***
— Ты правда видела Айлин? Четверо «шпионов» как по команде разом отпрянули от дверей. Мэгс глянула на Лео, Лео переглянулся с Локидом, бес посмотрел на ведьму. Все молчали. Вопрос Гувера был прост, всего четыре слова, а ответ уместился бы в одно: «да» или «нет». Вот только от этого вопроса с такой силой скрежещет по ребрам, будто ножом прошлись. Потому что за четырьмя словами скрывалось слишком много, здесь — десяток лет пустых ожиданий, помноженных на двоих; добрая сотня объяснений ребёнку, которому на деле нужны не слова, а родители; тут — грубоватый пожилой мужчина, что пытается плести косички, и девочка, которая учится не задавать неудобных вопросов и улыбаться, даже когда очень больно. — Вы должны знать, ваша дочь и ее муж не бросали вас. Они ушли в тот день, чтобы оградить вас и Эйвелин от опасности. Да, Катарина и Эллиот, очевидно, были причастны к исчезновению родителей Эйвелин. Да, теперь ведьма и её братец охотятся за способностями Иви, а все они для близнецов лишь раздражающая помеха. И, да, все вместе и каждый в отдельности обсудили эти факты вдоль и попрек. Однако, сейчас что-то изменилось. Будто слова Гувера поменяли расположение фигур на доске, сделали партию ещё более личной. Мэгс прислонилась плечом к стене и заговорила в полголоса: — Мы с Иви познакомились в первый год жизни в школе-пансионе, — все повернули головы к Райт, внимательно слушая, — Гувер считал, что в окружении сверстников Эйв должно стать легче, так оно и было. Она быстро стала звездой школы: заводила во всех играх, любимица учителей, — Мэгги улыбнулась собственным воспоминаниям, однако улыбка быстро спала, когда она продолжила: — но только не ночью. Весь первый курс она словно выпадала из реальности и возвращалась в кошмар, кричала, звала родителей, Гувера, а в конце тихо плакала. Я кое-как приловчилась успокаивать её сквозь сон. На второй год крики прекратились, но я знала, что Иви просто научилась не издавать ни звука, как будто привыкла к кошмарам, смирилась. Она не сразу рассказала, в чем причина её состояния, но я уже догадывалась. Достаточно было заметить, как по пятницам, когда за всеми приезжали родители, чтобы забрать на выходные, она искала кого-то в толпе, но там был только Роберт. — Чёрт, я теперь ещё больше зауважал старика, — пробасил Ноэ сквозь неприятный ком в горле. — Да, Гувер классный, — согласно кивнул Лео. — Он, конечно, строгий и грубоватый порой, но он часто брал Эйв в поездки, и нас звал с ними. Сейчас, когда я стал старше, я понимаю, как мы втроем его, должно быть доставали, но он хотел, чтобы Иви не грустила. — Точно! Помнишь, как мы поехали на озеро и взяли надувную лодку? — хохотнув, отозвалась Мэгс. — Ты еще тогда позвал нас кататься ночью, но сломал насос пока накачивал её, разбудил Гувера, и он нам чуть шею не намылил. — О-о-о да, я же тогда от него по всей роще бегал! — подхватил Лео, по привычке потянувшись к ею плечу, но замер на полпути. Это был их первый, пусть и короткий, разговор после ссоры в офисе Влада. Мэган украдкой повернулась к Нолану, но тот уже отвернулся и убрал руку. Улыбки потухли, сменившись неловкостью. — Грустно всё это, — Сандра шмыгнула, потерев кончик носа. — Да уж, натерпелась наша Ягодка, — протянул бес, качнув головой. — Хотя радует одно: теперь к поискам Катарины присоединится еще и Владыка Равновесия, и тогда у ведьмы не останется шансов. — Я в глаза не видела эту Катарину, но уже готова её убить, — вдруг выпалила Мэгс, зло сжав кулаки. — Ого, сколько воинственности! — удивилась Сандра, одобрительно хмыкнув. — Она это заслужила, — серьёзно ответила Райт. — Разве нет? — Ещё как, Апельсинка, — кивая, подтвердил Ноэ. — Я эту тварь хотел прибить ещё шесть веков назад, да только Влад не дал, — Локид поспешил оправдать друга: — у него тогда мозги набекрень были. — Мы вам там нас обсуждать не мешаем? — послышался из-за двери голос Дракулы. Локид сконфуженно дёрнул уголками рта, из-за переизбытка чувств они заговорили слишком громко, позабыв о конспирации. — Входите, раз и так всё слушаете, — позвал Гувер недовольным басом. Троица, чуть понурив головы для приличия, вернулась в гостиную. Владыка дождался пока непрошенные гости закончат перешептываться и рассядутся по местам. Мэгс на ходу изобразила сердечко в воздухе, как бы обведя им Влада и Иви, Локид, едва усевшись, достал фляжку, Лео ткнул его локтем, и бес поделился. — Что ты говорил про поиски Катарины, Гувер? — Эйвелин, что на минуту расслабилась с возвращением друзей, снова походила на человека со стальным тросом вместо позвоночника. Даже рука Влада уже не возвращала ей расслабления. Слишком много кипело внутри от одного звука имени ведьмы. — Фанагор, — лаконично изрек Владыка, глядя на Дракулу. Влад едва заметно вскинул брови, Ноэ шумно втянул носом воздух. Остальным оставалось только в смятении вертеть головами, переводя взгляд с одного Владыки на другого. — Вам не хуже меня известно, что он не хочет, чтобы его нашли, а значит, его и нельзя найти, — несмотря на сказанное, Влад будто задумался над поданной идеей. — Нам реально нужен путеводитель по вашему миру, — вздохнула Мэган, ожидая объяснений, которые застряли где-то на полпути. — Фанагор — Высший Ликан, урожденный вождь всех ликанов, верфольфов, ликантропов и варкулаков, — сухо пояснил Роберт для всех, Претор не любил отходить от темы беседы. — Он — лучшая ищейка, что только была создана Треликой, и он способен отыскать ведьму, уловить её энергию, запах, мысли, да что угодно. В этом Высшим Ликанам нет равных, ты это знаешь, Дракула. — Знаю, но это не отменяет того факта, что найти его самого не представляется возможным, а даже, если мы его и найдем, то он не станет мне помогать, — поджал губы вампир. Эйвелин издала протяжно-недовольный цокот, и Влад добавил: — Фанагор равен мне по рангу и старше по возрасту, многие ожидали, что именно он займет пост Владыки Тёмных, но Треликая отдала пост мне. Предсказуемо, после такого Ликан не воспылал ко мне любовью. — Точнее, этот Высший пёсик попытался развязать войну, а когда был разбит, скрылся в лесах, где, вероятно, до сих пор и обитает, — дополнил Ноэ. — Влад к тому же успел оставить ему пару шрамов на память, а у волков она, сука, хорошая. Так что, да, этот вариант отпадает. — Будут знать всякие, как с нашим Князем Тьмы бодаться, — гадины горделиво поправили гремучие локоны. — Ты его практически лишил глаза, тебе Фанагор тоже рад не будет, — будничным тоном напомнил Влад, поймав на себе кокетливый взор черных глаз. — Бурное у вас было прошлое, мальчики, — с легким шоком в голосе заключила Сандра. Гувер, недолго поразмыслив, добавил: — Ликану не нужно помогать вам. — Он поможет мне, — внезапно закончила за Владыку Эйвелин, с показательным спокойствием сложив руки на груди. — Нет, — от Гувера. — Нет, — от Влада. — Нет! — коллективное от остальных присутствующих. — Рада, что вы все меня поддерживаете, — сверкнула зубками реставратор. — Мы-то как раз тебя поддерживаем, поэтому в лапы какому-то там мохнатому зверю не отпустим! — выступила Мэгс. — Боже, я бы отдал половину активов, чтобы Фанагор это сейчас услышал! — гоготнул Локид, но тут же добавил: — но в сути своей Апельсинка права. Эйвелин перевела выжидательный взгляд на Дракулу, как бы требуя озвучить его мнение. — А я просто против твоего участия в поисках Катарины, — Влад выдал самую дружелюбную улыбку, Иви ответила самой едкой. Один — один. — А она просто на пальце вертела все наши несогласия, — фыркнули черти. — Значит так, — Гувер кашлянул, вставая со своего места и привлекая всеобщее внимание, — чтобы ни у кого здесь не создавалось ложного впечатления причастности, поясню: нечестью, ведьмами, ликанами и прочим будут заниматься исключительно Владыки Орденов и их подчиненные. Вы — реставраторы? — Вопрос адресовался Мэгс, Лео и Эйвелин, Нолан кивнул, скорее, просто за компанию. — Вот и реставрируйте. — Заключил Роберт, не сводя пристального взгляда внучки. — Так просто это не закончится, — обреченно вздохнули черти, глядя на набухающее выражение негодования на лице Эйвелин. — У меня не меньше причин желать найти эту ведьму, чем у всех остальных присутствующих! А, может, и больше, — Аньези тоже встала, почти поравнявшись с Гувером в росте, но явно не в убедительности. — Может, перечислишь? — ледяным тоном предложил Владыка, отчего остальные слегка поежились, а Эйвелин наоборот — подалась вперед. — Катарина почти двадцать лет посылала мне кошмары каждую ночь, — скрежетнула зубами девушка. — Бессонница еще не повод лезть на рожон, — отбил Гувер. — Я видела, что она делала в прошлом, как прокляла Влада, как убивала людей, лгала и предавала направо и налево! — распалялась реставратор, не замечая ни напряженного взгляда голубых глаз, сверлящих ее профиль, ни остолбеневших друзей. — Для наказания таких, как она, и существует Орден Равновесия, — Владыка перерезал каждую нить, что Эйвелин пыталась протянуть. — Она организовала нападения, пыталась убить Лео у его же дома! — Иви впилась ногтями в собственные ладони — так сильно клокотала в ней ненависть от каждого произнесённого слова. — Ты снова говоришь сердцем, а не головой, тигренок! — сурово обрубил Гувер. — Ты даже представить себе не можешь, насколько опасны ведьмы, ликаны и прочие твари. Рядом с тобой есть те, кто способен говорить с ними на равных, так оставь это дело нам. — У меня тоже есть способности, за которыми, между прочим, и охотится Катарина. — Припечатала Эйвелин, но на Претора это не произвело особого впечатления. Тогда реставратор повернулась к вампиру, требуя: — скажи ему, Влад! — Что сказать? — спокойно поинтересовался Дракула, пытаясь одним взглядом затушить пожар, что расходился кругами. — Ты ведь согласился помочь снять амулет, чтобы я вернула свой дар, — стиснула челюсти Аньези. — И я не отказываюсь от своих слов, — все также невозмутимо продолжил Влад. — Но есть разница между обретением своих способностей и розыском и уничтожением шести вековой ведьмы. Я не ставлю под сомнение твой дар, любовь моя, — примирительно добавил вампир, — я не хочу ставить под удар тебя. Вот и все. Гувер молча ожидал, что на этот раз выдаст его внучка, временами поглядывая на Дракулу с заметно возросшим уважением. Иви стояла посреди гостиной, всё также сжимая кулаки, внутри клокотало: «как они не понимают?!». По вине Катарины она лишилась родителей. По вине Катарины мучилась кошмарами всю сознательную жизнь. По вине Катарины принимала вызывающие галлюцинации препараты, терпела нападения, едва не погибла под завалом, могла лишиться друзей. Наконец, Катарина отравляла жизнь Владу в прошлом и продолжала делать это и сейчас. Катарина… Катарина… Катарина… Список можно было продолжать до бесконечности, и он неизбежно заканчивался бы на одном единственном пункте. Расплата. С каждым днем от этого осознания оставалось все меньше страха, и все больше — решимости. — Я не смогу просто сидеть и ждать, пока Катарина доберётся до меня, — Эйвелин оторвала взгляд от пола, сцепившись с серыми глазами напротив. — Мама ушла именно из-за неё, а теперь эта ведьма пытается свести меня с ума, запугать. В комнате повисла тишина. В ней не осталось более ничего кроме девочки со смешным бантом среди растрепанных кудряшек и молодой женщины, в которую эта девочка превратилась. Между ними — тончайший мостик из боли воспоминаний и обещания защитить. Иви встала и сделала шаг вперед, заслонив невидимую девочку собой: сильной, полной решимости, такой, какой эта девочка всегда видела себя в своих мечтах. — Катарина лишила меня их, Гувер, — Эйвелин не плакала, но что-то неприятно защипало кожу. — Как ты не понимаешь? Они убили родителей! Раз мама не вернулась, значит, они её убили. Все взгляды обратились к Роберту: выражение лица Претора было невозможно разобрать, мышцы под кожей дрожали, сменяя эмоции одну за другой. — Не понимаю? — переспросил Владыка таким голосом, что Иви невольно сглотнула, отшатнувшись. — Она была и моей дочерью, Эйвелин! Слова хлестнули поперек груди, разбив внутри нечто хрупкое, едва собранное воедино. Иви так неосторожно и грубо забыла: в тот день не только она лишилась Айлин и Джека, их потерял и Роберт. — Прости. Их разговор давно вышел за рамки обычного обсуждения, сейчас любое слово, так или иначе, затрагивало каждого, воскрешало их. Призраков прошлого. Незабытых, неупокоенных, неушедших. Их было слишком много, они заполнили ставшую вдруг тесной гостиную, расставились промеж живых. Родители, что вынуждены оставить своего ребенка; принцессы, что стали жертвой ревности; ведьмы, что сгорели в собственной ненависти; князья, что будут вечно прокляты за свои ошибки. Прошлое вплеталось в настоящее и мешалось с будущим, коснувшись всех, кто находился в радиусе воздействия. Истинная петля времени, или удавка. Влад деликатно кивнул в сторону двери, и на этот раз все действительно покинули гостиную, оставляя Гувера и Эйвелин наедине. Лео на мгновение задержал взгляд на Иви, вдруг вспомнив странное обещание, что взяла с него больше двадцати лет назад Айлин: «защити её, когда придёт время. Защити». Ребенком он едва ли понял, к чему такие обещания, когда подруге ничего не угрожает. Зато теперь все, кажется, расставилось по своим местам. — Прости, — снова шепнула Иви, подоткнув макушку под шершавый подбородок Гувера. Дед в ответ удостоил её лишь таким же сухим похлопыванием по плечу, как и его собственная ладонь. Но Эйвелин знала, что эта скупость движений вовсе не от недостатка чувств, а скорее от их переизбытка. Ладонь Гувера замерла у самых кончиков её локонов, не решаясь коснуться — кудрявые волосы были наследством от мамы. — Когда ты видела её, она… — Гувер вдруг сглотнул, срывая фразу на половине, — она была счастлива? Эйвелин не стала ни уточнять, что видела не более чем воспоминание, ни спрашивать, почему он не может произнести имя матери, только едва заметно кивнула и тут же ощутила, как грудь Гувера расслабленно опустилась. — Ты правда думаешь, что их убили? Эйвелин отстранилась и посмотрела в лицо деда, удивленная его вопросом. — А как может быть иначе? Будь мама с папой живы, они бы нашли способ вернуться. Гувер не ответил, выпустив её из объятий, подошёл к окну и всмотрелся куда-то далеко за пределы комнаты и этой беседы. Прошло несколько минут прежде чем Владыка пошевелился — его губы пришли в движение, так, будто он говорил с кем-то, кого здесь не было. Эйвелин терпеливо ждала, когда дедушка вновь заговорит с ней. — Знаешь, тигрёнок, есть места куда более далёкие, чем Рай или Ад, и состояния, куда хуже, чем смерть. Слова Гувера всколыхнули неприятные догадки, словно Роберт озвучивал не просто мысли, а воспоминания. Однако, что-то подсказывало, что сейчас он не станет отвечать на расспросы. — Деда, ты сейчас о чем? — осторожно поинтересовалась Иви. Гувер с задержкой повернулся к ней, глядя уже куда непринуждённее и одарив фирменной чисто дедовской улыбкой. — Да болтает твой дед чушь всякую, не обращай внимания. — Отмахнулся Роберт, разряжая обстановку. — Ты лучше скажи, Дракула тебя не обижает? Теперь был черёд Эйв отвести взгляд и выдать смущенную улыбку. — Нет, Влад, он, — Иви закусила губу, задумавшись: а, правда, какой он? Дракула умел быть нежным наедине, спокойным при виде её разбушевавшихся стихий, жестким с другими. И, наконец, Влад не просто умен — он проницателен, и он видит её, а она — его. Это, пожалуй, ей нравилось больше всего. Как однажды сказал Локид: вампир и реставратор — идеальная пара. Один всегда найдёт, что разнести, вторая — отстроить. — А ещё Влад красив, как Аполлон, богат, как шейх, и трахается, как Сатана, — поддакнули гадины, игриво похлопывая пушистым ресницами. — Но этого мы, конечно, Гуверу рассказывать не станем. — Ой, ладно, — снова махнул Роберт рукой, на этот раз вполне добродушно, — только не надо этого влюблённого выражения лица! — Получается, ты все же одобряешь мой выбор? — коварно сузив глаза, поинтересовалась Эйвелин. — Нет, конечно, — хмыкнул Претор, игнорируя надувшиеся щеки реставратора. — Ты — моя внучка, любой мужчина тебя не достоин по определению. Хотя Влад, конечно, будет получше, чем тот твой патлатый с пирсингом, — Гувер неприязненно скривил рот. — Как его? — Картер, — почти шёпотом ответила Эйвелин. Воспоминания о бывшем парне на фоне всего происходящего казались обрывками прошлой жизни, настолько далёким ощущались их с Беттелом отношения. — Ладно, тигрёнок, — кивнул ей Гувер, — Мне нужно переговорить с Реми, обсудить все, что тут с вами узнал, а ты иди к себе, наверняка, работы накопилось, вечереет, как никак. Эйвелин чмокнула деда в щеку и вышла из гостиной, направляясь вовсе не в свою комнату за чертежами и планшетом, а на третий этаж, где располагался кабинет Дракулы. — Г-кхм, — раскатистый кашель заставил реставратора замереть на середине пролета и обернуться. — Что такое? — Иви нервозно поджала губы, с ходу узнавая не сулившую ничего хорошего позу Роберта. — Подскажи-ка мне, радость моя, твоя спальня ведь на втором этаже? — Гувер как-то странно смотрел на неё, иногда отводя взгляд и будто тоже немного нервничая. — Да, а что? — ещё сильнее напряглась Иви, хотя внутри отчего-то вырывались смешки. — Просто хочу разобраться в конфигурации Замка, — повторно кашлянул Роберт, пряча взгляд в кулак. — А спальня Дракулы… далеко? Поняв к чему ведет дедушка, Эйвелин не сдержалась и хихикнула через сомкнутые губы, однако мудро и проворно изобразила серьезность. — Спальня Влада на четвертом этаже, у башен, — спокойно проговорила реставратор, Владыка сначала выдохнул с заметным облегчением, а затем снова посуровел. — А ты откуда знаешь, где его спальня? — шаг на ступеньку выше, к ней. — Я же здесь реставрирую, — Иви отзеркалила и тоже шагнула подальше, стыдливо подмечая, что голос стал каким-то писклявым. — Просто на планах видела, Гувер. — На планах она видела! — процедил Владыка, опасно приближаясь. Серые глаза будто гипнотизировали, не давая возможности отвернуться. — Я покажу этому вампиру планы! — Деда, мне работать надо! — от нелепости ситуации Эйвелин прыснула смехом, но на всякий случай ускорилась. — Да и Влад, наверняка, у себя занят. Внизу показалась рыжая голова Мэгс, а за ней светлая Локида и тёмная Сандры, поймав испуганный взгляд подруги и быстро оценив ситуацию, Райт пришла на выручку. — Ой, Гувер, мы там твой чемодан найти никак не можем, — быстро выпалила Райт, пока ведьма сигнализировала Эйвелин ладонью «беги пока не поздно». Ноэ, слышавший с порога обрывки разговора, только что не присел от беззвучного хохота. — Какой еще чемодан? — Владыка отвлекся на мгновение и, Иви, воспользовавшись моментом, тут же застучала по ступенькам торопливыми пятками. — Вот егоза рыжая, а! — сердито фыркнул Гувер на Мэган и снова повернулся в сторону лестницы, крикнув: — только двинься выше второго этажа, Эйвелин, я мигом поднимусь! — Дедуля, вы ведь в курсе, что прадедушкой не станете? Влад у нас все-таки вампир, — от замечания Локида Мэган и Сандра перешли буквально в состояние истерики, спрятав лица в ладонях. Зато Претор наградил беса таким выразительным взглядом, что у того закрались опасения по части собственных репродуктивных функций. — Я еще и твоих внуков понянчу, если ты дурака валять перестанешь, — Локид аж поперхнулся, а ведьма сердито покраснела, ощущая на себе внимательный взгляд Претора. — Но с Дракулы я теперь глаз не спущу. Где-то наверху хлопнула дверь, и Роберт удовлетворительно кивнул. — Пора навести тут порядок, — деловито заключил Владыка, вернувшись в гостиную.***
— Всё хорошо? От неожиданности Эйв чуть не подпрыгнула на месте. Войдя в комнату она никак не ожидала увидеть там Влада, преспокойно рассматривающего наброски в её блокноте. — Уже привыкла, Гувер есть Гувер, — Иви поспешила стереть удивление с лица, подойдя к мужчине. — И, кстати, тебе нельзя здесь находиться. — Технически, твой дедушка запретил тебе подходить к моей спальне, а не наоборот, — Дракула отложил блокнот и серьезно посмотрел на сложившую руки на груди Аньези. — А я не про Гувера, а про себя, — отбила Эйвелин. — Ничего не хочешь мне сказать? Черти тихонечко завыли, сползая по стенкам котлов. — Я понимаю, куда ты клонишь, — спокойно и рассудительно, вампира её выходками не проймешь. — Но моя позиция по поводу твоего участия в поисках Катарины не изменится. Реставратор сделала глубокий вдох, внутренне готовясь к тяжелому разговору — переубедить Владыку Темных та еще задачка. — Влад, я не собираюсь сражаться с этой твоей ведьмой, — ее колкость едва ли заставила дрогнуть его уголок губ, — я просто хочу помочь найти Катарину. Сам посуди: у меня доступ к ее воспоминаниям, во мне есть что-то, что ей нужно. Возможно, раскрой я свой дар, я смогла бы дать ей отпор. — В том-то и проблема, Эйвелин, — сурово проговорил Влад, — ты сама себе противоречишь. Ты не собираешься «просто участвовать в её поисках», ты хочешь отомстить. Дракула попал в самое яблочко. Иви на мгновение потупилась, но быстро нашлась: — И что здесь плохого? — То, что ты понятия не имеешь, насколько серьезной опасности подвергаешь себя и своих близких, — в голосе Дракулы что-то дрогнуло, но он продолжил: — ты веришь, что тебе море по колено и магия по щиколотку, но просто представь, на мгновение, представь, что ошибаешься. Что станет с Мэган, Лео, Патриком, если с тобой что-то случится? Что будет с Гувером, если он лишится единственного близкого человека? Последнее «что будет» Влад даже не стал озвучивать, потому что пусть и на словах — это слишком. Он задел её, он это видел, по тому, как обняла себя руками, как отвела взгляд в сторону. Но иногда задеть необходимо, чтобы всколыхнуть внутри важное, достучаться. — Ты прав, — наконец, без энтузиазма кивнула Эйвелин. — Я всю жизнь жила с чувством небезопасности, будто вот-вот все должно рухнуть, что я должна все потерять. Не знаю, дело в проклятье или во мне, но я так привыкла к этому чувству, что перестала его замечать, учитывать. Но ты тоже кое-что не принял в расчет. — Что же? — желваки на лице вампира выделились сильнее. — Ты хочешь обнести меня бронебойной стеной, окопать рвом и защитить от всего и сразу. — И что в этом плохого? — отзеркалил её вопрос Дракула. — У тебя не получится, — невесело усмехнулась Иви, глядя ему прямо в глаза. — Не потому что ты недостаточно стараешься или силен, просто это никогда не получается. Всё, что нам дорого, неизбежно в зоне риска. Она права. Он прав. И от этого, сука, не легче. …— Будь проклят, Влад Дракула! — вдруг всплыли в голове слова ведьмы. — Когда будешь иметь всё, я приду и попрошу должок! Ты мне должен, Влад. Вампир незаметно для самого себя задумался: а существовало ли проклятье на самом деле, или он сам себя же и проклял? Как султаны, в чьих руках оказались несметные богатства, трясущиеся до самой смерти над кощеевым золотом. Так может правильнее смириться, что можешь потерять? Смириться и быть счастливым тем, что прямо сейчас перед тобой. — Можешь хотя бы пообещать, что не станешь лезть в самое пекло? — после долгой паузы спросил Влад, ласково проведя пальцем по её скуле. Слишком красива. — Только если в нем не окажешься ты, — улыбнулась реставратор, обвив его шею руками. — Просто для справки: мне обещали подарки, свидания и поездку вдвоем, так что я собираюсь прожить неприлично долго и неприлично роскошно со своим древним вампиром. — Звучит неприлично обнадеживающе, — хмыкнул Дракула ей в губы. Беседа неизбежно сменила русло, где говорили уже не словами, а телами. Его хотелось целовать. Хотелось ещё раз, дразня, провести кончиком языка по нижней губе. Хотелось углубить поцелуй, нарушить его слишком идеальную прическу, соблазнительно прильнуть всем телом, ярко намекая на большее. И ему хотелось сбросить идиотские вазочки и коробочки с комода за спиной Эйвелин, задрать эту дразнящую глаз юбку и отыметь прямо так, стягивая одежду уже в процессе. Хотелось близости, хотелось стонов, хотелось объятий. Но амулет вновь проявился под кожей, как бы напоминая слабым ожогом: сначала дело — секс потом. — Расскажи мне, — Иви отстранилась и шумно выдохнула, успокаивая ритм сердца, — расскажи, что произошло с Мериникой. Эйвелин не смогла бы сказать, почему спросила именно о ней, это было похоже на слабый шепот, усиливающийся в тишине и становящийся навязчивым. Как будто в истории будущей валашской княгини крылись все ответы. Дракула не стал задавать вопросов, только сел на край кровати и привлек девушку к себе, собираясь с мыслями. Когда он заговорил, пальцы Иви сами потянулись к переливающемуся рисунку на груди — от её движений, как круги на воде, в сознании начали возникать образы чужих воспоминаний, дополняя рассказ Влада.***
Валахия, Замок Бран. Год 1461. На свадьбу молодого Дракула не пожалели ничего, ни куропаток, ни молодых кабанов, ни вина. Весь двор веселился и кружил в хмельных танцах, ведь в этот день Валахия не просто обрела княгиню, сегодня на Небесах и на Земле был заключен священный союз двух сильных государств и людей. — Пейте, дорогие гости! — громкий глас Князя перекрывал радостные крики вельмож. — Пейте за нашу великую страну и мир на родных землях, — гости повскакивали со своих мест, подняв кубки в воздух, готовые пить за своего Государя. — И не забудьте поднять тост за нашу прекрасную Княгиню! Зал взорвался возгласами и свистом, вино полилось с тройным усердием, и слуги едва успевали подливать добавку. Влад повернулся к жене, ласково улыбнувшись ей, и отсалютовал кубком. Мериника ответила ещё более широкой улыбкой, но вино едва пригубила. — Ты не пьешь, Княгиня, — заметил Дракул, возвращаясь на резное кресло, — аль ни рада супругу, иль вино не сладко? Девушка резко повернула лицо к нему, глядя на грани страха и обожания. — Что ты, Влад, быть женой такого мужчины — мечта любой юной девицы, — Мериника уже не так нервничала в его присутствии, однако ей все еще сложно было выдержать долгий взгляд Князя. — Боюсь захмелеть и спугнуть гостей. — Они уже столько выпили за наше здоровье, что едва ли отличат карася от порося, — усмехнулся Дракул, подливая себе медовухи, принцесса тоже тихо засмеялась его шутке. — А выпить все же стоит, — Влад понизил голос, говоря почти шепотом, слова выходили скомкано, — не хочу, чтобы сегодня ночью ты боялась. Первая брачная ночь. Не первая для них, но впервые уже как муж и жена. Мериника казалась хрупкой, робкой, и Князь боялся спугнуть, смутить девичьи чувства. — А я не боюсь тебя, — синие глаза принцессы глядели неожиданно ясно и смело, даже краснота щек почти исчезла от её порыва. — Ты — мой законный муж, ты ласков и красив, мне было хорошо с тобой в тот раз. Мне не страшна наша ночь, я её жду. Мериника вновь поражала своей прямотой, что странным образом только располагало к ней. Влад слабо улыбнулся и собрался повернуться к гостям, как вдруг ощутил её тонкие пальцы на своей ладони. — Возможно, и мне удастся порадовать тебя сегодня, — Княгиня нежно улыбнулась, наклонившись к его уху, — есть одна хорошая новость. Что это была за новость, Влад не услышал, так как в центре громыхнули барабаны, оповещая о смене танца. В центр гордо вышагнул Милош Хуньяди, венгерский король, от выпитого вина лицо его стало красным, всегда суровый на вид мужчина сейчас улыбался от уха до уха, глядя на молодую чету. — Моя единственная дочь, — пробасил Милош, заставляя музыку на время стихнуть, — украшение венгерского двора, Мериника! — Из-за столов раздались короткие хлопки. — Выйди на прощальный танец с отцом, прежде чем окончательно перейти в руки мужа. Король изящно поклонился, приглашая дочь на танец, даже алкоголь не выветрил из его движений размашистой грации. Влад кивнул супруге, и та вышла из-за стола — заиграла музыка, странная, местами будто собравшая в себе несочетаемое, но все же веселая и ритмичная. Прошел первый круг, за ним второй — к танцу присоединились ещё пары. Дракул окинул беглым взором танцующих, ни на ком особо не задерживаясь, и стал выискивать глазами точеную женскую фигурку. Катарины на её месте не оказалось, зато рядом в полу-развалку восседал Эллиот. С неясной гримасой тот наблюдал за Князем, скрыв ухмылку за массивным серебряным бокалом. Влад никогда не питал и толики симпатии к нему и даже сейчас, на столь почтительном расстоянии, он казался ему скользким ужом, пролезшим меж стульев на пир. Эллиот будто уловил его мысли, но не разозлился, наоборот, улыбнулся — открыто и зло, кивнув в сторону кружащихся пар. Влад повернулся в указанном направлении, но не сразу приметил то, на что указал ему Эллиот. По слуху ударил такт, один, второй. Пышные юбки и нарядные камзолы слились в нестройную какофонию, как вдруг ярко-алый атлас кровавым росчерком промелькнул в толпе, привлекая внимание к своей хозяйке. Это была она. Лицо Катарины мелькнуло и тут же скрылось, словно играло с ним. Князь невольно завертел головой, пытаясь отыскать ее среди разрозненных не тех — тщетно. Менестрели затянули струны арф, заставляя пары переменить позиции, являя девушку во всей красе. Тонкая шея, горделивый профиль и огонь лукавства в глаза: Катарина гипнотизировала каждого, кто осмеливался посмотреть. Её мягкие кисти в невесомых перчатках — оружие, движения ножкой — игра, взгляд — ворожба. Словно невидимая магия вплеталась в танец ведьмы, приказывая партнерам с жадностью тянуться к ней, желать коснуться на грани сумасшествия. Это не танец, это — ловушка. Катарина не повернулась, даже не кинула беглый взгляд на Князя, хотя отчетливо, самой кожей ощущала, как Влад за ней наблюдает. Василе вел уверенно, полностью поглощённый каждым па ведьмы. Его касания, его глаза, даже улыбка, обращенная к ней, — на самой грани приличия, так невозможно ослепительна она была в этот вечер. Музыка сменилась, пришло время покинуть своих партнеров, но Урс не желал отпускать Катарину, а та лишь наградила мужчину обольстительной улыбкой и упорхнула прочь. Кружась в новом ритме, свободная и легкая, ведьма выкинула руку вперед, приветствуя нового партнера — крепкая ладонь тут же подхватила её, прижимая к мужскому торсу. — Большая честь танцевать с самим Князем на его же свадьбе, — улыбнулась Катарина, с удовольствием ощущая любимые руки на себе. Василе танцевал хорошо, но Влад делал это с особым искусством. — Честь для меня быть так близко к столь невозможной красоте, — Дракул не давал и шанса оказаться хоть на миллиметр дальше, опаляя дыханием её лицо. — Жаль, что сегодня этой чести удостоились многие. Катарина едва не сбилась с ритма, встретившись глазами с холодным взором Князя: гневается или нет? Ведьма сделала короткий вдох и выстрелила очаровательной улыбкой. — В твоих руках, Влад, отныне сосредоточено многое, — фаворитка чуть склонила голову, изучая выражение его лица. — Юная княгиня просто прекрасна. — Ты же знаешь, любовь и долг — разные вещи, — с легкой усталостью в голосе произнес Дракул. Слишком часто ему приходилось повторять любимой женщине одно и тоже, слишком часто стали посещать мысли, что он все же совершил большую ошибку. — Все верно, Влад, — Катарина смягчилась, заговорив примирительным тоном, — любовь и долг — это разное. Надеюсь, ты сможешь их разделять и дальше, милый мой. — Ведьма легко проскользила пальцами вверх по его камзолу, наклонившись совсем близко, — потому что только я одна умею любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Смысл её слов потонул в общем гаме, лютни и трубы взвыли финальными аккордами и тут же смолкли, будто кто-то перекрыл кислород. Даже разговоры за столами прекратились, превратившись в шепот, что становился все более тревожным. — Влад, что происходит? — Мериника быстрым шагом подошла к мужу, незаметно встав на место ведьмы, по лицу которой пролегла недобрая тень. Дракул кивнул Катарине, следуя этикету, и дал знак оставшимся в центре зала гостям вернуться на свои места. Только когда толпа рассеялась и все вернулись на лавки и стулья, причина перемены всеобщего настроения стала явной: ленивой, почти хозяйской походкой в богатую трапезную вошла троица запоздавших гостей. Походные кафтаны и штаны мужчин выдавали не самое высокое положение, однако позволяли они себе неслыханную дерзость для столь низкого происхождения — троица подошла почти вплотную к княжескому столу и лишь тогда отвесила неглубокий поклон. — Приветствую тебя, Государь, — начал тот, чей башлык был украшен тремя золотыми полосами. Влад про себя заключил: албай, но все еще слишком низкий ранг, чтобы так обращаться к Князю. — И рад приветствовать юную принцессу Меринику, твою очаровательную супругу. Янычар поднял пустую руку в воздух в знак поздравления, но никто кроме его спутников не поддержал, все напряженно слушали. Милош, что сидел неподалеку с сыновьями, и Мирча с Локидом насупили брови, хмуро наблюдая за прибывшими. — И вам не хворать, гости дорогие, — без лишнего дружелюбия в голосе поприветствовал Дракул. — С чем пожаловали на наш праздник? Краем глаза Влад отметил, как пальцы Мериники побелели, до дрожи сжимая край скатерти под столом. Янычар растянул губы в улыбке, сверкая золотом зубов, и подозвал кого-то жестом. Тяжелые двери отворились, впуская пару служивых, что внесли внушительного размера сундук и, поставив прямо перед столом Господаря, бесшумно исчезли. — Наш великий правитель, Мехме́д II Завоеватель, — на этих словах все трое склонили головы, почти коснувшись пола лбами, — шлет тебе, светлый Князь, и твоей супруге привет, а также щедрые дары, которыми так богата наша могучая Империя. Дракул лишь мельком глянул на сундук, где явно покоились камни и драгоценности, ничуть не уступающие по дороговизне тем, что хранились в его казне, и снова поднял взор на гонцов Мехмеда. От него не укрылась истинная подоплека османского послания: прими, вассал, дар великих и останься рабом навечно. — Действительно щедрый подарок от моего старого товарища, — Влад улыбнулся, заметив, как исказились лица мужчин при этих словах. Ни для кого не было секретом, что в юношестве он учился наравне с Султаном. — Прошу, передайте Мехмеду нашу благодарность. — Всенепременно, — глаза албая нахально задержались на лице Мериники, та не отвела взгляда, смело смотря вперед. — Наш великий правитель также просил напомнить, что Валахия является нашим добрым соседом, и уже много лет между нашими странами соблюдаются традиции взаимной вежливости. — О каких именно традициях идет речь, господа? — на этот раз Дракул даже не улыбался, зато воин напротив словно воссиял гордостью. — Кому как не тебе знать обычай, Дракул, — янычар вновь взглянул на Княгиню, поблескивая зубами. — Каждый ваш первенец по достижению пяти лет должен быть отправлен в Эдирне для обучения в школе при дворце самого Султана. — Влад! — Мериника, не сдержавшись, повернулась к мужу почти с мольбой на лице. Ладони девушки инстинктивно накрыли живот, пытаясь защитить только-только зарождающуюся жизнь и невольно раскрывая её секрет. Дракул смотрел на эту картину несколько мгновений, внутри радость и ярость срывали все петли, мешаясь и перетекая одна в другую. Когда Князь, наконец, повернулся к османам, в его взгляде читалось нечто такое, отчего даже у опытных воинов пробежал холодок по спинам. В головах пришельцев само собой возникло единственное слово, что с опаской застряло на краю сознания: колосажатель. — В моей стране и правда была такая традиция, — пролязгал Князь, пригвождая троицу одним взглядом к полу, — дружеская ли? Это с чьей стороны посмотреть. Однако сегодня Валахия породнилась с венгерской кровью, и продолжат ли старые традиции существовать теперь, решать не только мне. Влад выразительно посмотрел на супругу, к лику которой сейчас было обращена сотня взглядов: на нем не осталось ни тени страха или мольбы. Глаза Княгини буквально горели гневом, властью, под стать ему самому. — В моей стране тоже есть одна древняя традиция, — холодно улыбнулась Мериника, взирая прямо на албайя, — в Венгрии гонца, принесшего дурную весть, принято казнить. — Только попробуй, Цепеш, и от твоей страны не останется и пары сгоревших домов! — в ярости выпалил янычар, когда с двух сторон к ним уже приближалась стража. — Вы слышали волю моей Княгини, господа, — в голосе Дракулы не было ничего, только сталь, ни один мускул не дрогнул, когда он отдал приказ: — мы тоже пошлем Мехмеду наши дары. Отрубите гонцам головы и верните Султану назад в этом же сундуке. По залу прошлись удивленные вздохи, что тут же сменились одобрительными возгласами, отдельные выкрики превратились в радостный ропот. Кто-то глядел на Князя с уважением, кто-то со страхом, но большинство ликовало, наблюдая, как прославленные османские войны кричат и кидаются проклятьями, пока их уводят прочь. — Я не ошибся с выбором зятя! — пророкотал Милош, с такой силой ударяя кубок о кубок Влада, что почти всё вино пролилось на скатерть. — А я с выбором супруги, — улыбнулся Влад, притянув ладошку Мериники для поцелуя. Княгиня все еще дрожала от пережитых эмоций, но глядела на мужа с неприкрытым восхищением. В другом конце зала сцена произвела несколько иной эффект. Пока всех придворных и гостей заботила весть о скорой казни осман и её возможных последствиях для страны, Катарину куда больше беспокоили теплые взгляды, которыми Мериника одаривала её Князя. — Вот так и разбиваются глупые мечты о суровую реальность, — Эллиот поглядел на сестру, замершую с бокалом у самых губ. — Принцесса — наивная дурочка, Влада такая не заинтересует, — раздраженно отбила Катарина, не прекращая сверлить Дракула черным оком. — Принцесса, может, и наивна, но точно не дурочка, — засмеялся над её ухом Эллиот. — Она все же смекнула, что к чему, и теперь носит под сердцем ребёнка Влада, чего ты, сестрица, так и не сделала. Его слова прошлись по живому, но Катарина не подала вида, лишь скрежетнула челюстями прежде чем допить вино до капли. — Тем хуже для неё. Я многих мужчин повидала, все они сбегают от своих растолстевших мамашек-жен в объятия таких, как я, — как бы ведьма ни пыталась скрыть, в её словах все же сквозила горечь. — После таких, как ты, они неизбежно возвращаются домой к своим женам, — парировал мужчина, изучая лицо сестры. — Любой дурочке известно, если хочешь получить внимание мужчины, завладей его сердцем, если хочешь получить над ним власть — забеременей от него. Влад теперь и шага не сделает от Мериники. — Чушь, — отмахнулась ведьма, однако внутри неприятно дернуло, бередя душу. — Юная принцесса с лицом светлее апрельского утра, — усмехнулся Эллиот, теперь разглядывая Княгиню издалека, — вдруг оказалась вполне решительной и не боящейся крови правительницей. Чем не достойная партия нашему Владу? — Это мы еще посмотрим. — Кубок ведьмы глухо стукнул о поверхность стола, как раз в тот момент, когда в другом конце трапезной Мериника сдавленно вскрикнула, схватившись за живот, и медленно осела вниз.