***
Валахия. Год 1461.
Небольшой походный шатёр, куда больше походящий на обычную палатку, раскинулся прямо у берега реки; внутри пахнет металлом и горькими травами. На наспех сложенной кровати отдыхает Князь: его аккуратно перебинтованная рана больше не расползается красным, а потемневшие вены вокруг почти вернули себе прежний оттенок. — Когда он придёт в себя? — хмурые брови сомкнулись на лбу Локида, стирая привычные шутовские манеры. — Думаю, через пару часов, — откликнулась Катарина, закончив вливать отвар в пересохшие губы Влада. Девушка повторно окинула могучее тело внимательным взглядом, прежде чем встать. Её работа окончена, и не стоило испытывать судьбу, находясь лишний раз наедине с Князем и его не особо дружелюбной свитой. Катарина направилась к выходу, оставив баночку с отваром у постели Влада. — Спасибо тебе, — Ноэ ухватил девушку за руку, небольно, чтобы не спугнуть, — ты спасла не просто Князя, ты спасла моего друга. — Знаю, — тихо отозвалась знахарка, опустив карие глаза, — на стреле был сильный яд, Князь был на грани. — Ты ведь и правда ведьма, не простая травница? — разноцветные глаза смотрели цепко, давно зная ответ. — Наш Князь будет жить, это главное, — девушка потянула кисть на себя, освобождаясь из хвата мужских пальцев, — и теперь он мне должен, — от её слов по земле пробегает дрожь, а на лбу собеседника залегает совсем нехорошая складка. — В каком это смысле? — Локид вырос перед знахаркой, преграждая путь наружу. Он — не человек, теперь она ощущает это, в ауре, что незримой угрозой окутала пространство между ними. Кто он? — Вы сами знаете законы, их придумала не я, — Катарина чеканит слегка срывающимся голосом, молясь про себя и делая мелкие шаги назад, но отступать некуда. Главные слова произнесены, — Князь — мой должник. Ноэ не отвечает, его тень заполняет собой почти всё пространство, гася тусклый свет свечей. Пальцы девушки трясутся — он убьёт её, превратит в пыль, чувствует ясно, как и жар на своей коже. — Спасла самого Господаря, чтобы потом в должники записать? — голос холодный, как клинок, приставленный к горлу. Он — не простой маг, запоздалое понимание, перед ней существо куда более могущественное. — И что же ты хочешь, ведьма? — Оставь её, — хриплый голос поставил точку в их беседе. — Мой Господин, — Катарина, не сдержав длинного выдоха, почтительно склонила голову перед своим спасителем, — простите меня. — Выйди, мы побеседуем позже, — сухой приказ в сторону девушки. Она и без того не стала бы противиться его воле, а сейчас и подавно. Провожаемая тяжелым взором Локида Катарина в мгновение ока исчезла из шатра Князя. Ноэ, зло сверкнув глазами ей вслед, подошёл к Владу, достал обитую кожей флягу с выбитым на нём гербом Дракона и опустился на пол рядом с другом. Мужчина жадно отпил, скривившись от резанувшей боли в плече. — Где остальные? Сколько убитых? — первый вопрос от Князя, когда тот окончательно пришёл в себя. Сейчас даже краски вернулись на его лицо, выделяя будто подсвеченные голубым глаза. — Отправил в город вместе с Мирчей, четверо погибло, уже похоронили, — быстро ответил Ноэ, — стрелявшего не нашёл, прости. — К черту, потом разберёмся, сейчас и без этих разбойников проблем хватает, — скривился мужчина, слегка отклоняясь назад, ища наименее болезненную позу, — что вы с этой знахаркой не поделили? — Девица заявила, что ты её должник, — недобро усмехнулся Локид, — не хило, да? Самого Князя в должники заиметь, теперь понятно, чего на неё все деревенские взъелись. Дракула устал. Это не просто усталость от похода, ранения или битв. Его усталость другого рода — она внутри, и не проходит ни после сна, ни после отдыха. Князь поднял флягу, прислонив к губам, медленно отпил, давая себе секунды на размышления. — И что попросила? Золота? — Да ничего она не успела попросить, — отмахнулся Локид, — ты в себя пришёл, а я бы дальше выяснять и не стал. Князь снова смолк, в висках отвратительно пульсировало, перемешивая всё содержимое в кучу: мятежи в его городах, странное нападение на тракте по науськиванию неизвестного, тревожные вести от разведчиков с границ. Он поднялся, не обратив внимания на новые прострелы боли в плече, Ноэ, поняв его намеренья, протянул другу его одежду. — Заплати. Сполна и не торгуясь, — бросил Влад, натягивая рубаху поверх бинтов. — А если она полцарства попросит? — бес криво усмехнулся, глядя на мужчину. — Не торгуясь, Локид, — раздраженно повторил Влад сквозь зубы и вышел на воздух. Духота внутри шатра давила на мозг, не давая мыслям расправить крылья. Вспомнив, что рядом есть речушка, Князь поправил ножны на бёдрах и двинулся к журчащей неподалёку воде. Над речной гладью собралась сизая дымка, мешая толком рассмотреть круги, что выбивали хвостиками юркие рыбки. Всплеск воды и стрекот сверчков в кустах напомнил мужчине о далёком прошлом в плену осман, где он часто по ночам выбирался из казармы, чтобы посидеть в одиночестве у реки. Это были те немногочисленные моменты, что он вспоминал без горечи или злости. — Вам лучше, мой Князь? — похожий на майский ветерок голос долетел до слуха. Дракула обернулся, повернувшись корпусом на замшелом камне, где сидел. — Твоими стараниями, знахарка, — тон Влада было тяжело разобрать, в нем была и благодарность, и угроза, и сосредоточенность разом. Князь кивнул перед собой, и девушка вышла из тени, скромно опустив голову в слабом поклоне. — Награду требуешь за свою работу, — яркие глаза мужчины отчётливо выделялись даже в сумерках, приковывая к себе взор собеседницы, — чего же ты хочешь, знахарка? Богатства? Даже сейчас у небольшой речушки на замшелом камне, в простой, незавязанной у горла нижней рубахе, с перебинтованным плечом, он не выглядел как обычный мужчина. Князь. Полностью владеет собой, словом и ситуацией. Влад — правитель не по статусу, а по своей сути. Даже на заляпанной запекшейся кровью койке, будучи практически в бреду, он не закричал от боли, а от яда она была почти нестерпимой. Тогда и сейчас Катарина чётко понимала, кто перед ней. — Жить, — без промедления ответила девушка, слегка вздернув подбородок. — И как это понимать? Ты стоишь передо мной, не мертва, — усмехнулся Князь, изучая теперь её лицо с более заметным интересом. — Это мое желание, Князь, — вежливо ответила девушка, слегка присев, — а как и когда возвратить свой долг, Вы поймёте, в своё время. Где-то вдалеке словно ударили в бубен, глухой звук разнесся по густой чаще и утонул в ней же, прогоняя стайку ворон. Влад не обратил на это внимания, сверля глазами женскую фигурку перед собой. — Интересно молвишь, знахарка, — рот Дракулы искривился в подобии улыбки, — и дерзко, — улыбка исчезла, — за такую дерзость перед Господарем любой Князь бы тебя казнил и был бы прав. Ответь мне, разве не должны лекари и знахари врачевать по воле душевной, не прося у больных и страждущих ничего взамен? Если захотят, то сами отблагодарят, коли лечение было успешным. — Ты прав, Князь, — согласно кивнула девушка, — я врачую бесплатно, иногда дадут еды, порой — денег, и мне этого достаточно. Но магия… — девушка запнулась, отводя взгляд, — магия требует оплаты. Всегда. — Так всё же ведьма значит, — подтвердил собственные догадки Влад. Катарина заглянула ему в глаза, твёрдо, будто внутренне решившись на что-то. — Я забрала Вас из лап той, кто всегда выставляет счёт, — Дракула замер, услышав её слова, — я этот счёт закрыла своей магией, теперь Вы мне должны. Это древние законы баланса, над ними не властно наше земное правосудие, мечи и топоры. Вы можете казнить меня, но долг останется открытым, и рано или поздно Вам придётся его оплатить. Я отдаюсь Вашей милости, — закончив, Катарина вновь опустила голову, будто смотреть на Князя сейчас ей было слишком тяжело. Влад поднялся с камня, несколько мгновений глядя куда-то в сторону и размышляя, затем подошёл ближе к девушке. — Ты получишь свою плату в нужный день и нужный час, — пообещал Господарь, карие глаза нерешительно посмотрели на него из-под густых ресниц, — как и мою благодарность за спасение. — Я бы не оставила Вас в беде, — на выдохе выпалила Катарина, и к её щекам прилил густой румянец. — Отрадно слышать, — от низкого голоса Князя у неё перехватило дыхание, — зачем ты пришла к реке? Воздух вокруг них загустел, убирая посторонние звуки и оставляя лишь голоса двоих. Катарина несмело коснулась своего плеча, приспуская рукав простого платья. — Хотела искупаться, пока здесь никого, — шёпотом вымолвила девушка, оголившийся участок кожи принял на себя лунный свет, отражая, — позволите, Князь? — Отчего же мне запрещать такое? — голубые глаза прошлись по её шее, оставляя за собой горячий след. — Вы владеете этими землями, — женские руки нырнули за спину, потянув шнуровку, — и людьми на них. Ваша воля — и мы покорно склоним головы, исполняя её. Влад сделал шаг ближе, ровно в тот миг, когда верхнее платье девушки свалилось на землю коричневой грудой ткани. — Я никогда не владел женщиной против её воли, — от его слов женское горло сдавил спазм, мешая говорить. Катарина, стоя в одной сорочке, посмотрела Князю в глаза, едва дрожа от его близости. Пальцы Влада коснулись её скулы, и дрожь усилилась. — Уверена, многие женщины готовы были отдаться Вам добровольно, мой Господин, — Катарина прошлась взглядом по чёрным, как смоль, волосам Князя и спустилась ниже — туда, где незавязанная рубаха открывала мускулистую грудь с белесыми отметинами сражений. — А ты? Вместо ответа девушка лишь приоткрыла губы, подаваясь вперёд, и в следующее мгновение была прижата к мужскому телу одновременно грубым и бережным хватом.***
Бухарест. Наше время.
На этот раз в окутанной утренним светом столовой не витал ни аромат свежеиспеченных булочек, ни крепкого натурального кофе. Обычно за завтраком живо обсуждающая планы на текущий день компания вяло пережевывала вчерашние сэндвичи, и лишь изредка кто-то выдавал пару фраз. Больше всего от нехватки вкусных блюд Паулины страдал Лео, грустно полоскающий в кружке пакетик чая. Единственными, кого особо не тронули перемены в меню, были Патрик и Влад. Первый с момента приезда оповестил всех, что он на морковно-мартиньевой диете (последнее весьма позабавило Локида), а сам хозяин Замка обычно к еде особой охоты не проявлял. — Что, качок, совсем обессилел? — сочувственно спросила Мэг, положив руку на плечо Лео. — Сознание пока не теряю, но настроение без выпечки Паулины уже не то, — грустно вздохнул Нолан, делая глоток безвкусного чая, — а ты, Влад, сегодня совсем без завтрака? Басараб, как и всегда печатающий на ноутбуке в любую свободную минуту, поднял голову. — Привык, чаще всего обхожусь кофе, но сегодня как-нибудь без него, — пожал плечом мужчина и вернулся к работе. Сандра, Локид и Патрик сидели в конце стола, вполголоса обсуждая подготовленный на днях Эйвелин чертёж. На пустой желудок беседа не сильно клеилась, и Ноэ уже в третий раз тяжело вздохнул, называя помощника Эйвелин «сладким», что каждый раз вызывало раздраженный цокот Патрика, на что Сандра зло сверкала глазами, и так по кругу. Когда разговор троих начал переходить на повышенные тона, и Мэган с Владом уже хотели вмешаться, двери в комнату распахнулись, являя всем присутствующим лик Эйвелин Аньези. — Что это с ней? — чертята заинтересованно выглянули из котлов. — Макияж как-то иначе наложила или что? В макияже не было никаких изменений, даже прическа практически такая же, как и вчера: прямые волосы собраны спереди широкой лентой. Наряд тоже обошелся без кардинальных перемен, разве только сегодня на ней свежая рубашка, завязанная узлом над поясом рабочих шорт. Но что-то же изменилось? Иви вихрем впорхнула в комнату, весело улыбаясь всем присутствующим. С её появлением в столовой разом стало как-то ярче, и даже спор на дальнем конце стола вдруг стих — троица успела забыть, о чем он вообще был. — А вот и спящая красавица, — махнул ей Лео. Иви, пролетая мимо него, ласково потрепала парня по рыжим кудрям. — Да ты прям светишься, подруга! — Мэган удивленно посмотрела на реставратора, вставшую рядом с ними со стаканом в руках. — Просто хорошее настроение, — пожала плечами Эйв и глянула в окно, за которым бушевали кусты пионов. Красиво, а она даже и не замечала их раньше, неужели, только сейчас расцвели? — А чего все такие кислые? — Эйв, плюхнувшись на стул рядом с Мэггс, обвела всех удивлённым взглядом. — Паулина взяла выходной, и мы остались без кофе, — пояснил Влад, возвращаясь к экрану. — И без булочек! — добавила Сандра, подперев щеку кулачком. — И без тех странных маленьких бутербродов, — грустно вставил Лео. Иви теперь заметила насколько пустынным казался обычно забитый до отказа их утренний стол. — Григор попытался что-то изобрести, — с громким вздохом отозвался Локид, — но я решил не рисковать и просто пить… — Чисто ирландский напиток? — закончила за него Эйвелин, вставая. — Не знаю, как вы, но я без кофе день начинать отказываюсь. Влад заинтересованно приподнял бровь, глядя на неё, и отложил ноутбук, все остальные теперь тоже уставились на реставратора. — И что Вы собираетесь делать? До ближайшего Старбакса сорок минут на машине, — Иви пропустила колкость Басараба мимо ушей. — Я собираюсь приготовить нам всем вкусный кофе, — сложив для важности руки на груди в замок, заявила Аньези. — Это будет что-то интересное, — чертята кивнули друг другу, принимая ставки. — Вот как, — усмехнулся Влад, — в турке? — Да хоть в ведре, — хмыкнула Иви. — И даже помол правильно подберёте? — новый укол. — Ага, — снова невозмутимо парирует с хитрым прищуром. — Удивите нас, мисс Аньези, — на дне голубых глаз сверкнула пара огоньков. Мэггс и Патрик удивленно переглянулись: на их памяти Эйвелин подходила к кофе-машине всего пару раз и то, чтобы наорать на Лиззи за то, что та её не заправила. — Нужна помощь? — вызвалась Сандра, но Эйвелин мотнула головой. — Справлюсь, — подмигнув друзьям чёрным глазом, реставратор бодрым шагом вышла из столовой. Сложность поджидала её уже на этом, самом первом этапе: она не знала, где кухня. Потыкавшись в ближайшие двери, девушка, наконец, нашла помещение, откуда часто выходила Паулина с посудой. Кухня оказалась на удивление небольшой, но очень удобно обставленной. Было заметно, что хозяйничающая здесь кухарка любит своё дело: на поверхностях ни пылинки, и вся посуда, специи и прочая утварь расставлена точно в тех местах, где может понадобиться. — Паулина, Вы — мастер, — шёпотом произнесла девушка, приметив турку и баночку с кофейными зернами. Остудить воду, размолоть зерна, всыпать немного специй — руки сами помнили давно отработанные движения. Эйвелин даже не заметила, когда кофе отправился на плиту, и теперь искала глазами корицу для финального штриха. — Справа от Вас, — подсказал мужской голос. Иви, следуя подсказке, ухватила нужную баночкой одновременно с Басарабом. — Спасибо, — пальцы Влада остались сомкнутыми. — Вижу, Вы нашли всё необходимое? — мужчина говорил без ожидаемой издевки. — Да, Паулина всё очень логично скомпоновала, было нетрудно. Девушка ощутила, как к лицу хлынула кровь от жара плиты, просто кухня маленькая, ещё и его рука горячая… Эйв закусила губу, чтобы не улыбнуться, и глянула вниз на злосчастную баночку, что они держали с двух сторон: он — сверху, она — снизу. Влад, наконец, отпустил пальцы, позволяя корице перейти полностью в руку девушки. — Вы что-то хотели? — Иви добавила щепотку душистого порошка в подходящий кофе и снова повернулась лицом к нему. — На самом деле, да, — Влад немного смущённо отвёл взгляд, заставляя реставратора второй раз за утро сдержать рвущуюся наружу улыбку. — Похоже снег пойдёт в июне, — пронеслось в голове, когда она снова глянула на мужчину, сунувшего руки в карманы и перекатившегося с пятки на носок. — Я хотел Вас кое о чем попросить, — Влад немного нервно огладил волосы ладонью, — в общем, Паулина не просто так взяла выходной — сегодня у Мары день рождения. Девочка в последнее время очень привязалась к вам всем, и я подумал… — Что нужно устроить ей праздник? — радостно подхватила Эйвелин, Влад с заметным облегчением посмотрел на неё. — Да, именно. Я кое-что приготовил, но не уверен, что хорошо понимаю, что нужно юной девушке в этом возрасте. — Платья! — тут же выпалила Иви, на ходу перебирая варианты. — Шарики и веселье. Чем она любит заниматься? — Вообще Мара любит проводить время на улице, — задумчиво протянул Влад, — ей нравится гулять в саду у Замка. — Решено, праздник устроим на заднем дворе! — заключила реставратор. — Нужны шары, газировка, я спрошу, какую она любит, у Григора. Мужчина с улыбкой и одновременно лёгким страхом наблюдал за быстро загибающей пальчики Иви. — Прекрасные идеи, — Влад протянул ей свою карту, — прошу, приобретите всё, что Вы назвали, или снарядите Григора со списком. — Это нам не понадобится, — хитро сощурилась Иви, отпихивая его руку обратно. — Это ещё почему? — теперь страха в обычно серьёзном лице стало заметно больше. — Потому что Вы поедете с нами, мистер Басараб, — чёрные глаза угрожающе сверкнули, прежде чем девушка отвернулась снять кофе с плиты. — Но, мисс Аньези… — Никаких «но», — отрезала Эйвелин командирским тоном, — это день рождения Мары, мы все поедем выбирать ей наряды. Да и Вы, в конце концов, может купите себе что-то кроме строгих-серьёзных костюмов? — ехидные глаза снова сверкнули поверх женского плечо, — в таких на вечеринках в саду не танцуют. — Плохой знак! Это плохой знак! — завопили черти, нажимая на все кнопочки и врубая сирену. — Она нас куда-то тащит! Мы так просто не сдадимся! Басараб поиграл бровями и обречённо склонил голову в подобие кивка. Эйвелин с победным выражением протянула ему маленькую чашечку с дымящимся напитком. — Попробуйте. Влад немного недоверчиво потянул носом на удивление приятный аромат и сделал небольшой глоток. — Не дурно, — распробовав, выдал мужчина, — очень недурно. Иви кокетливо завернула прядку за ушко, наливая кофе в личную кружку. В отличие от остальных обитателей Брана, реставратор всегда пила из одной и той же совершенно нелепой кружки с головой мультяшного тигра по центру. — Меня воспитывал Роберт, мой дедушка, — вдруг заговорила Иви, смотря куда-то в сторону и не замечая ставшего цепким взгляда Влада, — Гувер старой закалки, да ещё и педант, — девушка улыбнулась, предаваясь воспоминаниям, — так что с десяти лет я была обучена варить кофе каждое утро и строго соблюдать выверенную Гувером рецептуру. — Я ошибался на ваш счёт, — мужчина сделал новый глоток, глядя на неё поверх чашки, — спасибо, и за кофе тоже. Влад, допив, поставил пустую посуду на столешницу, сейчас исходящий от него терпкий аромат табака смешался с кофе, становясь крепче, гуще. Он заметил, как Иви слегка дёрнула кончиком носа при его приближении. Реставратор повернулась лицом к мужчине, ловя его задержавшийся на мгновение на её губах взгляд — секунду, всего одну секунду в воздухе между двумя повисает невидимая дымка, где-то на дне голубых глаз плещется море, где-то на краю чёрных — мелькают его отблески. Мгновение, и оно растаяло. — Я тоже хотела с Вами кое-что обсудить, — нелепая кружка с изображением мультяшного тигрёнка опустилась рядом с его, делая глухой акцент своим стуком. Влад заинтересованно дёрнул бровью, наблюдая за неожиданно переменившей позу реставратором: взгляд жесткий, хлёсткий, спина ровная, как и плечи. В ней нет волнения, как и страха перед ним, — Мара. Я видела, как на прошлой неделе Григор тянул дочь посреди ночи в лес. Сандра ещё тогда пояснила возможные причины поведения слуги, но ей всё равно переживалось за девочку, а в последнее время Влад появлялся в Замке редко и удобной возможности поговорить не было. Эйвелин ожидала напряжения, возможно, гнева, может быть, испуг, но на лице Басараба не отражалось ничего. Совершенно спокойная, обычная поза, он не искал, чем занять руки, и не закрывался от неё, сложив их на груди. Она только что практически обвинила его старого работника в жестоком обращении с собственной дочерью — а он ничем не выдал своих эмоций. Иви мысленно поставила «пять» за самоконтроль, правда, дьяволёнок внутри тут же оживился, желая проверить его границы, но был быстро подавлен. — Во-первых, я хочу поблагодарить Вас за то, что сообщили эту информацию, — реставратор слегка расслабилась, не встретив жесткого ответа, — я поговорю с Григором на этот счёт, но хочу заверить Вас, мисс Аньези, что ни Григор, ни кто бы то ни был в этом Замке не причинит вред Маре или моим гостям. — То же самое мне сказала Сандра, — начала девушка и, встретив вопросительный взгляд, поспешила добавить, — я увидела эту сцену в ночь, когда мы, — Иви на секунду осеклась, подбирая слова, — когда мы с Вами осматривали помеченный Мэган участок коридора. Я встретила Сандру по пути спальню и рассказала об увиденном. — Точнее, когда нам устроили экскурсию по чулану,— недовольно буркнули черти. — Эйвелин, — тон Влада смягчился, мужчина опёрся бедром о столешницу, глядя на неё, — Мара — моя крёстная дочь, — не обращая внимания на удивление в глазах девушки, он продолжил: — Вы сами успели заметить некоторые особенности в её развитии, порой она становится беспокойной и плохо спит, тогда Григор отводит её на прогулку, иногда в сад, иногда в лес вокруг Замка. Обычно на свежем воздухе Мара успокаивается, отвлекается от беспокоящих её мыслей. — Как и я, — отозвалось в голове девушки. — Мне жаль, что такое происходит с ребёнком, — это была правда. Эйвелин как никто другой знала, что это — не чувствовать покоя даже в собственной постели, в своём же доме. Когда кошмар дышит в спину могильным холодом и хватает за лодыжки, не давая открыть глаза и спастись. И она никому не пожелала бы переживать снова и снова худшие ночи, из года в год, изо дня в день. — Мне тоже, — он понял всё, что она не произнесла вслух, и ответил на каждую её мысль. Глядя куда-то перед собой, Иви перехватила свою кружку, случайно мазнув пальцем по его руке и обжигая кожу. Девушка даже не заметила красного следа, что появился у основания большого пальца мужчины и тут же исчез, она медленно отпила остывший кофе, неосознанно водя подушечкой по рельефу рисунка на кружке. Успокаивалась. Почему-то сейчас срегенерировавший ожог на его руке занимал Влада чуть меньше, чем собранная молодая женщина с идеальным маникюром и макияжем, отпивающая кофе из детской кружки. В коридоре послышались шаги, вырывая его из наблюдений, и в дверях показалась рыжая голова Лео. — Мы там уже весь чай выпили, а Патрик и Ноэ скоро подерутся, — Нолан с любопытством прошелся по кухне глазами и остановился на отмершей с его появлением Иви, слегка склонив голову. — Обещанного три года ждут, — усмехнулся Влад и, переместив кружку в раковину, подошел к выходу, — пойду заберу нашего Локида, от греха подальше. — Главное — виски оставить в столовой, отдельно от Ноэ, — кивнул Лео, давая проход. — Мисс Аньези, я отъеду завершить дела в офисе и заеду за Вами в половине второго, идёт? — Влад повернулся в дверях, ловя на себе удивленно-вопросительный взгляд Лео. — Отлично, я как раз успею закончить приготовления, — бодро кивнула девушка, сбрасывая с себя неприятные мысли. Басараб коротко попрощался и вышел из кухни, Лео, опершись плечом о дверной косяк, занял выжидательную позицию с руками на груди. — «Я за Вами заеду», — повторил Нолан, слегка коверкая интонацию Влада и задумчиво стуча себя пальцем по подбородку. — Куда заедет? Кто заедет? — быстро подхватил обеспокоенный голос Патрика, выросшего рядом с Ноланом. Маленькая кухня начала заполняться любопытствующими — следом за Старом вошла Мэган. — Влад, за Иви, — вперёд реставратора ответил Лео, не сводя ехидных глаз с девушки. — Да ладно?! — в один голос протянули Мэган и Патрик, снова не давая Эйвелин вставить слово. — А ну-ка цыц! — Аньези притопнула пяткой в кедах, отчего звук получился не такой громкий, как ожидалось, — Влад заедет за всеми нами, — реставратор сделала акцент на последнем слове, обводя компанию сердитым взглядом, — и мы поедем в торговый центр за подарками Маре и одеждой для нас на праздник. У неё сегодня день рождения. Новость произвела вполне ожидаемый эффект: если до этого все смотрели на неё с немного кислым выражением после судного завтрака, то теперь троица заметно оживилась. Патрик замельтешил по кухне, наперебой предлагая варианты украшения зала и тут же перебивая сам себя, Мэган с радостным лицом вещала Лео, что не бросит его в беде и поможет с выбором наряда, Нолан послушно кивал на каждом слове, явно не особо вникая в суть. — А где, кстати, будет проходить торжество? — опомнился брюнет, схватив себя указательным пальцами за виски. — В саду, — ответ Эйвелин явно его обрадовал. — Отпад! — Патрик восторженно замахал руками, как бывает только в моменты, когда ему приходит в голову особо шедевральная идея, — я уже вижу, как мы украсим двор! — Отлично, займитесь пока подготовкой, в половине третьего выезжаем за подарками, — кивнула Иви помощникам и сделала круг пальцем, подсказывая, что им пора на выход. Эйвелин отвернулась, чтобы расставить посуду по местам, так и не тронутые друзьями чашки отправились в мойку, однако последняя была нагло выхвачена Ноланом. Лео, так же как и Влад несколько минут назад, оперся бедром на столешницу, ища своими глазами взгляд Иви. — Чего тебе, Нолан? — смешливо спросила девушка, брызнув на него водой. — Я был в твоей комнате вчера, — смахнув капли с одежды, Лео подлил себе остывший кофе, пока Эйвелин отмывала кружку, — искал тебя, а нашел абсолютно полную пачку таблеток и завядшие цветы в мусорке. — Ты решил, что я спряталась в шкафу в ванной, а когда не нашёл, полез в мусорное ведро? — рука с излишним усердием проскользила по керамике, издавая неприятный скрип. — Нет, я специально проверил, пьешь ли ты таблетки, а цветы увидел случайно, — ровным тоном ответил Лео, не сводя с неё глаз. Эйвелин молчала, расставляя посуду на полке, когда дверца шкафчика с громким хлопком закрылась, она, наконец, посмотрела на друга. — Что ты хочешь услышать, Нолан? — с куда меньшим дружелюбием спросила Иви, складывая руки в замок. Она кипятится, почти как чайник, подошедший к отметке восьмидесяти градусов, вот-вот засвистит и изойдется паром, — пока всё, что я могу тебе сказать: ты до хрена на себя берёшь. — Эйв, — специально называет её именем для друзей, заставляя невольно на пару миллиметров разжать плотно сомкнутые губы, — ты же знаешь, когда речь идёт о здоровье, я тебя даже к гинекологу отведу за ручку. Как и ты меня. — К гинекологу, тебя? — прыснула реставратор. Она знает, это снова его приёмчик, чтобы свести её гнев на нет, и он, черт возьми, работает. — Ты почти неделю спишь без кошмаров и таблетки тут не при чём, — уже совершенно серьёзно говорит Лео, проведя рукой по рыжим кудрям, — что тебе помогло? — Сандра, я рассказала ей о сновидениях, и она дала мне травяной чай, который делает для Мары. Оказывается, у неё тоже кошмары и бессонница, — он видит, как на последних словах у неё дергается подбородок — переживает. — Тогда хорошо, — согласно кинул Нолан. Эйвелин чуть расслабила плечи, полагая, что неприятный разговор окончен, но в действительности он только начался. Лео кладет перед ней свой телефон экраном вверх, на миг её лицо вытягивается, читая переписку, а глаза становятся больше, но тут же все черты выплавляются в камень. — Я так понимаю, цветы тоже были от Картера? — Лео приподнимает брови, глядя, как угол глаз Иви слегка подрагивает. — Лео, я знаю, вы с ним друзья, и ты переживаешь… — её разгоняющийся поток оборван неожиданным вопросом. — Ты его любишь? Молчание. — Тогда так и скажи, — Лео делает шаг навстречу, будто проверяя, вхож ли он сейчас в столь близкое пространство, Иви не двигается. Она вообще словно вросла в пол и глядит, не мигая, на строчки ежедневных однообразных сообщений. — Он изменился, да? — это не смешно, но на её губах кривая улыбка. Конечно, он изменился, они много раз обсуждали это с Мэган и несколько раз с Лео. Картер Беттел влился в их изводящую всех профессоров компанию ближе к концу третьего курса Лондонской Академии искусств. Тихий, бесспорно талантливый и абсолютно незаметный на фоне вечно галдящей троицы: Нолана, Аньези и Райт, что куда чаще бывали в кабинете декана, чем на лекциях. Первым с ним познакомился Лео, позже рассказав девочкам, что еще в первый день своего появления в колледже Картер показался ему «занятным психом». Картер Беттел носил не по форме длинные светлые волосы до плеч, вечно собирая их в короткий неряшливый хвост или заворачивая за уши, что были проколоты маленькими серебряными колечками, а на его руках каждый день менялись массивные перстни. На лекциях он предпочитал сидеть на самом последнем ряду с извечными наушниками в ушах, бесконечно рисуя что-то в своём блокноте и лишь изредка отвлекаясь, чтобы посмотреть на кого-то за первой партой. Удивительно, что такое отношение к учёбе абсолютно не мешало Беттелу получать Высшие баллы на экзаменах. Лео так никогда и не рассказал девочкам, как на самом деле они познакомились с Картером — это был их маленький секрет, к несчастью, не последний. Но тот день оба помнили отчётливо. Тогда стояла середина июня, и Лондон вопреки своим чопорным традициям всё же порадовал жителей хорошей погодой, кто-то бы назвал её через чур жаркой, но только не Эйвелин. Ей нравилось солнце, она любила зной, и потому в тот день Иви уселась по-турецки прямо на траве в самом центре полянки, нисколько не заботясь о возможных пятнах на клетчатой юбке. Сейчас её заботило только море зелени перед ней и эти крохотные, тянущиеся, как и она сама, к солнцу, цветы. Аньези водила карандашом по бумаге, набрасывая эскиз, она почти не смотрела на то, что выходит, боясь упустить момент. Заплетенные во французскую косу волосы слегка растрепались и лезли в лицо, прядки у виска уже успели завиться, напитавшись влагой со лба, но она не трудилась их убрать. Она рисовала, и этим было всё сказано. Знала ли она, насколько прекрасна в этот момент? Как невозможно переливается золотым её кожа под яркими лучами солнца? Знала ли что, как она видит нечто удивительное в крохотном весеннем цветке перед ней, так и один юноша с излишне, не по форме длинными волосами, видит такую же неповторимую красоту в ней? Пока её карандаш выводил лепестки, его — очерчивал каждый завиток её волос. Картер Беттел был влюблён. С тех самых пор, как в него попал выстрел слишком чёрных глаз, с того момента, как увидел её улыбку. Раньше он был циником, рассматривал любовь, как плохо контролируемую психо-химическую реакцию. Раньше. Сейчас его блокнот — кладбище из попыток уловить непередаваемое, запечатлеть Эйвелин Аньези такой, какой её видел только он. В тот самый день Лео Нолан прогуливал занятие по черчению и случайно забрёл на ту же дорожку, где в тени дуба скрылся от прочих глаз блондин. Лео слушал музыку в наушниках и слегка пританцовывал в такт, приблизившись к лавке Картера, он даже не заметил парня. Картер, поглощенный смуглой фигурой посреди полянки, слишком поздно оторвался от рисунка. Резкое движение ноги Нолана за очередным битом — и блокнот с изображением Иви улетел на асфальт, вырванный из рук хозяина. Картер хотел подлететь, схватить свою вещь, закрыв рукой от зеленых глаз, но было поздно. Лео смотрел на образ подруги, искусно обрисованный простым карандашом. Рыжеволосый поднял блокнот, отряхивая, обернулся через плечо и через пару секунд вернул находку владельцу. — Ты с музыкального? — всё, что спросил Нолан в тот момент. Он не смеялся, даже не ухмыльнулся, просто поинтересовался, с какого Картер факультета. С этого простого вопроса и началась их дружба, уже на следующий день Лео познакомил Картера с Мэган и Иви, и парень не мог поверить, что так быстро и просто оказался рядом с той, к кому мог прикоснуться только на бумаге. Тройка превратилась в четвёрку, легко, будто так всегда и было. — Он даже на гитаре больше не играет, — продолжила незавершенную мысль Эйвелин, пялясь в уже потухший экран телефона. — Я думал, это из-за смерти Мартина, — покачал головой Лео, вспоминая, как был разбит друг после похорон отца, — но прошло больше года, я уже и не знаю… — Это так странно, — девушка будто всё это время не слышала его, общаясь только со своими мыслями, — когда его нет, мне хорошо, но когда он рядом, я словно вдруг понимаю, как было пусто раньше. — Обычно всё наоборот, — слегка нахмурившись, проговорил Лео. — Вот именно, — Эйвелин помолчала несколько секунд, раскатывая готовящиеся слова на языке, — я напишу ему сегодня, после праздника. Не стоит тянуть до приезда в Лондон, так только хуже и мне, и ему. — Всё верно, старушка, — Нолан легко потрепал девушку по голове, видя, как та недовольно сморщила нос от прозвища. — Я старше тебя всего на один месяц! — На один очень долгий, бесконечно длинный месяц, — подтвердил Лео, выводя её из кухни, — ты в порядке? — Буду. — Сколько пальцев я сейчас загнул? — Нолан спрятал кулаки за спиной, их старая игра родом из детства. — Четыре, — она всегда угадывала, как и он. И это почему-то смешило обоих.***
Если описать поход в торговый центр двумя словами, то вполне подошли бы: убийственность и веселье, хотя чертята подобрали куда менее цензурные эпитеты. Веселились — девочки, хотели убиться — мальчики. Ещё на подлёте всей мужской половине компании стало понятно, что их мнения по поводу нарядов, украшений и угощений на празднике все видели в одном очень далеком и неприятном месте. Исключением был только Патрик, взявший на себя руководство процессией, сместив с этого трона законного босса в лице Эйвелин. Локид, повозмущавшись для вида, удостоверился, что на столе будет виски и успокоился, терпеливый Лео переносил тягости шоппинга, развлекая Мару нехитрыми фокусами, Влад же стойко выдерживал каждый вопрос в стиле: «кружево или пайетки», не забывая награждать дам заслуженными комплиментами. — Надеюсь, мы Вас сегодня не разорим, — бросила Эйвелин, когда Басараб в очередной раз провел картой у кассового аппарата. — Только если Вы решите обновить свою коллекцию обуви, — сверкнул идеальной улыбкой мужчина, кивнув на сменившиеся на её ножках лодочки. — Какая жалость, как раз собиралась прикупить пару Ralph&Russo, — оскалилась в ответ Аньези. Их перепалка была перебита новым восторженным возгласом Мары — вот, кто точно получал одно лишь удовольствие от этого похода, как и задумывалось. Девчушка, явно не часто за свою жизнь бывавшая в подобных местах, восторгалась буквально каждым платьем, что ей любезно приносил Патрик. Сменив с помощью плойки Иви простую прическу на пушистые волны, аккуратно собранные на макушке в нежный пучок, и добавив к образу легкий макияж от Мэган, Мара стала напоминать маленького лесного эльфа. Патрик, безошибочно уловив вкус именинницы, подбирал для нее воздушные платья, расшитые звездами и блестками. — Искорка, ты просто бесподобна! — поймав ладошку вышедшей в новом наряде Мары, Ноэ покружил её вокруг оси, заставляя вновь хохотать. — Так и хочется добавить пару лент ей в прическу, как ты думаешь? — Патрик, приложив руку к груди, восторженно наблюдал за счастливым ребенком. — Я думаю, что она точно запомнит этот день, — ответила Сандра, глядя на вальсирующего Ноэ, на губах ведьмы подрагивала лёгкая улыбка. Расплатившись в очередном бутике, вся процессия двинулась к новому пункту в известном лишь Патрику Стару списке: на этот раз это был магазин мужской одежды. Лео, Локид и Влад как-то разом тяжело вздохнули, но было поздно. Патрик уже влетел в магазин, раздавая указания вмиг засуетившимся консультантам; как они понимали друг друга, учитывая, что Стар не говорил по-румынски, а консультанты по-английски, осталось для всех загадкой. — Это обязательно, мисс Аньези? — проворчал Влад, когда к его груди была прислонена очередная рубашка с совершенно невыносимым принтом. — Что? Не быть занудой? — парировала девушка, откладывая вешалку в сторону и принимая у помощника новую. — Мне, конечно, он больше нравится в черном, — задумчиво проговорил брюнет, будто Влада тут вообще не было. — Да, мне тоже, — в унисон ему ответила Иви и тут же закусила губу, отворачиваясь к другу. — Так значит, чёрный? — Влад слегка наклонил голову вниз, оказываясь рядом с её лицом. — Не крутитесь, пожалуйста, — чёрные глаза спрятались где-то под ресницами, пока девушка зачем-то в третий раз провела руками по ткани, разложенной на его груди, расправляя невидимые складки. — Светло-голубой, подходит к глазам, — удовлетворенно заключил Патрик, оглядывая получившийся образ. Эйвелин сделала шаг в сторону, открывая Владу вид в зеркале. Мужчина наклонил голову сначала вправо, затем влево, рассматривая собственное отражение. Пожалуй, разбавить черно-белый гардероб всё же стоило. — А у вас хороший вкус, — Басараб мельком глянул на довольную Иви. — У Вас тоже, — кивнул ему Патрик, скрываясь за стопкой отбракованных вещей. — А Вы уже выбрали что-то для себя? — поинтересовался Влад, про себя подмечая, как хитро сверкнули её глаза ещё до ответа. — О да, — только и ответила реставратор и, развернувшись с выбранной рубашкой в руках, поспешила на кассу, разнося цокот тонких каблуков по эмалированной плитке. — Чувствую себя женатиком на семейной вылазке, — выдал выросший рядом Локид, заставляя Влада отвернуться от рассматривания удаляющейся Иви. — И как ощущения? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался вампир. Вместо ответа с другого конца магазина донёсся раздраженный крик Сандры. — Иду, милая! — крикнул в ответ бес, даже с такого расстояния замечая, как побагровела девушка, и, повернувшись к другу, быстро кинул: — Вот как-то так. — Почему вообще я должна помогать тебе выбирать дурацкие брюки?! — причитала ведьма разъярённым шепотом на весь магазин. — Потому что, возможно, они окажутся на стуле у твоей кровати, — последняя капля. Одежда, что была всего секунду назад в руках девушки, приземлилась точно в лицо нахальному Ноэ, давая чёткий знак, что шутка не дошла до адресата. — Женщины! — подкатив разноцветные глаза, Локид поспешил вслед за брюнеткой, бормоча извинения. — Мужчины — идиоты, — наблюдавший за этой сценой Патрик презрительно цокнул. Относительно спокойно всё проходило у примерочных, где расположились Мэган, Мара и Лео. Нолан перемерил все предложенные ему варианты и остановился, как ни странно, на самом первом — легкой рубашке с зеленым принтом и светлых шортах до колена, что выбрала для него Райт. Когда Лео с одеждой в руках показался из кабинки, Мара и Мэгс дружно оттопырили большие пальцы, и команда прошла к кассам, где их уже ждали остальные.***
Всё время, что их не было, в Бране не утихали последние приготовления к празднованию, на всеобщее счастье идущие строго по предоставленным Эйвелин указаниям. Теперь нарядную и обновлённую внешне компанию ждал не менее нарядный и обновленный сад: в самом центре расположился белый праздничный шатёр, под куполом которого застряли пушистые облака в мерцающих звёздах. Выглядело настолько точно, будто кто-то украл кусочек настоящего неба и перенёс сюда. Счастливая именинница носилась вокруг, с детским восторгом рассматривая созданную для неё красоту. Остальные любовались творением своих же рук: Патрик заполнил периметр шатра яркими шарами, поблескивающими конфетти внутри, Сандра и Лео украсили столбы цветами и бабочками, Паулина превзошла сама себя и успела приготовить не меньше полусотни разномастных канапе, тарталеток и тартинок. — Мама! — Мара рванула вперёд, держа пышное платье двумя руками, туда, где её ждали улыбающиеся родители. Паулина впервые предстала перед всеми не в накрахмаленном переднике, а в темно-синем закрытом платье в пол, Григор не изменил себе, надев костюм-тройку. Именинница так ярко светилась от счастья и предвкушения праздника, что казалось, осветила лица родителей, почти стерев с них морщины и недуги. — Эйв, это просто невероятно, — Лео разглядывал потолок, над которым реставратор вместе с помощниками корпела несколько часов. Мара, оторвавшись от родителей, вприпрыжку подбежала к стоящим у входа Владу и Иви, несколько мгновений просто смотря на них своими глазами-блюдцами. — Спасибо! — вдруг руки девушки стиснули обоих в объятиях, едва не столкнув лбами. — Это лучший день рождения в жизни! Не дожидаясь ответной реакции, девушка ускакала к накрытому столу, а Эйвелин неловко отстранилась от мужчины, поправляя прическу в том месте, где секунду назад была его щека. Влад, казалось, ни чуть не смутившись произошедшим, снял пару тонких бокалов с подноса и протянул один Эйвелин; лишь уголки губ мужчины слегка изогнулись вверх. — Как Вам? — Иви отпила шампанское, наблюдая за веселящейся с Ириской Марой. Глаза Басараба медленно прошлись по её силуэту снизу-вверх, и вдруг захотелось поправить сдавивший горло галстук, вот только его не было. — Что ответить? Красиво? — банальщина. — Великолепно? — они не на балу три столетия назад. — Роскошно? Эффектно? — хотелось выписать самому себе пару томиков словарей для таких случаев. — Она вообще-то про праздник, — запоздало сообразили черти, утерев нагрудными платочками рыльца. — Волшебно, — услышав его хрипловатый голос, Эйвелин повернула головку и улыбнулась, замечая, что взгляд мужчины запоздало сместился с её шеи. В ней точно что-то изменилось: она будто стала легче, игривее. В этом своём невесомом платье, открывающем вид на плавные изгибы плеч, с тонкой талией, обвитой чёрным шнурком. Знала ли, что нежно-бежевый цвет ярко контрастирует со смуглой кожей, заставляя её почти сиять? Понимала ли, как изящно смотрится её спина, открытая наполовину вырезом ткани, словно контур, что хотелось обвести пальцем? Влад осушил бокал одним глотком, пытаясь этим движением вымыть собственные мысли. Безуспешно. От столиков впереди отделился притихший Локид, поблескивая хитрыми глазами — из скрытых за украшениями колонок заиграла ненавязчивая музыка, и атмосфера в разы оживилась. Григор, словно мальчишка, кашлянул в кулак и протянул свою ладонь жене, та, не меньше его самого походя на подростка, хихикнула и вложила свою руку в его. Первая пара вышла в центр, плавно покачиваясь в такт музыке. Следом, не заставляя себя ждать, вышли Лео с Марой, держащей на руках нарядную Ириску. Патрик подошёл к немного заскучавшей Мэган и Локиду, расправляющимися с канапе. — Не будь дураком, — Патрик отпил из своего бокала, указывая ножкой в сторону Сандры, одиноко стоящей у стола с напитками. Брюнетка, словно почувствовав на себе взгляд, поправила верх открытого платья, отчего Ноэ поперхнулся оливкой. — Сладкий, я без твоих советов обойдусь, ладно? — прокашлявшись, процедил Ноэ и, зыркнув в сторону невозмутимого коротышки, удалился. — Ну, а ты чего скучаешь, куколка? — брюнет легонько толкнул подругу локтем. Мэган нервно жевала губу, теребя брошь на атласном платье ярко-жёлтого цвета. — Ничего, просто шампанского ещё надо, — выпалила Мэгс, хватая новый бокал. Подведенные глаза теперь казались ещё больше и ещё выразительнее, и они то и дело цеплялись за пару, кружащуюся в центре. — Боже, ну как всем не хватает старины Патрика Стара! — всплеснул руками брюнет и, вырвав бокал из руг Мэган, двинулся на танцпол. Райт хотела окликнуть его, но опоздала: Патрик уже перехватил кисть Мары, становясь на место Лео, а последний, оставшись не удел, двинулся к ней. Мэгс ещё сильнее затеребила брошь, будто пыталась вырвать её с корнем — Эйвелин, наблюдающая за всеми с другого конца танцпола, показала подруге кулаки над головой, но та навряд ли увидела её. — Позволите? — обзор перекрыла фигура Басараба, вытянувшего вперёд ладонь. — Хотите со мной потанцевать? — сама не зная, зачем переспросила, Эйвелин, вызывая на лице мужчины кривую улыбку. — Нет, жду отчёт о работе за эту неделю, — на долю секунды она была готова поверить, заставляя мужчину уже рассмеяться. Смех оказался приятным, даже очень. — У Вас необычайно хорошее настроение, мистер Басараб, — намеренно оттянув время, Иви всё же вложила ладонь в его. — Влад, — миг — и её тело уже прижато к его, прерывая вдох. Тонкие пальцы охвачены сильными, жёсткими, на оголённой спине — горячая ладонь, её рука покоится на мужском плече. Их первый шаг, в унисон, пробуя друг друга на вкус, второй — уже куда смелее. В любом танце мужчина задаёт темп, но только женщина решает, каким будет его характер. Влад вёл решительно, твёрдо — она отвечала плавными, тягучими движениями. Это не был ни вальс, ни пасадена и ни сальса, их собственный танец на контрасте, одновременно изучая и проверяя друг друга. Оттолкнет или развернёт её на следующий аккорд? Она в ответ маняще вильнет бедром или уйдёт, оставив его ни с чем? От близости тяжело дышать, но почему-то с каждым изворотом её спины, его рука вжимается всё сильнее, желая почувствовать больше обнаженного шелка. Кажется, что её кожа под его ладонью уже горит, а от её дыханья на его шее сейчас останется ожог, но он вновь тянет её на себя, а она снова отчаянно прижимается. Лучше сгореть, чем оторваться. Она, осмелев, пытает его, резко отклоняясь назад на мужской руке и открывая слишком невозможный вид на вздымающуюся от частого дыхания грудь. Её рука на его затылке, тянет вниз к себе, туда, где он сам хочет оказаться, где если коснётся её, то пропадёт. И он сдаётся, рывком прижимает к своей груди, его губы у кромки её волос, почти чувствуя вкус. Держит так, будто не собирается больше никогда отпускать — обман. В следующий миг его нога подбивает её, заставляя отступить, будто проверяя, как далеко она зайдёт, и Эйвелин отстраняется, покидает его. В груди жжёт, но уже от пустоты, и это невыносимо. Кажется, что всё, танец окончен, но это лишь репетиция, их интермеццо. Резкое движение на себя — она летит в безумном повороте, грозясь упасть, и он подхватывает, даёт опору, снова возвращая своё. Её лопатки прижаты к его груди, она чувствует, как бьётся сердце прямо ей в спину; её руки — скрещены спереди в подобии объятий, что дарит себе сама, но ладони, его ладони завершают их у самых бёдер. Несколько шагов в сторону, мелких, парных, не разрывая контакта, и снова — шаг, разворот на вытянутой руке, глаза в глаза. Музыка стихла. Сейчас или уже давно? Они опомнились только теперь. Он должен поблагодарить партнершу за танец, но вместо этого всё ещё смотрит на неё, привыкая к воздуху в лёгких вместо огня. Рука так и держит её пальцы, а пауза становится почти невыносимой. На его губах привкус морской соли, а у неё едва заметно дрожат колени, но об этом не узнает никто. Иви сдаётся первая и быстрым шагом уходит к друзьям, что давно дотанцевали и сейчас смотрели прямо на них с приоткрытыми ртами. — Папа, а уже достаточно темно? — звонкий голосок Мары напоминает об обещанном сюрпризе, и компания оживает, переключаясь на новое событие. — Да, прошу всех подняться на балкон! — опомнился Влад и указал рукой в нужном направлении. Похоже, никто, кроме самого Басараба, Григора и, пожалуй, Локида не знали, о каком сюрпризе шла речь. Среди собравшихся пробежали шепотки, строящие предположение, что же всех ждёт наверху, когда, цокая каблуками, стукая подошвами, все поднимались на самый верх Замка Бран. Мара прибежала самой первой и теперь обозревала свой праздничный шатер с нового ракурса. Впереди раскинулся горящий огоньками сад, чуть дальше — тёмные кроны Холодного леса сливались с почти чёрным небом. Несколько минут ничего не происходило, и Лео немного разочарованно почесал затылок, начиная думать, что они пришли сюда только ради ночного вида. Но вот, вдалеке разнесся яркий всполох, осветив деревья под собой. — Папа, смотри, цветы! — закричала Мара, указывая пальчиком в разрастающийся на глазах фейерверк. Каждый новый залп распускал в небе всё выше, всё ярче, всё более грандиозный бутон. Иви, никогда особо не любившая салюты, прикрыла рот рукой от восторга, Мэган тихо пищала, толкая Патрика в бок. Помирившиеся Сандра и Локид стояли в дальнем конце балкона и, чокнувшись бокалами, смотрели за представлением. Лео, казалось, просто был счастлив находиться здесь, он украдкой подмигнул Эйвелин и тут же отвернулся. — Это Ваших рук дело? — реставратор подошла к Владу, стоящему в одиночестве у самых перил. — Локида тоже, — на всегда невозмутимом лице Басараба сейчас отражались разноцветные искры, будто прорисовывая всю гамму эмоций, что он должно быть испытывал. — Посмотрите на них, — Иви слегка потянула его за рукав кардигана, заставляя повернуть голову. Чуть в стороне стояли Паулина, Григор и Мара; пожилая пара держалась за руки, свободной рукой обнимая дочь. Семейный треугольник: любовь, доверие, надежда. — Это всё сделали Вы, — почти шёпотом добавила девушка, встречаясь с искрящимися светом фейерверков глазами. — Нет, Эйвелин, сегодня — это сделали Вы, — искорки запутались в ее тёмных волосах, осели пыльцой в уголках глаз. Рядом с ними взрывалось небо тысячей цветов, а они смотрели только на один перед собой: чёрный, голубой. — Вы просто обворожительны сегодня, — больше не может выдержать его взгляда, ибо распадется, как этот фейерверк на миллион гаснущих частей, потому отворачивается. На её плечи ложится что-то тёплое, пахнущей табаком и кедром, открывает глаза — она стоит уже одна, а его кардиган укрывает спину. — Вы тоже, Влад, — сказано в ночь. Звуки позади неё возвращают в реальность: почти все уже ушли, остались только Сандра, Локид и угрюмого вида девушка со стрижкой-ёжик. И перемены в их настроении были весьма разительны: если раньше помощники стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, перекидываясь шутками, то сейчас между ними будто разверзлась пропасть. Сандра больше не теребила кокетливо бархотку на шее, а в разноцветных глазах Локида плескалось нечто, но вовсе не игривость. — Привет, я — Иви, — решила первой представиться реставратор, подойдя к компании. — Изабель, — не менее угрюмо, чем весь её вид, бросила короткостриженная и потянула Сандру к выходу, — нам пора, пойдём, Сан. Брюнетка виновато сверкнула глазами и, поправив короткое чёрное платье, вышла вслед за подругой, даже не удосужившейся попрощаться. — И-за-бель, — по слогам произнёс Локид с явным презрением, когда девушки скрылись из виду, — белобрысый ёж, на которого меня променяла ведьмочка. Эйвелин во все глаза уставились на мужчину: во-первых, тот был уже изрядно пьян, во-вторых, что?! — В каком смысле «променяла»? — Ноэ сделал новый глоток из фляги, поглядев на Эйвелин сверху-вниз. Впервые его глаза не были смешливыми; колючий взгляд, недобрый. Такой, будто в голове у человека мысли куда темнее этой ночи. — А хрен вас баб разберёт, — махнул рукой Ноэ, вполне твёрдо шагая вперёд, в его голос снова вернулись привычные веселые нотки, — не бери в голову, ягодка. Меня всё равно слишком много для одной дамы, пусть даже и нашей ведьмочки. Последовав совету Ноэ, Эйвелин зашагала по ступенькам вниз, беспорядочно прокручивая события сегодняшнего дня и вечера в голове. Образы, слова, звуки замелькали, вызывая всё более и более широкую улыбку. Мара в персиковом платье, звезды в ватном небе, фейерверк, танец, Влад — новый шаг, новая улыбка и… страх. Нога опустилась на ступеньку, и Иви будто с размаху провалилась в свой худший кошмар наяву, желудок прилип к позвоночнику, тело налилось тяжестью. Ничего не изменилось вокруг — всё тот же бормочущий бессмыслицу Локид, всё тот же знакомый коридор, но каждая следующая ступенька даётся тяжелее предыдущей. — Ягодка, ты в порядке? — Ноэ замечает, что та стала отставать, а теперь видит и вмиг побелевшее лицо. — Да, это от шампанского, — врёт, он сразу это понимает, но не подаёт виду, лишь придерживает за локоть. Эйвелин замедляет дыхание, вдох-выдох, фокус лишь на этих двух простых действиях. Не работает. Одна мысль, абсурдная, идиотическая, родом из её снов, засела червём в мозгу: «беги». Но куда, если она едва видит лестницу перед собой? Лестница, замок, погоня… Цепочка выстраивается сама собой, толкая её вперёд, прочь отсюда; но Эйв сопротивляется, упорно шагая вместо того, чтобы поддаться клокочущему внутри ужасу. С первого этажа доносятся голоса, казалось бы, нет ничего обыденнее разговоров, и это должно вернуть чувство безопасности, но нет. Каждый звук сейчас заставляет наполниться кровь адреналином, руки начинают буквально трястись. Они уже на месте. Тело бьёт лихорадка, словно они не в обычном коридоре, а на эшафоте. Эйв поворачивается в сторону входа, чувствуя, как всё тело сопротивляется этому, и встречается с серыми глазами. Блондинка, белый костюм, ослепительная улыбка, руки на плечах Влада, хохочет. Почему ей так страшно? — Доб’рого вече’ра, Локид, — доносится женский голосок с заметным французским прононсом. Серые глаза переключаются на стоящую рядом Эйвелин. Её погибель.