Операция «Семья»

      Детские дома всегда напоминали Акутагаве о его прошлом. В голове всплывали образы друзей, сначала веселящихся и смеющихся, а потом с простреленным черепами... Он вспоминал Гин, когда она, бывало, корчилась от подхваченной простуды в углу полуразвалившегося амбара...       Запах приюта напоминал трущобы, а в углах виднелись чёрные точки плесени. Оставалось лишь морщиться и прикрывать рот, кашляя скорее по привычке, чем по нужде, и тенью следовать за рыжим исполнителем.       Работницы детского дома встречали парней с распростёртыми объятиями, пряча за лучезарными улыбками животный страх перед сильнейшими эсперами Йокогамы.       Чуя показал им фотографию нужной девочки, и его без промедления повели по лабиринтам коридоров, вскоре останавливаясь перед обшарпанной дверью с табличкой, явно написанной детской рукой, надпись на которой гласила «Аня». Именно так и звали девочку.       Тихо играясь в уголке комнаты, она вздрогнула, когда дверь отворилась и вошли трое – воспитательница и мафиози. – Вы уверены, что именно она? – с печальной надеждой в глазах спросила женщина, переводя взгляд то на ребёнка, то на Накахару. – Она нам подходит, – мафиози наигранно-добро улыбнулся, глядя на стоящего рядом Акутагаву. «Раз босс сказал, что она, значит, её и возьмём», – подумал он, присаживаясь на одно колено перед девочкой. Та вздрогнула и устремила взор в глубокие голубые глаза. Её взгляд дёргался, но она вся словно светилась от счастья. Маленькие ручки она спрятала за спиной, покрутилась, неловко обрисовала ногой круг и улыбнулась.       Акутагава вздохнул. Будь у него выбор, он бы ни за что не согласился на такого рода миссию, потому что дети его раздражали. Их непонятное поведение, придурковатость и постоянно счастливый вид заставлял задуматься, уйти в себя, вновь и вновь окунаясь в тёмные дни своего детства. Но он знал, что девчонка эта тоже несчастлива. Она сменила несколько семей, и, вероятно, сейчас просто надеется, что её не выкинут, как в предыдущие разы. И именно поэтому она улыбается и делает вид, что всё хорошо, и она живёт просто замечательно.       Это притворство раздражает, но не пробивает на сочувствие. Может, совсем чуть-чуть. Но Акутагава не привык давать своим чувствам объективное значение и поэтому, сложив руки за спиной в замочек и вытянувшись по струнке, он стоит молча, не подавая признаков жизни. Может, его просто не заметят и оставят тут, освобождая от миссии. Может, он просто пойдёт домой тихо-мирно, никого, в кои-то веки, не трогая и не убивая.       В какой-то момент он, отвлёкшись от раздумий, словил на себе взгляд девочки. Печальный, но воодушевленный. Он полон надежды, а зелёная радужка блестит, словно она смотрит на предмет своего обожания.       Акутагава поворачивает голову, замечая, что исполнителя и воспитательницы в комнате нет, и на секунду поддаётся лёгкой панике.       «Остаться один на один с ребёнком не должно меня пугать, – думает он, убирая руки в карманы и прикрывая глаза. – К тому же я, как член Мафии, не должен испытывать страх, просто оставаясь рядом с какой-то девчонкой».       Эмоции уходят в минус, и его лицо снова принимает вид отчуждённого безразличия. Только нервно закрытые веки выдают в нём некомфортность находиться здесь и сейчас. – Меня зовут Аня! – девчушка пытается подойти ближе и протягивает руку для рукопожатия, но жест остаётся проигнорирован. – Я знаю, – отрезает Рюноске, сводя еле заметные брови к переносице. – А вы ведь заберёте меня?.. – несмело спрашивает она, теребя край платьица. – Я... я хочу домой...       «Можешь и не надеяться найти дом, – думает Рюноске, вздыхая. – Дети, что попадают в приюты, так и живут здесь до совершеннолетия. Потом тебя просто вышвырнут во взрослую жизнь. Так зачем же стараться, если конец уже давно известен?»       Аня вдруг вздрогнула, а миниатюрные бровки встали домиком. Её губы задрожали, а пальчики сильнее сжали платье.       «Что такое? Она, что, боится меня? Не понимаю...»       Атмосфера накалилась. Акутагава стоял теперь скрестив руки на груди и пытаясь сделать наиболее добродушный вид, а девочка пялилась на него во все глаза, даже, кажется, не моргая.       В это время дверь в комнату открылась, и вернулся Чуя с той женщиной. Брюнет незаметно выдохнул с облегчением. Сейчас рыжий его буквально спас от испепеления глазами. – Идём, Рюноске, – сказал как приказал.       Акутагава молча вышел из комнаты, направляясь к выходу из детского дома, и тихо рыкнул на обращение к себе по имени. «Если ты на ступень ниже босса, это не значит, что ты волен делать всё, что вздумается, – думал он, вдыхая свежий воздух и щурясь от яркого солнечного света. – По крайней мере, правила приличия никто не отменял». – Ты Аня, верно? – нежно спросил Чуя, присаживаясь на корточки перед ребёнком. Девочка кивнула, чуть отойдя назад. «Она меня боится? Может, знает, кем я работаю?.. Нет, это вряд ли. Ребёнку не под силу отличить мафиози от простого человека». – Ты пойдёшь с нами? – Чуя улыбнулся, протягивая ей руку, облаченную в чёрную кожаную перчатку. – Пойду! Пойду! – девочка запрыгала на месте, хлопая в ладоши. Накахара выдохнул. «Первый этап миссии успешно выполнен», – промелькнуло у него в голове.       Женщина, стоявшая рядом, принялась собирать небольшой багаж девочки – трусики, маечку, одно-единственное платьице, не считая того, что на Ане, и носочки. Накахара взял чемоданчик, в котором и оказались вещи ребёнка, и теперь уже стоял у двери, ожидая, когда девчушка дособирается. Она завозилась с шнуровкой ботинка, и Чуя улыбнулся. «Какая же она милашка». – Давай я тебе помогу, – предложил он, и ловкие пальцы быстро завязали идеально ровный бантик. – Спасибо, дядя! – она задорно хихикнула и широко улыбнулась.       «Дядя... Я не настолько стар! – Чуя мысленно усмехнулся. – Мне всего двадцать два, я, скорее...» – Отныне называй меня... папой. Хорошо? – произнести это было трудно, ведь в голове сразу всплыл образ врача из исследовательского центра, который назывался отцом Чуи. От противных мыслей его передёрнуло. – Да! – улыбка вдруг исчезла с лица Ани, она погрустнела и затихла. – Эй-эй, всё в порядке? – Ага, – тихо ответила она, а маленькие пальчики робко взяли за его руку. – Пойдём домой? – Пойдём.       «Если папа узнает, что я могу читать мысли, он меня выбросит...» – думала девочка, покидая стены детского дома.