высший смысл бытия

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. «Бытие 1:28»

— Это для твоего же блага, — последнее, что Рэки услышал перед тем, как повернулся ключ в замке, запирая перед ним дверь. — Ланга! Какого хрена? — Не ори, голова болит, — из угла помещения послышался раздраженный голос мужчины. — Адам? Твою мать, они вообще с ума сошли. Рэки раздраженно расхаживал по темному помещению и ругался. Мало того, что Ланга и Тадаши заманили его в дом Адама, так ещё и кинули сюда обманом. Стоило догадаться, что они не оставят попыток свести его с соулмейтом, сколько бы Кян не орал в истерике, что этот альфа не может быть его родственной душой. — Сядь уже. С ними бесполезно разговаривать, лучше подождем, сделаем вид, что всё в порядке, а когда выпустят нас — утопим их в бассейне, — устало произнес Адам и вернулся к чтению чего-то в телефоне. Рэки сначала открыл было рот, чтобы возразить, но, обдумав, согласно хмыкнул и сел на единственный в помещении диван, тот, где сидит альфа. — Где мы? Почему здесь не ловит связь? — долго сидеть в тишине Рэки не умел катастрофически. Ещё один раздраженный вздох и неохотный ответ. — Винный погреб, здесь толстые стены, так что никакой сотовой связи, да и кто нам поможет? Полицию сюда мы не вызовем, это лишние проблемы. А наши общие, — Айноске запнулся, подбирая слова, но, сморщившись, сдался, — друзья нас здесь и заперли, остальные бы только помогли им. — Тогда план с бассейном меня устроит, — Рэки уселся, сложив руки на груди, и наблюдал за Адамом, который вернулся к телефону. В телефоне Рэки не было ничего интересного, все игры требовали сети, а никаких оффлайн развлечений на его мобильном не нашлось. — Итак, мне нечем заняться, — невзначай оповестил Рэки и приблизился к Адаму. Адам отсел чуть дальше. Айноске не боялся Рэки, но что-то с этим омегой не так, его запах. Запах, который определенно волновал Шиндо как ничей другой, но этот паршивый мальчишка… он его бесил. Ему уже двадцать, а он всё ещё с ветром в голове и языком без костей. Но, когда он так близко, все мысли уходят из головы, тело расслабляется и хочется расплыться в улыбке и ещё раз вдохнуть. Это запах покоя, уюта, любви и дома. Адам понятия не имел, что это за аромат, но это изысканный и цветочный запах, который совершенно не вязался с его носителем. — Можешь открыть вино, разрешаю взять любое, — Адам махнул рукой и надеялся, что Рыжий отцепится. — Веселее мне от этого не станет. Что ты читаешь? — Бог ты мой, это что, расплата за прошлые грехи? — взмолился альфа и зажмурился, надеясь, что взбалмошный омега отвалит и исчезнет. — Это моя реплика, правда я ещё не успел нагрешить в этой жизни настолько, чтобы быть запертым с тобой. Повисла пауза. Оба прекрасно понимают, что хоть слово — будет драка. Оба прекрасно понимают, что это из-за сильного влечения, которому наступает на глотку гордость.       О том, что Рэки его соулмейт, Айноске не знал, в отличие от Кяна, который на одной вечеринке, где были они оба, увидел метку «Бытие 1:27» под ключицей мужчины, когда тот забылся и расстегнул пару пуговиц, сидя слишком близко к Рыжему. Эта метка находится у Рэки внизу живота. Никто никогда ее не видел. Кроме Ланги. И будь проклят тот день, когда Кян решил рассказать лучшему другу о метке. Это было в моменте, безумия и истерики от осознания всей иронии. Адам искал свою Еву, но не там. А теперь Ланга вымостил себе дорожку в ад, благими намерениями пытаясь свести двух своих друзей.       Рэки вздыхает и поднимается со своего места, чтобы осмотреться. Света мало, но хватает, чтобы прочесть на вытянутой бутылке надпись. Рэки достает одно за другим, в поисках чего-то не сухого, и несколько бутылок спустя его взгляд падает на Lanson Vintage Collection, шампанское брют. Рэки хмыкнул, не совсем в его вкусе, но почему-то хотелось именно это, было предчувствие, что оно достаточно ценно. — Урожай семьдесят девятого года, — покосился Адам на бутылку в руках Кяна. — Даже обидно, что его выпьет мальчишка, ничего не смыслящий, — Шиндо вздохнул, но махнул рукой, мол, будь что будет. Рэки же довольно мурлыкнул себе под нос и уселся с находкой на диван. — Тут ведь нет бокалов и закусок? — Нет, ничего такого. Очень непродуманно со стороны этой парочки самоубийц, — процедил Адам и отложил телефон, потирая глаза ладонью. — Давай открою, пока ты не разбил тут всё. Рэки без пререканий отдал Айноске бутылку и решил осмотреться получше. Винные полки, холодные каменные стены, единственный диван, довольно уютный, с декоративными подушками и пледом и журнальный столик с конвертом. Конверт. Он почти незаметен, хорошо слился с цветом стола. Рэки взял его в руки под удивленный взгляд альфы, который наконец открыл шампанское. «Воспользуйтесь содержимым. С наилучшими пожеланиями, ваши друзья», — прочел на обратной стороне Кян, а после заглянул внутрь. Несколько презервативов и пакетики смазки. Лучше бы оставили бокалы и что-то на закуску. Кстати, хотелось бы поесть. — Что там? — Сам взгляни, — Кян передал конверт Шиндо и забрал бутылку из его рук, после делая глоток. В целом довольно вкусно, могло быть хуже, намного. Однажды Джо угостил Рэки Хересом, и вот это был ад. Адам усмехнулся и, отбросив конверт, забрал бутылку из рук омеги, делая крупный глоток. — Не думал, что выпью любимое игристое своей тёти в твоей компании, но может так даже лучше. Она мне никогда не нравилась, — ещё один крупный глоток и он передаёт бутылку Рэки, — а вино отличное. — Не буду спорить. — Надо же. Этот день стоит отметить в календаре. Рыжий решил не спорить, — Айноске рассмеялся и откинулся на спинку дивана. — Почему эти гаврики так стараются нас свести? — альфа обернулся лицом к омеге, который чуть не поперхнулся вином. — Возможно в тайне они нас ненавидят и хотят поместить как двух пауков в банку, чтобы мы друг друга сожрали, — Кян пожал плечами. — Если бы не твоя стервознось, может мы могли бы общаться лучше, — задумчиво произнёс мужчина и тише добавил, — хотя так точно было бы скучнее. — Мужик, мне кажется, для нашего бэкграунда то, что мы общаемся, и без того нехилый прорыв, — Рэки передал Адаму шампанское и забрался на диван с ногами, бросая взгляды на альфу. Красивый. Всё с ним хорошо, и даже годы не портят, хотя тридцать ведь, ещё молодой. Рэки мог бы влюбиться, в его голос, внешность, блистательный ум и талант, но характер… Кян действительно расстроен, что Ланга не его соулмейт, он так надеялся и был жестоко наказан судьбой. — Мне жаль, — это сказано очень тихо, но в погребе абсолютная тишина, так что любой шорох отчётлив. — Что? — Рэки встрепенулся и уставился в алые глаза альфы, с удивлением и укором. — Мне жаль, ясно? — громче добавил Айноске, не прерывая зрительный контакт. — Я не должен был тебя калечить тогда. Рэки сказал ему в тон: — У меня такая же метка, что у тебя под ключицей. И я не знаю, зачем тебе это сказал. Адам улыбнулся и закрыл глаза. — Я даже не удивлён. Это многое объясняет. Кян удивленно изогнул бровь, всё ещё не определившись с реакцией. — Например? — Мою к тебе тягу. Что бы я ни делал, куда бы ни шёл — ты, или упоминание о тебе, всегда рядом. Будто все дороги ведут к тебе.       Рэки молча сидел и маленькими глотками пил шампанское, глядя в одну точку. Сердце набухло и подскочило к горлу, все эти чувства почему-то решили взять и выползти наружу из такой глубокой бездны, где Кян их похоронил. Нет, он не может симпатизировать Айноске Шиндо. Он избалованный, сумасшедший пафосный говнюк, всего лишь альфа в худшем своём стереотипе. Рэки ненавидит альф, ненавидит Адама. Но. Те редкие разы, когда им удавалось пообщаться наедине, это было так, словно вот теперь-то маски сняты и все настоящие. Когда раздеты до костей, то уже нет различий. Он человек, уязвимый и усталый, одинокий и раненый. Что-то колет под рёбрами и напоминает, что Кян на самом деле давно не ненавидит Адама. Но он боится его не ненавидеть, потому что так Айноске сможет его задеть. Рэки не любит Адама, не хочет и не принимает как свою судьбу. Так он говорит себе. Но вопреки всему Рэки отставляет шампанское на столик и перебирается на колени Шиндо, склоняясь над лицом альфы. — Если хоть слово скажешь или сделаешь что-то не то — не увидимся больше. Адам улыбнулся, но совсем не так, как когда-либо видел Рэки, он даже не знает, как описал бы эту улыбку. Благодарная может, искренняя. Адам первым тянется к губам Кяна и наконец-то вдыхает его запах полной грудью до дрожи в теле, это похоже на сладкую негу и долгожданное освобождение. Рэки целует мягко, двигает губами аккуратно и осторожно, будто прощупывает почву. Слишком трепетно и хрупко зарождается что-то новое между ними. Айноске обнимает омегу за талию и ведёт руками вдоль сильной спины, ему нравится, что Кян — не хрупкое и нежное создание, что его тело спортивное и выносливое, с развитой мускулатурой и ростом выше среднего, хоть и всё равно ниже Адама почти на голову. Айноске смелее целует мягкие и сладкие от вина губы Рыжего, прижимает его к себе всем телом, чувствуя, насколько Кян тёплый и трогательный. — Мы не можем заняться сексом здесь, это было бы против всех правил, да? — Рэки шепчет в губы Адама и смелее обнимает его за шею, ласково перебирая кончиками пальцев ультрамариновые локоны на макушке. Адам целует Рэки глубже, умело скользя языком в горячий бархатный рот, касаясь нёба, лаская язык омеги и выбивая мурчащие тихие стоны. Поцелуи неожиданно ласковые и горячие, именно то, чего хотел бы Кян и совсем не ожидал от Айноске. Рэки скользит руками к вороту рубашки альфы и возится с пуговицей одной за другой, после ныряя ладонями под разведенные в стороны концы белоснежной ткани. Адам целует глубже, когда Рэки гладит его обнаженную грудь и ключицы. — Горячий, — между поцелуями шепчет Кян. — Не могу молчать, прости уж, — Айноске опускает ладони на поясницу Рэки и притягивает к себе теснее, спускается поцелуями к шее и еле держится, чтобы не вонзить клыки в эту шею, что-то рационально подсказывало, что омега рад не будет, не сейчас. — Ты потрясающе пахнешь. — Я обещал уйти, если ты скажешь хоть слово, но в порядке исключения… — Рэки прерывается на громкий вздох, когда альфа находит его эрогенную зону — уши, и горячо касается губами и языком кромки мочки и хрящей. — О, черт.       Это не первый сексуальный опыт Кяна, но возможно это первый раз, когда ему с кем-то хорошо до самого секса, Адам так ловко ориентируется по его телу и желаниям, будто они уже давние любовники, а вовсе не в первый раз по воле случая решили уступить природе. — Я уже говорил, что твой характер меня заводит? Рэки буквально кожей чувствует ухмылку Айноске, когда тот спрашивает и ныряет пальцами под подол свитшота Рыжего. — Нравится, когда тебе хамят? — Рэки хмыкнул, развел полы рубашки альфы в стороны и спустил по плечам, обнажая тело. С языка чуть не сорвалось, что его торс даже Аполлона бы заставил позавидовать, но он держится. Внимание приковывает злосчастная метка под ключицей, которую Кян обводит кончиками пальцев и, не сдерживаясь, целует Адама, решаясь уже перейти к делу. — Только ты, — между поцелуями ответил Айноске. Рэки скидывает с себя свитшот и футболку на пол, ему надоело тянуть всё это, оба понимают, к чему всё идёт, а долгие нежности Кян предпочитает очень редко, сегодня не тот случай. Пальцы омеги ложатся на пояс узких черных брюк Адама, альфа возбужденно вздыхает и опрокидывает Кяна спиной на диван. Брюки Рэки оперативно летят на пол, а вот нижнее бельё Адам решил снять неспешно, опускаясь между ног взбалмошного омеги, он ведёт поцелуями-укусами по внутренней стороне бедра, поднимается выше и дразнит языком через ткань белья внушительный, для омеги, возбужденный до предела член. — Поторопись, дедуля, а то я один тут кончу, — рыкнув, Рэки тянется к резинке белья, но Айноске хватает его за руки и прижимает их к дивану, а сам цепляет зубами кромку белья и тянет вниз, помогая себе рукой в том, чтобы снять их с довольно красивых ножек наглого Рыжего. — Замолкни, язва, а то найду, чем заткнуть твой рот, — улыбка вышла пошлой, клыкастой. Альфа во всей красе: возбужденный, с горящими глазами и удлинившимися клыками, а его феромоны буквально заставляют Рэки подчиниться и раздвинуть ноги. И конечно же Кян потёк, всё это ранее подавленное возбуждение и пререкания его жутко заводят. Как и сам Адам. — Начни с другого отверстия, а там посмотрим.       Адама завлекает отметина внизу живота Рэки, такая же, как и у него. Значит это действительно его Ева, настоящий партнёр. В груди раздался гулкий удар. Он по-настоящему счастлив, рад, что не один, что его пара существует и может даже рад, что это Рэки. Как бы то ни было в прошлом, но за время общения он ни раз замечал, что этот омега действительно хорош, он намного интереснее и многограннее большинства людей, которых Айноске вообще встречал. Даже нелюбовь к омегам в целом не заставила его подумать, что природа и судьба где-то ошиблись. Это его половинка. Кян выгибается в пояснице навстречу языку, выводящему узоры внизу его живота, заводит руки за голову и вцепляется в подушку, кусая губы и тяжело дыша; Рэки разводит ноги, приглашая, это случится, назад дороги нет, он не любит отступать. Наконец-то Адам поднимается и расстегивает свои брюки, стягивает бельё и закидывает ноги Кяна себе на бёдра, пока тот глаз не сводит с его члена. — Ты же не впервые, да? — уточнил альфа. — Нет, но ты полегче с этой штукой, это выглядит как угроза, — Рэки сглотнул то ли от страха, то ли от возбуждения и отдался на милость Шиндо. Адам самодовольно ухмыльнулся, но растянуть мокрый от смазки вход омеги не поленился. С первым плавным толчком Рэки зажмурился и попросил остановиться на несколько секунд, что альфа и сделал, а потом притянул его к себе за шею и снова поцеловал. Адам входит глубоко, набирая темп по мере того, как сам омега с несдерживаемыми стонами подмахивает бёдрами, выгибается навстречу и царапает лопатки альфы, прижимая к себе. Рэки меняет положение и заставляет Адама сесть, откинувшись на спинку дивана, пока Рэки седлает его бедра и опускается на его член до основания, Айноске кладет ладони на ягодицы Кяна и не отрываясь наблюдает за Рыжим, который с каждой секундой кажется ему всё красивее. Идеальная кожа с золотистым отливом, красно-рыжие волосы, чувственные алые губы и глаза, как солнце на закате. Каждый мускул тела, каждая веснушка и изгиб — всё в нём прекрасно. Даже характер. Где-то на периферии оба слышат, как отпирается дверь, но остаётся закрытой. Сейчас до этого им уже никакого дела. Адам целует Рэки так, как никогда никого не целовал, ему мало, он хочет продлить это до бесконечности, а Рэки поддерживает этот порыв.       Секс был потрясающим, оба чувствуют тела друг друга и интуитивно знают, что делать, чтобы довести до экстаза, это невозможно хорошо, думают оба, этот опыт делит жизнь на «до» и «после». Даже в течку Рэки не бывал так голоден и доволен оргазмом, который буквально заставлял кричать и плясать разноцветные круги перед глазами. Даже в гон Адам ни разу не чувствовал себя таким возбужденным и сытым, будто нашёл то, что всегда искал, хотя без сомнений — так и есть. Адам кончает внутрь ещё и ещё раз, без гона и течки беременность не может наступить, а Рыжий так горячо просит, что грех отказать. — Это было… хорошо, — Рэки не смотрит на Айноске после всего, после нескольких оглушительных оргазмов, которые если он сможет повторить хотя бы раз — будет вселенская удача; не смотрит и сам прячется от взгляда, скорее собирая одежду по полу. — Мне нужен душ. — Сходим вместе? — мурчащий довольный тон Адама буквально заставляет кожу Рэки пойти мурашками. — Нет? Это дерьмо для парочек, и вообще сугубо личное. Адам вопросительно изогнул бровь и приподнялся на локтях, наблюдая за одевающимся омегой. — А мы не парочка? — Нет. Мы трахнули друг друга в погребе, когда нас заперли вместе. Окей, не считаю шампанское, потому что не был пьян, ты, подозреваю, тоже. Но это не даёт нам право считаться «парочкой». — Мы — соулмейты. Ты и так моя пара, с момента рождения, а я твоя. Мы сходим на свидания, если захочешь, узнаем друг друга по-настоящему и поженимся в будущем… Рэки округлил глаза и выставил руки перед собой, яростно махая. — Придержи коней! Святая Инари, остынь, мы просто занялись сексом, это не обязывает нас быть хоть кем-то, нет, мы можем повторить, ты хорош, врать не стану. Но черт возьми, судьба подбросила монетку и ты с ничего решил, что мы пара? Я против, это всё какой-то фарс. — Ты моя родственная душа, ты всерьёз думаешь, что тут есть над чем думать? Мы буквально созданы друг для друга, я даже сейчас испытываю к тебе что-то. — Мне нужно выйти, хочу подышать, — Кян в спешке поправляет на себе одежду и бросается к двери, ему нужен воздух, нужно пространство, иначе случится паническая атака. — Рэки! — Адам встаёт за ним, но Кян уже открывает дверь и выходит, по пути кидая злой взгляд на удивленного Лангу. — Давай поговорим? — просит альфа. — Может, пусть остынет? — вмешался Тадаши, глядя на развернувшуюся перед ним сцену. — Закрыл бы ты рот! — рявкнул мужчина и вернулся в погреб за рубашкой. Бежать за Рэки сейчас и правда плохая идея, пусть это делает Ланга. Что Адам знал о Рыжем точно, так это если он говорит, что хочет, чтобы от него отстали — он хочет, чтобы от него отстали. Никаких полутонов и игр. В глаза бросается конверт на столе. Они не предохранялись. Адам просто садится и смотрит не моргая на этот конверт. В голове промелькнула мысль, что он хотел бы ребёнка, но не с тем, как всё сейчас идёт.       Рэки бросился домой, даже не прихватив с собой скейт, он был уверен, что Ланга об этом позаботится. Нет, это слишком много для него. Он ведь правда не хотел этого, не Адама, а быть чьим-то по праву рождения. Рэки любит и ценит свободу, а это никак на нее не похоже, вся эта концепция, где человек, которого он не выбирал — его пара до конца дней. Не лучший друг, с которым так много общего и на душе спокойно, когда он рядом, ни кто-то, кого он захотел бы узнать сам и выбрать. Адам. Человек, с которым всё шло так херово, как только могло, с первой встречи. И хуже то, что вопреки логике, Рэки тянулся к нему, и от этого ещё хуже.       Ланга пришёл в квартиру, которую они снимали вместе с Кяном поближе к университету, и первое, что увидел — сидящий на полу в гостиной Рэки. — Ты не имел права вмешиваться в это дело, — не сводя глаз со стены, произнёс Кян. — Я хотел помочь. Ты бы так и мучил себя и Адама, я просто хотел подтолкнуть вас к разговору, конверт был шуткой, я не думал, что вы, — Ланга не успел закончить. — Я хочу спать. Рэки резко поднялся и ушёл в комнату, хлопнув дверью. Ланга вздохнул и прочитал смс Адама, который пообещал убить его, если всё не наладит. Потому что, как он написал в конце: «Хочешь свести? Доводи дело до конца» Что ж. Шутка вышла из-под контроля.       После того дня в погребе Адама, Рэки целую неделю почти не общался с Лангой, что определенно вызывало муки совести у последнего, но не слишком. В конце концов Ланга был уверен, что это во благо, пусть Рэки и против, чтобы ему причинили счастье во что бы то ни стало. Айноске писал Кяну, что как только он будет готов — им нужно встретиться и поговорить. Но Рэки молчал. Адам периодически присылает Рэки подарки, которые Ланга заботливо затаскивает в комнату Рыжего. Это были цветы, которые нравились Рэки, сколько бы он не отпирался, мультитулы, запчасти для скейта, оборудование и всё для творчества. Всё, о чем только успевал подумать омега, что он хочет — будто по волшебству было у него на следующий день. Хасэгава активно помогал альфе в выборе, а Тадаши заказывал. К каждому подарку прилагалась небольшая записка, где Адам писал Рэки что-нибудь из того, что ему нравилось в избраннике. Будь то его руки, которые были способны создать что-то удивительное, или острый ум, который способен справиться с множеством задач и сгенерировать уникальную идею, как в случае скейта Ланги. Адам также писал комплименты внешности Кяна, но не пошлые и изъеденные. Ланга говорил, что это так же важно, потому что Рэки абсолютно не верил в то, что красив. Конечно, Рэки не выбрасывал то, что ему дарили, не закатывал истерики. Но всё, даже не открывая писем, отсылал домой к Шиндо Айноске. Разве что оставил себе последний подарок — оранжевые магнолии. Цвет настолько красивый и удивительный, что Кян решил хотя бы этот оставить себе. «Они так же удивительны, как и твои глаза», — скучно и пошло, но Рэки улыбнулся. Сравнить его глаза с этим удивительным цветом — было даже лестно. А вот видеть посты с заголовком, что наследник семьи Шиндо замечен в компании прекрасной дамы: «Неужели самый желанный мужчина в префектуре наконец женится?» — было не очень приятно. Рэки разозлился. Слать ему подарки и тут же расхаживать на свидания с другими — то, что Кян от него и ожидал. В «S» ходили слухи, что Адам вполне себе любил пользоваться своей популярностью, да и в обычной жизни ни раз говорилось о том, что мужчина достаточно любвеобилен. Это могли бы быть слухи, но повадки сердцееда четко прослеживались даже в отношениях с Кяном.       Ещё через неделю Рэки согласился на встречу в ресторане. Он выбрал самый отличный от своего привычного стиля образ, снял бандану и даже втиснулся в узкие черные брюки в сочетании с простой белой рубашкой, которая сидела на нем бесспорно хорошо. — Прекрасно выглядишь, — заявил Ланга, сидя на диване с мороженым. — Свидание с Адамом? Кян поморщился, поправляя волосы у зеркала, и обернулся к другу. — Да, но это ничего не значит. Ешь своё мороженое, — Рэки показал Хасэгаве язык, а тот улыбнулся и сделал так же.       Встреча состоялась напряженная. Рэки то и дело проверял на прочность нервы Адама, а тот старался не придушить его прямо здесь. Это любовь даётся Айноске тяжело, но что ж, он тоже не был святым. — Итак, когда мы познакомимся с твоей семьёй? — лучезарно улыбаясь, Адам отпил вино из бокала и взглянул на омегу. — Уверен, что хочешь получить ещё больше хамства? Мама скорее всего с улыбкой выест тебе весь мозг ложкой. Она альфа и мой характер полностью ее заслуга, — Рэки отзеркаливает улыбку альфы. — У меня есть опыт в общении с такими, поверь, — от воспоминаний о тётях у Адама едва ли не задергался глаз, благо он отослал их куда подальше ещё год назад, с надеждой не пересекаться больше никогда. Чертовы мегеры. — Женщины в целом твой конёк. Я видел статью. — Ревнуешь? — не без издевки поинтересовался мужчина. — Увы нет. — Ты любишь меня, — самодовольно улыбается Шиндо, глядя на то, как скривился строптивый Рыжий. — А я — тебя. — Это бред. Я не могу тебя любить, а ты меня. Мы почти не знаем друг друга. — Мы знакомы сто лет. — Тебе кажется, что ты меня любишь, это просто обстоятельства, — настаивал Рэки. — А есть разница? Я чувствую это, ты, уверен, тоже. Хочешь того или нет. Мы можем быть счастливы, если ты прекратишь всё усложнять, — спокойно настаивал Адам. — Я хочу свободы, а ты — плыть по течению. Мы разные и не можем друг друга понять. Судьба не может быть идеальна, все совершают ошибки, даже природа! — Рэки вспылил и поднялся из-за стола. — Давай закончим этот цирк и разойдёмся по домам. Адам вздохнул и поднялся следом. — Я подвезу тебя.       В машине повисла пауза, Рэки отсел так далеко, как смог, почти вжимаясь в боковое окно, а Айноске старался его не трогать, его гордость ещё на месте. — Ты просто ещё молод и хочешь борьбы. Но поверь, в конечном итоге ты борешься с собой и, какой бы путь ты не выбрал, он приведёт тебя ко мне, но как много ты хочешь страдать перед этим — дело твоё. — Может я никогда не приду к тебе, — тихо отозвался Кян. — Может быть. Тогда мы оба будет несчастны или, может, только я, — Адам обернулся на Рэки и столкнулся с потерянным взглядом омеги. — Магнолии были очень красивыми, но ничего мне больше не присылай, я не могу принять. И тебя принять я не могу тоже. Кивнув, альфа отвернулся к окну. Было больно, но виду он не подаст. Может в этом и заключалась его судьба — обрести надежду и быть разбитым.       С этой встречи прошёл месяц. Рэки странным образом начал скучать. Они не пересекались с Адамом, он не пытался больше намеренно выйти на связь или что-то передать через Лангу, а Рэки переживал, что возможно зря всё это наговорил. В конце концов его тянуло к Айноске непреодолимой силой, которая сталкивалась с неподвижной гордыней. Стоило ли дать себе и ему шанс? Все эти мысли породили тошноту, слишком много раздумий с утра пораньше. А потом его рвало весь день. — Чувак, чили был хорош, но кажется с мясом что-то не так, — аморфно лежа на диване, взвыл Рэки, пока Ланга рылся в аптечке в поиске противорвотных. — Я тоже его ел, — нахмурился Хасэгава, а потом подошел к Кяну с таблетками и стаканом воды, — и я в порядке. — Не считается, твой желудок абсолютно проклят. На прошлой неделе ты съел пиццу, которая пару дней валялась в твоей комнате и хоть бы что, — Рэки взвыл, когда снова подкатила тошнота, и ринулся к унитазу. Ланга согласно хмыкнул, тут не поспоришь. Он мог бы переварить даже гвозди. — Может сделаешь тест на всякий случай? — канадец прислонился к дверному косяку с тестом на беременность в руке. — С ума сошёл? Я даже не помню, когда спал с кем-то в последний раз. — Адам. Два месяца назад. Рэки замер. Да нет, не может этого быть. Не было течки, гона. Ничего такого. Они не могли. Не могли же?       Могли. Тест показывает положительный результат, а потом другой и ещё один, и другие пять, за которыми бегал в аптеку Хасэгава. — Пиздец. У меня такие планы были. Институт, своё дело, бренд создать, чтобы ты и Мия его рекламировали. Я всё расписал, — Рэки сидел на полу в ванной, подтянув колени к груди, и смотрел в одну точку. — Я вообще не думал о детях, типа в целом, никогда не думал их заводить. Ланга вздохнул и сел напротив. — Давай запишем тебя в клинику? — Точно. Может обойдётся? — с надеждой отозвался Кян. А Ланга только криво улыбнулся, не желая расстраивать друга, что шансов на то, что что-то обойдётся, примерно один из ста. Также сказал и врач, сразу после внутриматочного узи. — Срок девять недель, плод развивается хорошо, уже сформировалось сердце, — монотонно известил диагност и передал Рэки справку о беременности и снимок с УЗИ. — Ребёнок, — тихо и шокированно произнёс Кян. Он шёл в клинику, четко настроенный на два диалога: А) «Слава богу, я не беременный» Б) «Когда можно записаться на аборт?» Но сейчас он парализованно смотрит на сонографию и не знает, что сказать, а врач что-то продолжает ему говорить и пишет какие-то направления. Говорит встать на учёт по беременности, зайти к омега-врачу на опрос и за планом для следующих посещений. Кян даже слов найти не смог, просто кивнул и вышел из кабинета. — Как всё прошло? — Ланга уже грыз какой-то леденец и участливо наблюдал за другом, который был бледнее стены. — Видимо не очень. — У меня будет ребёнок. У него уже сердце есть, представляешь? — абсолютно потерянным голосом сообщил Рэки. Ланга чуть не подавился конфетой, а как пришёл в себя — обнял друга. Поздравлять в такой ситуации неуместно, но и соболезновать тоже. Ланга любит детей, хотя и боится, потому что вообще не знает, что с ними делать. А Рэки детей явно не хотел, опыт с младшими сестрами видимо наложил отпечаток. Но на аборт не пошёл, значит всё не так однозначно. — Надеюсь, девочка, — произнес Рыжий в плечо друга, а Ланга на это облегченно улыбнулся. Так Рэки узнал то, что ему явно должны были сказать раньше — соулмейты могут размножиться и без течек/гонов. А теперь ему с этим как-то жить и мириться. Для аборта срок большой, и, если честно, он бы уже и не решился. Может гормоны взыграли, может тупость, но Рэки уже выбирал имя.       Ещё пару недель Рэки примерял на себя роль молодого отца и думал, как он вообще собирается жить, теперь уже не один. У него нет ни денег, ни мозгов, а это очень плохой старт для того, чтобы обзаводиться детьми, ещё и в одиночку. А потом в один из дней Ланга задал самый главный вопрос: — Когда ты собираешься рассказать Адаму? — Э, никогда? — Рэки был застигнут врасплох, хотелось скрыться от испепеляющего взгляда друга. — Думаешь это разумно? Что ты собираешься делать один? Конечно, я тебя не брошу, но толку от меня никакого. — И то правда. Ты о себе не всегда можешь позаботиться, — Рэки подтянул колени к груди, пока ещё живота нет и это физически возможно, и жевал губу, глядя в никуда. — Скажи Адаму. Он ведь старается, я уверен, что он тебя любит, — Ланга уверенно хотел вразумить Рэки, тем более когда знал, что сам Адам страдал, хоть и пытался убедить всех в обратном, и даже себя. — Мы плохо расстались. Я сказал, что всеми путями хочу разорвать связь и он никак это не изменит, и он, кажется, смирился, — Кяну стало непреодолимо жаль, что Айноске так ответственно отнесся к просьбе Рэки. И это в тот единственный раз, когда омега не был уверен в том, чего хочет. — Не смирился. А ты? Разве ты ничего не чувствуешь? — Хасэгава сел ближе и положил голову на плечо друга. — Чувствую. Что хочу онигири с брусничным вареньем и солёным тунцом, тошноту по утрам и, — Рэки всхлипнул, — что скучаю по Адаму, — он взвыл и расплакался. — Прости, эти гормоны меня с ума сведут. — Ты его любишь? — Ланга улыбнулся и протянул другу коробку салфеток. Плаксивость на этой неделе — обычное дело. Рэки ещё раз взвыл и громко высморкался в салфетку, потом ответил: — Да кому он нужен, придурок этот старый, — всхлипнул и дополнил: — мне нужен. — О боже, — канадец обнял его за плечи и был благодарен всему на свете, что родился бетой, эти гормоны вероятно какая-то ужасная вещь. — Может я и расскажу ему. Это же и его ребёнок, это будет правильно.       Но время шло, а Рэки так и откладывал этот момент, не мог выбрать то время, то речь. Они встретились с Адамом на «S», сначала Кян хотел спрятаться, а когда Ланга поздоровался с ним и Матадор уже увидел этих двоих и уверенно шел в их сторону — бежать было поздно. Ланга сделал вид, что ему срочно куда-то там нужно, так что он ушёл, вероятно, тусоваться с Тадаши. — Привет, — неловко начал Кян, — давно не виделись. — Да, давно, — сощурился Адам. Как-то так вышло, что их разговор привёл только к тому, что они жарко целовались вдали от толпы, а потом Адам поцеловал его шею и замер: — Твой запах изменился. Ты уже нашёл кого-то? Тон был холодным. Рэки замер и не знал, как отреагировать. Во-первых, он не был уверен, что сейчас время говорить, что у них будет ребёнок, во-вторых, он оскорблён и не знает, как реагировать. — А я не имею права? — Тогда что ты делаешь здесь, со мной? — Айноске отошёл на шаг. — Сначала спишь со мной, потом убегаешь, идёшь на свидание и говоришь оставить в покое, а теперь целуешься со мной, воняя кем-то другим. Что это, причуды характера или издёвка? — Это была ошибка, — Рэки обходит альфу и уходит. — Я скучал. Рэки замирает, когда это слышит, и оборачивается. Между ними толпа скейтеров, нет момента и места хуже, но Рыжий набирает в грудь побольше кислорода и говорит: — Я беременный. — Что? — Адам замирает на месте, а потом видит, как омега жмурится, вздыхает и кричит громче: — Ты будешь отцом! Улыбка сама расползлась по лицу Айноске, он бросился к своему омеге, который наконец-то никуда не убегал. Рэки сам поцеловал его, как только Шиндо обнял и прижал его к себе. — Надеюсь, это будет девочка. Рэки улыбнулся на слова Адама и наконец-то сдался. Возможно, природа действительно знает, как будет лучше, с остальным они разберутся вместе.