———————————————
Стайлз провел большую часть следующего месяца, читая книги по истории, которые дал ему Дитон, просматривая медицинские справочники и иногда помогая Скотту с животными. Он стал купаться в озере каждое утро в восемь часов, ожидая увидеть там Дерека. Может быть, он и был "неподходящим партнером", но тосковал он однозначно. На самом деле он видел Дерека примерно раз в неделю, обычно по вечерам в пятницу, когда тот возвращался на ужин стаи и возглавлял забег. Голый Дерек. Это было великолепно. Плюс, Дерек всегда разговаривал с ним, даже если совсем чуть-чуть, и чаще всего Стайлзу удавалось обменяться с ним метками, прежде чем уйти. День его визита домой приближался, пока наконец Бойд и Айзек не постучали в его дверь. Тогда он выскочил так быстро, что сбил Айзека с ног. – Прости! Я готов, – Стайлз улыбнулся, помогая ему подняться. Айзек вздохнул и молча последовал за Бойдом в гараж, где было припарковано около десяти машин. Бойд скользнул на водительское сиденье знакомого серого седана. Стайлз хотел рассмотреть другие машины, но Айзек затолкнул его внутрь. Стилински изъелозил все сидение. Поездка заняла больше времени, чем он думал – они ехали почти час, прежде чем он начал узнавать знакомые места Бикон-Хиллз из своего окна. – Это моя средняя школа! – возбужденно крикнул Стайлз, указывая в окно. Айзек взглянул на него в зеркало заднего вида и обменялся взглядом с Бойдом. Наконец, спустя тридцать секунд, он все же выдал: – Очень круто. Стайлз распахнул дверь, когда они остановились рядом с его домом. Его отец ждал на крыльце. Стилински потребовались все силы, чтобы не помчаться со всей своей новой скоростью через лужайку в ожидающие объятия своего отца. Они обнимались так долго. Это были лучшие объятия в его жизни. – Я охереть как сильно скучал по тебе, – из глаз Стайлза потекли слезы, и он вцепился в одежду своего отца, вспоминая его знакомый запах и не желая отпускать больше никогда. – Рад видеть, что ты совсем не изменился. Все также остер на язык, – его отец отстранился, вытирая глаза и улыбаясь. – Заходи внутрь. У меня есть для тебя картошка фри. Получается, я все же не шутил. – Ты действительно лучший, пап, – Стайлз прислонился к отцу и вошел в дом, забыв об оборотнях позади, которые бесшумно последовали за ними. – Что ж, ребенок, я знаю правила: ничего конкретного. Скотт напоминает мне об этом всякий раз, когда приезжает в гости, – сказал его отец, когда они разделили самое большое ведро картошки фри, о котором Стайлз только мог мечтать, и вместе сели на диван. – Но на самом деле у меня у самого есть кое-что, что я хотел рассказать. – О да. Я не получал от тебя вестей уже три месяца, – Стайлз подмигнул в сторону оборотней, чтобы напомнить своему отцу, что они общались с помощью секретных писем. Суперсекретных. – Расскажи мне обо всем. – Ну, сначала ты расскажи мне, как ты поживаешь, – настаивал его отец, улыбаясь Стайлзу так, что это выглядело немного грустно. – Что ж... Я даже не знаю, – Стайлз изо всех сил пытался придумать, что бы такое сказать, о чем он еще не говорил в своих письмах. – Я предложил Дереку встречаться – Правда? – его отец немного нахмурился. – И что он сказал? – Он сказал "нет". Его отец спокойно кивнул. Стайлз почувствовал сильнейшую волну привязанности к нему от этой непредвзятой реакции. – А что насчет всего остального? – На самом деле все хорошо. Сначала все было ужасно, хуже, чем когда Скотт оставил меня одного в выпускном классе... – Да, это было тяжело для тебя. – Но теперь я думаю, что мне все вроде как нравится. Это странно. Я думал, что Скотт врал, когда говорил обо всем этом, но удивительно то, как быстро ты привыкаешь к… – он думал о “феромонах стаи”, но заменил на "других оборотней". – У меня было предчувствие, – отец взял его за руку и сжал, сделав глубокий вдох и медленно выдохнув. – Я был так уверен, что ты собираешься бежать. Я так боялся. – Почему? – мгновенно спросил Стайлз. Он знал примерный ответ, но его отец выглядел так, словно думал о чем-то болезненно конкретном. – Эти люди... люди, о которых предупреждал меня Дерек. Они связывались со мной. Это не шутки. – Да, я знаю, – признал Стайлз. – Что произошло? Ты в порядке? – Почтальон, – его отец сердито дернул подбородком в сторону двери, – однажды заговорил со мной. Он был очень дружелюбен. Сказал, что не видел тебя в последнее время и хотел знать, что случилось. Хотя... я никогда не видел его здесь раньше. Он был новичком, начал работать сразу после того, как ты уехал. – Черт, – Стайлз вздрогнул от того, как невероятно... жутко это было. – Это может быть кто угодно. Правда. – Вот почему тебе нужно оставаться в безопасности, ты понимаешь? – отец нахмурился и обхватил его лицо своими обветренными руками. – Обещай мне. – Да, хорошо, пап, – тихо пообещал Стайлз. – Хорошо, – его отец сделал еще один глубокий вдох, который, казалось, успокоил его. – Хорошо, ладно. У меня есть еще кое-какие... новости, которыми я хочу поделиться с тобой. – Правда? – Стайлз оживился. Его отец никогда не объявлял о своих "новостях", просто говорил и все. – После того, как ты уехал, я начал видеться с Мелиссой все чаще и чаще. Сначала мы просто поддерживали друг друга, как родители, но теперь... – О боже мой. Ты встречаешься с ней. Ты встречаешься с Мелиссой. – ...Да, – сказал его отец, прикусывая внутреннюю сторону щеки и выглядя настороженным. – О боже мой, – Стайлз приложил руку к груди, когда счастье неожиданно нахлынуло на него. – О, пап, это прекрасно. Я так рад. Да. Пожалуйста, женитесь и живите вместе. Хоть сейчас. Пожалуйста. Тогда мы со Скоттом могли бы чередовать наши визиты по неделям и вместе приезжать домой на Рождество. Это идеально. – Ладно, притормози, мы встречаемся всего месяц, – засмеялся Ноа, выглядя значительно более расслабленным. – Ты не против этого? Я подумал, что это может быть немного... странно для тебя и Скотта. Я знаю, что с тех пор, как умерла твоя мама, я мало с кем встречался. Точнее вообще ни с кем. – Нет, – Стайлз энергично покачал головой. – Нет, пожалуйста. Делай то, что делает тебя счастливым. Скотт и я высказываем полную поддержку. Мне даже не нужно спрашивать его, я просто знаю, что мы оба были бы так счастливы, если бы знали, что вы, ребята, счастливы, – и заботитесь друг о друге, мысленно добавил Стайлз. – Хорошо, хорошо, – отец махнул на него рукой, теперь выглядя смущенным. – Я понял. Рад это слышать, ребенок. После этого Айзек и Бойд последовали за ними, когда они пошли поиграть в автоматы и поесть в любимом мексиканском ресторане Стайлза. Он не раз ловил взгляды людей, смотрящих ему в глаза. Одна семья села рядом с ними в ресторане, но затем сделала вид, что с их столиком что-то не так, и после Стайлз услышал, как женщина прошептала на ухо своему мужу: "Это один из них". Стайлз проигнорировал их и сосредоточился на своем отце, потому что даже фанатики не смогут испортить его первый день дома. Конец дня наступил слишком быстро, и Стайлз снова заплакал, крепко обнимая своего отца и желая, чтобы ему не приходилось отпускать его. – Увидимся в следующем месяце. – Я думаю, что теперь я могу посылать тебе письма. Скотт отправлял несколько Мелиссе, особенно поначалу, и еще мне разрешили пользоваться телефоном, так что я могу иногда отправлять сообщения и всякое такое, когда будет связь. Хотя ее почти никогда не бывает, – Стайлз вытер глаза, мечтая держать себя в руках немного лучше. Глаза его отца тоже были полны слез. – Когда пройдет шесть месяцев, я смогу навещать тебя два раза в месяц. При условии, что почтальон меня не убьет. – Не шути об этом, – серьезно сказал его отец. – Я буду присматривать за тобой, ребенок. Стайлз снова обнял его, пытаясь сдерживать свою силу и оставаться нежным, несмотря на бурю эмоций в груди. Он забрался обратно в машину вместе с Айзеком и Бойдом и сдерживал свои страдания, пока не смог броситься на кровать дома. Встреча с отцом значительно расслабила его внутреннее напряжение. После этого Стайлз провел много времени, серьезно обдумывая, какую работу он хотел бы выполнять в стае. Теперь вариант работать на территории стаи не казался таким плохим, ведь был шанс, что его отец теперь не будет один, и что у него будет кто-то в качестве компаньона, к тому же кто-то такой замечательный, как Мелисса, в придачу.———————————————
Прошел еще почти месяц, когда Стайлз проснулся посреди ночи с ознобом. С тех пор как он стал оборотнем с метаболизмом на двести процентов, холод стал для него понятием, канувшим в небытие. Когда он сел в постели и потер рукой лоб, он обнаружил, что тот покрыт холодным потом. Нахмурившись на свою влажную руку, Стайлз спустил ноги с кровати и натянул одну из немногих толстовок, которые привез с собой после второго визита к отцу, когда они разбирали его вещи. Его стол теперь был завален безделушками супергероев и множеством книг, как человеческого, так и оборотнического происхождения. Теперь это было больше похоже на дом. Стайлзу стало еще холоднее, когда он пошел к Гнезду, дрожа и пытаясь закутаться в кофту сильнее. Он проверил свой телефон, чтобы подтвердить то, что он уже знал – сегодня было не холоднее, чем в любую другую ночь здесь. Его телу, казалось, было плевать на это. Скотт сказал, что они не болеют человеческой простудой, но Стайлз подумал, что, возможно, он подхватил какой-то эквивалент для оборотней. В любом случае он замерзал, а в Гнезде должны были быть люди, которые могли бы согреть его. Он мог только надеяться, что не заразен. Однако в тот момент, когда он открыл дверь в Главный дом, у него закружилась голова от сильного и властного запаха Дерека. Он замер в темном и тихом холле, знакомое чувство дежавю сразу же сменилось эхом ужаса воспоминаний, когда Дерек поймал его в прошлый раз. Его сердце заныло, а глаза заслезились, когда желание сотрясало его. Ему нужно было найти какое-нибудь теплое место, но его тело не желало терять этот запах. Стайлз уставился на двери, ведущие в Гнездо, и заставил себя шагнуть в том направлении. Но ноги понесли его в другую сторону, к комнатам Дерека. Он обхватил себя руками и сумел остановиться перед прямо дверью. Он стоял там, дрожа, и его зубы начали стучать, он смотрел на дверь и сдерживал себя, чтобы не открыть ее. Запах Дерека, казалось, проникал под кожу и превращал его мысли в ничто иное, как комок инстинктов, сбивающий с толку. Его переполняла смесь желания и страха. В конце концов Стайлз опустился на землю, борясь с самим собой. Жалкий разочарованный стон сорвался с его губ. Он спрятал голову в руках и приказал своему телу успокоиться, перестать дрожать, но теперь он был еще ближе к источнику запаха, и это было все, о чем он мог думать. Его рот наполнился слюной. Здесь запах был еще более глубоким и пьянящим. Он должен был расслаблять, но получалось совершенно наоборот. Стайлз все еще сидел, свернувшись калачиком, перед дверью, когда услышал, как она открылась. Дерек стоял в проеме, глядя на Стайлза сверху вниз, его волосы были растрепаны ото сна. Тем не менее, его глаза были бодрыми, когда он смотрел на парня, сидящего на полу, который в ответ смотрел жалобно и слезливо. Дерек опустился на колени перед Стайлзом и раскрыл руки для объятий. Стайлз немедленно заполз в них с облегченным вздохом, проваливаясь в теплый, всепоглощающий запах Альфы. Рука Дерека успокаивающе прошлась по его спине, задержавшись на открытой коже шеи, а затем переместилась на лоб, как будто проверяя его температуру. Дерек легко поднял его с пола, сильные руки подхватили его под колени и прижали к груди. Стайлзу ничего не оставалось, как уткнуться носом в шею Альфы, так страстно желая найти источник его феромонов. Однако это было слишком, и Стайлз потерял себя почти сразу, как прижался ближе. Когда он пришел в себя, это была какая-то комбинация рая и ада. Запах Дерека был повсюду, теплый, восхитительный и достаточно сильный, чтобы притупить его чувства и погрузить мысли в приятную дымку, но его тело все еще дрожало от всепоглощающего озноба. Он повернулся и натянул на себя одеяло, потерявшись в противоречивых ощущениях, боровшихся в нем. Он приоткрыл глаза, чтобы понять, где находится, и с содроганием узнал спальню Дерека. Ему потребовалась еще минута, чтобы понять, что это кровать Дерека, на которой он сейчас лежит, обливаясь потом и дрожа на простынях Дерека и подушках Дерека. В комнате с ним никого не было, но максимально сосредоточившись – что было трудно в такой насыщенной феромонами обстановке – он смог услышать разговоры людей в гостиной. Кажется, это был... Дитон... и Дерек. – ...что вообще это значит? – спрашивал Дерек, его голос был тихим и едва слышимым через закрытую дверь. – Я тоже пытаюсь понять. Это может быть... – Нет. – На данный момент это мое лучшее предположение. Просто сделай так, чтобы ему было комфортно. Он пришел к тебе, Дерек. Я не могу усыпить его с такой низкой температурой тела, и я ничего не могу сделать для него с помощью лекарств. Твои феромоны справятся лучше. – Их точно будет достаточно? – Он очень чувствителен к тебе. Так что, думаю, да. Страх пробивался сквозь приятную дымку запаха Дерека, и Стайлз изо всех сил пытался сесть, позвать их, чтобы сказать им, что он их слышит, и что им лучше рассказать ему все. Его руки дрожали, когда он пытался подняться. Мир накренился. Стайлз рухнул обратно на кровать. Дверь открылась. Затем кровать прогнулась под тяжестью тела, и запах Дерека усилился. Стайлз моргнул, увидев серьезное лицо Альфы, нависшее над ним. – Как ты себя чувствуешь? – голос Дерека был низким и успокаивающим. – Как дерьмо, – ответил Стайлз, все еще находясь в прострации. – О чем, черт возьми, вы, ребята, говорили? – Дитон хочет, чтобы ты сегодня ночевал здесь со мной, – сказал Дерек. – Я не об этом. – Ты не против? Стайлз повернул голову, расстроенный тем, что Альфа уклонился от ответа. В любой другой день он бы убил за то, чтобы спать рядом с Дереком, потому что на самом деле у него было много подобных фантазий – правда ни в одной ему не было так хреново. Он почувствовал, как Дерек скользнул под одеяло и прижался к нему еще ближе. Стайлз чувствовал почти наэлектризованное тепло сзади и пытался достать его, пока действительно не прижался к горячему телу Альфы. Тот обвил его руками, чтобы удержать на месте, и, вроде бы, пронизывающий холод в его теле уменьшился до терпимого. Стайлз перевернулся, прежде чем снова отключиться, уткнувшись носом в горячую грудь. Ночь прошла странно, в волнах феромонов Дерека и оставшегося озноба. Стайлз выныривал из странного тумана, просыпаясь от дрожи, только для того, чтобы Дерек снова притягивал его ближе, тем самым отключая сознание. Было одновременно и тепло, и холодно, и он не мог осознавать что-то дальше этой ужасной смеси.———————————————
Когда Стайлз наконец очнулся, он чувствовал себя немного лучше: от дрожи почти не осталось и следа. Дерека больше не было с ним в комнате. Стайлз смог сесть, опираясь на деревянную раму кровати и осмотреться. Кровать Дерека была больше, чем его собственная, а простыни были сделаны из какого-то замечательного материала. Теперь Стайлз чувствовал на них запах собственного холодного пота, и ему сразу стало стыдно за то, что он потревожил Альфу, – который, очевидно, и так почти не отдыхал – заставив его заботиться о себе, будучи не в адеквате. Если бы он сосредоточился, то мог бы услышать, как Дерек в гостиной что-то готовит на плите. Стайлз глубоко вдохнул, и его мысли приятно поплыли от картины Дерека, готовившего яичницу с беконом. Его чувство вины росло, и он завернулся в одеяло, как в кокон, и попытался встать. В ногах была слабость, но они не подогнулись, когда он подобрался к двери. Это был успех. Когда он вошел в гостиную, он обнаружил, что Дерек остановился у плиты, ожидая, когда он войдет. Стайлз тут же опустил взгляд в пол, чувствуя себя виноватым при виде обеспокоенных глаз Дерека. – Мне так жаль, – немедленно сказал Стайлз. – Хорошо, что ты пришел ко мне, – Альфа отмахнулся от его извинений взмахом руки. – Возвращайся в постель. Я принесу тебе поесть. – Я могу тебе помочь, – попытался Стайлз. – Кровать, – Дерек приподнял одну бровь, его тон был выжидающим. – Что насчет Дитона? – немедленно спросил Стайлз. – Я слышал, что он был здесь ночью. – Он пытается выяснить, что с тобой произошло, – Дерек вернул свое внимание к еде. – Он придет чуть позже, после того как ты поешь. – Я слышал, как вы говорили прошлой ночью. Дерек раздраженно фыркнул. В следующую секунду он был рядом со Стайлзом, таща его обратно через дверь. Стайлз пошел (потому что у него не было выбора), и вскоре Дерек укрыл его еще большим количеством одеял, проверяя температуру рукой. Ладонь Дерека на его лице была горячей, почти обжигающей, и у Стайлза перехватило дыхание от того, что яркие глаза Альфы с таким беспокойством изучали его, а его красивое лицо было так близко. – Вы звучали не очень позитивно. Как и всегда, говоря обо мне. Выражение лица Дерека исказилось от разочарования. – У тебя есть хоть капля терпения? – раздраженно спросил он. – Я не врач, Стайлз. Просто отдохни. Дитон объяснит тебе все, что сможет. – Ладно, – нетерпеливо сказал Стайлз. – У вас, ребята, слишком много секретов. – Не от тебя, – Дерек вздохнул, выглядя уставшим. Стайлз тут же снова почувствовал себя плохо. – Больше нет. Оставайся здесь. Дерек ушел. Стайлз неохотно расслабился, все же наслаждаясь запахом Дерека вокруг себя и погружаясь в беспокойный сон без сновидений. Через некоторое время Дерек разбудил его, чтобы покормить, а затем настоял, чтобы он еще немного вздремнул, пока не придет Дитон. Когда Стайлз снова проснулся, то услышал, как Дерек и Дитон разговаривают за дверью приглушенными голосами. – Я не знаю, как они могли это сделать. Тебе нужно быть более осторожным. – Я и так осторожен. Я не... Это не должно быть возможно. – Но это так. В этом нет никаких сомнений. Это неоспоримо. На тот момент со Стайлза было достаточно. Он сел слишком резко, и ему пришлось подождать, пока пройдет головокружение. Он натянул одеяло на свое все еще немного дрожащее тело и направился к двери. Дерек открыл ему, его глаза были темными, прищуренными и странными. – Что? – Пойдем, – он указал на диван. Стайлз опустился на него и спрятал свои замерзающие ноги одеялом. Он обхватил себя руками, теперь его подташнивало от беспокойства вдобавок к дрожи от холода. – Как ты себя чувствуешь, Стайлз? – мягко спросил Дитон. Он сел на край дивана, положив руки на колени. Он выглядел слишком собранным, как настоящий врач, а не как Дитон, которого Стайлз узнал за последние месяцы. – О боже, – Стайлз перевел взгляд с хмурого выражения лица Дерека на слишком спокойное лицо Дитона и пришел к ряду ужасных выводов. – Я умираю, да? Выражение лица Дерека не изменилось, но Дитон позволил себе натянуто улыбнуться. – Ты не умираешь, – мягко заверил его Дитон. – У тебя была тренировочная течка. Стайлз растерянно моргнул, глядя на него. – Типа… типа, как у женщин оборотней? – Кажется, что так. Дерек отчетливо чувствует в тебе это. – Вы издеваетесь надо мной? – Стайлз посмотрел на Дерека в поисках подтверждения. Дерек резко покачал головой. Он выглядел невероятно напряженным, его руки были скрещены на груди, а выражение лица было все еще хмурым. Стайлз не думал, что это было хорошим знаком. – Это пока не настоящая течка. Твое тело видимо еще не готово, но оно имитировало симптомы первой легкой течки, которую испытывают женщины-оборотни, когда они вступают в период полового созревания. Это может быть неприятно. Но я думаю, что это был симптом чего-то другого, например, как и цвет твоих глаз. – Извиняюсь, “легкой”? Кроме того, мне не было жарко. Я замерзал. Да и все еще мерзну, – Стайлз уставился на них. – И симптом чего? – В течку ты нуждаешься в тепле, а не производишь его. Течка снижает температуру тела ликантропа до температуры обычного человека, чтобы могло произойти оплодотворение. Дитон осторожно вздохнул, глядя на Дерека, прежде чем снова посмотреть на Стайлза. – Я провел несколько тестов с жидкостями твоего организма, ища отклонения в твоих феромонах. И я увидел, что в твоем организме есть метки, в точности кодирующие Дерека. – Так, – Стайлз моргнул. – Для меня это ничего не значит. Типа, Дерек... внутри меня? И что с того? – у него было искушение пошутить, но они все еще выглядели слишком серьезными для этого, и это заставляло Стайлза занервничать еще сильнее. – Да, – Дитон взглянул на Дерека, который смотрел в пол, сжав челюсти. – Копии его феромонов есть внутри твоих клеток. И они не могли попасть туда естественным путем. – Это все еще ничего не значит для меня, – огорченно сказал Стайлз. – Что вы пытаетесь мне сказать, Дитон? Просто скажите уже. – Организация, о которой я тебе рассказывал, та, которая контактировала с Мелиссой и твоим отцом… – голос звучал так же напряженно, как и выглядел его хозяин. – Они искали способ проникнуть на нашу территорию. Один из таких способов – создать своих собственных оборотней и послать их атаковать нас изнутри, как это сделала Кейт. Стайлз слишком медленно переваривал то, что он слышал. – Я не являюсь частью этой организации, – заявил Стайлз, когда понял, в чем они обвиняют. – Мы знаем, – Дитон быстро остановил его, положив руку ему на плечо. – Ты не убийца, Стайлз. Это и так ясно, – хрипло сказал Дерек. – Но они могли достичь успеха... экспериментировав на тебе. – Они наверняка хотели протестировать все на других, прежде чем использовать на себе, – сказал Дерек, глядя в пол. Теперь Стайлз знал, что за напряжение он чувствовал в его теле Альфы: гнев. – Они, вероятно, посчитали тебя сторонником оборотней после того, как Скотт обратился, и это почти так же плохо в их глазах, как быть оборотнем. Дитон приблизился, его рука крепче сжала руку Стайлза. – Все ли события последнего года ты помнишь? Ты когда-нибудь просыпался, не зная, как заснул? Стайлз переводил взгляд с одного оборотня на другого, его мысли путались. – Нет. Нет, ничего подобного. Ничего особенного не было, – его сердце бешено колотилось. – Вы хотите сказать мне... – Ты не рожденный ликантроп, Стайлз. Что-то синтетическое попало в твой организм, что сделало тебя таким, и... эта подготовительная течка может быть одним из побочных эффектов. – Что ж, – Стайлз прикусил губу. – Я франкенштейн. И то, что сделало меня таким, сработало не до конца. – Теперь ты настоящий ликантроп, – Дитон выглядел обеспокоенным отчаянием Стайлза. – Ты просто необычный. – Ты стая, – выпалил Дерек, выглядя свирепым. – Ничто этого не изменит. Для меня это не имеет значения, – Стайлзу потребовалось мгновение, чтобы оценить, насколько сердитым выглядел Дерек из-за этого. – Да, но… что угодно теперь может со мной случиться, разве нет? Мне может стать хуже? – спросил Стайлз от внезапной мысли. Дерек взглянул на Дитона и опустил глаза. Дитон глубоко вздохнул, прежде чем ответить. – Что бы они ни использовали, чтобы активировать изменения в тебе, изначально они получили это от Дерека. Его феромоны связаны с твоими. Мое лучшее предположение заключается в том, что Альфа-феромонов слишком много для твоего организма, и они вызывают необычные побочные эффекты, такие, как эта течка. Вероятно, именно поэтому у тебя другие глаза. Другая проблема может заключаться в том, что ты изменился так поздно – твое тело более спокойно воспринимает превращение в подростковом возрасте, а ты уже был почти взрослым человеком, когда обратился. Мы пока будем присматривать за тобой, чтобы не было никаких других проблем, и я не хочу, чтобы ты боялся обращаться ко мне или Дереку, если что-то начнет снова происходить с тобой. Я буду проводить другие тесты, чтобы убедиться, что все в твоем организме работает как надо. Стайлз откинулся назад, страх и гнев охватили его. – Как они могли это сделать так, что я этого не помню? – спросил Стилински. – Возможно, с помощью тонкой иглы, возможно, с помощью газа, если ты действительно не имеешь странных воспоминаний. Я не могу точно сказать, что произошло, не зная больше о веществе, использованном на тебе. Более сильная дрожь пробежала по телу Стайлза, и он плотнее закутался в одеяло. Глаза Дерека вспыхнули беспокойством, и он сел рядом с ним, чтобы обнять, прижимая его лицо к своей груди и опираясь подбородком на его макушку. Расслабляющий аромат Дерека и его убаюкивающее тепло значительно успокоили Стайлза. – Мой отец, – пробормотал Стайлз, все еще обдумывая все ужасные варианты, – он в опасности из-за этого? – Я сомневаюсь, что у них есть долгосрочные планы на созданных оборотней, – сказал Дитон. – Того факта, что ты смог попасть сюда, вероятно, будет им достаточно. Я не думаю, что они попытаются вернуть тебя для дальнейшего тестирования, так что нет никаких особых причин настраивать отца против тебя или покушаться на него. – Боже, – Стайлз зажмурился и попытался выровнять дыхание. Он вдруг возненавидел едва заметную дрожь в своем теле – свидетельство того, что с ним что-то сделали против его воли.