***
Эйвелин пришла в себя на балконе, не заметив, как они здесь оказались. Привычный шум внизу сменил собой гул чужих воспоминаний, а знакомые запахи — волнение. — У тебя был ребёнок? — на одном выдохе спросила Иви. Влад ответил не сразу, рассматривая сложенные на перилах ладони. — Нет, у меня никогда не было детей. — Но Меринка, она, — Иви, непонимающе свела брови, однако заметив выражение лица Влада, осеклась. — Да, Мериника была беременна, — глухо подтвердил Дракула. Эйвелин не знала, что пугало больше: то, что, очевидно, Влад в прошлом потерял единственного ребенка, или его выражение лица в эту самую секунду. Она, как никто другой понимала, что есть события, боль от которых может уйти в тень, но не исчезнуть насовсем. Потому просто осторожно приблизилась и положила голову вампиру на плечо, обняв сзади и как бы напомнив: теплая, живая, любимая. Рядом. Дракула не сразу, но оттаял, вернулся мыслями к реальности и неожиданно для себя улыбнулся, поглаживая ее ладони: она снова реставрировала. Ремонтировала его душу без клея и мастерка, возвращая человеческое в вампирское. — Ты любил её? Влад задумался: возможно, в прошлом его ответ был бы отрицательным. Тогда его всего больше заботила Валахия, но сейчас, с высоты прожитых лет, многое выглядело иначе. — Я любил Меринику, пусть и не так, как она того заслуживала. — Влад повернулся к Эйвелин и добавил: — и не так, как я люблю тебя. Крошечный укол ревности исчез, даже внутренние гадины поумерили пыл: все же ревновать к отношениям, что завершились шесть веков назад, было глупо. — Особенно учитывая, что твои собственные закончились пару недель назад, — вкралось гаденькое замечание. — Ты расстроена? — Влад бережно убрал пару прядок с ее лба. — Да, — честно ответила Иви, ощущая, как рука вампира едва заметно напряглась. — Но не из-за твоего гарема в прошлом. — Всего-то жена и фаворитка, — усмехнувшись, отбил Влад. — Да-да, повторяй это почаще, молодец! — стукнули черти по черепушке изнутри, глядя на искривившиеся губы реставратора. — Мне не нравится видеть воспоминания Катарины, — продолжила Эйвелин, громко вздохнув, — но не это главное. Просто все, что я вижу это… Чудовищно. Надвигающаяся война, предательство ведьмы, заговор, проклятья. — Иви слегка сжала виски, чувствуя, что голова переполнена. — Хоть я и знаю, что ты жив и здоров, но все равно, видеть, через что вам всем пришлось пройти из-за одного-единственного человека, это невозможно тяжело. Ее ответ неожиданно вызвал улыбку, а затем откровенный смех. — Чего ты смеёшься? — Иви ткнула вампира в грудь. Дракула качнул головой, притянув надувшуюся реставратора поближе. Её чувства — такая пылкие, нежные, абсолютно настоящие, окутали его. Кажется, впервые за всё шестьсот лет вампир ощутил подобное. Ощутил себя живым. — Нет, ну какой же я все-таки дурак. — С этим никто не спорит, — хмыкнула Аньези, уткнувшись в ворот его рубашки. Ведь правду говорят: дуракам везёт, и ему очень крупно повезло наткнуться во время собственной выставки на одну язвительную посетительницу, которая мало того, что отбрила ухаживания устроителя, еще и указала ему, лично знакомому с маэстро Тицианом в прошлом, что тот слабо разбирается в искусстве. Тотальное везение. Иначе, как еще можно назвать то, что перед ним стоит женщина, так намучавшаяся от его прошлого, и сочувствует ему? Не клянёт, не требует снять заклятье ведьмы здесь и сейчас, чего бы это ему не стоило, и возместить все потраченные нервы и бессонные ночи, а игриво щурится и трепетно обнимает в ответ. По меркам любого казино, Дракула сорвал настоящий Джек-пот. — Знаешь, я готов заново пережить все войны и лишения, лишь бы встретить тебя, — вслух произнёс вампир, целуя макушку. — Только можно в этот раз без гарема? — Заметано, — хмыкнул Влад, отстраняясь. — Может спустимся к остальным? Там Патрик вернулся. Иви непроизвольно коснулась символов на груди и отрицательно дернула головой. — Нет, Патрику все равно еще минимум час понадобится, чтобы отойти от последних новостей и знакомства с Гувером, — говоря, Аньези опустилась на садовое кресло, что стояло здесь же на балконе. — А я хочу покончить с этим сейчас. Влад сел в кресло напротив, смерив девушку серьёзным взглядом: Эйвелин не замечала этого, но погружение в воспоминания отнимало у неё силы. Всякий раз, опускаясь в омут прошлого, она преодолевала некое препятствие, защиту оставленную матерью, и это ее изматывало. — Я знаю, ответ, где сейчас Катарина и её братец, как они выжили в прошлом, кроется в этих воспоминаниях, — дёрнула подбородком Иви, приметив сомнения на лице напротив. — Когда ты говоришь, мне легче погрузиться, вызвать это в себе. — Если почувствуешь, что что-то идёт не так, — начал Влад. — Да знаю я, — перебила Эйв. — Пообещай. — Хорошо, я обещаю, — выдавила через себя девушка. Только после этого вампир вернулся к воспоминаниям, а ее амулет вновь дал о себе знать. — После свадьбы Меринике стало плохо, казалось, это было просто недомогание от эмоционального потрясения, и должно скоро пройти. Уже на следующий день она почувствовала себя лучше. — Катарина ее околдовала? — быстро спросила Эйвелин. — Полагаю, что, да, но тогда я не был до конца уверен. — Как ей удавалось вредить Меринике? Проклятье? — Нет. — Влад невесело усмехнулся. — Мериника доверяла Катарине, и что еще хуже — доверял и я. — Как… — Эйвелин удержалась от реплики, прикусив язык, и дала словам Влада унести её.***
Валахия, замок Бран. Год 1461. — Ты позволил ведьме подходить к своей жене? — Локид стоял посреди кабинета, пытаясь держать себя в руках. Выходило из рук вон плохо. — Влад, у тебя совсем мозг спекся? Князь отложил завершенный приказ и посмотрел на друга. — Видится мне, что я позволяю слишком много собственному советнику, — раскатисто вымолвил Дракул, прожигая беса тяжёлым взором. — Катарина хорошая травница, Мериника сама просила её помощи, и, как видишь, Княгине действительно стало лучше. Ноэ устало провел ладонью по лицу, тихо произнеся: — Надолго ли? Локид не заметил, как от его слов Князь переменился в лице, а взгляд стал колючим. Дракул обогнул стол и остановился на расстоянии вытянутой руки от советника. — Чего ты так печешься о моей жене? — глаза Влада из обычно холодных превратились в чистый лед. Ноэ, до этого момента смурно глядящий в неопределённом направлении, повернул лицо к другу, ища хотя бы намек на шутку или сарказм. Подлинный смысл вопроса дошёл не сразу. — Ты хоть сам понимаешь, в чем меня подозреваешь? — взвелся Ноэ, по дороге растеряв и без того малочисленные остатки учтивости. — Это ты должен понимать, с кем так разговариваешь и к кому в покои наведываешься вечерами! — пророкотал Влад прямо в лицо беса, схватив того за грудки и приложив к стене. — Ты спятил?! — Ноэ неверяще вытаращился на друга, но больше не различал того в облике Князя. По и без того острым чертам лица пролегли тени, делая их грубыми, всегда спокойный взор рассудительного мужчины сейчас граничил с полоумием. Кто бы сейчас ни был перед ним, это точно был не его друг. Локид рванул руки Влада вниз так, что затрещала ткань камзола, желая просто оттолкнуть его, но тот внезапно ринулся вперёд, запечатав кулаком в районе скулы. От силы удара у беса буквально посыпались искры из глаз, и он едва успел увернуться от последующего и бросить заклинанием наугад. — Не смей! — гаркнул Влад прежде чем перевернул стол собственной спиной. — Да вонючего лешего, — прохрипел Ноэ. Неосторожное заклятие припечатало его самого в книжный стеллаж, откуда на голову приземлился увесистый томик, благо — в мягкой обложке. — Хреново колдуешь, бес, — кашлянул Дракул от попавшей в нос пыли и с трудом поднялся на ноги. — Практики мало, — огрызнулся Локид, все еще возлежа на толстом ковре под тяжестью знаний. — Зато ты удар неплохо держишь. Встряска привела в чувство, убрав странный туман из головы. Влад подошел к другу, глядя на того сверху-вниз: сейчас лицо Князя выглядело обычным, даже слегка виноватым. Дракул примирительно протянул ладонь Локиду, помогая подняться. — Прости, — Князь чуть сильнее сжал хват, глядя Ноэ прямо в глаза. — Я в последнее время сам не свой, и этот ребёнок… — Знаю, — Локид хлопнул его по плечу. Он и, правда, прекрасно видел и понимал, что творится с Владом. — Беременность всех с ума сводит, но все же с Катариной будь поосторожнее, не думается мне, что она просто так решила помочь принцессе. — Не верится, что она какое зло замыслила против Мериники, — сухо произнёс Князь, но все же кивнул. Катарина ни разу после свадьбы не заикнулась о его супруге, более не проявляла ревности или гневливости, наоборот, стала кроткой, ласковой. Такой, какой он помнил ее в первые встречи. — Я пойду навещу Княгиню, — Дракул, уходя, оглядел беспорядок в кабинете и усмехнулся собственным воспоминаниям: — опять мы с тобой драку затеяли. Ноэ, поправляющий сюртук, прервался и тоже рассмеялся. — Точно, ты тогда славно меня приложил в том трактире. Я не ожидал, что ты меня вообще можешь видеть и не среагировал по началу. — Не держи на меня зла, — вдруг произнёс Влад у самой двери. — Я тебе, нечистый, больше, чем самому себе доверяю. Локид, услышав его слова, мгновенно посерьёзнел и повторил: — Тогда следи за Катариной и ее братцем, пока я усмиряю нечисть в твоих лесах. На том и разошлись. Влад направился в покои супруги, откуда еще из коридора можно было различить тихий женский смех. От сердца, хоть и немного, но все же отлегло, Дракул вежливо постучался и вошел только после разрешения. — Мой Князь, — завидев Влада, сидящая у постели девушки Катарина отвесила поклон. — Катарина, — вежливо кивнул в ответ Влад, не позволяя себе при супруге проявления вольностей в сторону фаворитки. — Как видишь, мне намного лучше, — радостно защебетала Мериника, порываясь вставать, но крепкий хват остановил ее движение. — Не стоит перегружать себя, ты все же ещё не до конца окрепла, — Катарина говорила с заботой, но ее пальцы чуть сильнее необходимого сжимали кисть принцессы. — Тебе нужен покой. Мериника бросила виноватый взгляд на Влада и послушно кивнула, опустившись на подушки. Дракул с почти физическим облегчением отметил, что на щеки Княгини вернулся румянец, хоть тёмные круги под глазами и выдавали внутреннее изнурение. — Я рад вновь видеть дорогую сердцу улыбку, — мягко проговорил он, ловя на себе тёплый взгляд синих глаз. — Катарина, можно тебя на пару слов? Ведьма передала Меринике небольшой свёрток и поспешила вон из комнаты. Когда они оказались на достаточном расстоянии от спальни, Влад, наконец, поприветствовал девушку лёгким поцелуем, вызывая мимолетную тень недовольства на её прекрасном личике. — Я бесконечно благодарен тебе за помощь, — пальцы фаворитки остались в руке мужчины. — Не знаю, как бы мы справились без тебя. «Мы». Слово больно резануло слух, но Катарина сумела сдержать горькую усмешку, заменив на почти искреннюю улыбку. — Это мой долг, я все же лекарь, — говоря, Катарина украдкой изучала Влада, ловила каждое движение бровей, малейшее шевеление губ. Нечто в его облике разгоняло сердце, заставляя больно ухать о ребра. Что-то в нем переменилось. — Брось, какие долги между нами, — возразил Влад, все же размыкая их руки и делая шаг назад. Сердце пропустило новый удар. Князь прежде не увеличивал дистанцию, когда они находились наедине, только сокращал. — Ты зайдёшь сегодня вечером? Я скучаю по твоим ласкам, — ведьма сделала попытку сблизиться. Влад как будто не услышал, погруженный в нахлынувшие темные мысли, и только повторный вопрос вернул его внимание. — Прости, столько дум в голове, — примирительно качнул головой Князь. — Сегодня еще много дел, не хочу будить тебя под утро, тебе тоже стоит отдохнуть. — Мне все равно сидеть с Княгиней и делать отвары, — отмахнулась ведьма, игриво прильнув к мужчине. — Ты меня не разбудишь. — Отдохни сегодня, — твёрдость в его голосе практически граничила с приказом. — За Мериникой присмотрят. — Но… — ведьма забегала глазами по его лицу, но по одному его виду было ясно, что разговор окончен. — Увидимся завтра, — Дракул на прощание нежно поцеловал девушку и развернулся в сторону покоев Княгини. — До встречи, Влад, — процедила ведьма, сверля удаляющуюся спину чернеющим взором. Мериника сидела на кровати, увлечённо перебирая что-то в руках, казалось, она даже не заметила его появления. Влад подошёл ближе, заставив девушку испуганно дёрнуться на месте. — Вышивка? — Дракул с интересом рассматривал обрез толстой ткани, что лежал рядом с принцессой. — Катарина принесла иголки и нитки, — кивнула принцесса и продемонстрировала ему свою работу. — Это моё детское одеяльце, в нем и Имре держали, пока он совсем крохой был, — девушка ласково огладила ткань. — Видишь, здесь наш фамильный герб, я хотела добавить золотого дракона, символ твоей семьи. Князь взял одеяльце в руки, поразившись, каким мягким и белоснежным оно было. Рядом с львиной головой уже начал прорисовываться образ дракона, что словно опоясывал льва, защищая в своем прочном кольце. — Глупостями занимаюсь от безделья, только руки исколола, — дернула плечом Мериника, убирая иголку и нитки подальше. — Нет, это не глупости, — принцесса замерла, повернувшись к нему, — у тебя очень красиво получается. Думаю, ему бы понравилось. — Ему? — внезапно подхватила Княгиня, нерешительно приблизившись к мужчине. — Думаешь, это мальчик? — Не знаю, просто мне так кажется, — Влад улыбнулся, как-то по-новому. Так, как никогда раньше не смел, из глубины души. — А тебе? — Мне тоже представляется, что это мальчик! — радостно заявила Мериника, водя пальцами по собственному животу. — Знаю, еще рано, но я его чувствую. Синие глаза робко глянули на Влада — Мериника, осмелев, коснулась его ладони и положила себе на живот. На ее фоне его рука казалась огромной, грубой и… надёжной. Едва Князь дотронулся до ее теплой кожи, как ощутил это. Жизнь. Его и ее, смешанную воедино и бурлящую прямо под их скрещенными руками. Жизнь, что так хочет быть, существовать, стать такой похожей и лучше них одновременно. Такая тонкая и светлая, что одним своим присутствием вызывала улыбку, радость. Мериника тоже её чувствовала, полнилась этой жизнью в прямом смысле слова, и она толкала ее к нему. Княгиня наклонилась, приникла к губам мужа, сначала легко, едва решаясь, но неизбежно пробуждая в нем отклик. Влад бережно, будто держал в руках нечто невероятно хрупкое, обхватил ее лицо руками, сминая мягкие локоны. Их первый настоящий поцелуй, искренний, неожиданный и долгожданный. Но не бесконечный. — Тебе нужно поспать, — Дракул отстранился от супруги, держа себя и ситуацию в руках. — Нам стоит поберечься. Мериника закусила губу, заставляя мужчину ощутить укор совести, но не стала возражать и вернулась к вышивке. Ее движения обрели резкость, и Влад прекрасно понимал, в чем причина. Принцесса влюбилась. Юная, чистая и романтичная, Мериника любила саму мысль о любви, замужество ей представлялось сказкой, коей никогда не являлось. Князь хотел что-то сказать, объясниться, но она его прервала, словно прочитав мысли. — Я знаю, каково тебе, — злосчастное одеяльце вновь было отложено. — И не стану бередить тебе душу своими чувствами, мы все друг другу сказали в самом начале. — Ты мудра, Княгиня, — Влад присел на кровать рядом с ней, опустив голову в ладони. Признаться, он и сам не знал, что чувствует, и считал, что чувства и любовь не его удел. Его удел — его страна. — Ты боишься, Влад, — Мериника в отличие от прочих дам её ранга не прикрывалась двусмысленностью и намеками. — Ведь сегодня дружина отъезжает к границам? Ты ждешь войны, как и папенька, как и все вокруг. — Мирча с сыном и Локид возглавят отряд, они надежные и мудрые люди, но на душе все равно беспокойно, словно вот-вот грянет гром. — Знаю, — глухо отозвалась принцесса, — но еще знаю, что отец отправил сюда лучших воинов, а о твоей армии давно слагают легенды. Если турки решатся напасть, мы дадим им отпор и защитим страну! Влад посмотрел на жену, на огонь в ее глазах, что горел едва ли не ярче, чем его собственный, на благородный профиль и стан — Мериника не просто урожденная венгерская принцесса, она правительница по своей сути. Впервые он встретил женщину, что разделяла его взгляды понимала, что значит долг. — Тебе не стоит об этом думать, мой свет, — мягко проговорил Князь, погладив девушку по спине. — Я не дам вас в обиду, буду охранять тебя и Валахию от всех врагов. — Тогда останься на ночь, пожалуйста, — тихо прошептала принцесса. — Охраняй мой сон, а я буду стеречь тебя. Влад уступил, прилег, не расправляя кровати со своей стороны, и накинул покрывало на голые плечи супруги. Мериника закрыла глаза и тихо запела, поглаживая живот. Влад не чувствовал усталости, но стоило голове коснуться подушки, а ушам — песни, как веки моментально налились свинцом.Ночь темна придет, Затворю я двери, Ставни все прикрою, Чтобы ночью этой спали мы с тобою.
Слова давно забытой песни лились, обволакивали, уносили в сон, и Князь поддался, обещая себе, что это всего на несколько минут.Будет мой сынок зевать, На руки возьму. Этой ночью лунной, В дрём с собою заберу.
Мелодия колыбельной подхватила ласковой волной и увела сознание прочь, туда, где заканчивалась реальность и начиналось царство снов. Огоньки на толстых оплывших свечах всколыхнулись от внезапно ворвавшегося в комнату ветра, и на резной подоконник, хлопнув жёсткими крыльями опустился ворон. Черный глаз внимательно наблюдал за спящими, растворяя в своей темноте меркнущие огни. Песня продолжилась, но уже совсем другой. Мелодия больше не успокаивала — душила, парализовала, ровно, как и взор громадной чёрной птицы.Под кровавую луной В полночь встретимся с тобой. За руку тебя возьму, и к погосту уведу.
Мрачный наблюдатель оглушительно каркнул, но двое даже не шевельнулись, единственный теперь источник света — Луна, и та скрылась, будто проглоченная кривым птичьим клювом. Комната погрузилась во мрак, а мрак погрузился в спящих.Пусть гниет твоё нутро, Не настанет утро. Голову обложу могильной землей, Тело забью гробовой доской!
Ворон, ведомый чужой волей, распахнул зев, но звука не последовало, лишь тело содрогнулось, как если бы невидимая рука уколола его иглой. Внутри птицы что-то хрустнуло, сначала тихо, еле слышно — Мериника заметалась по постели, не раскрывая глаз. Хруст все нарастал, словно каждая косточка ломалась, дробилась в чьих-то беспощадных пальцах — ворон расставил изломанные крылья в беззвучной агонии, заставляя принцессу повторить его движение, раскинув руки в стороны. Как живая игрушка кукловода, связанная с девушкой незримой нитью. Птица истекала кровью, будто кто-то рвал, протыкал её органы изнутри. Хруст. Дрожь. Хруст. Крик. — Влад! Дракула, вырванный из жуткого сна с вывороченной птицей, резко осел на кровати, краем глаза подмечая, что окно запахнуто. — Вла-а-ад! — новый крик, вопль ужаса. Не во сне, а наяву. Князю доводилось ни раз слышать крики боли и смерти на поле боя, но так не кричал никто. Он впервые ощутил, как буквально покрылся холодным потом от страха повернуть голову. Мериника стонала словно в припадке, выла и звала, звала его. — Боже мой, — Дракул одним махом оказался перед женой, стоящей на холодном полу в луже собственной крови. — Что случилось?! Влад попытался её усадить, хоть как-то осмотреть, но девушка брыкалась, вырывалась и только кричала. Кричала нечеловеческим голосом, рвя на себе окровавленную сорочку, и глядела вокруг обезумевшими глазами. Всего на миг ему удалось коснуться её живота — и его отбросило. Пустота. Больше ничего не билось, не переливалось и не наполняло теплом. Все было изломано, мертво. — Не-е-ет, — Мериника осела, стянув кровавыми пальцами белоснежное одеяльце, что совсем недавно вышивала для сына. — Нет, нет, нет… Влад вылетел из спальни, куда на крик уже сбежались слуги, и бросился к спальне Катарины, едва разбирая дорогу. Ведьма встретила его на полпути в темной накидке, наброшенной поверх ночного платья. — Молю, помоги, — только и произнес Князь. Едва Катарина вошла в покои, как сразу выдворила бесполезно лепечущих слуг и приказала принести воды и чистые полотенца. Мериника к тому моменту затихла, издавая лишь рванные всхлипы, но стоило ей услышать голос знахарки, как она мгновенно напружинилась и едва на кинулась на девушку. — Это все ты! — взревела Княгиня, удерживаемая вовремя подскочившим Владом. — Я видела, что ты сделала, видела, как ты… — Тише-тише, — Катарина, ничуть не смутившись состояния принцессы, быстро приблизилась и ласково погладила ту по лицу — Мериника мгновенно расслабилась. — Зачем ты его погубила? — девушка уже перешла на едва заметный шепот. — Ты его погубила. — Влад, уложи её и подай мне чистую простынь, — распорядилась знахарка, стянув с себя мешающую накидку. — О чем она говорит? — Князь осторожно передал необходимое Катарине, начиная вспоминать собственный сон и странную песнь, что слышал в полудреме. — У неё жар, — спокойно ответила девушка, обтирая покрывшийся потом лоб принцессы. Мериника подкатила глаза и продолжила шевелить губами, но уже беззвучно. — Она не в себе и может видеть то, чего нет, забывать знакомых ей людей. — Ты можешь ей помочь? — Влад отвернулся, когда Катарина задрала подол рубашки принцессы и раздвинула её ноги в стороны. На несколько минут в комнате повисла тягучая тишина. Были слышны только хриплое, агонизирующее дыхание Мериники и звон каких-то металлических приборов, что использовала знахарка. Влад обернулся лишь раз, но снова увидел кровь. Господи, сколько там было крови… Мериника тихо всхлипнула, что-то тяжелое звякнуло, и снова все затихло. Катарина поднялась на ноги и подошла к Владу, положив ему руку на плечо. — Ей ничем нельзя помочь, — погребальным колоколом разлетелось и ударилось о стены. — Что ты имеешь в виду? — Влад ощутил, как внутри все непонятным образом содрогнулось и уже не встало на место. Он поглядел на кровать, где больше не было видно даже слабого шевеления. Испачканные в крови ноги, серое лицо, слипшиеся кудри, в мгновение утратившие золото и ставшие просто желтыми, — принцесса походила на неудачно выполненную пародию на саму себя. Изломанная изнутри птица. — Мериника потеряла ребенка, — тяжело выдохнув, добавила знахарка. — И, вероятно, больше не сможет иметь детей никогда. Княгиня перевела на них ленивый, медленный взгляд и также безучастно отвернулась, будто её эта новость никак не касалась. — То есть, как не сможет? — переспросил Дракул, не до конца осознавая происходящее. — У нее было массивное кровотечение, внутренние органы сильно повреждены. Я уже видела такое, — качнула головой Катарина. — Здесь ничем не поможешь. — Видела? — Влад снова взглянул на Меринику и следом на ведьму. На языке мерзким вкусом осело сомнение: — Катарина, скажи мне, глядя в глаза, ты приложила к этому руку? — Чего?! — усталость мигом вымылась с лица знахарки, сменившись злостью напополам с испугом. — Не смей говорить мне такого, Влад! Катарина замахнулась, но Дракул перехватил ее руку и оттащил к дальней стене. — Чего не сметь, а? — из глаз девушки брызнули слезы, ни то от боли, ни то от обиды. — Я прекрасно знаю, что ты владеешь колдовством, знаю про твою ревность. Так скажи мне, Катарина, будь честна, если любишь, ты это сделала с ней? — Нет, Влад, — ведьма вывернулась, оставив на его руках следы ногтей. — Это сделал ты. Не слова — плевок прямо в лицо, в самую душу. Катарина быстро побросала инструменты обратно в принесенную сумку и оставила Князя наедине с окровавленным детским одеяльцем, хлопнув дверью.Любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Но любовь ведьмы испепеляет.
***
Прошло чуть больше недели прежде чем гонцы донесли тревожные вести с границ, минуло еще две до того как отряд неполным составом вернулся из вылазки. Турки собирали армии на юге, а Милош, узнав о состоянии Мериники, пришёл в ярость и грозился отозвать собственных солдат, разорвать союз и немедленно вернуть дочь домой. Этому противилась сама Мериника. Прекрасная, как ранняя весна, Княгиня увядала. Не было ни яркости в синих глазах, ни трогательного румянца на щеках, но одно в принцессе осталось — воля. Мериника продолжала участвовать в государственных делах, а услышав ультиматум отца, заявила, что Валахия — родина ее мужа, а значит и её дом тоже, и если отец отзовёт воинов, она сама возьмет меч в руки и будет защищать страну до последней капли крови. Истинная правительница. Хоть не все при дворе были согласны с выбором партии для Князя, но ее силой духа восхищался абсолютно каждый. И потому в тот день, когда все пошло крахом, Мериника была рядом с Владом. С самого утра девушка терзалась жуткой головной болью, что не проходила уже много дней. Лишь однажды она в полусонном бреду призналась мужу, что ее сводят с ума голоса, будто это ведьма нашептывает ей проклятья каждую ночь. Влад счел это последствием общего недуга, хоть и предпринял попытку оградить Меринику от возможного влияния своей фаворитки. Формально Эллиот и Катарина не были осуждены или заточены, но фактически могли отныне передвигаться только в пределах отведённой им весьма просторной башни. Влад также по наказу Локида раздобыл специальный охранный амулет, что Мериника теперь постоянно носила, но, по-видимому, дело было не в колдовстве. Катарина клялась, злилась и рыдала, убеждая, что она не причастна к состоянию Княгини, обвиняла Влада в жестокости, в том, что использовал ее и врал о любви. А Князь уже и не знал, чему верит и что любит. На том месте, где когда-то ощущалось сердце, будто выжгли все живое и заменили исправным механизмом. Все, кому не посчастливилось попасться на его пути, познали на собственной шкуре, что значит гнев Дракула. «Добрый Князь», «ласковый Князь» — эти слова канули в Лету, больше не было его в том, кто не прерывал трапезы под приговор об отсечении голов, кто не дрогнул ни единым мускулом при виде своего подрагивающего муками «сада» из кольев. И не было больше рядом добрых глаз старого Мирчи: советника, друга, второго отца. Никто не мог его остановить.***
— Выходит, ты убил собственного отца? — Эллиот, поедая крупный виноград прямо с грозди, внимательно следил за мужчиной, что вальяжно развалился на небольшом диване. — Его задрал медведь, когда мы ехали по лесу, — без тени скорби ответил Василе, его взгляд был прикован к Катарине, собирающей волосы перед массивным зеркалом. — Медведь, — медленно повторил за ним Эллиот. «Урс» — так многие звали единственного сына советника, что теперь стал прямым претендентом на роль наместника в случае болезни или смерти Князя. Эллиот быстро смекнул, что к чему. — Теперь ход за тобой, Катарина, продолжил Василе, не обращая на ее брата никакого внимания. — Раз единственный потомок Дракулов мертв, пора избавиться и от девки. Ведьма спокойно расчесывала локоны гребешком, тихонько напевая что-то себе под нос, и не ответила. Эллиот, прекрасно знавший повадки сестры, понимал, что прямо сейчас в этой хорошенькой голове крутятся самые нехорошие мысли. Однако, ее безразличие раздражало второго мужчину, Василе недовольно фыркнул и приблизился к девушке сзади. — Полагаю, ты на это способна? — Урс хозяйским движением развернул ее за подбородок к себе, заставляя прекратить пение. — Ты понятия не имеешь, на что я способна, милый, — улыбкой ведьмы впору отравлять врагов. Урс, самодовольно ухмыльнувшись, запрокинул голову девушки назад, грубо схватив за волосы на затылке. — Тогда делай, что должна, Катарина, — Василе впился в губы ведьмы, не то поцелуем, не то укусом, исподлюбья наблюдая за реакцией ее брата. Рука мужчины нахально сжала девичью грудь через ткань платья, пока вторая шарилась внизу, пытаясь отыскать край подола. — Тебе пора, милый, — Катарина разорвала их поцелуй, ласково проведя пальчиком по скуле мужчины. — Не стоит здесь появляться, Влад может заметить. — Скоро это перестанет быть проблемой, — усмехнулся Василе и глянул на раскрасневшееся от ярости лицо Эллиота. — Прощай, горбунок. Все в той же нагловатой манере Урс подмигнул близнецу и вышел вон из их покоев. Едва дверь за ним закрылась, как Эллиот тут же подлетел к Катарине: — Во что ты ввязалась, сестрица? — он редко проявлял эмоции, эта способность почти полностью передалась девушке, но не в этот момент. Сейчас брат вперился в нее таким полным страха и злобы взглядом, что даже ведьма с трудом его выдерживала. — В то, что тебя мало касается, Эллиот! — Катарина дёрнула головой, пытаясь вернуть прежнюю невозмутимость, но он ей не позволил отвернуться. — Опомнись, Катарина! — Эллиот встряхнул девушку. — Погляди, где мы оказались, с кем ты заключила сделку? С отцеубийцей! — Прекрати, Эл, — взбрыкнула ведьма, однако брат внезапно проявил недюжую силу, вдавив ее в сиденье. — Дракул уже давно тебя раскусил, он догадывается, что это ты погубила наследника. Что ты еще задумала? — Эллиот сорвался на крик, пытаясь достучаться до сестры. — Ты убила ребенка, а теперь хочешь свести в могилу и саму Княгиню?! Думаешь, Влад после этого оставит нас в живых? Каждое его слово будто влетало в глухую стену, со звоном отскакивая и врезаясь обратно в него самого. По ее холодным глазам, по несгибаемым плечам он видел то, чего так боялся: Катарина не остановится. — Не тебе меня попрекать в детоубийстве, Эл, — злая усмешка делала лицо ведьмы по-настоящему тёмным. — Я ведь не спрашиваю тебя, как ты стал таким. Катарина изогнула бровь, указывая на давно и так сильно изменившееся тело и лицо брата. Заплывший бельмом глаз в страхе глядел на неё, пока второй оставался безучастным, почти мёртвым. — Ты не знаешь, о чем говоришь и насколько глубокую могилу нам роешь, — в ужасе прошептал Эллиот. — Неужели, ты не видишь, как этот Василе просто манипулирует, использует тебя? Как, в сущности, делал и твой ненаглядный Влад. Лицо Катарины буквально перекосило от злобы, но ведьма быстро взяла себя в руки прежде чем ответить. — Этот мальчишка Василе мнит, что может перехитрить меня, но я вижу его замысел на три хода вперёд. К слову, во многом его стараниями мы здесь, а не в темнице, и все это время были ограждены от неприязни двора. — Тогда почему он не вызволит нас отсюда, не переубедит Влада, раз такой всесильный? — напирал Эллиот. — Потому что разум Князя затуманен горем, — обрубила Катарина. — И ты думаешь, убив его жену и развязав таким образом войну с венграми, ты добьёшься расположения Влада? — было не смешно, но абсурдность ее плана заставила мужчину подавиться собственной усмешкой. — Мериника — просто глупая девчонка, о которой Влад даже не вспомнит! Это брак по рассчету, не более того, и Князь всегда говорил, что любит только меня, вот я и залечу его душевные раны. К тому же, теперь я способна дать ему то, что всегда было необходимо. Я могу произвести на свет наследника Валашского трона, и более никто не скажет, что я Князю не ровня. Эллиот пошатнулся и упал бы, если бы не успел схватиться за угол туалетного столика. Слова сестры натурально привели его в оцепенение. — Ты забрала жизнь нерожденного и обратила ее в черную магию? — даже для такого, как он, это казалось запредельным, но Катарина глядела на брата со скукой. — Я же сказала, что способна на очень многое ради нас с тобой. — Ты нас погубишь, сестрица, — Эллиот никогда не молил, но сейчас был готов встать на колени. Он много с чем мог мириться: с тем, что она любит не только его, с другими мужчинами в ее сердце и постели, с грубостью, с унижением, но только не с мыслью, что он может ее потерять. — Нет, моя кровь, моя плоть, — ласково протянула девушка, погладив плечи брата успокаивая. — Я нас возвышу. Не дожидаясь ответа, Катарина развернулась и хлопнула дверью в свою спальню, почти перед самым лицом Эллиота. — Это верная смерть, сестрица.***
— Насколько все плохо? — Влад, водрузив тяжелую голову на ладонь, дослушал доклад Локида. — Настолько, что я бы увел из Замка всех женщин и детей в безопасное место. В городе уже идут бои, турки и их сторонники прорвали оборону. — Тогда займитесь этим немедленно, — Князь кивнул начальнику охраны и следом повернулся к жене. — Тебе тоже нужно уходить. — Чего ради меня теперь беречь? — без тени эмоций спросила Мериника. — От меня тебе пользы не больше, чем от дырявого щита. — Не говори так, — оборвал Влад с явной горечью в голосе. — Ты все еще моя жена, и я поклялся тебя защищать. «Ему будет лучше без тебя» — нашептывал голос в голове. «Ты — обуза, бремя». — Простите, господа, я на минуту — принцесса отодвинула стул, поднимаясь, но вдруг остановилась и поглядела на мужа. — Ты — великий правитель Валахии, Влад. Делай то, что должен. Мериника в каком-то странном, необъяснимом порыве вдруг кинулась на шею мужу и прижалась губами к его виску. Возможно, пытаясь унять собственную тревогу, а может, его. Локид и стража отвернулись, стараясь не замечать столь непозволительного поведения. — Что стряслось с тобой, мой свет? — ответа Дракул не дождался, Мериника так стремительно выскочила из комнаты, будто ее что-то гнало. «Ты — помеха, всему мишень и вина». Принцесса неслась по коридорам, не разбирая дороги, перед глазами давно не было видно ни лестниц, ни попадавшихся слуг. Голова заболела так, словно череп изнутри покрылся трещинами и готовился вот-вот взорваться. Очертания предметов размывались, превращаясь в красные круги, а круги — в кровь. Она снова покрывала ее руки, ноги, всю одежду. Кровь ее никогда нерожденного на свет сына. — За что? — взмолилась Княгиня, падая на что-то твёрдое и ледяное. — Кар-р! — раздалось над самым ухом — Мериника замерла, вглядываясь, пытаясь различить хоть что-нибудь сквозь алый морок. — Ка-а-р-р! — потребовало еще громче. И она увидела. Огромный ворон, расставив в стороны крылья, сидел на самом краю Астрономической Башни, где она, незнамо как, оказалась. — Сгинь! — закричала Княгиня, что было мочи. — Сгинь, проклятый! Но ворон не двинулся, только повернул оперенную голову чуть вбок, отражая ее образ в блестящем мраком глазе. Крылья чудовищной птицы дрогнули, и теперь Мериника заметила, что с их концов капает багровая кровь. «Смотри, что ты наделала» — измывался голос. Принцесса закричала, громко, срываясь на хрип, пытаясь прогнать наваждение, но голос и ворон остались непреклонны. «Пожинай же теперь свои плоды» — расхохоталось в голове. Ворон раскрыл клюв так широко, как ни одна живая птица была не способна, едва не разорвав собственный череп надвое. Меринике померещилось, что ворон закричал, а, может, это была она сама. Чудовищная птица словно подхватила ее, унося на чёрных крыльях в персональный Ад. Туда, где шла битва, где мечи рубили руки и головы, как колосья. Среди сражающихся она увидела отца: Милош грузно повалился с лошади под ударом закованного в латы янычара. Она видела, как отец занес руку с топором, готовясь к атаке, но опоздал. Второй воин с чудовищной силой воткнул свой ятаган прямо ему в грудь. «Он пошел в бой за тебя» — упивался болью голос. — Папа! — Мериника кинулась к умирающему королю, но ее отнесло дальше, в самую гущу битвы. Здесь Влад отбивался сразу двумя мечами, разрубая окружавших его врагов. По началу казалось, что ему это удается, но с каждым новым замахом, силы Князя таяли, а врагов становилось только больше. И вот, Дракул пропустил первый удар, пришедшийся по ребрам, отчего его меч дрогнул, не отразив встречную атаку. Новый удар янычара пришёлся уже по горлу Князя, перебивая артерию. — Нет! — Мериника забилась раненной птицей, пытаясь подобраться к упавшему прямо под сапоги врагов Владу. «Ты всего лишилась, все потеряла» — слова липкими пальцами проникали в рану, разрывая, делая ещё глубже. — Не хочу! — замотала головой Мериника, захлебываясь в собственных слезах. — Выпусти меня! Отпусти, молю! Но черный ворон только беззвучно рассмеялся, впиваясь когтями в спину и не желая лишаться добычи. Принцесса метнулась в сторону, затем в другую, но кругом были лишь трупы, смерть, кровь. Она продолжала бежать, не зная, куда, преследуемая дьявольским карканьем, похожим на смех из самой преисподней. Внезапно, где-то впереди замаячил луч света, лукавая дорожка среди грязи и мора. Белоснежный взмах легкой ткани, единственный путь к спасению. — Подожди! — принцесса ринулась за одеяльцем, что неизбежно уносило ветром, все дальше и дальше. В нем было столько света, столько жизни по сравнению с окружающей пустотой, что она точно знала: ей нужно за ним. До расшитого золотыми нитями орнамента оставались считанные миллиметры, до края Астрономической Башни оставался один шаг. И Мериника его сделала, срываясь в пропасть. Белоснежная ткань мягким саваном окутала тело Княгини, падая вместе с ней. Их последний полет. Единение, улыбка, лёгкость. — Мериника! — вопль, что принцесса уже не услышит, замер у края Башни. Влад обезумевшими глазами глядел, как на земле, еще не испорченная красным, распласталась белоснежная весенняя голубка. Над головой разнеслось пронзительное карканье воронья, вымывая только подступившие боль и скорбь, отдавая место ярости. «Твоя любовь — твоя погибель» — напомнили слова кале, давая подсказку. — Катарина! — взревел Князь, одним махом поднимаясь на ноги. Он не знал, на что сейчас способен, да и знать не хотел. Понимал только одно: он должен найти ее. — Я тут, моя любовь! — Катарина вышла навстречу, будто все это время ждала его, застав Князя врасплох. — Как ты здесь оказалась? — Девушка не торопилась с ответом, шагая нарочито медленно, будто уводила его в круг. От переливов шелка ее юбки и блеска камня на шее рябило в глазах — Влад пошатнулся. — Мериника так кричала, бедное дитя, я услышала её и пришла на помощь, — ласково и одновременно грустно улыбнулась ведьма, склонив голову на бок. — Я знаю, как тебе больно, моя любовь. — М-м-ерен-ни… — слова заплетались на языке, но Влад сопротивлялся накатывающей слабости. — Ч-ч-то ты наделала. Отчаянно хотелось отвести взор от этого гипнотизирующего блеска, перестать смотреть в чёрные глаза ведьмы, но что-то внутри дергало за невидимые нити, заставляло шаг за шагом приближаться к той, которая уже успела опостылеть. — Я не убивала ее, Княгиня сошла с ума от горя, но я здесь, Влад, — Катарина мягко огладила лицо Дракула, усиливая морок. Но Влад был слишком упрям и все еще не поддавался ей, отшагнув назад. — Врешь, — сквозь зубы процедил Князь, отбрасывая ее руки, что было сил. — Как ты покинула башню? — Я уговорила Василе дать мне одно свидание с тобой, — уже без былой мягкости ответила Катарина. Отвержение будило в ней злость, являя подлинный облик. — А теперь пора возвращаться, ведьма! — послышалось за ее спиной, и в то же мгновение девушку отбросило на спину, с силой прижав к земле. — Локид! — почти выплюнула ведьма, пытаясь вырваться из невидимого хвата, что мешал колдовать. Катарина повернулась к Владу, ища поддержки, но наваждение схлынуло, возвращая сознанию мужчины ясность. — В темницу её, — пророкотал Дракул, тенью склонившись над замершей девушкой. — С превеликим удовольствием, Князь, — усмехнулся Ноэ, сковывая руки Катарины двимеритовыми оковами. — Что? Влад! — закричала ведьма, на этот раз, являя натуральный испуг. Всё ее воздействие, вся ее магия в одно мгновение спали, больше не защищая. — Я ничего не сделала! — Сделала, Катарина, — оборвал Дракул ее всхлипы, более не поддаваясь. — И на суде будет решаться твоя дальнейшая судьба. — Как ты можешь? — по щекам девушки покатились слезы, возможно, впервые самые настоящие, отчаянные. Но внутри Дракула не дрогнула ни единая струна души. Потому что души уже и не было. — Я ведь все делала ради тебя! Я люблю тебя! Влад смерил ведьму остылым взглядом: — Так по-твоему выглядит любовь? — и следом кивнул страже: — Уведите ее с глаз моих, а брата посадите отдельно. — Нет, не делай этого! — отчаянно взвилась Катарина, пока пара воинов скручивала ее. — Ты мне должен, Влад! Забыл? Ты должен мне жизнь! Князь едва ли слышал её крики, стоя посреди площадки с выражением полной отрешенности, пустоты. — Все пройдёт, друг, — Локид опустил тяжёлую ладонь ему на плечо. — Мне не больно, Локид, — сухо ответил Влад. — Я ничего не чувствую. — И это тоже. Их отвлек новый шум: на площадку, перегородив выход, вышли несколько вооружённых стражников, чьих лиц ни Влад, ни Локид не узнавали, во главе шагал Василе. От внимания Князя не укрылся отчаянный взгляд, что бросила на советника Катарина, и ответное безразличие со стороны мужчины. — Мятежники и турецкие отряды оттеснены за пределы города, но сражение идёт ожесточённое, — доложил советник, легко поклонившись. — Почему ты здесь? — Влад кивнул на стоящих за его спиной мужчин, будто ожидающих чего-то, внутренне насторожившись. — Её Высочество упала с башни, — вежливо и с лёгким недоумением ответил Василе. — Я пришёл проверить, что здесь произошло, нужна ли помощь. — Виновница найдена на месте, — Локид дёрнул подбородком в сторону удерживаемой Катарины, та усердно замотала головой, но советник едва ли поглядел на неё. — Василе, пожалуйста, — голос бывшей фаворитки дрожал, как и она сама. Влад только сильнее напрягся, услышав её обращение, а Локид уже занял позицию. Урс не спеша приблизился к заключённой в кандалы ведьме — несколько воинов сделали шаг за ним. — Беглая куртизанка, обманом спасшая жизнь Князя, наконец-то, на положенном ей месте, — усмехнулся мужчина и повернулся к Владу: — ты ведь в курсе, что это она со своим братцем придумала пустить в тебя отравленную стрелу, вылечить и сделать должником? Князь замер с занесенной над эфесом меча рукой, обратившись в слух. — Влад, это неправда! Я только хотела помочь, — зло брыкаясь в руках стражи, взмолилась Катарина, но её словам уже никто не верил. — О таких подробностях мне не известно, Василе, — отчеканил Влад, не сводя тяжёлого взора с медленно продвигающихся вперёд воинов. — Но теперь хочется знать, откуда это известно тебе. — Не очень ты выглядишь удивленным, — криво улыбнулся Василе, игнорируя вопрос. — После всех событий меня тяжело удивить. — Да? — притворно изумился советник, повернувшись к войнам. — А вот мы все очень поразились тому, как бедная Княгина упала с самой высокой Башни, а ты, Князь, и твоя фаворитка оказались тут как тут. — Ещё шаг, и ходить тебе будет нечем, — предупредил стражника Локид, обнажив оружие. — Не делайте глупостей, господа, их уже и так достаточно на сегодня, — в глазах Василе мелькнула явственная угроза. — Взять их! — Нет! — возглас Катарины перекрылся лязгом оружия и кличем мужчин. — Ты ведь обещал, что не тронешь его! Василе, пока остававшийся позади мгновенно развернувшегося боя, приблизился почти вплотную к девушке, грубо сдавив горло. На этот раз она ощутила исходивший от него настоящий животный смрад — Василе менялся на глазах: зрачки увеличивались, заполняя глаза чернотой, ногти становились все длиннее и больно резали кожу. — Я с шлюхами дел не веду, — оборотень презрительно клацнул зубами и отбросил её к дальней стене, едва двинув рукой. — Влад, осторожно! — взревел Локид сквозь битву, когда Урс в один прыжок оказался перед Князем. Огромный, в полтора человеческих роста медведь с горящими лютой злобой глазами, взревел, демонстрируя громадные клыки, и кинулся в атаку. Стража отскочила, не желая быть задетой ударами мощных лап, Локид пытался уловить момент и выдать заклятье в анимага, но его взяли в кольцо оставшиеся войны. — Так это ты убил Мирчу, обратившись! — внезапное понимание полоснуло сознание Князя, пока рука рубанула протянутую лапу. Медведь зарычал от боли и кинулся на Влада с тройным остервенением. — Сними с меня кандалы! — Катарина затрясла руками перед своим единственным стражником, что испуганно сжался в углу. — Ты — ведьма, заколдуешь ещё, — замычал мужчина, бегая глазами по сторонам. — Я смогу их остановить! — от бессилья Катарина запечатала ему в плечо кулаком, но тот оттолкнул её и бросился к двери, покидая Башню. Локид, наконец, расправившись с основной частью противников, метнул мощный заряд прямо в спину атакующего Урса. Заклятье ушло по касательной и только больно обожгло бок оборотня, отчего тот дёрнулся, выбивая меч из руки Влада. — В сторону! — заорал Ноэ во все горло, когда челюсть Урса захлопнулась в миллиметре от того места, где была шея Дракула. Влад успел отскочить к выходу, избежав гигантских клыков медведя, но запоздало понял, что это была ошибка. Урс развернулся, отзеркалив движение, и молниеносно полоснул когтями по его груди, дробя кости и сдирая скальп. Кровь хлынула из ран во все стороны, брызнув в лицо погубившей Князя ведьме, когда тот упал навзничь прямо перед ней. Сознание уплывало, исходя толчками, вместе с последними ударами сердца, что будто ещё желало бороться за жизнь. Сквозь кровавую пелену он увидел вспышку, поразившую Урса в самую голову, слышал возгласы Ноэ и все удаляющийся рев животного, что становился все более и более тихим, человеческим. — Нет-нет, — запричитала Катарина, пытаясь голыми руками стянуть чудовищные раны Влада. — Так не должно было быть, так не должно… — Надо было убить тебя ещё в тот вечер у реки, — зло выпалил Локид, опускаясь рядом с другом. — Если он умрёт, тебе Света белого не видать, ведьма, — бес с силой сдвинул девушку в сторону и исчез вместе с Владом в портале. Катарина осталась одна посреди пустой Башенной площадки, заваленной трупами и скользкой от крови. Предавшая всех и преданная всеми. Таков был конец её и Влада истории. Ведь любовь не терпит магии, да, ведьма?