***
Банки с красками аккуратно расставлены по полу, в руках покоится палитра, готовая стать её помощницей. Эйвелин сидела напротив своего импровизированного холста посреди скрытого от прочих глаз крыла Замка, её корпус бессознательно раскачивался взад-вперед, погружая реставратора в предтрансовое состояние. Строительство и ремонт в библиотеке были давно закончены, но все же, в помещении чего-то не хватало. Иви перевела стопку бумаги, но так и не смогла придумать чего-то действительно значимого — не просто банальное украшение, а нечто, что стало бы своеобразной душой комнаты. Однако, сегодня, как только Влад уехал, она вновь ощутила то самое оживляющее чувство — вдохновение хлестало через край, подстегивая идеи. Что тому было виной — их с Дракулой примирение, или предвкушение праздника, не посещавшее её с раннего детства, она не знала. Знала только одно: озарение уже совсем близко, она почти схватила его за хвост. Здесь, в уединении пустой комнаты, Эйвелин отважилась заглянуть вглубь себя, в ту часть души, которая оставалась недоступна для ведьмы, где не было пространства для предательств, в которую вообще не пускала никого и никогда, но где отныне жил он и все, что с ним связано. Надёжный. Сильный. Властный. Высший Вампир, с ним можно не храбриться, но рядом с ним и не страшно… Вот оно! Иви едва не опрокинула краски, когда образ заполнил сознание — она, наконец, поняла, чем именно будет являться последний штрих в обновленной библиотеке Дракулы. Тот самый день из их недалёкого прошлого, когда была счастлива с ним. Аликанте — место, где навсегда оставила кусочек сердца. Реставратор смешала краски собственных ощущений — кисть смело запорхала по «холсту» стены, водимая воспоминаниями. «Останься», — одно слово, сказанное когда-то Дракулой и бережно хранимое глубоко внутри, подожгло фитиль и запустило цепную реакцию. Её память начала проявляться в сухих мазках. Память о дне на корабле у берегов Испании, когда она пошла ко дну через мгновение после его «останься»; память о том, как Влад прижимал ее с такой силой, будто разорвать их может только ядерным ударом и только насмерть, и целовал, целовал, целовал… О том, как сама с таким упоением стягивала ворот его рубашки, будто одним этим действием кричала в ответ: «не отпускай!». Иви прикрыла глаза. Коснулась губ. Новое видение. Пожар рассвета очерчивает точеный мужской профиль — она любуется им. Любуется его необычайной голубизной глаз, такой словно в них тонет само небо, любуется его улыбкой. Впервые такой открытой и настоящей. Подаренной ей. Эйвелин обмакнула кисть в баночку — яркие всполохи перешли на «холст», впитывая её воспоминание. Каждый фрагмент только распалял вдохновение — каждая мысль о Владе распаляла её. Она стоит почти полностью обнаженная перед ним — черная вода тихо плещется рядом, заглушая стуки сердца. Дракула скользит взглядом по оголенной спине — она не видит, но ощущает. Чувствует его мысленные прикосновения: как хочет провести пальцами вдоль позвоночника, вызывая галоп мурашек по телу, как мечтает осыпать поцелуями плечи до подкашивания ног, но вместо этого лишь тянет молнию платья вниз. Предательски медленно, растягивая момент и давая им обоим секунды форы. Картина перед ней становится всё четче, руки заметно дрожат от переполняющих эмоций — Эйвелин рисует волны, а нос вдруг щекочет терпкий запах соли. Её Сила изливается наружу и, не найдя иного выхода, переходит на изображение, оживляя его. Реставратор замирает на секунду, но вдохновение не остановить, и она, покорный инструмент в руках Творца, продолжает. «Море напоминает мне тебя, — взгляд Дракулы пронзает до костей. — Такое же упрямое». Состояние похоже на исступление, но именно в нем Эйвелин счастлива. Изображаемое приобретало масштаб, обрастало деталями, становясь практически порталом. Только по тянущей боли в шее и предплечьях Иви поняла, что провела за работой несколько часов, но руки, ведомые порывом, сами продолжали смешивать, наносить и стирать. Обостренный слух уловил шаги и осторожную возню — реставратор отложила инструменты и повернулась ко входу. — Не смотрю, не смотрю! — закричал Патрик с поднятыми вверх руками. Он и правда не смотрел: с закрытыми глазами шарил в воздухе и нерешительно продвигался вперёд. Иви подлетела к помощнику, помогая развернуться в нормальное положение и ничего не сломать в процессе. — Эти твои вампирские перемещения, — Патрик изобразил головокружение. Он еще не успел привыкнуть к новой скорости движений Эйв, хотя не раз с завистью отмечал, как хотел бы также быстро работать и не получать от начальницы периодически нагоняй. — Что-то нужно? — реставратор специально расставила их так, что Стар мог лицезреть только вход. — Нужно, — мужчина сменил выражение на недовольное, сузив глаза. — Факт: послезавтра у тебя день рождения. Вопрос: ты же не собираешься его отмечать вот в этом? Патрик обвел её фигуру ладонью и явно пришел к какому-то неутешительному выводу. Эйвелин открыла рот, чтобы заявить, что наряд она давно выбрала, и сегодня планировала ещё поработать в библиотеке, но Стар подготовился. Да и муза — дама капризная, после мини-вторжения бросила короткое «Adiós» и хлопнула дверью, даже не помахав. — Да-да, у тебя реставрация, очень важные сверхъестественные тренировки и спасение мира после обеда, — рассуждая, помощник мягко перехватил Эйв под локоть и начал уводить в направлении выхода. — Ты очень занятая божественная курочка, знаю-знаю. Поэтому у тебя и есть старина Патрик, и, если это кого-то вообще волнует, то он вот-вот упадет в обморок, пытаясь заставить всех выполнять поручения нормально! — Волнует, очень волнует! — Иви поспешила чмокнуть разволновавшегося другу в щеку. — Пат, ты же знаешь, что ты лучший и без тебя я бы не справилась? — Знаю, но повторять это почаще не помешает, — Стар зарделся. Как всякой экспрессивно-творческой личности похвала ему была нужна, как воздух, однако, слыша её Патрик неизбежно смущался и краснел. — Доплата за сверхурочные тоже не будет лишней. — Ты и так живешь в Замке на полном пансионе, — оборвала Аньези, упредительно цокнув языком. Что ни говори, но Патрик действительно выдавал свой максимум. С его легкой (тяжелой и властной, по словам очевидцев) руки во дворе Брана жизнь просто кипела и выкипала: помимо обыкновенных строителей с мешками щебня и гипса, к работе были привлечены абсолютно все обитатели Замка, включая даже псов-демонов и какую-то группу нечисти из Холодного Леса. Как Патрику Стару удалось припахать Высших Тёмных и договориться с ними, поражались все. Григор с дочкой пропадали целыми днями в саду, ровняя травинки чуть ли не с линейкой под чутким надзором полутораметрового брюнета и высаживая-пересаживая новые и новые цветы. Маре явно были в радость заботы по украшению поляны, а вот Паулина откровенно страдала. Привыкшая за годы службы у Дракулы быть главной хозяйкой в Замке, кухарка постоянно возмущалась, то и дело приговаривая: «этот малахольный меня в могилу сведет». Патрик не вступал в конфронтации с великовозрастный дамой, но изливал душу Мэгс — та кивала и неизбежно ловила себя на мысли, что эти двое слишком похожи, потому и спорят. Локид же ржал с их перепалок до колик в животе. Собственно, веселье беса продлилось недолго. Стар нашел работу и Локиду: теперь тот был занят настолько, что почти не успевал доставать Сандру, как она выражалась, «своим идиотским плоским юмором». Хотя, ведьма не смотря на тревожные события последних дней выглядела очень довольной, а на вопросы загадочно вздыхала и молчала. Они с Мэган оккупировали кухню, откуда периодически доносились чертыханья, запах гари и очень пугающие звуки, похожие на взрывы, но входить всем кроме Паулины запрещалось под страхом смерти. В общем, подготовка ко Дню рождения Эйвелин шла полным ходом. — Эй, шеф! — Локид спешил со стороны подъездной дорожки. Иви обернулась, ища глазами Дракулу, но здесь были только они втроём. — Ноэ, дорогой, Бога ради, сообщи что-то хорошее, — страдальчески выдал Патрик. Эйвелин поперхнулась удивленным смешком. — Там фура с шампанским приехала, Лео уже разгружает ящики, но кажется, из всей партии только половина розового, — виновато скосился Локид. Патрик издал сардонический вскрик, Иви от шока на мгновение забыла алфавит. — Ты сказал — фура?! — Аньези завертелась, пытаясь увидеть авто и прикинуть масштаб бедствия. — Успокойся, курочка, все под контролем, так нужно для твоей вечеринки, — отмахнулся помощник, забирая из рук беса смету. — А как же «скромные посиделки с чаем на десять минут максимум»? — уперев руки в бока, Эйв угрожающе склонилась над другом, но тот закрыл смету рукой, не давая подсмотреть. — Ягодка, ну чего ты так распереживалась? Не дай Бог, морщины появятся, а у тебя жених вечно молодой, не порядок! — Ноэ врубил бесовское обаяние, приобняв реставратора и уводя подальше от Патрика. — Локид, — процедила Аньези сквозь зубы, ужасно напоминая своего Преторского предка. — Верни мне её к шести вечера, — крикнул им вдогонку Стар. — Нам всем ехать за платьями и костюмами для праздника. Ноэ и Эйвелин синхронно изобразили слепо-глухо-немых, удаляясь чуть быстрее, пока Патрик не придумал что-нибудь ещё. — Будут тебе скромные посиделки! — беззаботно продолжил бес. — Все только свои! Ну плюс-минус человек десять. — Десять?! — Ну, а что? Псов-демонов позови, все-таки защитники наши, Реми, помощник Гувера прикатит, и еще кто-то из Орденов, больше для безопасности. Эйвелин сделала протяжный вздох, свыкаясь с мыслью о приближающемся мероприятии, и вновь оглядела Замок, где разве что звезды не хватало на верхнем шпиле. Ещё год назад она в это же время специально взяла большой проект, чтобы на все расспросы Мэгс иметь ответ — «не смогу, слишком много дел». Собственно, как и два года назад, и три. Одиннадцатый день рождения был крайним, который она отмечала — Гувер пытался организовать для неё праздник, и тогда Иви в последний раз загадала своё единственное желание. Не сбылось. Она отпустила, но не забыла. С тех пор её единственным выходом было сделать так, чтобы этот проклятый день пролетел как можно быстрее и незаметнее, и больше не нужно было принимать таблетки и корчиться по ночам от очередного дурного сна. Но сейчас всё изменилось. Пустота внутри — единственное, что не поддавалось реставрации — затягивалась стараниями этих, снующих туда-сюда по двору, людей. Локид продолжал рассуждать на ходу, активно жестикулируя и ярко описывая грядущую вечеринку, когда Эйвелин вдруг остановилась и порывисто обняла беса. — Спасибо! — Ноэ слегка остолбенел. — Ты замечательный друг. Дело было далеко не только в праздновании, Иви была ему благодарна за очень и очень многое, только бес навряд ли смог бы всё выслушать, неизменно отпустив пару острот. — Знаешь, я никогда не думал, что ты — это Катарина, — усмехнулся Локид, придя в себя и обняв Аньези в ответ. — Ради ведьмы я бы не стал два с половиной часа выбирать, какие розочки… — Ноэ, чуть не проговорился, но вовремя спохватился: — Ну, впрочем, неважно. Главное, что ты рада, Ягодка. — Очень рада, хоть меня немного пугают масштабы происходящего. — Это ты еще подарок Влада не видела! — хмыкнул Ноэ, явно наслаждаясь её реакцией, и глянул на часы. — Кстати, о ведьме: Влад с Гувером должны были уже вернуться, поведаешь нам, что увидела в прошлом. Вот так просто расслабленность сменилась напряженностью — Эйвелин поежилась, но кивнула и направилась в Замок за рисунками, а Локид — за Мэган и Лео: они изъявили желание быть в курсе всего. Патрик отказался присутствовать на дальнейших импровизированных собраниях — ему было всё еще сложно принять и поверить не только в существование шестисотлетних ведьм, а ещё и в то, что одна из них охотится на Иви. Потому Эйвелин решила оставить другу организацию праздников и реставрацию — с ведьмой и её братцем она справится сама.***
В гостиной все уже собрались и ждали только Иви, без лишних предисловий она разложила немногочисленные изображения на столе и подождала, пока все проникнутся, прежде чем начать пересказ. Она старалась не упустить ни одной детали, включая слова и обстановку в темнице, и с каждым витком воспоминаний лица сидящих становились все мрачнее. — Я, конечно, подозревал, что у братца какая-то нездоровая любовь к Катарине, но не ожидал, что всё настолько запущенно, — Локид скривился от омерзения. — Меня сейчас стошнит, — Райт отодвинула от себя рисунки, зажав рот ладонью. Сцена убийства Эллиотом собственной сестры-близнеца будто отпечаталась перед глазами. — То есть Эллиот задушил Катарину в прошлом, но потом она как-то ожила и ее казнили на костре? — Лео задумчиво почесал лоб. — Боюсь, все не совсем так, — медленно начал Гувер, он выглядел угрюмее всех остальных. — Из видений Иви следует, что Эллиот принял помощь от кого-то очень могущественного, кто подсказал, как соединить их с Катариной души и таким образом обессмертить ведьму. Думаю, Эллиот решил пойти дальше и создал из амулета их матери эйдос — предмет, куда проскользнула часть души Катарины, вероятно, на случай, если сам близнец погибнет. Все, что происходило в подземелье, не было настоящим убийством, это — ритуал. — М-да, не жили нормально, нечего было и начинать, — устало потёр переносицу бес. — Получается, кроме сумасшедшей парочки у нас в меню ещё и их некий помощничек, про которого тоже ни хрена не известно. — Ага, — вздохнув, кивнула Иви. — А, если их души связаны, то убивать непременно надо обоих, так? — Да, и также надо уничтожить ту часть души, что была внутри медальона, — глухо добавил Гувер, не глядя на внучку. Все поняли невысказанное: «которая теперь живёт в Эйвелин», а это являлось едва ли не самой сложной задачей. Выдрать из человека кусок души, пусть даже чужой, не повредив его собственную, не сведя его с ума от боли и попутно не убив, действительно сложно. Точнее, насколько всем было известно, — невозможно. — Сначала нам надо убедить Катарину снять проклятье с Влада и списать долг Жизни, — отозвалась Сандра, по её голосу было ясно, что задачка эта будет не из простых. — Иначе она может привести проклятие в действие в любой момент. — И что тогда будет? — переспросил Нолан. — И почему Катарина до сих пор не исполнила его? — Формулировка максимально расплывчатая, а это хуже всего, — начал Дракула. — Но, как правило, подобные проклятья заканчиваются только одним — кладбищем. — Не говори так, — процедила Эйв, схватив его за руку под столом. — К сожалению, все серьезно, как рак мозга, Ягодка, — развел руками бес. — Хотя у меня есть идея, как заставить Катарину снять проклятье: возьмём Эллиота в заложники, сломаем пару костей, пригрозим убийством. Он-то нам не нужен. План, конечно, не отличался гуманностью, но и речь шла не о хулиганах, угнавших машину. Близнецовую парочку успели возненавидеть все до зубовного скрежета. Нолан припомнил странный эпизод сегодняшнего утра и обратился к вампиру: — Влад, мне показалось или я действительно видел сегодня машину Клэр на парковке? — Машину, стерильную белизну, отвр’атительный пр’ононс, — подкатили глазки гадины. — Там моль и весь её комплект прибыл. — Да, дело в том, что Влад сломал руку Картеру, — отозвалась Эйвелин вперёд своего мужчины. Мэган в ужасе покосилась на Дракулу, Лео удивлённо поднял брови. — Руку? Я думал, шею, — буркнул Локид. — А при чем здесь Бонье? — все также с полным непониманием переспросил Нолан. — Картер Беттел оказался ее работником, Охотником на нечисть, — сухо пояснил Дракула. — По нашим законам подобные межведомственные разборки запрещены, но я до последнего не знал, кто он. — Иди ты! Охотник? — ахнула Райт, повернувшись к Эйвелин, но та сидела с таким каменным лицом, что девушка передумала лезть с вопросами. — Влад считает, что Картер имеет отношение к нападениям на вас и меня, — на одном дыхании проговорила Аньези, вперевшись в центр стола. Влад и Гувер наблюдали за реакцией Лео и Мэган, все же, после Иви они знали Картера ближе всех, а Нолан, возможно, и лучше самой Аньези. — Картер и мухи не обидит, тем более Эйв, — затараторила Райт, прекратив грызть ногти. — Знаю, Влад, вы с ним на ножах, но он её любил и мы всегда отлично общались. Да, Лео? Нолан, однако, такой уверенностью не лучился. Заступник перебирал пальцами по столу с таким видом, будто под нос ему сунули нечто крайне неприятное. — Есть что сказать? — обратился к нему Влад, Лео отозвался не сразу. — Мне долго не давал покоя эпизод нашей встречи в клубе. Я практически не пил в тот вечер, но после разговора с Картером не помню ничего, даже, как вернулся домой и вырубился. Если, он уже тогда стал Охотником, а той блондинкой была Клэр, то вывод напрашивается только один: они стёрли мне память. — Хреново сработали, раз ты вообще помнишь эту встречу, — скосился бес. — Или стёрли только самое важное, — вполголоса добавил Гувер. — Если ты увидел или услышал нечто большее, чем просто встречу двух людей в месте, где их быть не должно. — Согласитесь, все вместе выглядит более чем подозрительно, — кивнула Сандра Мэгс, но для неё, поверить в то, что их близкий друг мог настолько глубоко увязнуть в подобной истории, не укладывалось ни в какие рамки. — Кстати, Эйв, а как ты смогла увидеть последнюю часть воспоминаний? Ты говорила, что больше не можешь пробиться к памяти Катарины, — Райт предприняла попытку переключиться от сумрачных тем. — Гувер рассказал, что амулет ему продала цыганка много лет назад, и тогда мне пришла в голову идея: вдруг, это та же цыганка, которая являлась в прошлом Владу, — Иви на ходу пыталась сформулировать то, что сама ещё до конца не понимала. — Я подумала, что, возможно, в самом медальоне есть крупицы ее воспоминаний, и она могла видеть что-то важное. Знаю, предположение звучит притянутым за уши, но тогда я просто хотела попробовать. — И узнала очень важную информацию, — Дракула сжал её пальцы в знак поддержки. Иви помедлила, прежде чем заговорить дальше, собственные выводы ей не нравились. — У меня сложилось впечатление, что Треликая специально привела меня в подземелье, потому что я должна была это увидеть. Почему именно я и именно этот момент, не знаю. И ещё, — Эйвелин нервозно задергала ногой. — В общем, мне кажется, что я могу видеть прошлое людей, особенно через какие-то важные для них предметы или физический контакт. — В принципе, логично, учитывая, что твоя мать видела будущее, — заметил Влад. Компания глядела с разной степенью недоумения, переваривая поток мыслей. Гувер единственный, кто казалось, выпал из разговора полностью. Претор молча прокручивал в руке материализовавшуюся трость, никак не реагируя на информацию, целиком погруженный в собственные думы. — Так, а теперь давайте всё подытожим, потому что у меня сейчас мозг вскипит, — Ноэ задвигал предметы по столу, рассуждая. — Наша Ягодка может видеть прошлое других людей через предметы и касания, то есть, если мы найдем какую-то вещь, принадлежащую Эллиоту, то сможем докопаться до момента, где он общается с этим их помощничком, и теоретически выйти таким образом на главного «босса» их компании. — Или же, если найдем самого Эллиота, — добавила Сандра. — Да, но тут есть интересный момент, — Дракула вклинился в разговор. — После казни Катарины я искал его, но нигде не нашел, хотя почти сразу после сожжения прах ведьмы исчез. Я подозреваю, что брат находился где-то поблизости, чтобы собрать останки и попытаться ее воскресить. — Влад, ты не помогаешь, — покачал головой Ноэ, вампир только развел руками. — Ещё Эйвелин умеет строить миры, только пока не ясно, как это поможет в случае прямого столкновения с ведьмой. — Вот так, — Аньези дернула рукой — подсвечник за спиной Локида упал с полки на пол. — Мы с Робертом выяснили, что я умею управлять пространством: сжимать, коверкать, расширять, и за счёт этого теоретически могу строить миры, но до такого мне ещё далеко. Зато… Иви сконцентрировала всё внимание на кружке в своей руке, сначала та еле заметно завибрировала — друзья с интересом наблюдали за ее действиями — спустя мгновение кружка засветилась и исчезла с поверхности стола. — Ух ты! — Мэгс восторженно хлопнула в ладоши, когда Эйвелин будто просунула руку в «карман» и вернула предмет на прежнее место. Гувер, оторвавшись от своих мыслей, поглядел на внучку с нескрываемой гордостью. — Как это у тебя получается?! — удивилась Сандра. Будучи ведьмой, она знала, как перемещать предметы и людей с помощью порталов, но чтобы доставать нечто из «ниоткуда»… такое видела впервые. — Сложно объяснить, — Иви почесала бровь, подбирая слова. — Это ощущается, как будто пространство ненадолго превращается в пластилин. Я могу его изменять, «лепить» что-то новое или проходить сквозь него. Например, когда я перемещалась в прошлое, я словно прошла сквозь загустевший воздух и оказалась в 15-м веке. — То есть время и пространство как бы слиты? — удивился Лео. — Что-то вроде того, — Аньези покрутила кружку. — Прошлое тоже реальность, только я в ней не существую и ничего не могу менять. — Это похоже на теорию струн вперемешку с эзотерикой, — Мэган начала жалеть, что не взяла курс по метафизике в колледже. — Скорее на то, что у меня тараканы уже кукушку из дома выгоняют, — усмехнулась Эйв, вызывая улыбки друзей. Их беседа прервалась стуком распахнутых дверей. Паулина вихрем влетела в комнату с подносом наперевес — одной Треликой известно, как кухарка умудрялась нести пятилитровую кастрюлю супа с такой скоростью и не проронить ни капли. — Мы пообедаем чуть позже, спасибо, — оповестил служанку Влад. Однако, кухарка проигнорировала его слова и водрузила поднос на стол с таким ультимативным грохотом, что все поняли: обед будет здесь и сейчас. — Вы совсем бедную девочку загоняли! — конец каждого слова Паулина впечатывала звоном опускаемой на скатерть тарелки. — Летает по Замку днём, с утра по двору мечется с этими вашими строителями, будь они не ладны, а ночью не спит, все по вашим ведьмам и сумасшедшим братьям ходит! У нее, между прочим, скоро День рождения! «Бедная девочка» тем временем беззвучно посмеивалась, наблюдая за переливами эмоций на лице Гувера: от удивления к негодованию, и далее до пристыженной угрюмости. Локид в знак сочувствия протянул флягу «несчастной» реставратору — Иви мотнула головой, все так же пытаясь подавить смех. — Неужели, нельзя хотя бы после праздника эти ваши смертоубийства обсудить? — не унималась старушка. — Девочка совсем исхудала, не ест ничего, а ей ещё тебя выносить! — добавила Паулина, звучно поставив стакан перед Дракулой. — Зато крови вампирской попила, — гоготнул Локид в кулак. Кухарка одарила беса осуждающим цокотом. — Роберт, вам бы тоже питаться регулярно, в нашем-то возрасте, режим — самое важное! Гувер удивлённо вскинул брови — так Претора не распекали со времен кончины жены — но в конце концов согласился. — И не говорите, дорогая, — мужчина покорно отхлебнул предложенный суп. — Ну наконец-то и ты за столом появился, а не из кухни по ночам еду тащишь! — Паулина по-матерински похлопала Лео по плечу, сменив гнев на милость. — Мэган, дорогая, не положишь Лео мяса, пока я доразливаю суп? — не дожидаясь ответа, кухарка сунула в руки Райт тарелку со стейками. — Спасибо, — Нолан заметно смутился, как и Мэгс, но было заметно, что эти двое были рады такому «столкновению лбами». — Кушай-кушай, Заступник, тебе надо держать форму, — ласково улыбнулась Паулина и умчалась на кухню за остальными блюдами. Лео и правда в последнее время выглядел немного болезненно: прежде гладкое лицо теперь постоянно покрывала заметная щетина. Развитые мускулы не исчезли, но стали будто более высушенными, поджарыми, отчего мужчина казался худее. Его ярко-рыжие волосы пришли в больший беспорядок, чем обычно, и он все никак не давал Эйв или Патрику себя подстричь. Но, в целом, состояние Нолана отныне не вызвало опасений у близких: он вновь шутил, смеялся и казался таким же бодрым, как и раньше. После их разговора с Иви ему заметно полегчало во всех смыслах. Остаток обеда компания провела за куда более приятными темами, чему не мало способствовало нахождение в комнате Паулины и пришедшей с улицы Мары. Гувер поднялся из-за стола первым, оповестив, что у него ещё есть дела в Ордене, и, поцеловав Эйв в лоб, ушел. Не успели шаги Роберта стихнуть в коридоре, как от туда же донеслись чьи-то сбивчивые слова, а потом пара самых крепких ругательств от Претора и извинения от Стара. Помощник летел с такой скоростью, что едва не сбил Гувера с ног, за что и был осыпан нелестными эпитетами. Когда отсутствовавший на обеде Патрик явился в столовую (к немалому раздражению Паулины), все уже доели и разбрелись по разным углам комнаты. Однако, само появление грозы Замка Бран заставило компанию напрячься: Сандра провела большим пальцем по шее, изображая трагическую гибель, и даже обычно спокойный Нолан занервничал. Стар не заметил произведенного эффекта, печатая нечто гневное в телефоне. — Совсем тебя извел? — Эйвелин сочувствующе приобняла подругу, в чьих глазах застыла вся скорбь еврейского народа. — Он, как ты, когда мы начали реставрировать Бран, только хуже, — буркнула Мэгс, опустив голову на плечо Эйв. — Мои соболезнования, — понимающе кивнул девушке Дракула, Иви шутливо высунула язык в его сторону. — Курочка моя, как по-итальянски будет «вы — непроходимые дебилы»? — звенящим голосом поинтересовался Патрик. — Siete degli idioti completi! — Аньези добавила в конце характерный эмоциональный жест. Стар кивнул и повторил в голосовом сообщении. Громко. Четко. С расстановкой. Даже жест изобразил и приправил небольшим экспромтом от себя лично, сделав тот совсем неприличным — Сандра прикрыла хихикающей Маре глаза. Выговорившись, Патрик плюхнулся на стул и зашарил по столу глазами с голодным видом, и внимание компании переключилось на Эйв. — Вау, Ягодка, даже ругательство звучит сексуально! — взбодрился Ноэ под испепеляющим взором Дракулы. Хотя вампир в сущности был с ним согласен. — Скажи, что-нибудь ещё. Эйвелин покрутила головой, вспоминая одно давно полюбившееся ей стихотворение. Друзья замолчали, приготовившись слушать, — Иви заговорила, сменяя воцарившуюся тишину мелодичным полушепотом: — Mi piace il verbo sentire… Sentire il rumore del mare, sentirne l'odore. Sentire il suono della pioggia che ti bagna le labbra, sentire una penna che traccia sentimenti su un foglio bianco. Никто не знал языка, но смысл уловил каждый: стихи безусловно говорили о любви, ибо звучали не иначе, как признание. Слова скользнули бризом по лицу и осели странным, неясным, но таким приятным словом на губах: sentire… В нём ощущался привкус морской соли и аромат, что витает утром после сильного дождя, когда хочется дышать во всю грудь. В нём била жизнь ключом. Его говорила Эйвелин — в нём звучала она сама. Вампир накрыл её ладонь своей, сплетя их пальцы и, не отрывая взора от девушки, внезапно подхватил на чистом итальянском: — Sentire l'odore di chi ami, sentirne la voce e sentirlo col cuore. Sentire è il verbo delle emozioni, ci si sdraia sulla schiena del mondo e si sente… В исполнении Влада схожие строки обрели совсем иной смысл: если голос Эйвелин пролетел, окутал теплым коконом, то слова Дракулы проникли под самую кожу и пробрались в душу, ведь только что он приоткрыл свою. Проклятую, темную, покалеченную, но не разучившуюся любить — любить самозабвенно, до полной отдачи и проникновения. Так, как умеет любить лишь вампир, любить только её одну. — Ребята, вы… — Патрик приложил руку к груди, не сдержав эмоций. Мэган смахнула с глаз выступившую влагу — после всего, что прозвучало в этой комнате, отчаянно хотелось верить, что их история будет со счастливым концом. Что эти двое найдут способ пробиться сквозь все проклятья, чтобы больше никогда не терять. Послышался щелчок фотоаппарата, и комната на мгновение осветилась яркой вспышкой, заставив всю компанию повернуться на звук. Довольная Мара достала карточку из своего Polaroid, подаренного когда-то Владом, — хотя бы этот момент они точно не потеряют.***
Два дня спустя. Замок Бран. В день празднования друзья не выпускали Эйвелин дальше террасы, завершая приготовления, а чтобы она уж точно не надумала от скуки начать работать или броситься им помогать, приставили к ней Высшего вампира. Надсмотрщик из Дракулы выходил неважный — уже полчаса как Влад терпеливо ждал Аньези у закрытой двери, выставленный в коридор. — Одевается она! — возмутились черти. — Красится! — поддакнули из соседних котлов. — «Не входи!» — издевательски перекривили с галерки. А ему, может быть, хочется! Хочется войти — а вот одетой застать её совсем необязательно, даже нежелательно. Хотя, одетую всегда так приятно раздевать… Но ведь разозлится же! Дракула устало провел ладонью по лицу, опустив макушку на стену. Как школьник, ей Богу. Поглядел на часы — до торжества ещё чуть больше часа. — Из которых шестьдесят минут уйдут на возмущения, что она не успеет уложить волосы, — вздохнул про себя Влад. — Ей вообще-то и распущенные идут! — возразили черти. — Да к Дьяволу! — рыкнул Дракула, распахивая дверь в спальню реставратора и едва не срывая ту с петель. — Ой, Влад, — Иви с легким испугом на лице повернулась к обомлевшему в проходе вампиру. Влад на самом деле буквально обомлел, сам пытаясь понять, почему. Да, она красива. Всегда была и всегда умела себя подать. Но почему-то именно сейчас сердце Дракулы решило пропустить удар при виде её. Эйвелин стояла посреди комнаты, застанная врасплох в своём светло-розовом облаке платья, немного растерянная и от того невыносимо хрупкая. Притягательная. Когда он ворвался к ней, Иви отчаянно боролась с застежкой на босоножках и с мольбой повернулась к мужчине, поставив ножку на пуфик. — Поможешь? Влад кивнул и прикрыл за собой дверь. Мгновение — Эйвелин была легко подхвачена под бедра и усажена на кровать. — Сложный замок? — Нет, просто в платье ужасно неудобно наклоняться, — Иви, не учуяв подвоха, подала Владу коробку со второй туфлей, но тот отложил её в сторону. Девушка вопросительно уставилась на вампира, и глаза невольно прошлись по его фигуре вверх-низ. Теперь пришел её черед дышать через раз. Эта картина дьявольски красивого мужчины, стоящего на одном колене и сжимающего её лодыжку не пошло — собственнически, вызывала желание немедленной капитуляции. Взгляд кристально-голубых глаз прожигал насквозь — Эйвелин откинулась назад, неосознанно давая ему полный карт-бланш. — Ты обворожительна, любовь моя, — от бархата его голоса внутри все стягивалось узлом. Влад мягко провел пальцами от тонких щиколоток и выше, затягивая узел ещё крепче. — Спасибо, надеялась, ты и про платье что-нибудь скажешь, — на выдохе проговорила Иви, коварно смещая стопу к его паху. Запрещённый приём. — Скажу, — по лицу Влада мелькнула хищная тень, когда он притянул Эйвелин к самому краю, нависая над ней. — Как его снять? — С-с-зади, — она поперхнулась воздухом от его движений: Дракула скользнул руками под пышные юбки и сжал её ягодицы. Позиции сменились стремительно: Эвелин прижалась к вампиру, переворачивая того на лопатки и оставляя на его лице и шее следы алой помады. — Сука! — раздраженно выдохнул мужчина, путаясь в нескончаемых заворотах ткани. — Там клепки, — засмеялась Иви. Влад наощупь нашел застежки и из последних крупиц самообладания не вырвал их с корнем, наконец, стягивая с Аньези треклятый наряд. Пушистое розовое облако опустилось на пол, а они — следом на него. Поло Влада улетело в сторону, и Эйвелин игриво провела ноготками по мускулистому торсу вампира, коварно заглядывая в голубые глаза с прожилками Тьмы. — Мы абсолютно точно опоздаем, — Дракула провел дорожку пальцами вдоль её позвоночника до самого копчика, с наслаждением наблюдая, как она выгибается будто кошка. — Мой день рождения, и я хочу забрать первый подарок, — мурлыкнула Аньези, соблазнительно прильнув к нему грудью и щелкнув брючным замком. — Не так, — рыкнул Влад, оставив горячий поцелуй у косточки за ухом, и уложил девушку на спину перед собой. Они будто переместились в их личный Рай, где под ними разверзлись светло-розовые небеса. Для полного счастья не хватало только его близости — Эйвелин притянула вампира к себе, и Дракула наклонился к её лицу, издевательски-легко мазнув губами у щеки. Не успела она запротестовать, как губы Влада спустились ниже, и последовал нежный поцелуй в шею — Иви выгнулась ему навстречу — Дракула дошел до груди, прикусив сосок, и тут же сменил боль на ласку языком. — Пожалуйста, — она никогда не верила в Бога, но сейчас молилась. Вампир не внял, продолжая истязать её тело огнем поцелуев. Невыносимо приятно. У самого низа живота, Влад выпрямился, оставаясь на коленях перед ней, разгоряченной от желания и желанной. Дракула закинул стройные ноги себе на плечи, заставив девушку слегка оторвать бедра от пола, и вошёл одним рваным толчком — обоюдный вскрик пронзил комнату. Он брал её непривычно медленно, словно натягивал внутри неё и себя тетиву ощущений до предела и затем резко отпускал. Опьяняюще. Его руки блуждали по телу, гладили бедра, сжимали грудь, играли с сосками и неизменно подводили к самому краю. — Пожалуйста, — повторила Иви, на этот раз её мучитель отозвался. Дракула наклонился ниже, меняя угол и вколачиваясь до предела, срывая с её губ новые мольбы и проклятья. Воздух застыл в легких, сжигая внутренности дотла, но она ни за что не попросила бы его остановиться. Новый крик утонул в жарком поцелуе — Влад сделал ещё одно движение бедрами — в их зрачках взорвалось по сверхновой, и следом оба опустились на пол без сил, переводя дыхание. — Мы даже почти не опоздали, — отдышавшись, засмеялся вампир и поцеловал макушку Эйвелин. — И, кажется, даже не повредили платье, — Аньези уткнулась носом в его шею. Хотелось продлить их время вдвоем. Всего на минутку. Минутка превратилась в пять, после чего полу-вампирская парочка залетала по комнате, приводя себя и помещение в порядок, перекидываясь шутками и поцелуями. Настроение было отменным, тем более что на вечеринку они успевали вовремя.***
По настоянию Патрика Эйвелин завязали глаза, пока вели вглубь сада, где всё уже было готово к празднованию. Когда повязка спала, то Иви ужасно захотелось вернуть её обратно — так сильно и резко защипало в глазах. Дело было не только в том количестве света, что фактически превратил вечерние сумерки в день — вся поляна была украшена бумажными фонариками, будто случайно запутавшимися в её любимых пышных гортензиях. Не в том, сколько крошечных «звездочек» удерживалось над их головами теми самыми сгустками тьмы, которые они встретили с Владом в Холодном Лесу. И даже не в том странном, но очень красивом пении на неизвестном языке, что затянул хор мавок, стоящих в тени деревьев. Дело было в них. В Лео и Локиде с пестрыми колпаками на макушках, гудящих в праздничные дудки. В Сандре и Мэгс, держащих при помощи Паулины громадный самодельный торт, на который они извели семь кило муки и еще больше нервов. В Патрике с блестящими глазами, наблюдающим за её реакцией. В Маре с фотоаппаратом в руках, счастливой от того, что впервые была приглашена на чей-то День рождения. В строгом Гувере в парадном костюме, с такой неприкрытой гордостью и восхищением глядящем на свою маленькую внучку, так невозможно быстро превратившуюся в прекрасную молодую женщину. Во Владе, неизменно и без сомнения приложившем к сегодняшнему чуду немало усилий. — С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ! — оглушающе заорали сразу все. Эйвелин окружили с четырех сторон, обнимая, толкая, целуя, шутя. Аньези еле успевала стирать слезы счастья и отвечать хоть что-то более-менее внятное. — Ба-бах! — верхняя часть торта взорвалась и осыпала всех разноцветным конфетти. — Ура-а-а! — закричали Мэган и Сандра, дав друг дружке «пять». — У нас получилось! — Ты готова, Ягодка? — сизый глаз беса коварно блеснул, вызывая у Эйвелин приступ паники. — Нет! — наперёд выпалила Аньези. — Отлично, тогда начинаем, — кивнул с другой стороны Лео. Прежде чем Иви успела опомниться, ей под ноги задвинули стул, заставляя сесть. Лео и Локид подхватили под сидушку и подняли в воздух вместе с протестующей реставратором. — Считаем все вместе! — скомандовал Ноэ. — Не-е-ет! — верещала и хохотала одновременно Иви, пока ребята внизу уже принялись хором считать до двадцати восьми. — И ещё один, потому что у нас тут год за два идёт, — заявил Локид, прежде чем опустить реставратора на землю. Эйвелин покачнулась, оказавшись каблуками на твердой поверхности, — Влад мягко придержал её за талию. — Ноэ, Лео! — реставратор всплеснула руками, собираясь дать пару тычков новоявленной ликано-бесовской банде, но вместо этого шутливо взъерошила волосы обоих. — Спасибо! — Слышали? — повернулся к остальным Локид. — Именинница довольна! — Ура-а! — по новой волне подхватили Мэган и Сандра, явно успевшие попробовать со стола не только закуски. Вечеринка загремела в полную силу: незнакомые гости знакомились, знакомые поедали приготовленные Паулиной блюда и перешучивались. К сплоченной компании подошел Патрик, на манер официанта держа поднос с десятком бокалов. — Что это? — удивилась Аньези, потому что жидкость в бокалах горела. Горела странным зелено-оранжевым пламенем. — Чай, — ехидно отбил Стар. — Разбирайте, коктейли Ноэ готовил. — Друг, ты же в курсе, что у нас тут не все бессмертные? — Лео опасливо покосился на свою порцию. — Вот и проверим! — беззаботно пожала плечами Мэгс. — Эй, Апельсинка! Было поздно. Мэган Райт выученным еще в колледже движением затушила огонь и опрокинула всю, в прямом смысле слова горючую, смесь в себя. — Ты в порядке? — Иви поглядела на подругу, которая будто зависла на секунду во времени. — В полном, — с заметной задержкой кивнула Райт и потянулась за второй порцией. Следом раздался звон бокалов — каждый поднял свой и самолично попробовал коктейль от Ноэ. Эффект был… горячим. По ощущениям в Эйвелин будто заново закачали вампирской крови и подожгли, напиток был гремучим, но быстро выветривался, оставляя только согревающее тепло под солнечным сплетением. В общем, творчество беса оценили все. Порции обновили — зазвучали пожелания и поздравления. Некоторые откровенно пробили на слезу, как от Мэгс и Патрика, вспомнивших, через что им довелось вместе пройти: как Иви всегда стояла горой за Мэган, которой всегда доставалось в их школе из-за полноты; или о том, дне, когда она приняла Стара на работу, разглядев в еще не окончившем колледж студенте в кричаще-ярком костюме настоящий талант. Какие-то поздравления были смешными, как от Лео, пожелавшего ей всегда веселиться, как в девятом классе, когда у нее прямо на Дне рождения носом пошел сок. Какие-то (Локида) к середине отдавали неприличным анекдотом настолько, что Сандра дала бесу подзатыльник, о чем тот припоминал ей до конца вечера. А какие-то прозвучали только наедине. — Окажешь честь своему старику? — Гувер кивнул Владу, и тот сделал шаг в сторону, уступая. — Это тому старику, отгоняющему нечисть одним взглядом? — улыбнулась Эйвелин, подав Претору руку. Реставратор заметила, как псы-демоны сторонились Гувера, стараясь держаться по другую сторону сада. — У них на меня зуб после вынесения приговора, — Роберт грациозно вывел их в центр «зала» под открытым небом, когда заиграла более располагающая к танцам музыка. — Но ничего, осталось чуть больше ста лет, и мы снова будем вместе пить. Иви засмеялась от его шутки и, когда они начали медленно покачиваться в такт странной песне, положила голову на сухое плечо мужчины. Гувер не просто вел, скорее убаюкивал её в своих надежных руках, а она снова стала девочкой, недостающей носками до пола. — Ты сердишься на меня? — вдруг шмыгнула Эйви у самого уха дедушки. — Нет, тигрёнок, — после короткой паузы ответил Гувер. — Ты не сделала ничего плохого. — А как же Картер, который оказался Охотником, и то, что я поселилась в Замке Владыки нечисти? Мужчина рассмеялся глубоким грудным смехом, от которого и Иви захотелось расхохотаться вместе с ним. — Ты просто влюбилась, моя девочка, а кого полюбить, мы выбираем сердцем, или это даже решают за нас, как мне порой кажется, — Гувер погладил её по волосам, которые для него пахли также, как когда она была совсем ребенком. — Я не сержусь на тебя, тигрёнок, я просто очень за тебя боюсь, как когда-то боялся за Айлин. — Ты догадывался, что мама и папа планируют уйти, что у них были видения про нас? — Эйвелин впервые отважилась задать эти вопросы. Не просто задать, вообще произнести их вслух. — Она никогда не делилась своими видениями со мной, у нас были непростые отношения, — Роберт сжал челюсти, как бы закусив неприятные воспоминания. — Я подозревал, что Айлин что-то беспокоит, и пытался с ней поговорить, но это ни к чему не приводило. — Не представляю, каково тебе было воспитывать меня в одиночку, — грустно улыбнулась Иви. — Не люблю хвастаться, но, судя по тому, что я вижу, со своей задачей я справился, — подбодрил Гувер и сунул руку в карман, достав умещающуюся в ладони коробочку. — Открой, это мелочь, правда. Эйвелин потянула за конец золотой ленты, узел распался и она сняла крышку. Внутри была одна-единственная потрепанная от времени фотография: на ней ещё совсем юная Айлин сидела в саду, ровно на том месте, где спустя десяток лет оставит свою дочь. Камера захватила её в минуту отстраненной задумчивости — на молодом лице отпечаталась совсем несвойственная её возрасту тяжесть. — Здесь ей всего шестнадцать, — Роберт любовно огладил край фото. — В профиль просто вылитая ты! — Да, точно, — Эйвелин боялась даже дышать, будто образ снова уплывет, как было раньше. В их доме не хранили альбомов — теперь ей стало ясно, из-за бессмертия родители не любили фотографироваться, потому подарок Гувера действительно был драгоценен. — Спасибо большое. — С днём рождения, тигрёнок, — Роберт поцеловал девушку у самой кромки волос и вернулся к остальным гостям. — Та-а-к, а что, мы уже подарки дарим? — оживился Локид, оторвавшись от беседы с Сандрой. — Я первый, я первый! — встрепенулся Патрик и подлетел к столу, где сгрудились цветастый коробки, достав одну подозрительно большую и подозрительно атласную. — Только открывай в одиночестве, — Стар кинул заговорщицкий взгляд вверх-вниз на Дракулу: — ну, или с Владом вместе. Эйвелин вспыхнула до кончиков ушей, вампир ответил многозначительным кивком в сторону довольного собой помощника. — Стоп, сладкий, только не говори, что там то, о чем я думаю! — округлил глаза Ноэ, вытаращившись на подарок, который Иви уже поспешила спрятать подальше. — Ты же меня так переплюнешь. — Зависит от того, насколько бесы знакомы с понятием целомудрия, — уклончиво ответил Патрик, потягивая шампанское. — В нашей школе такого слова не преподавали, — уверенно заключил Локид. — Не устраивай балаган, — шикнула на него Сандра, без привычного возмущения — ведьма изрядно повеселела после огненных коктейлей. — Знаешь, красотка, я почти готов пригласить тебя на танец, — Ноэ стукнулся с девушкой своим бокалом. — А я почти готова подумать над твоим приглашением, — лазурные глаза лукаво сверкнули, отразив бесовской блеск. Пара «светлячков» над ними заискрились, не выдержав напряжения магически-заряженной парочки. — Теперь мой! — протиснулась к ней Мэган с деревянным увесистым ящиком. — Знаю, твои скоро придут в полную негодность. Райт всегда четко угадывала с пожеланиями подруги, даже если она никогда не произносила их вслух — внутри лежал набор шикарных, дорогущих кисточек, около которых Эйвелин наяривала круги в торговом центре. — Обожаю тебя! — Иви расцеловала подругу в обе щеки, сжимая в руке пару кистей. — Значит, пришла пора обожать ещё и меня, старушка, — Нолан наградил подругу фирменной лучезарной улыбкой, от которой внутри все расцветало. Он всегда дарил какую-нибудь мелочь, но неизбежно обыгрывал это так, что она потом вспоминала каждый год. — Возвращаю, это твоё. Нолан положил на ладонь Иви четвертак — та непонимающе поглядела на друга. — Ты же не… — вдруг догадалась Аньези. — Я же, да, — кивнул радостный Лео. — На следующий день после твоего приезда полез в тот самый фонтан и достал монетку, надеюсь, что твою, их там всё-таки было много. Пусть будет у тебя, как напоминание о том, что ты сама кузнец своей Судьбы, а всякие грабители и близнецы из прошлого нашей Эйв ни почём. — Звучит, как тост! — подхватил Ноэ и передал остальным шампанское. — За Эйвелин, девушку, благодаря которой Замки становятся целее, а нервы вампиров — нет! — Локид, — хихикнула Аньези, толкнув беса в плечо. Дракула прижал Иви к себе хозяйским жестом и поцеловал в висок, прежде чем осушить свой бокал. — Ну, теперь давай свой подарок, — потребовала Иви, обращаясь к совсем развеселившемуся Ноэ. Бес спохватился, снова отвлекшись на перепалку с Сандрой, и буквально выудил из ниоткуда странную коробку, похожую на те, что продаются на ярмарках фокусников. — Пригодится от вампиров, — гоготнул Ноэ, когда Эйвелин извлекла связку чеснока и пару каких-то странных палок, по всей видимости, осиновых. Реставратор глядела на беса с таким видом, что Локид понял: чесночное ожерелье вот-вот перекинется через его шею. Туго. — Ладно-ладно, Ягодка, не горячись, — Ноэ изобразил руками жест капитуляции. — Я же не мог оставить своего любимого реставратора без нормального подарка. — Мы тут на пару кое-что изобрели, — Сандра смущенно повела плечами, отходя в сторону. — Времени было немного, поэтому он пока непостоянный. — Что это? — удивилась Райт, всматриваясь в странную точку света, разрастающуюся у дальнего конца сада. — Я знаю! Я знаю! — запрыгала от радости Мара, которую всегда очень забавляли изобретения Ноэ. — Это портал, а за ним — подарок Влада! Точка увеличивалась, превращаясь сначала в небольшой, а потом во всё более и более крупный шар из тех самых нитей, что недавно оплетали Дракулу и Эйвелин. Трава под шаром приминалась, как от сильного ветра, а в воздухе появился сильный запах озона. — Там же не проход в Австралию? — робко спросила Аньези. — Нет, там кое-что поменьше, — улыбнулся вампир, подталкивая её вперёд. — Чтоб к утру вернулись! — крикнул им вслед Гувер, оторвавшись от беседы с Реми. Вечеринка готовилась продолжаться уже без виновницы торжества — Иви обняла друзей, прощаясь и всё еще перебирая в голове варианты, куда они готовятся переместиться. Влад взял её руку и подвел к порталу — сфера на миг замерла — но затем нити потянулись к ним и опутали собой. Свет стал ярче, тихий сумрак сада исчез.***
В новом месте было заметно прохладнее, а ещё здесь явно был день. Эйвелин сощурилась от ряби в глазах и шума в ушах, запоздало поняв, что это не просто шум — волны. Они с Владом стояли рука об руку посреди бушующего моря зелени, а впереди разливался самый настоящий океан. Каблуки проваливались в песок, и Дракула подхватил её на руки, помогая осмотреться вокруг. В этом месте не было ничего кроме двух морей, разделенных тонкой каймой песка посредине. Здесь стоял сладкий, густой запах луга и дразнящий — океана. — Где мы? — Иви старалась перекричать бушующую стихию. — В месте, которое сделаем своим, — загадочно улыбнулся Влад, унося её вперёд. Вампир продвигался неспешно, наслаждаясь, дыша, ощущая и открывая это место вместе с ней. Эйвелин попросила Влада опустить ее и, скинув туфли, зашагала рядом по нагретому песку, вспоминая детство, когда родители привозили её в похожее место где-то на краю Англии. Оказаться теперь здесь с Владом выглядело подлинным счастьем. Они прошли пару миль, иногда утопая ногами в мокром песке, а иногда ступая прямо по напитавшимся солнцем камням. Дракула остановился, указав на пустое пространство с тщательно выкошенной травой, посреди которого виднелся лишь остов стоявшего некогда дома. Иви несколько минут оглядывала пространство, где действительно не было ничего, но которое не выглядело пустым, и все яснее проникалась задумкой Влада. — Я сказала, что хочу иметь в жизни спокойное место только для нас двоих. — Глупо было бы дарить Замок той, которая сама может построить самый лучший, — Дракула приблизился к ней, убрав пряди с лица. — Ты умеешь создавать миры, так давай создадим свой вместе? Эйвелин на секунду потеряла дар речи. Даже зрение её подвело, сузившись до его лица и этой невозможной зелени позади. То, что происходило здесь, ощущалась сном, только она совсем не желала просыпаться. — Давай, — прошептала одними губами, но Влад услышал. Поцелуи, такие беспорядочные и мокрые из-за её слез, осыпали лицо вампира, пока она шептала беспрерывное «люблю». Дракула прижимал её в ответ, чувствуя, как гулко бьется сердце, стуча по рёбрам. Их обоюдное счастье, помноженное, не поделённое на двоих, разлилось третьим океаном вокруг.***
Sentire il rumore del mare, sentirne l'odore. Sentire il suono della pioggia che ti bagna le labbra. Sentire l'odore di chi ami, sentirne la voce e sentirlo col cuore. Sentire è il verbo delle emozioni, ci si sdraia sulla schiena del mondo e si sente…