Сладкая ложь или горькая правда?

Девушка благополучно посетила колдомедика и забрала необходимую ей настойку. В очередной раз поблагодарив Мадам Помфри, Лина, как проворная змейка, тихо и незаметно направилась прямиком в сторону Подземелий. Однако ее внимание привлек слегка различимый шум в одном из заброшенных коридоров. «Поставили заглушающие чары, но не слишком профессионально, наспех… Может, стоит просто пройти мимо? Ну мало ли, что там может быть: возможно, кто-то обдумывает розыгрыш или же парочка решила уединиться перед отбоем? Какое мне дело?» Мимолетное желание пойти дальше посетило сознание девушки лишь на секунду. Любопытство, которое Лина никогда не могла подавить, вновь взяло верх. «Правильно Шляпа говорила. Вот она, гриффиндорская натура! Лезу, куда не следует. Так еще и в первый день обучения!» Полли еще не умела создавать чары, блокирующие звук, потому передвигалась к намеченной цели медленно, но достаточно резво, чтобы не упустить нить разговора. Когда она оказалась уже достаточно близко к говорящим, решила затаиться за заброшенными доспехами, попутно прошептав заклинание: — Сонорус! Теперь разговор был слышен более отчетливо. Девушка прислушалась к голосам говорящих: — Крауч, ты что творишь?! Обратной дороги нет. Неужели не готов истреблять грязнокровок? А? У маменькиного сынка кишка тонка? — Не запугивай меня, Малфой! Вообще-то, у меня есть время до выпускного, чтобы принять окончательное решение. Или ты надеешься получить метку, будучи школьником? Спесивый голос мальчишки звучал уверенно, но Лин чувствовала, он напряжен. — Я совершенно тебя не запугиваю. Говорю все, как есть. Раз ты посещаешь наши собрания, то уже потенциально в Его рядах. Но да, ты прав, у тебя есть время подумать. И я надеюсь, ты откажешься от идей Лорда, ведь такое ничтожество будет лишь мешать Ему. Крауч хотел было ответить, но его прервал холодный вкрадчивый голос, который принадлежал третьему участнику беседы: — Люциус, не стоит так наседать. Пусть мальчик подумает, поразмышляет. Главное, чтобы это не затягивалось, а то, кто знает, что может случиться… На собраниях мы практикуем Темную магию, а она часто бывает непредсказуема. «Этот голос… мне знаком. Где я могла его слышать?» — Мимолетная мысль пронеслась в голове Анквич, заставив девушку нахмуриться. — Ты угрожаешь мне?! — Стиснув зубы, ответил Барти Крауч, с которым, по-видимому, проводили «воспитательную» беседу. — Я? Ни в коем случае. Понимаешь ли, дорогой друг, я просто предостерегаю, беспокоюсь за тебя. Потому и подталкиваю к правильному решению. Ни у кого не получалось выйти из рядов Воландморта живым. Он не любит предателей. Как и я… не люблю. Потому с радостью «наказываю» вредителей миссии, заставляя их выкалывать себе глаза или сдирать с себя кожу с помощью Имериуса. Зрелище, прямо-таки, захватывающее! Анквич охватил ужас. Она не могла понять, чей голос слышала, но это не умаляло ее страха. Этот человек учится с ней на одном факультете. И использует Непростительные в столь раннем возрасте. Уже так жесток и кровожаден, а еще даже не пополнил ряды Пожирателей. Что будет с ним дальше? Сколько ненависти, сколько безумия в его словах. Это пугает еще больше, когда понимаешь, каким безразличным тоном он говорил эти леденящие кровь вещи. «Темная магия. Собрания внутри Хогвартса. Потенциальные Пожиратели. Воландморт забрался так далеко… Даже школьники уже в его рядах. И эти школьники… уже чудовища, монстры… Надо сообщить Дамблдору…» Полли пыталась переварить полученную информацию, мыслить здраво и рассудительно, однако услышанное окончательно пошатнуло ее и без того нестабильное психическое состояние. Она закрыла рот рукой, а из глаз невольно брызнули слезы. «Лиззи… Она среди них. Она среди этих чудовищ! А я? А что делаю я? Я ни на что не способна! Я не могу помочь даже собственной сестре» Она попыталась успокоиться и продолжить слушать разговор. Однако ничего не выходило. Мысли о сестре были настолько болезненными, что у девушки началась паническая атака. Зверства Пожирателей, смерть родителей, ужасный факультет, собственное бессилие и никчемность - все это вновь всплыло в памяти и окончательно раздавило девушку. Она трясущимися руками открыла настойку мадам Помфри и залпом опустошила флакон, в надежде, что это поможет успокоиться и унять дрожь в пальцах. Лина понимала, что нужно срочно уходить, иначе она выдаст себя. Девушка попыталась аккуратно покинуть укрытие, но вдруг стеклянка выпала из ее трясущихся рук и разбилась вдребезги. Гул голосов затих. Послышались приближающиеся шаги и шепот. Тело Анквич сковал неподдельный ужас. Что они сделаю с «маглорожденной», которая подслушала столь важный разговор? Лин понимала, что нужно бежать, скрываться, но ноги ее не слушались. В голове крутилось множество картин, связанных с тем, как будут разворачиваться события далее, множество исходов. Она огромными от ужаса глазами смотрела в сторону, откуда ранее доносились звуки, крепко сжимая дрожащими руками волшебную палочку. Полли боялась. Да, боялась. Но была готова принять неизбежный бой. Внезапно кто-то резко дернул ее за руку. Лин, наконец, вышла из оцепенения и посмотрела в сторону одёрнувшего ее человека. — Ты совсем дурная?! Тебе жить надоело?! Регулусь говорил шепотом, но Полли слышала, как он был зол. Блэк осмотрел слизернику и понял, что девушка еще не до конца пришла в себя. Нахмурившись, он зарядил ей смачную пощечину и четко уверенно проговорил: — Быстро беги в ту сторону, — Регулус взглядом указал направление, — Я выйду к ним и задержу. Встретимся у библиотеки, решим, что делать дальше. Ты меня поняла, Новак?! Он вновь одернул ее. Лин лишь слегка кивнула. Она невольно взглянула на свое запястье, которое крепко сжимал слизеринец. По телу разлилось приятное тепло. Тряхнув головой, Анквич помчалась прочь, точно следуя указаниям Блэка. «Меня вот-вот поймают потенциальные Пожиратели, а я краснею от его прикосновений. Впрочем, ничего нового. Мозгов за это время совершенно не прибавилось» Лина добежала до библиотеки, оставшись незамеченной. Она спряталась в проеме между колоннами, решив дождаться Блэка там и одновременно с этим привести скомканные мысли в порядок. Полли пыталась подумать о том, что только что услышала, пыталась определиться с тем, что делать дальше. Однако ее сердце до сих пор безудержно стучало, картины неминуемой беды всплывали в ее подсознании. «Регулус… спас меня? Спас «маглорожденную» волшебницу? Это невозможно!» — Лин не верила в происходящее, — «Не подводит меня мое чутье! Слышишь, мама? Всегда ведь смеялась надо мной! А он и правда оказался хорошим человеком» Девочка прилегла на холодный каменный пол. Воспоминания о маме помогли бешеному пульсу придти в норму. Она скинула со лба слипшиеся от пота волосы и блаженно прикрыла глаза. «Информации об их «группе» слишком мало. Какова их цель? Вербовка? Какие Темные искусства они изучают? Связываются ли с Воландмортом или же создание подобного «клуба по интересам» исключительно идея самих учеников?» — Лин протяжно выдохнула; в ее голове моментально созрел план, — «Не стоит идти к директору. У меня совершенно нет доказательств, я - чужеземка, находящаяся в Хогвартсе две недели с натяжкой. Какой смысл доверять мне? Необходимо все разузнать, влиться в их «общество», и лишь затем идти к Дамблдору» Анквич решила, что ее план - безупречен. Она решила продумать все до мелочей и приступить к шпионажу. «Как в магловских фильмах!» Однако нависшая над ней тень хмурого слизеринца мигом развеяла все розовые грезы. «Святой Салазар, а что делать с ним?!» Регулу одним взглядом приказал девушке подняться. Лина поспешно выполнила его просьбу, однако из-за выброса адреналина и недостатка магических сил после травм, неуклюже качнулась и упала в руки темноволосого юноши. Он смерил ее гневным взглядом, пытаясь всем своим видом показать свое возмущение, однако не оттолкнул слизеринку, а лишь аккуратно усадил ее на каменный помост. — В жизни не встречал столь полоумных девиц! Что ты делаешь на Слизерине, скажи?! Ты слишком тупа для нашего факультета! В груди у Лин больно кольнуло. Неужели она заслужила такое отношение со стороны однокурсников? Да, она поступала неразумно, девушка прекрасно осознавала все свои недостатки, но почему каждый считает своим долгом указать на них? Полли вскипала. Надоело терпеть все эти унижения. Она не слабая, загнанная в угол девчонка. Она может постоять за себя. «Как же этот придурок меня достал! Я Анквич или непонятно кто? Пора достать из задницы свою гордость и заявить всем, что об меня нельзя вытирать ноги!» — Слушай ты, склизкий гаденыш! Мне плевать, что ты прикрыл меня перед этими неотесанными гоблинами. Плевать, что ты можешь выдать меня им в эту же секунду! Мне плевать, на все это плевать, если ты ведешь себя, как обиженный жизнью мальчишка. Зачем ты меня позвал сюда? Помочь? О нет! Ты хочешь унизить меня еще сильнее. Надавить на мои слабости, а затем воспользоваться в своих интересах. Да, я маглорожденная. Но это не значит, слышишь, не значит, что вы все можете харкать мне в спину! Вы считаете Колдовстворец варварами? Да даже там подобного не позволяли! — Аполлинария разозлилась не на шутку; ее душили слезы, а щеки стали алыми из-за нараставшего напряжения. Регулус смотрел на нее отрешенно, скрестив руки на груди. Так могло показаться на первый взгляд. Однако по напряженным скулам и учащенному дыханию можно было понять, что этот монолог ему неприятен. Девушка не унималась: — А знаешь. Делайте, что хотите. Оскорбляйте, нападайте, мстите, унижайте. Да, можешь продолжать смотреть на меня презренным взглядом, как на существо, недостойное жизни. Но знай. Я этого не стерплю. Я прекрасно владею Темной магией и не побоюсь применить ее на каждом обидчике. Можешь передать это своим дружкам, от которых мы здесь скрываемся. Полли резко развернулась на каблуках, тряхнув своими пламенными волосами, и поспешила удалиться прочь. Пусть ее поймает Филч или старосты. Она готова получить отработку в первый же день, главное, не находиться в компании слизеринца. «Ладно, мама! Ты права. Не умею я читать людей! Такой же идиот, как и остальные» Однако мысли девушки резко прервали. Блэк схватил Анквич за запястье, аккуратно сжимая его в своей аристократичной руке. Лин развернулась и злобно уставилась на слизеринца. Они сверлили друг друга взглядами, полными ненависти. Рука Регулуса дергалась от прикосновений к коже однокурсницы, грязнокровка вызывала отвращение у юноши на подсознательно уровне. Однако… Он зачем-то остановил ее. «Мерлин, что я делаю?» — Чего тебе нужно?! — девушка первая прервала молчание. — Мы не договорили, — его голос был холодным и слегка хриплым. Анквич резко вырвала руку и подошла вплотную к слизеринцу. Ее напряженное лицо и грубый оскал говорили сами за себя: — Так говори, чего хотел. Я-то думала, что ты уже сказал все, что думал. Регулус не придал значения язвительному комментарию девушки. Ее присутствие так близко ничуть его не скомпрометировало. Он наклонился чуть ближе к ее лицу, чем вызвал легкое смятение в глазах девушки, и томно проговорил: — Я ненавижу тебя каждой частичкой своей души. Мне противно стоять рядом с тобой, а тем более, прикасаться к тебе. Мне совершенно безразлично, что с тобой будет. Но мать слишком хорошо воспитала меня. Потому я не выдам тебя и прикрою перед остальными, — Он наслаждался удивленным и уязвленным выражением лица слизеринки, — Не думай, что я помогаю тебе из-за симпатии. Не питай глупых иллюзий. Есть еще одна причина, почему мне выгодно прикрыть тебя перед этими головорезами, но я и так уже слишком долго перед тобой распинаюсь. Девушка уже хотела прервать его, однако он бесцеремонно приложил палец к ее пухлым губам. — Если ты хоть словом обмолвишься… Лин не выдержала и резко ударила его по руке: — То что, а, Блэк?! Как воспитаный юноша научишь меня правилам этикета и хорошего тона? Регулус несдержанно ухмыльнулся, совершенно не разозлившись на выпад слизеринки, и тем самым вновь выбил девушку из колеи. — Именно так, Новак. Научу тебя тому, как правильно держать язык за зубами. Они пристально смотрели друг на друга. Она - эксцентричная, волевая, совершенно несдержанная, как дикий, неуправляемый огонь. Он - спокойный, таинственный, невозмутимый, как морозный январский ветер. Гремучая смесь. Пламя… Яркое, жгучее, разгоравшееся еще сильнее из-за воздушных потоков. Явление настолько завораживающее и притягивающее, насколько и опасное. Наконец, Лина не выдержала столь длительной паузы, и, залившись краской, выбежала из укрытия. Ее щеки пылали. Она так злилась на него. Но одновременно с этим было и что-то еще. Что? Регулус так и продолжал стоять, пока рыжая макушка не скрылась из виду. Он думал о том, как омерзительна эта девчонка. О том, как ужасны ее рыжие кудрявые волосы, которые она постоянно скидывает со лба глупым и неуклюжим движением; о том, что ее болотные огромные глаза и тонкие ресницы совершенно не такие, как у девушек из окружения Блэка; о том, насколько отвратительный у нее характер, слишком открытый, прямолинейный, бойкий. Да, он думал о ней. И не только, как о мерзкой грязнокровке, на которую он впустую тратит свое время. Однако слизеринец никогда не признает, что однокурсница по-настоящему его заинтересовала. Это позорно для такого родовитого юноши, как он. Анквич не церемонясь ворвалась в гостиную, совершенно не думая о том, как подозрительно это выглядело. Миновав спальню, она мигом влетела в ванную, схватив при этом обычные магловские ножницы. Заперев дверь, она не слышала криков Шарлотты, которая была ошарашена поведением подруги. Как же Лин была зла. Как же она ненавидела этот мир. Как же ненавидела себя. Резкими движениями она беспощадно резала свою шевелюру, раз за разом остригая неровные пряди. На удивление, это помогло успокоиться. Она тяжело дышала, смотря на себя в зеркало. «Так-то лучше. Больше никакого рыжего «гнезда» на голове. Я не буду давать им лишнего повода для насмешек. Не буду привлекать к себе внимание. Только не так» Лин аккуратно приоткрыла дверь, уже окончательно придя в себя, и виновато взглянула на Девис. Та от удивления глуповато приоткрыла рот, а затем громко воскликнула: — Что за?… — Тише! Не ори. Всего лишь легкая смена имиджа. Давно хотела себе рваное карэ, нынче в моде, — Полли глуповато улыбнулась и приподняла свою шевелюру легкими движениями рук, — Вообще-то, мне нужна твоя помощь. Знаешь какие-нибудь заклинания по изменению цвета волос? — Ненормальная! Нет, не знаю! Но будем экспериментировать, чем гриндилоу не шутит! Полли рассмеялась и порывисто обняла подругу. Она точно знала, что Девис поможет ей в любом деле. Удивительно, что всего лишь за пару дней можно по-настоящему сблизиться с человеком… Пол ночи девушки пытались изменить цвет волос Анквич, испробовав различные комбинации чар, почерпнутые из книг. Наконец, затея увенчалась успехом. Заклинание «коловари» с четвертой попытки подействовало верно: рыжие пряди приняли каштановый оттенок, однако локон у височной зоны никак не поддавался чарам волшебниц. — Ладно, оставим так. Пусть эта прядка служит напоминанием о маме, — Полли мягко улыбнулась. — Ты права. А кудри будем убирать? — Думаю, не стоит. По крайней мере, пока. На сегодня достаточно перемен, — Полли заговорчески улыбнулась, — А может, и тебе что-нибудь наколдуем? — Новак, не смей! Дистанция - два метра! — Шарлотта выставила перед собой руки, готовая в любой момент защищать «свои честь и достоинство». — Ну-у, Лотти! Тебе очень пойдет зеленый! Или афро-кудряшки? — Лина хихикнула и накинулась на подругу, которая рьяно махала руками в шутливых попытках защититься. Аполлинария была так счастлива! Наконец этот день закончился. Можно не думать о том, как защитить себя или же выслужиться. Можно просто смеяться и искренне радоваться мелочам вместе с подругой, которую Лина безумно ценила. В Колдовстворце девочки сторонились бойкой и нелюдимой Анквич, потому та довольствовалась лишь компанией мальчишек и своей сестры. Девочки упали на мягкую постель, продолжая улыбаться и смотреть в потолок. Каждый думал о чем-то своем. Полли вытянула руки вверх, будто пытаясь дотянуться до чего-то невидимого. Шарлотта повернулась в ее сторону и аккуратно спросила: — Ты серьезно остригла волосы из-за их издевок? Лин все также продолжала играть с воздухом, смотря на свои дрожащие пальцы. Долгие минуты в ожидании ответа. Наконец, Полли заговорила: — Ты прекрасно знаешь ответ. Мне все равно на их мнение или издевки. Причина в другом. — Если не секрет, в чем? — На самом деле, секрет, — Полли плавно опустила руки, положив их себе на грудь, — но я могу сказать одну из причин. За эти недели моя жизнь в корне изменилась. Я потеряла все, что у меня было. И, если честно, я в любой момент готова сломаться… Лин замолчала. Она томно смотрела в потолок своими стеклянными зелеными глазами. Затем плавно развернула голову в сторону подруги и мягко улыбнулась: — Была готова сломаться. Сейчас я ощущаю себя совершенно иначе, — Лина вновь подняла руку в воздух, — Видишь, как пальцы дрожат? Это «напоминание» о пережитом ужасе останется со мной навсегда. Но… Об остальном я предпочту забыть. И, как бы смешно это не звучало, даже смена имиджа поможет мне избавиться от постоянных воспоминаний о прошлом, которые сейчас особенно болезненны. И вновь пауза. Подруги смотрели друг на друга, не желая нарушить эту блаженную тишину. Шарлотта легонько накрыла руку Лины своей, а затем мягко сжала. Слова сейчас были излишни. Намного важнее проявить заботу через действия. Девис действительно думала так. А о чем же думала Полли? Она правда хотела забыть о своей прошлой жизни, но не о родителях, не о сестре. Она не забудет о зверствах Пожирателей, не забудет о своей утрате. Никогда. Дрожь в пальцах - болезненное напоминание, но в то же время мотивация для того, чтобы двигаться вперед, несмотря ни на что. «Я справлюсь. Я сделаю все, чтобы отомстить. Чтобы спасти тебя, моя дорогая Лиззи. Не отступлю, никогда! Пусть новая «Я» будет сильнее предыдущей!» Так, отрезанные волосы стали способом не только попрощаться с прошлой жизнью и отвести внимание от своей персоны (особенно от глаз потенциальных приспешников Воландморта, который, несомненно, попытается найти девушку), но и стимулом, который поможет Аполлинарии Анквич стать сильнее, чем когда-либо.