(Не)твой валет.

– Не злись, не злись, пожалуй, я просто не заметил, как ты повзрослел. – Мягкий и спокойный тон, от которого у Габриэля по коже забегали стайки мурашек. Данте подошёл ближе, подушечками пальцев пробежался по плечикам и груди, Габриэль закусил губу, он нервничал, и был слишком счастлив, а потому растерялся совсем. – Не бойся, я ведь никогда тебя не обижал, и никогда не обижу! – Данте наклонился к самому уху паренька, и шепнул, обжигая его дыханием: – Я тоже тебя люблю, мой валет! Любит! Габриэль порывисто и пылко обнял короля, прижался к нему. Да, он мечтал об этом – коснуться, быть ближе, принадлежать ему полностью, абсолютно и безраздельно. Ладони Данте по спинке Габри, бубновый король, легко и грациозно освободился от своих белых одежд, и остался абсолютно обнажённым. Красив, как же он краси-и-ив!.. Столь же светлое и гармоничное совершенство. Данте не смущался и не краснел, был уверенным и раскрепощённым. Пожалуй, это внутреннее и внешнее равновесие – недостижимый идеал. Габриэль провёл пальчиками по кубикам пресса на животе своего короля, привстал на носочки, и поцеловал Данте в губы. Неумело поцеловал, дрожа от волнения, и, хоть старался быть аккуратней, всё равно перепачкал его губы, щёки, подбородок слюной, да и сам перепачкался. Ох! Как нелепо... Но Данте отвечал на поцелуй уверенно и мягко, совсем невозмутимо, позволяя партнёру научиться, понять, почувствовать себя. Понемногу Габриэль расслабился, позволил Данте перехватить инициативу, и всё как-то пошло лучше, правильнее, даже вполне настоящий поцелуй! – У меня получается! – Восторг в глазах. Габриэль ловил воздух губами, восстанавливая дыхание, и стараясь усмирить так сильно стучащее сердце. – Конечно, ты ведь лучший, для меня ты лучший во всём. – Ох, Данте... – Новое смущение, но как же приятно слышать подобное! От восторга даже закружилась голова. И эти тёплые ладони Данте, его мягкие и нежные губы, сильные руки – невероятно, восторг и эйфория, столь незнакомое чувство, а в животе и в правду, кажется, бабочки. Габриэль забывал как дышать, терялся, Данте же уже уложил его на кровать, даже успел раздеть, и губы его беззастенчиво скользили по тонкому юношескому телу. – Данте!.. – Громкий стон, когда горячий язык коснулся правого соска, Габриэль испуганно зажал рот ладонью. – М, не надо, не сдерживай себя, хочу слышать, что тебе нравится! – Данте убрал ладошку Габриэля с его губ, поцеловал нежные пальчики, а потом лизнул левый сосок. Габриэль вновь вскрикнул, и это перешло в протяжный громкий стон, когда язык Данте скользнул по его возбуждённому члену. – А-а-а-а, Данте-е-е!.. – Пальцы судорожно поймали алые пряди волос. – Ну же, расслабься, ты чудесный! И такой красивый, такой чувственный... – Данте и впрямь наслаждался пареньком, его столь хрупкой красотой, и этой искренностью, яркостью эмоций и столь живыми реакциями. А ещё, он был ему близок, как никто другой, Габриэль действительно знал его, понимал, и верил, безгранично верил, так охотно открываясь навстречу. И как он мог хотя бы и подумать о другом?! Теперь Данте был рад, что Пик отказал ему, хотя, по началу, надо признать, это его зацепило. Баночки смазки и массажные масла, Данте умело расслаблял паренька, массируя, лаская его тело, от самой макушки, до самых кончиков пальцев ног. Теперь Габриэль был и правда расслаблен, полностью отдав ему инициативу, доверившись нежным и любимым рукам. Когда Данте скользнул внутрь него одним пальцем, паренёк не зажался, напротив, подался навстречу и застонал громче. Горячий и податливый. Стон удовольствия слетел и с губ Данте. – Габри, я люблю тебя, мой прекрасный, я тебя люблю!.. – Люблю тебя, мой король!.. – Отозвался Габриэль. Он изучал Данте касаниями, ласкался к нему, пьянея от его ласк, и мысленно моля, чтобы тот не останавливался, никогда, никогда не останавливался. Ещё немного ласк, ещё один палец внутри, и уже невозможно сдерживаться. Данте обнял Габриэля, заставив того прижаться ближе, и, добавив смазки на свой член, вошёл в него. Валет дёрнулся, и рассмеялся вдруг, в уголках глаз выступили слезинки. – Ай! Больно! – Как-то даже с восторгом и некоторым удивлением. – Прости!.. – Данте улыбнулся, губами стёр слезинки, и начал плавные и ритмичные движения. Стоны. Громкие. Так горячо и узко внутри парнишки, и он, всё же, всё так же расслаблен. Как-то слишком непривычно чувствовать что-то в себе, но постаравшись не зацикливаться на дискомфорте, Габриэль вдруг тоже ощутил именно удовольствие, и такое сильное, внезапно сильное, оно горячей волной растеклось по телу, и валет застонал, выгибаясь к пальцам Данте, ласкавшим его член. Их громкие несдержанные стоны слились в один звук. В тот самый звук, что услышал Вару, стоя в тот момент под дверью, зажимая уши, и мысленно шепча – нет, нет, нет... Конечно, если бы пиковый прислушался, он бы понял, что ни один из голосов просто не может принадлежать его королю. Ну да куда там... Вару зажимал уши, и мозг его из-за ревности и ярости совсем был не способен оценивать трезво. Нет, нет, нет... – О, ДААААА!.. – Волны одновременного оргазма, и Габриэль крепко прижавшись к Данте застыл с закрытыми глазами и довольной улыбкой. – Скажи, скажи мне честно, я ужасен?! – Смех. – Нет, мой валет, ты лучше всех!..