***
После заявления блондина на несколько секунд повисла многозначительная тишина, в которой слышались только слабые росчерки заточенных трезубцев о днища котлов. Первым заговорил бес: — Ноэ Локид, — он перехватил оставшуюся без внимания руку блондина, сжимая в не самом нежном рукопожатии. — Не могу сказать, что знакомство приятное, да и Ягодка тут вообще-то работает и ехать никуда не едет. Так что, гражданин хороший, спасибо, что навестили, — Ноэ сделал великодушный жест в сторону ворот. — Работает, значит? — Картер сумел сохранить дружелюбность тона, однако не сводил взгляда с прижатой к боку Басараба Эйвелин. — Картер, ты не должен был сюда приезжать, — Иви попыталась аккуратно удалить ладонь Влада с бедра или хотя бы переместить её чуть выше. Безуспешно. Беттел склонил голову, явно стараясь себя успокоить этим жестом, и снова улыбнулся, правда чуть более прохладно. — Эйвелин, я надеялся, что ты уделишь мне хотя бы минуту своего драгоценного времени, — светло-голубые глаза блондина встретились с льдистыми, — я также надеюсь на вашу порядочность, господа. Не позволите мне пообщаться с моей девушкой наедине? — С бывшей девушкой, — резанула Иви. Дракула смерил собеседника тяжёлым взглядом и повернулся к Эйвелин: — Ты хочешь, чтобы мы ушли? — в его вопросе не было подвоха и подтекста, только понимание — сейчас он сделает так, как будет угодно ей. — На пять минут, — тихо ответила реставратор, с неожиданной досадой ощущая, как ладонь её покидает. — Я скоро приду. Дракула прихватил вещи девушки и двинулся к Замку, Локид прошёл так близко от Картера, что едва не задел того плечом. — Не задерживайся, — бросил бес, проходя мимо блондина. — Иви, мы будем ждать тебя внутри, — Сандра, сжав губы, глянула сначала на реставратора, а затем на Бетелла, прежде чем уйти. — Не слишком гостеприимные у тебя новые друзья, — усмехнулся Картер, когда троица отошла на расстояние. — Особенно к незваным гостям, — кивнула Эйв, обнимая себя руками. — Зачем ты здесь? Картер бестолково покрутился на пятках, явно не зная, куда себя деть. Парень сделал шаг к ней, но реставратор слегка дёрнула головой, и он остановился. — Неужели я даже обнять тебя не могу? — Не стоит, — Иви сжала губы, внутренне желая оказаться где угодно, только не здесь. Не в эту минуту. — Я правда приехал за тобой, — начал Картер, от нечего делать доставая сигареты, — давай вернёмся в Лондон, всё нормально обсудим. Ты нужна мне. Иви, не выдержав, усмехнулась и, наконец, повернулась к мужчине лицом. Ей вдруг захотелось рассмотреть его всего, с головы до ног, увидеть каждую незначительную деталь, найти подтверждение собственным мыслям. — Знаешь, Картер, за последние полтора года ты ни разу не сказал, что любишь меня, — Иви взяла сигарету из предложенной пачки, — зато очень часто повторял, что я тебе нужна. — Разве это не одно и то же? — Картер тоже рассматривал её сквозь облачко дыма. — В том-то и дело, что нет, — усмехнулась Эйв. — Я сейчас гляжу на тебя и думаю: где тот Беттел с последних парт с извечным блокнотом, исписанным нотами и зарисовками? — Хочешь сказать, что мы расстались из-за того, что я больше не пишу музыку и твои портреты? — в голосе мужчины звучала неуместная издевка. — Да, Картер, именно из-за этого, — Эйв выдохнула горчащий дым. Иви прикусила губу — ей хотелось бы стереть себе память, а может просто удалить из неё текущий момент, потому что он всё портил. Портил тот день, когда Лео позвал их с Мэгс в странный паб на окраине Лондона, соврав, что там будет выступать известная рок-группа. День, когда она впервые услышала, как поёт Картер. Поёт о ней, поёт для неё. В тот вечер в стареньком пабе, за немного липким столиком, среди прокуренной толпы Картер-друг был решительно перечеркнут и появился новый — Картер-возлюбленный. Но сейчас, стоя на этой самой парковке, Эйвелин осознала поразительно чётко, что того Картера больше нет. Остался такой же, но совсем иной. Беттел рассматривал её размышляющую, с каждой затяжкой сминая фильтр сигареты всё сильнее, превращая почти в жвачку. Эйвелин тоже переменилась: что-то новое проклюнулось в черноглазом взгляде, нечто твёрдое встало в районе лопаток. Движения стали по-королевски плавными, соблазнительно-тягучими, и он подсознательно понимал, что не имеет к этому никакого отношения. — Теперь ты с этим Басарабом? — презрение в голосе мужчины было таким же чётким, как и во взгляде. — Теперь тебя это больше не касается, — устало выдохнула Эйв, туша сигарету носком туфли и внутренне желая закончить разговор. Беттел будто услышал её мысли — один шаг, и он перерезал расстояние между ними. Иви хотела отпрянуть, но две руки, обхватившие выше локтей, не давали сдвинуться. — Ты делаешь мне больно! — прошипела реставратор, задрав подбородок, и оторопела. В глазах напротив разверзлось такое кострище, что на мгновение ей стало страшно. — Тогда представь, насколько больно мне сделала ты, — под натиском чёрного взора кострище расступилось, являя эпицентр взрыва — тоску. Тоска — обоюдоострый клинок, режет в две стороны, и Иви успела ощутить её болезненный укол. На краткий миг лицо Картера разгладилось, сделавшись из жёсткого почти мученическим, и в этот миг ей захотелось закричать, но в глотке не нашлось слов. Миг улетел, лицо вернулось к прежнему состоянию, а крик угас, сменяясь злостью. — Мы были вместе почти четыре года, Эйвелин. Ты уехала в Румынию, ничего мне не сказав, и решила расстаться по смс. Как я должен себя чувствовать? — мужчина всё ещё держал Эйвелин обеими руками, заставляя смотреть чётко глаза в глаза. — Прекрати, — она хотела оттолкнуть его, но импульс к движению перерос в боль — за ухом снова приложило калёным железом. Эйв отвернулась, прижав руку к голове, Картер тут же ощутил укол совести и ослабил хват, обеспокоенно оглядывая девушку. — Опять головные боли? — Беттел заозирался вокруг, ища подмогу. — Всё нормально, мне просто нужно присесть, — Иви шагнула наугад, Картер продолжал придерживать её за руку, на этот раз мягко. — Я проведу тебя в Замок, — предложил мужчина. — Это лишнее, — Влад снова появился из ниоткуда, всего десять секунд назад поблизости не было видно ни души. — Как вы здесь оказались так быстро? — Беттел удивлённо посмотрел на Басараба, выросшего между ним и Эйвелин. — А как вы находитесь здесь так долго? — в тоне Влада больше не было и намёка на дружелюбие. — Я позабочусь об Эйвелин, а вам, я надеюсь, не нужно дополнительных объяснений, что следующая наша встреча уже не будет столь светской? Картер в ответ на его слова лишь ухмыльнулся, откинув полы пиджака и звякнув цепочками. — В этом я не сомневаюсь, — бесхитростно ответил Беттел и, кинув взгляд на придерживаемую Владом Иви, ушёл в направлении парковки. — Похоже, тебя даже на десять минут нельзя оставить одну, — проворчал Влад, легко подхватывая Иви на руки. — Эй! Я вообще-то не просила! — запротестовала девушка, на радость которой боль исчезла так же быстро, как и появилась. — Ты же хотела отыграть влюбленную парочку, так отыгрывай до конца, любовь моя, — ослепительно улыбнулся Влад и двинулся к Замку. Головная боль ушла, зато желудок сделал кульбит и так и не вернулся на место. — Он был груб с тобой? — по интонации вопрос больше походил на риторический. — А с каких пор тебя это интересует? Хочешь и на него адвокатов натравить? — фыркнула Эйвелин. — Или парочку псов-Демонов, — как бы невзначай предложили черти. Иви же, решив, что раз транспортное средство за неё уже выбрали, то стоит «ехать» с максимальным комфортом, устроилась поудобнее на мужском плече, обхватив шею Влада одной рукой. Черти внутри блаженно замурчали, когда вокруг котелков снова так ярко забрезжил аромат моря и васильков. — Я могу помочь, если нужно, — нейтральным тоном добавил Влад, стараясь дышать поменьше и пореже. — Ой, спасибо, господин начальник, вы уже и так мне помогли! — Иви захлопала ресницами, очаровательно улыбаясь, — и в таблетках моих покопались, и на анализы их сдали, и даже своим друзьям об этом рассказали. Ваша помощь неоценима! Дракула едва сдержался, чтобы не закатить глаза, подумав, не нужны ли ему какие таблетки с такими реставраторами. — Эйвелин, я же уже сказал, что это было необходимо, и как выяснилось — я был прав. Иви встрепенулась и ловко спрыгнула с его рук — Влад даже поразился, как грациозно у неё получилось это сделать на высоких каблуках. — Прав?! — реставратор снова воспылала праведный гневом. — Ты правда думаешь, что твоя правота всё меняет? — А разве нет? — Дракула удивлённо уставился на девушку, будто она спросила очевидный факт. — Нет, ну посмотрите на него! — всплеснула руками Эйв, бессильно сжав переносицу. — Нет, Влад, быть правым и сделать всё правильно — это не одно и то же. На крыльцо вышли Локид и Сандра покурить как раз в тот момент, когда перед ними разворачивалась очередная ссора Влада и Эйвелин. — Ты будешь меня учить, как общаться с людьми? — снисходительно поинтересовался Дракула, приподняв бровь. — Видимо придётся! — с готовностью ответила Эйв, и Сандра тихо присвистнула. Реставратор встала прямо перед вампиром, грозно уперев руки в бока с самым строгим видом. Влад, собрав руки в замок на груди, наблюдал за ней сверху-вниз: даже на шпильках она доставала ему только до подбородка. — Запомните, о Великий Влад Басараб, нельзя брать чужие вещи, проводить над ними опыты и не ставить в известность владельца, — отчеканила Иви, на каждом слове то нервозно поправляя, то отдергивая лацканы мужского пиджака. Ноэ и Сандра глянули друг на друга, ожидая колкости от вампира. Однако Влад лишь наклонился чуть ближе к девушке и изрёк: — Спасибо, мисс Аньези, я обязательно запомню Ваш мудрый совет. — Э-э-э, это что-то новенькое, — Локид удивлённо свёл брови, оторвав сигарету от губ. — А ещё, господин Басараб, когда вы расстраиваете других людей, — реставратор кокетливо коснулась узла его галстука, — стоит извиниться. — Простите великодушно, мисс Эйвелин, — Влад слегка наклонил голову в полупоклоне всё в том же насмешливом тоне. — А это вообще нонсенс, — округлила глаза Сандра. На её памяти Влад не извинялся — девушка, вспоминая, почесала лоб — никогда. — Вот теперь я готов поверить в то, что она — ведьма, и мы все прокляты! — заявил ахреневший бес. К наблюдением присоединилась вышедшая из кухни Паулина, протирая турку для кофе, кухарка тихо выдала: — Ну-да, ну-да, знаем мы такие проклятия. Сами, было дело по молодости, проклинались, — женщина совсем по-девичьи хихикнула. — Паулина, может, ещё есть порох в пороховницах, а? — съехидничал Локид, поддевая зардевшуюся кухарку. — Ой бес, ой проказник! — махнула на него старушка, зачем-то легко пихнув плечо Сандры. — Почему она вечно меня то щипнет, то подденет? — шепнула девушка, потирая ушибленное место. Переменившиеся в настроении Влад и Эйвелин зашли в Бран, но не успели сделать и десяток шагов, как их едва не сбила с ног подлетевшая Мара. Девочка ничего не говорила, а просто молча обняла реставратора и вампира, намертво вцепившись в них на добрую минуту. Мара подняла голову, приветствуя двоих своими улыбающимися глазами-блюдцами, и в это мгновение реальность надломилась. Несчастный миллиметр, крохотная миллисекунда, но их ощутил каждый, кто был в комнате — Эйвелин отшатнулась от девочки, сама не понимая своей реакции. Глаза-блюдца посмотрели на неё неверяще, почти обиженно, и тут же скрылись за спиной Влада, будто стыдясь. Иви хотела исправить ситуацию, но Мара лишь отдалялась, стоило ей приблизиться. Сандра попыталась отвлечь всех каким-то бытовым вопросом, но его никто не услышал. Эйвелин извинилась и поспешила к себе, сказав всем, что ей нужно принять душ. — Я напугала её, да? — грустно спросила Мара, когда реставратор скрылась на втором этаже. — Я очень сильно её тогда испугала, да? Влад, Локид и Сандра сочувственно посмотрели на ребёнка, вновь незаслуженно расплачивающегося за то, кем он является. — Солнышко, — Сандра опустилась на колени перед девочкой, взяв её за руки, — Эйвелин плохо помнит тот вечер и даже не знает, что тогда видела именно тебя. Но она начинает понемногу вспоминать. — Если она вспомнит всё, то больше не будет со мной играть? — Мара неловко теребила ленточку, подаренную ей Патриком. — Боюсь, она тогда не захочет играть ни с кем из нас, — тихо добавил бес, так, что его слышал только стоящий рядом Влад. Мара беззвучно заплакала, спрятавшись лицом в волосах Сандры. Вошедшая Паулина нашла руку Дракулы и положила голову ему на плечо. — Ты найдёшь способ, как всё уладить. Я знаю, ты найдёшь, — вампир приобнял кормилицу, молча наблюдая за развернувшийся в его гостиной пугающе тихой сценой. Кажется, соединить человеческое и вампирское всё же невозможно.***
Что у неё была за реакция? Иви закрыла за собой дверь, тихо чертыхнувшись — дурацкая дрожь в руках снова вернулась. Мысли бились об череп, как мухи об стекло, и каждая норовила прорваться первой. Реставратор прикрыла глаза, не желая впускать ни одну, но вместо этого запустила весь рой. Белое платье металось среди деревьев, разнося по лесу плач, быстро сменившийся испуганным девчачьим воплем. Иви отчаянно тряхнула головой, но следующая «муха» с громким жужжанием уже заняла свое место. Огромные, вывернутые во всех суставах когтистые лапы взрыхляли землю за считанные доли миллиметров от её ног, преследуя, нагоняя с каждым шагом. Горячее дыхание из пасти обжигало кожу на икрах. — Хватит! — крикнула сама себе Эйв, зло скидывая туфли, перелетевшие через кровать. — Это всё таблетки, эти треклятые таблетки! — на глаза попался полупустой пузырёк с именем доктора Райна на этикетке. Пузырёк был с яростью выброшен в мусорное ведро. С не меньшим остервенением Иви стянула с себя одежду и направилась в душ. Ей хотелось буквально вымыть казавшиеся чужеродными мысли, слить их в канализацию вместе с мыльной водой. После душа стало легче, но не до конца, перед внутренним взором всё ещё мелькали полупрозрачные глаза чудовища, и странная, казавшаяся лишней, фигура в темноте. Эйвелин наспех собрала волосы и переоделась в рабочее, когда в её комнату нагрянула вернувшаяся в Замок компания во главе с их предводительницей — Ириской. Кошка вальяжно прошла в спальню Иви, потянула носом воздух, принюхиваясь, по-королевски расположилась в самом центре кровати. — Вообще-то это моё место, — оповестила кошку реставратор, но её Величество не соизволило даже дёрнуть усиком. — Она просто соскучилась, — немного виновато отозвался Лео, прикрывая за Мэггс дверь. — Ты ещё сердишься на меня, старушка? Мэган, обняв подругу, уселась рядом с возлежащей Ириской и принялась поглаживать идеальную шерстку. — Конечно, — фыркнула Эйв, недовольно сморщив нос, — что это было за представление с чисто мужским разговором у тебя с Басарабом на яхте? Нолан сгреб Иви под мышку, попутно взъерошив только что сделанный аккуратный пучок. — Так было нужно, старушка, — бескомпромиссно заявил Лео. — Вы с Владом там наизусть эту фразу учили, что ли, на пару? — прыснула Иви, выворачиваясь из медвежьих объятий и боковым зрением замечая грустный взгляд Мэгс, что та поспешила спрятать. — Гувер мне шею намылит, если тебя тут кто-нибудь обидит, — говоря, Нолан выудил откуда-то из кармана стаканчик йогурта и уселся на кровать рядом с Мэгс и Ириской. — Беда твоей шее, Нолан, — подтрунила над другом Эйвелин, Лео обиженно замер с пластиковой ложкой у рта. — Поймите, девочки, вы как бы… — рыжеволосый замялся, не желая говорить вслух, что Эйвелин попросту росла без родителей, а Мэган все детство бегала от их недремлющего ока. — В общем, вы мне как младшие сестры, я должен вас защищать, — ложка с йогуртом, наконец, нашла нужное направление. Иви неловко улыбнулась и перевела взгляд на Райт, что теперь напряжённо сидела и больше не гладила кошку. На лице подруги отразилась та самая обида, что Эйв видела ещё со школы. Когда Лео сбегал к ним из своего пансиона, рассказывал забавные истории, как довёл очередного учителя до нервного срыва и как ловко вновь обдурил их пожилого сторожа, чтобы вырваться к ним. Мэгс всегда слушала его со слегка приоткрытым ртом, её по-детски распахнутые глаза глядели на всё подрастающего и превращающегося из долговязого чумазика с кудрявой шевелюрой в красивого юношу Лео. Иви знала это чувство, видела дневник подруги, замечала зависть в глазах, когда Нолан бесился с ней, а не с Мэгс, слышала, как та плачет в подушку, когда Лео влюбился в их одноклассницу Кэт (о которой легкомысленный Нолан забыл уже через неделю). И сейчас она видела перед собой то же самое. — Я пойду разберу свои вещи, ребят, — Мэган шмыгнула носом, быстро выходя из комнаты. Лео проглотил йогурт и нахмурился. — Она же сказала, что завтра разберёт? Или у неё опять на Ириску аллергия, что ли? — Эйвелин сочувственно и слегка осуждающе посмотрела на друга. — Лео, как бы тебе это сказать-то помягче, — Иви переместила кошку к себе на колени, — иногда мне хочется взять нашатырный спирт и протереть им тебе глаза, чтоб ты получше видел, что вокруг тебя происходит. — Ты про Мэгс? — искренне увидился Лео, — я её чем-то обидел? — Да, и уже лет так пятнадцать назад, — рвалось с языка Иви, но их разговор прервался громким хлопком распахнутой двери. В комнату явился Патрик, напугав шумом Ириску. Стар театрально приложил пальцы к вискам, без устали их растирая и причитая про себя. Иви и Лео переглянулись и мысленно досчитали до трех. — Нет, ну вы представляете? — Стар по определению не мог долго держать что-то в себе. — Беседую я себе спокойно с Паулиной, попиваю кофе, и тут! Патрик сделал выразительное «па» ножкой, гордо задрав подбородок вверх и взирая на друзей с налётом презрения. — Даже Паулина, святая женщина, не сдержалась и выдала: «явилась эта гкхм…», — Патрик приложил руку к груди в извиняющемся жесте, — я, с вашего позволения, опущу нецензурную брань. — Пат, — Лео скривился, давно потеряв изначальную мысль, — ты можешь нормально объяснить, что произошло? Зато Эйвелин все прекрасно поняла и раздражённо клацнула языком, вставая с кровати в поисках своих инструментов. — Что-что?! Моль эта Белая приехала! — возмутился Стар. — Факт: она ходит вся в белом, как Дева Мария недоделанная. Вопрос: у неё нет другой одежды или вкуса? Разволновавшийся Патрик весь покраснел и принялся обмахивать себе руками, продолжая тихо бубнить. — Сегодня видимо день такой, все разом решили приехать. Сначала Картер в Лондон звал, теперь моль пожаловала, — проговорила Эйвелин себе под нос, поздно опомнившись, что сделала это вслух. — Картер?! — Лео от удивления даже привстал, а Стар был на грани истерического обморока. — Пойду-ка я работать, — кивнула Эйвелин, спеша ретироваться. — Надеюсь, в подвалы моль в своём чистейшем костюмчике не попрется. — Иви, слушай, я должен тебе кое-что рассказать, — Нолан явно не хотел, чтобы она так быстро уходила. Но Эйвелин резко повернулась к нему, выставив вперёд ладонь. — Нет, Лео, — отрезала девушка, — я за этот день уже наговорилась. Ещё немного информации и у меня взорвётся голова, а следом она взорвётся у всех окружающих. — Вообще-то сегодня ещё отпуск, — тихонько напомнил ей Патрик. — Да, спасибо, после такого отпуска нужно ещё два, так что я лучше к работе вернусь, — отмахнулась Иви и, прихватив ящичек с инструментами, заспешила к оставленной пару дней назад фреске. Она намеренно выбрала обходной путь, минуя гостиную, наверняка оккупированную молью. Подошвы кед не издавали столь звонкого цокота, как любимые туфли, но тоже весьма неплохо выражали отношение хозяйки к происходящему. Едва подумав о Белой моли, Эйвелин почему-то вновь вернулась мыслями к Владу, а именно к эпизоду в её каюте, и едва не споткнулась на ровном месте. — Он, конечно, индюк, но целуется неплохо, — гадины мечтательно подкатили глазки. Иви буквально насильно выдернула это воспоминание и вернула себя к моменту, где Влад-глыба-льда рассказывал ей о таблетках с полным равнодушием на лице. — Индюк! Ну индюк же! — убеждала сама себя Эйвелин, выколачивая из сознания непрошеные мысли, как пыль из ковра. — А потом он даже извинился, — как бы невзначай добавили гадины, но им тут же крикнули в ответ: - Ага, после того, как мы настояли. — И до Замка на руках отнёс, и Картера спровадил, — продолжали тихонько бубнить пакости, накручивая на пальцы гремучие локоны. Картер. Эйв опустила чемоданчик на пол, разнося по помещению слабое эхо. Она совсем запуталась в их отношениях, и уже давно. После их поцелуя в баре и песне, посвящённой ей, Эйв очень быстро осознала, что совершила ошибку. Что приняла порыв за нечто серьёзное и дала парню ложную надежду. Картер был чутким, увлеченным, романтичным, и порой Иви казалось, что она с ним будто из благодарности, а потом погиб его отец. Картер был уничтожен: перестал общаться с друзьями, с ней, пропадал в компаниях, с которыми раньше даже не заговорил бы. Уже тогда Эйвелин собиралась расстаться, но не решилась добить бывшего лучшего друга. Она осталась, поддерживала, как могла, вытаскивала из заведений, куда даже на пару с Ноланом боялась заявиться. Иви, Лео и Мэган сразу почувствовали перемену в друге: он стал грубым, замкнутым, забросил творчество, ушёл работать в компанию покойного отца (что всегда мечтал, чтобы сын продолжил его дело). Все трое пытались помочь, но нельзя помочь тому, кто эту помощь отвергает. Эйвелин решила уйти, разразился скандал, который она почему-то даже не запомнила, и в итоге ту ночь они провели вместе. Иви осталась. Так было ещё дважды, прежде чем девушка не ушла с головой в работу, тем самым сбегая от проблем, от него. А теперь оказалась здесь. — В проклятом подземелье графа Дракулы, — улыбнувшись, заключила вслух девушка. Обработав стену, реставратор принялась счищать верхний слой штукатурки, кощунственно наложенный поверх прекрасной фрески в стиле Барокко. С каждым движением мастерка, с каждым снятым лишнем слоем, она будто отсекала собственные «слои» сомнений, вопросов, неуверенности. …— Это так странно, когда его нет, мне хорошо, но когда он рядом, я словно вдруг понимаю, как было пусто раньше. — Обычно всё наоборот, — слегка нахмурившись, проговорил Лео… Нолан был прав. В отношениях должно быть наоборот, потому Иви и решилась закрыть страницу под заголовком «Картер Беттел». Хотя сейчас, после его появления, нечто внутри, давно оборванное и почти отмершее, словно снова проклюнулось и потянулось вверх. — К черту! — Иви откинула мастерок, доставая из кармана телефон и включая музыку погромче. Под ритмичные звуки, слегка пританцовывая, реставратор принялась за работу с тройным усердием. Вокруг неё уже взбилось крохотное облачко пыли, в которой девушка кружила, подпрыгивая под любимый момент в припеве.***
Тоже время. Холодный лес. Холодный лес по праву считался «злым» местом: здесь сгинула не одна сотня душ, истерзанная, разорванная, измученная войском Дракулы шесть веков назад. Влад выстелил свою дорожку из крови и костей задолго до того, как стал называться Князем Тьмы, Владыкой Ордена Тёмных, и даже сейчас, идя к печатям, что отделяли физический мир от Нави, ему казалось, что он слышит хруст черепов собственных врагов. В темноте вампирские и бесовские глаза видели всё, а ведьминские и того больше, и потому Сандре было всегда особенно неуютно заходить так глубоко в лес, где вовсю кипела скрытая от человеческого взора жизнь. Лесовики и летавицы уже разжигали свои обманчивые огоньки, заводящие путников в топи; время от времени издалека доносился вой голодных вылколаков, а из-под камней раздавался скрежет зубов и когтей гулей, но стоило нечисти почуять своего Хозяина, как всё стихало. Будто по сигналу весь лес, как единый живой организм (чем он в сути своей и являлся), задерживал дыхание, в благоговении пропуская Князя в своё сердце. Когда Влад, Локид и Сандра дошли до места, их уже ожидали псы-демоны, осклабив свои горящие пасти в подобии улыбки. Сандра отошла подальше и принялась сооружать портал для перемещения Клэр, а Дракула и бес поприветствовали Хранителей. — Где Санур? — Влад заметил отсутствие одного из трёх извечных охранников печатей. — Его ранили, — отозвался старший из псов с горящей отметиной посреди лба, что будто пробивала его череп, — собственно, так мы и отвлеклись два дня назад, когда кто-то нарушил печати. Санур ушёл на охоту и долго не возвращался, мы услышали его зов — на него напали, и мы кинулись на помощь. — Нас не было не больше десяти минут, Князь, — прохрипел Сериф, взрыхляя почву массивной лапой. — Но когда вернулись, часть рун на печатях были стёрты. Локид почесал затылок, размышляя: напасть на Хранителя дело довольно рисковое, ранить Демона, пусть и заточённого в тело пса, — почти нереальное, а взломать печать — за гранью возможного. — А кто напал, видели? — хмуро кивнул Дракула. — Нет, Князь, — голос Акха походил на быстрое перелистывание ветхих страниц и отдавал такой же стариной, почти древностью, — он до сих пор не пришёл в себя, но я осмотрел его раны. На них яд ликантропа. — Так-так, — протянул бес, хлопнув в ладоши, и повернулся к стоящему всё это время в тени деревьев мужчине. Мужчина дёрнулся от звука и нехотя сделал шаг вперёд, он явно намеревался оставаться скрытым от глаз как можно дольше. — Мы сразу привели его, как только узнали, что ты вернулся, — снова прохрипел Акх, из его громадной глотки вырывался тихий рык, к которому присоединился второй с другой стороны. В глазах проклятой парочки сейчас горело не только пламя Ада, там было кое-что пострашнее — жажда мести за кровного брата. Псы-демоны очертили круг и уселись по две стороны от скрывавшегося в тени пришельца, земля под их лапами расходилась слабыми искрами, на что мужчина беспрестанно оглядывался. На нем была одежда не по погоде прохладной румынской ночи: местами протёртая футболка и джинсовые шорты до колен. На контрасте с одеянием стоящих напротив Локидом и Владом наряд мужчины выглядел довольно печально. — Как тебя зовут? — Влад дёрнул рукой — псы сделали шаг в сторону, и мужчина едва заметно выдохнул. — Тобар, Владыка, — глаза пришельца горели оранжевым огнём, ясно демонстрируя сущность хозяина — ликантроп. Тобар мог бы называться худощавым, если бы не выделяющиеся под будто обожжённой кожей сухие мышцы, выдававшие в нём превосходного охотника. Дракула кивнул, неотрывно глядя в лицо собеседника, что то и дело отводил взгляд, озираясь по сторонам. Тобар в отличие от своего соплеменника оказался умнее и сразу сообразил, что дерзить Высшему Вампиру не следует. — Спрашиваю один раз: зачем вы напали на Хранителя? — ликантропы всегда охотятся стаей и ничего не делают без команды своего вожака, поэтому Влад обратился напрямую к нему. — Мне нечего вам сказать, Владыка, — почти пролаял Тобар, судя по всему основную часть времени проводящий в волчьем обличье, — моя стая никогда не охотится в твоём лесу и не нарушает Закон. — Твоя стая? — переспросил Дракула, делая небольшой шаг вперёд, отчего ноги ликантропа инстинктивно напружинились. — Разве не ты вожак всех ваших сородичей? — Моя стая большая, Князь, — покрытые коричневатыми корками губы Тобара задевали выдвинутые вперёд клыки, когда он говорил. Ему отчаянно хотелось увести взор от этих въедающихся в самую суть льдистых глаз, но он не мог. — Может, узнаешь этого? — Локид кинул свёрток ликантропу, и тот по-звериному ловко поймал одной рукой. Длинные заостренные ногти, больше напоминавшие когти, уцепились в ткань, разворачивая — Тобар едва сдержал отвращение, отодвигая от себя оторванную кисть «Мартина». Вожаку явно не пришёлся по вкусу смердящий разложением кусок плоти сородича. — Не наш, Владыка, — качнул косматой головой мужчина, стараясь держать ношу как можно дальше от себя и одновременно не решаясь бросить на землю. — Врё-ё-ёт, — прошипел Акх, поведя огромным носом у ноги ликантропа, на что тот инстинктивно зарычал в ответ — волосы на теле поджарого мужчины вздыбились, напоминая волчью шерсть. Прежде чем Тобар успел среагировать, сверкнула белая молния, а затем земля окрасилась в алый и воздух резануло металлическим запахом. Дракула, мгновенно переместившись, теперь стоял рядом с медленно оседающим ликантропом — шея мужчины сейчас представляла собой лишь ошметки кожи и мяса. — Думаешь, срегенерирует? — Ноэ с неприязнью осмотрел то, что осталось от бывшего вожака стаи. — Если и да, то свои же добьют, — Дракула с неудовольствием стёр кровь с губ, — у ликантропов больные и увечные не задерживаются. — Животные, — усмехнулся Сериф, прежде чем оттащить тело вглубь леса. — Минус одна мохнатая тварь, а легче не стало, — вздохнул бес, — про «Мартина» не узнали, кто напал на Санура — тоже. — Ликантропы сами до такого додуматься не могли, — ответил Влад, — кто-то явно действует их руками. — Ага, ещё и на нашу Ягодку пытается воздействовать, — согласился Локид. — Знаешь, чем больше я об этом размышляю, тем больше мне кажется, что мы давно не навещали туманный Альбион. — Думаешь, стоит сходить к доктору Райну? — усмехнулся Влад, вытирая руки платком. — А что? Расскажем ему о тяготах бессмертной жизни, как сложно управлять нечистью и всё такое. Заодно про таблетки Иви поинтересуемся, — мечтательно протянул Ноэ, когда их окликнули. — Вы там долго будете меряться, у кого жизнь длиннее, или всё-таки подойдёте сюда? — очевидно, Сандра уже успела настроить портал, или же им среди мглы ночной мерещился голос с жутким французским акцентом. — К слову о тяготах бессмертной жизни… — Ноэ обреченно сунул руки в карманы и побрёл в сторону порталов вслед за Владом. Клэр Бонье, стоя посреди леса, где из каждого закоулка на неё смотрели, из-под каждого листочка тянулись, с каждой веточки недобро щурились, была так же чужда ему, как и её белоснежный костюм, окружающей темноте и мраку. Белая слегка раздражённо раскрыла сумочку, доставая длинный мундштук, и наклонилась к Владу за огоньком. — Неслабая работа, — блондинка кивнула на ещё не успевшие погаснуть руны, — твои псы сумели кое-как заделать прорехи, я довела руны до конца, но это неслабая работа. Нужен опытный и сильный маг, чтобы такое провернуть. — Есть кто-то на примете? — подхватил Влад, кивая в сторону хода к Замку, где лесовики уже услужливо отодвинули ельник, освобождая проход. — Может быть, — усмехнулась Бонье, неловко переступая камни и ветки. — Слышала, ты здорово отдохнул в Испании, даже ликантропа на вечеринку позвали? — Да, правда, он остался ещё поплавать в Средиземном море, — отбил Влад. — Кстати, отчасти об этом я бы хотел с тобой поговорить. Процессия вышла из леса, приближаясь к заднему двору Брана, Белая с неприкрытым отвращением вытянула из серебристых волос упавший листок, вызвав смех Локида. — Надо же, покровительница природы и всея живого психует из-за даров леса, — Сандра упреждающе шикнула на беса и одними глазами выразила извинения в сторону Владычицы. — Может, мне ещё в саду копаться и глиной перемазаться как некоторые? — шпилька в сторону Иви вызвала лишь новый ответный смешок. — Да, нашу Ягодку ни лесом, ни пыльными подвалами не напугаешь, — заверил Ноэ, с удовольствием наблюдая, как перекосилось лицо Бонье. Губы Влада тоже слегка изогнулись, когда он вспомнил, как некая реставратор покоряла заброшенную котельную на шпильках и в не менее белоснежном костюме. — Судя по всему, твоя реставратор всё ещё здесь? — холодно заметила Клэр, усаживаясь на скамейку так, чтобы там хватило места ровно для двоих. — Отчасти разговор будет и о ней, — заметил Влад, поправив пиджак. Белая закусила мундштук, изучая лицо мужчины отливающими серебром глазами, но к собственному неудовольствию не находя в нём то, что искала. Клэр вдруг повернулась к Сандре, впервые удостоив ту своим вниманием: — Милая, сделай мне чай, — внимания выделено было не больше, чем рядовой официантке в очередном кафетерии. — Её зовут Сандра и она не секретарь, — процедил бес, когда ведьма уже повернулась, чтобы уйти. — А меня не интересует её должность, меня интересует чай, — от улыбки Белой сводило челюсти. — Разумеется, Владыка, я принесу, — заверила её Сандра. Однако двери Брана растворились и показалась Паулина с подносом, молча поставив четыре чашки на небольшой садовый столик. В дверном проёме позади неё мелькнула черноволосая кудрявая голова, но, завидев гостью, тут же исчезла в доме. — О, это пр’елестное дитя тоже живёт в Замке? — Клэр проводила цепким взором кухарку, в руках которой вздрогнул поднос. — Я никогда не позволяю слугам дер’жать детей в моем доме. Локид скрежетнул зубами, придерживая перед кормилицей дверь, и даже Сандра негодующе повела плечом, весьма сдержано. — Они — дворовые, а не простые слуги, — прохладно ответил Влад, не прикоснувшись к чаю. Бонье же никак не отреагировала на инцидент и сделала маленький глоток, не забыв добавить в чашку три кубика сахара, прежде чем продолжить беседу. — После того, как я узнала о нападении ликантропа на твоего реставратора, я начала сомневаться, не допустила ли ошибку в своих расчётах, — Бонье снова закашлялась, но быстро вернула себе нормальный голос. — Индрасиль не ошибается, почти никогда не ошибается. — Хочешь сказать, что Иви всё-таки ведьма? — не скрывая издевки в голосе, поинтересовался Локид. — Нет, — хладнокровно отрезала Бонье, — но учитывая все факты и то, что именно с появлением этой вашей компании впервые за много столетий были нарушены магические печати, добавляя сюда ликантропов, которым зачем-то понадобилась реставратор, я неизбежно прихожу к выводу, что связь между Эйвелин и проклятием всё же есть. — А не ты ли утверждала, что Эйвелин — это абсолютно точно не Катарина и не её потомок? — продолжал бес, ухмыляясь. — Я не беру свои слова назад, а говорю, что есть связь. И вам нужно быть очень осторожными с этими… — Клэр пожевала губами, подбирая слова, — людьми, скорее всего, ваши враги действуют через них. Вопрос в том, осознанно они помогают им или нет. — Но ведь Индрасиль показал, что у Эйвелин нет Силы, или ты думаешь, что здесь он ошибся? — Влад вновь вернулся мыслями к ожогам, что оставляла Иви на его коже, явно не подозревая об этом. Обычной разницы в энергиях для этого мало, тем более для такого воздействия на Высшего Вампира. — Вот тут и кроется весь вопрос, — Клэр задумчиво постучала ногтями по фарфору. — Я не чувствую в ней Силы, но использовать простых людей для борьбы с Владыкой Тёмных имеет слишком мало смысла. Хотя… — пальцы Бонье прекратили тираду, плотно сжавшись вокруг кружки. — Что «хотя»? — чуть надавил Влад, но Белая лишь ослепительно улыбнулась, повернувшись к нему лицом. — Строго говоря, есть один весьма банальный способ, как победить непобедимого, бессмертного Высшего Вампира, — Клэр тихонько отпила чай, наблюдая за остальными поверх кружки. — Спасибо, Клэр, я всё же сделал кое-какие выводы за это время, — убийственно вежливо заверил Влад. — Не сомневаюсь, — ничто в голосе или мимике Бонье не выдавало сарказма, однако он чувствовался на самом кончике языка. — Если ты ведёшь к тому, что Ягодка пытается охмурить Влада на манер Катарины, чтобы использовать его в своих целях, то это похоже на бред, — фыркнул бес. — Тебе, Локид, мозги запудрить никому не составит труда, — парировала Белая, — а вот с Владом нужно играть сложнее, однако, — серые глаза обвели преобразившийся стараниями реставратора Замок и задний двор, — у неё, надо отметить, получается. Губы Влада вытянулись в тонкую линию, пока он наблюдал за гостьей. Бонье спокойно встретила его взгляд, мягко улыбнувшись. — Это всё, что ты можешь сообщить? — Дракула дал ясно понять, что разговор близится к завершению. — Нет, — просто ответила Клэр, — если Эйвелин связана с твоим проклятием, в чем я уверена, все ваши чувства вызваны именно им. Локид и Сандра отставили свои кружки, теперь внимательно вслушиваясь в слова Белой. Влад же удивлённым не выглядел, эта мысль пришла ему в голову в самом начале. — Я много изучала природу проклятий и могу сказать, что они прочно связывают колдующего и проклятого. В вас словно два полюса магнита, реагирующих друг на друга, — Клэр снова делала медленный глоток, растягивая собственную мысль. — Как только ты избавишься от проклятья, эти чувства исчезнут. — Владыка, — Сандра решилась вступить в разговор, — а можно ли провести обряд с минимальной угрозой для Иви? — Для человека? — в тоне Белой звучали нотки пренебрежения. — Люди редко выживают или остаются в своём уме после такого. Хотя у вашей реставратора и без того проблемы с психикой, вряд ли кто-то что-то заметит. Проблем не будет, Влад, — Бонье ободряюще улыбнулась Дракуле, ставя пустую чашку на стол. — Клэр, ты вообще себя слышишь? — возмутился Локид, хлопнув ладонью по столу. — Твоему лицемерию можно ставить памятник. Глава Светлых предлагает нам просто убить человека, а потом сказать, что так и было? — А что тебя смущает, бес? — Клэр откинулась на спинку лавки, угрожающе сверкнув глазами. — Когда вы с Дракулой в прошлом вырезали целые деревни, что-то не сильно плакали потом от тяжести вины. Или ты забыл посчитать, сколько человек твой Владыка выпил за ужином? — говоря, Белая будто подсвечивалась изнутри своим серебристый светом, что только сильнее раздражало беса на уровне инстинктов. — И это я лицемерка? — У нас есть Законы, Клэр, — оборвал их перепалку Влад, — и ритуальные убийства находятся вне их пределов. — Спасибо за краткую лекцию, Дракула, я тоже участвовала в их написании, — губы Клэр разъехались в улыбке, но более мягкой, чем та, что обычно швырялась в сторону беса. — Я приехала, чтобы помочь тебе снять проклятие. — Вот так просто? — усмехнулся Ноэ, не унимаясь, Сандра одернула его за рукав, останавливая. — Ты у нас то в предположения, что Иви хоть как-то с проклятием связана, не веришь, то буквально в волонтёры записываешься, чтобы его снять. Какой альтруизм! Ложка в руке Бонье прекратила своё круговое движение, серые глаза угрожающе сузились, и в воздухе запахло озоном. Влад вмешался, пока ссора не перешла в свару: — Локид, остынь и иди в дом, — вампир смерил друга тяжёлым взглядом. — Влад, послушай, — Ноэ хотел его переубедить, но чуткая Сандра поняла всё и без слов. Ведьма взяла его за руку, переключая внимание на себя, и увела в Замок. Клэр, не скрывая победной ухмылки, проводила взглядом удаляющуюся парочку, и когда те скрылись за дверями, элегантно перекинула ногу на ногу, сверкнув в сторону Дракулы глазами. — Даже не поблагодаришь за помощь с печатями? — ярко-алые губы обхватили мундштук, втягивая дым. — Формально, это наша с тобой прямая обязанность, но спасибо, — Влад тоже закурил. — Опасен тот враг, что действует из тени: пока ты делаешь шаг, он наблюдает, делает выводы и плетёт свою паутину дальше. До тех пор, пока ты не увязнешь полностью, — Клэр замолчала, рассматривая их руки, лежащие в десятке сантиметров друг от друга на деревянной поверхности. — Я найду того, кто это сделал, — заверил её Дракула, Белая кивнула, придвинувшись чуть ближе. — Мне не хватает наших ночей, — она накрыла ладонь мужчины своей, слегка сжав, но он не ответил тем же. — Ты красива, Клэр, — Дракула обхватил её ладонь, возвращая на место. Не грубо, но и не оставляя компромиссов. — Но наши ночи — в прошлом. — Ты спишь с ней? — Бонье специально выбрала прямой вопрос, зная, что Владыка не может соврать, ответив прямо. — Нет, — честно сказал Влад. — Но ты хотел бы, — обычно законсервированная в свою белоснежную оболочку Бонье сейчас словно пошла трещинами. Потому что больно. Потому что любить — больно, любить вампира ещё хуже, а безответно любить вампира — Ад. Клэр кивнула, отворачиваясь, она постаралась как можно незаметнее смахнуть единственную слезу. Влад дал ей время. — Я помогу тебе снять проклятие, не безвозмездно, — продолжила она, всё ещё не глядя на вампира, — у меня на то свои причины. Позволишь не говорить? — Нет, — просто ответил Влад. У него и без этого была довольно запутанная история с долгами, нажить новый он не планировал. Бонье не стала протестовать и, вздохнув, продолжила: — Я хочу узнать, кто она на самом деле и на что способна, — едва договорив, Клэр снова зашлась кашлем, прикрыв губы платком, и усмехнулась. — Моё же заклятье меня добивает, как ты понимаешь, я ищу преемника. — Считаешь, Эйвелин могла бы подойти? — Считаю, что в наших общих интересах снять ваше проклятье и выяснить, кто она, — Белая встала со своего места, отряхнув одежду. В окне над ними промелькнула Мэгс, послышались весёлые голоса: все стекались к ужину. Клэр вдруг наклонилась к Дракуле и достала из кармана платок, чтобы стереть каплю крови, оставшуюся незамеченной на его шее. — Думаешь, если она узнает всю правду о тебе, то сможет принять? — льдистые глаза скрестились с серыми. — Мы, Влад, совсем другого сорта, — Ведьма покачала головой, поправив ворот пропитанной кровью ликантропа рубашки. — Или ты думаешь, что среди вампирского ещё осталось нечто человеческое? Бонье ушла в Замок, оставив Дракулу одного. — Жаль, сорочка всё-таки двести баксов стоила, — грустно отметили черти, направляясь вместе с хозяином переодеваться.***
Некоторое время спустя. Подземелье Замка Бран. Влад услышал музыку задолго до того, как нашёл саму реставратора за работой, и, усмехнувшись, двинулся дальше уже чуть быстрее. Картина, что он застал, даже превзошла ожидания: Эйвелин, наклонившись к нижней части фрески, покачивала бедрами в стороны и тихонько подпевала в тон. — Это мы вовремя зашли, конечно, — присвистнули черти, ощущая быстро растущую температуру в котлах. Дракула беззвучно рассмеялся в ладонь, но решил не выдавать себя, и, опершись плечом на входную арку, продолжил наблюдать за девушкой. Простая рубашка со следами краски, завязанная крупным узлом над слегка потертыми шортами, оголяла загорелую поясницу. Взгляд неуклонно спустился ниже, к стройным ногам, что задвигались в ритм взад-вперёд, маня только сильнее. Иви выпрямилась, потянулась руками вверх, беря высокую ноту — и он сейчас отдал бы многое, чтобы иметь право смотреть эту картину со всех ракурсов. — Гадство! — ругнулась девушка на вредный участок, упорно не желавший сдаваться. Распутавшиеся волосы завились беспорядочными локонами, за что были переброшены в другую сторону — Влад внимательным взглядом проследил за этим движением. Расстёгнутая наверху рубашка Аньези съехала на одно плечо, обнажая второе, и почему-то вдруг захотелось убрать эту мешающую ткань. Иви раздражённо сдула частички пыли и, повернувшись за растворителем, замерла, на этот раз замечая застывшего с немой улыбкой мужчину. Внезапный гость её немного напугал, но она не подала виду, а только нахмурилась, ткнув воздух перед собой острым концом кисточки. — И что ты тут делаешь? Давно подсматриваешь? — кисточка шутливо полетела в Басараба, будто дротик. — Пару минут, — Влад без труда перехватил оружие, вызывая лёгкий налёт восторга и удивления напротив. — Пришёл сказать, что Паулина ждёт нас на ужин. Эйвелин не отреагировала, молча достав тряпку, чтобы вытереть руки. — Мог бы и Григор прийти, у тебя вроде гости, — она едва сдержалась, чтобы не спародировать акцент Клэр. — Григор доделывает работу в саду, а Бонье у нас надолго не задержится, — Влад склонил голову, украдкой изучая реакцию Эйвелин. — А мне какое дело? Я тут по кирпичам и штукатурке, — пожала плечами Иви, отпивая воду из взятой заранее бутылки. — И ты так и не сказал, с чего вдруг Его Величество соизволило спуститься в подвалы? — чёрные глаза заискрились ехидством. Влад тихо выдохнул, покачав головой. И, правда, зачем он сюда пришёл? Чтобы позвать её к ужину? У него есть на это слуги, да она и сама знает, во сколько Паулина накрывает на стол. Чтобы проверить ход работы? Ему и без того предоставляют отчёты каждую неделю. Ответ был прост и лежал на поверхности: его тянет к ней. Локид дважды прав про проклятье, Сандра — про то, что она человек и скоро её память восстановится, а Бонье — про их связь. Но его, сука, тянет. Болит, рвёт, жжёт от её прикосновений порой, но сильнее обжигает без них. Нестерпимо. До вывернутых костей и искрошенных нервов. — Влад, что с тобой происходит? — Эйвелин вдруг подошла и принялась рассматривать мужчину. Черные глаза смотрели без привычного ехидства, мягко проходясь по надломам в его льдах, пуская по ним теплые реки. — Чёрт его знает. Но, кажется, даже чёрт не знал. Влад за столько лет привык знать, что происходит, где угодно и с кем угодно: в болотах летавиц, на той стороне Нави, в копях стрыг, но только не в собственной проклятой душе. Туда не решался заглядывать ни Бог, ни Дьявол, ни сам хозяин. Однако, кажется, именно туда рискнула заглянуть одна реставратор. — Пойдём на воздух, а то ты так странно на меня глядишь. Наверное, растворителем надышался, — хихикнула Эйвелин и потянула мужчину к выходу. Они вышли в сад и уселись на маленькую скамейку на самом его краю. Влад подкурил, Иви перехватила его сигарету и тоже затянулась, наслаждаясь ночной тишиной и прохладой. Влад откинулся назад, осматривая строительные леса впереди, где намечался остов будущей астрономической башни, разрушенной ещё в 16-м веке. — Говорят, мой знаменитый предок любил наблюдать за звездами с этой башни, — Влад сделал затяжку и вернул сигарету. — А я слышала, что ему больше нравилось сбрасывать с неё неугодных бояр и командиров. — Ну, подумаешь, парочка полетала, — черти почесали затылки копытцами, вспоминая, — ну пять, максимум. Влад тихо рассмеялся, и от его смеха в её животе снова нечто сжалось и ухнуло вниз. — Я говорила, что у меня аллергия на перемены в твоём настроении? — Эйвелин притворно приложила руку ко рту, будто собиралась чихнуть. — Извини, — на этот раз извинения получились легко. Он бы и сам удивился внезапной откровенности, вот только рядом с ней уже начал привыкать к открытиям. — История с нападением в Аликанте и твоим лекарством, кошмарами... Я не знал, как лучше поступить. Влад лукавил, не мог рассказать ей полной версии, и, кажется, впервые сердился на себя за это. Годы на посту развили способность к самым разнообразным взаимодействиям, порой, не всегда честным — быть полностью открытым с нечистью опасно, но с ней он не хотел фальши. Однако, уберечь ее от способных свести с ума новостей хотелось больше. Иви внимательно слушала — без осуждения, спокойно, в то же время пытаясь докопаться до сути. — Ведь есть что-то ещё, да? — внезапно переспросила она, каким-то шестым чувством ловя в его словах недосказанность и вновь поражая мужчину. — Порой, ты мне напоминала одного человека, — после короткой паузы выдал Басараб. — Женщину? — Эйв выдохнула дым, Влад кивнул. — Ты любил её? — Тогда думал, что да, — он задумчиво провел пальцем по подбородку, — а сейчас, кажется, что то, что было между нами, не может называться любовью. Эйвелин понимала: в отношениях с Картером последнее время она ощущала нечто схожее. — И чем же мы похожи? Басараб снова посмотрел в чёрные глаза, что растворили в себе звезды, и внезапно осознал совершенно четко: — Честно говоря, ничем. В Эйвелин было то, что отсутствовало в Катарине, как концепция: открытость. Она открыто радовалась, открыто злилась, открыто улыбалась, только боль и сомнения заставляли ее возводить стены. Но в них не было фальши, только попытка оградить хрупкий внутренний мир, извечно стоящий на краю разрушений. Она не манипулировала, не строила интриг. Эйвелин была естественна, как дыхание, и в минуты с ней он дышал полной грудью. Иви поймала его блуждающий по ее лицу взгляд — так глупо и напрасно (как теперь ощущали оба) возведённая преграда треснула. Она нерешительно подняла ладонь, будто проверяя: осталось ли ещё хоть что-то, но льда больше не было. Эйвелин провела рукой по лёгкой щетине на мужской щеке — Влад подался вперёд, почти соприкасаясь лбом с её. Растворенные в её глазах звёзды оказались непростительно близко — по позвоночнику разлился обоюдный и едва терпимый разряд тока. Дыхание перетекает друг в друга — добавь ещё хотя бы один один электрон, и между ними взорвётся вселенная. — Нам пора на ужин, — быстро шепнула ему на ухо Эйвелин и отстранилась, загодочно искря взглядом. В этот вечер мир был помилован. Дракула покачал головой, но в ответ выдал только джентельменскую улыбку и подал ей руку. — Чёрт, я, кажется, забыла телефон в подвале. — Иви заозиралась по сторонам, ощупывая карманы шорт. — Иди, я догоню. Не дожидаясь ответа, реставратор метнулась обратно внутрь Замка.***
По лицу Катарины, что всё это время наблюдала за парочкой, оставаясь незамеченной, расплылась жуткая улыбка. Ведьма расставила руки в стороны, собирая магию вокруг, отчего руны на запястьях и груди загорелись синеватым огнём. Взмах. По земле вокруг расползлись трещины. — Это только начало, Влад, — Катарина прикрыла глаза, вызывая воспоминания, что только напитывали её болью и злобой. — Это только начало.***
Валахия, Тырговиште. Год 1461. В просторной туалетной комнате ярко горели зажжённые в массивных канделябрах свечи, создавая праздничную атмосферу. Огоньки отражались в атласе бесконечных пышных юбок, что новая фаворитка Князя надела с помощью служанки. Тугие колечки волос обрамляли девичье лицо, придавая ему налёт ангельской невинности, что только подчеркивалась нежным румянцем на белоснежных щеках. Катарина слегка вздрогнула, когда шеи коснулась прохлада драгоценных камней, и слегка повернула голову, улыбаясь появившемся за её спиной мужчине. Тугие звенья ожерелья обвили шею, доставляя лёгкий дискомфорт, что тут же сменился разлитой нежностью поцелуя в плечо. — Тебе очень идёт этот наряд, сестрица, — улыбка исчезла с лица ведьмы, стоило ей услышать голос. Не тот голос. — Эллиот, что ты тут делаешь? — Катарина старалась скрыть взволнованность за недовольством, пока юноша возился с застёжкой, больно вдавливая украшение в кожу. — Я брат первой фаворитки самого Князя и вхож в твои покои. Ты мне не рада? — бельмастый глаз ехидно выглянул в районе её ушка. — Ай! — вскрикнула девушка, когда ожерелье стянуло её шею слишком туго. — Тебе не нравится, сестрица? — украшение перестало давить, но теперь его сменила мужская ладонь. Эллиот перехватил Катарину за шею, задрав большим пальцем её подбородок. — Помню, раньше ты не была против лёгкой грубости. Девушка беспомощно дёрнулась, но теперь вторая рука перехватила её спереди, нахально проскальзывая в декольте. — Эллиот, не сейчас, Влад может нас увидеть! Вместо ответа юноша лишь жадно прикусил кожу на её щеке, но тут же отпрянул. В бледно-серых глазах плескалась обида. — Ты снова гонишь меня. Катарина продолжила как ни в чем не бывало поправлять свой туалет. Казалось, несколько выбившихся из причёски прядок занимали девушку куда больше, чем слова брата. — Повернись и смотри на меня, когда я с тобой говорю! — истерично закричал Эллиот, схватив девушку за локоть. Его ярость вызвала лишь усмешку напротив. Катарина презрительно приподняла бровь, вырываясь из пальцев брата, и снова повернулась к зеркалу. — Сегодня важный день для Влада, приезжают послы, будет обсуждаться союз против Осман. Мне нужно подготовиться, — ведьма дёрнула головой в сторону выхода, намекая брату, что ему пора. — Важный день для Влада? — усмехнулся Эллиот, взяв со столика какую-то резную склянку. — Ты месяц не подпускаешь меня к себе, зато постоянно ночуешь в спальне Князя, говоришь о нём, восхищаешься его решениями, мудростью, — склянка опустилась на самый край стола. — Ты влюбилась, сестрица? Катарина в ответ устало глянула на выжидательно смотрящего на неё юношу. Серёжка в её руке всё никак не хотела влезать на положенное ей место. — Разве не за этим я здесь? Заполучить доверие Князя, влияние на него, чтобы затем отомстить его руками за нашу мать и вернуть своё положение в обществе. — Верно говоришь, сестрица, — Эллиот забрал серёжку, что она никак не могла застегнуть. — Князь влюбился в тебя благодаря твоему обряду. Катарина хотела повернуться к брату, но Эллиот ей не дал, больно уколов мочку. Она не говорила, что приворожила Влада и убила того работягу, а после сожгла тело за домом. — Я видел, как ты скакала на том несчастном, а потом вырезала его сердце, завернув в рубаху Князя, — серьга в руках Эллиота понемногу превращалась в орудие пыток, больно оттягивая ухо вниз. — Кстати, куда ты дела его сердце? — Я сделала это, чтобы быть ближе к Владу, — процедила ведьма, вскипая от боли и злости. — Зачем? Зачем, Катарина? — Эллиот словно получал удовольствие, медленно доводя её до крайней точки. — Влад и так постоянно околачивался у твоего дома. Тебе было достаточно выдать ему слезливую историю о двух сиротах, которых выгнал родной отец, и больной, скоропостижно скончавшейся матери. Князь — мягкотелый дурак, он даже слова не сказал, когда ты его своим Должником сделала. Одна твоя просьба, один разговор тогда, и он осыпал бы нас серебром и вернул дворянский титул и нашу родную фамилию. Мы смогли бы вернуться домой и разобраться с отцом сами. Но ты этого не сделала. Девушка зашипела от боли — капелька крови показалась из прокола на мочке, а Эллиот продолжал сверлить глазами её отражение. От его взгляда, казалось, по поверхности зеркала вот-вот разойдутся трещины. Катарина тяжело дышала, и сквозь это дыхание начали вырываться спазмы, а в чёрных глазах собираться жгучая влага. — Влад хотел бросить меня, — нетвёрдым голосом проговорила ведьма, — в тот вечер, что ты приходил, и мы читали письмо. Влад хотел оставить меня. — И ты все равно могла попросить его о прощальной услуге, в оплату долга, — Эллиот улыбнулся левой половинкой рта. — Но ты снова этого не сделала. Почему же, Катарина? Заплывший бельмом глаз недобро сощурился, белое пятно будто проникала в её сознание, рыскало в поисках ответов, и уже нашло. — Ты решила, что он сможет полюбить тебя по-настоящему, — Эллиот посмотрел на сестру почти с жалостью. — Бывшую дворянку третьей руки? Работницу публичного дома? Его слова были хуже пощечины, собственно она и прозвенела следом. Катарина стояла над скрючившимся от неожиданного удара братом, девичья грудь в широком декольте беспрерывно вздымалась, норовя порвать корсет. — Не смей попрекать меня этим! Жалкий… — она осеклась, схлестнувшись взглядами с братом. Сейчас, согнутый, с перекошенным лицом, он напоминал себя прежнего — горбун. Мальчик, которому будто ещё при рождении сама жизнь дала неслабую пощёчину, с которой ребёнок едва справился. Как Эллиоту удалось принять свой теперешний вид, Катарина никогда не спрашивала. Возможно, просто боялась спросить. — Мы голодали! Ты постоянно болел, — она снова ткнула его в плечо, но на этот раз не больно. — Я пыталась сделать хоть что-то для нас. Что я могла предложить, кроме себя и ворожбы? — Нас гнали от деревни к деревне, проклинали за мор скота, за смерть детей, за мёртвых рожениц, — Эллиот, потирая щеку, распрямился, смотря прямо в глаза сестры. — Ведьма и горбатый мальчик, что не годился даже портному в подмастерья. — Мы можем всё вернуть! — Катарина нежно взяла лицо брата в свои ладони. — Вернуть наш титул, наше имя, наше состояние, и даже больше. Сможем жить, как нормальные люди! — Ты думаешь, Влад захочет тебе помочь, узнав про приворот? — горько усмехнулся Эллиот. — А он скоро узнает, этот Локид давно на нас косо смотрит. К тому же, в Замке есть кто-то ещё, кто под нас копает. Кажется, это Мирча младший, сын советника Влада, по кличке «Урс». — Влад не узнает о ритуале, — Катарина ласково поцеловала брата в уголок губ, — а когда узнает, будет уже поздно. — Что ты задумала? — Эллиот схватил её ладонь, оторвав от лица. — Займись своим делом, а я своим, — строго отрезала девушка. — Следи за этим Мирчей, а у меня, как я уже сказала, важный вечер сегодня. Катарина вернулась к туалетному столику, с не удовольствием заметив капли крови на ушке и погнутую застежку серёжки. — Ты думаешь, что Влад не похож на тех мужчин из борделя, — Эллиот снова подхватил склянку, покручивая в руках. — Но все они — суть есть одинаковые. В их руках власть и люди-игрушки, они пользуются, пока не надоест, а потом выбрасывают за ненадобностью. И только узы крови крепче, крепче всего. — Не ставь в один ряд мелких торговцев курами с рынка и Господаря Валахии, — оборвала его Катарина. — Суть есть одинакова, — повторил Эллиот, ставя склянку так близко к краю, что она балансировала на грани. — И суть Влада тебя очень разочарует, сестрица. С этими словами Эллиот быстро вышел, закрыв за собой дверь. Склянка на столе покачнулась, замерла на мгновение и рухнула на пол, разлетевшись на десяток осколков.***
— Только начало, — повторила Катарина, на этот раз самой себе. Нога ведьмы ударила о землю, прежде чем колдунья исчезла со своего места, открыв портал. Влад, оставшийся ждать Эйвелин снаружи, только усмехнулся, глядя, как резво её клетчатая рубашка скрылась среди строительных лесов. Когда, спустя несколько минут, он ощутил слабый толчок под ногами, будто нечто стукнуло с обратной стороны Земли, было уже поздно. Замок завибрировал изнутри, послышался гул, как при посадке самолёта, а затем два коротких выкрика, мужской и женский — внешняя кладка стены рухнула, накрывая собой два голоса: Иви и Лео.