Дети пустого города

       К игре присоединились все обитатели купе. Даже Полумна убрала журнал. Первый кон играли на деньги, но Гермиона об этом не знала, и в конце возмутилась.       Напомнила и Гарри об обещании некому Нюхлзу вести себя хорошо, (замечание Поттера о том что этот Нюхлз сам никогда не был пай-мальчиком, и в их годы ещё не таким развлекался осталось проигнорированным), и Рону про то, что он староста, и Джи про то что... Она же девочка, и... и младшая... почти, в этом купе. А Алану... Альку... вообще как не стыдно, даже не поступил, а уже карманные деньги на азартные игры тратит...        Полумне ничего не досталось лишь потому, что староста Гриффиндора не нашла для неё ни одного аргумента. Тем более азартные игры были запрещены только на территории Хогвартса, а про поезд, как любезно проинформировал её Рон, ничего в правилах сказано не было. В общем от греха подальше монеты спрятали, и второй раз играли уже просто так. Однако потом решили что это слишком скучно, и начали играть на желания.       Работало это так, что проигравший выполняет желание выигравшего либо ест выбранную им конфету Берти Ботс. С начала все чаще предпочитали карамельку с подвохом, чем выполнять дружеский бред, но потом вошли во вкус. Через два часа баночка с конфетами опустела, на ушах у половины присутствующих висели носки, (Поттер подошёл к выбору своих желаний весьма творчески), лица Невилла и Полумны были разрисованы разноцветными чернилами, (Джинни не отставала), Рон с надутым видом зубрил наизусть случайную страницу учебника по трасфигурации, (почерк Гермионы узнавался с первого раза), а по его заданиям за окно было выкрикнуто столько нецензурной брани, что у одной из старост уши похоже были уже свёрнуты в трубочку.       Кончив играть все разбежались здороваться со знакомыми или искать приключений на все части своего тела. Точнее разбежалась сперва только Луна, а остальные пошли вместе. Алька познакомили с дружелюбным тарантулом кудрявого семикурсника по имени Ли Джордан. Занимались этим хладнокровные Гарри и Невилл, (как ни странно, а ко всяким стрёмным кракозябрам боязливый Лонгботтом относился вполне спокойно). Джинн, Гермиона; рыжие и конопатые (сразу видно чьи братья) друзья Ли - Фред и Джордж; и, главным образом, Рон старались держаться от паука на расстоянии.       Потом уже разошлись по настоящему. Первым назад в купе вернулся, поболтав всё таки ещё с парочкой первогодок, Альк. Потом Полумна. Потом пришёл Невилл, показывать приятелям со своего пятого курса Мимбулус Мимблетония.       Поттера и Джинн не было довольно долго, Поттер встал у большого открытого окна, всунулся из него, задумчиво глядя вдаль, и простоял так кажется часа два, а Джинни пошла к своим однокурсникам.       К ребятам заходили друзья, некоторые спрашивали почему с ними первогодок. В конце концов Рон даже предложил выдавать Ала за младшего брата Гарри. Гарри предложил Рону включить мозги. Тот включил, и почему-то сразу смутился и начал извинятся. Обитатели купе продолжили играть, только уже не в карты, а устроили шахматный турнир. Выиграл Рон, не проиграв ни одной партии. К этому времени было уже темно. Ребята начали опускать спальные полки, две с одной стороны купе, две с другой, две на той стене где окно, и одна над дверью. До этого они притворялись частями стен. Альк смотрел на это с открытым ртом, с магией он был знаком конечно, но это всё равно выглядело удивительно, тем более, что он ещё ни разу не перемещался поездами в принципе. В купе маггловского поезда все эти полки конечно не вместились, но тут очевидно имела место магия.       Потом по очереди переоделись в пижамы, (сперва девочки, а мальчики вышли из купе, а потом наоборот), и легли спать.       Проснулись они рано. За окном был сплошной серовато-белый туман. Слегка моросило. Ребята встали, сходили в вагон с раковинами и умылись. Вчера они, от нефиг делать, легли раньше других, вот и проснулись теперь тоже ни свет ни заря. Конечно бегать и ходить по коридорам было ещё нельзя, и те маялись дурью у себя в купе. Ну как "маялись дурью", дурью маялся только Рон. Гарри Поттер опять открыл окно и высунул голову под ветер и дождь, это было не то чтобы продуктивным делом, но по крайней мере чем-то определённым. Гермиона конечно же взяла себе на колени кота всю ночь спавшего у неё в ногах и открыла учебник, ей тоже немногое было нужно что бы оставаться на месте. Заниматься своими "делами" им не мешало даже вдохновенное мурчание Полумны Лавгуд, которая заявила, что они с отцом поют каждое утро на удачу, и предложила попеть за их всех. Ребятам не хотелось ни обижать её ни петь самим, по этому они согласились. Джинни и Альк так же не особо отвлекаясь на неё играли в камень-ножницы-пергамент на щелбаны, Невилл писал письмо дедушке Элджи, описывая как разные приятели реагировали на его подарок. Совы у него не было, но Поттер предложил одолжить свою.       Часам к девяти утра зашевелились и остальные купе. В раннем подъёме наших ребят оказался плюс, а Поттер, оба Уизли, Гермиона, Луна и Невилл, параллельно собирая в школьные сумки разную мелочь объясняли Альку, какой.       Дело в том, что в дороге до того места где находился Хогвартс были моменты когда приходилось преодолевать очень холмистую, и даже горную местность. Вообще Хогвартс-Экспресс часто двигался под землёй, но слишком большое количество тоннелей, пусть и замаскированных, представляло очень существенную угрозу статуту о секретности. Так что в пути была пара отрезков, когда из поезда высаживали людей, (не только детей, всех, и вместе с животными), с помощью засекреченных министерством магии волшебных артефактов делали поезд проходимым, (то есть практически не материальным), и прогоняли напрямую сквозь горы, а ученики эти отрезки преодолевали пешком по тропе.       Маршрут поезда из-за мер безопасности каждый год разнился, но эти отрезки были переходными точками между некими Пространствами (Поттер, объяснявший Альку данный момент произнёс это слово с какой-то вложенной в него значимостью, словно с большой буквы), и по этому их избежать не удавалось. Возможно эту проблему можно было бы решить, но это потребовало бы слишком много усилий, и было бы намного сложнее, чем из поколения в поколение ностальгически вздыхать, вспоминая весёлые моменты изматывающего пути по лесам, холмам и оврагам. Школьники относились к этому по разному. Кто-то жаловался и проклинал, кому-то нравилось, кто-то воспринимал как должное, кому-то было откровенно всё равно. Но шли по тропе все, кто хотел попасть в Хогвартс или покинуть его. Лишь только зимой, когда всё было в снегу и холоде, для них заколдовывали сани.       Предугадать когда поезд доедет до пешего отрезка ученики не могли. Посреди ночи конечно их не стали бы дёргать, про это только ходили страшилки и легенды, но с утра...       И теперь, когда все сонными рыбами вяло выходили из поезда, семеро человек только изредка позёвывали, будучи в остальном полными сил. По тропе пошли все вместе, только Альк иногда бегал показаться на глаза брату, делая вид что крутиться среди Слизеринцев.       — Может сказать ему что бы бросил весь этот цирк? — Спросил Рон когда тот в очередной раз пошёл творить иллюзию для братца.       — И куда он денется? — Вразумил его Гарри.        Погода была прежняя. Туман чуть-чуть рассеялся, и не грозил потерей тропы, а в толпе идущей по ней можно было найти и нужного тебе человека, надо было только знать: он впереди, в середине, или где-то среди отстающих. Самым первым шёл всегда староста школы, а замыкал его заместитель. Факультетские старосты бегали по бокам, и следили что бы никто не отходил далеко от тропы, так что Рон и Гермиона тоже не могли быть в компании постоянно. А постоянно были в ней Невилл, Полумна, Джинни и Гар. Они сперва просто шли, думая о своём, потом Джинн их растормошила, и сагитировала дразнить сонных близнецов. Вообще-то обычно близнецы разного рода дразнилками и занимались, но сейчас дрыхли на ходу, и их милая маленькая сестрёнка воспользовалась моментом.        Луни просто наблюдала, а Гарри Джинни и Невилл постоянно плескали во Фреда с Джорджем воду из ручьёв и луж. Те в конце концов послали им проклятье. Джи пригнулась, Гарри ловко увернулся, так что досталось лишь неуклюжему Невиллу. Им с Поттером, Луной и Джинни пришлось задержаться что бы его расколдовать, а потом, вместе с подбежавшим Альком кинуться вдогонку за близнецами дабы взять реванш. Однако торговавшие какими-то удлинителями ушей до трёх часов ночи Фред и Джордж, не желая никакого реванша ушли сопеть на ходу в другую часть толпы, и найти их не удалось. Джинни открыто пожалела об этом, Альк посмеялся над выражением её лица, Невилл был кажется даже рад, Полумна умудрённо пожала плечами, а Поттеру было всё равно. Ему явно нравилась возможность повести себя как ребёнок, и он участвовал в затеях Уизли, но чаще просто наблюдал со стороны.       Ещё два часа пешего пути, и студенты дошли до поезда. Быстро раскупили у бабушки новую партию чая и пирожков, (семеро из купе скинулись вместе кто сколько мог, и вернулись к себе с двумя пакетами.) Накупили они пирожков с мясом, с капустой, с черникой, с тыквой, с сыром, и с яблоками. На пир позвали и близнецов, но те с Ли Джорданом были заняты торговлей, и попросили им отложить немного, что Джинн добросовестно сделала.       — Они в школу что, чисто для рекламы поехали? — Спросила Гермиона.       — А зачем им ещё седьмой курс? Судя по всему им и на ЖАБА то пофиг. — Сказал Рон.       Ребята разбрелись по знакомым. Остались только Луна с её журналом, и Гарри, что снова по классике высунулся в окно. А в два часа дня поезд снова остановился. И дети снова пошли пешком.       Разделились студенты сейчас на три группы. Первая, это те кто смеясь шёл, и даже бежал впереди, или прикалывался над остальными. Вторая, те кто плёлся сзади, обещая что вот когда они-то вырастут, они такого беспредела не допустят, жаловались, и обзывали всех, прошлых и нынешнего директоров школы последними словами. Третья, самая немногочисленная, это те кто просто шли. Они... просто шли. Некоторые говорили между собой, некоторые шли молча, но они не прыгали как перевозбуждённые щенята, и не ныли а просто шли где-нибудь по краю тропы, словно так и надо. Семёрка тоже разделилась. Гермиона с Роном конечно исполняли обязанности старост, но при этом Гермиона в пух и прах разносила обычай, а главное его уровень безопасности.       — Где с нами взрослые? Я думала, что за нами просто тайно следят, а оказывается единственная опора детей на тропе, это старосты и разрешение на колдовство! Почему не могли построить нормальные мосты? Перебираться по поваленному бревну кто-то может испугаться, у кого-то может равновесия не может хватить... да все! Большинство ребят по брёвнам проводят за руку безумцы вроде тебя и Гарри!..       — Тебя например! Я в том смысле что тебя как раз приходится за руку переводить...       — Значит я по твоему трусиха? Кто бы говорил, сэр арахнофоб!       — Кто?       — Так магглы называют тех кто боится пауков так же, как ты!       — ДА? То есть просто так их боюсь? А ты знаешь как они крупные, больно кусаются?       — В смысле? Ты ведь говорил что боишься их после случая, когда магический выброс Фреда превратил в паука твою игрушку...       — Ну да, в гигантского! И ты думаешь, он спокойно отнёсся к тому, что его какой-то пятилетний недочеловек за лапу держит? Он потом ещё и ядовитым оказался! Я в больницу слёг, да и остальные тоже. И потом нас приходилось раз в месяц противоядным зельем пичкать ещё несколько лет! И денег куча на это ушла...       — Прости... Я не знала.       — Ну-ну.        Рон же жаловался на сам путь.       — Вот не могли по человечески сделать? Шестнадцать километров по холмистой, пересечённой местности, которая при этом однообразная, нифига так дорожка в школу! Ага, ностальгировать потом мы по этому будем, как же! Мы им кто, садомазохисты что ли?       — Не ной, скоро привал.       — А я хочу немного поныть! И даже на ту гору как раньше не сбегаешь...       — Ты же только что жаловался на длину пути, а теперь на... И нам же запрещено отходить от тропы!       — Я жаловался на то что устаёшь, а интереса никакого. Раньше мы всегда, кроме того раза когда с Гарри добирались на машине, бегали на тот холм собирать землянику...       — Какая земляника? Осенью и весной?       — Она там есть! Это необычные места, Гар объяснял, что это другое пространство, здесь время идёт по другому, а дымка за которой холм, это какой-то там барьер, там время вообще почти стоит, для всего кроме чего-то живого...       — Чего? Допустим, но он то откуда Гар сам это знает?       — Разве ты не замечала? — Сказал Рон с какой-то странной для него серьёзностью, — Он всегда знает больше чем мы думаем. Я не знаю правдиво ли это объяснение, но земляника которую мы тебе приносили на третьем курсе, это не купленная как мы объясняли.       — Серьёзно?       — Да, мы каждый раз туда бегали. А тебе не всегда приносили, потому, что понимали что объяснение с тем что ты не заметила как продавали не всегда прокатит.       — А сейчас почему рассказал?       — Мы с Гарри подумали что в целом скрывать это от тебя когда мы уже подружились было плохой идеей. Кстати вон он, сейчас Ала и Джинни туда ведёт! Эй! ЭГЕЙ, ГАРРИ!       — ЧТО? — Откликнулся Поттер.       — НАМ ПРИНЕСИТЕ!..       — ДА НЕ ОРИ ТЫ ОБ ЭТОМ НА ВЕСЬ ЛЕС! — Сам заорал Поттер. — Принесём!       Гарри, Полумна, Невилл и Альк были теми кто просто шёл. Джинни же догоняла друзей и знакомых, перебрасывалась ехидными репликами с Фредом и Джорджем, смеялась. Вроде и не скакала как некоторые, но явно радовалась жизни. Когда Гарри и Альк нашли её в толпе, и предложили сбегать на гору, на которой, по словам Гарри можно было найти что-то интересное, она согласилась. Луна и Невилл не захотели идти, старосты были старостами, им даже предлагать не стали, чтоб не расстраивать Рона, но Гар всё равно решил показать холм Джинн и Альку. Незаметно отколовшись от толпы они пошли туда.       — Ой! — Разом сказали Джинни и Ал, когда что-то в пространстве будто изломилось, и дымка, казалось, заслонявшая холм исчезла, словно приблизив его к ребятам. То есть туман остался, но уже не отделял ребят от цели, а скорее, от тропы.       — А в темноте это ещё более жутко. — Сказал Поттер.       — В темноте? — Быстро переспросил Альк, — Откуда ты знаешь?       — Да это я так сказал, просто подумал. — Ответил Гар. Поди пойми правда это, или нет. — Вот, а теперь ищите.        Он нагнулся, и поднял листья одного из земляничных побегов. Под ними оказались спелые ягоды.       — Оо... — Только и сказал Альк, а Джинн и вовсе просто смотрела с открытым ртом.       — Ну вот, собираем, у нас десять минут.       — Сколько!? — Ахнула Джинни, — Мы же...       — ...Отстанем? Нет. — Ответил Гарри. — Тропа огибает эту гору, если бы дорога была прямая, то упёрлась бы в этот холм, или пролегла бы через него, но тогда путь был бы сложнее, и тропа обходит холм. Если мы через десять, то есть уже девять минут начнём спуск вон с той стороны, то вольёмся как раз в середину толпы. Ну? — Поторопил он, — Собирайте давайте. Время, время, время!        Гар тут же трансфигурировал несколько кусков древесной коры в картонные стаканчики. За десять минут все вместе набрали восемь порций. Хватало на всех кто ехал в купе. Красные ягоды в тумане словно светились рубиновым светом. Потом Гарри безошибочно определил где сейчас все, и трое пошли обратно. Без малейших проблем слившись с остальными они стали искать других обитателей купе, попутно поедая ягоды. Отдали по стаканчику Рону, Гермионе, Невиллу и Полумне. Ещё четыре стаканчика съели сами. Ал сказал что дополнительная треть стакана ягод каждому кто ходил на гору за этими самыми ягодами, это честно.       К четырём часам дошли до небольшого, полузаброшенного поселения. Здесь, почти не было людей, и, кажется, это были не совсем обычные магглы. Первокурсники начали привычно засыпать старшоту вопросами, а те отвечали так же, как ответили им в своё время: "Понятия не имею, но с местными не заговаривать, с дороги не отходить. Скоро будет привал."        Когда проходили первые ученики прошли мимо покосившегося фонарного столба, из под него шагнул, словно раньше был частью тени, маленький мальчик в выгоревшей от постоянного солнца маггловской одежде. Он молча подошёл к толпе, и пошёл, вроде и не сними, но с ними.       — А зачем? Он... — Начал было Альк.       — Никто не знает, — в полголоса перебил Невилл, — Всегда, когда мы здесь проходим, какой-то ребёнок вроде него подходит к нам и молча идёт впереди. Обычно это мальчишки, но пару раз были и девочки.       — Это всё один и тот же нечеловек. — Уверенно сказала Луна. — Это призрак. Дух дороги. Он подходит чтобы то количество юных магов, что идёт по этой тропе было под контролем потусторонних...       — Чепуха, это проводник. — Хмуро вмешался Гар.       — Кто? — Странным тоном просила Джинни.       — Про-во-дник. — Раздельно сказал Гар. — Без него мы не прошли бы следующий барьер.       — Вообще-то правильно: про-вод-ник. — Поправила подошедшая Гермиона. — И откуда ты знаешь? Даже я про это в книгах не находила! Бред какой...       — В книгах про это не находила? А ты искала? Это во-первых. Во-вторых ты там всё равно ничего не найдёшь, но это не сделает вполне себе реальные ягоды бредом.       — Откуда ты тогда столько узнал, если не из книг?       — Я сказал что узнал об этом не из книг? Просто в Хогвартской библиотеке про это ничего нет. Да и в той книге только немного, остальное я по рассказам, и по опыту... — Его тон постепенно сбавлялся со слов "остальное я по...". Видимо он сказал лишнее.       — Что за книга? — Строго спросила Джинни.       — Да так, старая очень, и без обложки. — Начал Гарри с такой неохотой, что явно уже жалел что открыл рот. Но он посмотрел на требовательных девчонок, сердитую, с поджатыми губами Гермиону и строгую, чуть встревоженную Джинн, и видимо понял, что отвертеться от них не получится. — Ну в общем, в детстве я от нечего делать читал всё что мне под руку попадётся. А половина нашего тогдашнего класса полезла тогда после уроков исследовать заброшенный дом, мой двоюродный брат пошёл с другой половиной класса к игровым автоматам, с ним в одной компании мне быть не хотелось, да и денег на игры не было. На Тис... домой, — он произнёс это слово со странной запинкой, — я не хотел тоже, тем более и отмазка что бы погулять была - мол сделал как все. Ну и пошёл туда. Нашёл ту книгу... точнее это бОльшая часть книги была, а куча страниц была неизвестно где, вместе с обложкой. Начиналась с шестой главы. "Теория многомерности миров"... Много нудятины, непонятных терминов, я ещё семилетний... Большей части текста в общем тупо не понял. Но спрятал книгу там же, и потом с фо... с карманной энциклопедией и научным словарём приходил, пытался вникнуть, а всё без толку. Найду в словаре объяснение слова, а в объяснении ещё несколько понятий которые я не знаю. А в объяснении каждого из них ещё по несколько. И в следующей партии... Пока буду разбираться где что значит, забуду слово которое изначально пытался понять... Я целый год туда бегал считайте в пустую. Потом тот дом сгорел... и книга тоже. Я так почти ничего и не понял. Но что понял, то запомнил.       — Теория многомерности миров? Фантастика какая-нибудь... — Фыркнула Гермиона.       — Всё на свете фантастика, пока не начнёт становиться реальностью. — С какой-то мрачной иронией сказал Поттер.       — И всё таки...       — ДА НЕ ЗНАЮ Я!!! — Вспылил он. — Не знаю я что это значит, но это всё работает, давайте сменим тему! Пожалуйста!        Больше к нему не лезли. Дошли вместе со всеми до громадного шатра сравнимого размерами с большим залом Хогвартса, в котором, на лежащих прямо на траве скатертях вскоре, тоже как в большом зале появилась еда. Обычный обед. Пустые тарелки с вилками-ложками, большие супницы с варёным рисом с овощами, противни с запечённой курицей в чесноке, и кувшины с холодным молоком. Поев, школота двинулась дальше. Туман уже совсем рассеялся, дождь перестал, но небо всё ещё было заволочено молочно-белыми облаками. Несмотря на ветер было довольно тепло. Никто не надел курток, максимум свитера. Сейчас было меньше нытиков и меньше тех кто был в восторге. А больше всего стало просто идущих. Путь был не маленький, и снова сели в поезд дети только к шести часам вечера. Почти никто не бегал по коридорам, все слишком устали. В основном сидели в своих купе, и доедали остатки купленных после первой "прогулки" пирожков, читали, играли в слова или настольные игры.       В купе с нашими ребятами творилась некая солянка сборная. Уизли играли друг с другом в карты, Невилл задумчиво пил чай из термоса, Луна опять что-то пела, Гермиона демонстративно, словно показывая всем своим видом: учиться надо, а не ерундой заниматься, разучивала магическую формулу по трансфигурации, (остальные не менее демонстративно этого не замечали), Альк вслух сочинял для брата легенду объясняющую его отсутствие рядом пока шли по тропе, (второй раз он совсем забыл, что надо периодически показываться ему на глаза), Гарри же по отработанной методике высунулся в окно.       Часа через два поезд прибыл на станцию "Хогсмид". И тут ученики стали высаживаться уже со всеми вещами. Сова Поттера которую звали Хедвиг, улетела с письмом Невилла ещё утром, но остальные животные были на месте.       Так как старосты ушли руководить посадкой в самодвижущиеся кареты, то своих кота и совёныша им пришлось оставить на попечении друзей. Клетку с комком перьев вызвалась нести Луна. Наглая же рыжая морда сама залезла на руки не менее рыжей Джи. Так по крайней мере выразился бы Рон.       — Первокурсники! Первокурсники подойдите пожалуйста! Пожалуйста построится. — Раздался женский голос от озера.       — А где Хагрид? — Слегка испуганно спросил Гар.       — Не знаю... — Ответила Джинн.       — Первокурсники!.. — Вновь затянул голос.       — А разве дальше... Мы... не со всеми? — Спросил Ал.       — Нет. — мягко сказала Джинни, — Первый раз все добираются до школы пересекая озеро. Так что, удачи тебе.       — Ага... — Альк растерянно обернулся к Гару, — что там лучше сказать шляпе если хочешь куда либо?       — Ну по пробуй для начала сказать куда ты на сто процентов не хочешь. — Ответил Поттер. — Ну типа как: "только не туда-то". Говори не вслух, а как-бы мысленно, она тебя услышит. Но где же всё таки...       — Потом у учителей спросим. — Сказала Джинн. — Ну же, Альк! Иди.       — Ага... До встречи? — Неуверенно спросил Альк.       — Да уж как повезёт. — Вздохнул Гарри.       Первокурсник побежал к своим одноклассникам. А остальные к каретам. И Гар подошёл, как-то странно глядя на пространство меж оглобель.       — А где Сыч? — раздался у него за спиной голос Рона.       — Его эта Полумна взяла. — Быстро обернувшись сказал Поттер. — Слушай, где, по-твоему Хагрид?       — Не знаю, — чуть обеспокоенно ответил Рон. — Если с ним что случилось, это очень некстати...        Чуть поодаль "альбинос" Малфой при поддержке своих подпевал, второй старосты Слизерина и еще двоих-троих приятелей расталкивал робких второкурсников, чтобы карета целиком досталась его компании. Спустя несколько мгновений из толпы, тяжело дыша, появилась Гермиона.       — Малфой сейчас омерзительно обошелся с одним младшекурсником. Я точно буду на него жаловаться! И трех минут еще не носит значка, а уже обижает людей направо и налево... А где Живоглот?       — У Джинни, — рассеянно ответил Гар, всё ещё вглядываясь в пространство между оглобель, словно там кто-то был. — Вон она... — Сказал он, когда Джи, с извивающимся Живоглотом в руках возникла рядом.       — Спасибо, — сказала Гермиона, забирая у Джинни кота. — Пошли найдем свободную карету, пока они еще есть...       — Мне еще Сыча надо взять! — Запротестовал Рон, но Гермиона уже двинулась к ближайшему незанятому экипажу. Гарри остался с Роном.       — Что это за звери такие, как ты думаешь? — спросил он, кивком показывая на пространство меж оглобель.       — Какие звери?       — Ну лошади...        Появилась Луна с Сычиком в клетке. Крохотная совушка взволнованно верещала.       — Вот, пожалуйста, — сказала Полумна. — Какой милый совёночек!       — Да, ничего, — угрюмо отозвался Рон. — Ну ладно, пошли сядем... Что ты говоришь, Гар?       — Я спрашиваю, что это за чудо-лошади? — сказал Поттер, двинувшись с Роном и Полумной к экипажу, в котором уже сидели Гермиона и Джинни.       — Какие еще лошади?       — Которые повезут кареты! — ответил Гарри с некоторым раздражением. Понятно теперь, почему он так уставился туда, где у обычных карет стоят кони.       — Да о чем ты, никак не пойму?       — Вот о чем, посмотри! — Гарри схватил Рона за руку, и как бы тронул рукой друга толи воздух, толи что-то невидимое...       — Аа!.. Я... Я кажется почувствовал... Кого-то...       — Ты... ты не можешь их видеть?       — Кого?       — Тех, которые запряжены в кареты.       — Их же... Если они и есть... Их всегда... никто не видел! Что с тобой?       — Со мной? Ничего... — В смятении сказал Поттер.       — Ну что, может, сядем все-таки? — неуверенно предложил Рон, глядя на Гара с беспокойством.       — Да-да, — Ответил Гар, — Пошли...       — Не волнуйся, — произнес вдруг призрачный голос, когда Рон исчез в темной карете. — Ты не сходишь с ума, ничего такого. Я тоже их вижу.       — Видишь? — Переспросил Гарри, поворачиваясь к Полумне. В ее больших серебристо-голубых глазах, как и в его, были отражения странных, крылатых лошадей, похожих на очень костлявых драконов, с одними белками, вместо нормальных глаз...       — Да, — сказала Полумна. — Вижу всякий раз, как сюда приезжаю. Они всегда везут эти кареты. Так что не беспокойся. Ты такой же псих, как я.        Она слабо улыбнулась и забралась вслед за Роном и затхлый кузов экипажа. Не успокоившись до конца, Гар полез туда же. Невилла не было. Его позвали приятели из кружка по Травологии. Никого не ждали, и карета тронулась.       Лодки тоже тронулись. Первокурсники, и вместе с ними Альк, завороженно следили, как выплывают из-за скал величественные стены и башни замка Хогвартс.       — С ума сойти... — Восхищённо сказала темноволосая, черноглазая девочка из одной лодки с Алом. — С ума сойти! — Повторила она, — В жизни не видела ничего подобного!       — Я тоже. — Признал он.       "И я!", "И я!", начали отзываться все.       — Я родилась в мире магглов. — Призналась девочка. — Но я всегда любила старинную архитектуру. Разглядывала картинки с замками и крепостями, строила макеты из всего что под руку попадётся... А теперь, вижу в живую...       — Это наверное очень круто... — Явно не зная в полной мере как реагировать на признание сказал Альк.       — Ещё бы!.. — Сказала она.       — И ты бы это... — Начал Ал, — Не говорила бы всем незнакомым людям о твоём происхождении. В смысле... — Смутился он, но продолжил, — Не надо ничего скрывать как то... Но просто не сообщай так сходу, тебя могут... Не так понять... Некоторые.       — Да правда, — поддержала его ещё одна девочка из лодки. — Многие это не любят.       — А почему? — Спросил ещё один из детей. — Я просто тоже...       — Ну вот. — Беспомощно сказал Альк. — Не говорите об этом тем, кого не знаете, ясно вам?       — Нет. — Честно сказала девочка что интересовалась архитектурой. — Почему этого не любят? И что будет, если скажешь не тому человеку?       — Я если честно не знаю. — Призналась русоволосая девочка что уже вступала в разговор. — Мне просто брат рассказывал про своего друга, который родился и вырос с магглами. А ты? — Она повернулась к Альку.       — Ну... Затравить могут. Многие не любят магглов из-за их охоты на ведьм в прошлом. И часто бывает так, что у тебя тем меньше проблем с другими магами, чем дольше у тебя в роду встречались только волшебники. Кое-где считается, что даже если ты можешь колдовать, то это не значит, что ты можешь быть волшебником и иметь волшебную палочку. И как раз магглорождённых и считают за тех кому нельзя доверять секреты магии. Таких даже называют грязнокровками.       — Не произноси это слово. — Строго велела девочка с русыми волосами.       — Теперь что-то понятно. — Сказал второй магглорождённый из лодки       — Ну и хорошо. — Буркнул Альк.       Дети замолкли. Лодки причалили к берегу. Переправлявшая ребят профессор Грабли-Дёрг проверила все ли на месте, высушила магией одежду и волосы тех, кто ухитрился упасть в воду, (а такие были), и повела их к замку. Школа возвышалась над своими новыми воспитанниками, как многолетний тополь над ростками подорожника. Дети подошли к ней.       — Вот, профессор МакГонагалл. Без происшествий. — Сказала профессор Грабли-Дёрг высокой, темноволосой женщине с очень строгим лицом. Она была одета в изумрудного цвета мантию, и чёрную островерхую шляпу.       — Да. Ещё раз спасибо Вингельмина, что согласились и здесь заменить Хагрида. Я их забираю.        Она кивнула профессору, и жестам приказала поступающим следовать за ней. Процессия остановилась в небольшой, вернее большой, но всё равно тесной для такого количества людей комнате. У неё не было пола, она состояла из каменных ступеней. профессор МакГонагалл поднялась на самую верхнюю и ребята поднимались за ней, пока не заполнили своеобразную лестницу полностью, и ведущая на дверь не закрылась. МакГонагалл заговорила.       — В этом помещении ученики находятся всего два раза в своей жизни. Это первое сентября их первого года обучения, и десятое июня последнего года. В остальное же время этого места попросту не существует. Мы сейчас пришли к замку не с парадного входа, а со стороны, и вторая дверь этой комнаты, — МакГонагалл кивнула назад, за её спиной действительно находилась тяжёлая дубовая дверь, — ведёт прямо в большой зал. Мы выйдем словно прямо из очень высокого приступка на котором находятся преподавательские столы, и вы построитесь в линию перед столами старших учеников. После чего вас распределят по факультетам. Отбор, это очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, есть за одним столом, спать в одной спальне и проводить свободное время общих комнатах, специально отведенных для вашего факультета, которые так же называют факультетскими домами. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами, это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.        Она ушла, а дети остались испуганным шёпотом гадать как проходит это таинственное распределение. Один только Альк молчал, ему рассказали об этом в купе, и попросили не говорить другим новичкам, потому что таков обычай. Ал думал. Думал о том, как быстро он начал даже в собственных мыслях звать себя данным ребятами именем. О том насколько странную по сути дружбу он завёл с ними за эти два дня, ведь Гарри Поттер даже показал ему дорогу на холм, которую не показывал друзьям четыре года. Вот как он понял, что Альк никому об этом не скажет? Что он в нём такого увидел? Они же даже перевоспитать его никак не пытались, просто общались, как со своим... Прямолинейность... Дурная привычка и никак от неё Альк не избавится. А надо бы уже. Ему не три года, научился врать и юлить, так не применяй это только на своей же семье.       Он подумал самом Поттере. Странный тип, фиг поймёшь его. Лицо всегда непроницаемое какое-то, но другого ему и не нужно, его чувства отлично считываются по глазам. Возможно знающий человек, без применения палочки прочтёт и его мысли, но всё равно не поймёт чем они обусловлены. Откуда он знает столько всего о маршруте? Не всё ведь сказал, это точно. Почему делится знаниями с почти незнакомым сыном пожирателя смерти, но скрывает от всех остальных кроме самых близких друзей? И как Альк со своим происхождением вообще оказался для всей компании своим? Им что в самом деле плевать что его отец убивал людей? И с чего это Гар вдруг сказал про непохожесть на Слизеринцев? Он сказал: "сказал что думал", но он всегда что ли говорит что думает? Но обычно такие люди не так спокойно реагируют на возражения и грубый тон. А этот... Бесит. Или это он, Альк пытается себя убедить, что Гар его бесит?        Всё равно, вся ситуация патовая... Будут ли и Поттер и все остальные, во время случайных встреч в коридорах делать вид что незнакомы с ним? Если нет, то можно будет иногда говорить, но высок шанс, что кто-нибудь заметит и спросит: "А какого собственно хрена ты с ними вообще знаком?". А если да... Тогда и меньше проблем и... и не хочется так почему-то. Чёрт что же делать то... И почему внутри Алька такое замешательство? Да потому что разрыв шаблона! Просто зайдя в купе где вместо потенциальных будущих пожирателей смерти едут потенциальные будущие члены этого ордена феникса, он зашёл в совсем другой мир. Мир с абсолютно иным типом мышления. Мир где все ненормальные какие-то, но в этом их фишка...        Нет... Нет, нельзя об этом думать, надо думать о своих... о своих... Перед распределением надо думать о тех кто учился на факультете куда ты хочешь. Альку надо думать об отце, о том, как он обрадуется, когда получит со школьной совой уведомительное письмо о поступлении сына, и нельзя омрачать эту радость попаданием не на тот факультет. Может его даже поздравят там... Хотя об этом тоже думать не надо... Не надо думать о плохом, тем более если это связано с тем факультетом куда ты планируешь попасть. Надо думать... А вдруг ребята из купе ждут, что он изменит своё желание?.. Нет не об этом! О том какие маги выпускались из Слизерина... Не только ведь тёмные! Было много достойных выпускников! Они все стремились к своей цели, хотели стать сильными, и стали такими. Разве это недостойно восхищения? А те кто использовал для этого грязные методы только позорят факультет... Пусть таковых и большинство, всё равно...       Снова вошла профессор МакГонагалл.       — Пора. — Сказала она. — Постройтесь в шеренгу, по моей команде выходите, первый сворачивает налево, второй на право, и так далее. Оба ведущего доходят прямо до стены, а все остальные останавливаются тогда, когда остановится тот, кто идёт впереди него. Каждый поворачивается спиной к преподавателям, и лицом к ученикам, перед тем как остановится. Это должно выглядеть примерно так:        Она взяла волшебную палочку и нарисовала в воздухе дверь. Дверь, так же по велению волшебной палочки, распахнулась, и за ней была толпа из маленьких детских фигурок в мантиях. Первые фигурок пять уже образовывали шеренгу. Они начали шеренгой выходить из дверей, поочерёдно сворачивая то вправо, то влево, таким образом шеренга как бы раздваивалась. Фигурки выходили, но задние продолжали наполнять изначальную шеренгу, и в ней оставалось такое же количество детей. Когда все фигурки вышли из дверей, они торопливо выровнялись так, чтобы между ними не было промежутков, и, по велению палочки дружно кивнули первокурсникам, словно сказав: теперь ваша очередь.       — Поняли? Разумеется идеала от вас никто не ждёт, и за мелкую толкатню никто живьём не съест. Но пожалуйста, сделайте всё, что в ваших силах. Готовы? Приступим.        Профессор МакГонагалл сделала резкий выпад палочкой в сторону двери, и та распахнулась. Среди ребят началась паника, ведь никто не ждал этого, а сквозь проём они уже были видны школьникам. Но тут темноволосая, темноглазая девчонка, что плыла в одной лодке с Альком нашлась, быстро взяла его и незнакомую сероглазую девочку за рукава, подошла с ними к двери, и первой вышла из неё свернув влево. Альк сориентировавшись вышел вторым, свернув вправо. И дальше, так и не создав колонны ребята выходили кто окажется ближе к выходу, и сворачивали в противоположную сторону от того кто шёл перед ним. Так же торопливо как и фигурки, они выйдя полностью выровнялись в ряд, не зная что делать дальше и когда кланяться, но тут школьники со всех четырёх факультетских столов, видимо по условному знаку стоявшей за первокурсотой МакГонагалл, одновременно кивнули первыми, и новички дружно поклонились им в ответ.       Профессор МакГонагалл внесла в зал, и поставила на табурет шляпу. Первокурсники со страхом и удивлением зашептались. Лица их, освещаемые огоньками свечей, казались очень бледными. Одного мальчонку, стоявшего в середине шеренги, била дрожь. Вся школа ждала чего-то затаив дыхание. И вот разрез на тулье открылся, как рот, и Волшебная шляпа запела:       В стародавние дни, когда я была новой,       Те, что с целью благой и прекрасной       Школы сей вчетвером заложили основы,       Жить хотели в гармонии ясной.       Мысль была у них общая — школу создать,       Да такую, какой не бывало,       Чтобы юным познанья свои передать,       Чтобы магия не иссякала.       «Вместе будем мы строить, работать, учить!»       Так решили друзья-чародеи,       По-иному они и не думали жить,       Ссора — гибель для общей идеи.       Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!       Пуффендуй, Коггевран — вот подруги!       Процветала единая эта семья,       И равны были магов заслуги.       Как любовь несогласьем смениться могла?       Как содружество их захирело?       Расскажу я вам это — ведь я там была.       Вот послушайте, как было дело.       Говорит Слизерин:       «Буду тех только брать, У кого родовитые предки».       Говорит Когтевран:       «Буду тех обучать, Что умом и пытливы и метки».       Говорит Гриффиндор:       «Мне нужны смельчаки, Важно дело, а имя — лишь слово».       Говорит Пуффендуй:       «Мне трудяги близки, их принять под крыло я готова».       Расхожденья вначале не вызвали ссор,       Потому что у каждого мага       На своем факультете был полный простор.       Гриффиндор, чей девиз был — отвага,       Принимал на учебу одних храбрецов,       Дерзких в битве, работе и слове.       Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,       Безупречных к тому же по крови.       Когтевран - проницательность, сила ума,       Пуффендуй - вот трудяги честнЫе.       Мирно жили они, свои строя дома,       Точно братья и сестры родные.       Так счастливые несколько лет протекли,       Много было успехов отрадных.       Но потом втихомолку раздоры вползли       В бреши слабостей наших досадных.       Факультеты, что мощной четверкой опор       Школу некогда прочно держали,       Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,       Равновесье свое расшатали.       И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба,       Что к былому не будет возврата.       Вот какая шла свара, какая борьба,       Вот как брат ополчился на брата.       И настало то грустное утро, когда,       Слизерин отделился чванливо,       И, хотя поутихла лихая вражда,       Стало нам тяжело и тоскливо.       Было четверо - трое осталось. И нет,       С той поры уже полного счастья.       Так жила наша школа потом много лет,       В половинчатом, хрупком согласье.       Ныне древняя шляпа пришла к вам опять,       Чтобы всем новичкам в этой школе       Для учебы и жизни места указать, —       Такова моя грустная доля.       Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,       И никто пусть меня не осудит:       Хоть должна разделить я вас, думаю я,       Что от этого пользы не будет.       Каждый год сортировка идет, каждый год...       Угрызеньями совести мучась,       Опасаюсь, что это на нас навлечет       Незавидную, тяжкую участь.       Подает нам история сумрачный знак,       Дух опасности в воздухе чую.       Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,       Врозь не выиграть битву большую.       Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,       И ничем мы спасенье не купим.       Все сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.       А теперь к сортировке приступим.        Послышались аплодисменты. Но они сопровождались тихим говором и перешептываниями. И нет, не первокурсников, встревожились старшие курсы. Видимо раньше не случалось, чтобы шляпа пыталась предупредить детей об опасности. Но тут МакГонагалл испепеляющим взглядом заткнула шептунов, и вновь обратилась к первокурсникам:       — Тот, чьё имя я назову, выйдет к этой табуретке, и я надену ему на голову распределяющую шляпу. Как только элементы вашей формы окрасятся в фиолетовый цвет, а шляпа скажет вам что приняла решение, вы вернётесь в строй. Как только я объявлю вам что сортировка прошла успешно, каждый из вас вытянет вперёд правую руку, и фиолетовые элементы ваших форменных мантий приобретут цвет вашего факультета, а в голове появится его образ. Тогда вы опустите руки и разойдётесь по своим столам. Всё понятно?       "Да", "да", "ага", стали отзываться новички.       — И так, начнём. Аберкромби, Юан.       Из строя вышел охваченный страхом мальчик. Шляпа упала бы ему ниже глаз, но у него были слишком оттопыренные уши. Артефакт призадумался на миг, потом разрез на тулье раскрылся, и шляпа громко сказала:       — РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО.        В этот же миг сквозь подкладку мантии, каёмку нагрудного кармана, полосы на рукавах (начинается на плече как этакий погончик, и идёт дальше до конца), обшлага рукавов и нашивку с римской цифрой один на том же нагрудном кармане, словно просочилась фиолетовая краска. Юан Аберкромби встал, и вопросительно глянув на МакГонагалл, вернулся в строй.       Так пошло и дальше. Без особых изменений, помимо того-что шляпа кого то отправляла в строй даже не успев коснуться макушки, а над кем-то думала по нескольку минут. Кто-то шёл к табурету как на эшафот, кто-то бежал к ней, с нетерпением ожидая решения своей судьбы. Альк пока был не распределён, его руки подрагивали от нервов.       — Ммм... Найтмер, Алли.       Ммм, это видимо из-за того, что значила фамилия. Темноволосая магглокровка из одной лодки с Алом глубоко вздохнув шагнула из строя. Его брови улетели в космос от изумления. Во-первых он всегда думал, что это у магов бывают странные фамилии. Во-вторых поразила схожесть имён. В-третьих дошло: если учитель вызывает по алфавиту, то он, "Нотт, Алан," следующий.       — Найтмер? Это значит "Ночной кошмар"? — Озадаченно бормотнул кто-то из старших.       — РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО. — Сказала шляпа.       — Нотт, Алан. — Отозвалась МакГонагал.        Альк сжал трясущиеся пальцы в кулаки, и, стараясь ступать твёрдо, пошёл к табурету. Взгляды тысячи глаз устремились в него, а ему самому на глаза, сползла распределяющая шляпа.       — Хм, забавный случай. Ну и куда бы ты хотел поступить, а Альк?       — Откуда вы знаете? — Шёпотом удивился Альк, — что меня так зовут?       — Говори мысленно, я услышу. Тебе ведь об этом тоже уже говорили. Я учусь на ошибках совершённых мною при прошлых поступающих. Сейчас количество "дивергендов" и "девиантов", и да, это разные понятия, хотя для тебя Алан и то и то лишь какие-то непонятные термины, так вот сейчас количество подобных личностей всё возрастает, но шанс что я ошибусь всё равно намного ниже чем к примеру лет тридцать назад. А он уже тогда был равен процентам восьми. И после этого через меня прошли ещё десятки тысяч учеников. Как ты думаешь я вижу твои мысли и чувства насквозь?       — Да, наверное... — Мысленно сказал Альк, хотя не понял что артефакт хотел этим сказать.       — Повторю вопрос, Алан Нотт, куда бы ты хотел?        Ал облизнул сухие от волнения губы, и быстро выговорил:       — Слизерин.       Шляпа на его голове сказала, с усмешкой и жалостью:       — А если подумать?       — Вы спросили куда бы я хотел. Я ответил. По вашему я не знаю чего мне хочется?       — Нет, не знаешь. Подумай получше.       — Да зачем здесь думать. Я хочу...       — Ты? Ты хочешь? Или кто-то другой?       — В смысле?       — В том смысле, что к твоему возрасту давно уже пора начать отличать чужие желания от своих.       — Но это и моё желание! Вы же учитываете просьбы...       — Тебе рассказал о своём распределении Гарри Поттер. Но он не уточнил главного нюанса, с ним была весьма нестандартная ситуация. Редкая. Он почти одинаково подходил на все факультеты. Сперва мне показалось, что он стал бы весьма и весьма перспективным учеником на Слизерине, но его единственной просьбой по поводу поступления было: что угодно но не Слизерин. Последнее время я стала меньше обращать внимания на просьбы студентов, после совершённых мною из-за этого ошибок в прошлом... но Гриффиндору он подходил ничуть не хуже, и я отправила его туда. Моя цель как распределителя, это не следить чтобы вы попали на те факультеты где сто процентов станете хорошими людьми, и не отправить вас на факультет, где вам будет наиболее комфортно. Моя цель, это что бы каждый с наибольшим успехом реализовал свой тот или иной потенциал. Потенциал это учёного, целителя, мракоборца, или же наёмного убийцы. Мне самой не нравится, но такова моя обязанность. Фокус в том что как блестяще для своего возраста Гарри Поттер сейчас владеет защитой от тёмных искусств, так блестяще он мог бы и овладеть ими самими, было бы желание, у него есть предрасположенность. Но желания у него нет, ему противно то, чем убили его родителей, противен факультет на котором обучался их убийца. И хотя он мог бы очень даже неплохо показать себя в качестве тёмного мага, он абсолютно не собирается этого делать. Таким образом он был бы одновременно и перспективным и бесперспективным учеником на Слизерине, и я отправила его туда, где реализоваться у него будет и возможность, и желание. К чему я тут с тобой болтаю, делая так называемым шляподумом? Так к тому что как Слизеринца, у тебя нет будущего. Тебе через Слизерин дорога в министерский офисный планктон, боящийся как либо себя показывать, и ты это прекрасно понимаешь, так почему всё ещё просишься туда?       — Я... — Ал говорил хриплым шёпотом, забыв от неожиданности, что надо думать.        Он, задним умом, понимал, что шляпа права, но всё что она ему тут выложила было всё равно, если бы из тебя вынули все твои внутренности, положили на стол прямо перед тобой вместе с потрохами какого-то другого человека, и начали по полочкам раскладывать как и что у тебя устроено, а как у него, и почему люди разные. Он не мог дальше отрицать того, что загнан в угол, ведь расстраивать отца по прежнему не хотелось.       — А можно мне тогда... компромиссный вариант?       — Что ты имеешь в виду? Когтевран? Да, там у тебя больше перспектив, чем на Слизерине, но при этом ты всё равно не добьёшься того, чего хочешь. Чего ты хочешь Альк Нотт. Ни твой отец, ни твой брат, ни кто либо другой, а только ты. В который раз спрашиваю, и перестань пытаться меня обмануть, куда бы. Ты. Хотел?       — Я... я... — Альк, понимая, что шагает в пропасть мысленно сказал то, чего явно ждала от него всезнающая шляпа. — Ты для этого меня столько времени держала? Хотела, чтобы я сам это произнёс, да?! Ладно! В Гриффиндор.       — РЕШЕНИЕ ПРИНЯТО.