люди, – прервал его Дерек, почти нежно. – Но реальность такова, что мы существуем как другой вид. И именно так они нас видят. – Нет, – Стайлз покачал головой. Он отказывался в это верить. – Я работаю с людьми по долгу службы. Я добровольно вхожу в их мир и выслеживаю для них преступников. Я допрашиваю их и говорю людям, если они лгут. Я убиваю их, если придется, если они не оставят мне выбора. Мне это не нравится. Стайлз ждал, и его сердце бешено колотилось. Дерек посмотрел на свои переплетенные руки. – Мы единственная стая почти на сто пятьдесят километров в любом направлении, Стайлз. Пятьдесят шесть человек. Мы охватываем население почти в два миллиона человек. Ты знаешь, насколько распространена ликантропия у людей? – Один из каждых десяти тысяч, – Стайлз моргнул, прикидывая в уме. – В этой стае должно быть около двухсот человек, – сказал Дерек. – Почему ты думаешь их нет? Стайлз не хотел говорить то, о чем он думал. Он думал об отце Айзека. – Некоторые из них, конечно, живут в человеческом мире. Но не все переживают оборот до того, как мы их найдем. Большинство из них либо скрываются, либо ищут нас, либо формируют свои собственные неофициальные стаи. Потому что жизнь без стаи почти невыносима. – Так ты хочешь сказать, что... люди убивают остальных, – это было так ужасно и так просто. Стайлз не хотел в это верить. Если это было правдой, то число было... ошеломляющим. Дерек внимательно посмотрел на него, прежде чем заговорить. – Ты думаешь, что это делают какие-то плохие незнакомцы, не так ли? Загоняют в угол в темных переулках, похищают из своих постелей. Да, конечно так бывает. Группы, истребляющие оборотней – это самый распространенный вид террористических групп, с которыми я сталкиваюсь в своей работе с ФБР. Мы своим существованием внушаем столько страха – люди, которые могут бегать в пять раз быстрее, пробивать бетонные стены одним ударом кулака, которые могут определить, лжет ли человек, просто прислушиваясь к его сердцебиению. Кто бы этого не боялся? Некоторые по “указу бога” хотят истребить нас, цитируя священные книги. Стайлз беспокойно заерзал. Его ноги казались неестественно холодными, а желудок сжимался от беспокойства. – По-настоящему опасные – это умные – не просто злые люди, выкрикивающие ненавистные слова – а те, кто понял, что нас очень трудно одолеть – даже новых ликантропов – те, кто понял, что во время первых дней обращения мы почти беззащитны. Они используют элемент неожиданности, и ты никогда не ожидаешь, что твои друзья или твоя семья, кто угодно из близких попытается убить тебя. Это их стиль: они находят людей, близких к недавно обратившимся ликантропам, и убеждают их, что их дети, или братья, или сестры, или друзья – это демоны. Что их не должно существовать в этом мире. Обычно история заключается в том, что какое-то божество прокляло их, и им нужно помочь очиститься. Они используют веру людей, когда они уязвимы, – прорычал Дерек последнюю часть. – У них это очень хорошо получается. Любящие семьи, сбитые с толку и напуганные кардинальными переменами, превращаются в идеальное оружие. Они дают им все необходимые инструменты, разрабатывают план, и, как только мы поворачиваемся спиной, они наносят удар. – Боже, остановись, – Стайлз обхватил голову руками. – Остановись. Мой отец не такой. Мелисса не такая. Они не сделают ничего подобного. – Твой отец – хороший человек, – мягко сказал Дерек, его рука легла на спину Стайлза, мягко поглаживая по кругу. – Он уже сталкивался с некоторыми из этих людей в качестве шерифа и сотрудничал с нами, чтобы спасти других ликантропов. И Мелисса яростно защищала Скотта, несмотря на все их усилия. Она в безопасности. – Они говорили с Мелиссой? Дерек кивнул. – Ты с ними наверняка тоже сталкивался, даже не подозревая об этом. Есть группа, которая работает в этой части Калифорнии. Их главная миссия – уничтожить нас. Средства массовой информации всегда оповещают о новых ликантропах, и эта группа тут же начинает слежку за этими семьями. Они незаметно появляются в их жизни и заводят с ними дружбу. Они даже не говорят об их детях, пока не завоюют их доверие. Мелисса не знала, что ее новый друг был частью этой организации, пока Скотт не рассказал мне о некоторых странностях, которые он видел. Иногда это просто дружба, а иногда и романтические отношения. Затем они убивают детей, просто приходя в гости. Цена ошибки слишком велика. – Боже мой, – выдохнул Стайлз. Рука Дерека замерла. Он придвинулся ближе, пока они не сели бедро к бедру, и Стайлз почувствовал, как его трепыхающееся сердце замедлилось под облаком феромонов Дерека. – Боже мой, это ужасно. – Вот почему мы не рассказываем все и сразу, – мягко сказал Дерек. – Ты уже так много потерял, и мысль о том, что на тебя теперь охотятся, и что твоя семья может быть частью этого... Это может подтолкнуть к неправильному выбору. Особенно тех, кто еще совсем мал. Перепады настроения сильнее всего проявляются у самых маленьких. Ты намного старше, чем те, кто обращаются обычно, но... это никому не дается легко. Стайлз зажмурился, и его сердце наполнилось ужасом от мысли о том, что сейчас где-то есть люди, которые строят изощренные планы его убийства, от мысли о том, что они так сильно этого хотят, что пойдут на самые отвратительные вещи... и что они так часто успешно завершают свое дело. – Я видел... вещи, в которые ты не поверишь. Мы реагируем на звонки так быстро, как только можем, но люди просто проходят мимо, а школы не всегда следуют протоколу, и часто изменения происходят на частной территории, например дома. Большинство новых ликантропов не попадают к нам и мы о них больше никогда не слышим. Я видел, как один парень подумал, что его сестра одержима демоном, и он убил ее. Некоторые оборотни просто сбегают в ужасе от изменений. Я делаю то, что делаю, отчасти потому, что это позволяет мне добиться справедливости для всех членов стаи, которых я потерял, и всех членов стаи, которых я никогда не встречу. У меня есть возможность посадить хотя бы некоторых из тех людей за решетку. – Что ж… – Стайлз сглотнул. Запах Дерека сдерживал то, что могло бы стать настоящей панической атакой. – Что ж, правило “никаких контактов”... – Оно для всех. Новые ликантропы нестабильны, когда они только меняются. Они не знают о своей силе и скорости, и о том, как их контролировать. Особенно это случается, когда новый ликантроп противится изменениям, как это было с тобой: в порыве гнева можно серьезно ранить близких тебе людей. Чем ты моложе, тем больше ты подвержен перепадам настроения. Но также это правило и для того, чтобы убедиться, что те люди не проникнут к нам через тебя и твою семью, когда все вовлеченные эмоционально уязвимы. Также это нужно для того, чтобы дать тишину и покой, чтобы справиться с превращением и сблизиться со стаей. – Но что, если это сделает семьи более уязвимыми? – Стайлз спросил раньше, чем подумал. – Вы забираете у них их детей. Многие люди не понимают, почему вы это делаете и отчаянно злятся, и у них на это есть полное право в общем-то. – Да, – Дерек вздохнул. – Дитон и я разговариваем с родителями, и в том числе и с твоим отцом, по крайней мере раз в неделю. Стайлз, мы отвечаем на все их вопросы и гарантируем безопасность. Даже после адаптации мы поддерживаем связь с семьями. По закону мы должны устраивать посещения, но не всегда это безопасно. Иногда семьи отказываются и не хотят иметь ничего общего со своими детьми после изменения. И прекращение связи становится единственным и лучшим вариантом. – Два года назад появился новый член стаи. Ее звали Кейт. Ей было пятнадцать. Она выросла в одной из таких экстремистских семей. Когда она изменилась, вместо того чтобы убить ее, они увидели в этом способ проникнуть внутрь. В одну из своих первых ночей здесь она вошла в дом Альфы, где жила моя семья, и взорвала бомбу. Они уже считали ее стаей и не подозревали ее ни в чем, думали, что она просто потерявшийся щенок. Это убило всех троих, кто был там. Я был в отъезде по работе, иначе я тоже мог умереть там. – Ликантропы существуют уже тысячи лет, и бóльшую часть этого времени мы жили отдельно от людей. Все думают, что если наши силы больше, то мы опасны, и именно мы хищники. Но реальность такова, что вероятность того, что нас убьют люди, в сто раз выше, чем вероятность того, что мы убьем их. Страх – это настоящий яд для людей. Дерек наклонился и поднял грубый черный камень размером примерно с его ладонь. Он встал и кинул его вперед. Камень пролетел не менее десяти метров, пока не ударился обо что-то невидимое и не заискрился электричеством. Стайлз подпрыгнул, до него донесся слабый запах гари. – Наша территория хорошо защищена извне. Но изнутри мы уязвимы. У нас есть протоколы, разработанные национальным и глобальным советом старейшин оборотней, основанные на том, что мы знаем, когда именно ликантропы наиболее уязвимы для манипуляций и опасностей. Ограничение посещения территории людьми, правило отсутствия контактов в течение первых трех месяцев, посещение под наблюдением в течение первых шести месяцев – все это предотвращает большинство самых серьезных проблем. По закону я обязан следовать этим правилам. – Я понимаю, – Стайлз снова обрел голос. Он вздрогнул – не от холода, а от чего-то другого. – Хорошо. Я понимаю. Больше никаких историй. Пожалуйста, – он встал вместе с Дереком, засунув руки в карманы. Альфа неожиданно прижал Стайлза к себе, заключая в теплые объятия, которые чуть не лишили Стилински сознания от насыщенности феромонов. Он не заставил Стайлза обменяться запахами, иначе это наверняка привело бы к отключке, но облако феромонов все равно оставило его с ватным телом. Ему стало казаться, что это все сон. Но в груди все же стало намного легче, как будто камень с души. Когда Дерек отстранился, у Стайлза все еще кружилась голова, но, к счастью, он стоял на своих двоих. Дерек позволил ему опереться на свою руку, чтобы прийти в себя немного, пока показывал ему, как определить границы территории, которые были скрыты и совсем незаметны. Дерек объяснил, что они пропускают животных и оборотней, но с помощью какой-то технологии, разработанной самими оборотнями, не пропускают людей и неодушевленные предметы. Затем они пошли обратно. Дерек молчал. И когда Альфа снова заговорил, Стайлз приготовился к худшему. – Ты можешь чувствовать, что у тебя нет выбора во всем этом. Отчасти это правда. Ты обратился и автоматически попал под юрисдикцию и законы стаи как ликантроп, даже будучи взрослым, так что ты никогда больше не сможешь легально жить в человеческом мире. Но у тебя все еще есть выбор, который ты должен сделать, а именно: возьмешь ли ты на себя ответственность быть частью нашей стаи... или нет. Для себя я уже понял – я бы хотел, чтобы ты был стаей. Стайлз вздрогнул от его слов. – Что, если я выберу "или нет"? – спросил Стайлз. Дерек долго молчал. Стайлз ждал, боясь давить, несмотря на отчаянное желание услышать ответ. – Если через месяц ты поймешь, что действительно не хочешь оставаться с нами, мы обсудим варианты. Я приду, чтобы поговорить снова. – Я хочу быть со своим отцом, – быстро сказал Стайлз. – Я хочу быть с ним, как бы я ни хотел остаться. – А если это подвергнет вас обоих опасности? – спросил Дерек. Стайлз сглотнул и отвел взгляд, его сердце разрывалось от этого вопроса. Земля ушла из-под ног, и у Стайлза появился еще миллион вопросов, на который, как он чувствовал, Дерек не был готов ответить. – Если ты хочешь остаться с нами, есть правила, которым ты должен следовать. Я подробно расскажу об этом в следующий раз, когда мы поговорим. Ты должен быть готов принять их, если решишь остаться. О самом сложном правиле ты уже знаешь от Скотта: ты не можешь рассказывать, как живет стая даже своей семье и близким друзьям. Ты можешь говорить о своей жизни в целом, например, о своих отношениях и чувствах, но что-либо конкретное о ликантропии – кто мы, что мы, как мы живем, какие у нас технологии, какие законы – все это под запретом за пределами этой территории. Это бóльшая часть того, что обеспечивает нам здесь безопасность. И это работает для любой стаи, в любой точке мира. Стайлз ненавидел это. Он ненавидел это, когда об этом говорил Скотт, и он будет ненавидеть себя за это. – Просто хорошо все обдумай, – Дерек вздохнул. – Потрать достаточно своего времени, чтобы принять это решение. Дерек снова пометил его у двери и ушел. Стайлз угрюмо вошел в дом и тут же Эрика врезалась в него с крепкими объятиями. – Прости, – сказала она, на удивление нежно целуя его в щеку. Ее глаза сияли. – Это отстой. – Да, – согласился Стайлз. Он все еще чувствовал себя немного ошеломленным, потому что она держала его слишком крепко. – Да, это точно. – У тебя есть мы, – Скотт вышел из коридора и присоединился к их объятиям у двери. – Мы всегда будем рядом. – Спасибо, – пробормотал Стайлз, уткнувшись головой между друзей. Они постояли так некоторое время, пока их феромоны смешивались и успокаивали.———————————————
– Я знаю, ты беспокоишься о своих глазах, – начал Дитон, когда Стайлз сел на кушетку для осмотра. На самом деле, Стайлзу было плевать на его глаза. Это была просто еще одна странность в списке других странностей в его жизни. Стайлз уже потерял счет, насколько их было много. – И я хочу, чтобы ты знал, что я общался с врачами из других стай. Я не забыл об этом. Никто точно не может сказать что это, так как нечто подобное случалось слишком давно. Они советуются со старейшинами. Думаю мы узнаем что-нибудь через несколько месяцев. – Несколько месяцев? Еще один пример того, что интернет был бы отличной идеей для вложения, – одними губами произнес Стайлз, в то время как Дитон прижимал его язык шпателем и светил фонариком в заднюю часть горла. – И мессенджеры. Это вообще вещь. Вы что, отправляете письма на повозках с лошадьми? – Ха-ха. Очень смешно, – сказал Дитон ровным голосом, проверяя рефлексы Стайлза. – Это особые старейшины. Самые старые среди нас. Они живут в очень уединенной части Непала, куда очень трудно добраться. – О черт, это сколько же им лет, что они добрались до Непала? – Как минимум сто пятьдесят, – затем Дитон посветил фонариком в глаза Стайлзу. – Однажды я общался с одной из таких старейшин. Она очень мудрая. – Вау. А я смогу дожить до такого возраста? – При условии, что тебе не попадется не тот человек. – Эй, – Стайлз усмехнулся. Сначала в Дитона летели нескончаемые потоки сарказма, но сейчас через них стали пробиваться обычные и спокойные мысли. – Так, ты был у меня… – Дитон сверился с мед. картой, – полтора месяца назад. Я полагаю, Дерек уже поговорил с тобой? – О всяком страшном дерьме? Ага. – Да, – Дитон нахмурился, становясь серьезным. – Как ты себя чувствуешь после этого? Дерек может быть... резким. Стайлз избегал взгляда Дитона. Он был напуган до смерти, и это разрушило по меньшей мере двенадцать планов его побега. – Я почти всегда теперь в Куче мале. – Ты имеешь в виду в Гнезде. – Точно. – Что ж, ладно. Искать утешения в стае – очень здоровый способ справиться с проблемами для ликантропа, – Дитон скрестил руки на груди. – А как дела в целом? – Ну, сегодня утром я узнал, что “у нас нет сыра” на самом деле означает “нам нужно выдержать его в течение нескольких недель”. Вот и все. Дитон спокойно слушал. – Есть какие-нибудь мысли о том, чтобы навредить себе? Стайлзу хотелось выкинуть какую-нибудь саркастичную шутейку, но он знал, почему Дитон спрашивает. – Нет. Дитон кивнул, серьезно оглядывая его. Он полагал, что должен чувствовать себя утешенным тем, что Дитон проверял, не лжет ли он. Он просто нервничал. – Откуда мне знать, что вы все не лжете мне, чтобы напугать и заставить меня уйти? – поинтересовался Стайлз, скептически скрестив руки на груди. – Это мой настоящий вопрос. Мне бы хотелось получить какие-нибудь доказательства. Дерек хочет, чтобы я принял решение об остальной части моей жизни в ближайшие две недели, так что… – У нас есть много доказательств, – Дитон помрачнел. – Это называется реальным жизненным опытом. Если тебе нужны свидетельские показания, то можешь поговорить с Айзеком, Итаном или Эйденом. Любой ликантроп, который проводит время вне территории или работает с людьми, может рассказать тебе истории, и самые новые – самые тревожные. У Девкалиона особенно мрачная история, если хочешь знать. Я был молодым врачом, когда он пришел к нам, и это все еще самое худшее, что я видел. – Айзек рассказал свою историю, – сказал Стайлз, уставившись на свои колени. – Но другие нет. – Мне жаль, если ты не веришь Дереку, но это не то, что ты хочешь увидеть сам, – резко сказал Дитон. – Будет мудро принять информацию из вторых рук в качестве достаточных доказательств. Правда заключалась в том, что он почувствовал бы себя лучше только тогда, когда смог бы поговорить со своим отцом, который должен был бы знать об этом как представитель правоохранительных органов. Его отец намекнул на "адаптации, которые пошли не так" в своем письме, но Стайлзу нужно было подтвердить, что это то, что он действительно имел в виду, прежде чем его можно было убедить. Он написал об этом в своем следующем письме отцу и надеялся получить ответ до того, как Дерек придет к нему за ответом. – А что насчет вас? Дитон отложил инструменты и прислонился к стойке. – Теперь я вижу свою человеческую семью раз в год. Кроме этого, я никогда не покидаю стаю, только за исключением случаев медицинской необходимости. Мне подходит такая жизнь. В человеческом мире меня обзывали на улице. Однажды я был загнан в угол бандой охотников и едва вырвался оттуда. Моя семья также была мишенью для охотников, что может подтвердить большинство здешних ликантропов. Я видел достаточно травм у молодых оборотней, которых я наставлял, чтобы знать, что это больше чем реально. И очень несправедливо, Стайлз, что все так происходит. – Может быть, они просто не знают, – Стайлз нахмурился. – Может быть, если бы люди лучше понимали оборотней... – К сожалению, понимание нас, как правило, заставляет людей еще больше бояться. Мы довольно пугающие. Мы уже пытались, – покачал головой Дитон. – Я посмотрю, смогу ли я достать тебе несколько книг по истории. – О боже, да, – вскрикнул Стайлз. – Книги. Информация. Исследования. Пожалуйста, дайте мне все это. Дитон усмехнулся и поднял свой крошечный фонарик. – Обратись для меня. Дитон снова направил свет в глаза Стайлза. – Все еще серебряные. Очень необычно, – Дитон задумчиво хмыкнул. – Я надеялся, что со временем они могут превратиться в золотые... однако сейчас твое тело уже полностью перестроилось, – Дитон отстранился. – Я найду книги, но они будут доступны тебе только после второго месяца, когда вы с Дереком снова поговорите. Стайлз обмяк. Конечно, как же обойтись без подводных камней. – Ты выглядишь здоровым, – Дитон выключил фонарик и отступил назад, чтобы позволить Стайлзу спрыгнуть с кушетки. – Пожалуйста, говори мне, если тебе что-нибудь нужно, Стайлз, или если ты начнешь чувствовать то, что не может исцелить Гнездо, – серьезно сказал Дитон. – Я всегда здесь, чтобы поговорить.———————————————
До сих пор Стайлз был слишком смущен, чтобы пойти со Скоттом купаться в озере рано утром, и принимал обычный душ. Потому что была грань. Обнаженная грань. Конечно, он видел Скотта голым в раздевалке на протяжении всей средней школы, но там были и другие люди. – Мы моемся с разделением по полу, – объяснил ему Скотт, сидя однажды утром на постели Стайлза и пытаясь убедить его пойти с ним. – Парни обычно остаются на одной стороне озера, а девушки идут на другую. Кроме того, есть две другие стороны для людей, которые хотят больше уединения, или для семей, которые купаются вместе, хотя тебе придется идти дольше, чтобы добраться до этих мест. На самом деле никто с разных сторон не видит друг друга. Но это все мелочи, правда. Оборотни гораздо меньше беспокоятся о наготе, чем люди. – Люди, которые ненавидят обувь и выращивают себе еду, не боятся наготы. Вот это да, а я и подумать не мог. – Ну давай же, пойдем, – Скотт потянул его за собой. – Ты попробуешь, и тебе понравится. Точно так же, как было с Гнездом. Вставай. – Что, если Дерек будет там? – Стайлз застонал, сопротивляясь. – Шастать за ним голым – это новый уровень стыдобы, Скотти. А я и так уже достиг некоторых высот в этом. – Дерека никогда там не бывает, потому что он всегда занят делами ФБР. Ну давай. Так что теперь Стайлз неохотно плелся по тропинке к озеру в шесть часов утра. Солнце еще даже толком не взошло. Волосы Стайлза были в полном беспорядке. Его глаза были все еще сонными, хоть он и тер их по несколько раз в минуту. И еще Скотт пел. Никто не имел права быть таким веселым в такой час. – Так, этот путь на сторону девушек, а этот путь на нашу сторону. Пошли, – Скотт потянул его влево, когда тропа разветвлялась, и Стайлз попытался не ударить его за то, как счастливо и бодро он звучал. Как только в поле зрения появилось озеро, Скотт снял рубашку и боксеры и беззастенчиво бросился в воду по песчано-каменистому пляжу. Стайлз покосился на него и на несколько других оборотней, которых он мог видеть в воде, и вздохнул, начиная стаскивать свою футболку. Он замер, наполовину просунув лицо в горловину футболки, когда заметил, что не кто иной, как Дерек выныривает из воды, проводя рукой по мокрым волосам. Он натер волосы чем-то похожим на мыло ручной работы, которое было схоже с тем, что Скотт держал в их ванной. Это было нечестно – быть таким красивым. Его руки, спина, плечи. На самом деле, его все. Это нечестно. А Стайлз все еще стоял с лицом, наполовину застрявшим в футболке. – Давай, Стайлз! – крикнул Скотт, привлекая к себе всеобщее внимание. Стайлз на мгновение встретился взглядом с Дереком, когда ликантроп заметил его. Губы Дерека приподнялись в приветствии, прежде чем он сосредоточился на мытье груди с мылом. Стайлз изо всех сил старался не паниковать, когда снял остальную одежду и мучительно медленно вошел в воду. – Ты лживый лжец, – прошипел Стайлз, как только подошел достаточно близко к Скотту, многозначительно глядя в сторону Дерека. – Я не лгал. Нам просто очень не повезло, – Скотт съежился. Дерек направлялся в их сторону. Голый Дерек. Голый Дерек направлялся к ним, а затем остановился в нескольких десятках сантиметров перед Стайлзом. Вода едва доходила до его дурацкого идеального живота. – Стайлз, ты здесь, – заявил Дерек, оглядывая его тело, как будто это не имело большого значения, как будто это не заставляло все лицо Стайлза пылать. – Я здесь, – тупо повторил Стайлз, сопротивляясь импульсу погрузиться по подбородок в воду и спрятать свой бледный, покрытый родинками торс. Вблизи Дерек был еще красивее, его кожа блестела от капель воды. “Красивый” на самом деле было преуменьшением эпических масштабов. – Поначалу сюда приходит не так много новых ликантропов. Скотт начал приходить только ближе к концу своего первого года здесь. – О, правда? – Стайлз бросил обвиняющий взгляд на Скотта. – Моей наставницей была Эрика. Так что все было по-другому. Она говорила, что тут проходят утренние оргии, – отметил Скотт. – Спасибо, что попробовал наш путь, даже если он отличается от того, к чему ты привык, – Дерек протянул ему свой кусок мыла. Стайлз нерешительно взял его у него, задаваясь вопросом, было ли получение мыла от своего Альфы важным общим жестом купания. Скотт просиял, глядя на него, так что, вероятно да. – Увидимся через несколько недель, если я не увижу тебя здесь до этого, – сказал Дерек, вежливо кивнув Скотту, прежде чем повернуться и выйти из воды. Стайлз абсолютно не смотрел, как Дерек голый вернулся к своей одежде и вытерся маленьким синим полотенцем. Он этого не делал. Нет. Может быть, Стайлз мог бы привыкнуть ко всей этой истории с публичным купанием.