———————————————
Стайлз не видел Дерека еще неделю. На следующее утро после того дня он уехал по делам еще до того, как Стайлз проснулся. Это было отстойно – намного хуже, чем обычно. Он чувствовал, что не может думать ни о чем другом. Все напоминало ему о Дереке. Козы, которых Скотту приходилось доить раз в день, напоминали ему Дерека, а Дерек был гораздо красивее. Еда напоминала ему о нем – Дереке. Сон. Чистка зубов. В конце концов Стайлз залез в тайник с оборотническим пивом. Айзек нашел его спящим в погребе. Он не надрал ему задницу, за что Стайлз был ему крайне благодарен. Эрика и Скотт продолжали приставать к нему из-за того, что он хандрит, и Стайлз закончил все тем, что швырнул в Скотта свиными какашками, когда они были в загонах, чтобы заставить заткнуться. Он был полон сил, но все равно чувствовал себя несчастным. Сон с Дереком пробудил в нем что-то голодное и одинокое. Он не мог дождаться, когда снова увидит его. Один или два раза (или три раза) Стайлз притворялся, что идет в Гнездо, а сам пробирался в дом Дерека, чтобы поспать в его постели и снова почувствовать его запах. Он не был уверен, что ему позволено там находиться, но, кажется, он снова ничего не мог с собой поделать. В пятницу в кабинете Дитона он чуть ли не подпрыгивал от нетерпения увидеть Дерека. – Почему ты последнее время так радуешься моим тестам? – вслух поинтересовался Дитон, набирая первую пробирку крови. – Ты уверен, что у тебя все в порядке? Ты ведь понимаешь, для чего они нужны, верно? Это совсем не… весело. Стайлз проигнорировал его, когда услышал, как Дерек подходит к клинике. Он чуть не спрыгнул со смотрового стола от волнения, но заставил себя сделать невозмутимое лицо и оставаться на месте. Дерек вошел в комнату, выглядя измученным. Его глаза сразу же отыскали Стайлза. Он подошел к нему и долго обнюхивал и помечал его, нежно уткнувшись носом в шею, прежде чем сесть на стул в другом конце комнаты. Стайлз чуть не заплакал, когда увидел, как далеко сел Альфа: его руки сжались по бокам, сдерживая тело, которое чуть не бросилось вслед. – Теперь, когда вы оба здесь... У меня есть хорошие новости, – Дитон перевел взгляд с одного на другого, его глаза слегка сузились. – Очень хорошие новости. Вернулись… лошадь и повозка… от старейшин Непала. – Да вы и так уже знаете, что со мной происходит. Я Франкенштейн, – сказал Стайлз, едва способный сосредоточиться на словах Дитона, когда Дерек был в комнате. Дерек ощетинился от нелестной терминологии Стайлза, беспокойно ерзая на стуле. – Ты синтетик, – медленно пояснил Дитон. – Но не от того источника, о котором мы изначально думали. – Что? – вскрикнул Дерек, вспыхивая. – Да, что? – растерянно повторил Стайлз. – Кто еще мог так поступить со мной? Дитон снова переводил взгляд с одного на другого с таинственным выражением лица, которое прекрасно соответствовало его мантии. – В истории ликантропии есть очень древняя концепция "истинных пар". Это лучше всего объясняет ваши необычные симптомы, – когда Стайлз посмотрел на Дерека, чтобы понять, знает ли он, что это такое, все напряжение исчезло с лица Альфы, а его глаза расширились. – Если говорить с точки зрения биологии – два индивидуума с почти идеальной генетической совместимостью. Это сильнее, чем запечатление, гораздо сильнее – как вы уже успели понять. Если ликантроп встречает свою истинную пару в неизменном состоянии, то их феромоны могут и будут вызывать изменения в другом. Похоже, это относится и к вам двоим. Стайлз, ты не был бы ликантропом, если бы не встретил Дерека. – Дерек… – во рту у Стайлза внезапно пересохло, в голове стало пусто, – ...сделал это со мной. – Да, он твоя истинная пара, – Дитон сделал долгую паузу, наблюдая, как Стайлз переваривает информацию, прежде чем продолжить. – И, как у Альфы, его феромоны более сильные и агрессивные. Они... и вызвали дополнительные изменения в твоем теле. – Например, какие? – Стайлз услышал свой вопрос, страшась ответа. – Что ж, по сути своей, оборотни почти бесплодны, несмотря на все их усилия. Альфы более плодовиты, чем другие ликантропы, что дает им больше шансов передать Альфа-черту, поскольку все стаи нуждаются в Альфе, чтобы быть здоровыми. Изменения в твоем теле должны были сделать тебя совместимым с фертильностью Дерека. Старейшины называют однополых партнеров, которые подвергаются обороту от истинной пары, "мама-папа", – Дитон сделал паузу, смотря на своих собеседников, чтобы проверить, все ли они поняли. Кажется, что нет. – Стайлз, у тебя есть течка. Ты нечувствителен к ее запаху у других, потому что теперь она является частью твоей собственной анатомии. Таким образом, ты будешь способен забеременеть. – Обычно настоящая течка должна произойти через три-шесть месяцев после предварительной. Если вы двое... – он прищурился, глядя на них, – …переспите, она может наступить раньше. Гораздо раньше. – Мы уже, – немедленно признал Дерек. – Как скоро? – Учитывая силу чувствительности Стайлза к тебе, я бы предположил, что уже через неделю после случившегося. Возможно чуть позже. До этого я никогда не имел дела с истинными парами, поэтому я не могу давать точных прогнозов. Однако есть некоторые признаки. Я могу проверить кровь, которую только что взял, на повышенный уровень течных гормонов. Стайлз, ты можешь почувствовать сильное желание остаться рядом с Дереком. Иногда это может случаться и с просто запечалившимися парами, и, скорее всего, так и будет в твоем случае. Сердце Стайлза бешено забилось. Это было слишком. Эти двое так спокойно говорили о самой большой перемене в его жизни с тех пор, как он стал оборотнем. Нет, за всю жизнь. Это было... ужасно. Он соскользнул со смотрового стола, выскочил за дверь и побежал по дорожке к гаражам. Дерек быстро догнал его, схватив за руку, чтобы замедлить скорость. Стайлз повернулся к нему. – Не прикасайся ко мне! – сорвалось с его губ, паника, клокочущая в груди, нашла выход. Он заметил вспышку боли на лице Дерека, когда Стайлз оттолкнул его, повернулся и снова побежал с одной мыслью в голове: он выберется из этого ада. Он уходит. Больше никаких странностей, больше никакого Дерека, который запудрил ему голову, одурманил своим запахом и заставил думать, что все это было менее безумно, чем было на самом деле. Он больше не мог терпеть это место, и то, во что он… превратился. Он так мало контролировал, и от этого чувствовал бессилие. Он доверял Дереку. Боже. Каждый раз, когда он сомневался в этом месте, Дерек был тем, кто менял его мнение. Дерек и его дурацкий, гипнотизирующий запах. Он больше не мог доверять никому и ничему, кроме своего отца. На самом деле это было до смешного просто. Безрассудно – почти на первом месте в его списке быстрых и безрассудных планов побега. Легко. Стайлз хотел безрассудного прямо сейчас, хотел, чтобы Дерек знал, что со всем покончено. Они прятали ключи от машин, но Стайлз хорошо умел подмечать детали. Сев в машину, он открыл дверь в гараж и увидел Дерека, стоящего у него пути. Стайлз завел серый седан, свирепо глядя на него. Альфа выглядел бесстрашным, он наполовину обернулся, ожидая. Стайлз посигналил один раз. Дерек не пошевелился. Стайлз нажал на газ, выезжая из гаража. Дерек ждал до последней секунды, чтобы отскочить с дороги. Стайлз просто уехал.———————————————
Никого не было дома, когда Стайлз добрался туда. Была середина дня, так что он предполагал, что отец будет на работе. Однако он не предполагал, что шериф перепрячет запасной ключ. Он, вероятно, беспокоился о том, что ненормальный почтальон найдет его. Вместо этого Стайлз забрался на дерево и легко открыл окно в свою спальню на втором этаже. По крайней мере, его сверхсилы пригодились для взлома собственного дома. Он рухнул на кровать, вдыхая все знакомые запахи, впервые почувствовав себя по-настоящему дома. Его тело ныло от желания, которое он изо всех сил старался игнорировать, поэтому он не стал слишком долго задерживаться на кровати со своими собственными мыслями. Он оглядел свою комнату и вздохнул от удовольствия. Наконец. Никто не ходит за ним, никто не говорит ему, чего нельзя говорить, никто не слушает, как он ходит по своему собственному дому, никто не беспокоит его. Он был по-настоящему один. Это было приятно. Остаток дня он провел, поедая нездоровую еду, просматривая видео на YouTube с детенышами животных и трюками на скейтборде. Периодически он плакал в подушку, задаваясь вопросом, что, черт возьми, ему теперь делать. Холодильник его отца был наполнен на удивление здоровой едой: овощами и нежирным мясом, но Стайлз нашел в кладовке запас всяких снеков. Он помолился за Мелиссу, поскольку она, несомненно, отвечала за качество продуктов в холодильнике его отца в отсутствие Стайлза. Он сидел на корточках на стуле за своим столом в своей старой пижаме, которая едва налезала на него, пил кока-колу и ему было плевать. Он ожидал, что оборотни придут за ним. Каждый раз, когда он слышал, как мимо дома проезжает машина, он затаивал дыхание. Но ничего не происходило. Около шести или семи вечера Стайлз услышал, как по дорожке, несомненно, идет его отец. Он бросился вниз по лестнице и открыл дверь перед удивленным отцом, в то время как тот все еще доставал из кармана пальто ключи. – Папа, – Стайлз уткнулся лицом ему в шею, тщетно вдыхая его запах и крепко обнимая. Шериф, вроде бы, оправился от удивления и обнял его в ответ. – Какого черта ты здесь делаешь? Твой визит только через неделю. – Я не вернусь, – яростно сказал Стайлз в его воротник. – Я просто собираюсь жить здесь с тобой. – Подожди, – Шериф отодвинул его на расстояние вытянутой руки, с беспокойством осматривая. – С тобой все в порядке? Они причинили тебе боль? Стайлз нерешительно покачал головой. Шериф немного расслабился. – Я не могу вернуться. – Почему нет? – У меня в заднице матка. Лицо шерифа стало совершенно непроницаемым. Он несколько секунд моргал, глядя на Стайлза. – Почему бы нам не зайти внутрь и не присесть. – Я серьезно, – запротестовал Стайлз. – Хорошо, сынок. Я... верю тебе. Давай сядем и поболтаем.