***
Возвращение в реальность напоминало удар всем корпусом о твёрдый берег, когда тебя, наконец, выплевывает волной на сушу. И первое, что увидела Эйвелин, глотнув спасительного кислорода, — пиджак Влада, склонившегося над ней. — Чёрт! Чёрт! — руки на чистых инстинктах зашарили по торсу мужчины, убеждая хозяйку: он жив, всё в порядке. Влад был внутренне готов к такой реакции, поэтому успел поймать её порыв ещё на подлете, вжимая реставратора в себя. — Тише, маленькая, всё хорошо, — его голос успокаивал, возвращал в «здесь и сейчас», но Эйвелин все равно не выдержала. Не выдержала чудовищного калейдоскопа потерь, боли, предательства, лжи и манипуляций. Не выдержала осознания, что столько лет видела не просто кошмары, а реальность. Его реальность. Слезы сами покатились по лицу, от страха за него и облегчения от него одновременно. Глупо. Ведь история закончилась много веков назад, а для неё — произошла только что. Глупо. Давным-давно исчезли зверские шрамы, и затянулась вывернутая рёбрами наружу грудь — Высшему Вампиру теперь и выстрел из огнемета не по чем. Глупо. Хотя, в сущности, полюбить его до последнего осколка души было тоже глупо, а иначе — невозможно. Прошло несколько минут прежде чем Эйвелин отстранилась, наспех вытерев щеки ребром ладони, и поглядела на такого спокойного Влада. На языке вертелся единственный вопрос: — Как, Влад? Как ты вообще всё это вынес? — Немного виски, немного крови, — привычно будничным тоном ответил Влад, перебирая её волосы. Эйвелин слабо улыбнулась, ощущая, как внутреннее напряжение понемногу сходит на нет. После паузы Дракула все же продолжил: — Можно сказать, мне повезло, рядом был Локид. Да и большую часть времени я ничего не чувствовал, не ощущал себя человеком, будто внутри что-то атрофировалось. И тогда я убивал. Много. Невинных, виновных, мне было все равно, — Эйвелин лишь продолжила внимательно слушать. — Признаться, тогда меня посетила мысль: не это ли и есть проклятье ведьмы? Иметь все и не чувствовать ничего. — Когда это изменилось? Влад ненадолго задумался. — Пожалуй, когда я нашёл Сандру. Она была первой, кого я пощадил, сам не знаю, почему. Перед глазами неизбежно вновь возникли: темная улица и одинокая юная ведьма с перерезанным горлом в луже собственной крови, — Эйвелин усилием заставила образы исчезнуть. — Тогда я впервые за много лет что-то почувствовал и понял, что ещё не все потеряно. Иви посмотрела на Влада и вдруг задумалась, каким, должно быть, по-настоящему тёмным был его мир, мир Князя Тьмы. Бесконечный и наполненный бесконечными потерями. — У тебя была долгая жизнь, Влад, но ты не жил, — Эйвелин коснулась щеки мужчины, согревая её в унисон с лучами заходящего солнца. — Зато живу сейчас, — улыбнулся в ответ вампир, кивнув вниз. Туда, где Мара плела венок для Мэгс, Патрик сокрушался, проигрывая Ноэ в карточной партии. Туда, где Гувер беседовал о чем-то с Паулиной и Григором, заставляя стариков громко смеяться. Вниз, где стараниями одной реставратора ожил не только древний Замок, но и его не менее древний хозяин. Туда, где теперь была его семья. — Ты даже представить себе не можешь, как много привносишь в мою жизнь, — Эйвелин вновь не заметила, как Дракула переместился за её спину, зато почувствовала его такие особенные объятия. — Как это ни странно, Влад, но именно рядом с тобой я убедилась, что действительно ненормальная: родители, Гувер, даже я — не обычные люди, как я всегда думала. И одновременно, только здесь я, наконец, ощутила себя нормальной. Ты был прав, когда сказал, что это и мой мир. Здесь я ощущаю себя… — Дома? — Да. В тот миг Иви показалось, что где-то вдалеке шевельнулись верхушки деревьев Холодного Леса, словно нечто раздвигало стволы своими громадными лапами, шагало тяжёлой поступью по влажному мху, однако, страха это более не вызывало. Ведь рядом был её Владыка нечисти. Ведь рядом с ним и был её дом.***
Последующие несколько дней были похожи на затишье, за которым, как известно, неизбежно следует буря. Эйвелин, Мэган и Патрик были полностью поглощены работами в Замке, Владыки целыми днями пропадали в Ордене, а остальные решали накопившуюся за предыдущие дни текучку. Кошмаров больше не было. Разговоров о прошлом не было. И что самое поразительное, доступа к воспоминаниям ведьмы — тоже. Иви словно исчерпала лимит и более не могла пробиться к оставленным внутри нее мыслям Катарины. Это одновременно снимало неприятный груз с плеч реставратора и знатно раздражало. Эйвелин понимала, что осталось совсем чуть-чуть, ещё немного, и она добралась бы до воспоминания о казни Катарины, увидела бы во всех деталях, что тогда произошло и как ей удалось спастись. Но нет. Внутри все молчало. И Аньези с какой-то стороны была даже рада избавиться, пусть и на время, от навязчивого прошлого. Потому что… боялась его. Странное и противоречивое чувство: хотеть увидеть и одновременно страшиться того, что может открыться. Ведь Эйвелин уже приходилось воочию сталкиваться с тем, на что способна ведьма. До сих пор в предрассветные часы перед внутренним взором порой пролетало белоснежное одеяльце и запечатывался Влад, пустым взглядом смотрящий в лицо лучшему другу. Что ещё Катарина сотворила в прошлом? И сколько сил понадобится, чтобы от этого прошлого избавиться? Она не знала. Зато была уверенна, что отныне у неё имеется нечто важное, нечто, чего ведьма никогда не сможет понять и испытать. То, что помогает дышать и даёт кислород другому, что создаёт, а не уничтожает. С этими мыслями Эйвелин погрузилась в работу: впервые за несколько недель она вновь взялась за карандаши и бумагу. Пока Мэган и Патрик успешно справлялись с основными задачами по проекту, Иви переключилась на тот, что втайне планировала закончить первее других, — библиотеку. За суматохой Влад мог и не заметить, что намеренно скрытое строительными лесами крыло уже почти закончено. Сейчас же ей предстояло отобразить внутренний интерьер. Так, чтобы тот отражал натуру своего противоречивого хозяина и одновременно не являлся его копией. Чтобы дарил ему покой. Первые варианты скомканными шарами улетели в мусорку. За ними вторые и третьи. Какие-то казались слишком чопорными, что-то выходило излишне ярким, прочие — тёмными. За муками творчества Иви и застали её помощники. — Эйви, — Патрик окликнул начальницу, стоя в дверях. — Эйв! — крикнула чуть громче Мэгс, но девушка, очевидно, так увлеклась, что не услышала даже этого. — Эйвелин! — уже заорал Стар на всю комнату, и реставратор подскочила, едва не выронив карандаш. — Ты чего так пугаешь? — Иви спешно закрыла альбом, недовольно зыркнув на Патрика. — Мы тебя несколько раз окликнули, ты не реагировала, — легко пояснил Стар и, недовольно скривив губы, глянул за её спину. — Вопрос: у нас Рождество раньше срока или ты просто мазила? Патрик, очевидно, намекал на белые кучки отбракованных вариантов, что столпились вокруг стола. Мэгс наклонилась и подняла один, но Иви не дала ей развернуть. — Горстка неудачных мыслей, покажу, когда станут удачными — махнула Эйвелин, убирая беспорядок. — Вы зачем пришли? — Отдать тебе обновленный чертеж третьего этажа, как ты и просила, — Мэган передала планшет в руки реставратора, что мгновенно превратилась в серьёзно-деловую версию себя. Патрик разместился по левую руку Аньези, готовый записывать указания. — Сейчас вопросов осталось куда меньше, — после внимательного изучения заключила Эйвелин. — Лео должен был помочь с указанием электро-узлов, я не вижу новых обозначений. По реакции помощников стало ясно, что узлы отсутствуют не по причине простой забывчивости: Мэган торопливо перехватила планшет, занимая руки, Стар виновато посмотрел на начальницу. — Я ему напомню. Мэгс старательно прятала взгляд в экране — Иви тяжело вздохнула. — Вы до сих пор не общаетесь? — Общаемся, — с кривой усмешкой выпалила Райт. — За завтраком говорим «доброе утро», а вечером «спокойной ночи». — С ним вообще теперь не поговоришь нормально, — подтвердил Патрик. — Лео либо по другим объектам разъезжает, либо пропадает в кабинете с Владом и Гувером. Что они уж там обсуждают, который день, мне знать не дано. Патрик раздражённо дернул головой, демонстрируя недовольство. Эйвелин полностью разделяла его эмоции, тот факт, что мужчины явно ведут недоступные им дискуссии, раздражал не меньше отсутствия кошмаров. Но сейчас волновало девушку не это. — Мэгги, мне кажется, вам надо нормально поговорить, — нерешительно начала она. — Вы же с того дня так ничего и не обсудили толком. Поднимать эту тему Иви было вдвойне непросто. Особенно учитывая, что именно она являлась причиной разлада между двумя самыми близкими друзьями. Хоть никто не корил её за жестокие слова — все прекрасно понимали, что её устами говорила ведьма — но нет более строгих судей, чем мы сами. А Эйвелин вдобавок являлась ещё и внучкой Верховного Претора. — Какой смысл? — Мэган выдавила улыбку, изображая беззаботность. Но друзья видели её насквозь, и девушка быстро сникла. — Я устала быть третьим колесом. Всё же очевидно… — Нет, ничего не очевидно, Мэгс, — Иви потянулась к подруге, но та отступила. — Хватит! — не грубо, но резко обрубила Райт, перебив подругу. — Я не стану затевать этот разговор с Лео, тем более, что он явно ему не нужен. — Хорошо, — Эйвелин до боли прикусила щёку изнутри, внешне оставшись спокойной. — Тогда переделай, пожалуйста, участки, что я отметила, к вечеру. Мэган кивнула и с благодарностью посмотрела на Иви: она не стала развивать тему, давая ей возможность уйти с достоинством. Когда удаляющиеся шаги Райт перестали быть слышны, Патрик тихо добавил: — Мэгс права, этот разговор должна начать не она.***
За время жизни в одном Замке Влад научился по звуку не только распознавать, кто идёт, но и делать кое-какие умозаключения об эмоциональном состоянии шагающего. Например, Патрик ходил, слегка подпрыгивая, отчего его шаги звучали «танцующе»; Лео — размеренно, тяжело и в среднем темпе; Мэган всегда куда-то торопилась и почти бежала; а Эйвелин… Шаги Эйвелин он различал за километр: решительные и звонкие. Сейчас походка реставратора отдавала раздражением. — Душа моя, — произнесено аккурат с открытием двери, ещё до того, как в проёме показалось лицо Аньези. Эйвелин слегка опешила от неожиданности, выражение недовольства на миг исчезло, но быстро вернулось свое место. — Закончила на сегодня, тигрёнок? — улыбнулся ей Гувер, отложив бумаги. — Нет, то есть да, — сбилась с мысли Эйвелин. Не на такую реакцию она рассчитывала, ворвавшись в кабинет Влада без стука и приглашения, потому продолжать стало несколько сложнее. — Ты влетела, чтобы обрадовать нас своим присутствием? — приподнял брови Дракула. Эйвелин присела на краешек стола, собрав руки в замок, а мысли — в кучу. Всё очень серьёзно. — Нас напрягают ваши тайные вечери по будням и выходным, — Иви обвела взглядом присутствующих, остановившись на Лео. Нолан был единственным, кто почти не отреагировал на её появление, погруженный в себя начальник охраны застыло прокручивал между пальцев странный предмет, что издалека Эйвелин приняла за ручку. — А в чем проблема? — переспросил Влад. — Вы занимаетесь своей работой, Владыки — своей. — Проблема в том, что вы ничего не рассказываете, — моментально ответила Эйв. — Даже не заикаетесь о Катарине, Фанагоре и их поисках, а мы нервничаем. — Я тебе уже говорил, что мы ищем пути выхода на Ликана, а в вопросы деятельности Орденов мы не можем посвящать не их членов. Вампир был спокоен — за негодование в их семье отвечала Эйвелин. — Тогда почему в этих обсуждениях участвует Лео? — вопрос по существу. Нолан ни к каким Орденам не принадлежал, однако, едва ли не чаще Локида заседал на этих суперсекретных сверхтайных собраниях, что так раздражали привыкшую быть везде и во всем, если не первой, то уж точно не последней, Аньези. От её вопроса Лео ожил и повернулся — на его лицо упал свет, и теперь Иви заметила, насколько изможденным выглядел сейчас друг. Настолько, что хотелось забрать возмущенный тон назад и спросить, что с ним произошло. Глаза Нолана вместо весенней зелени походили на пожухлую листву, а под ними залегли совсем нездоровые тени. — Ты не попросишь Паулину сварить нам ещё немного кофе? — просьба Гувера больше походила на шанс к капитуляции. — Конечно, сэр, — Нолан поднялся, явно стараясь придать движениям отсутствующую бодрость. — Лео, — обращение Эйвелин было придавлено комканной улыбкой выходящего мужчины. — Я буду в порядке, старушка, все нормально. От продолжения расспросов остановило касание Влада и немое: дай ему время. Внутри распирало беспокойство напополам с любопытством, все же, Лео скрытностью натуры не отличался, да и секретов между ними никогда не было. — Да ла-а-адно, — издевательски протянули гадины. — А кто про блондинку и Картера умолчал? Неприятный укол под ребра. Похоже, вокруг неё недомолвок скопилось вагон и маленькая тележка, да и она сама не лучше. Бадьян, каким-то образом попавший в кофе пару недель назад, развязал язык, отдал разум на попечение гнева. Итог: её словами многолетняя дружба Лео и Мэгс трещала по швам, а, может, и их дружба с ней тоже. — Не стоит лезть в чужую душу, ещё и не разуваясь, — Роберт все это время пристально изучал выражение лица внучки. — Лео нужно самому кое с чем разобраться, прежде чем обсуждать с другими. — Всё серьёзно? — нахмурилась Эйв. — Да, — честно ответил Влад. — Но его здоровью и безопасности ничего не угрожает. Это внутреннее. С чем таким «внутренним» Нолан мог прийти к ним, а не к ней? Вопрос шёл за вопросом, останавливая их поток Иви поджала губы. — Не думай об этом, тигрёнок. Сегодня для тебя есть другая задачка. Ты ведь хотела снять оберег матери? От удивления Эйвелин едва не поперхнулась воздухом. Второй раз с момента явления в кабинет Влада её ошарашивали новостями. — Вы…в смысле ты, — чёрные глаза забегали от вампира к Владыке и обратно, пока мозг лихорадочно заканчивал фразу. — Влад предложил один весьма интересный способ, как можно тебя обезопасить, пока мы будем разрушать амулет, — Гувер перевёл выразительный взгляд на Дракулу. — Если кратко: ты — первый человек, кто получит кровь Высшего Вампира. — Чего?! — Эйвелин вытаращилась на Влада. — Я? Буду пить твою кровь? Дракула едва заметно дёрнул уголками рта, а Иви густо покраснела. В глазах мужчины мелькнуло непроизнесённое: когда все происходило наоборот, ты была весьма «за». — На деле все довольно просто: кровь Высшего поможет относительно безболезненно перенести разрушение амулета и по нашим предположениям может дать толчок к раскрытию твоего Дара. — А я не стану из-за этого, — Эйвелин замялась, заламывая пальцы. — Вампиром? От её вопроса оба мужчины добродушно рассмеялись. — Я думал, вампиры тебе по душе, — поддел Гувер. — Мне по душе один вполне конкретный вампир, — Иви скосила глаза и шикнула на беззвучно посмеивающегося Влада. — Не переживай, любовь моя, вампиром ты не станешь. Но абсолютно точно будешь быстрее, сильнее и выносливей. Эффекты временные, но вполне приятные. — Нам подходит! — бодро заявили гадины, гаденько косясь в сторону чёртовых котелков. — Где подписать? Эйвелин согласно кивнула, и мужчины тут же приступили к делу. Гувер ушёл за Локидом, а Влад остался, чтобы подготовить её — Иви опустилась в предложенное кресло. — Что я почувствую? — Эйвелин наблюдала за закатывающим рукава рубашки вампиром. — Вначале, скорее всего, ничего. Но затем придёт жар и почти одновременно холод. Помнишь, что чувствовала, когда впервые коснулась меня? — Кивок. — Так реагировало проклятье. Теперь его реакция может быть в разы сильнее, но это продлится секунды. Вампирская кровь быстро смешается с твоей и даст возможность телу и нервам регенерировать куда быстрее. Боль станет почти не осязаемой. — А ты не будешь ничего чувствовать? — Иви опасливо глянула на Влада. — И да, и нет, — задумчиво протянул вампир, усаживаясь на подлокотник кресла. — Дело в том, что между тем, кто выпьет кровь Высшего и самим Высшим устанавливается связь. Если уметь её слышать, то можно испытывать эмоции другого, ощущать его на расстоянии и лучше понимать его мысли. — И сколько литров нужно перекачать, чтобы ты, наконец, разобрался во всех моих мыслях и чувствах? — усмехнулась Эйв. По самым скромным прикидкам объем выходил едва ли сопоставимый с жизнью. Пусть даже и вечной. — Начнём с малого, — Влад наклонился к ней, чтобы поцеловать, но Эйвелин сама притянула мужчину за шею к себе, углубляя поцелуй и передавая простую мысль: ей не нужна его кровь, чтобы дать понять, что она к нему испытывает. Их связь уже давно существует. Едва разомкнув их губы, Дракула впился клыками в собственное запястье и тут же поднёс его к Эйвелин. Кровь вампира на вкус напоминала горькое вино, Иви закашлялась, когда густая жидкость стекла в горло. Все же не так дрянно, как могло бы быть. Влад стёр каплю в уголке ее рта, неотрывно наблюдая, — был в этом действе некий эротизм, что добавлял ему таинства. Реставратор уже собралась сказать, что ничего особенного не ощущает, как по телу прошёл слабый разряд тока. Иви заерзала на месте. Дракула оказался прав: за разрядом пришла лихорадка, и не временя — мороз. Кровь Высшего словно вызывала мини-атомные взрывы по всему телу и сама же их гасила. По началу терпимо, но с каждым новым все интенсивнее и мощнее. Иви с силой стиснула подлокотники, подавляя рвущийся стон. — Сейчас пройдёт, душа моя, — Влад подставил свои ладони под её, давая впиться в собственную кожу. — Сейчас все пройдёт. Если это не было даже толикой процесса превращения в вампира, то Иви даже думать не хотела о том, что пришлось вынести Владу. Внутри прогремел ещё один взрыв, точно пронзивший спинной мозг. Боль стала нестерпимой, вылившись наружу коротким вскриком, и тут же схлынула. — Вот и все, все закончилось. Иви открыла глаза и поняла, что буквально повисла на Владе, а его воротник, что она, оказывается, сжала в руке, был надорван. — Прости, — прохрипела Аньези мгновенно пересохшими губами. Дракула с готовностью протянул ей стакан воды, и она отпила: — Гадость. — Вкусы могут поменяться ненадолго, — пояснил вампир скривившейся реставратору. — Расслабляться рано, теперь нам нужно избавиться от амулета. То ли слушая происходящее под дверью, то ли просто удачно подгадав момент, в кабинет вернулся Гувер в компании Локида, нёсшего небольшой деревянный чемоданчик наподобие лекарского. — Как самочувствие? — Роберт с порога принялся осматривать Эйвелин. — Уже хочется кому-нибудь впиться в глотку? — встрял Ноэ, доставая диковинные приборы из своей ноши. — Если только тебе, чтобы помолчал, — отбила Эйвелин и ответила уже Гуверу: — Всё прошло лучше, чем я ожидала. Роберт глянул на Влада почти с благодарностью, но быстро вернул лицу Преторскую невозмутимость пополам с недовольством. — Долго ты там будешь копаться? — кинул он в сторону Ноэ. — Всё как раз готово, Владыка, — с редкой для себя серьёзностью ответил Локид. В руках беса виднелось странное устройство, напоминавшее секстант с несколькими мерцающими кристаллами по периметру. Гувер кивнул, подпуская Ноэ к внучке. В руке самого Претора материализовалась трость, что Иви помнила лишь смутно из далёкого детства. — Откинься назад и запрокинь голову, как можно выше, — вежливо попросил Ноэ. Влад помог отрегулировать спинку кресла. — А теперь прошу меня извинить. Локид сдвинул вырез блузки Иви чуть ниже, не критично, лишь оставляя необходимое пространство для процедуры. Кожу коснулось нечто холодное и металлическое — Эйвелин попыталась взглянуть, но Влад придержал её за подбородок, не давая опустить голову. — Постарайся не двигаться и держать глаза закрытыми. Эйвелин послушно прикрыла веки, однако любопытство пересиливало, и ей удалось подглядеть кое-что из-под опущенных ресниц. Вначале Ноэ будто настраивал прибор, подкручивая и меняя кристаллы местами и временами поглядывая одним глазом через подобие линзы на неё. Когда прибор был настроен, Гувер передал нечто невидимое для Иви бесу, и тот приладил предмет сверху. Влад очертил пальцами контуры амулета — Эйвелин не видела, но точно знала, что именно он делает, и была готова поклясться, что сейчас её оберег проступил куда ярче и отчетливее, чем прежде. — Держи вот так, — скомандовал Гувер Ноэ, что находился дальше всех от Иви. — Начинай, Влад. Вновь не увидела, но почувствовала: к груди приложили нечто обжигающе-ледяное, и это нечто расползлось в стороны, проросло вглубь нее. Ощущения становились все более пронзительными — Гувер мягко коснулся её лба, стало немного легче, но холод сменился жаром вокруг шеи. Эйвелин еле сдерживалась, чтобы не провести по ней рукой, унимая возникший зуд. — Потерпи ещё чуть-чуть, Ягодка, мы почти закончили. Влад снова коснулся кожи, и на этот раз Эйвелин почудилось, что её грудная клетка стала студенистой: иначе, как объяснить, что пальцы Дракулы будто проникли под кожу и ребра, обхватив нечто и потянув наверх. Ей вдруг захотелось что-то сказать или охнуть, но не от боли. Это было иное чувство. Вместо этого Иви только крепче сжала веки и вдруг поняла, что у них получилось. Вот только радости она не испытывала. — Можешь вставать, только аккуратно, — Влад придержал девушку за лопатки, помогая сесть. — Спасибо вам, — Эйвелин растерянно глядела на мужчин, ощупывая грудь рукой. Гувер немного повозился за ее спиной, и в ладонь легло небольшое украшение с ярко-алым камнем в центре. Оберег, оставленный матерью и незримо охранявший её столько лет, внезапно предстал не более чем безделушкой. Иви передала медальон Роберту, заставив себя отвернуться и перестать разглядывать отдававшие старинной узоры на нем. — Ну что, тигрёнок, — Гувер ободряюще поглядел на внучку. — Готова показать, на что ты теперь способна?***
На лужайке перед лесом не хватало только киосков с хот-догами для пущей схожести с футбольным полем. Обитатели Брана, за исключением лишь Дворовых, расположились кто где, и даже распушившейся Ириске нашлось место на коленях Мары. Всё же, зрелище собиралось быть похлеще того, что компания когда-то наблюдала в кабинете Басараба. — Дедуля, признайтесь: вы же просто хотите посмотреть, как нашей Ягодке надерут зад, — скалился Ноэ, в карманах которого заметно прибавилось купюр после полученных ставок. — Отыгрываетесь за отсутствие ремня в детстве? — Во-первых, Эйвелин с пяти лет занималась фехтованием и борьбой, — деловито начал Гувер не без ноток гордости в голосе. — Во-вторых, ещё раз назовёшь меня дедулей и я тебя отправлю на причастие. Локид лишь ухмыльнулся угрозе Претора: за последнюю неделю Гувер отправлял его святыми дорожками с завидной регулярностью, но все как-то по-доброму, почти по-отечески. — И свои ягодные прозвища тоже держи при себе, — клацнул Роберт под конец. — Ещё поглядим, кто кому надерет задницу. — Может, ставочку, сэр? — залихватски махнул ладонью Ноэ. — Я с нечистой силой не играю. Взгляды переместились к появившимся на поле Эйвелин и Владу. Вампир шагал спокойно, девушка — рвано, на лицо слабый контроль над ново-приобретенной силой. Друзья вгляделись в подругу, пытаясь найти хотя бы пять отличий от неё прежней, по их ожиданиям наличие крови Высшего Вампира должно было хоть как-то её изменить. Но нет. Эйвелин осталась Эйвелин. Те же чёрные цепкие глаза, та же по-кошачьи гибкая фигура и та же грация в жестах, разве что последние стали заметно быстрее. — И что я должна делать? Растерянность — дочь неопределённости, и она выводила из себя и без того уже в себе не прибывающую реставратора. От отсутствия амулета дышалось легче, и в то же время чего-то не доставало. Того единственного, что осталось от матери и было с ней всегда. Только потеряв, Иви ощутила, чего лишилась: мягкой ладони, что вечно направляла, держала и поддерживала. Теперь она сама по себе. — Просто реагируй, — Влад встал перед ней, закрыв от остальных, заставляя сосредоточиться. — На что мне, черт возьми, реагировать? — осклабилась Аньези, ощущая себя полной дурой. — И как?! Точно дура. Выпила крови Высшего, выперлась на поле и теперь как будто должна показать «класс», — внутри всё прыснуло от абсурдности. Она же рес-тав-ра-тор! Её максимум: война мастерка против кисточки. — Неправда. — Читать мысли нехорошо! — Ты не думаешь, а как будто кричишь мне в ухо, и у нас теперь связь, — улыбнулся вампир, напоминая. — Тебе не нужно думать, как реагировать, тело сделает за тебя все само. — Легко тебе говорить, шесть сотен лет тренировок, — буркнула Аньези. — Смотри, — Влад не больно, но с силой толкнул девушку в плечо, заставляя отступить назад. — Эй! — Я не со зла, — снова мягко-снисходительно улыбка. Дракула кивнул на её ноги. — Разве ты сейчас думала, что нужно увести стопу назад и перенести на неё вес, чтобы удержать равновесие? Смысл поступка дошёл до адресата. Весьма доходчиво. Вот только с потерей равновесия человек сталкивается с самого младенчества, а с магией — даже не на каждое Рождество. И все же Эйв ощутила толику уверенности. По крайней мере, уверенности в том, что она готова попробовать себя. — Мне немного страшно, — Иви приблизилась, касаясь его подбородка лбом. — Мне тоже, — Влад погладил девушку по волосам, отмечая, как все же в них красиво вплелись искры Тьмы, и добавил: — за остальных. — Голубки, вы там про нас не забыли? — окликнул их заскучавший Локид. — На позицию! — скомандовал Гувер. Влад мазнул губами по её щеке и, ещё раз ободряюще обняв, отошёл подальше. Первой по уговору была Сандра. — Готова? — ведьма выросла в десяти метрах впереди, как никогда сосредоточенная и выверенная в каждом движении. Эйвелин кивнула, неосознанно сжав кулаки, — в руках приятно кольнуло и разлилось, как после разминки затекших мышц. Сандра повела ладонями по воздуху, будто вылавливала из него нечто неосязаемое, и резко сомкнула пальцы, рванув к земле. — Давай-давай, ведьмочка! — Ноэ потер руки друг о друга, как раз в тот момент, когда почва под Эйвелин закипела. — Какого...? — закричала Аньези, но тело и правда среагировало куда быстрее — меньше чем за секунду реставратор перескочила опасный участок и оказалась в непосредственной близости к Сандре. Отличный момент для атаки — друзьями было оговорено, что Эйвелин практически не ограничена в действиях, для подстраховки были Влад и Ноэ — ведьма увернулась, хоть и запоздало. В лицо Иви ударило порывом ветра, отчего девушка закрыла глаза и потеряла ориентацию, а Сандра воспользовалась заминкой и вызвала из земли пару древесных корней, что обвили ботинки девушки, не давая двигаться. — Неплохо для первого раза, — подмигнул лазурный глаз. Корни моментально втянулись в грунт. — Порядок? — Порядок, — Иви убрала выбившуюся прядь за ухо. Определено, порядок. Теперь к нему прибавился ещё и азарт. Внутри все буквально бурлило: кровь Высшего Вампира поджигала вены, пробуждая нечто свернувшееся калачиком внутри. Словно давно не тренированные конечности желали вновь ощутить утерянную силу. — Ты следующий, бес, — во взгляде Иви мелькнула хищная тень, предавшая ей сходство с истинными вампирами. По лицу Локида расползлась чисто бесовская ухмылочка. — Учти, щадить не буду, Ягодка. На этот раз Иви почувствовала её заранее. Магию. Невидимыми нитями она протянулась через всё и всех, стоило лишь позвать, задеть волшебные струны — отзовутся. Тело пошло мурашками, вздыбливая волоски, в воздухе запахло надвигающейся грозой, — Эйвелин напружинилась. Ноэ не изменил скучающе-расслабленной позы, испытывая её терпение. Чинное, нарочито медленное движение ладони Тёмного, будто он просто собирался поправить волосы — Эйвелин не обманулась — целый залп крохотных заряженных сфер улетел в её сторону. Колдовство Локида разительно отличалось по энергетике от Сандры, в нем была некая грубость, но и мощь. Кувырок. Нырок. Перекат. Эйвелин поразилась, как легко и быстро ушла от атаки, тело реагировало, слушалось и гнулось подобно ртути. — Ха! — не сдержала победный смешок, но тут же осознала собственную опрометчивость. Лукавая улыбка беса — ноги Эйв подрезала невидимая подсечка, позорно приземляя пятой точкой на мягкий грунт. Мэгс и Патрик охнули, а Влад, наоборот, приподнял уголки рта и с повышенным интересом всмотрелся в происходящее на поле. Ноэ сам же попал в расставленную ранее ловушку: приняв падение девушки за поражение, бес отвернулся к «трибунам» и махнул ведьме. И тут же, по беззвучной усмешке Сандры осознал, что поспешил с выводами. Иви подлетела с места и кометой переместилась за спину Ноэ. Бес попытался остановить её заклятием, но девушка поднырнула под его руку, присела и вернула Локиду его же приём, сделав подножку. — Молодец, Ягодка! — Ноэ успел среагировать и остался на ногах. — Совет на будущее: никогда не иди в то место, куда тебя направляет маг, меняй траекторию. Эйвелин кивнула, довольная собой, и отряхнула ладони от пыли. — Эй, бес! — Сандра коварно подмигнула Мэгс. — Вот и тебе совет: смотри под ноги. — И не связывайся с ведьмами, — хохотнул в кулак Патрик. Прежде чем Ноэ успел опомниться, вокруг его щиколотки обвилась лоза и потянула мужчину в сторону. Бес шлепнулся на спину под смех ребят, и уставился на выросшую над ним ведьму. — Ты первая женщина, кто уложил меня на лопатки, — Локид постарался принять непринужденную позу, сделав вид, будто и сам намеревался прилечь. — Присоединишься? Вместо ответа ему в лицо прилетел ворох листьев — бес успел разогнать часть, но все же был вынужден отплевываться уже под истерическое гоготание. — Вставай, герой-любовничек, — Претор скривился, подав мужчине руку. — Что же ты так грубо и безалаберно к такой даме, а? — Много вы понимаете, дедуля, в ухаживаниях за дамами, — отмахнулся бес. — Да уж побольше твоего разумею, — Гувер смерил того суровым взглядом, но в довершение только махнул рукой. Безнадежный случай. Ноэ раздраженно дёрнул головой и направился к сидящей на траве компании. — Какое изящное колдовство! Локид на секунду застыл и медленно посмотрел через плечо на то, как Гувер заговорил с польщенной Сандрой. — Всегда питал слабость к заклинательницам сил Стихий, — на этой фразе ведьма буквально засияла и даже немного смутилась. Претор вскинул подбородок, глянув на пораженно наблюдающего за их диалогом Локида. — Такими темпами твою ведьму уведет дед Эйвелин, — засмеялся Лео, давая Ноэ место рядом. — Мне-то что, — фыркнул Локид и развалился на траве, вытянув ноги. — Я вообще в гробу видал все эти романы. — Ну-ну, — пожал плечами Лео, боковым взором подметив, что разноцветные глаза так и остались прикованы к профилю Сандры. Смех смехом, но основная задача так и не была достигнута. Эйфория от первых успехов и соприкосновения с магией схлынула, Эйвелин чувствовала злость. У неё не получалось. Все, что удалось продемонстрировать, — лишь временное улучшение скорости и реакции, не более того. Её способностей по-прежнему не находилось. Может, их и нет? Сомнение осело противной плёнкой на языке, захотелось сплюнуть. Иви посмотрела на Гувера — дедушка выглядел так же, как во время её занятий в юношестве. Тогда, ей порой казалось, что он жесток, его не смущали ни слезы, ни синяки, что временами получала от тренера, ни жалобы. Гувер невозмутимо стоял на балконе, не пропуская ни единой тренировки и не произнося ни одного слова, кроме: «вставай, тигрёнок». Сейчас, с высоты лет его твёрдость выглядела стойкостью: каждый раз он находил в себе силы видеть и слышать её хныканье, отчаянье, лень и нежелание продолжать. Находил силы подбодрить и выдержать самому. Роберт понятие не имел об амулете матери, решил, что у Эйвелин нет Дара, но никогда не думал, что его внучка не способная. Он верил в неё, тогда и сейчас. Значит, и она поверит. — Не работает, — Эйвелин приблизилась так, чтоб её слышали только он и Влад. — Ещё бы! — жёсткие линии рта Роберта резали своей прямотой. — Пара кочек под ногами, шаровая молния и лёгкий испуг? Так спящий Дар не раскрывается. Эйвелин стиснула челюсти, но внутри понимала: дедушка прав. — Вы же не хотите, чтобы мы гоняли Эйвелин до заката с оружием и боевыми заклинаниями? — вежливо поинтересовался Влад. — Отрадно слышать, что ты заботишься о ней, но не мне тебе рассказывать, через что приходится пройти, чтобы получить свою Силу. Дракула хотел возразить, но его прервала Иви, встав на сторону Гувера. — Я хочу попробовать, я выдержу, — уверенно заявила девушка, поймав на себе одобрительный взгляд Претора. — Любовь моя, ты же понимаешь, что не должна никому ничего доказывать? — глаза Дракулы пронзали, но Иви осталась непреклонна. — Должна, Влад, — отрезала Эйвелин. — Я должна вернуться в прошлое, узнать, как эта чёртова Катарина выжила, найти её, заставить снять с нас проклятье и убить к чёртовой матери. — А мне просто рядом постоять? — за вопросом крылось куда больше, чем желание указать на очевидную ошибку в цепочке суждений. — Хорошо, убить можешь сам, — примирительно и с лёгкой иронией. — Можно тебя на пару слов? — Гувер отвёл Влада в сторону под негодующее выражение лица Аньези. Когда они отошли на достаточное расстояние, продолжил: — Сейчас своей заботой ты делаешь ей только хуже. — Вы хотите, что я бы напал на вашу же внучку, Владыка? Перегрыз горло, заставил регенерировать? Простите, но я Вас не понимаю. — Ты прекрасно меня понимаешь, — что-то в интонации Претора заставило Влада повернуться и посмотреть на него. — Когда-нибудь Эйвелин может остаться без защиты: нелепая случайность, ссора, и она окажется один на один с ведьмой, что охотилась за ней двадцать лет, одной Треликой известно зачем. — Дар можно раскрыть мягче, без потрясений для неё, — возразил Влад. — Нельзя, и это тебе тоже известно, — Гувер сжал его плечо. — Мы не знаем, сколько у нас времени, и что вообще задумали Катарина с Эллиотом. Эйвелин нуждается в нашей помощи. Дракула посмотрел на стоящую на том же месте и с такими же горящими глазами Иви. Меньше всего на свете он бы хотел погрузить её в её же кошмар, но, возможно, именно сейчас Эйвелин бы смогла найти из него выход сама. Она подняла глаза, глядя на него без тени страха, скорее с невысказанной просьбой во всей позе. Влад ответил согласием. Друзья не слышали их разговор, но перемену настроения уловили без слов. Полушутливая беседа стихла, каждый теперь напряжённо наблюдал за образовавшимся на поле треугольником: Эйвелин, Влад, Гувер. Ириска, лежащая на коленях Мары, выгнула спину и зашипела в сторону вампира. Девушка попыталась её успокоить, но кошка вывернулась из её рук и убежала в Замок. Безмолвие обрушилось на их поляну лавиной: птицы замолчали, ветер замер. Холодный Лес притаился в ожидании повелений своего Хозяина. Чёрный туман наползал с краёв, постепенно стягиваясь к центру — Владу, кто, как и Гувер, оставался недвижим. Эйвелин металась глазами от Влада к Гуверу, ожидая от них хоть какого-то знака, но они не шевелились. В груди нарастала тревога, неясная, накрывающая волна за волной, хоть на деле ей ничего по-настоящему не угрожало. Картинка вокруг начала стремительно терять краски, будто тёмное марево, собирающееся вокруг Влада, вытягивало цвета. Дракула изменялся, напитывался Тьмой, что возвращалась к своему Хозяину, но не это заставляло сердце отчаянно колотиться. В руке Гувера вновь блеснула материализовавшаяся трость с серебряным набалдашником — Эйвелин хотела отвести взор, но не смогла. Претор крутанул трость вправо — по телу девушки разлилась тяжесть. Мышцы одеревенели, язык пересох и прилип к небу — ни двинуться, ни заговорить. Её заперли в собственном теле. «Действуй, тигрёнок!» — зазвенело набатом в ушах, но Эйвелин уже не могла пошевелиться. Реальность дефрагментировалась, распалась на части. Последнее, что Иви увидела: ставшие неестественно голубыми глаза Мары, что словно приготовилась к броску; и то, как Лео поднялся со своего места, лихорадочно ища нечто в пространстве. Миг. Друзья исчезли. Мрак поглотил мир вокруг и её вместе с ним. Внутри словно птица билась о прутья клетки, пытаясь разнести преграду: Беги! Эйвелин пыталась двинуться, стоя в огромном всепоглощающем нигде, ей нужно было движение, чтобы ощутить, что она есть, существует. Тело не слушалось, и с каждом новым непослушанием, казалось, исчезало во тьме. Беги! Птица уже изранила клюв в кровь в попытке перекусить мешающие прутья. Иви чувствовала её отчаяние, потому что родилось оно в собственной душе. Пространство вокруг давило безысходностью: слишком мрачное, слишком пустое. Необъятное «ничто», помноженное на вечность. В нем не было жизни, жизнь была ему чужда. «Перестань сопротивляться, Эйвелин» — голос из ниоткуда заполнил пустоту, резонируя от перепонок. Иви тряхнула бы головой, если бы была способна, зажала бы уши, но рук она не чувствовала. Отчаянье заполнило сознание — птица ещё раз ударилась о клетку и упала вниз. Не так она представляла себе возвращение Дара, не такого ожидала от этого дня. «А чего ты ожидала? Ты боишься своих возможностей, боишься себя». Голос одновременно был знакомым и новым. Как ни крути, слушать его было неприятно. Потому что он отвлекал, мешал сконцентрироваться и выбраться из этого гнетущего мрака. «Для тебя выбраться отсюда проще простого, но ты боишься». Вместо возражения — отчаянное молчание. Всё, на что она сейчас была способна. Не пугают её никакие способности, она хочет этого! Хочет вернуть себе Дар, хочет посмотреть в глаза ведьме, что превратила её и Влада жизни в кошмар. Хочет вернуть проклятье отправительнице. «Тогда освободи себя, открой клетку. Признай, что её никто уже не запирает». Слова резанули до осязаемой боли: легко говорить, что ты готова, но оставаться прежней. Однако, так не бывает. Эйвелин внутренне улыбнулась — насколько простое, настолько и трудное осознание. Вход в новую жизнь оплачивается прощанием с прошлой. Больше не просто реставратор, архитектор из Лондона и не художница. Она — Эйвелин Мари Аньези, внучка Верховного Претора, дочь Провидицы. Она способна видеть прошлое ведьмы. В ней проклятье Владыки Тьмы. В ней сила, способная создавать миры и разрушать их. И она готова её принять. Клетка распахнулась, распалась, растрескалась сама собой за ненадобностью. Птица распахнула широкие крылья, вновь способная летать. Энергия, сдерживаемая так долго, вернулась к своей хозяйке, напитывая каждую клетку, соединяясь с положенным ей местом. Невероятное ощущение подлинной гармонии. Тьма отреагировала, осознав, что теряет пленника, переменилась: вместо пустоты стала непроглядной чащобой. Её вечный сон — ночной лес, далёкий Замок, погоня. На этот раз Эйвелин подавила в себе желание бежать, зная, что ключ не в побеге. Вместо этого оглянулась по сторонам — лес все также казался глухим и необитаемым, нагоняя тем самым ещё больше страха. Она знала, что должно произойти дальше, и потому готовая, расслышав треск ломаемых веток, не двинулась с места. Ждала. Треск нарастал, становясь все ближе и отчетливее. Теперь к нему присоединилось тяжёлое дыхание, что едва не опалило лопатки. Резкий разворот на 180° — налитые кровью глаза напротив. Её погибель? Вместо того, чтобы закрыться от страха, Иви распахнула обе руки, словно хотела растворить сам воздух. Между ладонями образовался мерцающий всеми возможными и невозможными цветами лоскут, напоминающий своей необычностью амулет матери, и Эйвелин без капли сомнений нырнула в него. Алые глаза погасли, лес исчез, кошмар кончился. Так это видела Эйвелин.***
Для остальных не было мрака и пустоты, все произошло за считанные секунды. Гувер обездвижил Иви, Влад призвал Тьму, скопившуюся коконом вокруг него и Эйвелин. Для Патрика и Мэган картина выглядела странно и немного жутко, но не более. Однако, Мара, как существо Тёмного Мира, отреагировала на такую концентрацию энергии рядом, неизбежно превращаясь. Пока Сандра пыталась успокоить девочку, Локид обратил внимание на странное поведение Нолана. Сначала бес решил, что Лео что-то уронил, потому что мужчина шарил руками по земле, стоя на коленях. Когда Нолан поднял голову и вперился взглядом во Влада и Эйвелин, стало заметно что его лихорадит. — Лео, ты чего? — Мэган в испуге повернулась к другу, с которого буквально ручьями стекал пот. — Отойди… п-подальше, — через силу выдавил Нолан, стягивая с себя лёгкую куртку. Он горел. — Патрик, уведи Мэгс! — скомандовал Локид, подскочив к Лео. Слишком поздно он сообразил, что с ним происходит. — Что с ним?! — закричала Райт. Патрику все же удалось отвести её на пару десятков метров назад. Обстановка сменилась в одно мгновение и критически: Лео с не свойственной человеку силой и скоростью сбросил с себя руки Ноэ и кинулся через все поле к Владу. Тьма к тому моменту уже исчезла, и вампир, заметив движение Нолана, отскочил от Эйвелин и принял весь удар на себя. Лео врезался в корпус Влада, ещё сильнее оттесняя его от Иви, — от такого удара у обычного человека ребра превратились бы в крошево, но вампир только проехался на пятках, вкопавшись в землю. Удар Нолана отвлек Дракулу на несколько драгоценных мгновений: послышался хлопок, следом вскрик девочек и Эйвелин исчезла.